Кошачья свадьба

       Илья снова и снова видел приятный сон: в нем он попал под трамвай, а все потому, что водитель полуслепым был, не смотрел на рельсы даже, вот же пес. В свое время, парень сидел в пещерных городах много лет, в пещерах он шпили деревянные мастерил. Всего-то дел у него – сам мастерил. Инночка снова разлила подсолнечное масло на рельсы, но, проснувшись, он понимал, что она лишь призрачный шанс, который толкает его к тому, чтобы круто заторчать. Да, но она тут не причем, ведь это лишь сон.
      Он шел по улицам городка, видел собак, баб, что ели кекс, внутри него пустота разливалась, раскрыли в приступе истерики рты добровольцы, что ехали в эшелоне на войну за олигархов. Сам себя он просил лишь о том, чтобы Инночка не бросила его и любила вечно.
        Он стоял у пирса и часами твердил об одном и том же: чтобы Европа никогда не старела, чтобы тело Европы не старело, чтобы белым людям во всем везло, пусть им всегда удача улыбается, во всех их начинаниях.
        «Всё мертво, иду туда, где нет ничего. Я пересек миры, я потерялся в этих млечных путях. Часто в невзрачном существе живет таинственный бог» - так говорил он себе, прощаясь с летом, пробуждая в себе новые силы, жить вне каких бы то ни было условностей и ограничений ума.
       Тем жарким августовским утром он был дико пьян от своей ненасытной любви к Инночке. До самой ночи они весело катались на пруду на лодках и молчали, ибо слова лишь только все портят. Она томно вздыхала, и он вздыхал ей в ответ. Он взял ее худую руку в свою, а она нежно прижала его ладонь к своим большим и жарким сисям, которые так жаждали ощутить мужскую силу, что вздымались подобно девятому валу и бросались в океан радости всей вселенной свои гигантские валуны. Они вместе помолились, чтобы их отношения были ладны, чтобы никто им не мешал заключить союз, где бы они могли проявить себя должным образом, максимально выразив свое духовное начало.
        Когда месяц над городом стал сиять, то ей стало пора идти в кроватку. Он проводил к дому свою милую и спешно зашагал к пустырям, где быстро перелез через забор, а потом шагнул навстречу в темную неизвестность. Лысина городка, полированная тяжелыми сапогами эпох, беззвучно и отрешенно отражала свет луны. Он увидел на углу Луи, что замер над ежиком, он празднично гладил ежика. Илья орет ему в ухо, танцуя твист под разбитым фонарем, а на фонарном столбе висят девушки, что не нашли себе призвание в этой жизни.
- Эй, давай будем жить без иллюзий и станем петь песни солнцу, и не будем больше жить в городке этом, ибо тут тьма одна, одна абсолютная тьма кругом. Ум – это тиран, не имеющий себе равных. Мы пропали, мы в рабстве у демонов. Да, будем смелыми парнями! Пора бы уйти в иные дали, хватит нам тут сидеть! Засиделись! Пошли пить аперитив, дружище, тошно мне от этого мира и от жалких людишек. Будущее – это нескончаемая оргия. 
         Илья подошел к нему и потрогал его тонкими  губами за теплое ухо. Он же глядел на Илью и ничего не мог понять. Илья протяжно запел песни о космической большой любви.
- Слушай, дай руку, я уже не тот, господин, я тебя поздравлю с рождеством, давай мы поедем к одной киске и оттянемся там до самого марта. Убьем в себе систему и забавно простим всех, кто нищ и убог духом, возьмем и убежим в лес! Я доктором работал в те дни, но теперь не буду – хватило! Но работа сторожа нравилась мне больше всего во все свои дни, так что могу сказать, что я профессиональный сторож. В метро мне так нравиться читать романы Камю и смотреть на кисок, что жаждут моего тела, я это знаю, ведь им так скучно живется.
- Это дело говоришь, мне приятно, что ты так любишь леса! А я инженером работал, но уже все – ни за что! И я же тоже подрабатывал сторожем, и мне это дело больше всего нравилось всегда. Ради блага народа я ушел в пещеры и дебри Индостана.
- Надо любить леса, ведь они дают приют мне, ибо мое дело – это война против homo soveticus, а ведь и это суета. Тебя сварят в котле, если будешь идти туда, куда идут все. Война с системой прочно укоренилась в моей голове. Я воюю за свой личный миф!
- Хочешь закурить травки, давай, а то меня уже качает, я накурился дико, видишь, не могу стоять. О мой рубль, я рубль люблю, он мне сам в карман летит! В пещере я собрал весь мусор и сжег его в печи, за что меня директор похвалил и вручил премию и путевку в Крым. Начальство ценит меня, ведь я не пью, а потому и делаю все по совести: ко мне никто не придирается, ибо я так люблю работу свою, что не допускаю ничего лишнего на рабочем месте. Упругая походка чекиста не тревожит мой чувствительный слух. Я бесконечно счастлив, ведь скоро отдохну. В Гурзуфе есть санаторий «Миазмы молодости», где я проведу три месяца в полном покое и смогу насладиться теплым морем и жарким солнцем, криками чаек и упругим песком.
- А в глаз мне только что залетела белая метель, а потом и сорока, а еще и ворон, а я так был рад этому, что посмеялся от души. А я бы туда не поехал, лучше бы в Египет махнул, там пирамиды, где я могу подремать на берегу Нила, заглянуть в пасть крокодилу и съесть муху-цеце на обед. Я детонирую идиллию со скоростью пули, в моих руках лежат крошки для гули, я прыгаю ввысь, а кружусь волчком, я ловил с неба звезд своим модным сачком. Я пылаю зарницей, трезво гляжу на себя, в моем кармане сестрица проглотила стрижа. Ей укрыться бы в пору, только нос на мороз, на столе помидоры, съел парнишка и пес.
- Почему ты так любишь пирамиды, помидоры и пса?
- А за то, что там я не курю травку, ведь там пески и жара, верблюды и барханы, там змеи и коричневый загар, там мне снятся сны, где я курю траву, лежа на синем лугу, я абсолютно счастлив в эти мгновения сна. А у тебя семья, телевизор, газета, работа, соседи?
- Я тоже не курю, но зато не прочь выпить вина, ибо так надо, нет же, я развелся.
- Пьете? Хорошо, ведь истина в вине и в душе моей лежит сокровище, но лишь мне ключ поручен, лишь мне! Пустота той или иной конфигурации, определенной вещами, людьми, ситуациями, занятиями — вот что такое современный человек. Я его терпеть не могу!
- Да, пил, но теперь все иначе. Как мило, так и в моей душе тоже лежит сокровище, но ключ мой у меня в кармане лежит. Этот золотой ключик, что плывет на плече великана. У меня чувство великого удовлетворения, ведь я все-таки уже бросил пить, потому и страшно красивым мне кажется этот мир, ведь я теперь все время трезвым хожу на работу и с работы домой. Я не червонец, чтобы всем нравиться.
- И я предпочту стакан минералки, ведь алкоголь разрушает мозги, а мы люди серьезные, нам мозг нужен целыми и невредимым. Я буду и дальше сидеть в кочегарке и сочинять песни про то, как надо жить вне тела.
- В бар идем? Надо купить селедки и бритву на ночь.
- Идем! Я вот сторожем всю жизнь работал. Моя любимая работа, знаешь, как там славно работается, ведь тихо и одиноко там. Чего еще мне от жизни надо-то? Свежевыбрит, мой одеколон всегда одинаков, мой костюм всегда выглажен, я очень серьезный человек и мне нравиться моя работа: от звонка до звонка отсижу в пещере и мне легко становиться от такой жизни.
         В баре «Грозовой сезон» они сидели за столиком, они с удовольствием пили минеральную воду с апельсином в тонких стаканах. Тревожно им было быть в этом городке, где прохожие страшно говорили, что уголь – это смерть.
- Слушай, друг, а я ведь тоже сторожем всю жизнь работал, вот даже на этот новый год лежал в пещере, где вокруг меня бегали эскимосы, но я замок поставил на дверь пещеры и никто не смог выбежать на улицу. Буду сторожить склады, магазины, бани, стадионы, парки и огороды.
- Знаешь, ведь я тоже хожу в эти холодные пещеры, где бродят пингвины и белые медведи. Я иногда охраняю эти пространства, а иногда бегу от животных в склеп, где провожу время в компании призраков. 
- А я хожу по врачам, они выписывают мне разные рецепты, а потом я хожу по аптекам и скупаю все нужные мне лекарства. У меня дома полно коробок, где лежат сладкие таблетки. Я хотел пойти на новый год к подругам. Я взял таблеток на всех. Я зашел к Инночке. Поцеловал ее и высыпал горсть землянички в ее ладошку, потом пришли ее гости. Они все получили от меня подарок. А потом я кушал землянику, сидя на полу у елки, которая играла огнями фонарей. Я сразу почувствовал себя нежнее кошки, а за окошком ночь уже раскинулась на паперти, а я ждал ударов в рог, когда будет бунт ангелов на небесах. Бунт произошел неожиданно. Я стоял посреди комнаты и смеялся, увидев очередного ангела в окне. Я резко упал на пол и стал кататься по полу, а потом стал прыгать до потолка, а потом снова упал. Я лежал на спине и меня тошнило. Я захлебывался от жажды жить, а Инночка лежала на диване и с ужасом смотрела в облака, что плыли над нами. Облака, что несли в себе тонны воды, они были готовы обрушить эту тяжесть на нас. Они думали, что я помру, но власть сияния солнца не оставила меня в этот тяжкий миг. Боялись вызвать врачей. Я чудом не захлебнулся в своей жажде любить Инночку.
       Я встал также легко, как и упал. Меня перестало тошнить. Я взял свою куртку и выбежал во двор. Я побежал к своему дому. Дома меня ждала компания друзей у елки. Стол накрыт. Скоро будет новый год . Я понимаю, что хочу жить. Я бьюсь в припадке жуткой истерики, а друзья со страхом глядят на меня. «Я хочу еще больше жить, верните мне Инночку!» - ору я на весь дом. Меня скрутило в лихорадке, я бросился в свою палатку, что стояла в огороде. Где лежат реально убойные ягоды. Я лежал целый месяц в палатке. Мои друзья пили водку с Инночкой. У них был секс прямо возле моей палатки. Постелив матрас перед входом в палатку, они устроили оргию на моих глазах. Бедная Инночка! Как они могли! В один миг я понял, что стал жадно смотреть на эту оргию, я внимательно смотрел за этим делом, но я требовал, чтобы меня посадили в лимузин и увезли с Инночкой в лес.
-Илья, славный подвиг, так вот, я дам тебе швабру сейчас, будешь мыть мою квартиру, считай, что это твой подарок на год дракона. Потом мы тебе придумаем еще работы! - гаркнул Луи на Илью, что совсем забылся в своих думах.
- Надо бы, ведь тогда я смогу забыть ее. Я послал ее, но она сказала, что изобьет меня до смерти, если буду нырять в прорубь без нее. Луи, как быть. Я сам не знаю, что на меня нашло!
- Не ласкай мои нервные клетки, ты просуществуешь больше! – продвигал идею Луи.
- Я знал, что попал в райский сад, но там такой дивный сад! Я решил, что остался совсем один. Подруги боятся меня. Они не навестят меня. Инночка тоже не будет сюда приходить. Ей стыдно за меня. Я провел год в саду, а сегодня первый день свободы. Хочу напиться, а потом купить в аптеке по старому рецепту одну вещь и съесть лошадиную дозу, чтобы навсегда прервать эту божественную комедию.
-  Дружище, а я знаю бар «Седая равнина» за углом, там всегда приятно можно посидеть, выпить водки и по душам поговорить. Там не дорогая закуска!
- Идем же быстрей туда! Чего мы ждем?
- Идем.
        В пустом баре они сели за столики и задумались о своей судьбе. Вот уже двадцать пятое декабря. Зима в разгаре. Выпал небольшой снег. Илья решил позвонить Инночке, узнать о ее здоровье, может быть, она даст ему, если все прошлое умерло для нее. Он говорит ей, чтобы она ночью пришла к нему домой. Луи же мечтает о том, чтобы Coco и Rosie звучали вечно в его голове, чтобы они приехали сюда, дабы он выпил с ними пива и поговорил бы о вечной весне. Илья пошел к музыкальному автомату, он хотел бы послушать американскую музыку в стиле Синатры, а потом поиграть в покер кубиками и смотреть в глаза Инночке. Ведь когда-то он играл в ее доме джаз. Все так поблекло. Илья уже не играет больше джаз. Он хочет идти в карьер, где будет добывать руду и уголь. Ему бы хотелось изображать из себя спортсмена, где бы он отработал свою роль бейсболиста. Луи не знает о том, любит ли Инночка Илью. Он хочет, чтобы она был с ним. Луи любит тоже Инночку, но лишь телесно любит ее, ему бы хотелось, чтобы она давала ему. Только так, а все остальное не имеет значения для него.

        Они сидят в пустом баре, попы играют в бильярд, уже утро настало. Елка в углу стоит наряженная, бармен спит за стойкой. На полу валяются бумажки разноцветные и плакаты, призывающие на третью мировую. К ним пришла Инночка, но она молчит, просто ей тут скучно. Она сидит на диване, сложив ножки под себя, она пишет в тетрадке свои мысли по поводу призыва на войну. Инночка говорит о том, что у нее странное настроение, что общая паранойя охватила всех, кто умер для мира сего, кто готов убивать врагов в окопах, что пора бы взять винтовку и устроить революцию, ведь скучно сидеть без дела. Инночка уже умерла для мира. Любовь к миру есть для нее награда за отвагу. Она не хочет ничего иного, лишь бы быть с миром в ладах. Как аукнется, так и откликнется. Никаких минусов, одни лишь плюсы.

       Зима. Собаки бегут по белому двору. Фонари зажгли уже свой жуткий глаз. Луи жалуется на здоровое, ему всегда не везет, когда он напивается, то машина собьет, то в люк попадет, то собаки покусают. На двор они вышли. На дворе они шли между спящими домами. Луи говорил о пустоте, скуке, одиночестве. Илья говорил о бездне, которая осталась позади. Инночка залазит в свой карман, там новая порция стихов. Она едет домой, Луи идет смотреть передачи бейсбольного рода, а Илья не забудет перед сном помолиться, ведь Инночка не бросила его. Луи пригласит своих певичек, чтобы они пели во славу всевышнего и дальше, ведь мир расшатанной походкой шатуна повалился на бочок, дабы увидеть сны о земле, которая будет совсем иной, где будут люди без греха, смешной сон, то мечта о великой утопии. Луи протянул свою руку Илье и сказал мрачно:
- Убил одного человека, тебе дадут пять лет, а двоих восемь. Они покаются уже за решеткой. Не хотел, мол, простите нас, пожалуйста, бес попутал, больше не будем так делать, обещаем исправиться!
- Сначала семья, потом школа, потом лак для пола. Хо-хо! Пожелай мне удачи в бою, друг! – сказал грустно Илья, пожав руку Луи, и мигом скрылся в утреннем тумане.

      Она и она шли по мостовой, вокруг них заводы гудели, люди шли с работы по домам. Где кипение, там и пена. Из этого города только у них в этот день круто поменялась судьба. Они снова вместе. Толпа не видела их радости. Люди шли усталые домой и им хотелось пить и есть. Им нужен отдых от дневных забот. Рабочие с заводов шли домой, хотели одного – уснуть на своих кроватях.