Последие шаги...

- Маркиян – послышалось немного поодаль. – Командир собирает – совет…
  Я обернулся – это был Степан, пока единственный из более или менее знкомых мне в нашей боёвке. Он не стал меня дать – ы сразу же исчез за деревьями. Я не спеша встал и направился, продираясь сквозь кусты, к нашему костру; все уже были в сборе, но командир не начинал говорить. Я сел, и только потом он, смотря на огонь, начал говорить:
 - Сегодня приходил в наш лагерь посланец… будто-бы из Краевого провода… - Он пробежался по нам своими глазами, а потом – борьба окончена…
  Я не понял этих слов, и чувствовал, что и другие тоже. Командир продолжил:
 - По словам посыльного вчера в провод было прислано постановление о прекращении действий всеми формациями УПА.
Тишина… Держалась тишина долго, пока её не нарушил Северин, обратившись к командиру:
 - Друже командир, я не понимаю…
Командир вздохнул, коснулся палочкой горящего хвороста, от чего огонь на миг громче затрещал, и ответил приглушенным голосом:
 - Да я и сам ничего… не понимаю… - Он снова посмотрел на всех нас; выдержав недолгую паузу сказал. – От нашей стоянки до ближайшего села восемь километров. Я думаю – мы дойдём туда, а там уже видно будет. Выдвинемся, как только окончательно стемнеет.
  Окончив говорить, командир направился от костра в гущу леса, за которой был маленький ручеёк. Мы стояли в этом лесу три дня, он подолгу сидел там, возле того ручья. Возможно думал о чём-то, не знаю…
  Мы же начали собирать остатки провизии, готовить оружие, ведь до ночи было уже не долго…
  Сборы наши продолжались недолго и мы, управившись каждый со своими вещами, снова сели вокруг огня… Обычно такие «посиделки» проходили у нас живо, но не теперь… Чувствовалось напряжение в каждом из нас; мы молчали…
  Мне вспомнился тот день, когда я присоединился к нашему отряду где-то около полу-года тому назад, точной даты я не знал… Я вспоминал своего отца, мать, сестру…
  Вскоре к нам вышел командир и приказал выступать – выступили… Нас было всего четырнадцать, мы выстроились в колонну по двое и начали выбираться из лесу. Вышли на тропинку, осторонь которой было поле. Степан предложил идти полем, но командир сказал, что так мы можем потеряться, да и «красные» в такое время вряд-ли патрулируют эти места, потому мы пошли по тропе…
  Я всматривался в чёрное небо – на нём не было ни зорьки, чистое-чистое, а Луна весела прямо перед нами так низко, что, казалось, могла упасть… Умилённый такой красотой я шёл и шёл, всё смотря на Луну, вот уж и поле прошли…
  Шёл я так, пока не начало светать, и только тогда я опустил глаза…
  Впереди меня шёл командир, а справа от него – Северин. Среди нас он был к командиру всего более близок с тех пор как помог ему во время прошлой стычки с нквдистами.
  Командир тогда попал в засаду… Группа нквдистов была замаскирована под повстанцев. Они схватили его и, как уже он нам потом рассказывал, надели ему на голову мешок и повели… Северин же рассказывал, что увидел командира и троих с ним нквдистов когда возвращался из села с провиантом. Северин залёг под мостом, к которому вели командира, и когда первый из «поводырей» ступил на мост – начал стрелять. Когда же последний из них упал, он вылез из-под моста и освободил пленного от пут. При убитых ничего ценного, кроме оружия, не нашли…
 - Продолжаем идти, - услышал я голос командира, - село уже недалеко.
  Мы ускорились… Когда же контуры сельских хат появились на горизонте, командир снова обратился к нам:
 - В селе может быть нквдистский патруль, будьте готовы. Да поаккуратнее с «некрасным» людом.  – По колонне вразнобой прокатилось «приказ, друже командир».
 Вошли в село. Постучали в двери первой же хаты. Отворил немного седоватый мужичок:
 - Добрыдень, панове, чего вам? – спрашивает.
 - Не приютите ли в своей хате наших бойцов двоих, диду? – Спросил у него командир.
  После короткой паузы хозяин выговорил:
 - А почему бы и не приютить? Прошу в дом. – И он немного отступил от проёма, давая проход. Двоя наших вошли в хату, а мы отправились дальше по селу. Повторялось это возле каждого следующего дома. Нас со Степаном приняла женщина по имени Соломия. Не старая и не молодая, была у неё дочь лет шестнадцати.
  Оставив свои вещи на чердаке, где, собственно, и позволено было нам спать, спустились вниз к хозяйке.
 - А кто же вы такие, парни? – Спросила женщина, управляясь возле печи. Я ответил, что мы повстанцы.
  Хозяйка замолчала, будто обдумывая что-то, а после спросила:
 - А против кого восстали? Война, вроде, и кончилась уже…
 - Да известно, против кого, - отвечаю, - против советов.
 - Хм… Оно как… - проговорила. – В прошлом месяце приходили одни, спрашивали «где бендеровцев прячете», а мы и знать не знаем, кто это такие… - Тогда она снова замолчала. Я спросил:
 - И что же потом?
 - А потом – искали, искали по всему селу… по всем хатам ходили, всё искали… да будто и нашли кого-то…
  Тут в хату вошла дочка, внесла вёдра с водой. Шёпотом переговорилась о чём-то с матерью – и снова вышла.
  Я задумался. Значит, кто-то был и до нас…
 - И сколько нашли? – Хозяйка моего вопроса будь-то не  услышала:
 - Вы, наверное, есть хотите? Скоро будем…
 - Было бы неплохо… - Немного ободрился Степан.
  Ближе к полудню сели за еду: борщ, после – галушки, а напоследок – вишнёвый компот. Наевшись – пошли спать.
Разве уже уходишь, Марко?...Огонь? Где бы ему там взяться?...................................Мама!! Слышишь меня? Отец! Марийка! Где вы?? Неужели………………………………………………………………………….
……….А откуда ти, парень?..............да уже неоткуда……………………………………………………………………………..
  Проквартировали четыре дня. На пятый день командир снова собрал нас всех на совет и сказал, что отряд наш распущен. А уже на следующий день все, в том числе и командир, разошлись кто куда.
  Из нашего отряда в селе остались только я и Степан. Мы решили, что ни ему, ни мне возвращаться некуда, и поэтому для нас лучше будет остаться. Поговорив об этом с Соломией, договорились, что будем и дальше жить у неё.
……………………………Я, воин Украинской Повстанческой Армии…………………………….. взяв в руки оружие……………… торжественно клянусь своей честью и совестью перед………………………Великим Народом Украинским…………………………………………………………………………………………………………………………..
 - Боже, Сломия, бежим скорее!!!!!! – Раздалось внизу. Какой-то миг я ещё лежал недвижимо, а потом разбудил Степана, и мы спустились… В хате было пусто, но с улицы были слышны крики… Я сказал Степану виходить, а сам вернулся за пистолетами. Догнал я его уже на сельской границе, где ещё сошлись люди; мужчины возбуждённо и живо что-то говорили, а женщины просто голосили. Они будь-то бы обступили кого-то.
  Я подошёл ближе и увидел, как трое мужчин в форме НКВД били какого-то сельчанина, который упал наземь. Я незаметно передал пистолет Степану и сказал, что бы он начинал стрелять только после моего выстрела. Тогда я обошёл толпу и встал напротив того места, где должен был стоять Степан. Я просто стоял и смотрел на всё это, понимая, что у меня есть шанс только на два точных выстрела. К тому же я не знал, трое – все ли это; возможно, их больше. Того сельчанина я уже видел раньше, он приходил однажды к Соломие зачем-то… В толпе я попытался найти и её. Она стояла в левой части круга, который окружал сельчанина и патрульных, возле неё стояла и Ольга. Тогда я начал проталкиваться в центр круга, на ходу вынимая пистолет… И вот – воздух прорезал звук выстрела. За ним – ещё один, я почувствовал, как что-то тёплое течёт по моему ………………………………Папа, смотри – летит!!!.........Эй, Марко! В дом скорее, темнеет…………Да уже……
  Я проснулся. Как оказалось – от вылитой на меня кружки холодной воды.
 - Очухался, собака – послышалось. Я поднял голову – передо мною стоял один из патрульных. Сам же я был привязан к стулу посреди пустой комнаты, которая была освещаема только одной керосинкой. Понемногу начал припоминать перестрелку. Мне только не было известно, где теперь Степан: убит или, как и я, в одной из таких комнат. Из самого вида комнаты мне стало ясно, что я в сельской хате. «Возможно» - подумал я, - «ещё и в моём селе». Патрульный заговорил:
 - Ловим всё вас, ловим, душим вас, падло такое, а вы всё никак не переводитесь. – Он приблизил своё лицо к моему – я отвернулся. Тогда он начал меня бить. Закончив, крикнул за двери: «Коля, зови!». Вошло ещё трое – и я почувствовал на себе удары дубинок. Глаза я уже не мог открыть. Мой стул упал – удары прекратились.
 - Ну как, нравится, сука? – Услышал над ухом. Я молчал. Больше потому, что не мог уже говорить. Меня подняли на ноги. Тогда шаги…. И вдруг прозвучал дикий крик: «Стреляй, грязь бендерская!», и послышался голос Степана: «Прости, Марко…» - выстрел, - «Слава Украине!» - Ещё один – я упал ниц.
 - Героям… Слава……