***

                Матосодержащее се стихотворение,
                Феномен невиданный с мира сотворения.
                Равного которому в мире никогда
                Не было аналога. Это – смерть. Звезда.

                Мест на всех в Джаз - Клубе хватит,
                И девиц останется.
                Юных львиц в порочных платьях…
                Кто кому достанется?

                Вот вопрос. Его важней
                Нет в проклятой серии…
                Помню, - вдоволь пил портвейн,
                В день расстрела Берии.

                Юных лет тогда от века,
                Было мне немного,
                И в Джаз – Клуб, плюсуй полвека,
                Привела меня дорога.

                Мне в Джаз – Клубе хорошо,
                Если даже плохо,
                А когда мне хорошо, 
                Я не помню – плохо.

                Джаз играет – хорошо,
                Нету джаза – плохо.
                Это очень хорошо,
                Когда с джазом плохо.

                Потому, как он меша…,
                В смысле, он мешает…
                Может быть, моя душа
                Уж в пивной витает,
                Иль со львицею какой,
                От блаженства тает,
                Райский мед вкушает.

                Знаю с детства хорошо:
                Всё плохое – плохо,
                Но когда мне хорошо,
                Отчего мне плохо?

                Эту двойственность поняв,
                Умереть б неплохо,
                Львицу юную обняв
                С палочками Коха.

                Затерялся  в злой дали
                Телефон еёный…
                Смутно помню я нули,
                В ресторан, как с ней зашли…
                Отчего ж мы не пошли
                Дальше телефона?

                Телефоны – прихоть, блажь.
                Кокаборксилаза.
                Распровитамин – мираж,
                Иль друга зараза.

                Эх, собрать бы всех девчат,
                Смыслит кто в утехах,
                Телом отдохнуть кто рад,
                На юга – не надо ехать,
                Вывести повзводно в ряд,
                Отвезёт таксист хоть в ад
                За капусту. Клуб уехал.

                Кто ****ься не хотят,
                Ясно, остаются в Клубе.
                Как беспомощных курят,
                Пусть их топчут, как хотят,
                Водку льют им в глоток ряд,   
                И в бюстгальтеры глядят.

                Пусть их душат дыма клубы,
                Пусть от рома ихни губы
                Треснут, как у тётки Любы,
                Что жила под Ашхабадом,
                И ужасным кобрьим ядом
                Отравившися вчера,
                Не издохла ни хера.

                Про феномен тётки Любы,
                Я узнал от ядолюбов,
                Что не дохнут даж от «джемов»,
                Товмасян привет шлёт всем им!
                А Фаллопиевы трубы,
                От вмешательств частых, грубых,
                Перекрывшись навсегда,
                Пусть исчезнут без следа.

                Прост, но строг отбор девчат.
                Список век назад составлен
                И рукой моей поправлен,
                И дополнен и исправлен,
                Лично мною утверждён…
                Ну, не странный ль снится сон?

                В жизни часто говорят:
                Дуракам закон не писан,
                А коль писан, так не читан,
                А коль читан, так не понят,
                А коль понят, то не так!
                А про дур, про тех, - молчат…

                Вот уж дома мы. Виват!
                Ясно, у меня… Пират?
                Я не признаю пиратства,
                Только равенство и братство!

                Ужин подан. Флаг висит.
                Койки постланы в кредит.
                На дворе мороз трещит,
                А в Джаз – Клубе джаз гремит.

                Там отсеянные сохнут,
                В клубах дыма душных дохнут…
                Наша совесть, та – чиста,
                Мы их звали неспроста!

                Не пирушка, то какая,
                Или встреча Первомая,
                Сессия то выездная
                Джаз – Арт - Клуба. Дальше – знаю.

                Это так. Стишки мои,
                А на самом деле,
                На хер сдались мне они,      
                Да ещё в постели?

                Дальний друг, представь, лежат
                Сто девиц из Клуба.
                Юных львиц отважный ряд,
                Жриц любви продажных брат,
                С мягкостью стелю… Что мат?
                Нежно и негрубо.

                Впрочем, брат, - лишь к слову. Мат
                Только в окончанье…
                Я и сам уже не рад
                Этому писанью.

                Лгу. Доволен. Скоро – мат,
                Как удар дубиной.
                Я – Феллини адский брат.
                Восемь с половиной.

                Восемь, слово, - не причём,
                Бойся встречи с кирпичом!
                Восемь – странное число.
                Бесконечность. Занесло.

                Время – мышь. Приход – расход.
                Ебля поминутна.
                Всё рассчитано вперёд.
                Грязный позабудь подход,
                Разный должен быть подход,
                Нежный, инвалютный,
                К каждой абсолютно.

                Пляски с еблей - не для нас!
                Слово о секундах:
                Вырви сам себе свой глаз,
                Лишь найди тот ****ый лаз,
                Где тихони затаились.
                Притаились и сидят,
                Корча рожи, что они
                Ни хера не знают,
                И не понимают.
                Где – то там грохочут дни,
                Им – до лампы. Пни есть пни!
                Спелись ****и. За своё
                Вновь взялося гандовьё…
                Мол, не знаем ни ***,
                Между ними, *** , змея,
                Проползёт раздора.
                Дружна ****ская семья,
                Знамо, вор за вора…
                Их ****ь могу лишь я,
                Да, и то, - с забора!
                Притулились, ****ь, сидят.
                (Я, всё о секундах).
                Их в минуте – шестьдесят,
                Юрких и паскудных.

                Слово веское найди,
                Отшлифуй до блеска,
                Львицам прикрепи к груди,
                Нам не до бурлеска.

                Ободри и помоги.
                Выеби и заеби!

                *** заснёшь! Какой тут сон?
                Раз зазвал, - обслуживай!
                Обижать нельзя. Закон.
                Убери в ****у гандон!
                Лезь не сразу к суженой!

                Обслужить не в должной мере,
                Обслужить не на все сто,
                Это не в моей манере,
                Не мой почерк. *** в пальто.

                И невыгодно притом,
                *** подъедет кто потом!

                Дурну славу разнесут, и такого наплетут,
                Что разъёбывать потом, будешь ты веками,
                Позабудешь где твой дом, где могила мамина…
                Позабудешь всё на свете, что мудак, что где - то дети,
                Ходят, бродят по планете, мудака, - но всё же дети!

                Да. Дивиться будешь вечно!
                Все ж они, во время оно,
                Вымрут тихо. Путь конечен.
                Боги бздят, но благосклонно.

                Будь всегда сверхдальновидным,
                А не то, ****а – контактам!
                Будь простым, не будь обидным…
                Не кичись анальным трактом!

                Сам себе даю совет,
                Сорок пять уже я лет…
                С Бремом не рискуй. Нельзя.
                Всё же - львицы… О, стезя!

                На *** - разны мне монизмы!
                Я ебу обскурантизмы!
                Ретроградству – бой! ****ец.
                Слово - всё! Шлифуй венец,
                Впрочем, как и свой конец!

Этому матописанью, - выучишься *** в Рязани,
*** научишься в Тюмени, что ж, до солнечных Туркмений,
Вообще не говорят. План покурят, посидят,
И опять бредут верблюды, словно ****и – жаркогруды…
Змеи ползают кругом. Жизнь и есть, и – нет. Дурдом,
Но не наш, а азиатский, дивно – властный, мощно – ****ский.

                Ближе к ним, чем к нам  - Тибет.
                Яйца есть, а *** – нет.
                Колят, суки, на минет,
                *** им в руки и привет!

                Никакой я Вам, не муж!
                Я – иной товарищ…
                Меди проволочный уж
                Проскользнул ко мне на ужин, -
                Дышат сто влагалищ.

                Что кому и как влагать.
                И в каком порядке?
                Не у кого разузнать,
                Будем сами выбирать,
                Да. Забыл… Не обижать.
                Только так ребятки.

                Как постыл мне мой бардак!
                До чего ж мне плохо!
                И лежу я, как мудак,
                С палочками Коха.

                Никогда не делал зло,
                Никому не делал плохо,
                Почему ж, мне так везло? -
                Мне всю жизнь на них везло,
                Палочки на Коха.

                Есть подруга, - хорошо,
                Нету, - то ж, неплохо…
                Мне всегда, ****ь, хорошо
                С палочками Коха.

                Уж ли всех мне Вас ****ь,
                Смертного до вздоха?
                Пропадать, так пропадать,
                С палочками Коха.

                Знаю. Выть мне на звезду,
                Смертного до вздоха…
                Всё равно не пропаду!
                Я нигде не пропаду,
                Ни в могиле, ни в аду,
                С палочками Коха.

                1 – 5 Апреля 2006 года

Реакция слушателей на это стихотворение в авторском чтении всегда одинакова, и состоит из трёх быстросменяющих друг друга кратких  фаз, удивление – изумление – оцепенение,  из чего можно сделать вывод: стихотворение это является своеобразным сильнодействующим вербальным наркотиком ультракороткого действия, не имеющим никакого отношения ни к алкалоидам, ни к периодической таблице Менделеева.

АНДРЕЙ ТОВМАСЯН АКРИБИСТ

15 Марта 2012 года