раковина

На дне моря, среди разноцветных водорослей и косяков снующих мелких рыбешек, жила раковина. Сколько себя помнила, она всегда жила здесь, в толстом слое мелкого нежного песка. Над ней то и дело проплывали бесчисленные тени больших и малых рыб, томные медузы раскрывали прозрачные зонтики, а сквозь толщу зеленоватой воды был виден яркий свет. Золотые блики пронизывали поверхность воды и искрились в мелких пузырьках воздуха, лежали светлыми пятнами на песочном дне.

Раковина была старая и уже не помнила, жил ли кто-нибудь в ней. Она любила одиночество, умиротворяющее покачивание волн, желтый круг где-то высоко над головой, легкий шелест звуков, приглушенных и таинственных.

Вся ее жизнь прошла в тишине и безмятежных снах. Поэтому ее очень удивило, когда однажды она проснулась от сильных толчков. Вода вокруг нее была мутная от поднявшегося песка, мимо с невероятной быстротой пролетали рыбки и уносились куда-то вдаль, подальше от мелководья. Все вокруг раскачивалось, сквозь темную зеленую воду вверху не было видно света.

- Что это, что со мной? – восклицала раковина, переворачиваясь с боку на бок, пока, наконец, сильный удар не подкинул ее вверх, и она не упала на острые камни, холодные и чужие. Рядом ревело море и бешеные волны рвали в клочья нежную пену. Белокрылые птицы резали серую дымку над морем, отчаянно вскрикивая. Никогда еще раковина не видела столь удручающей картины, и, потрясенная зрелищем, погрузилась в оцепенение.   
   
Когда шторм стих, раковина долго приходила в себя. Неужели ей теперь всегда придется жить здесь, на берегу моря? Где ее безмятежное существование и мягкий обволакивающий песочек? Где тихие шорохи подводного мира, где неяркие цвета и приглушенные звуки? Рядом постоянный шум прибоя, резкие крики чаек, палящее солнце и холодный ветер.
Впрочем, это был еще не конец истории. Раковина поняла это, когда в один из тоскливых пасмурных дней, к ней подошел человек и взял ее в руки. Она почувствовала теплое прикосновение и восхищенный взгляд.

Вскоре она заняла место на полке, между вечно тикающими часами и чучелом чайки. В комнате стояла тишина, еще более пугающая, нежели тоскливый плеск волн. Постоянный стук часов раздражал ее, а искусственный глаз чайки угрожающе смотрел прямо вглубь раковины.
Трудно сказать, жалела ли раковина о навеки потерянном мире: тихом дне или шумливом прибое. Но только ночами, когда все замирало в настороженной тишине, из темных глубин раковины раздавался мерный рокот зовущего моря.