Храм искусства

У каждого человека есть так называемая карма, которую приходится отрабатывать сразу всю, или постепенно, пытаясь избежать этой участи. И вот уже кажется, что избежал, как появляется ситуация, как в сказке рука из воды и напоминает - ДОЛЖОК!!! 
Так же и моя подруга, прекрасная актриса и добрейшей души  человек, не терпит грубости и хамства. Поэтому, сменив несколько стационарных театров, она стала свободным художником, реализовывая свои театральные проекты. Но однажды, согласившись подыграть мне в отрывке, она не задумалась о том, что ей придётся опять окунуться в ту самую атмосферу, от которой она убежала несколько лет назад. ДОЛЖОК!!!
Стоял прекрасный осенний день, мы с ней вдвоём торопились на показ в очередной храм искусства. На Арбате, как всегда была вдохновлённая атмосфера. Прохожие, неторопливо прогуливаясь, наслаждались солнечным днём бабьего лета. И мы, суетливо перегоняя их, бежали на встречу с прекрасным, неся бесценный груз, являющийся нашим реквизитом. Реквизитом для нас служили тазик, мужские носки и трусы. Эти вещи личной гигиены, принадлежали одному человеку, цель появления которого в жизни моей подруги, была не ясна ни ему,  ни ей, и страдала полным отсутствием логики,  последовательности и здравомыслия.  Её подруги были сбиты с толку, а психологи озадаченно разводили руками. И только ей одной открывалась вся поэзия их отношений, когда она стирала его носки и трусы хозяйственным мылом в тазике, подыгрывая мне в отрывке.
Наконец мы сделали вдох и вошли в театр. Храм искусства встретил нас роскошью своего интерьера, перед которой, положено трепетать, затаив дыхание.  Но собравшиеся актёры трепетать не хотели, или не догадывались, что надо. Они были бодры и веселы, и чувствовали себя как дома. Хрустальные люстры величественно возвышались над скопившейся кучей актёров, среди которых были мы, щедро направляя на нас лучи света и надежды.  Позитивный настрой окружающих был омрачён появлением тётеньки, которая резким тоном поинтересовалась, есть ли новенькие. Новенькими были мы с подругой, поэтому я смело и весело подступила к ней, и сообщила фамилию. Она окинула меня взглядом работника таможни и что-то отметила в списке, и далее был бы логичен вопрос – Оружие, наркотики?
 Но она спросила – Что будете показывать?
У нас было в репертуаре два отрывка, и я на секунду замешкалась с выбором, но тут же об этом пожалела. Из тётеньки раздался выкрик
– НУ! Быстрей!
Я быстро проговорила название отрывка и автора. Тут раздался ещё один выкрик ещё громче 
 – Мне это не надо говорить, я спрашиваю, у вас отрывок с партнёром или сольный?
И если бы этот храм искусства, был действительно храмом, то в этот момент, ударила бы молния, грянул гром, а портреты актёров, висевшие на стене, замироточили! И тётенька, упав на колени, раскаялась бы в своей грубости, и исступлённо просила бы прощение за осквернение священных стен своим недостойным отношением к служителям святого искусства!
Но, по всей вероятности, эти стены не были священны, а грубый тон тётеньки упорно добивался того, чтобы я просто молча  пожалела, что я родилась на свет. Но моя вера в искусство была настолько сильна, а желание служить ему настолько велико, что я просто пожалела, что родилась на свет эта тётенька.
Далее последовала команда
 – Сейчас все тихо поднимаемся за мной наверх! Только очень тихо!
И служители искусства выстроились в паровозик за тётенькой, стараясь не топать и не дышать. Наш паровозик напоминал траурную процессию, плывшую по ступенькам тихо, скорбно и медленно, потому что наш предводитель был вальяжен и нерасторопен. Встречающиеся нам на пути местные актёры, смотрели на нас с сожалением и приветливо здоровались. И наверно втайне ото всех, переплёвывали через левое плечо и стучали по дереву.
И вот, наконец, мы прибыли в пункт назначения. Это был небольшой коридорчик без стульев и какой-либо мебели. Тётенька велела ждать всем здесь, и тем, кому надо облачиться в костюм, чтобы тоже переодевались здесь, на глазах друг у друга, а сама скрылась за той самой сокровенной дверью. Мы проводили её взглядом, и начался вокзал. Единственным преимуществом этого места был туалет, который и так по сути своей был бальзамом для сердца актёра в условиях показа, да ещё в нём было большое зеркало. Актрисы побежали переодеваться туда. Нам с подругой не нужно было переодеваться, поэтому мы стали свидетелями облачения в костюмы мужчин.
Вскоре та самая дверь распахнулась и вышла наша тётенька. Она чудесным образом превратилась из раздраженного таможенника в добрую фею, это означало, что Бог есть! И видимо он находился за этой дверью. Она любезно пригласила первую актрису, которая показывалась сольно. Ей оказалась самая молоденькая девушка из присутствующих, худенькая, небольшого роста, с платочком на плечах. Это мне напомнило о древних жертвоприношениях самых молодых и красивых девушек. Этот ритуал относился к разряду праздников и проводился торжественно, тем самым подчёркивая, какая великая честь оказывается жертвам. Так и наша девушка, торжественно вошла в священное пространство, и дверь захлопнулась за ней. Немного погодя, за дверью послышался женский крик, затем всё стихло, и девушка ещё долгое время не выходила, из чего я сделала вывод, что всё - таки её съели.
Моя подруга, решив, что ожидание предстоит длительным, достала тазик из пакета и уселась на него, порадовавшись универсальности нашего реквизита. Остальные последовали её примеру и тоже стали осваивать пространство и располагаться на полу, кто на сумках, кто на пакетах. Всё это напоминало мне фильмы о войне, когда во время бомбёжки, люди выбегали из домов, кто в чём и прятались в укрытиях.
Тем временем, за дверью послышалась песня, все порадовались, что девушка ещё жива и воспрянули духом! Песня закончилась, и девушка вышла к нам румяная и энергичная. Судя по всему, она была довольна собой, и её энергия передалась окружающим. Служители искусства оживились, а добрая фея пригласила следующих актёров. Процесс пошёл.
Мы с подругой, чтобы держать себя в тонусе, стали веселиться, иронизируя над всем происходящим, вовлекая в беседу остальных. Вскоре наше унылое бомбоубежище стало походить на цыганский табор. Для полной картины не хватало гитары, детей и медведя.
Время шло, ожидающих становилось всё меньше и меньше. Я решила освежить в памяти исходное событие нашего отрывка. Им являлась измена моего мужа. Предлагаемые обстоятельства отрывка, были схожи с обстоятельствами моей личной жизни. В жизни, эти обстоятельства были пятого или шестого размера. Подруга, поддерживая меня, уверяла, что они силиконовые и натуральными не являются. Но утешения в этом было мало, потому что мужчинам дела нет до того, сколько силикона в груди пятого размера. И вспомнив всю горечь исходного события, и посочувствовав своей героине, я поняла, что готова к показу.
Пришло время нашего отрывка, и мы, подойдя к заветной двери, вторглись в священное пространство, настораживающее своей неизвестностью. Мы оказались в небольшой репетиционной аудитории, с маленькой сценой. Комиссия состояла из четырёх человек, рассредоточенных по всему залу. Среди них была наша добрая фея, которая казалась самой приветливой из всех присутствующих, она была зав. труппой. Ещё, на последнем ряду, я узнала дяденьку, к которому приходила записываться на прослушивание.  Ещё тогда он мне чем-то напомнил Сталина, наверно насмешливо-хитрым прищуром и усами. Он относится к категории тех людей, которые когда шутят, не понятно, шутят ли они, и всегда держат в напряжении своего собеседника. Вот и теперь, он сидел с таким же выражением лица. Ну и конечно, по центру, сидел сам его Величество главный жрец. Он не был таким грозным, каковым мне всегда казался, просто его лицо было каменным и сухим, каким-то не живым. Поэтому мне захотелось оживить пространство, и мы сыграли отрывок в полную силу, заполнив энергией всю эту комнатушку. Получив удовольствие от процесса и от самой себя, я окрылено выпорхнула из этого театра на свободу, оставив этих мрачных людей с их мрачными мыслями.
Получив порцию адреналина, я шла довольная и счастливая. И только моя подруга, добрейшей души человек и прекрасная актриса, обладающая завидным чувством юмора, была как натянутая струна. Может потому что мы не показали отрывок, в котором играл наш бесценный реквизит, и она не постирала вещи того человека и зря купила тазик? Да нет, тазик она купила не зря, он ей послужил вместо стула, да и в быту он ещё пригодится! Да и на следующем показе тоже, в другом храме искусства, который, я надеюсь, всё - таки будет храмом!