Течение

 Когда Татьяна это увидела, она, сперва нервно хихикнув,  а потом еще,  зарыдала и запрокинула голову,  раскинув руками. Событие перечеркивало жирной чертой все планы, ожидания и надежды молодой девушки, так стремившейся жить полной, яркой жизнью.  Еще буквально несколько секунд назад ей казалось, будто она может все, будто нет ничего, что могло бы оказаться для нее препятствием. Когда она росла, в семье их было до невозможности много, что, главным образом, и сформировало характер. Мать – строгая, но рассудительная, отец…отца  она не знала, потому как он умер еще до ее рождения: не дожил ровным счетом дня.
     Ее бойкий взгляд, растрепанные волосы и тонкие губы не отличались от взглядов, волос и губ многих других девушек, но в ней было что-то непонятное, загадочное. Иными словами,  её сущность была из разряда величайших тайн человечества, над которыми последнее бьется на протяжении всего своего существования.  Именно поэтому понять ее особенность было сложно, что, однако, не мешало людям благословлять эту особу на ее пути. Улыбка – главное.  Нет, если как-то ей сопротивляться, она бы не ответила грубостью или язвительностью – она бы прошла мимо, словно ничего и не было, так, легкий ветерок – распушит волосы и исчезнет.   Но это взволновало девушку не на шутку, и сам факт этого волнения поражал ее не менее. 
     Она стояла на берегу неглубокой, но шумной реки. Шептались камыши, и соловьи подпевали их беспокойному шепоту, они, казалось, обсуждали девушку и то, что с ней произошло.  День стоял ясный,  обрывки облаков еще где-то доживали последние свои деньки, а солнце чуть согревало, ведь весна только-только набирала обороты.
    Река бежала, как и слезы Татьяны. Они катились как лавины с гор, где вместо снега покоились, а,  может быть, и нет,  сердечность и добродушие. Это были просто яростные потоки дождя, выражавшего всю тонкость настроения девушки, точнее говоря,  ее утонченность. Она давно не плакала, и, хотя это ей не мешало, тосковала по этой возможности ровно до описываемого момента.  В детстве ей говорили, что слезы – признак слабости, как же тут ей иначе крутиться, не сдерживаться? Однако же это был мяч. Резиновый мяч ее сестры.
   Татьяне самой было не до конца ясно, почему она взяла его сегодня на прогулку. Обычно же  брала только маленькую сумочку с перчатками и платком.  Ее согревала мысль, что у нее в руках вещь, которая напоминает об отце, человеке, чья значимость в глазах Татьяны оттеняла практически все. Кроме ее сестры. Она погибла совсем ребенком, утонула, когда две любимые друг для друга сестры гуляли вдоль реки.  Сказать, что для Татьяны это был мощнейший удар,  значит сказать совсем ничего. Она просто провела полтора месяца в своей комнате, выходя изредка на еду. Игра на гитаре и чтение книги, Ее любимой книги было всем и даже больше, пока что-то не разомкнулось, и Татьяна вышла на улицу, снова узнала радость жизни, пусть и с тяжестью на душе.  Мяч и книга – все, что осталось от Полины. Книга оставалась воплощением ее домашней жизни, в то время как мяч символизировал движение и пристрастие к играм. Рассуждая таким образом, Татьяна в одну из прогулок захватила мяч. Он был небольшим, упругим шариком, поэтому носить его было удобно даже в одной руке.
   В месте, где речка достигала своей максимальной ширины, Татьяна остановилась, чтобы разглядеть форму облака, медленно плывшего над головой.  Оно было похоже на кучевой пароходик, но Татьяне казалось, что облако – это лицо. Лицо девочки, странно знакомой. Потом лицо изменилось, теперь оно было похоже на лицо отца. Татьяна видела его только на фотографиях, но сейчас она ужаснулась, хотела было поднести нежную,  маленькую ладошку ко рту, но только она разжала пальцы, дорогой ее сердцу мячик вывалился и покатился прямо в воду. 
    Бурные потоки захлестнули резиновый шар и повлекли вниз по течению, и нельзя сказать, что быстро.  Татьяне потребовалось несколько секунд, чтобы осознать важность момента. Она хотела закричать, но странная невидимая рука будто сжала ей шею, и не получилось издать не звука. И тут Татьяну прорвало, слезы хлынули необычайно сильно, и страдалица присела на холодную, мокрую траву. Сумочка упала неподалеку и запачкалась. Все померкло для Татьяны, ей хотелось только одного – броситься за мячом и не справиться с течением, утонуть. 
- Что же вы плачете, вот ваша сумка, немножко загрязнилась, - услышала она мягкий, приятный мужской голос, - он же резиновый, такие не тонут, вы такая умная красивая девушка, вам ли не знать,  вставайте, там брод впереди, грех не выудить ваш мячик, смотрите какая тут кочерга…