Антон или судьба одного авантюриста

УЧЕБА
Мой двоюродный брат по матери всегда вызывал у меня легкое чувство сожаления. Жили мы тогда в Риге и учились в одной школе. Но Антон на несколько лет был меня моложе. Высокий, симпатичный, но совершенно непригодный к наукам, он никогда не мог толком написать что-то правильно, без ошибок. Ни по-русски, ни по-латышски. Кстати, его мама вышла замуж за латыша, и Антон носил фамилию Зундурс. В школе он учился кое-как. Ни учителя, ни родители не возлагали на него никаких надежд. Но жизнь вещь непредсказуемая. И я еще раз убеждаюсь в этом, когда думаю сейчас о судьбе моего кузена.
С грехом пополам окончив десятилетку и подергавшись поступать в несколько престижных и не очень институтов, Антон неожиданно для всех поступил в военно-политическое училище, готовившее для армии политработников низшего звена. На трояки сдав экзамены, он, к удивлению родителей и одноклассников, все-таки прошел, потому что вовремя, как он в последствии рассказывал, вызвался помочь в оформлении кафедры, на которую поступал. Это случилось как раз перед приездом какого-то высокого начальства. Он что-то там нарисовал, подкрасил - короче, оказался в нужное время в нужном месте. И его не забыли. Такие всегда нужны.

НЕСКОЛЬКО ЛЕТ СПУСТЯ
Я сам к этому времени окончил высшее военное училище связи и попал служить в Московскую область, в Софрино. Родители жили в Саратовской области, куда переехали после демобилизации отца. Однажды я приехал к ним погостить и зашел к сестре моей мамы, к матери Антона. Разговор зашел о нем, и тетя с гордостью показала мне почти свежий номер одной из самых влиятельных латышских газет "Ригас балтс". На первой странице, на самом видном месте, газета напечатала интервью с одним из самых богатых людей Латвии. Посредине статьи красовался портрет Антона Зундурса. Сверху крупными буквами были выделены его слова: "Моя самоуверенность позволяет мне перспективно мыслить!"
Если сказать, что я был ошеломлен - это значит, ничего не сказать. Я был в шоке. Вот так мальчик-неудачник! Вот так гадкий утенок!
Но его мать не знала, как ему все это удалось. Правда, он приезжал из Риги, купил матери дом (его отец к тому времени уже умер), обставил его, надарил подарков и снова уехал в Латвию. Бизнес не терпит перерывов. За эти годы он успел обзавестись семьей. Как выяснилось из разговора, вторично. От второго и, по-видимому, более успешного брака у него росли две совсем еще маленькие дочери. Я взял у тети номер телефона Антона и как-то вечером позвонил ему домой. Он очень обрадовался. Мы договорились, что я при случае, подъеду в Ригу. Повидаться.
Через полгода он меня встретил на вокзале. С букетом пышных роз, весь в белом и с огромным платиновым перстнем на руке. Мы расцеловались.
Потом ехали по улицам Риги, и я с удивлением смотрел по сторонам. Город так преобразился, что мне его трудно было узнать. Рестораны, отели, многочисленные кафешки и магазины. Рекламы, вывески, афиши. Все было новым, чужим. Даже названия улиц. Улица Ленина стала Бривибас, Кирова - Мариинской. Как будто другой город. Как будто не здесь мы бегали с Антоном, когда были ребятишками...
Антон жил на окраине, в небольшом двухэтажном коттедже, обнесенном чугунной оградой. Дом утопал в сирени - Антон всегда любил цветы. Жены с детьми дома не было. Впрочем, я уже знал об этом - брат еще в машине рассказал, что у жены приболела мать, и Илга уехала к ней, в Елгаву.
"Крайслер" брат поставил в гараж, и мы вошли в дом. Дом типичного "нового латыша". Двенадцать комнат, из них три спальни, комната для гостей, три туалета, тренажерный зал. Сзади дома - оранжерея. Короче, круто.
Засиделись до глубокой ночи - все вспоминали, вспоминали, вспоминали. Вот тогда Антон и рассказал мне, как стал богатым.
Все началось с его квартиры. У него и у его первой жены была однокомнатная квартира в престижном доме в центре Риги. Она была записана на нем. Когда состоялся развод, встал вопрос, что же делать с жильем. Делить было нечего, и Антон решил уходить. Но пока этого не произошло, задумал провернуть с квартирой небольшую аферку. Авось удастся набрать деньжат на новое жилье, пусть и не такое шикарное. А суть ее заключалась в следующем. Он поместил в нескольких газетах объявления о ее продаже. Тут же косяком пошли покупатели. Он их встречал, вежливо показывал апартаменты и удобства, а затем с каждым заключал через нотариуса договорчик о ее продаже. С небольшой отсрочкой, чтобы, якобы, найти себе новое жилье и туда переехать. За квартирку брал аванс. Опять же в присутствии нотариуса. Все чин-чинарем. Все абсолютно законненько.
И таких лопухов набралось не много, не мало - аж восемнадцать душ. С полученными денежками, а сумма получилась немалая - тогда жилье в Риге стоило огромные деньги - он смотался с другом в Швецию, чего-то там купил, а здесь продал. Потом опять купил, опять продал - и за два месяца, пока водил клиентов за нос, получил на руки огромненькую сумму в немецких марках, в полтора раза превышающую первоначальную. Извинившись перед каждым покупателем и объяснив ему, что другой клиент дал больше, поэтому квартира уже продана ему, - он вернул все полученные авансы. Затем оставил квартиру бывшей жене и отбыл в неизвестном для нее направлении.
Вынырнул он в Финляндии, заключив сделку с тамошними аборигенами на поставку пиломатериалов. Вернувшись в Ригу, брат срочно купил на свой капитал и на полученный аванс две хиреющих пилорамы на окраине Риги, переоборудовал их и начал гнать лес в Финляндию. По мировым стандартам. Затем занялся перепродажей иномарок. Открыл ювелирный магазин. И пошло, и поехало. Через год с небольшим он разъезжал уже в трехсотом "мерсе", а потом сменил его на мечту своего детства - американский "Крайслер". На котором он и привез меня с вокзала. Вот так делаются деньги. Вот так гениальные люди становятся богатыми.
Кто-то из великих как-то произнес фразу: "Бизнесу нельзя научить. Это как талант - или он есть, или его нет". Классик был прав, - подумал я на следующий день, лежа на краю небольшого уютного бассейна, в котором сгонял хмель миллионер Зундурс. Мой брат.

БЕГСТВО
Но в наше время нельзя быть долго богатым. Или убьют, или наедут. И Латвия не исключение. Через какое-то время до меня дошли слухи, что у Зундурса возникли проблемы с некоторыми неформальными структурами русского происхождения. Ему поставили заведомо неприемлимые условия, приняв которые, он оказался бы разоренным. По-видимому, его бизнес просто кому-то приглянулся. С месяц Антон тянул время и пытался срочно обналичить капиталы. Но проводить какие либо операции через банки не представлялось возможным. Все они были под контролем тех же структур. Шла утечка информации и из налоговых органов. Зундурс был окружен.
Все кончилось тем, что устав ждать, ему поставили жесткий ультиматум: завтра он должен дать согласие на предлагаемых условиях. Но Антон решил все по-своему.
Ночью, забрав жену и детей, он вышел через заднюю калитку на соседнюю улицу. Было темно. Единственный фонарь он разбил еще прошлой ночью. Через квартал его семью ждала машина его главного бухгалтера. За ним не следили.
Бухгалтер довез их до Цесиса и там распрощался. Ему нужно было быть на месте, когда начнется кипеж по поводу бегства Антона. А семья Зундурса села в обычный автобус и покатила в сторону Эстонии. Никто бы и не подумал искать их в этом направлении. В Пярну они пересели на теплоход.
А через неделю беглецы уже вылезали из такси у небольшого трехзвездочного отеля на окраине Парижа.

ФРАНЦИЯ
В прекрасной свободной Франции, как на поверку оказалось, жить тоже не легко. Особенно не гражданину этой страны. С год ушло на попытки как-то себя найти, отыскать работу на новом месте. Деньги, которые удалось вывезти из Латвии, постепенно подошли к концу. Но, как всегда, Антону помог случай.
Он познакомился на какой-то выставке с директором одного из антикварных магазинов. У того была страсть к русским иконам. А у Антона в Риге осталась масса знакомых, кто мог бы организовать сбор и вывоз икон за рубеж. Антон позвонил кому надо - дело завертелось. Французские деньги, латышские связи - и русские иконы поплыли в Париж.
Через полгода Антон перевез семью из захолустного отеля в приличную квартиру. Потом снова приобрел машину. Правда, не любимый "Крайслер", а поскромнее - всего лишь "Фольксваген". Но новый. И все вроде бы стало помаленьку налаживаться. Жена поступила учиться в Сорбонну. Старшая дочь пошла в частную школу, а младшей наняли гувернантку, которая по совместительству еще и следила за домашним хозяйством.
Но и эта идиллия вскоре оказалась разбитой. Из Латвии пришел запрос на выдачу Антона Зундурса. Оказалось, что сбежав впопыхах и не закрыв дела своей компании, он задолжал государству большую сумму. К тому же выехал за границу нелегально, без соблюдения формальностей. Латвия его хотела увидеть дома. Но ему-то там ловить было нечего. Нельзя ему было возвращаться и в Россию. Там его имя попало в списки разыскиваемых по уголовному делу по нелегальному вывозу икон.
Французский коллега по антикварному бизнесу с извинениями от сотрудничества отказался. Пока все шло хорошо - дружили. Как запахло жареным - отмежевался. Правильно говорят: в бизнесе не бывает друзей. Здесь только партнеры...
Одно утешало, что великой Франции не было дела до претензий какой-то Латвии. Зундурса никто и не собирался искать или выдворять из страны. Об этом Антону рассказал его знакомый из полицейского комиссариата, который тоже имел слабость к русским иконам. Но чтобы Франция не только не была бы равнодушна к судьбе чужеземца, но и могла бы его защитить, нужно было искать пути, чтобы стать ее гражданином. Иначе тупик.

ЧЕХИЯ
Последняя весточка матери пришла от Антона осенью 1996 года. Он был еще в Париже, но голос его, как она мне рассказывала, был грустный. Потом он исчез. На долгих три года. Где он был, чем занимался, знал только он сам и, может быть, его жена. Но она молчала.
15 января 2000 года Антон объявился снова. Он позвонил мне домой. Это было так неожиданно, что я был потрясен в очередной раз. Никто уже не верил, что он еще жив. Но он был жив.
Оказалось, чтобы скрыться от преследователей во времени и пространстве, он завербовался на три года - куда бы вы думали? - во французский Иностранный легион. Там его точно никто не искал. Ну, просто в голову никому не могло прийти, что латышский миллионер может служить солдатом во французской армии. А он служил. К тому же после трех лет службы легионерам предоставлялось право на получение французского гражданства. Чем Антон и воспользовался. Он теперь был французом! И ему теперь плевать было на проблемы с Латвийским правительством. Судьба моего двоюродного брата совершила очередной зигзаг.
Но чтобы окончательно уйти из прежней жизни, он с семьей уехал в Чехию. Естественно, в Прагу. Он всегда любил столицы. Жить - так на все сто!
Он звонил мне с сотового телефона, сидя с приятелями-чехами в одной из многочисленных пражских пивных. Держа в одной руке телефон, а в другой - кружку с пивом. Пена с которого падала на дубовую скамью, отполированную не одним поколением крепких мужских задов. Он был весел и очень рад снова услышать мой голос. Как и я его.
Прерывая разговор добрыми глотками пива, он рассказал мне, что работает вице-директором крупного туристического агентства. Жизнью доволен. И никуда отсюда уезжать пока не собирается. Домочадцы тоже живы и здоровы. Жена из Сорбонны перевелась в Пражский университет, учится.
Напоследок он попросил узнать через моих друзей в милиции, закрыто ли то давнее уголовное дело - то есть, можно ли ему приехать в Россию или нет. Я пообещал. На том мы и попрощались.
Я так и стоял с телефонной трубкой в руке, когда хлопнула входная дверь. Пришла моя жена. Посмотрев на мое потрясенное лицо, она спросила с беспокойством: "Что случилось?"
"Антон вернулся", - только и смог сказать я...