Однажды 6-10

6. Архиерей и Волжская ГЭС

В 1913 году самарский архиерей Симеон узнал, что группа русских инженеров выступила с предложением построить неподалеку от Самары гидроузел. Он тут же написал об этом графу Орлову-Давыдову: «На ваших потомственных исконных владениях прожектеры Самарского технического общества совместно с богоотступником инженером Кржижановским  проектируют постройку плотины и большой электростанции. Явите милость своим прибытием сохранить Божий мир в Жигулевских владениях и разрушить крамолу в зачатии». Что стало с архиереем – неизвестно, а идея Глеба Максимилиановича Кржижановского (1872-1959) не пропала. Волжская ГЭС им. В.И. Ленина в 1959 году вышла на полную мощность.

7. «Что делать?»

Когда в 1909 году известный американский исследователь Роберт Эдвин Пири (1856-1920) достиг Северного полюса, то, возвращаясь, он телеграфировал президенту США Тафту (1857-1930) о своих успехах и о том, что он преподносит полюс в дар президенту своей страны. На эту телеграмму Уильям Тафт ответил: «Благодарю за щедрый дар, но не знаю, что с ним делать».

8. Удача из цепи неудач

Однажды репортеры расспрашивали английского микробиолога Александра Флеминга (1881-1955) о том, как он открыл пенициллин.
– В жизни мне всегда не везло, – тяжело вздохнув, начал ученый. – В детстве я много болел и мечтал стать врачом, но у моих родителей – бедных фермеров – не было денег, чтобы осуществить мою мечту. Потом они и вовсе разорились, и мы переехали в Лондон…
– И там ваша мечта осуществилась: вы поступили в университет?
– Да, но меня приняли только потому, что я был хорошим пловцом. Из-за постоянных соревнования времени на учебу почти не оставалось, и самое большее, что сулило мне будущее, – это скромная должность в каком-нибудь провинциальном городке.
– И тут ваши таланты были оценены?
– Да, но профессор Уайт пригласил меня в свою лабораторию только потому, что ему нужен был физически сильный помощник. Профессору понравился не мой талант, а мой рост.
– И в его лаборатории вам удалось сделать выдающееся открытие?
– Да, но помогла очередная неудача. Когда я делал опыты, подул сильный ветер, распахнулась форточка, и сквозняком в мои пробирки занесло споры плесневого гриба. Естественно, эксперимент был испорчен, и мне грозили крупные неприятности. С отчаяния я решил повнимательнее присмотреться к непрошенным «гостям» и открыл пенициллин…
– И вот тут-то вам, наконец, повезло.
– Да, но сначала коллеги окрестили пенициллин «сомнительным снадобьем», а меня – «средневековым алхимиком». Лишь во время второй мировой войны в полной мере выявились прекрасные лечебные качества нового препарата…
– И к вам пришла заслуженная слава?
– Да, но когда? Пенициллин был открыт мною в 1929 году, и к окончанию войны все уже забыли, кто это сделал. Так что меня с трудом разыскали, чтобы вручить Нобелевскую премию…

9. Почетно ли быть почетным?

Орест Данилович Хвольсон (1852-1934), выдающийся русский ученый-физик и педагог, в течение многих лет был членом-корреспондентом Академии наук. Как-то ученый высказал сожаление, что он все еще не академик. Вскоре ему присвоили звание, правда, почетного академика. Поздравляя маститого физика, кто-то из его коллег спросил: «Ну, теперь-то вы довольны?» – «Конечно, я рад, – отвечал Хвольсон, – но должен заметить, что между академиком и почетным академиком примерно такая же разница, какая имеет место между значениями слов: государь и милостивый государь».   

10. Не проводник, а тормоз!

Однажды на приеме у известного немецкого профессора медицины Карла Людвига Шлейха (1859-1922) один высокопоставленный чиновник задумал пошутить.
– А скажите-ка, профессор, – спросил он, – не напоминает ли вам ваша профессия роль железнодорожного проводника, заботливо сопровождающего пассажиров в их путешествии на тот свет?
– Нет, что вы, – тотчас же ответил Шлейх. – Свою скромную роль в той поездке, о которой вы говорите, я скорее склонен сравнивать с тормозом…