когда снами можно разжечь костер

Ночами эхо проскальзывает по стенам, тихим шорохом машин и бликов,а ты приходишь снящимися письмами, как те несколько десятков дней, обещанных в хрониках дождями и облаками - они прошли над этим городом к океану, стекли по палубам авианосцев и теперь печальные рыбы смотрят сквозь них на небо. И есть мир, где все ненаписанные книги хранятся в библиотеках, и стихи, вычеркнутые из черновиков читает кто-то бледный под давно разрушенными памятниками на несуществующих улицах, на безымянном ветру. Я прохожу сквозь электрическую ткань пространства, чтобы увидеть его - пески и руины тех городов, что есть на наших картах, и города-призраки, полные цвета и голосов, чтобы ходить по мостовым, мощеным алмазами и жить в доме, где поселился монгольский антициклон. Чтобы видеть несбывшиеся в жизни лица и брести по незнакомым берегам Африканского моря, предчувствовать, что на этой изнаночной невидимой стороне новой Земли тоже есть ты - как зима, которая здесь похожа на субботний августовский вечер, шелестящий зеленым небом над головой, наполняющий каждый вдох осенней грустью. И там, наверняка, как и здесь, я чувствую твои белые страницы под спеленутыми туманом пальцами, слышу шаги по стеклянным лестницам и знаю - это все, что у меня есть. Так же пью кофе, оседающий черным пеплом на шершавом озерном дне и читаю музыку, оставленную тобой на снегу - тонкие птичьи руны.
Заканчивается одна жизнь, та, где длинные волосы щекочут лопатки, где утром можно проснуться на заднем сиденье от солнечных лучей и где все дороги кажутся теплыми снами, и начинается другая, заглянуть в которую так же невозможно как вернутся с последних рубежей горизонта событий. А в полусне я скучаю по стихам и весне, которую мне до сих пор не удалось пережить.