Введение рассказ 1

От автора:  Книга рекомендуется к прочтению тем, кто наивно верит, что у России есть союзники на международной арене... Что, если в один «прекрасный» день, Россия останется без своего ядерного оружия?.. То есть, что будет, когда Россию перестанут бояться?.. Возможно ли действительно мирное сосуществование исторически разных политических и культорологических систем?.. События, описанные в книге, кому-то покажутся больше похожими на утопию, кому-то на антиутопию, но очень не хотелось бы, чтобы это превратилось в реальность. В надежде на то, что «человеческий разум» - это не просто пустая фраза, выношу на твой, Читатель, суд свою книгу...

Часть I

  6049 год. Артемий пребывал в абсолютном восторге. Совсем ещё молодому ученому-археологу удалось найти послание из той эпохи, о которой было известно крайне мало. Почти ничего. Кроме того, что 4000 лет назад в этих местах была война с применением самых разных способов уничтожения одними людьми других людей. Сейчас такое невозможно было даже просто представить. Да, вот такие вот тогда были дикие, малоразумные времена.
   Гораздо больше было известно про более ранние эпохи.  К примеру, про двадцатый или про девятнадцатый век было известно гораздо больше, чем про двадцать первый. Двадцать первый век, да и ещё несколько последующих веков, будто вывалились из исторических временных слоев.
  Артемий знал, что в те времена мир делился на отдельные  страны со своими правительствами и народами. А ещё были всевозможные религии, которые тоже вносили свою долю противоречий между людьми.  Люди тогда не были самодостаточны и им для укрепления веры в себя или в чудо жизненно необходима была религия. И это всё, естественно,  порождало постоянные конфликты, ведь у всех были свои, собственные интересы.
Статус человека в те времена определялся в соответствии с уровнем его материального благополучия. И это неудивительно, ведь человек-варвар, не способный в полной мере и правильно использовать возможности своего разума, в частности человек 4000 лет назад был неспособен одновременно эффективно использовать оба полушария своего мозга, был обречен на сведение всех своих усилий к элементарному увеличению материального эквивалента. Но наверняка и в те времена существовали отдельные представители человеческой расы, способные мыслить гораздо более разумней и эффективней. Найденное послание должно было это подтвердить.
   Среди историков существовала теория, что в те времена здесь, на месте находки, была огромная страна площадью около 15-20 миллионов квадратных километров, а может и больше. У этой страны, опять же в соответствии с этой теорией, была великая культура и великая история, полная трагических и счастливых событий. Судя по тому, что площадь этой страны была гораздо больше, чем площадь соседних с ней стран, то, скорее всего, народу этой страны приходилось частенько отражать попытки соседей «отщипнуть» кусочек территории, как это тогда было принято, тем или иным способом.  Жили на этой территории самые разные народы или как тогда ещё говорили – национальности. Самым же большим народом из них были россы или руссы или как-то так. Страна тоже должна была называться как-то соответствующе, точно сейчас не знал никто – время стёрло.  И, по всей видимости, именно в двадцать первом веке произошло нечто такое, что окончательно нарушило существовавшее тогда шаткое равновесие. Ученым-историкам было известно, что в двадцатом веке были целых две войны мирового масштаба. В том веке вообще произошло много чего интересного. К примеру, точно было известно, что где-то в середине века люди впервые вышли в космос. Согласно той же теории, вся геополитика в те времена основывалась на принципе многополярности мира. Существовали мировые системы, уравновешивающие друг друга. А потом что-то пошло не так, совсем не так.      
 
  Металлический ящик или, точнее, металлическая капсула, наконец, прошла стандартную процедуру сканирования и дезинфекции и теперь можно было приступать к собственно исследованиям данного артефакта. Радиорезонансное исследование показывало возраст последнего изменения молекулярного агрегатного состояния вещества, из которого была сделана капсула – 4021 год. Это означало, что вольфрам-титановому сплаву была предана форма заготовки, из которой в дальнейшем была изготовлена капсула, 4021 год назад. Внутри капсулы был вакуум, необходимый для сохранности содержимого – около двух килограммов целлюлозного материала – бумаги, проще говоря.  На бумагу был нанесен какой-то текст. Несомненно, это была древняя рукопись! Артемию не терпелось поскорее достать её из этого ящика и взглянуть на это историческое чудо. Он ждал своего друга и коллегу по работе Платона – тот просил  не вскрывать капсулу без него, ведь нашли они этот артефакт вместе. Только Артемий сразу же понесся в лабораторию, а Платон – в центр археологии – регистрировать находку. Дверь в лабораторию отворилась, и вошёл, а точнее – вбежал Платон.
 
 - Ну, Платон, где тебя носит!? Я сейчас с ума сойду от нетерпения. – Артемий действительно ждал его уже второй час и уже начал злиться. – Давай, надевай маску и приступим.
   Двое ученых надели маски – мало ли какая инфекция может быть внутри на бумаге. Капсула представляла из себя куб со стороной пятьдесят сантиметров и стенками толщиной пятнадцать миллиметров. Несмотря на четыре тысячи лет металл сохранился довольно хорошо. Аккуратно сняв молекулярным резаком верхнюю сторону куба, они заглянули внутрь. Радиорезонансный анализ дал точный результат, впрочем, как и всегда, но теперь они видели эту реликвию собственными глазами и могли её потрогать. Да что там потрогать! Теперь им предстояло изучить эту рукопись.
 - Ты видишь то же, что и я? – спросил Платон, глядя на толстую стопку листов бумаги, исписанных мелким почерком.
 - Давай гравитатор!- Артемий волновался за сохранность артефакта. Всё-таки бумага пролежала сорок веков, хоть и в  вакууме.
   Ученые поместили рукопись  в специальное устройство, позволяющее без вреда для древнего предмета изучать его и транспортировать. Они попытались прочитать то, что было написано  на бумаге. Не тут-то было! Рукопись была написана одним из древних языков, на котором, может быть, и говорили те самые легендарные руссы или россы.
 - Похоже, без посторонней помощи нам не обойтись. Н-да-а… -Артемий задумчиво почесал затылок.
 - Да, ладно тебе, Артемка, историки прочитают! Они и не такое ещё расшифровывали. Ведь ты только подумай – это первый письменный источник из той эпохи. Из эпохи, считавшейся потерянной для истории. – Платон был человек крайне оптимистичный и никогда не терял расположения духа.

   Уже через пару часов в лабораторию вошел ученый с редчайшей специализацией – лингвист-историк - зачем нужны лингвисты, когда все говорят на одном универсальном языке? Взглянув на рукопись, он  сначала побледнел, потом вскинув обе руки к голове, откинулся на гравитаб, который слегка покачнувшись под его весом, тут же принял форму анатомического кресла. У ученого был вид человека то ли безумного, то ли абсолютно счастливого.
 - Я всю жизнь ищу ЭТО! Вы понимаете, все сто тридцать два года своей профессиональной жизни! А, позвольте спросить, сколько времени вам потребовалось, чтобы найти то, о существовании чего в определенных кругах спорят уже около тысячи лет!?- ученый безумными глазами смотрел на двух своих коллег.

 - Ну-у, где–то… недели две… - смущенно ответил Артемий, переглянувшись с Платоном.
 - Недели две… недели две… Ну, молодые люди, вы нашли целехонький образец письменности руссов. Понимаете? Теперь мы сможем доказать, что Руссия или Россия существовала на самом деле, а не в теории. Точно так же люди когда-то сомневались в существовании Атлантиды. А, может быть, мы сейчас найдем упоминание и о других древних странах. Да, несомненно, эта рукопись открывает перед нами огромное поле деятельности.

 - Ну, для начала, это нужно расшифровать, – вставил реплику в тираду лингвиста Платон.
 - Ну, за этим дело не станет. Хотя придется повозиться. Образцов этой письменности у нас нет, как вы понимаете.
 - И сколько же это займет времени?- скорее из вежливости, чем из любопытства спросил Артемий. Он-то, конечно, знал, что любую письменность можно перевести на современный универсальный язык за считанные дни, если не часы.
 - Не беспокойтесь, через пару дней доставлю вам ваше сокровище в целости и сохранности. – Ученый-лингвист уже успел переместить реликвию в свой гравитатор.- Представляю, какой шум подымется! Да-а, молодые люди, вы обеспечили себе научную славу на всю оставшуюся жизнь! Подумать только – две недели…- качая головой из стороны в сторону и что-то еще бормоча себе под нос, лингвист вышел из лаборатории. Гравитатор с бесценным грузом тянулся за ним следом, как собачка на поводке за своим хозяином.
 
  «Руссия, Россия…» – вертелось в голове у Артемия незнакомое слово. Почему-то у него было ощущение, что он это слово уже слышал где-то или когда-то… «Неужели генетическая память… Да, нет… За 4000 лет все существовавшие тогда народы и национальности так перемешались…».

  Спустя два дня, как и было обещано, все в той же лаборатории появился лингвист с гравитатором. Вид у ученого был несколько подавлен.
 - Что с вами? Что-то не так?- встревожено спросил Артемий.
 - Нет, нет, всё так… Я перевел содержимое рукописи. – Ученый смотрел на артефакт так, как будто это было что-то ужасное…- Здесь, - ученый кивнул головой на гравитатор с его содержимым,- целая книга, состоящая из трех частей. К сожалению, время пощадило только первую часть. Другие две части рукописи почти полностью уничтожил один анаэробный микроб. Бумага, на которой написан текст рукописи разная по составу веществ. Микроб размножился на поверхности той бумаги, на которой  были написаны вторая и третья части. В рукописи рассказывается о чудовищной войне…  Мы, конечно, знаем, что тогда у людей  было в порядке вещей убивать друг друга, но то, что описывается здесь… В этой книге очень много странного, малообъяснимого с точки зрения человеческого разума… Хотя, четыре тысячи лет… - лингвист сейчас говорил скорее сам с собой, нежели с двумя молодыми людьми. – Возможно именно с тех событий и начались тотальные изменения в устройстве мироздания на Земле… Я даже не знаю, стоит ли предавать огласке, то, что здесь написано. Впрочем, вот, - ученый протянул Платону мнемочип, - почитайте сами… Настоятельно советую читать ЭТО частями, а не всё сразу. Если захотите поделиться мнениями – вы знаете, где меня найти… - с этими словами ученый удалился из лаборатории.

   Артемий с Платоном пребывали в некоторой растерянности после того, что сказал им лингвист, но естественная для всех ученых тяга к познанию, да и просто любопытство, заставили их решиться на прочтение. Читать решили по старинке – визуально.

   Книга называлась - «Хроники русского апокалипсиса» - название, говорящее уже само за себя.
   Итак…  часть первая…    
      
   
                ХРОНИКИ РУССКОГО АПОКАЛИПСИСА
                Сборник рассказов
                ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
                Операция «Смерть медведя»

                (ХРОНИКИ ПОСЛЕДНЕЙ ВОЙНЫ)



      Эпиграф
  Всё началось с того, что человечество решило, почему-то, что оно создание божие.., рассмешив этим самым дьявола…

                Пролог

   Большой бурый медведь стоял на краю обрыва. Последний раз поднялся он на дыбы, чтобы обрушить на врага свои ещё недавно могучие лапы. Он обессиленно повел   правой лапой перед собой, и этого хватило, чтобы раскроить череп очередному шакалу из тех нескольких десятков, которые навалились на него, которые отнимали его владения.
   Кровь заливала ему глаза, и он больше не видел своих врагов. Чьи-то челюсти сомкнулись на коленном сухожилии его лапы, и она предательски подогнулась под ставшим непомерным весом медведя и кучи навалившихся на него шакалов. Медведь пошатнулся, и, совсем по-человечьи раскинув передние лапы, стал падать вниз с обрыва вместе с кучей шакалов, туда, где величественно несла свои воды река. Конечно, медведю было суждено умереть от вражеских клыков, но шакал, перекусивший ему сухожилие, невольно подарил медведю красивую смерть – смерть воина, погибающего, но уносящего с собой десяток вражеских жизней. «Кто они и откуда они здесь взялись – эти невероятно злобные мелкие твари?».  Такой, наверное, была бы последняя мысль медведя, умей он думать.
   Медвежья туша, ударившись несколько раз о подножие крутого берега реки, упала в воду. Река стала уносить   её всё дальше и дальше от места схватки.
   А, тем временем, в клане шакалов нарастала сумятица – их добыча, добытая с таким трудом, натурально от них уплывала. Это в их планы не входило. И они бешено метались вдоль берега реки, в бессильной злобе наблюдая, как добыча от них ускользала. Некоторые из них, особенно отчаянные, пытались добраться до туши вплавь, но их природная исключительная злобность и жадность играли с ними злую шутку – перед тем как вцепиться в медвежью тушу, они, прежде всего, пытались не дать это сделать своему соседу…
   Дело было сделано. Их враг был повержен. Его владения стали их владениями. Но что-то было не так. В шакальей стае постоянно возникали стычки, которые нередко заканчивались смертельным исходом. У них больше не было внешнего врага, на котором можно было бы выместить свою природную злобу. Они стали жрать друг друга. И это было  так естественно для их общества и так справедливо для того мира, который они пытались захватить…
-------
   «Уже жутковато, но автору явно свойственна аллегоричность…» - подумал Артемий. Платон читал молча. Он умел быть сосредоточенным в нужные моменты.

                Рассказ первый. «Первые»
   17 мая 2017 года.
   Серега вертел в зубах спичку, стоя на веранде второго этажа КПП, облокотившись локтями на деревянные перила, и задумчиво смотрел на дорогу. Смотрел не потому, что так положено было по службе, а потому, что с этой точки просто некуда больше было смотреть. Будка стояла около самого края дороги; вплотную к ней примыкал шлагбаум, преграждавший её. По обоим краям от дороги, от опоры до шлагбаума и от стены будки в лес тянулась «колючка». Тянулась недалеко — метров на 10-15, дальше колючка заканчивалась — местами она была порвана, местами привалена деревьями, а местами просто утащена местными жителями.                Командование воинской части об этом, конечно, знало, но особого внимания данному факту не уделяло по той простой  причине, что это был самый дальний наряд и по этой заброшенной лесной дороге  уже давно практически никто не  ездил. А периметр части давно был обтянут колючкой в других местах и не один раз. Но дорога есть, будка ещё стоит, а значит должен быть и наряд. И наряд этот считался в части самым «лафовым» - чем дальше от казармы, тем сильнее ощущение свободы. Да и контролирующие службу командиры заглядывали сюда нечасто.    Из-за удаленности от части, наряд сюда присылали на целые трое суток — почти что краткосрочный отпуск.
 - Серёг, давай похаваем что-нибудь... - донесся голос второго бойца — рядового Завялого.           Серега отвлекся от глубокомысленного созерцания лесной дороги и молча спустился на первый этаж, где стояла одна шконка, два табурета около стола, тумбочка и печка-буржуйка, на которой разогревались две уже открытые банки тушенки.

  Вялый, как называли все рядового Завялого, сидел на табуретке и чистил картошку. Он с улыбкой глянул на своего друга и кивнул на второй табурет:
 - Присоединяйся... Пока тушенка разогреется, успеем почистить...
 - Блин, Коля! Опять раздельное питание!? Давай, может, не будем сразу жрать тушенку, а пожарим её вместе с картофаном!? - возмутился Серый, садясь на табурет и вытаскивая штык-нож.
 - Да ну че ты! У нас ещё четыре банки... - попытался было возразить Вялый.
 - Ага! И сидеть нам тут ещё двое суток с лихом!  Сам же потом ныть будешь, что остались одни галеты с картофаном... - Серега знал своего друга как облупленного — Коля был человек простодушный и понятия «завтра» для него просто не существовало. Серега говорил тоном, не терпящим возражений, а нож в его руках в это время уже расправлялся с кожурой очередной картофелины.
   Колян посмотрел на него таким взглядом, какой бывает у голодной, обиженной собаки, когда у неё отнимает кость тот, кому она не в силах «возразить»:
 - Ладно... подожду...
   Через пять минут  сковорода с картошкой и тушенкой уже шипела и трещала на печке, заставляя двух бойцов мужественно переносить муки навалившегося в полную силу аппетита. Не в силах это терпеть, Коля вышел на улицу.
 - Серый! Серый! Иди сюда!.. Смотри... - Коля стоял, задрав голову вверх и тыкая в небо пальцем. Серега нехотя вышел из будки.
 - Не понял... Это что за маневры такие... - сказал он, посмотрев вверх — всё небо было как будто разрисовано белыми полосами, какие бывают за летящими самолетами. Несколько полос довольно быстро двигались в сторону части. На их кончиках можно было разглядеть какие-то черные тела. - Коля, по-моему, это ракеты... - неуверенно сказал Серега.

   Как в подтверждение этих слов бойцы почувствовали, как задрожала земля под ногами, а спустя некоторое время донесся гул, вроде как гром гремит где-то далеко.
 - Это чё такое!? - Коля держал в руках автомат и смотрел круглыми глазами в сторону части.
 - Не знаю...- медленно произнес Серега и зачем-то тоже сдернул с плеча автомат.
   
   Если бы     не стена леса и отсутствие связи с частью, они бы уже поняли, что возвращаться из наряда им уже некуда... Но их должны были сменить только через двое суток, поэтому они решили дождаться смены. Они ещё минут двадцать стояли уставившись в небо и прислушиваясь к гулу и волнам, протекающим по земле. Вернувшись в будку, они увидели, что картошка с тушенкой намертво прижарилась ко дну сковородки. Они молча ели свою подгоревшую жарёху, время от времени машинально отскребывая её ото дна сковороды штык-ножами.

   Двое суток прошли. Смены не было. На исходе четвертых суток они поняли, что в части произошло что-то такое, что про них просто забыли.
 
 - Коля, надо идти... - Серега посмотрел на Коляна,- я пойду, а ты пока здесь...
 - Не-е... Серый, пошли вместе! Хрен с ним с нарядом... Там что-то не то... Да и еды у нас вообще не осталось! - бурно запротестовал Коля.
 - Ладно, пошли вместе. В конце концов не обязаны мы тут торчать два наряда подряд без жратвы...

   Идти до части было часа четыре, и всю дорогу они только несколько раз перекинулись друг с другом тревожными предположениями о том, что там могло произойти. И чем ближе они подходили, тем больше усиливалось чувство тревоги.
   Подойдя к ближайшему блок-посту, они увидели, что там никого нет. «Значит они сразу же слиняли в часть» - подумал Серега. И действительно, от этого КПП до части было всего-то два километра.

 - Чувствуешь, дымом пахнет?.. - Серега принюхался к воздуху. - И чем-то ещё... Странный запах...
 - Фу-у, ну и вонь, химия какая-то... - сморщился Вялый, - а что так тихо-то?..
Смотри! - Серега вдруг остановился и показал рукой вперед. Ворота и сплошной бетонный забор были повалены. Бойцы не сговариваясь перешли на бег.
   Они перелезли через покореженные взрывом ворота части и им открылся вид разрушенной и сожженной напалмом или непонятно чем ещё их воинской части. Они чуть не споткнулись обо что-то лежащее прямо перед воротами. Что-то продолговатое, бесформенное, обгоревшее... Коля первым понял, что «это» было человеком не так давно, и его вырвало прямо под ноги Сереге. Тот рефлекторно отскочил назад, до него тоже уже дошло, что перед ним лежит.
 - Б..дь! - только и смог непроизвольно вскрикнуть он, глядя широко раскрытыми глазами на труп.
   Коля ничего сказать не мог — его пока просто выворачивало наизнанку. Когда его желудок перестал конвульсивно сокращаться, он сел прямо на землю.
 - Что же это, Серега!? - ослабевшим голосом спросил Коля, ошарашенно глядя то на труп, то на руины части.
 - Это как раз то, что мы с тобой видели в небе несколько дней назад...

   Прошло не меньше минуты, прежде чем они отошли от оцепенения при виде сгоревшего тела, и они начали оглядываться вокруг. Два бойца медленно пошли вперед, дико озираясь по сторонам. На месте главного корпуса казармы была огромная воронка, заполненная осколками взорвавшегося здания. Впрочем, эти обломки и осколки валялись повсюду, и всё вокруг было покрыто черной сажей, как-будто какой-то сумасшедший трубочист рассыпал здесь сажу из тысяч печных труб. Среди обломков попадались такие же закопченые куски человеческих тел, от которых уже исходил запах протухшего человеческого жаркого, жаркого с кровью.
   На Коляна было страшно смотреть: лицо зеленое, как у марсианина из комиксов, было заметно как его желудок всё ещё пытался сокращаться, заставляя всё тело судорожно вздрагивать.
   Они по привычке подошли к тому месту, где раньше была казарма.
 - Что нам теперь делать-то? - Коля до побелевших суставов на пальцах сжимал автомат, будто надеясь на его молчаливую защиту от всего того, что он сейчас видел. - Может кто живой остался...
 - Четыре дня прошло... После такого, - Серега обвел глазами вокруг,- вряд ли кто выжил. Посмотри, даже подвальные помещения разрушены.
   И действительно, разрушены были не только наземные сооружения, но и подземные. Они присели на обломок плиты перекрытия, их глаза видели всё то, что было вокруг, но сознание отказывалось делать выводы. Слишком сюрреалистична была картина мира, видимая сейчас двумя человеками. Серега подумал, что много бы он  отдал за то, чтобы откуда-нибудь из-под обломков сейчас бы вылез начштаба, которого все без исключения боялись даже больше, чем комбата, и объяснил бы им всё, что здесь произошло и сказал бы что теперь делать... Хотя... постепенно здравый рассудок начинал простукиваться сквозь стену шока и эмоций.

 - Слушай, может пойдем посмотрим, что там с продовольственным погребом? - Коля потихоньку отходил от своего шокового состояния, по крайней мере лицо к него уже не так откровенно отсвечивало бледной зеленью.
 - Точно, Коля! Ведь там погреб-то довольно глубокий... - Серега поднялся на ноги, - пойдем!

   Надежда на что-то лучшее, чем всё то, что было вокруг, погнала их в «кормушку», как называли продпогреб. Ещё издалека они заметили, что погреб был такой же обгоревший, как и всё вокруг, но... он не был взорван. Они бегом добежали до бетонированного входа в бункер. Дверь была привалена обломком стены, занесенным сюда взрывом откуда-то. Бойцы, не сговариваясь, принялись толкать его от двери вверх по ступенькам на поверхность. Обломок оказался тяжеленным... И с каждой ступенькой становился все тяжелее. Прилагая неимоверные усилия, подкрепляемые отборным русским матом, им, наконец, удалось вытолкнуть его на поверхность. Взмокшие и совершенно замученные они принялись открывать железную дверь, принявшую на себя удар глыбы. С помощью куска арматуры им удалось в несколько заходов открыть покореженную дверь. В погребе было темно — электричеству было взяться неоткуда.
 
  - Эй!- услышали они полувздох-полукрик.
   Зажженные спички осветили несколько метров пространства вокруг и этого хватило, чтобы увидеть того, кто их звал.
 - Это ж... Губкин! - Коля вроде бы и обрадовался тому, что удалось найти кого-то живого, но его радость тут же остыла — с Губкиным у него были непростые отношения...
Губа! Ты как здесь... - Серега, в отличие от Коляна, был просто откровенно рад найти кого-то живого.
 - Каком сверху... - попытался пошутить раненный боец. У него был явно перебит позвоночник — он лежал на бетонном полу на спине и почти не двигался. - Дайте воды, пацаны!.. - Губа лежал всего в каких-то полутора метрах от стеллажа с бутылками с водой, но дотянуться до них у него не было никакой возможности. Он конечно хотел и есть тоже, но чувство жажды было острее. Губа приподнял голову вверх и посмотрел на бойцов:
 - О, и ты здесь.., Вялый... - ухмыльнулся старослужащий, - ну вот, теперь можешь припомнить мне всё...
   Коля молча взял со стеллажа бутылку воды и, открутив крышку, поднес её к губам человека, которого он считал своим врагом и мучителем. Тот с жадностью, захлебываясь и разбрызгивая воду стал пить. Выпив чуть ли не половину полуторалитровой бутылки, он вроде как успокоился. Казавшееся непреодолимым желание пить, затмевавшее все остальное, теперь уступило место голоду и разумному осмыслению всего того, что с ним произошло.

 - Ну, так как же ты сюда... попал в таком-то состоянии?- спросил Серега. Он откровенно не понимал, как Губа здесь очутился — ведь он не мог двигаться.
 - Да у меня ещё некоторое время руки работали... Вот я и приполз сюда снаружи на локтях... Потом потерял сознание, а когда пришёл в себя — уже не мог двигать ничем, кроме головы.
   Губа устал держать голову вертикально, он снова уронил её на бетонный пол и закрыл глаза.
 - Губа, слышь... Губа... - Серега потрепал его за плечо. - Это что, бомбардировка была?
Именно так, бомбардировка, - Губа открыл глаза, - а потом штурмовики полили всё чем-то вроде напалма. Для гарантии...
 - Значит, это — война!? - обескураженно произнес Коля.
 - Но почему сюда до сих пор никто не приехал, не прилетел?.. Либо наши, либо... не наши...? - обращаясь сам к себе сказал Серега. - Да-а, видно там сейчас не до нас.
 - Или там такие же проблемы, что и у нас... - тихо проговорил Губа.
 - Коля, ты побудь здесь, а я пойду посмотрю ещё... - сказал Серега, и не дожидаясь реакции Коляна, направился к выходу.
 - Давай, а я тут пока какой-нибудь костерок соображу... - ответил Коля уже вдогонку.

   Серега вышел на поверхность и, немного подумав, направился в сторону хранилища боеприпасов. Зачем он туда шел — он не знал, но и не посмотреть, что там, он не мог. Хотя ещё издали было видно, что то место, где были хранилища, было всё разбомблено и сожжено всё тем же напалмом. Всё вокруг было усеяно содержимым складов. То, что не взорвалось, разлетелось далеко по сторонам и пришло в негодность из-за огня.
  «Блин, а ведь там и мины хранились!.. Как бы не наступить на что-нибудь...» - подумал Серега и стал тщательнее оглядывать всё под ногами. Невдалеке валялся ящик, в каких хранились АКМы. Серега подошел к нему, зачем-то пнул сапогом и сдернул защелки на крышке. Внутри на деревянных подставках лежали четыре новехоньких автомата. «Теперь бы ещё патронов...»- пожелал Сергей, осматриваясь кругом. Спустя несколько минут осторожных, неторопливых поисков нашлись и патроны в таком же обгоревшем деревянном ящике. Поднимать раскиданные по земле гранаты он не рискнул. Подцепив одной рукой ящик с автоматами, а другой ящик с патронами, он потащил их по земле к погребу. Однако очень скоро совершенно выдохся и, бросив их, пошел за Коляном.

   А в это время Коля в бункере разламывал деревянные ящики с продуктами, чтобы добыть дров для костра. Время от времени он поглядывал на Губу — тот казался совсем неживым с закрытыми глазами. Никакой злости или ненависти по отношению к нему он уже не испытывал, все это отошло на второй или на третий план по сравнению со всем тем, что на них свалилось.  Теперь уже не было ни «духов», ни «дедов», ни «дембелей». Все эти жестокие игры, обусловленные обстоятельствами, уровнем развития, разностью характеров и социальных слоев, из которых пацаны попадают в армию, теперь стали слишком очевидно глупыми и нежизнеспособными перед самим фактом необходимости борьбы с общим врагом за само свое существование. Не зря говорят — общая беда объединяет.  И заставляет по-другому посмотреть и на себя и на тех, кто рядом с тобой.
 - Колян, слушай... ты это... ну.., не злись на меня.., - Губа говорил негромко, но он знал, что Николай его слышит, - понимаешь, тут же... армия. И так тут заведено — ты молодой, то есть «дух», а я старослужащий — то есть «дедушка»... и если эту систему сломать, то и армии наверное не станет.
   Коля до этого дня даже и не подумал бы никогда, что Губа может быть таким рассудительным. Он его знал совсем другим...
 - Однако, Сереге это не помешало относится ко мне как к равному. - Ехидно заметил он, складывая щепочки шалашиком. - Только теперь все эти ваши дебильно-дембельные  понятия улетели к черту... Теперь — война... Теперь не до глупостей.
 - Да, теперь — война... Послушай, Коля, если я тебя кое о чем... попрошу, ты сделаешь? - Губа снова поднял голову, чтобы поймать его взглядом.
 - Ну... смотря что... - неуверенно ответил Коля.
   Губа немного помолчал, потом, собравшись с духом, сказал:
 - Ты ведь понимаешь, я - не жилец уже... Я хочу попросить тебя... Я ведь всё равно ничего не чувствую... Какой смысл вот так вот теперь валяться?..- Губа опять немного помолчал, - Пристрели меня... Только прямо сейчас, пока Серега не пришел. Он не даст... Какой вам смысл возиться со мной? Ни для вас ни для меня смысла нет. У меня было время подумать над этим...- Губа говорил негромко, но ровно, четко и ясно.
   И от этой ясности Коляну опять стало не по себе. Он вдруг увидел в этом просящем о смерти человеке не сержанта Губкина — это если до отбоя, или «дедушку» Губу — это если после отбоя, а обыкновенного человека, смертельно раненого человека, который не пытается всеми правдами и неправдами зацепиться за ускользающую жизнь, нагружая этим самым тех, кто рядом с ним, в то время как совершенно неизвестно — сколько они сами проживут. Он подошел к Губкину. У того стояли слезы в глазах.   Коля понял, что у него не хватит смелости или чего там еще полагается в таких случаях, чтобы выполнить эту просьбу. Ему стало так жалко его, что он почувствовал, что сам сейчас расплачется. Он хотел что-то сказать, но слова не получились... Губа был прав — ничто его теперь не спасет. Кто бы что ни говорил про то, что надо бороться до конца, не сдаваться и так далее... «хотелось бы послушать этих оптимистов вот здесь, в этом бункере, перед этим человеком» -думал Коля. Он представил, как берет автомат, подносит дуло ко лбу человека и нажимает на курок... Раздается выстрел, пуля с сухим треском входит в лоб, проходит через мозг и выносит кусок черепа с другой стороны. Мозг превращается в такую же неживую массу, как, собственно, и тело. И всё — смерть. Или другой вариант. Губа остается жить в таком состоянии...
   Тут Коля почувствовал запах мочи — тело Губы не подчинялось мозгу и самостоятельно решало, когда освобождаться от всего лишнего... Губа тоже это почувствовал и поднял голову. Увидев свои мокрые штаны, он сжал губы, застонал и с силой опустил голову на бетонный пол. Потом еще и еще раз, пока Коля не подложил ему под голову свои ладони.
 - Не могу... не могу... ничего теперь не могу... - сдавленным голосом, задыхаясь проговорил Губа.
   Коля пошарил глазами кругом и заметил ящик из гофрированного картона. Сплющив его, он подложил его под голову Губы в качестве амортизатора. Это было всё, что он мог для него сделать. Ему было стыдно, перед несчастным человеком, он прекрасно понимал всю объективную необходимость прекращения бессмысленных мучений этого человека... Но он не мог... И чувствовал себя из-за этого почти таким же беспомощным, как и Губа.

   Серега на обратном пути от оружейных складов до погреба решил ещё полазить по территории — мало ли что найдется?.. Он прошелся к столовой, к учебному комплексу, к гаражу. Картина везде была одинакова... И тут он вспомнил про ещё один бункер-хранилище, находившийся на удалении от остальных складов-хранилищ. Что там в нем хранилось — никто из солдат толком не знал. Только вот охраняли они его всегда в усиленном режиме. И при этом, внутрь солдат никогда не пускали, хотя ходили разговоры, что при очень нечастых погрузо-разгрузочных работах на таре, заносимой или выносимой в этот бункер, видели характерный значок радиоактивности...
   Серега подошел к бункеру. Видимо мощности ракет или бомб не хватило и они не разворотили бункер изнутри, лишь наделав глубоких воронок снаружи. А может и наоборот, так и было задумано — гарантированно уничтожить все и всех, что и кто были снаружи, а бункер не взрывать.   Дверь в бункер, естественно, была закрыта и Серега даже и не знал, как она открывается. Это знали только некоторые офицеры, теперь уже мертвые. Тот, кто разбомбил их часть, наверняка знал, что делает и что хранится в этом бункере. И тот факт, что хранилище осталось целым почему-то совсем не нравился Сергею. Сразу он не понял почему испытывает беспокойство, уже на подходе к погребу до него дошло — за тем, что лежит в бункере ещё придут или попытаются уничтожить это каким-либо более радикальным способом прямо здесь, на месте. И в том и в другом случае это означало, что им с Коляном здесь будет нескучно.
   Коля, чтобы не смотреть на мучающегося Губу, принялся досконально изучать погреб. И тут он обнаружил сюрприз — коптёр, видимо, во время своего очередного визита в это «сладкое» место, забыл здесь свой мобильник. Батарея ещё была «жива»... Коля дрожащими пальцами набрал первый попавшийся номер из памяти телефона — ничего. То есть совсем ничего. Не было даже автоматического голоса оператора. «Может тут просто сигнал не проходит» - подумал он и опрометью выскочил на поверхность. На поверхности всё было точно также. Создавалось впечатление, будто сотовой связи просто не существовало. Коля вдруг подумал, что надо попробовать поймать радио, и включил его в телефоне. Он стал одну за другой перебирать радиостанции в памяти телефона — опять ничего... Он включил автопоиск. Ничего. Это означало, что FM-радиостанции       тоже не работали.
   Сергей подошел к погребу когда Коля уже собирался спуститься  обратно вниз.
 - Ух ты! Где нашел? - Серега увидел телефон в руке Коли.
 - Да там, в погребе...  Коптер забыл...  - махнул головой Коля, -  толку-то от него... - И Коля рассказал Сереге о своих безрезультатных  попытках услышать звуки цивилизации.
 - И вот ещё что... Губа просит пристрелить его... - сказал Коля, отводя глаза в сторону.
 - Я бы на его месте попросил то же самое, - не раздумывая ответил Сергей. - Что ещё остается в таком положении... Сам подумай...
 - Да знаю я! - Прервал его Коля, - просто я не смогу...
 - А ты думаешь, я смогу?!- Не сдержался Серега, - ладно... пошли вниз...
   Они спустились. Губа лежал с открытыми глазами. Увидев их, он тут же спросил:
 - Ну, чё там, снаружи?..
 - Всё то же... Сотовой связи нет, FM-радиостанции не работают. И вот ещё что, пацаны... - Серега присел на корточки спиной к стене, - я был у секретного бункера — он цел.
 - Опа!- вырвалось у Коляна.
 - И это плохо... - Серега поднял руку вверх, останавливая Коляна. - Те, кто разбомбили часть, знали, что делают. И о том бункере они, естественно тоже знали. Бункер остался цел, значит...
 - Значит либо скоро здесь будут гости, либо опять будут бомбить... - подал опять голос Губа.
 - Правильно... И скорее всего будет первое «либо». - Подвел итог Серега и коротко посмотрел на Губу. Пристрелить своего армейского товарища даже в такой ситуации... Нет... Надо было что-то придумать...
   Коля подошел к костру и подбросил в него наломанных досочек от ящиков.
 - Я там нашел оружие и патроны... Пару ящиков. Коля, пошли притащим. - сказал Серега поднимаясь.
   Коля молча поднялся от костра и пошел на выход.

 - Серега... - позвал Губа, когда Коля вышел наружу. Дышать ему было тяжело.
 - Не надо, Губа... я знаю... Я сделаю, то о чем ты просишь... обещаю. - Соврал Серега, догадавшись, что тот  собирался сказать, стараясь не смотреть ему в глаза.
 - Только не оставляйте меня здесь... - уже вдогонку проговорил Губа, - похороните где-нибудь... - Последние слова он сказал уже совсем тихо, но Серега его услышал.
   
   Вдвоем с Коляном они направились к тому месту, где он бросил ящики.   
   Ящики лежали там же, где он их бросил. Да и куда они могли деться отсюда?   
 - Ну что, запасемся боеприпасами? - сказал Серега пнув ящик с патронами. - Давай, Коль, набиваем сейчас магазины и берем новенькие «калаши».
   Они занялись более менее привычным для них делом, устроившись прямо около ящиков с оружием. За этим делом они не сразу обратили внимания на шум, исходивший откуда-то издалека, а когда обратили, было уже поздно,  они поняли, что это звук вертолетов. Серега с Коляном вскочили на ноги и схватили автоматы. Вертушки уже заходили на посадку, там, где-то за погребом. На расстоянии было непонятно — чьи это вертолеты. Им так хотелось надеяться, что свои... Добежать до погреба они не успели, высыпавшиеся из вертолетов солдаты заметили их и сразу открыли огонь.    

   Вокруг визжали, свистели и щелкали по камням пули, но они бежали, пригнувшись, перепрыгивая обломки стен как горные козлы-архары.  Там, впереди, торчал кусок стены бывшего здания штаба, за ним можно было бы немного передохнуть. Под градом пуль они забежали за стену.
   Но отдыхать особо было некогда, нужно было открывать ответный огонь, иначе их просто возьмут тепленькими. И только тут они сообразили, что зря они взяли себе новые автоматы — их теперь придется пристреливать прямо посреди боя.
 - Давай, Колян! Давай!.. - кричал Серега, - стреляй!
   Коле было страшно высовываться из-за спасительной стены, но он всё же пересилил себя и, высунувшись из-за угла, дал длинную очередь в сторону врага.
 - Короче, Коля, короче... Целься в кого-нибудь, а не пали просто так... - Не отрываясь от дела кричал ему Сергей.

   Натовцы, встретив ответный огонь, залегли, на некоторое время почти прекратив огонь, но потом в дело вступили гранатометы.
 - Коля, пригнись! - успел крикнуть Серега, когда увидел выстрел из гранатомета.
   Снаряд пролетел выше обломка стены и взорвался где-то сзади, обдав их землей и бетонной крошкой, но не причинив вреда. Второй  снаряд попал в стену, заставив её содрогнуться. Но кусок стены устоял. Пара других выстрелов из гранатомета тоже не причинили особого вреда,   только оглушили немного. Серега, в промежутках между выстрелами старался отвечать автоматным огнем, не подпуская врага на расстояние броска гранаты. Коля пытался делать то же самое. Испуг первых минут боя у него уже прошел и он начал действовать уже более осмысленно, выцеливая тех, кто пытался пододвинуться к ним поближе, короткими очередями заставляя их укладываться обратно на землю.

 - Серег, мы тут так долго не просидим! Они нас сейчас обойдут, — крикнул Коля, видя как вражеские солдаты начинают фланговый обход.
  Серега отцепил пустой рожок и защелкнул новый.
 - Да, надо отходить... - согласился Серега.- Давай в лес, а я пока придержу их. Давай, давай!..

   Коля понял, что Серега прав, и кроме как в лес им отходить некуда. Он рывком бросился пригнувшись в сторону леса до ближайшей воронки. Запрыгнув в неё, он увидел, что Серега уже тоже бежит к нему. Кувырком закатившись в воронку, Серега тут же схватил Коляна за рукав и крикнул:
 - Давай дальше, долго тут нельзя...
   Они теперь уже вдвоем выкатились из воронки под градом пуль и что есть сил и ног понеслись к разрушенной ДЭС. Она хоть и была разрушена до основания, но за обломками можно было укрыться на некоторое время. Бухнувшись на куски кирпичной стены, они посмотрели назад. Натовцы как будто уже и несильно старались их преследовать. «Ага, на потом оставили... Ну да, у них же здесь другое задание...» - подумал Серега.      
 - Давай, Коля... - снова толкнул вперед  Коляна Серега.
   Они наконец добрались до леса и ещё пару минут бежали. Натовцы, похоже, совсем перестали их преследовать, даже выстрелов было уже не слышно. Наконец, они оба плюхнулись спинами к толстой сосне. Они молча просидели, восстанавливая дыхание, минут десять. Первым заговорил конечно Коля:
 - А я  думал — нам хана...
 - Подожди, все только начинается... - «обнадежил» своего друга Серега.
 - Что дальше будем делать? - спросил Коля в своей привычной манере.
 - Отдохнем ещё немного, а там видно будет... - устало проговорил Серега,  - у тебя пожрать есть что-нибудь?
   Коля порылся в своих карманах и достал банку тушенки.
 - Вот... и ещё пару сухпайков прихватил... - Коля вытащил два пакета с сухпайком.
 - Давай, лучше тушенку... устало махнул рукой Серега и достал нож.
   Они в считанные секунды слопали тушенку. И каждый про себя подумал, что надо было что-нибудь поесть, пока были в погребе.
 - Может, и их тоже... - Коля с надеждой посмотрел на сухпайки.
 - Нет! Нужно поберечь еду. Сейчас посидим, а потом пойдем обратно. Нужно посмотреть, что они там делают... в конце-концов — это наша часть, и мы у себя дома.

   Коля ничего не сказал на это. Он конечно не был отчаянным храбрецом, но с самолюбием у него было всё в порядке. Натовцы ведь заставили их драпать как зайцев.
 - Их там человек 20-25, - продолжил говорить Серега, - несколько человек мы вывели из строя... Что у тебя с патронами?
 - Два рожка... вместе с пристёгнутым.
 - У меня два и один пристёгнутый... Маловато конечно... Ну, ничего! Пробьемся!
 - Слушай, а может рванем в город... Доложим... - Коля всё ещё надеялся, что то, что произошло с их частью, имело местный характер.
 - Не говори ерунду, Колян! Подумай сам, если бы это было нападением только на нашу часть, то сейчас бы здесь уже были  наши.
 - Может им просто не до нас сейчас, - не сдавался Коля, - может подождать...
 - Нет, - покачал головой Серега, - слышишь, какая тишина... Не слышно, чтобы где-нибудь шел бой или обстрел артиллерией... Нет, Коля, это война, и, похоже, что мы эту войну проиграли... по крайней мере, её начало... А отсюда следует вывод: идти нам некуда, кроме своей раздолбанной части. Там, по крайней мере, есть погреб с жратвой...
 - В котором нас ждет Губа... - напомнил Коля.
 - Скорее всего уже не ждет... - глухо сказал Серега.

   Они молча сидели, оперевшись о сосну, думая каждый о своем. Коля — о том, что он не годится для геройских миссий, что единственное, на что его хватает это стрелять во врага из-за укрытия. Еще он думал, что если бы не Серега, его бы уже точно убили. Он по-хорошему завидовал своему другу: сильному, уверенному в себе человеку, который открыто защищал его перед «дедами», хотя и сам был «дедушкой» по отношению к нему. Они были с ним земляками, правда не из одного места, но из одного района. Коля всё ещё не до конца осознал, что происходит, но готов был идти и воевать, если рядом будет друг. До него вдруг дошла мысль, оглушившая его, как обухом по голове, а ведь там, на гражданке, в его посёлке осталась его семья, его родные... А если его поселок разбомбили так же, как и их часть? К нему опять вернулся страх. Но теперь уже он был перемешан со злостью к непрошенным гостям.
   Серега, в отличие от Коляна, уже не сомневался в том, что это война. Причем война страшная. Он вспомнил расчерченное ракетами небо — силы ПВО явно не справились с атакой... Что-то ему подсказывало, что в городах и поселках сейчас такая же картина, как и в их части. Как расценивать шанс, данный им судьбой? Возможность выжить или возможность на что-то повлиять? Ответить на эти вопросы сам себе Серега не мог, но он знал, что они с Коляном снова пойдут в часть и выяснят, что там делают натовцы или кто они там... И заглянут в погреб...
   Серега толкнул в бок Вялого: пошли...
   Коля нехотя поднялся на ноги и поплелся за своим товарищем. Время близилось к вечеру и нужно было успеть осмотреться в части до темноты. Они вышли к тому месту, где они нырнули в лес, убегая от огня натовцев. Никого не было видно.
 - Где они все? - спросил Коля.
 - Я кажется знаю, где... - ответил Серега, - но сначала надо заглянуть в погреб.
   Они осторожно стали пробираться между руинами ко входу в погреб. Около него тоже никого не было. Отсюда были видны вертолеты. Серега осторожно выглянул из-за земляного холма погреба — около вертушек ковырялись пара техников и пилоты. Судя по тому, что лопасти были пристегнуты специальными тросами к бортам вертолетов, улетать в скором времени они не собирались.
 - Не торопятся... - сказал Коля.
 - Пошли внутрь. - Сереге соскользнул с холма ко входу в погреб.

   Губу они увидели сразу. Он лежал с дырой во лбу. Плохо ли было это или хорошо, но волею судьбы они были избавлены от очень неприятной обязанности — добить умирающего товарища. Только вот гаденькое чувство все-таки скребануло Серегу по душе — мало того, что обещание не выполнил, так ещё и бросил его тут одного на расправу...  «А ну как встречусь с ним на том свете... Что буду говорить? Или там можно ничего уже не говорить?..». Однако мораль-моралью, но долго в погребе оставаться нельзя было.
 - Коля, берем пару ящиков тушенки и ходу отсюда. - Сказал Серега выбирая целый ящик. - Оттащим их тут куда-нибудь недалеко и вернемся.
   Они осторожно по одному выбрались на поверхность и , стараясь сильно не бухать сапогами, побежали опять в лес с ящиками в руках. Отбежав метров на двести от погреба, они свалили ящики под приметное дерево, закидав их на всякий случай ветками, и тут же направились обратно.
 - Серег, надо Губу забрать оттуда, - сказал Коля, протягивая Серому пачку галет из сухпайка, - на пожуй пока...
 - Нельзя сейчас его забирать, пока не выясним, что они делают в секретном складе. Увидят, что тела нет — поднимут тревогу.
 - Ладно, пошли к складу... - Коля тихо передернул затвор автомата.
 
   Они подошли к складу по самому краю леса.
 - Вон они, выгружают... - заметил Коля.
   Натовцы вытаскивали ящики разных размеров из хранилища и складывали их неподалеку. Приглядевшись, Серега, с колей разглядели на ящиках значки «радиоактивность».
 - Это что — ядерные боеголовки!? - удивился Коля.
 - Нет, Коля, это называется тактическое ядерное оружие. Снаряды, фугасы, ракеты малого радиуса действия и их составляющие. И теперь они достались врагу.
 - Твою мать! А мы и не знали, что живем на атомной бомбе!..
 - А вот они — знали...
 - Что будем делать? - уже в который раз спросил Коля. И тут же сам ответил, - Давай, вернемся в погреб, заберем Губу...

   Сереге и самому было не по себе от того, что их мертвый товарищ лежит там... И сколько он там ещё пролежит — неизвестно. Что с трупом будут делать натовцы — можно было только догадываться... «Конечно, мы его обязательно похороним!» думал Серега, но что-то не давало ему вот так вот просто уйти отсюда сейчас... Ему было так обидно от того, что вражеские солдаты так просто завладели целым арсеналом оружия, применив которое российская армия могла бы если и не прекратить это вторжение, то точно остановить его на некоторое время хотя бы здесь, на этом направлении. Но что они могли сделать сейчас? Вступить в бой? Так они развернут в их сторону прожекторы и все... задавят  огнем.
Натовские солдаты складывали ящики прямо на землю, недалеко от входа в бункер. И, судя по всему, они вытаскивали только ящики с ядерными боеприпасами.  Вереница ящиков вытянулась в сторону от входа уже метров на двадцать. Офицер стоял с планшетом в руках и делал записи. Можно было попробовать подойти незаметно с дальнего края и... И что? Уложить охранение... Не зная, что предпринять, Серега решил просто сделать то, что первое пришло ему в голову, а именно — спереть хотя бы один ящик и припрятать его где-нибудь в лесу. Зачем? А неважно зачем! Он ещё совершенно не понимал, что они будут делать с этим ящиком. Может кто-нибудь из своих когда-нибудь его отыщет... Серега оторвался от своих мыслей и ответил, наконец, Коляну:   
 - Ну давай, все равно они тут ещё долго провозятся... Только сначала давай себе на память сувенир прихватим...

   Охранение, видимо, не думало, что кто-то может прийти из леса за боеприпасами, поэтому не особо внимательно следили за темным краем вереницы ящиков. Коля с Серегой без особых сложностей подобрались к ящикам и, подхватив один, дернули в лес. Тащить тяжеленный ящик при этом стараясь не шуметь довольно трудное занятие, и они оттащив его метров на пятьдесят, уложили его между корней толстенной сосны.

 - Ну, что, может ещё один?..  - Спросил Колян Серегу, тяжело дыша.
 - Давай!

   Таким образом в течение часа они перетаскали четыре ящика, раскладывая их под деревьями рядом с первым. 
   Немного передохнув, они тем же путем, каким  пришли, направились обратно к погребу.
Они шли хоронить своего погибшего армейского товарища, еще не зная, что их поселки уже сожжены и их близких уже нет в живых. Все воинские части на Дальнем Востоке были уже уничтожены вместе с личным составом, а те, кто выжили, ушли в тайгу, превратившись  кто в партизан, а кто в дезертиров. И Коля,  по пути в погреб думал о том, кто они с Серегой теперь получаются...
 - Слушай, Серег, а ведь мы теперь получаемся дезертирами, что ли?..- сказал неуверенно Коля.
 - Да ты чё, Коль, какие же мы дезертиры?! Ни хрена себе... Мы же вернулись в часть и вступили в бой. - Серега удивленно посмотрел на Коляна. - Ты ещё скажи, что мы предатели Родины. - Сказав последнюю фразу, Серега сам себе удивился, ещё недавно фраза «предатель Родины» звучала бы для него как-то абстрактно, как фраза из кино. Теперь же — всё стало серьезно. Ох, как серьезно...

   До погреба они добрались без проблем, ни на кого не нарвавшись по пути. Губу они оттащили туда, куда они до этого оттащили ящики с продуктами. Могилу пришлось рыть штык-ножами и досками от деревянных ящиков из погреба. В темноте это было делать неудобно, но промучавшись часа два, они вырыли могилу для Губы — неглубокую, но вполне достаточную, чтобы похоронить в ней человека... Перед тем, как начать засыпать могилу, они обложили тело сосновыми ветками, чтобы запах хвои отбивал запах человека. Иначе животные разрыли бы могилу на следующий же день.
   Остаток ночи они просидели под сосной рядом с могилой в каком-то полудремотном состоянии. Несмотря на то, что они оба совершенно вымотались как   физически, так и морально, но полноценно заснуть ни одному, ни другому так до самого рассвета и не удалось. Дождавшись, когда совсем рассвело, Серега толкнул в бок Коляна:
 - Пошли что ли, постреляем...
 - Давай сначала что-нибудь поедим, - Коля кивнул головой на ящики с продуктами, - на сытый желудок оно как-то удобней воевать-то будет...
 - Слушай, в натуре, надо как следует подкрепиться. Зря что ли мы продукты сюда пёрли? -          Серега поднялся на ноги, подошел к ящику и набрал оттуда банок.   
   Подкрепившись, они обнаружили, что воды-то у них нет. Они не знали, что будет с ними через час или даже через минуту, но пить хотелось сейчас.
 - Давай в погребе возьмем... - Предложил Коля. 
   Они пошагали в сторону погреба, оглядываясь по сторонам и вслушиваясь в утреннюю тишину. Все было тихо. Рядом с погребом никого не было — все натовцы опять были около бункера.
   Спроси у них сейчас кто: «Что вы собираетесь делать? Какой у вас план?», конечно, они бы не ответили чего-то вразумительного. Они просто, каждый по отдельности, и оба сразу, понимали, что не смогут серьезно помешать натовцам, у которых, в отличие от них, план был вполне определенный. Но и сидеть молча за елками и смотреть, как они там хозяйничают - это было невозможно, даже если это было против логики и здравого смысла.   

 - Я быстро! - Коля побежал к погребу, - быстро пару бутылок возьму и назад...
   «Не надо было его туда первым пускать...» - не успел Серега так подумать, как в погребе раздались автоматные очереди — одна из натовской штурмовой винтовки, другая — длинная - из «калаша». Серега в несколько прыжков долетел до входа, на мгновение замер за дверью, собираясь с духом, и рывков вломился в темное жерло погреба. Хотя темным его уже нельзя было назвать — на полу валялись два фонарика, их лучи нарисовали на стене два ярких пятна. Недалеко от входа стоял Колян и тяжело дышал, как будто он только что пробежал стометровку.
 - Блин, Серега, он в меня не попал... - Колян ткнул дулом автомата в одного из двух лежащих на полу натовцев, который, по-видимому,  был уже мертв, и ошарашенно посмотрел на Серого. По виду второго трудно было определить жив он ещё или уже нет, хотя два пулевых отверстия в его груди давали основание думать, что  ближайшие пару месяцев этот солдат, в лучшем для него случае, проведет на больничной койке.
 - А ты, выходит, нет! - ободряюще похлопал по плечу друга Сергей, - только вот, знаешь, нельзя нам тут теперь надолго задерживаться. Выстрелы точно услышали...
 - Да тут же совсем рядом вертолетчики... - два бойца молча поглядели друг на  друга и кинулись наружу. Серега на какой-то миг задержался перед раненым вражеским солдатом - «добить — не добить?..», но рука не поднялась на беспомощного... хоть и врага.

   Идея   уничтожить вертолёты появилась у них  одновременно. Это было вполне осуществимо и даже необходимо в этой ситуации, ведь если кто их и услышал, то это вертолетчики — они ближе всех к погребу. Колян с Серегой осторожно выглянули из-за бруствера погреба — это было невероятно, но двое пилотов и трое солдат как ни в чем ни бывало полулежали-полусидели на брезенте рядом с одним из вертолётов — играли в карты. У одного из пилотов заговорила рация в кабине. Пилот нехотя поднялся и пошел к рации... «Сейчас они начнут выяснять, кто стрелял и насторожатся. Нужно валить их прямо сейчас!» - подумал Серега и крикнул Коляну:
 - Колян, давай, бери пилота! - Серега высунулся из-за бруствера и оперевшись локтём о землю, открыл огонь по пока еще ничего не подозревающим натовцам. Первой длинной очередью ему удалось снять сразу двоих. Остальные двое вскочили схватились за оружие. Один потянулся рукой за гранатой и уже вытянул её, но Серега заметил движение руки и тут же положил натовца ещё одной длинной очередью, с гарантией, чтобы тот не успел завершить замах. Граната с выдернутой чекой упала на землю, второй солдат, увидев это, что есть сил прыгнул в сторону. Раздался взрыв. Прыгнувшего солдата все-таки зацепило осколком по ноге, он перевернулся на спину и, отстреливаясь, стал отползать к вертушке. Если ему удастся доползти и забраться внутрь, то у него в руках окажется станковый пулемет...
Серега попытался его добить — не вышло. «Сейчас он встанет за пулемет...» - подумал Серега и поднялся во весь рост, чтобы рывком подобраться поближе.

   Колян, тем временем, был занят пилотом, разговаривавшим по рации, который, услышав выстрелы, сразу же поспешил скрыться за бортом вертолета. Колян, не долго думая, выскочил из укрытия и не переставая стрелять побежал к вертолету. Расстояние было метров тридцать, и Колян выстрелил полрожка, пока добежал до пилота, который явно вознамерился воспользоваться пулеметом по левому борту. Не успел — Колян успел-таки подстрелить того почти в упор, хотя пилот уже держал в руках гашетку. И тут же он увидел, как ещё один натовец пытается забраться в вертолет с правого борта. Колян выстрелил - натовец упал, так и не забравшись в вертолет. Серега подбежал к вертолету со своей стороны.
 - Спасибо, Колян, ты вовремя. - Сказал он, глядя на убитых Коляном солдата и пилота.
 - Да, ладно тебе... Я, наверное,  и попал-то случайно... - засмущался Колян.
 - Ага, три раза подряд уже случайно попал, - Серега с улыбкой посмотрел на своего друга.    -Эх-х, встретить бы их с пулеметов, - со стороны бункера к ним уже приближались натовцы.
 - Колян, быстрее... Встречаем их несколькими очередями из пулеметов, потом подрываем вертушки и под шумок уходим. Быстрее, пока они не подошли на расстояние выстрела из подствольника. - Серега сунул Коляну гранату, прихваченную им у убитого натовца, - ты в этом , я в том.
 - Колян сел за пулемет и попробовал выстрелить — нажал на гашетку — пулемет тут же отозвался оглушительным грохотом очереди... «Ого, нехило рубит!» - чисто мальчишеский азарт завладел им. Он принялся поливать огнем бегущих в их направлении натовцев, которые развернулись уже широкой дугой. Очереди из двух пулеметов заставили их залечь, что и требовалось Коляну с Серегой.
 - Колян, бросай гранату! - что есть сил прокричал Серега, пытаясь перекричать пулемет.          Тот нехотя оторвался от пулемета, выпрыгнул из вертолета, бросил внутрь гранату и  побежал.  Серега побежал вслед за ним. Два взрыва раздались один за другим. Вертолеты превратились в пылающие грязно-оранжевые факелы.

   Натовский лейтенант стоял около ящиков с боеприпасами из бункера и не мог понять: куда подевались четыре ящика с боевыми частями тактических ракет? «Что за черт, не мог же я ошибиться... Нет, всё точно... Значит, это могли сделать только те двое солдат, которых мы загнали в лес. Надо было их добить... Идиоты, зачем они им? Что они собираются с ними делать?.. » 

   Два бойца добежали до тренировочного участка; им удалось сразу отыскать почти неразрушенный ДОТ, по которому они раньше кидали учебные гранаты, пытаясь попасть прямо в амбразуру. Сейчас казалось, что это было так давно, в какой-то прошлой жизни, хотя с того момента прошла всего-то неделя. Крыши, правда, у ДОТа не было, да и зачем она нужна была, ведь никто не думал, что в этом ДОТе придется держать оборону... Но стены были настоящие кирпичные, толщиной в два кирпича. Колян с Серегой расположились каждый у своей бойницы. Отсюда было хорошо видно, как горят вертолеты, точнее, били видны языки пламени и столбы дыма поднимающиеся из-за обломков зданий. Натовцы, похоже, не торопились их атаковать. Их движущиеся фигурки были видны среди обломков.
 - Колян, а ты что в лес-то не побежал? - спросил Серега, не переставая наблюдать за натовцами. Он-то хотел свернуть в лес, но увидев, что Колян продолжает бежать вперед, просто вынужден был побежать за ним.    
 - Да, надоело уже в лес бегать... Как зайцы... Как дезертиры...- Колян посмотрел на Серегу, - ну просидели бы мы в лесу еще пару дней... И что? Нам хана, Серега. Это вопрос времени. Скоро они пригонят сюда транспортники, чтобы перегрузить то, что они надыбали в бункере. И хрена мы сможем им помешать.
 - Ну, не помешаем, так постреляем, - Серега внутренне порадовался за своего товарища — тот на глазах превращался из неуклюжего рохли в настоящего солдата. Только вот думать о том, сколько времени ему удастся прожить в этом своем новом статусе думать совсем не хотелось... И ему нечего было возразить на его слова о том, что «нам хана». Они оба понимали, что это так и есть.  Может быть натовцы вообще не станут их атаковать, а просто дождутся, когда подлетят вертушки, которые просто накроют их сверху. «Ну так надо их пошевелить там» - решил Серега. Он передернул затвор и выбрал объект для стрельбы.

   «Почему они не ушли, мы дали им возможность убраться отсюда!?» - недоумевал командир натовской десантной группы,- Что за тупое упрямство? Не может быть, чтобы они не понимали, что сопротивление не имеет никакого смысла. Черт! Они доставили мне уже слишком много проблем, но если я начну их штурмовать , то они успеют уложить мне ещё пару солдат. Нет, нужно оставить их в покое, пусть их накроют с воздуха вертолеты». Ему некогда было возиться с этими двумя русскими, у него было и без того полно дел в хранилище боеприпасов. Лейтенант подозвал к себе капрала:
 - Капрал Марковец, возьмите пять человек и выберите наблюдательные позиции поближе к этим двум идиотам. Следите, чтобы они не попытались убраться оттуда. В общем, держите их под контролем, при первой удобной возможности — уничтожьте их. Все. Выполняйте.
   Капрал молча отдал честь и отправился выполнять приказ командира. Он не совсем понимал, почему нельзя просто подобраться поближе и забросать позицию русских гранатами. Но... приказ — есть приказ. Наблюдать — значит наблюдать. Он отобрал пятерых бойцов из своего отделения и объяснил им задачу. Выбрать точки для наблюдения особого труда не составило. Бойцы рассредоточились по своим позициям и приготовились к томительному ожиданию. Ни у кого не было особого желания вести перестрелку с противником, окопавшимся в ДОТе. Поэтому солдаты просто ждали, когда прилетят вертолеты, время от времени поглядывая, не собираются ли русские вылезти из своего укрытия. Однако, русские солдаты, видимо,  не собирались покидать свои огневые точки и открыли  по ним огонь.
 - Не стрелять, пусть вылезут из укрытия! - скомандовал капрал. Хотя по куску стены, за которым он пристроился, пули щелкали чаще всего.

   Серега выбрал солдата, притаившегося за углом стены на куске перекрытия второго этажа.   - Хорошую позицию занял, зараза! - оценил вслух выбор натовца Серега.
 - Серый, они за нами просто наблюдают, чтоб мы не свалили отсюда до прилета вертушек...
Или ждут, пока мы высунемся. И время против нас...- Серега прекратил стрелять,- Короче, Колян, хорош, наверное, палить по кирпичам. Они ждут и мы подождем.
   Колян положил автомат и уставился в амбразуру. Глаза его горели каким-то нездоровым  огнем, ему очень хотелось выскочить отсюда и, очертя голову, ломануться вперед, поливая врага огнем, пусть даже его сразу подстрелят. Колян, вдруг, подставил к стене вялявшуюся доску, встал на неё и высунулся из-за стены. По идее, его сразу должны были обстрелять с той стороны. Однако, проторчав над стеной несколько секунд, он спустился вниз, так и не вызвав на себя огня.

   Серега, увидев, что его друг высовывается из-за стены, дернулся было стащить его обратно, но тут же понял, что именно Колян задумал.
 
 - Понял, Серега, они там если и не спят, то в нашу сторону точно в оба глаза не смотрят. - Сказал Колян слезая со стены.- Может, дернем отсюда, пока не поздно?
   Серега посмотрел на Коляна - «А может действительно, попробовать уйти отсюда по-тихому...». Пошел уже третий час с тех пор, как они здесь залегли. Ещё немного и прилетит натовская подмога.   У него в голове родилась идея:
 - Делаем так, - Серега повернулся к Коляну, - тихо отползаем под прикрытием стены как можно дальше, так, чтобы нас не заметил вон тот, со второго этажа и вон тот с фланга, бросаем гранату сюда, под стену и сразу назад, пока дым не рассеялся, и ждем, пока те полезут проверить — что тут с нами...
 - Точно, кладем их здесь и прем сразу вперед!- Живо среагировал Колян.
 - Ну, тогда поползли по-тиху...

   Бойцы осторожно отползли из ДОТа на максимально возможное расстояние, чтобы оставаться под прикрытием стены. Серега вытащил гранату, махнул Коляну - «Приготовься!», бросил. Граната взорвалась, осколки зарекошетили между стенами, грозя Коляну с Серегой, которые сразу же быстро поползли обратно в ДОТ. Колян, при этом дико и истошно заорал, имитируя ранение. Серега осторожно выглянул в амбразуру.  Натовцы высунули головы над своими укрытиями, спустя минуту двое солдат по флангам стали осторожно приближаться к доту, держа оружие у плеча. Не дожидаясь, пока те бросят гранаты, Колян с Серегой разом уложили подбирающихся к ним натовцев. Теперь наступал момент истины или момент безрассудства, можно было называть это как угодно, но одно было абсолютно очевидным — из обыкновенных солдат-срочников, мечтающих только о том, чтобы поскорее вернуться на гражданку и забыть об этой службе как о страшном сне, вдруг, за пару дней выковались воины, как из безликой и бесформенной железной руды в умелых руках творца-кузнеца рождается булат.

   Они выскочили из убежища каждый со своей стороны и крича и матерясь на чем свет стоит, побежали в сторону укрывшихся натовцев. Им нужно было пробежать метров сто или секунд двадцать под прицельным огнем. Страх, злость, ненависть, надежда на то, что ещё не всё кончено сплелись в один комок нервных и физических сил, заставлявших их бежать и стрелять, одновременно петляя и уворачиваясь от пуль, вспахивающих землю у них под ногами. Наверное даже если бы их подстрелили на этих ста метрах, они бы всё равно добежали...
   Не веря в то, что он живой и невредимый, Серега добежал до обломка стены, из-за которого вел огонь натовский капрал. Из-за стены прямо под ноги сразу прилетела граната. Не вполне понимая, что он делает, Серега схватил её и бросил обратно. Капрал повторить этот трюк уже не успел...
   Колян к этому времени уже успел найти себе укрытие и теперь перестреливался с двумя натовцами. Взрыв гранаты отвлек того из них, который был ближе к капралу, он повернулся было в сторону Сереги, но не успел что-либо предпринять — пули калибра 5.45 успокоили навсегда его намерения.  Третий натовец сделал большую ошибку, повернувшись спиной к Коляну, который тут же  поднялся и на бегу расстрелял запаниковавшего врага.
   С того момента, как они выскочили из ДОТа прошло не больше минуты; для Сереги с Коляном эта минута показалась длиною чуть ли не в целую жизнь, по крайней мере в ту жизнь, которую они успели прожить к этому моменту.
   Они привалились вдвоём к куску стены, где обосновался натовский капрал. Колян спокойно  посмотрел на обезображенный взрывом гранаты труп и невольно усмехнулся про себя: «Как быстро человек привыкает к обстоятельствам, которые невозможно обойти...».
 - Ты как, цел? - спросил Серега, глядя на Коляна.
 - Да, вроде цел... А ты?
 - Нормально... - Серега поднял вверх большой палец.

   Они сели на землю и усталость навалилась на них, обняла своими предательскими, обманчиво мягкими щупальцами, крадя у них драгоценное время. Пули защелкали по стене и рядом по кускам кирпича на земле. Натовские солдаты опять уже к ним подбирались.
 - Надо уходить... - Серега растормошил Коляна, который уже полудремал, и пригнувшись перебежал за стену, прихватив с собой натовскую штурмовую винтовку. У него остался последний магазин для «калаша».
   Колян через силу поднялся и последовал за ним.
 - Сколько у тебя осталось, - спросил Серега.
 - Последний магазин... Полупустой...
 - На... - Серега поставил натовскую винтовку рядом с Коляном, - у меня еще полный...          
   За спиной вдруг  послышался ясно различимый звук приближающихся «вертушек».
 - Вот теперь — точно, всё... - негромко сказал Коля.  Он обернулся через плечо и посмотрел на приближающихся натовских солдат. Взяв натовскую винтовку, он выпустил длинную очередь в их сторону и, широко размахнувшись, остервенело бросил её уже ненужную туда же.
   Те, однако, уже не приближались, а в очередной раз залегли полукругом вокруг них и обстреливали стену, за которой сидели Колян с Серегой, не давая им высунуться.
 - Как ты думаешь, они нас ракетами или из пулеметов... - отрешенно, с полуулыбкой глядя на приближающиеся вертушки спросил Колян.
 - Серега вдруг почувствовал, что он не боится смерти, ведь вот она — сзади, по бокам, спереди, сверху... Что бы он сейчас ни сделал, результат для него, для них с Коляном будет один. Просто скоро наступит момент, когда их двоих не станет... Пару дней они отчаянно пытались обмануть судьбу. Серега почувствовал себя стоящим у стены перед расстрельным строем. Так стоит ли ждать команды «Пли!», может рвануть, что есть сил к этому строю, авось до чьего-нибудь горла и дотянешься... Он поднялся на ноги, рывком поднял за плечи Коляна:
 - Мы умрем так, как сами захотим! Слышишь меня!? - Серега бешеным взглядом смотрел прямо в глаза Коляна. Тот перестал смотреть на приближающиеся вертолеты и поднял свой автомат.
 - Твою мать, а я-то уже начал думать, что умирать не страшно, когда знаешь, что вот уже — всё... А оказывается... тут-то и понимаешь, что такое жажда жизни... - Колян стоял, прижавшись спиной и затылком к стене, будто боясь от неё оторваться. Больше всего он хотел сейчас срастись с этой проклятой стеной, чтобы никто и ничто не могли его оторвать... Чтобы перестать быть обыкновенным слабым и таким мягким для пуль и осколков человеком...
 - Давай, Колян, на счет три... Это последний рывок... Это всё... Слышишь...- Серега вскинул автомат и приготовился перепрыгнуть через стену...- раз, - он посмотрел на Коляна - тот оторвался от стены и тоже приготовился, - два, три-и-и... - закричал Серега и перепрыгнул через стену. Колян перепрыгнул вслед за ним.

   На этот раз они не пытались выжить и, поэтому, без лишней суеты шли прямо вперед, ведя огонь по противнику, пытаясь не дойти или добежать куда-то, а попасть в своего врага. Им  удалось подстрелить двух натовцев, тех, которые были непосредственно прямо по фронту. Натовцы били по ним из всех стволов. Пули засвистели, затрещали, защелкали над ними, под ними, сбоку от них...
   Колян упал первым. Сразу три пули с противным хлюпанием попали ему в бедро, живот и грудь, автомат с уже пустым магазином выпал из его рук. Он упал лицом вниз, как подкошенный. Серега повернулся к Коляну и почти сразу и ему пуля попала  в правую голень. Он непроизвольно вскрикнул от неожиданно сильной и резкой боли, видимо пуля попала в кость, и упав на спину  пополз к Коляну.    

   Пилоты вертолетов  не решались применять ракеты — слишком близко Колян с Серегой были  от натовских солдат, но их машины уже нагнули свои хищные морды, выходя на боевую для стрельбы из пулеметов.  Серега подтащил своего друга к разломанной железобетонной плите, которая хоть и ненадежно, но прикрывала их от пуль. Он пощупал пульс на его шее — сердце ещё билось. Кровь толчками выливалась из раны на бедре, рана в груди пузырилась кровавой пеной... Колян был ещё в сознании, но он уже ничего не чувствовал — на его лице была блаженная улыбка. Он в последний раз повернул голову к Сереге, его глаза уже не видели боя — в них уже отражались ангелы... 
 - Сейчас, сейчас... - шептал Серега, высовываясь из-за плиты и выцеливая очередного натовца. 
   
   В него выстрелили сразу из нескольких подствольников.  Две гранаты взорвались позади него буквально в метре... Последняя пуля, выпущенная им в тот миг, когда осколки уже рвали его тело, попала ровнехонько в лоб натовскому лейтенанту, который даже не успел удивиться или испугаться такой неожиданной смерти.
   Траектория этой пули зависела уже не от точности глаза и крепкости руки, а от воли хозяйки-судьбы. Дырка от пули в его голове была похожа на точку. Точку в жизни Сереги, Коляна и жизни натовского лейтенанта, который так беспечно  недооценил и упустил из виду  двух обыкновенных пацанов - простых русских солдат-срочников.   

   Пара боевых вертолетов, наклонив морды вниз, сделали пару кругов над тем местом, где лежали двое убитых русских, и убедившись, что опасности они больше не представляют, пошли на посадку...

   Пройдут три года, и те  четыре ящика, которые они припрятали в лесу,  сыграют свою роль в этой войне...
   Никто не возьмется утверждать, были ли эти два солдата первыми или не первыми среди тех, кто в первые дни вторжения оказали осмысленное сопротивление врагу. Каждый из них действовал так, как подсказывали ему сердце, совесть и долг. Это они отправили первые гробы на родину тех, кто пришел с огнем на эту землю. Они своим оружием напомнили врагу, что даже единицы могут остановить сотни. Эти первые локальные бои дали основу для образования Сил Сопротивления.