Внешность обманчива, - сказал ёжик, слезая с сапож

Внешность обманчива, - сказал ёжик, слезая с сапожной щетки      

         … Когда я училась в Университете, то всем студентам просто вменяли в обязанность ходить в  Горьковку, то есть  университетскую библиотеку им. А.Горького, и там брать толстенные тома Карамзина, Соловьева, Рыбакова и еще каких-то известных и не очень известных авторов (типа Сократа и Гераклита – ха ха ха) и читать с упоением до темноты и светлячков в глазах.
        Вы уже поняли, что девушка я ответственная и дисциплинированная и поэтому ходила туда, как на работу, почти что каждый день, несмотря на усталость и кое-какую личную жизнь.
       Особенно эта тягомотина стала для меня привлекательной после того, как я увидела, что недалеко от моего стола с зеленой лампой, время от времени садится красавчик с кудрявыми русыми волосами и ласковым блеском в глазах.
       К сожалению, он садился сзади, поэтому я могла демонстрировать ему не мои сияющие голубые глаза, а нежную спинку, плавно перетекающую в приятную выпуклость, которая спокойно умещалась на половинке стула.
       Конечно, я иногда оглядывалась и, как бы невзначай, окидывала рассеянным взором полки, которые были набиты книгами от пола от потолка. Но как на зло мой принц или уходил куда-то, или смотрел в открытую книгу, не обращая внимания на горячие взоры молодой красотки.
       И так я ходила в эту несчастную библиотеку, надевая для полноты ощущений или болгарский тонкий свитерок в обтяжку, или мамину блузку с бантиком у шеи, или вязаную кофточку, которая так чудно подчеркивала выпуклости и вогнутости моей замечательной фигурки. 
      А он – молчал, только бросал иногда в мою сторону горячие взгляды и провожал глазами, когда я уходила первой, измучившись непонятным, необъяснимым ожиданием первых слов.
      Однажды в библиотеку пришла моя знакомая девчонка с курса, необыкновенная красавица с черными влажными глазами и кудрявыми волосами, которая, как все студентки с кафедры «искусства», была немного заносчива. Однако именно ко мне она относилась хорошо.
      Славочка  заметила мои грустные взгляды, которые я бросала прямо пригоршнями в сторону Вадика (я узнала, как его зовут «и в мысялях повторяла его имя»), и сказала на ушко: «Не вздумай влюбиться, он – гей!»
       Не представляете, что со мной сделалось. Я буквально оторопела, как в стихах у Пушкина про дуэль с Онегиным  - «мгновенным холодом облит, Онегин  к юноше спешит…» Да, я заледенела и даже не дышала какое-то время. Слова я этого не знала и никогда не слышала, но тот  тягостный тон и расширенные от ужаса глаза моей сокурсницы подсказали мне, что он смертельно болен. И что жить ему осталось буквально дни, если не часы.
Захотелось зарыдать, броситься к нему на грудь и закричать: «Не верю! Ты будешь жить! Я всё для тебя сделаю, только не умирай!»
       Славочка смотрела на мои сердечные муки, которые буквально, как тени от листьев на ветру, бегали туда-сюда по бледному лицу и каким-то третьим чувством поняла, что я  не знаю этого страшного слова.
 - Гей – это педик! Ты знаешь, что такое педик?
- Педик? Это тот, кто окончил педвуз?
           Слава засмеялась так громко, что библиотекарша буквально подскочила и зашипела на весь зал, что надо уважать других  и соблюдать тишину.
          Но Слава не могла успокоиться. Она давилась от смеха так, что из глаз потекли слезы.
          Меня это смутило, и даже насторожило, но я поняла главное - смерть моему сердечному другу не угрожает. Тогда что же?
         Слава наконец-то перестала сотрясаться и опять на ушко мне прошептала: - он любит мальчиков. Его застукали, когда он целовался за полками в библиотеке и хотели отчислить, но дело замяли, потому что за него вступился проректор. Вроде, он чей-то сын. Но я подробностей не знаю. Но он – милый и очень воспитанный, могу познакомить, но он с девочками не дружит.
        Сказать, что я онемела, значит, ничего не сказать. Голова стала такой пустой, что казалось, если по ней стукнуть, как по церковному колоколу, то звон пойдет не только по всей библиотеке, но и по  улицам и переулкам, отзываясь тревожным эхом и заставляя людей открывать рты, не понимая, откуда этот глухой звук.
        Плакать не хотелось, но удар был очень жестоким.
Никогда я не слыхала и не читала, что мужчина может любить мужчину и целоваться с ним. Про другое я даже не догадывалась.
        Потом, спустя какое-то время, я узнала, что это даже уголовно наказуемое преступление и что несчастных педиков сажают в тюрьму. И  мне казалось, что там им и место. Ну как это – мужчина, красивый, нежный и… не хочет дружить с девушкой. Да зачем он тогда вообще на свет народился?  Их и так-то мало, мужчин этих, а они, вишь, отлынивают и занимаются какой-то ерундой. А детей кто будет воспитывать? А гвозди заколачивать? Ну и всё остальное, к чему природа приспособила мужчин.
        В общем, я пережила настоящий шок и трагедию.
И не случилось у меня большой и верной любви,  о которой я мечтала.
        Впрочем, и до сих пор мечтаю. Хотя в моей жизни и была долгая семейная жизнь. Но волшебства не случилось, а жаль.



Как всегда, ко всем моим историям - фотография кошек. Спасибо автору.