Скушное царство

Было у царя три сына. Старший был умным, средний — так себе, а третий и вовсе дурак. Хотя учились они у одних и тех же учителей, только в разное время. Видать и впрямь, не всегда ум от отца к сыну переходит. Старший сын и в науках силён, и в военном деле толк знает, да и в политике тонко разбирается. Средний не особо даровит, зато людей насквозь видит, обмануть его никто не может. А младший — что ветер в поле, то и в голове у него. Всё бы ему по свету странствовать. То в одно путешествие у отца отпросится, то, не успев ещё назад воротиться, уже в новую дорогу собирается.

Вот призвал как-то царь сыновей своих, да и говорит:

— Дети мои, скоро уж помирать мне. Править после меня, ясно дело, старшой станет.
— Благодарю, отец, уважил первородство моё, — отвечает старший сын.
— Ты же, — молвит царь среднему сыну, — будешь ему первым помощником. Премьером, значится, по нонешнему прононсу.
— Спасибо, — благодарит средний сын.
— Ну а ты, Ваня, — ласково обращается царь к младшему сыну, — тоже не последним человеком в царстве наследуемом будешь. Жалую тебе чин придворного картографа. Будешь изучением государственных владений наших заведовать, экспедиции снаряжать, да разведанные-то сведения на карту отечества наносить.
— И на том спасибо, батюшка, — поблагодарил младший сын.

С того времени старший и средний брат стали к своему грядущему правлению примеряться, мысленно в положение властителей входить. А младший так и сразу порученным делом занялся — оснастил корабль и в дальнюю экспедицию отправился.

Меж тем, прошёл год, а царь всё ещё жив-здоров, здрав да живёхонек. Умирать, кажись, вовсе не собирается. Хоть и обещал сыновьям, вроде. Заскучали тут старший со средним сыном. Откладывается их правление на неизвестно какое время, получается! А они-то уж и намечтаться успели, как да что творить станут, и какие порядки в государстве заведут!

От скуки такой старший сын даже жениться надумал. Всё ж веселее будет! А к тому же всякому царю своя царица нужна бывает. Вот пусть заранее и будет.

Средний сын по-другому решил утешиться — за границу направиться. Мол, посмотрю, батюшка, как там у них государственные дела делаются, при дворах иноземских. Сам же больше повеселиться в тамошних театрах да заведениях игорных желал.

А младшему и скучать-то некогда — интересным делом занят. К тому ещё и для государства весьма полезным.

Вот послал царь среднего сына в страны европейские с дипломатическим заданием: высмотреть невест подходящих при дворах королевских. Где какая лучше, краше да поскромнее нравом будет. Старшему сыну, чтобы достойная пара была. Средний сын и отправился.

Проехал он двенадцать стран. Посмотрел двенадцать невест у двенадцати королей. Портреты их с собой взял, все, какие сведения разузнал, в книгу дорожную записал. Наконец, решил и самому повеселиться. Не всё же серьёзными государственными делами за границами заниматься!

Походил он по театрам. Пересмотрел все премьеры модные. Посетил все соборы знаменитые, готические. Побеседовал с философами маститыми. Ну и, напоследок, в игорный дом один зашёл. Колесо удачи покрутить ему захотелося.

Выиграл он сразу сумму небольшую, как новичкам и полагается. Интереса-то и прибавилось. Начал ставку свою увеличивать — снова удача в руки бежит. Осмелел тогда, играть стал по-крупному. Тут и проигрыши пошли. Сначала редко, потом и чаще. Решил он переменить игру, пока ещё не все деньги проиграны окончательно. Ума хоть и не так много у него было, как у старшего брата, но на это решение хватило. Отошёл от колеса удачи, присел за карточный стол. Надеялся он переиграть картёжников здешних, ведь людишек-то он насквозь видел. Это ж не с самой фортуной ведь заигрывать на рулетке, тут всё на лицах человеческих прочитать-то запросто он мог.

Хорошо карта пошла ложиться. Выигрывать он начал основательно. Уже цельный мильён у него справа под рукой дожидается, скорей в казну царевичеву просится. И соперник уж последний остался — напротив него сидит, потом холодным обливается. Обыгравши коего, решил средний сын с этим делом азартным заканчивать да в дорогу возвратную собираться — ехать пред царём, своим-то батюшкой, отчитываться. Тут и говорит соперник ему:

— В проигрыше я пред тобой, царевич, большом оказался. Должен ты мне последний шанс дать, отыграться.
— Что ж, давай. Последний раз и сыграем с тобой. Какова твоя ставка будет? — милостиво вопрошает средний сын.
— Чтоб мильён мой отыграть, выставлю я два других, — говорит соперник.
— Идёт! — обрадовался средний сын.

Крупье карту сдаёт. И ложится карта царевичу весьма дурно. Хоть хитри, хоть мудри, никак с таким раскладом выиграть не получится. Вот и проигрался он — и выигрыш свой весь, и все деньги наличные, да ещё и должен изрядно остался. А игру-то последнюю назначали. Отыгрываться просить достоинство царское не позволяет. Сел долговую расписку писать.

Тут соперник выигравший ему и говорит:

— А давай-ка, царевич, ещё одну партию сыграем! Может и отыграешься!
— Нет. И так в долги попал. Раз удача отвернулась, забегать ей навстречу нет резона — отвернётся снова, — отвечает средний сын.
— Можно это и проверить. На интерес сыграть, — предлагает соперник.
— Это как ещё?
— Коли я проиграю, расходимся, с чем за стол садились. Словно и не играли вовсе. Не в этом ли твой интерес заключается? А ежели тебе не повезёт, так ты мне обещанием одним должен будешь.
— Каким таким обещанием? — спрашивает царевич.
— Должен ты мне будешь то, чего у тебя нет, чего не должно быть, и что потом будет.

Призадумался средний сын. Что бы это могло такое быть, чего у него нет? Всё, вроде есть. Не обделён судьбою, кажись. Разве только жены да детей пока нет. Так то будет, поскольку должно быть. Чего же не должно быть? Бедствий да болезней — не должно! А они-то будут. Как  обычно у всех бывают, даже и у царей земных. Так это ж-то «богатство» с большим удовольствием можно и отдать, когда оно потом будет!

Согласился средний сын на игру такую.

Вот, сдали карты. И снова карта легла царевичу дурная: три шестёрки выпали. Опять он проиграл.

Соперник же все выигранные у царевича деньги и даже долговую расписку назад вернул, как договаривались. Только про обещание напомнил да и за дверью скрылся.

Вернулся средний сын из своей поездки. Ничего про неудачу свою не сказал. Только отчёт царю представил — о двенадцати принцессах, невестах на выданье.

Царь книгу дорожную прочитал, портреты все просмотрел, выбрал подходящую пару для своего старшего сына. Тому избранница тоже по душе пришлась. Не медля, послов в то королевство отправили — а те невесту сосватали. В скором времени и свадьба состоялась.

Прошло ещё несколько времени. Умер царь-отец. Стал старший сын царствовать. Средний сделался премьер-министром. А младший — как по свету странствовал, так и продолжать стал.

Вот удумали злые вороги на царство то напасть. Силушку нового государя испытать — а ну, как слабоват окажется. Давно хотели супостаты окаянные одолеть царство сие. Да только прежний цать дюже силён был — любого противника шутя одолевал своими полками регулярными. Не смели враги даже и помыслить о вторжении. А теперь сговорились напасть разом, как с юга, так и с севера.

Выставил царь — старший сын царя прежнего — два войска против двойного нашествия. С северным войском сам пошёл, а южным войском командовать назначил брата своего среднего. Двинулись полки к югу и к северу. Южное войско скоро на боевые позиции прибыло. Скоро и в битву вступило да с победой ту битву окончило. А на севере война затянулась.

Вот одну битву отвоевали — разошлись с врагом по своим станам. Ни наши не одолели, ни противники. Вторая битва также без победы чьей-либо окончилась. Вот, в третьей битве войска сошлись. Бились день, бились ночь, утренний рассвет занялся, а битва всё продолжается!

Наконец, наши полки одолевать супостатов начали. И уже почти одолели, как вдруг царю стрела вражеская грудь пронзила. Едва не дрогнули полки. Но царь в строю остался стоять, и к полудню северное войско вконец вражью силу уничтожило.

К вечеру царь умер.

После него взошёл на престол средний брат. Стал царством один править.

В скором времени на приём к царю заморский гость записался. Встретил его царь в палате приёмной. А это тот самый соперник явился, которому царь обещанием должен остался, когда в карты ему проиграл, будучи ещё царевичем.

— Что же ты теперь хочешь взамен обещания моего получить? — вопрошает его царь. — Я ведь, помнится, должен то, «чего у меня нет, чего не должно быть, и что потом будет»?
— Почти так, да немножечко не так, — отвечает гость. — Время прошло. Это тогда так было. А сейчас те слова сами дни переиначили: «то, чего у тебя тогда не было, чего не должно было быть, и что ныне стало». Вот, как теперь.
— Верно, — согласился царь. — И что же это по-твоему?
— Да ведь ни много, ни мало, это царство твоё, — заявляет гость.
— Да в своём ли ты уме! — возмутился царь. — Кто ты таков будешь? Как тебе такая ересь и в голову прийти могла?
— Уговор дороже денег. Царства у тебя тогда не было. Быть не должно было, так как старший сын после отца твоего его наследовал. И вот, теперь оно твоим стало. Его-то ты мне и обещал. Я же за язык тебя не тянул. Ты сам обещал. А сам-то я ни кто иной как Кощей бессмертный, — ответствовал гость злонамеренный.

Опечалился царь. Ведь прав же Кощей! Договор есть договор. Отказаться от своих слов царю нет возможности.

— Как же я отдам тебе царство? Не поймут того народ с боярами, — говорит царь.
— Да и не надо, чтоб понимали, — отвечает Кощей. — Пусть они и не знают ничего вовсе. Царство моим будет, а править им ты останешься.
— Как же оно будет твоим, когда править я останусь? — не понимает царь.
— А ты не на самом деле править-то будешь, а понарошку. Все указы, тобою издаваемые, мною будут тебе сначала на стол положены. А ты их будешь только подписывать, не глядя, — объясняет Кощей. — Идёт так? Или что-то умней предложишь?
— Так это ж прямой обман! — воскликнул царь в удивлении великом.
— А как ты правду людям сказать хочешь? — улыбается Кощей. — Простите, люди добрые, проиграл я землю вашу Кощею в карты по молодости? Так, что ли?

Ещё пуще опечалился царь. Пришлось ему с предложением Кощеевым согласиться. И стал он с тех пор не взаправду править.

Долго ли, коротко ли, а дела в царстве том переменились — и не в лучшую сторону. Сначала поборы государевы увеличились. Недовольство люди по местам проявлять начали. Царь велел набрать побольше опричников. Опричники стали превозноситься над народом, да людей частенько обирать. В ответ покатились бунты народные. Ещё больше опричников царь призвал. Бунты все задавить сумел. Главарей-зачинщиком по тюрьмам, да по каторгам разослал. Стало тихо в государстве и спокойно — что на кладбище.

А все указы те царю на стол Кощей бессмертный подавал. Хоть объявлял-то их царь от своего имени.

Меж тем, Иван-царевич всё по экспедициям своим разъезжает. Что в царстве отеческом творится, сосем не ведает. Однажды вернулся домой и ахнул:

— Что-то не узнаю страну нашу славную, да народ наш развесёлый. Не видно на улице лица радостного, не слышно ни крика, ни шёпота. Ходят все смурные да печальные. Словно тень нависла над отечеством.

Ни словом не проговорился средний брат о договоре своём тайном с Кощеем. Оставил младшего в недоумении.

На другой день издаёт царь новый указ. Ещё нелепей вчерашнего. Говорится в нём следующее: «Монаршьей моей милостью я, царь ваш, мои подданные, повелеваю: не носить зимою шуб меховых, ибо зверей беречь надобно, согласно Красным книгам в Европах изданным. А кто нарушить сей указ осмелится, тому и, шубы не снимая, на месте рубить голову».

Как услыхал Иван-царевич тот указ, сильно удивлён был. Не уж-то в нашу зиму без шубы ходить можно-то? Зверей беречь предлагается, а людей-то беречь уже и не требуется?

— Ты ещё и удивляешься! — говорит Ивану княжна Елена, прежняя царица, а ныне вдовица брата старшего. — Мы-то уж удивляться и позабыли — столько указов престранных наслушались. Наслушались да и натерпелись же!
— В нашей семье царской вроде я один дураком считался. А теперь вижу — превзошёл меня-то братец мой средний, — сказал Иван-царевич.
— Ум есть у каждого. И ум с умом не равняются. А тут и не в уме вовсе дело-то, — говорит княжна.
— В чём же тогда?
— Приметила я давно, что хаживает к царю человек один по вечерам. А после его визитов на следующее утро указы эти странные и выходят. Да по указам тем царство живёт и бедствует.

Стал Иван-царевич сам караулить покои царские. Вот однажды видит он, как входит к царю человек один вечером. А на следующее утро новый указ по всему царству объявляется. Опять несуразней некуда. Немедленно идёт царевич к самому царю и ответа в том требует:

— Кто таков сей человек, после приёма которого ты, царь, указы свои издаёшь никому не потребные?

Не стал запираться царь. Брат пред ним всё-таки! Рассказал всю правду о договоре с Кощеем. Ничего не утаил.

— Скверно это, — молвил Иван-царевич. — Хорошо хоть не скрыл ты от меня правду! Я сам с Кощеем разберусь. Когда он снова явится?
— Завтра к вечеру обещался.

Вот приходит Кощей прямо к царю в кабинет. А там его Иван-царевич уже поджидает. И без долгих разговоров ответ держать велит:

— Подлым ты был, Кощей, подлым и остался. Обхитрил ты брата моего. Завладел царством. Но впредь не будет больше по-твоему.
— Почему это не будет? Договор наш в силе остаётся. Царь царством правит, а я властвую, — отвечает Кощей.
— Ничего ты не понимаешь в устройстве царства нашего. Поэтому власть твоя тайная отнюдь недействительная, — говорит царевич.
— Чего это я не понимаю? Я всё понимаю, — возмущается Кощей.
— Ты думал, что у нас царь правит, он же и властвует. Поэтому можно тайно власть удерживать. А у нас не так. Царь-то правит. Да властвует народ. Иначе в стране нашей не прожить — дюже велика она. Вот, шубы ты намедни запретить велел — да кто ж эту глупость испонять станет? В нашу-то зиму? Нет. У нас люди своим умом жить приучены. Царь им — указ только, когда налоги платить или воевать с врагом надобно.
— Тем не менее, уже многое по моей воле сделано, чтобы захирело царство ваше и народ вымирать начал, — хвалится Кощей.
— Не будет впредь того. С этого дня всё пойдёт, как встарь, только лучше прежнего, — возражает Иван-царевич.

Стали они с Кощеем биться не на жизнь, а на смерть. Не могут один другого одолеть. Наконец, устали, сели передохнуть.

— Не сможешь ты меня победить, — говорит Кощей. — Моя смерть на конце иглы, а игла в яйце, и так далее.
— В этом яйце, что ли, — отвечает Иван-царевич, и яйцо утиное из-за пазухи вынимает. — Я все края наши и страны земные объехал. Везде побывать сподобился. Дуб тот на карте отметил, в котором дупло, а в нём ларец, из которого утка вылетает. Она яйцо-то мне и снесла. Вот и иголочка в нём побрякивает.

Побелел Кощей. А Иван-царевич яйцо утиное над ухом трясёт и приговаривает:

— Спужался, Кощей? Не боись. Не стану я иглу ломать, чтобы тебя убивать. Раз ты на свет появился, значит, для чего-то и нужен. Да только не нам тут. Проваливай отсюда на все четыре стороны.

Ничего не ответил Кощей. Злобно зыркнул глазами своими чёрными, выскользнул из кабинета и навсегда скрылся.

Царь к Ивану-царевичу с благодарностью устремился:

— Ну, брат, спасибо! Из глубокой ямы меня вытащил. От Кощея проклятого освободил. Убить бы его надо было, всё-таки.

— Нет. Не желаю смертоубийством пачкаться. Иначе тем же, что и Кощей сделался бы. Пусть живёт пока. Недолго ему осталось — скоро всё зло, которое натворил он, к нему и воротится. А ты, брат, впредь не заигрывай с шулерами заграничными. Бед никаких у нас и не будет. Правь отечеством на благо народное — вот и будет тебе честь со славою. Но сначала возврати нормальное законодательство. А мне пора к делам моим возвращаться.

С тех пор царство то снова процветать начало. Средний сын правил долго и благоразумно. Народ жил привольно и государство богатело да усиливалось. А враги со стороны смотрели и завидовали, но о вторжении даже и не думали.