Занимательная история. 5

Нам предстояло проехать всю строну на юг, чтобы добраться до легендарного причала, откуда здоровый паром Лампрая доставит нас на Ко Панган. Этот богом забытый остров был одним из самых диких, если можно так сказать. То есть в сравнение со всякими попсовыми тайскими курортами, типа Пхукет-Пттайа, он не шел. Ни один уважающий себя менеджер, благородный отец семейства, девочка-студентка с подружкой и все те, у кого лимитированный отпуск, не будет тратить  4 дня из своего отпуска, чтобы добраться в эту глушь, а потом из нее выбираться. Это настоящий хардкор для ценителей, извращенцев и нас с Поросеночкиным. Фишка в том, что мы поехали туда не в сезон, а это означало а)еще меньше людей, чем могло бы быть, б)никакой 40 градусной жары. Такая история нас полностью устраивала. Помимо этих плюшек, наш приезд совпадал с одной из визитных карточек острова – знаменитым Фул Мун Пати. Это несоменнно богохульное действо проходило каждый пик полнолуния и представлял собой прелюбопытнейшее мероприятие. Со всего света молодежь стекалась на остров, чтобы скупить весь полагающийся стаф и 3 дня плясать на пляже в полном забытье, предварительно упаровшись местным пойлом и наркотиками.
За потребление последний тайцы могут и казнить, если кто не в курсе, но вот  почему-то на том же Пангане излюбленным местом для туристов и местных жителей является Амстердам бар, открытый здесь одним ушлым голландцем. Здесь абсолютно открыто играла регги, продавались джоинты и открывался чудесный вид. И именно тут мы очутились после того, как преодолели сложный маршрут и бросили вещи в заботливо снятую Андреем лачугу.
Не то, чтобы мы какие-то адские наркоманы, но после всех пережитых стрессов мы с Парасеночкиным считали своим святым долго слегка прийти в состояние измененного сознания. Тем более, что наш новый друг всех угощал. Я не особо имею опыт в этих наркоманских делах, но мне почему-то казалось, что от марихуаны должно быть смешно. На деле же мы превратились в трех слизней, которые не способны были говорить, двигаться, а могли только втыкать в горизонт. Когда стало получше, мы на троих сожрали 5 бургеров, 3 блина с бананом и чего-то еще, после чего было тяжело ходить. В общем, мне не понравилось, так как душа требовала приключений.
И их было у нас вдоволь. Едва пришедший в себя Иван затребовал танцев, на что немедленно среагировал блондин. И мы втроем на двух скутерах понеслись в сторону пляжа Хаад Рин, где как раз в тот момент Фул Мун Пати достигал своего максимального разогрева. Зрелизе было конечно впечатляющее. На бесконечном пляже, в бледном мерцании луны и тысячи софитов нервно под какой-то электронный ад дрыгались тысячи полуголых тел. Многие из них были украшены светящимся стафом, торсы некоторых были разукрашены краской, кое-где мелькали настоящие и поддельные голые сиськи. Это, кстати, сорвало все стопкраны Поросеночкина, который не мог спокойно жить, если где-то рядом носятся задорные соски, и он устремился вслед за счастьем. В это время Андрей, ставший внезапно таким близким и родным в этой толпе бушующих незнакомых людей, покупал ведро. Дело в том, что на этом веселом празднике для полоумных подростков пойло продавалось ведрами, точнее маленькими пластмассовыми ведерками, но сути это не меняло. Одно ведро могло свалить с ног здорового такого англичанина, что я пронаблюдала как только мы прибыли. Тем не менее блондин нежно обнимал ведро и уверенно присел рядом со мной у барной стойки.
- Ну что, Зин, как тебе тут?
- Если честно, стремновато. То ли я слишком старая для таких тех, то ли я слишком сноб в последнее время.
- Давай-ка ведро напополам и станет прямо как надо!
- Мужчина, прейдите в себя. Я вешу 55 кг, полведра этого пойла меня убьют. Да и вообще-то, - тут я поправила несуществующий монокль, - я не пью.
- А почему?
- Ну, так исторически сложилось, - ответила я и поблагодарила вселенную за то, что сейчас ночь и никто не видит, как я покраснела.
- Болеешь? – участливо поинтересовался Андрей.
- Дурею. Становлюсь агрессивной и кидаюсь на людей. И бью их. До крови. Больно, - последние пары каннабиса видимо покидали мой мозг и все вокруг начало меня раздражать.
- Ну ладно, не кипятись, - блондин дружески похлопал меня по плечу, - я точно знаю, что тебе нужно в такой ситуации.
Он оставил свое ведро и начал пробиваться к бармену. Тот, судя по всему, был его знакомым, потому что он резко проигнорировал кучку шумных девиц и близко наклонился к голубоглазому, который начал что-то быстро бормотать. Бармен, который был похож на индейца без перьев и боевой раскраски, улыбнулся, кивнул и куда-то слинял. Как быстро он вернулся, я не поняла, ибо меня увлекла драка двух девчонок неподалеку от бара. Их не успели разнять, как передо мной материализовался Андрей с закрытым желтым стаканом 0,5 из которого торчала трубочка.
- Вот, пей!
- Я же сказала, что не пью!?
- Здесь нет ни капли алкоголя. Молочный коктейль, бейби, - сказал он и рассмеялся чему-то своему.
Коктейль оказался странноватым на вкус. Чтобы не томить и не интриговать, скажу сразу – по итогу это была смесь с грибами. Псилоцибиновыми, ага. Чертов блондин. Не буду описывать все те ужасы, которые происходили со мной, так как это все весьма отвратительно. Я сражалась с какими-то драконами, плясала на сцене, предварительно спихнув оттуда какую-то голую деваху, заобщалась с какими-то пришельцами, у которых был смешной ирландский акцент, обрела Поросеночкина на какой-то миг, но снова потеряла его в толпе. После того, как я перестала что-либо соображать в черной пустоте моего сознания причудливым образом переплетались странные образы: горящей пальмы, розового скользкого осьминога с усами, альбиноса, абсолютно счастливое лицо Ивана, какие-то сиськи. Чей-то голос настойчиво бубнил мне: «Чип-Чип-Чип и Дэйл к вам спешат, Чип-Чип-Чип и Дэйл – лучше всеееех». И все вертится-вертится-вертится…
В общем, дети, не употребляйте наркотики. Это только у вас в голове все так загадочно, красочно и невероятно. На деле же все оказалось гораздо прозаичнее. Потом Поросеночкин, который как-то смог собрать осколки воспоминаний, рассказывал про то, что я носилась как угорелая по всему пляжу, тусила с какими-то ирландцами, которые готовы были дать Ивану денег, лишь бы он меня забрал, украла петарды, но не смогла их поджечь и сожгла пальму. В конечном итоге меня отловили, тело мое было предано Свину, а уж что было дальше он и сам не помнит.
Когда я открыла глаза, был день. Пасмурный, но теплый, что может быть лучше после бурной ночи. Мое тело болело все, даже корни волос, и находилось в гамаке, который был растянут на веранде нашего домика. Попытка встать провалилась, единственное, что мне удалось – это упасть на пол смачным шлепком. Я чуть-чуть постонала в надежде, что кто-нибудь услышит и пожалеет, но увы.
Что меня сразу насторожило, это то, что на террасе валялся рюкзак. Тот самый, с которым мы приехали. Еще рядом обнаружился мой кед. Об него я споткнулась, когда ползла на четвереньках к двери. Она была распахнута настежь.
Судя по всему нас нехило так грабанули. Все было вверх дном, даже матрас изрезан ножом. Сейф вскрыт, вещи разбросаны, но при этом на самом видном месте валялась папка в которой были оба наших паспорта и пара кредиток. То есть они были на месте. То есть их не украли. Может быть мы вспугнули вора?
Со скорость улитки, сломавшей две ноги, я доползла до папки и рухнула на нее. Теперь мне стало спокойней, так как домой мы как-нибудь да попадем. Без всяких обращений в полицию, что меня пугало до умопомрачения. Дело в том, что в неприлично юном возрасте я посмотрела фильм «Бангкок Хилтон» про то, как наивную героиню Николь Кидман ловят в Тайланде с наркотой и сажают в тюрьму из которой она мучительно бежит. У меня тут же в голове возникла картина про то как мы с Иваном обращаемся в местную полицию насчет утери документов. Они смотрят на нас с прищуром своим тайским и говорят: «А сдайте-ка вы, ребята, анализы на наркотики». Ну и, естественно, анализы положительный, нас со Свином садят в тюрьму, а потом торжественно расстреливают на глазах всего честного народа. Стыдно.
Но теперь опасность миновала, осталось найти Хряка и сообщить ему о том, что я только что спасла его задницу от тайских патронов. Стоило мне об этом подумать, как откуда-то из-под домика донесся протяжный Поросеночкиновый вой.