Окна заключительные 59-60 главы

                59.

- Никаких кондиционеров и вентиляторов, полоскать горло, как можно чаще и после  ингаляции вот этим препаратом, до свадьбы заживет – пошутил старенький врач скорой.
- Док, у нас свадьба в субботу и это не шутка.
- Антибиотик должен помочь, - уже серьезно добавил он, - запустили она, батенька, болезнь.
Максим оказался тираном в плане лечения.
- Иди на работу, - гнала его Наташа на следующий день.
-  Из двух зол, я выбираю меньшее, - отшучивался он, хотя глядеть на нее было больно: глаза ввалились,  запястья истончились. Мужчина обхватывал их большим и указательным пальцами.
Он уговаривал ее съесть хотя бы немного жидкой манной каши или выпить бульона, но она капризничала – больно глотать. Тогда он начал игру, что ты больше всего любишь?
Наташа вспомнила, что когда-то в детстве первый раз попробовала молочный коктейль с ягодами клубники, через час – этот коктейль Максим держал перед ней, пришлось выпить. Ароматная жидкость освежила ее. Ей уже не хотелось полоскать горло противным фурацилином, но жених стоял рядом и даже попробовал эту гадость, потешно сморщившись – Наташа рассмеялась. А потом выпила бульон. Она сидела на кухне, в кресле, которое мужчина принес специально для нее, он хотел, чтобы запахи приготовляемого блюда, вызвали у нее аппетит. Пахло базиликом, тмином и еще каким-то травами, а приготовленный паштет из гусиной печенки оказался таким нежным, что она глотала почти безболезненно. Его полный сочувствия взгляд, заставил Наташу вспомнить о том, что она сейчас вряд ли выглядит привлекательно, волосы от пота висят как веревки. Девушка пошла в душ, но узнав, что она хочет мыть голову, Максим рассердился – нужно потерпеть совсем немного. Только она не хотела больше терпеть и расплакалась.   Мужчина согласился с условием, что он сам вымоет и высушит волосы феном, не дай Бог осложнение – ангина опасная штука.
После душа, когда он, держа ее на коленях, помогал ей прядку за прядкой сушить волосы, из глаз Наташи потекли слезы.
- Я сделал тебе больно?
- Пожалуйста, не обижай меня больше, - проговорила она и обняла его за шею.
Максим не стал оправдываться, гладя теплые от фена волосы, он прошептал:
- Никогда, слышишь, никогда я не обижу тебя.
Она поверила, ей очень этого хотелось: неужели человек, который так заботится сегодня, завтра обманет ее. А потом она спала весь день, вечером проснулась, поела и снова уснула.
А проснулась на следующий день от громкого шепота Никиты:
- У нас, что теперь свадьбы не будет?
Девушка, щурясь от яркого солнца, улыбнулась отцу и сыну, стоявшим возле кровати:
- Будет, мой хороший, куда же я денусь.
- У нас примерка сегодня, - Никита гордился тем, что ему, как и отцу шьют свадебный костюм, - только ты его не увидишь до свадьбы, да, пап. Но Наташа умела быть терпеливой.
 
                60.

  Она ушла к себе на следующий день, когда Максим убедился, что невеста действительно чувствует себя хорошо, и температуры нет, и ест, не морщась. Валентина Викторовна организовала в ее квартире  командный пункт: созванивалась с ее подругами по работе, Максим посвятил ее в сценарий свадьбы, и она должна была предупредить их кое о чем.
  А через два дня утром по просьбе жениха пришли парикмахер и визажист, Наташа забыла об этом и была благодарна ему. Ей, казалось, что они пришли слишком рано, но, когда все было закончено, до приезда свадебного кортежа осталось чуть меньше часа. Теперь она боялась не успеть. Мамино платье! Одев его, девушка чуть не заплакала, но Валечка – воспитательница из младшей группы, ее свидетельница, сказала:
- Если ты испортишь макияж, я  разрисую тебя так, как рисуют дети в моей группе. Наташа, видевшая эти творения, улыбнулась.
А потом послышалось веселое гудение машин, и она заволновалась, забыв обо всем. Как можно сидеть спокойно за столом, когда на лестнице идет веселая перебранка, через открытую дверь девушка слышала  только звонкий голосок Никиты, который своей непосредственностью мог подкупить кого угодно. Увидев жениха, она встала, забыв наказ Валечки, что место рядом с ней должно быть выкуплено. Никита, поглядев на нее, сказал отцу:
- Я же говорил, что у нее платье, как у королевы, мне его хвост нести поручили. Все присутствующие рассмеялись – следовать сценарию, когда один маленький человечек, раз за разом нарушает его ход, невозможно. Только Максим не слышал и не видел никого: Никита прав – она королева, только очень юная: глаза сияли, как драгоценные камни, тронутые блеском губы манили поцеловать их, ниспадающие на шею локоны, хотелось проверить на шелковистость. Настоящие кружева подчеркнули красиво загоревшие плечи, никаких шнуровок и корсетов, но талия была так тонка, что, казалось, девушка сломается от его неловкого прикосновения. Маленький шелковый турнюр, обрисовывая бедра, заканчивался шлейфом, который предстояло нести Никите. Этот миг видеосъемки, когда сын, одетый в точную копию костюма отца, ловил на лестничной клетке выскользнувший край платья, они будут просматривать много раз: растопырив ручонки, он метался, боясь наступить на платье, за извивающимся шелком из стороны в сторону. В конце концов, упав на колени, Никитка поймал шлейф и долго отряхивал им испачканные пылью брюки, прыгая на одной ноге.
 Но в ЗАГСе, когда нервы всех и так напряжены торжественностью и неповторимостью момента, крошечная копия взрослого человека  своей искренностью заставила прослезиться не только женщин. Когда Максим и Наташа обменялись кольцами, Никита, поглядев на отца, спросил:
- Можно, да? Тот кивнул, мол, давай.
И Никита достал из нагрудного кармана коробочку, вынул из нее медальон в виде сердечка и, попросив Наташу наклониться, одел ей на шею. А потом, забыв про серьезность и степенность, как обезьянка вскарабкался к ней на руки:
- Теперь ты моя мама, да?
- Да, да, да, - целуя его куда попало, повторяла женщина, забыв, что надо беречь макияж, поплывший от сладких слез. И Максим, проглотив комок в горле, не стесняясь глаз сына, нежно поцеловал свою молодую жену.