Злополучный портрет

Злополучный портрет

Я увлеклась рисованием, где-то лет с шести. Мама говорит, что я рисую с тех пор как научилась держать карандаш в руке. В семь лет я отправилась учиться в школу. Где-то в шестом классе перевелась в другую школу, где был сформирован художественный класс для маленьких начинающих художников. Окончив одиннадцатый класс, я поступила в художественное училище.
Мне нравилось рисовать. Я рисовала все, что видела. Увидев на столе вилку, я тут же мысленно представляла, как она будет смотреться на бумаге. Где будет свет, а где тень. Какие штрихи и как их следует наносить, чтобы рисунок получился живым и реалистичным. Я рисовала всем: друзьям, знакомым и незнакомым. Став старше, расписывала стены внутри детских садов и кафе.
Разговаривая с каким-либо человеком, я незаметно разглядывала его лицо и мысленно представляла, как  бы я набросала очертания его лица на бумагу. Здесь штрих нужно положить так, а вот здесь по-другому. Вот здесь блик, а здесь тень, а вот здесь полутень. Выделить глаза. Да, самое главное выделить глаза! А какая интересная форма его губ! Я таких не встречала. А нос. На кончике раздвоен как язык у змеи. Интересный нос. Нужно изучить его повнимательнее.
Прибегая домой, я тут же бралась за карандаш и бумагу и начинала переносить лицо из своей памяти в бумажную память.
Своим результатом я была всегда немного не довольна. Но говорят, что многие художники, в том числе и великие, так, же всегда были немного не довольны своим результатом. И это хорошо, потому, что есть стимул стремиться дальше, стать лучшим в своем деле.
Мне нравилось писать свои картины в карандаше. Не то чтобы я не умела писать красками, нет, умела, конечно, но то, что получалось у меня под рукой, в которой я держала карандаш, поражало людей и меня куда больше. Карандаш это моя волшебная палочка, с помощью которой я в дальнейшем начала зарабатывать деньги.
И вот я, наконец-то, окончила художественное училище! Моя страсть, рисовать все, что я вижу, немного поугасла. Но вдохновение не покидало меня никогда. И вот я начала карьеру художника. Мне повезло. Судьба выбросила меня в самый интересный и знаменитый водоворот жизни. Я писала портреты знаменитостей с натуры. У меня было много заказов. Работать надо было быстро. Весть обо мне, как об очень талантливой художнице, разнеслась в особых кругах быстро. Я была нарасхват.
И вот однажды меня попросили написать портрет одной очень знаменитой целительницы. Причин для отказа у меня не было. И вот, в назначенный день, я у ее апартаментов.
Передо мной стоял большой двухэтажный ничем не примечательный дом. Пройдя по аллее и толкнув большую массивную дверь, я оказалась в гостиной. Сев на удобный роскошный диван я стала ждать, когда спустится со второго этажа хозяйка дома. Гостиная была шикарна. Здесь все было отделано в готическом стиле: огромные окна, украшенные шторами золотистого цвета, почти заменили стены. Стены же украшались цветными витражами. Все внутреннее пространство благодаря витражам, было насыщено светом, окрашенным в различные цвета. Пол был деревянным с широкими досками, которые были покрыты коврами синего цвета. Мебель, отделанная бархатом, была вся резная. Все было отделано в  золотых, синих и коричневых тонах  разнообразных оттенков. А люстра на высоком потолке! Просто не поддается описанию. Вся из металла, точно как из средневековья. В общем, кругом красота.
На второй этаж вела роскошная широкая лестница. Я услышала шум, который отвлек меня от созерцания, и увидела спускающуюся ко мне женщину средних лет. Я видела ее много раз по телевизору. Встречаюсь лично с ней впервые. Внешность заурядна, никаких особенностей в чертах лица нет. Это единственное, о чем я подумала тогда. Поговорив немного ни о чем особенном, мы решили, что писать ее портрет будем в саду. Как я поняла, в этот день она была не расположена к разговорам, а может и всегда. Да и мне, почему-то хотелось быстрее закончить и уйти. Как-то угнетающе на меня начала действовать вся эта напыщенная красота дома, да и энергетика хозяйки дома на меня давила. Так мне показалось. Быстрей закончить и уйти... Установив мольберт, я принялась за дело. 
Через некоторое время, когда я уже почти заканчивала, неожиданно эта женщина обратилась ко мне со словами:
– Не могли бы Вы пообещать мне, что не сделаете копию моего портрета. Я хочу, что бы он был в единственном экземпляре.
- Как пожелаете, - но про себя подумала, что как-нибудь, разберусь сама. Обычно, изобразив кого-нибудь из знаменитостей, я не удерживалась от соблазна, и, приходя домой бесконечно уставшая, я отдыхала, выводя карандашом на бумаге то, что я выводила несколько часов назад. У всех художников хорошая фотографическая память и я снова и снова писала понравившееся мне лицо, повторяя все штрихи и нанося тень, и свет именно там, где они и были на оригинале.
Прошло несколько дней после того как я написала портрет колдуньи. Мыслей, что бы сесть и написать ее портрет для себя, для своей коллекции, не было. Но, что-то все время не давало мне покоя, точнее какое-то странное ощущение. Я много раз ловила себя на том, что мне хотелось повторить на бумаге черты ее лица. Я скажу больше, у меня просто чесались руки это сделать! Но я отговаривала себя это сделать, потому что ее лицо для меня как для художника не представляло никакого интереса. Я сама не понимала, откуда берется это желание!
Вечером я набросала несколько рисунков. Выйдя на балкон своей квартиры, я увидела котенка, который забрался на дерево и не мог слезть с него. И я не удержалась, чтобы не запечатлеть это. Соседского щенка, которого выгуливал мужчина, я также не обошла вниманием. Немного позже я взяла лист бумаги и написала лицо той женщины, которое не давало мне покоя. В конце концов, зачем себе отказывать, если хочется! Заминка заключалась лишь в том, что я никак не могла уловить черты ее лица, точнее выудить, как следует их из своей памяти. Такое со мной впервые! Промучившись два часа, я кое-как нацарапала ее изображение на стертой почти до дыр бумаге, но остановиться я уже не могла. У меня должно получиться, даже если мне придется сидеть над ним неделю! Было уже совсем темно, но под светом лампы я все-таки сделала набросок и решила закончить завтра.
На следующий день, с утра, ко мне в гости пришли мои мама и бабушка. Я начала показывать им свои наброски вчерашнего котенка, соседского щенка и кое-что еще. Когда я доставала альбомные листы из папки, тут мне на глаза попался, написанный мною вчера, портрет колдуньи. Я достала его, посмотрела внимательнее, и мне, показалось, что форма глаз совсем не похожа на оригинал. Да и губы тоже. Я села за мольберт и пока мама с бабушкой были заняты разглядыванием моих работ, стерла рот на портрете резинкой и пока его стирала, неожиданно, почувствовала, какое-то странное ощущение у себя на губах. Я потрогала губы. Они как будто слегка онемели. Я повернулась к зеркалу, которое находилось в конце комнаты встроенное в шкаф и взглянув на себя увидела, что вместо губ у меня дыра, через которую было видно все то, что находилось позади меня!! Меня бросило в жар. Я отшатнулась от зеркала и посмотрела на маму. Они с бабушкой расхваливали мои картины. Взглянув на меня, их лица не изменились, как будто с губами у меня было все в порядке. Я подумала с облегчением, что мне показалось. Второй раз смотреться в зеркало я не стала, не решилась. Бред, какой то. Это ж надо было чтоб так показалось.
Но к зеркалу не подошла. Да и зачем? Чудес не бывает. Показалось.
Я села за портрет и изобразила угольным карандашом губы. Мне понравился результат. Посмотрев на лицо целительницы, которое взирало на меня с бумаги, я решила, что овал немного неправильный, не соответствует оригиналу. Стерла и его. И снова почувствовала, странное ощущение у себя на голове. Как будто, та область на лице, где начинаются волосы, онемела по всей окружности моей головы. Тут же меня пронзил, какой-то суеверный страх. Но страх чего? Не могла понять. Я потрогала свое лицо – все в порядке. Губы, кстати, пришли в норму. Да что же это такое! Я сделала глубокий вздох. Выдох.
Нарисовала овал на портрете, но стерла глаза, чтобы исправить их. И, о, ужас!! Я могу поклясться, что у меня возникло такое ощущение, как будто мои глаза куда-то провалились. Я с криком, вскочила со стула. Мама с бабушкой с удивлением посмотрели на меня. Я подбежала к зеркалу, и в ужасе закричала, увидев свое отражение! У меня не было глаз! Там ничего не было! Одна пустота, через которую я видела мольберт, стоявший позади меня. Я видела сквозь свои собственные глаза!! Сквозь свое лицо!
Мама и бабушка кинулись ко мне, спросив, в чем дело.
- Вы что не видите, у меня нет глаз!! О, о, что со мной, где мои глаза, мое лицо мама! Я сойду с ума!! Сойду с ума!!
Но самое странное состояло в том, что я видела своими глазами, все окружающие меня предметы как обычно, но не видела отражения глаз в зеркале! Мои мама с бабушкой начали успокаивать меня, говоря, что со мной все в порядке. Хватали меня за руки, пытались усадить на кресло. Они-то не видели того кошмара, что видела я! Они не видели в моем лице ничего необычного. Для них мои глаза были на месте, как в зеркале, так и без. Мама с бабушкой смотрели на меня как на сумасшедшую. Пытались успокоить. Я кричала, я была в ужасе! И тут, внезапно до меня дошло! Хотя эта страшная догадка пришла ко мне, когда я еще только почувствовала, что с моими губами, что-то не то, а потом увидела в зеркале пустое место, вместо рта. Но попыталась тогда мысленно отмахнуться от этих мыслей, потому как чудес не бывает!! Все дело в портрете! и я кинулась к нему и начала рисовать глаза. Это было нелегко. Мне казалось, что мой мозг сейчас взорвется от кошмара. Рука дрожала, карандаш постоянно выскальзывал, слезы застилали глаза, которых не было. И … вот последний штрих … я поднялась, и как во сне подошла к зеркалу, что творилось в этот момент в моей душе, не описать никакими словами. И какого же было мое ОБЛЕГЧЕНИЕ, снова увидеть отражение своих глаз в зеркале, а не пустые глазницы!
Пролежав месяц в больнице, по причине нервного эмоционального расстройства, и, выйдя оттуда, за карандаш я больше не берусь, и по сей день. Портреты больше не пишу. Прошло уже двадцать лет после того случая и в моем наборе художника только кисти ... и пейзажи.