МРоД - Тот год

Девяносто восьмой год начинался очень весело. Первого января я встретил в весёлой компании на квартире будущей жены Руслана. У меня была интересная и перспективная работа, нормальная, по тем временам, зарплата, плюс новообретённая уверенность в себе. На вечеринке я познакомился с очаровательной девушкой, и будущее вырисовывалось весьма радужным. В добавок, то ли из-за избытка денег, то ли ещё по каким-то неизвестным нам причинам, в начале января руководство нашего офиса решило вывезти всех сотрудников на пару дней в Таллин.

Поездка получилась незабываемой – первую бутылку мы открыли, как-только все уселись в автобус. Выпили за удачную поездку, закусили. Как и полагалось, перерыв между первой и второй был совсем невелик. В пути, пьянка продолжилась - более опытные сотрудники говорили нам, что у аудиторов две профессиональные болезни: алкоголизм и мания величия. К моменту пересечения границы многие из нас уже были, как говориться, в стельку, а по прибытию в Таллин мы скорее смахивали на туристов из Тагила, нежели на сотрудников солидной американской компании.

Красивая гостиница с видом на порт, ресторан, где семь перемен блюд подавали на золотых тарелках, 'Декольте' - тогда самая большая и крутая дискотека в Прибалтике. И всё оплачено! Наступали жирные годы и казалось, что деньги никогда не кончатся, будущее светло принадлежит нам, а всё хорошее можно просто купить.

В таком настроении я встретил весну. Помню в первые майские дни стояла отличнейшая погода - ярко светило солнце, длинноногие девчонки в миниюбках чинно гуляли по чистым и опрятным улицам Петербурга, а мы шли им навстречу с карманами набитыми деньгами. Мой приятель, назовём его Сибирец, только что вернулся из длинной командировки и жаждал приобщится к прекрасной жизни большого города. Мне же наоборот - командировка только предстояла, соответственно хотелось погулять напоследок.

В тот прекрасный уикенд всё совпало: погода, настроение и деньги. Я и мой приятель с работы прогулялись вдоль набережной, дошли до Петропавловской крепости, а ровно к обеду увидели рекламу нового японского ресторана на Большом проспекте. Это теперь суши подают, на каждом углу, а тогда это было одним из первых заведений с соответствующим антуражем.

На входе нам предложили снять обувь, усадили за маленький круглый стол и выдали по меню. Подивившись невиданным картинкам и загадочным названиям блюд, я совсем охренел когда увидел цены. Но тогда понты были гораздо дороже денег, и я не мудрствуя лукаво попросил у раскрашенно-наряженной под гейшу официантки какой-нибудь салат и мяса. Она тут же зажурчала потоком незнакомых слов, из которых я уловил знакомое ‘гриль’. Мой приятель неуверенно потыкал пальцем в картинки, а потом с видом знатока заказал бутылку сакэ. Милая официантка популярно объяснила нам, что напиток сей подают в маленьких кувшинчиках грамм эдак по сто и тут же улетучилась, едва взмахнув шелковыми крыльями яркого кимоно.

"Да, это вам не столовка в Финеке!" - хитро улыбаясь сказал мой приятель, закуривая сигарету.

"Пожалуй что так!" - тоном заправского купца добавил я, озираясь по сторонам.

Кроме нас в ресторане никого не было. По крайней мере я никого не увидел.

Тут же на столике появились кувшинчики с горячим сакэ. Официантка налила нам по стопочке, и,  потупив взгляд, отошла в сторонку.

"Ну, за богатую жизнь!"

Сакэ было очень горячим, отдавало специфическим запахом и вставляло почти мгновенно. Не успел я поставить стопку на стол, как наша гейша тут же наполнила стопки. Мы накатили по второй, в голове зашумело. Девушка разлила остатки напитка по стопкам и застыла с пустым кувшинчиком в руке и немым вопросом на лице.

"Давай ещё!" - Сибирец явно вошёл во вкус богатой жизни.

"Только попозже, чуть-чуть..." - сумел добавить я сдерживая порывы желудка, взбудораженного экзотическим пойлом

На столе появилась маленькая тарелочка с чудно нарезанной редькой и листьями неизвестных растений ненатурально-яркого зелёного цвета. В центр стола официантка понаставила маленьких плошечек с соусами и другими подозрительными субстанциями, даже отдаленно не напоминавшими нормальную еду. Сибирцу принесли разноцветный набор суши.

"Тут тунец, это лосось, а здесь икра морского ежи и летучих рыб", - прелестно улыбаясь, молвила наша шелковая нимфа.

"А можно мне тоже летучих рыб?" - слова уже путались уже под действием сакэ.

"Конечно! А есть палочками будете?.."

Вопрос повис в воздухе. Я эти палочки видел только в фильмах с Брюсом Ли и Джеки Чаном. Кроме того, я был на сто процентов уверен, что мой приятель тоже. Однако, уже включив режим крутых бизнесменов, отступать не хотелось.

"Давайте ваши палочки. Попробуем как китайцы питаться!" - неожиданно бодро бодро выступил Сибирец.

"Не китайцы, а японцы!" - ласково поправила его официантка и извлекла из складок халата два набора палочек. - "Давайте покажу как их держать надо."

От помощи я не отказался. Тем более что убаюкивающе-нежный голос и шелест шелкового кимоно очень хорошо ложились на поверхность слегка затуманенного сакэ сознания.

Вооружившись палочками, я приступил к поеданию салата. Это было трудно, но теоретически возможно. По крайней мере до тех пор, пока Сибирец не приступил к суши. Сначала он попытался ухватить всю конструкцию. В его неумелых руках это выходило весьма комично: заход сверху - неудача; попытка с боку - тоже самое; с другого - опять не туда. Я уже начинал смеяться, когда ему наконец удалось отцепить рыбу от риса и дрожащей рукой направить это в направлении плошки с соевым соусом. Кусок тунца смачно плюхнулся в плошку, забрызгав коричневыми пятнами стол и рукав рубашки.

Повозюкав рыбу в соусе, Сибирец догадался проткнуть кусочек одной из палочек и довольно ловко закинул его в рот.

"Ну как?" - спросил я, нажевавшись уже своих листьев.

Мой друг медленно пережевывал пищу, видимо прислушиваясь к вкусовым ощущениям.

"Рыба как рыба. Только сырая." - после этого он пальцем пододвинул бесхозный кусочек риса на сложенные параллельно палочки и, не утруждая себя процедурой обмакивания в соус, быстро отправил его в рот.

Вездесущая официантка, профессионально не обращая внимания на наше владение палочками, снова разлила горячее сакэ по стопкам. После редьки с васаби, моя слизистая оболочка уже смирилась со своей судьбой и не мешала алкоголю пробираться через желудок в сознание.

Когда на столе появилось некое подобие переносного мангала с шипящими кусками мяса, палочки в моей руке уже перестали трястись, а движения рук стали больше походить на стиль пьяного мастера, продемонстрированный Джеки Чаном в одноименном блокбастере тех времён. Сибирец не выдержал и попросил хлеба, ловко используя корочку чёрного как третью палочку и быстро расправлялся с тонко нарезанными кусками мраморной говядины.

Я отведал икры летучих рыб и был несколько разочарован - на вкус было ясно, что эти рыбы летают не от хорошей жизни. Ещё один кувшинчик сакэ впрочем тут же смыл это неродившееся хокку из моей головы.

Когда изжога от съеденного и выпитого стала почти невыносимой мы попросили счёт. Мило улыбаясь наша шелковая муза перестал тупить свой взор и вовсю заморгала нам длинными накрашенными ресницами, подавая изящную лаковую коробочку. Или так мне казалось под воздействием кипяченой рисовой водки. Счет вместе с чаевыми практически равнялся моей месячной зарплате за вычетом подоходного налога. Вытащив из кармана пачку купюр я отсчитал необходимую сумму, посмотрел на сидящего напротив меня самурая с сигаретой в зубах и блаженной улыбкой на лице, добавил ещё одну купюру, за что был удостоен ментального поцелуя от нашей шелковой феи.

На улице, свежий весенний воздух вернул нас на землю. Обменявшись впечатлениями о японской кухне и ценовой политике ресторана (не могу здесь привести выдержки из-за полного отсутствия печатной лексики в довольно длинном диалоге), мы решили остудить пыл сакэ традиционным русским пивом.

Чтобы не превращать прекрасный майский день в банальную пьянку, решено было продолжить празднование начала нового летнего сезона в ЛДМ, где в наличии имелась довольно шикарная бильярдная. По дороге из таксофона, я позвонил Руслану, который обещал прибыть на место вместе с подружками своей девушки. Жизнь налаживалась, денег было ещё много!

Пиво, мартини, коктейли, дискотеки, танцы, такси, опять коктейли, мартини, коньяк с сигарами в ‘Талеоне’... Живём ведь только раз, особенно когда тебе только минуло двадцать, а наличных в кармане целая куча. В общем, к концу третьего дня праздников, баланс показывал минус две зарплаты. Хорошо, что ещё были командировочные... И здоровье!

Так, по-стрекозинному, прошло то лето.

А потом случился кризис. Я очень хорошо помню, как изменился офис в те августовские дни. Сначала, руководство начало задерживаться по вечерам, сидя с печальными лицами на бесконечных конференц-звонках. Потом началась чехарда в расписании проектов. Новости на экране большого телевизора в приёмной становились всё тревожнее: рост ставок ГКО, перемены в правительстве, азиатский кризис и тому подобные предвестники грядущей печали.

"Тут такое будет... В общем, не могу говорить, но снимай все деньги со счетов в банках. Только не говори больше никому... Если только родителям!"

Я почти рассмеялся в ответ, так как денег на моем счету в Мост-Банке было совсем мало. Ещё что-то было на счёте в СБС-Агро. Не мудрствуя лукаво я поделился информацией со своим другом, и мы вместе сходили к ближайшему банкомату. Общая сумма моих предкризисных сбережений равнялась долларам пятистам, из которых ещё предстояло заплатить двести сорок долларов за квартиру.

Потом я позвонил родителям, убедился, что банковских счетов и накоплений у них нет, так как почти все сбережения были потрачены на оплату обучения моего младшего брата. Заверив маму и папу, что у меня всё хорошо, я с чувством выполненного долга  отправился играть в бильярд.

По-настоящему кризис начался в воскресение. Стоял прекрасный солнечный день, я договорился с кем-то встретиться на Невском, а по дороге решил забежать в офис, чтобы проверить почту. В пустом почти офисе я застал Марлошу - веселого американца филлипинского происхождения, который несмотря на свой юношеский вид был у нас старшим аудитором. На его столе валялась пустая спортивная сумка, огромнейшего размера.

"Ты куда собрался?" - в шутку спросил я Марлона, с которым был довольно в дружеских отношениях.

Тот отвлёкся от экрана своего компьютера и серьёзным голосом сообщил мне, что с утра ему позвонили из американского посольства и посоветовались запастись консервами, поскольку грядут какие-то глобальные неприятности. Я поведал ему о звонке своего приятеля, Марлон с интересом выслушал и оптимистически заявил, что мол ничего страшного, потрясёт и перестанет.

"Зачем тебе тогда такая огромная сумка?" - задал я логичный вопрос.

Марлон лишь пожал плечами и снова уткнулся в компьютер.

Сделав все свои дела, я уже было собрался покинуть уютный гостеприимный офис, когда Марлон выскочил из-за своего стола и ужасно вращая глазами затараторил, что всё на самом деле гораздо серьёзней и что ему из Москвы сообщили нечто такое, что он не может сказать мне это прямо сейчас, но это будет просто пипец и что я должен помочь ему закупить продуктов, а за это он проставится пивом в ‘Конюшне’, довольно приличном заведении неподалёку от офиса.

Марлон был ещё тот кутила! Поэтому перспектива совместного выхода в свет с его кредитной карточкой была довольно заманчивой. Время было ещё раннее, делать было особо не чего, и я согласился.

Упаковав сумку в рюкзак поменьше, мы вышли из офиса. На углу Невского и Грибонала мы заметили первые признаки надвигающейся катастрофы - бабки, продававшие у метро сигареты взвинтили цены в пять раз. Обычно пачка стоила рубля три-четыре, а тут сразу двадцать!

"Не хило!" - пронеслось у меня в голове.

Доведя полученную информацию до Марлона, мы посовещались и решили направиться пешком на Сенной рынок, находившийся по соседству. Я поинтересовался количеством наличных у моего американского друга - выходило не так уж и много. Ближайший банкомат был в ресторане ‘Невский 40’, который ещё при советской власти работал только за валюту, а с тех пор превратился в довольно дорогое заведение для экспатов и новых русских.

Внутри было пустынно. Банкомат у входа подозрительно не работал. Марлон даже немножко приуныл, но затем блеснув своей белозубой улыбкой предложил пока перекусить, предварительно уточнив, что к оплате всё ещё принимаются кредитные карточки. Ознакомившись с меню, я убедился, что сигареты стоят десять рублей. Видимо хозяева пока были не в курсе грядущего катаклизма.

По кружке пива для начала, потом ещё парочку под горячее, затем за грядущие перемены, которые сделают нас сильнее, если не убьют, конечно. Закурив сигарету, Марлон поведал мне о грядущем крахе российской финансовой системы. После этого разговор перешёл на более прагматичные темы вроде: "Переживёт ли наша компания это смутное время". После того, как вопрос встал таким образом, тема закупки консервов потерялась сама собой - стоит ли оттягивать свой конец, если тот потом всё равно придёт...

Потом к нам присоединился ещё кто-то из наших коллег, обед перетёк в ужин, ужин в вечеринку. За окном, бегали озабоченные граждане с огромными сумками - видимо слухи уже сочились из всех щелей. Было видно как энтропия толпы растёт прямо на глазах. Глядя на это, мы заказывали очередной раунд выпивки и продолжали рассказывать друг другу разные командировочные истории. Не хотелось думать о грустном.

В понедельник рубль рухнул. На неделю окружающий мир превратился в хаос: огромные вопящие очереди у банков, пустые полки в магазинах, люди таскающие мешки и коробки с продуктами, пустые рестораны, быстро успевшие ввести в обиход понятие ‘условная единица’. Помню, один коллега предложил мне купить у каких-то знакомых мешок сахара - в ответ на мой удивлённый взгляд мне было популярно объяснено, что вскоре от безденежья все начнут гнать самогон и сахар резко подорожает, а я, соответственно, неплохо заработаю. Наживаться на кризисе я не хотел. К тому времени, мой внутренний мир уже развился до уровня, где я считал, что делать ставки на то, чтобы стало ещё хуже, может обогатить человека материально, но разлагает изнутри.   

На работе наступил коллапс. Хитрый Рудольф уехал в мае в Мюнхен, передав в наследство процветающий бизнес с огромными перспективами. Новоприбывший директор офиса каталонец Хайме, сидел у себя в кабинете, обхватив голову руками - большинство клиентов либо разорились, либо отказывались от услуг, а те немногие, что продолжали пользоваться услугами компании, настаивали на радикальном пересмотре суммы контрактов.

Поскольку банковская система страны приказала долго жить, зарплату за август нам выдавали наличными. В рублях, но по курсу на день выплаты. Получив свой конверт, я вышел из офиса, где меня ждал знакомый с долларами. Совершив обмен я понимал, что теряю на этом процентов пять от своей зарплаты, но хранить деньги в рублях было бы сумасшествием.

После того как первый шок от девальвации рубля прошел и люди убедились, что жизнь продолжается, стало немножко полегче. Но только немножко. Наступил дождливый сентябрь, вгоняя петербургеров в обычное осеннее уныние, помноженное в этот раз на глубину кризиса. Люди вокруг ходили с поникшими глазами, резко увеличилось количество пьяных на улицах, отовсюду повылезали бомжи и нищие. Казалось, что люди уже не надеются пережить грядущую зиму, что весна не наступит никогда.      

Руководство нашей компании, по-видимому, исходило из тех же предположений. Сначала нам урезали всякие мелочи, типа оплаты такси, кофе на кухне, пиццу по пятницам и тому подобное. Однако в конце месяца нас ждал настоящий удар - Хайме дрожащим голосом объявил всем собравшимся в большой переговорной комнате, что руководство компании приняло решение никого не увольнять, но понизить всем зарплаты на четверть. Это было жёстко. 

В то время, клиенты платили компании за час моей работы что-то порядка ста долларов. Получалось, что в месяц я работаю один день на себя, а всё остальное время на американского дядю. К той поре я уже стал довольно хорошим специалистом, способным разобраться в самых запутанных ситуациях и найти решения, которые бы устраивали и клиентов и аудиторов. В добавок, на меня возложили обязанности по тестированию новой системы электронного документооборота и обучение новых сотрудников. В общем, настроение моё той осенью полностью соответствовало виду за окном - полное говно...

В декабре правительство увеличило налоги. Формально ставки остались неизменными, они просто понизили порог применения максимальной ставки, равнявшейся 35%. После оплаты квартиры, денег хватало только на выпивку, чем обычно всё и заканчивалось.

Так прошёл тот, так блистательно начавшийся для меня год. Как сказал Хрюн Степанов в популярных тогда ‘Куклах’, комментируя заявление президента о положительном влияние кризиса на российскую экономику: "Это не плюсы - это кресты..."