Дом на курьих ножках

На лето  Кольку отправляли к бабке в деревню. Ну, кому бабка, а кому и бабанька.  И никакая она не Бабка-Ёжка, как пацаны дразнятся, а вовсе Бабка-Йога.
Она после перестройки, когда все в Китай за куртками кожаными подались, в Индию поехала. Рассудила, что кольца индийские, да браслеты с самоцветами всегда раскупят, а таскать их на своем горбу гораздо легче, чем тяжелые куртки. Вот из Индии цацок и навезла, продала выгодно, дом поправила, живности всякой накупила, корову, овец, курочек без счету, а заодно и кой каким хитростям  в Индии той научилась.

Ну, народ, ясное дело, шарахаться начал. Одно дело, когда в кино йог тощий в тюрбане ножки переплел и леве..как его…леветирует. Кино и есть кино, посмотрели, посмеялись да разошлись.
А вот когда бабка кругленькая, в платке, повязанном назад заячьими ушками, с чашкой чаю в одной руке и шоколадной конфетой «Белочка» в другой под потолок избы подлетает – это страшновато, надо сказать с непривычки. Кольке-то ничего уже, но и то иногда глянет, да и сушкой подавится от неожиданности.

Да еще дом был у бабки на курьих ножках. Но не такой, на  костлявых лапах,  как в книжках с картинками рисуют.  У настоящих курьих домов ног не видно, они поджаты, как у птицы на жердочке. И догадаться можно, только если заметишь, что сегодня пол в одну сторону неровный, а завтра - в другую. Колька  догадался, потому, что у него мяч все время в разные углы укатывался. Затекают лапы-то у дома, он и переминается. Таких по деревням много, просто мало кто знает.

И вот как-то утром бабка, выпив крепкого чаю с ванильным сухариком, пригорюнилась.
- А что, Колька, говорит, - принеси-ка мне молодильных яблочек полкило. Уж больно они вкусные!
Колька так и обалдел.
- Что, ба, пойди туда не знаю куда, что ли?
- Зачем не знаю -  знаю – в село Красный путь.
- Таких названий уже  и нету.
- Да почему нету? Есть. К нему дорога ведет из красной глины, как пара тракторов проедут, глину наизнанку повывернут – ну точно – красный путь. Потому что дорогой это безобразие уже не назовешь.
 А почему они молодильные? Волшебные что-ли? – удивился Колька.
- Да какие волшебные, называются так. Бывают коричные, бывают райские, а эти такие. Только прикол весь в том…  – Колька аж рот открыл. Удивительно бабушка иногда выражается. Где только нахваталась?
- Так вот, прикол весь в том, что яблоки надо непременно украсть. Если их покупать – у них весь вкус теряется. Так-то я бы тебе денег дала…А может и не дала бы. Разбежались мои денежки, раскатилися монетки. А чего им не катится, они ведь круглыя!
- Так куда идти-то, ба? – Колька уже понял, старушка не отстанет, хошь-не хошь, придется воровать.
- Все просто. Доедешь до села, тринадцатый дом отсчитаешь по левой стороне. Какого цвета забор – не помню уже, я давно там была, для мамыньки яблоки воровала. Сад большой, сторожит его дядька Семен Семеныч, полный такой, морда круглая. Он днем спит, а ночью ходит по саду, и ружье у него есть, солью заряжено!
- На верную смерть меня посылаешь, - заголосил было Колька, но бабка сердито притопнула ногой.
- Какая смерть, дуралей! Как услышишь – курок щелкнул, падай на землю, да лежи, не беги – в бегущего он точно попадет.  А там по ходу разберешься. Не робей, воробей!

Ну, делать нечего, вывел Колька велик, поехал. Дорога и правда противная, разворочена вся, даже упал пару раз. Потом доехал до села – стало получше, к саду с шиком подкатил, только шины взвизгнули!

Вот визг этот, шик да блеск ему сильно и навредили. Но это он потом понял. А пока нащупал дырку в заборе, вполз ужом в сад, да давай яблоки рвать.
Вдруг  – шорх! В кустах  зашевелилось, глаза блеснули зеленые. Как выскочит из кустов мужик,  хвать Кольку за ногу!
Тот бежать – да куда там! Упал, рассыпал яблоки. А мужик говорит, ласково так:
- А вот давай – ты бегать будешь, а я тебя ловить. Поймаю – голову враз откушу!
Тут Колька чуть не описался со страху.
- Дяденька,  - говорит, - да разве я для себя! Бабанька послала, старенькая она, попросила…Не кусайте меня, пожалуйста! 

Сел мужик под дерево, а ногу-то не отпускает. И говорит задумчиво так.
- Ладно. Дам я тебе три задания. Выполнишь – отвернусь, разрешу яблок наворовать. А не выполнишь – точно откушу что-нибудь.
И тут Колька увидел, что у мужика зрачки не круглые, как у добрых людей, а узкие!  Жуть одна! А куда деваться?
- Сделаю, дяденька Семен Семеныч! Давайте задания!
- Ну, - подобрел дядька, - если ты по имени меня знаешь, так задания дам легкие. Вот тебе первое  - накопай мне в поле травы-валерьянки! Ее еще зовут  травой мяун. Я тебя научу:  так она пахнет…
- Фу! – отшатнулся Колька.
- Не понимаешь ты ничего в ароматах! – рассердился Семен Семеныч. – Вот на картинке, смотри.
Колька с интересом разглядел резные листья.
 – И секрет еще скажу. Как войдешь в поле, зажмурься, обернись три раза вокруг себя, громко скажи «Мяун!» и сразу глаза открывай. Увидишь, трава валерьяна засветится, заблестит! Тут ты мне ее нарой с корешками, я у себя дома огородик разведу.
- А что ж, Семен Семеныч, вы сами-то не накопаете, если заветное слово знаете? – удивился Колька.
- Не могу я, понурился Семен Семеныч. – Не справляюсь, сразу жевать ее начинаю, а потом и забываю, зачем пришел.

Добрел Колька до луга, хорошо! Солнце греет, летучие животные жужжат, цветы разноцветные… Обернулся три раза, сказал слово – сразу несколько кустов увидал, ножиком перочинным выкопал, притащил.
- Отнеси на задний двор, в землю закопай, полей, - велел Семен Семеныч. - Второе задание – принеси мне молока от бешеной коровки!
- А это не опасно? – испугался Колька.
- Не бойся, малый, оно самое вкусное, - облизнулся  сторож.- Бодрит!

Ну, побрел Колька по дворам, выпросил где-то маненько, пластиковую бутылочку - грамм двести, вроде как для больного. Правда тетка, которая ему бутылочку дала, хихикала, да и молоко  на цвет было странное, но Семен Семеныч доволен остался.
- А третье задание – почеши мне спинку  – вон там, я сам не дотягиваюсь…вооот, хорошо как!  Ладно, теперь я отвернусь, а ты валяй – воруй. А я будто пою и ничего не замечаю.
И сторож замурлыкал какой-то заунывный, но приятный мотивчик.
Колька набил полный целлофановый пакет, да поболе килограмма будет, может два или три. Последнее, самое румяное яблоко в пакет не лезло, в карман его запихнул, да и рванул до дому. А Семен Семеныч вслед кричит:
- Смотри, все яблоки бабаньке отдай, сам есть не смей – нос  не дорос!

Бабанька встретила радостно, схватила пакет и утащила в угол – грызть. Даже ужином Кольку не накормила, а он так устал, что взял ломоть хлеба и полез на печку. Сжевал хлеб в полусне, пить захотелось. Поворочался – в кармане что-то мешает: яблоко!
- Не отдам, сам съем, у бабаньки и так много, - подумал Колька, смачно откусил и, уже проваливаясь в сон,  пробормотал:
- Сладкоее…

Утром из Бабки-Ежкиной избы вышла девчонка в платке, завязанном сзади заячьими ушками. Одной рукой она волокла коляску с пищащим младенцем, а в другой держала толстую записную книжку. Девчонка добрела до магазина, где был единственный на всю деревню телефон. Она накрутила диск и закричала в трубку:
- Мама, приезжайте, не справляюся я! До выключателя не достаю, и корова не слушается! Ну и что, что не впервой, каждый раз как заново…Ничего, что еле ходите, попросите дядю Петю, пусть привезет на машине. А я тут варенья яблочного наварила – пальчики оближешь!

И, видимо, получив согласие, девчонка радостно покатила коляску с младенцем  домой, иногда чуть-чуть подлетая на ходу.