Метаморфоза 2, или почему я не пишу заказных работ

ЧАСТЬ 2

Наблюдая игру Востокова, я отмечал про себя, его сильные и слабые стороны. Петя играет именно так, как играл, ну, скажем, год назад, и всё же не совсем так. А несколько видоизменёно в лучшую сторону. Подобно мощной океанской губке, Петя вобрал в себя кое - какие мои замечания и по поводу звука, и по поводу вибрации. Но самое главное, по поводу изощренности мышления, к каковой я его неустанно призывал. Я говорил – это линейный пассаж. Если играть его таким незатейливым макаром, то по цветастому выражению Остапа Бендера, это - невысокий класс. Так может сыграть, почти любое чучело околоджазовой  путаницы и  неразберихи. Желательно сыграть так в том месте, где более или менее искушённый слушатель которого, увы, не существует в печальных пространствах безалаберной природы или почти не существует, ждёт Пенку 1, а ты ему, голубю сизокрылому, подсовываешь Пенку 2, или 6, а то и все 666. Так ему, болезному! Не подглядывай в клетки террариума, когда идёт чудный нерест гадов. Петя сочувственно кивает головой. Он как бы соглашается молча. Это молчаливое согласие пригодилось впоследствии и дало такой нежданный - негаданный результат, что я с восхищением отметил про себя. Зря я так плохо думал о мире. Есть ещё молодые таланты, Пётр Вадимович, извините, что я говорю о Вас во множественном числе, я не хотел Вас обидеть, на самом деле, никаких молодых талантов нет. Так вот. Я знаю только одного человека, способного усваивать полезную информацию и достойно превращать её в приёмы, нужные для самостоятельного творчества. Это - Пётр Вадимович Востоков. Я не говорю, как это обычно принято в мире тупых и недоношенных,  мол, давайте пожелаем юному таланту, и пошла писать губерния. Я скажу по другому. Пётр Востоков является абсолютно самостоятельной джазовой величиной  и в ничьих пожеланиях и нравоучениях не нуждается.

 По поводу  цитат и реминисценций  в стихах, музыке, а также в мире целлулоида.

Фильм Говарда Хоуза. «Лицо со шрамом».  Поль Муни. Гангстер подбрасывает монету в воздух, и на лету ловит монету обратно. «Девушки в джазе». Тот же эпизод с подкидыванием монеты. «Золото Макены». Йошка держит у глаз Грегори Пека острый нож. Боевик с участием Стивена  Сигала «Захват 2». Дьявольски красивая террористка, и где они набирают таких,  держит шприц или раскалённую иглу у глаз  во время допроса  с пристрастием в железнодорожном вагоне. Довольно жуткое зрелище. Подобные цитаты мелькают и в отечественной кинопродукции. «Свой среди чужих, чужой среди своих». Никита Михалков. Цитата из «Окаменевшего леса». Хэмфри Богарт, в отчаяньи сидит на подножке чёрного автомобиля изрешеченного пулями. Там же. Актёр, одетый в чёрное, на фоне открытого дверного проёма, откуда бьёт ярко - жёлтый свет. Сальвадор  Дали. Апофеоз доллара. Предположим, что эти фильмы увидели миллионы зрителей. Число условное. Видели миллионы, а сделали соответствующие выводы и увидели то, на что мало кто обратил внимание – единицы. Число условное. Это говорит о цепкости восприятия. Глазомер хищен. Видят все, а замечают - далеко не все. Однако! Разумеется, сценаристы и актёры – не в счёт. Они - то знают, что и откуда цитируют.
               
Пример женской логики.

Сидит женщина. Женщина как женщина. Приходит подруга и радостно сообщает: Клава, знаешь новость? Глория выскочила за олигарха и открыла собственный  бутик. Толкает горностаевые шубенции. Зовёт тебя на открытие. Приглашение прислала. Пойдёшь? Клава натужно скрипит дышащей на ладан – челюстью. С этой минуты, и даже секунды счёт пошёл на секунды, Глория, с которой она в детстве воровала на рынке помидоры - её злейший враг. Все мысли уязвлённой Клавы – только об одном. Как отомстить негодяйке? А за что, спрашивается, мстить - то? Как бы побыстрее спровадить горностаевую паву в царство Плутона? Какой яд надёжнее, стрихнин или и мухомор сгодится? Что лучше, убить или просто зарезать? Вопросам нет числа. Нет в жизни счастья. Счастье украла Глория. Печален мир. Женщин ещё как - то можно понять. Поскольку все женщины мира задвинуты изначально, как бы ещё до рождения, то не стоит особо удивляться их безбашенной логике. А вот мужчины? Что они вытворяют в своём безобразном мире?Не хуже ли они - женщин? Гораздо хуже. Если женщины по слабости ума, на это в своё время  не раз обращал внимание Пржевальский, кажутся тихими и безвольными гадюками, то представители бреющегося пола – кровожадные маньяки. Такие, не побрезгают ничем. Зарежут в ясный полдень и не перекрестятся. Покупайте бритвы фирмы Gillette! Достаточное время повращавшись в жутком колесе окаянного мира, положа оторванную в скитаниях руку на давно потухший вулкан сердца, по доброте душевной скажу. Женщины опасны. Мужчины, даже добродушные с виду, опаснее во сто крат. Но музыканты – ещё опаснее. Опасней Клавы. Опасней Глорий и гадюк. Мне хорошо. Я – не музыкант. Да минет меня чаша сия! У меня есть стихотворение действие которого происходит в Джаз – Арт Клубе. Написано оно в 2008 году в связи с мнимой, (заметьте), мнимой кончиной двух чахоточных особ, впрочем, не лишённых некоторой привлекательности. Бог дал – бог и взял. Боги не любят чикаться. Стихотворение привожу полностью.               

                ТРИЗНА

                И каждую среду вопросы всё те же,
                А будут ль Бим – Бомы скакать по манежу?
                Не будут – уйдём. Перестанем ходить.
                В раздумии Алик. Не знает, как быть.
                Не может ведь правду он людям сказать,
                Что клоунов - нет, что в могиле лежат…
                Что их погубила привычка скакать,
                И с водкой табак беспрестанно мешать.
                Настроен по разному,  клубный народ,
                Кто очи потупит, кто горько всплакнёт, 
                А кто–то,  так просто за кружкою пива,
                О чём–то хорошем беседует тихо.
                Нет, если по чести, - красивы, стройны,
                Идёт рассуждение, в меру смешны,
                Но главное, в стельку, мертвецки пьяны.
                Окончив дебаты, молчат Архимеды….
                О чём - то хорошем прервалась беседа.
                Кассир Виолетта, открысив деньгу,
                Сапфировую поправляет серьгу.
                Пустеет Джаз – Клуб. Догорает свеча.
                А в чёрных могилах Бим – Бомы молчат.
                Притихли навеки. Навряд ли им жить.
                Навряд  ли им выпить. Навряд закусить.
                Им снится табак и текилы стакан.
                То Алик им снится, а то Товмасян.
                На их, на могилу никто не придёт,
                А если захочет, - пути не найдёт.
                Над жальником их - дух тлетворный стоит,
                И в ужасе редкий прохожий бежит.
                Беднягам никто не предложит налить,
                Никто никогда им не даст прикурить.
                Молчит Товмасян и молчит Эйдельман.
                И мрачен Аваков. Налейте стакан.

14 Августа  2008

Андрей Товмасян Акрибист

28 Сентября 2012 года