17. Непроизносимо

Драгоценной и ни на кого не похожей небесной жене моей, бывшей уже раньше всякого начала в виде бездонной пустоты, и которая породила почти все кроме самой себя!

Больше всего  на свете он хотел выговорить ее имя. Хотел да не мог, оттого, что каждый раз его язык присыхал к небу. Язык был слаб, а имя непроизносимо. Чтобы обучится он купил у старьевщика библиотеку старых словарей, от потрепанных со странной вязью, до глянцевых со штрих-кодом. Он просыпался и засыпал лицом утопая в буквах и страницах. Запах старых переплетов и клея стал слаще всех прочих. К нему приходили и стучались, только он не открывал. Все решили тогда, что он умер, а он наоборот ожил, когда в один момент сгреб все книги и выбросил в реку. Он сел после этого и замолчал. И она улыбнулась отовсюду. А книги так и плыли по реке, пока девушка со странным именем не выловила их сочком и не высушила у себя на сеновале в курятнике, там, где она обычно сушила грибы и лесные ягоды. Высушила, прочла и на одной из страниц нашла случайно записанный адрес. На который она и написала письмо с приглашением погостить. А он все оставил и поехал к ней. Приехал и стал с ней счастлив физически. А по прошествии нескольких лет взаимопонимания узнал в ней ту, чье имя тишиной звучало в полдень на лугу, где трещали своими закрылками цикады.