Сказка про Хрюка Поросёнкина и Ворону

Про Хрюка Поросёнкина и Ворону.

С тех пор как Хрюк Поросёнкин журнал съел, целый месяц прошёл. Раздобрел Хрюк Поросёнкин, подрос, поправился. Уже не поросёнок он – подсвинок. Со всеми Хрюк Поросёнкин в дружбе и мире жил, кроме Дворового Пса. Невзлюбил его Пёс. Только подроется Хрюк Поросёнкин под загородку, только выберется на волю, только повернёт рыльце в сторону капустных грядок, а Пёс тут как тут. Рычит, бросается, и всё норовит цапнуть Хрюка Поросёнкина то за ухо, то за изящный, поросячий хвостик. Злыдня право. Слов других нет. Горько Хрюку Поросёнкину, а что сделаешь? Приходится обратно в загородку лезть.
Бродит Хрюк Поросёнкин вдоль забора смотрит то на лаз, то на капустные грядки, то на Пса возле будки и вздыхает жалобно. Вдруг, откуда ни возьмись, – ворона. Серая, с чёрными крыльями, тощая, взъерошенная. Села на столб и смотрит на Хрюка Поросёнкина. Сперва одним глазом, потом  – другим. Посмотрела, посмотрела и спрашивает:
– Ах, Хрюк Поросёнкин, Хрюк Поросёнкин, что затужил – запечалился?
– А тебе какое дело?! – Хрюку Поросёнкину на ворону и глядеть не хочется. Ворона на грубость не обиделась, а если и обиделась, то виду не подала.
– Жаль мне тебя, – отвечает.
– Себя пожалей, костлявая.
– И себя пожалею, Хрюк Поросёнкин, – отвечает Ворона. Обязательно пожалею, когда время придёт. А сейчас мне тебя жаль. Гордый ты стал. Не к добру это. Вот, когда тебе плохо было, – не гордился. У Кур помощи попросил. И не напрасно. А я – умнее Кур.
Слушает Хрюк Поросёнкин и дивится: складно говорит Ворона. Может и вправду присоветует что? Сел Хрюк Поросёнкин на свой хвостик, уши развесил. Слушает. А ворона спрыгнула со столбика на доску ограды, прошлась по ней туда, прошлась обратно и говорит:
– Убежать тебе надо, Хрюк Поросёнкин. В Тёмный Лес.
– А зачем? – не понимает Хрюк Поросёнкин.
– А затем, – отвечает Ворона, – что в Лесу ты будешь жить-поживать до глубокой старости, а здесь тебя к Рождеству заколют, изжарят, съедят, а косточки Псу Дворовому глодать бросят.
Как услышал такие слова Хрюк Поросёнкин, так ещё больше опечалился. Как это его, такого толстого и красивого зарежут?! Страшно. А как бежать? На кого полное корытце бросить? На Кур с Петухом?
– И бежать тебе, Хрюк Поросёнкин, сейчас надо, – Ворона твердит, – пока хозяин не пришёл и лаз твой не заделал. А в лесу-то, в лесу-то как хорошо! Солнышко светит, травка мягкая, лужи водой полны…
– А корытце с кашей там есть? – спрашивает Хрюк Поросёнкин. Тут Ворона так развеселилась – раскаркалась, что чуть с забора не упала:
– Какой ты глупый, Хрюк Поросёнкин. Без корыта своего – никуда! Да в Тёмном лесу еды полным-полно: и корешки, и грибы, а главное – жёлуди. Самая поросячья еда. Будь я свиньёй, – никогда бы и ничего бы в рот не взяла бы, кроме желудей. Да не раздумывай. Вылезай скорее, пока Пёс в будке спит и тебя не видит.
После таких речей расхотелось Хрюку Поросёнкину тосковать. Выбрался он из загородки и бегом со двора. А Ворона впереди летит, дорогу к Тёмному Лесу показывает.
Вот и Тёмный Лес. Да и не тёмный он вовсе. Светлый, ясный, трава мягкая а лужа перед лесов – всем лужам лужа. Выкупался Хрюк Поросёнкин, вывалялся в грязи и давай по лесу гулять – прогуливаться. Выгулялся, – есть захотел. И чем дальше, тем больше. Глядь Хрюк Поросёнкин туда, глядь сюда, – нет Вороны. Подевалась куда-то. Забеспокоился Хрюк Поросёнкин, заволновался. Есть ему хочется, а как жёлуди выглядят и где они – не знает. Смотрит – по коре дерева птица длинноносая вниз головой бежит.
– Где здесь жёлуди?! – Крикнул ей Хрюк Поросёнкин. Громко крикнул.
Остановилась птица, спрашивает:
– А ты кто?
– Я? Я Хрюк Поросёнкин! Я есть хочу!
– В лесу все есть хотят, – резонно так птица отвечает.
– Но я очень хочу! – Сердится Хрюк Поросёнкин. – Мне Ворона говорила, что здесь желудей вкусных много! А какие они – не сказала!
– Жёлуди? – Ещё больше удивилась птица. – В берёзовом лесу желудей не бывает.
– А где они бывают?!
– В дубраве, –  отвечает птица и головой покачивает. – Только не сейчас, а осенью.
– Я сейчас есть хочу! – Сердится Хрюк Поросёнкин. – Сейчас, а не осенью! Меня хозяйка трижды в день кормит! Я желудей хочу! Подавай мне жёлуди!
Ничего птица не ответила, по дереву побежала. Только не вниз, а вверх. Обиделся Хрюк Поросёнкин на птицу. Неправильная она какая-то и невежливая. Бегает вверх-вниз по дереву, в каждую щёлочку коры заглядывает, а до того, что ему, Хрюку Поросёнкину, красивому и толстому есть хочется – ей и дела нет. Ворона всё-таки лучше. Только куда она пропала? Подумал так Хрюк Поросёнкин о Вороне, – а она тут как тут. Села на кочку и спрашивает:
–Ну, как Хрюк Поросёнкин на вольной воле в лесу живёшь – поживаешь?
Рассердился Хрюк Поросёнкин:
– Зачем мне твоя воля! Я есть хочу! Желудей!
Отлетела Ворона в сторону и отвечает:
– Так тебе Птица-Поползень правду сказала. Нет в лесу жёлудей посреди лета, да ещё и на берёзах.
– А зачем ты меня сюда привела?! Я с голоду помираю!
Вспорхнула Ворона на ветку и отвечает со смехом:
– А затем кар-р-р, кар-р-р и привела, чтобы помер. В лесу каждый за себя и все есть хотят. Вот помрёшь ты или звери тебя растерзают, – я и полакомлюсь на дармовщину!
Обиделся Хрюк Поросёнкин на Воронье бессердечие, хотел её схватить и съесть, да как до проклятой доберёшься, если она на ветке сидит, с высоты глядит? Нет, думает, назло Вороне не пропаду. Траву есть буду, а не пропаду. Стал Хрюк Поросёнкин траву жевать, а только трава эта какая-то жёсткая и длинная. Не то что, свекольный лист, когда хозяйка его ножом покрошит, в кормушку насыплет да отрубями запаренными приправит. Сколько ни ел Хрюк Поросёнкин траву, а есть всё больше хочется. Да тут ещё вот беда! Слышит Хрюк Поросёнкин собачий лай. Испугался он, в куст спрятался. Только дрожащий хвостик торчит. А злая Ворона села над ним на суку и каркает:
– Кар-р-р! Сюда собачка! Кар-р-р-р! Здесь пожива!
Пёс тут как тут. Увидел хвостик, да как хватит Хрюка Поросёнкина за толстый зад! Бедняга Хрюк чуть от визга не захлебнулся. Выскочил он из укрытия и дёру! Пёс за ним: то за одну заднюю ножку цапнет, то за другую, а Ворона сверху вьётся, орёт во всё глотку от радости:
– Так его, Собачка! Так! Рви его, Собачка! Рви!
Бежит Хрюк Поросёнкин, не видя куда. Вдруг – посветлело впереди. Выскочил он из лесу. Перед ним – луг, а за лугом – его, Хрюка Поросёнкина, дом, и гонит Поросёнкина к дому никто иной, как Дворовый Пёс. Тут уж Ворона забеспокоилась:
– Кар-р-р! Разбой! Грабёж! Куда гонишь?! За гор-р-рло хватай!
Хотел Хрюк Поросёнкин на радостях над Вороной посмеяться: «Мол, рано дура костлявая радовалась»… а Пёс как цапнет его за ухо. Чуть напрочь не оторвал: «Шевелись, мол, животина толстомясая. Нечего разговоры разговаривать!»
Вихрем перелетел Хрюк Поросёнкин через луг, чудом загородку не свалил, когда в дыру ломился, юркнул в хлев и в солому зарылся. Глазёнки зажмурил, сердечко бьётся, в ушах шум, трясётся весь. А Пёс рыкнул разок для острастки, отгрёб землю задними лапами и поплёлся к конуре –  отдыхать. Одно слово: злыдня.
Так и остался Хрюк Поросёнкин в неволе, на хозяйкиных, сытых харчах жить. Живёт так и думает: «Зарежут меня к рождеству или не зарежут – дело тёмное, а вот то, что на вольной воле за неделю с голоду помрёшь  – яснее ясного дня».