Суета сует...

    



       Авиация держится не на крыльях, как утверждают некоторые, а на традициях. Одна из них - нельзя держать в полку летчиков - однофамильцев. Быть беде.
       Бывший командир полка - честнейший и порядочнейший человек Ореховский Олег Николаевич, сидя однажды за столом у себя на пенсионерской даче, рассказывал:
       - Говорили мне, дураку, не держи в полку двух Семёновых, разведи их по разным полкам...
       Я и в корпус звонил, говорил. Не прислушались. И пожалуйста...Зам.командира полка подполковник Семенов, выполняя полет на спарке вместе с майором Лемешем, попали в плоский штопор, вывести  самолет не смогли ...Короче...оба погибли. Меня после этого, опять же по старой авиационной традиции, перевели в Ростов, потом в Петербург.
      Я тогда говорил командиру корпуса:
      - Просил же я вас развести летчиков-однофамильцев...
      Тот в досаде только рукой махнул.
      - Не пори ерунду... Говори по существу.
      А оставшийся в полку второй Семенов - Лёха, долетал до пенсии. Подполковник. Живет  и ныне здравствует в  авиагородке Кайдаки, что в Днепропетровске.


       Служили у нас на Севере два летчика-однофамильца. Бабичи. Один Бабич был командиром бомбардировочной эскадрильи, его для удобства при разговорах называли старший Бабич, второй - командир экипажа, младший Бабич. Подполковник и капитан.

       Поздним летом, в августе, когда уже лежал снег, начальник медслужбы полка отправил их в Оленегорский госпиталь-проходить барокамеру. Процедура эта считалась среди лётного состава противной. Закрывали двух летчиков в большой, бронированной бочке с окнами и начинали снижать давление, имитируя подьем самолета на высоту в условиях разгерметизации кабины. И через специальные датчики следили за поведением подопытных. Ничего страшного, но противно, липко, потно и тошнит.


                2




        Получили Бабичи командировочные удостоверения, предписания на барокамерные испытания, медицинские книжки. Взяли два кармана денег,поцеловали крепко жён - красавиц и убыли в Мурманск.
        Поезд Мурманск - Москва стоял на первом пути. У проводницы узнали : отправление в 18.15. Билеты в кассе брать не надо - дадите проводнице по червонцу и через три часа уже и Оленегорск. Всё складывалось как нельзя лучше. Пошли коротать время в вокзальный ресторан. Сняли шинели, аккуратно повесили фуражки и шарфы, портфели - под стол. Разбитной официантке Соне заказали пива финского и селёдочку атлантическую в горчичном соусе. Жизнь блеснула разгорающимся фейерверком. Стало тепло, уютно и спокойно. Время остановилось. На обед заказали селянку, шашлыки и по салатику. Пиво уже не помещалось, поэтому попросили коньяка. Две бутылочки. Армянского "Арарата" с желтой, красивой этикеткой.
       - Хорошо сидим, Дениска, - спокойно сказал старший Бабич,взглянув на часы,- наш поезд уже двадцать минут в пути...
        - Наш грех...- покаялся младший. - Ситуацию поздно кардинально менять...
        - Соня ! Нам коньячку и в рот че-нить вкусненького!
        Через какое - то время их уже было четверо. За столик подсела закончившая смену Соня и кто - то еще с незапоминающимся именем. Кажется,это была женщина. Как и Соня.


         Ночевали они в пустующей комнате матери и ребенка. Было холодно. Спали не раздеваясь, в шинелях, подложив под голову фуражки. Утром сели в Ленинградский экспресс "Полярная стрела" и помчались вперед. В вагон - ресторан решили не ходить. Достали спирт и бутерброды, приготовленные заботливыми женами, у проводницы попросили бутылку лимонада и два стакана. Вдохнули глубоко, потом  выдохнули воздух из лёгких и выпили по полстакана чистого. Полегчало, но не значительно. Через час, после пары бутылок мутного Жигулевского, резко ощутили красоту жизни.

       В Оленегорском госпитале все смотрели на них подозрительно и с удивлением.  Кто - то лысый ,  в белом халате, кричал и матюгался...Потом кабинет и человек шесть врачей. Всего-то и спросили:
       - Пьете ?
      Отрицать было бы смешно.
       -  Так точно ! - ответили Бабичи.
       - Много пьете ?, - спросил  высокий в белой шапочке.
       Пожали от удивления плечами:
       - Можем и много...
       - Хорошо. Выйдите отсюда, -  крикнул кто-то командирским голосом.
       В коридоре присели. Через пять минут подбежала красивая девчонка во всем белом словно невеста, вручила медицинские книжки.
       - Можете ехать домой... Печать поставили. Командировочные отметили.
       И строго добавила:
       - Не пейте больше...Смотреть противно.

        Приехали в Мурманск вечером. Ехать к себе в поселок Килп - Явр уже было не на чем. Автобус давно ушел. Взяли три бутылки коньяку, еды, лимонаду и поехали в военную кэчевскую гостиницу. Там накрыли на стол, разлили по стаканам и стали вести неторопливую беседу. Потом достали медицинские книжки - полюбоваться хорошо выполненной работой.
       Посмотрели и глазам своим не поверили...Окаменели от ужаса.
       На последней странице - свежий штамп : Дагноз: ХРОНИЧЕСКИЙ АЛКОГОЛИЗМ. ПОДЛЕЖИТ СПИСАНИЮ С ЛЁТНОЙ РАБОТЫ. Подписи председателя и членов комиссии. Быстро раскрыли мед.книжку Бабича -  старшего. Боже мой ! Слово в слово...

        Гостиничный номер вдруг накренило, свалило в штопор, потом резко вывело на закритические углы атаки крыла...Жить оставалось секунды...
        Кто-то невидимый, сильной, уверенной рукой резко развернул штурвал в противоположную от  вращения  сторону. Потом  плавно уровнял горизонталь...В глазах посветлело...
        - Вот так вляпались, - Бабич младший нервно раскурил беломорину.- Что делать будем, Валера ?
         Бабич - старший трясущейся рукой  налил в стаканы коньяку.
         - Твою мать... Допились... Такое со мной впервые... Надо что-то срочно придумать... Бери стакан.
          Выпили. Потом еще и еще, и еще.
          До утра так ничего и не придумали...


                3


           Всю жизнь я прослужил в армии. В лучшей её составляющей. В авиации. Скажу честно - видел многое. Со многими дружил, с некоторыми враждовал. Чаще встречались порядочные, мужественные и сильные человеки, твердо державшие в руках штурвал стратегического бомбардировщика. Они презирали трудности, любили встречный ветер Ледовитого океана и легко ломали годами устоявшиеся стереотипы. Но такого человека, как Костя Артамонов пришлось встретить только раз. Я до сих пор горжусь, что провидение подарило мне дружбу с ним.

           Старший лейтенант Костя Артамонов был шифровальщиком. Работа секретная, ответственнейшая, но малоперспективная. Начал он службу в прибалтийском Шауляе в отдельной эвиаэскадрилье. Быстро сошелся с командиром подполковником Плешкуновым, стали они  своими ребятами в местном варьете, научился Костя  разбираться в дорогом коньяке, заморских ресторанных изысках. Служил-то не на какой-нибудь точке, а  в курортном городе...

            И попал Костя вместе со своим другом - командиром в неприятность.
            Шли они как-то с пляжа . Были слегка навеселе.  И на свою беду зашли на проходивший в Шауляе  международный конкурс по бодибилдингу. А там,  намазанные маслом мужики, с перекачанными мышцами и толстенными ногами, в плавках, которые робко скрывали нечто детское, демонстрировали свои тела. Было впечатление, что с них живьем содрали кожу.


            Костя быстро снял шорты, скинул футболку, разулся и вышел на сцену -  двухметровый, с бронзово-коричневым загаром, с прямыми как солома белыми волосами и удивительно синими глазами. Косте тоже было что показать -  и грудь , и пресс,  и руки были натренированы долгим увлечением боксом. Зал зааплодировал, все закричали. Судьи стали волноваться. Следом на сцену взобрался Плешкунов, поставил на пол магнитофон и включил модную тогда "Землю в иллюминаторе". Костя начал танцевать. Зал стоя сходил с ума. На сцене танцевал Бог. Такого крика в Шауляе раньше никогда не слышали.
          - Костя !  Костя !!!  Костя !!!
          Возле сцены, инициативная группа из молодых девченок кричала :
         - Сними плавки !Сними !!! Сними !!!
         Неторопливым движением Костя пошел навстречу девичьим просьбам...Зал ахнул  и затих...В воздухе звенел писк комара - слышали. Косте было что показать...
        Конкурс был сорван. Ночевал Костя в милиции. Дело дошло до Москвы.
Там решили : разбаловался старлей в курортном Шауляе, надо перевоспитать холодом Арктики.  И перевели Костю в Килп-Явр.


        О его представлении командиру полка до сих пор ходят легенды. В кабинет командира полка подполковника Гонтова Костю привел начальник штаба. Костя бросил руку к козырьку, представился. Гонтов приподнялся, пожал руку старшему лейтенанту, коротким жестом указал на стул.
        - Присаживайся.
        Начался обычный в этих случаях разговор.
        - Как зовут ? - спросил командир полка.
        - Константин Эдуардович, - спокойно ответил шифровальщик.
        - Вот и познакомились... Расскажи , Костя, о себе...Где служил, ну и что считаешь нужным..
         - Служил в Шауляе в отдельной авиаэскадрилье...Работу свою знаю. Морально  устойчив.
         - Женат ? - спросил командир.
         - Конечно. Жена - красавица и сыну пять лет. Весь в меня.
         Гонтов поморщился.
         - О твоих художествах мы наслышаны. Мы  не дадим тебе  здесь баловаться. Это тебе не Шауляй. Понял ? Вопросы ко мне есть ?
         - Есть.
         - Задавай...
         Костя откинулся на стуле, закинул одну ногу на другую  и нагло спросил у командира полка:
         - А ты где служил ?  Женат - ли ?  Расскажи, мне тоже  интересно будет послушать...
         Был грандиозный скандал.
         А через месяц они стали друзьями,  не разлей вода.


          У Кости был величайший дар разговора с людьми. Он мог добиться невозможного. К Косте постоянно обращались за помощью . Кому-то нужны билеты на самолет, кому-то номер в гостинице в Ялте, кому-то нужны дефицитные лекарства, кому-то надо стать в льготную  очередь на получение квартиры в Оренбурге или Запорожье - это к Косте. Он поможет.


         Идет партконференция авиационного корпуса. Докладчик - начальник политотдела, генерал- майор. И тут по рядам, сидящему в президиуме Косте передают записку. Тот читает, потом жестом  просит передать ему стоящий на столе телефон. Тут же набирает номер, и прикрыв ладонью мембрану, что-то тихо говорит в трубку... Генерал прекращает доклад, поворачивается к президиуму.
         -  Я вам не мешаю, товарищ капитан ? - с ехидцей спрашивает генерал.
         Костя  на секунду отрывается от разговора по телефону. Говорит  спокойно:
         - Женщина умирает...Никто не хочет оперировать. Боятся.
         И продолжает  в трубку:
         -  Бог един , Эльхан Бахрамович ... Я Вас очень прошу  - помогите... Ну помогите же ей !  Кроме Вас - никто...Эльхан Бахрамович...ну я вас умоляю...Хорошо ! Через пятнадцать минут!  Уже везут.!
         Тут же набирает номер и уже кричит в трубку :
         - Петро ! Давай на форсажах в шестую. Зав.отделением Аскеров...Запиши...Эльхан Бахрамович...Сделает. Все ! Гони !!!
         Положил трубку, поднялся:
         -  Извините меня, товарищ генерал!
         Генерал с удивлением смотрел на Костю.
         - Ваша фамилия Артамонов ?
         - Так точно, товарищ генерал !
         - Да, да, как же... Я много слышал о вас хорошего... Садитесь  пожалуйста.
         И повернувшись к залу:
         - Продолжим,товарищи офицеры.


                4


       Под утро, измученных страхом, неизвестностью и перспективой расстаться с небом Бабичей осенила мысль простая и потому гениальная: кроме Кости Артамонова им никто в этом мире не поможет. С телефона дежурной по этажу  позвонили Косте на квартиру. Тот выслушал,  сонным голосом спросил:
       - Вы где ?
       Добавил  коротко:
       -  Ждите в номере. Приеду.
       Через полтора часа, резко постучав, в номер зашел Костя - красивый и всемогущий.
       - Салям алейкум, господа офицеры ! Рассказывайте, что там у вас произошло, а то я спросонья мало что понял.
       Костя подсел к столу, налил в стакан коньяку, медленно процедил  его через зубы.  Закусил.
       Бабичи,  голосом кающейся Магдалины, рассказали ему о своих бедах. Руки дрожали, очи мутные, мешки под глазами. Погуляли - одним словом...
       - Хорошо. Где медкнижки ?
       Раскрыл,  посмотрел, усмехнулся:
       - Ну дают мужики...Сидите здесь.  Я часа через четыре,  может пять вернусь.
       Выпил еще коньяку, кинул в рот кусочек лимона, забрал медицинские книжки, сел в свою "Ниву" и уехал.

       Как рассказывал  потом старший Бабич, это были самые страшные пять часов в его жизни.
         - Вы же знаете, - говорил он, - я и горел в самолете, и на льдину садился с ядерными ракетами на борту, всяко - разно было...  И не боялся. Но тогда страх просто парализовал меня. Я не мог говорить, не мог встать. Я сидел на кровати, глядел в противоположную стену и мысленно стонал...

       А сразу после обеда, внезапно в номер ввалился Костя.
       - Книжки ваши в машине. Все хорошо. Собирайтесь - домой поедем.

       В их медицинских книжках так и остался на последней странице еще один, второй штамп, опровергающий первый: ЗАПИСАНО ОШИБОЧНО. НАЧАЛЬНИК ГОСПИТАЛЯ . Роспись. Гербовая печать. Дата.