Обыкновенные чудеса Александра Житинского

Обыкновенные чудеса в повестях Александра Житинского.

Я  долго думала о том, как написать статью в память об этом замечательном, талантливом,  мудром и душевно щедром человеке, утрату которого ощутили и множество поклонников его творчества и авторы, которым он открыл путь в литературу, издавая их книги, и те многочисленные друзья и собеседники, с которыми он находил время общаться в интернете.
Трудно было начать эту статью с тех слов, которые предстояло поставить первой строчкой, наверное, еще и потому, что он всегда был живее всех живых знаменитых и великих современников, он был открыт всем современным новациям и, не смотря на невероятную занятость, открыт диалогу о творчестве. Он, что удивительно для большого писателя, с  вниманием относился к произведениям начинающих авторов, и многие
благодаря ему обрели свою жизнь в литературе – и я в их числе. Он издавал книги  и тех  талантливых авторов, которые  не смогли  увидеть свои произведения опубликованными при жизни, тем самым, сохраняя  память об их наследии  и  как бы восстанавливая  ту справедливость в отношении их творчества, которой недоставало им при жизни.   
И всегда можно было, заглянув в его Живой Журнал, сверить свои размышления о  нашем непростом времени и  происходящих событиях с его камертоном.         


На мой вопрос о том, происходили ли в его жизни  загадочные и фантастические  происшествия, писатель ответил:  «Не было, к сожалению. Но я продолжаю в них верить. Чаще всего загадочные и фантастические происшествия – это те, над которыми неглубоко подумали. Кроме того, когда интуитивно веришь в Бога, ничего загадочного, в принципе, быть не может».
Сейчас мне хотелось бы вспомнить о тех обыкновенных  чудесах, которые так часто происходили в его книгах.

…Поздней ночью жилой многоэтажный дом  из района  новостроек неожиданно снялся с места, пролетел над городом по небу и встал посреди  одной из улиц Петроградской стороны…
Так начинается  повесть Александра Житинского «Потерянный дом или разговоры с милордом».
…Ученые создали в лаборатории  электронную слониху Нефертити, внешне неотличимую от живой. С целью налаживания контакта с миром животных ее отправили в зоопарк и поместили в вольер к слону Хеопсу. Нефертити должна была найти с ним  общий язык, чтобы затем  рассказать исследователям обо всем, что узнает. 
Слониху наделили  мощным интеллектом. Но понять, почему старый мудрый слон танцует перед  людьми  и кланяется за каждую протянутую булку, она была  не в силах. «Неужели ему не противно это фиглярство?» - 
брезгливо рассуждала  Нефертити, – Взрослый слон – и  никакого достоинства! »
Поначалу ей и в голову не приходило, что добрый и великодушный Хеопс из всех сил старается не обмануть ожидания  людей, пришедших в воскресенье в зоопарк кормить слона и  радоваться!
Опыт ученых не удался. Как оказалось, чтобы понять мир другого, недостаточно  разговориться с ним. Самую сокровенную мудрость не передашь на словах.
Зато теперь  по воскресеньям перед ребятишками и их родителями выступала с развлекательной программой настоящая  дружная семья слонов – слон, слониха и маленький слоненок. Рождение его  для ученых  осталось загадкой. Ничто в механизме Нефертити не предусматривало появления на свет малыша. Объяснить это можно было только  чудом любви.  Таков, вкратце, сюжет повести Житинского «Хеопс и Нефертити».
А в повести «Часы с вариантами» главный герой, мальчик Сережа  получает от деда необыкновенный подарок – часы, способные управлять временем. Он начинает путешествовать взад и вперед по собственной жизни, каждый раз проживая ее по-новому и приходит к удивительному выводу: «Никто вокруг не понимал, что самыми необыкновенными качествами для любого возраста всегда были и будут любовь, доброта, мудрость, а вовсе не умение извлекать звуки из скрипки, составлять фразы или передвигать деревянные фигуры».
Честолюбивое предложение отца серьезно заняться шахматами, чтобы стать гроссмейстером, а в будущем, возможно и чемпионом мира,  вызывает у Сергея недоумение  - зачем ?  - Чтобы тебя все знали! Чтобы тебя все любили! - горячится отец.
«- А разве меня не любят? – спросил я.
- Кто?  -  опешил он.
-Ты,  мама, Светка.
-Любим, конечно…Но этого мало.
-Мне хватит, - сказал я. -  Только любите меня, как я вас. Этого хватит на всю жизнь. И еще останется».

Не смотря на всю необычность коллизий в произведениях  Александра Житинского, их нельзя назвать фантастическими в буквальном смысле слова.
Особое преломление действительности, сгущение реальности   в них  необходимо для постановки  сложных нравственных  и  философских вопросов. Герои ищут смысл жизни, пытаются понять,  зачем  живут, для чего работают, кого  любят, и что есть добро и зло. 
У Житинского есть и абсолютно реалистические повести, написанные в 70-ые годы – «Голоса», «Глагол инженер». Но, как пояснял писатель, это не означает, что к  жанру фантастики он обратился позднее:
 « Повесть «Лестница»  была одной из первых моих вещей. Она совершенно   фантастическая, в том смысле, что фантастического реализма. Она писалась параллельно. То есть, это не то чтобы, я сначала писал про жизнь, реалистическую прозу, а потом стал писать какие-то фантастические вещи».
Об этой и других повестях  мы  с Александром Николаевичем неоднократно беседовали в студии радиостанции Радио Мария, поэтому здесь я перехожу  на прямую речь.
Нонна Ермилова:
Но ведь  и «Лестницу»  нельзя назвать фантастикой в привычном смысле. Человек приходит в дом и попадает в плен лестницы,  которая не выпускает его обратно.
Что-то  должно произойти  в его душе,  чтобы  что-то  можно  было изменить в жизни  и выйти из этого дома, насколько я понимаю?
Александр Житинский:
Да, что- то в этом роде. Хотя, удивительно, опыта было мало, и когда я писал, я не всегда понимал сам, что я пишу. И о чем, и зачем. Мне просто интересно было его из этого дома вывести. И  по дороге с ним случались всякие встречи,  приключения и прочее. И когда это все написалось, выяснилось,  что  действительно, это вещь про нечто большее, а не про то, что человек просто заблудился на лестнице.
Нонна Ермилова:
Был снят фильм по повести  «Лестница», главного героя  Олег Меньшиков сыграл…
Александр Житинский:
Да, в начале девяностых годов  повесть была экранизирована, и Олег Меньшиков сыграл главную роль. К сожалению, этот фильм  мало кто знает, потому что он вышел в очень сложный, очень неприятный  для нашего кинематографа период, когда отечественные фильмы практически совсем  сошли с экрана,  с проката. Все заполонили американские. Новый фильм, с Олегом  Меньшиковым, поставленный Мосфильмом,  шел тогда  в «Авроре»  только  на утреннем сеансе, один сеанс в день был. Казалось бы, новый фильм, да еще с таким актером…    
Нонна Ермилова:
Поскольку речь зашла о кинематографе, может быть, больше известен, фильм "Уникум», который тоже  снят по вашей повести («Снюсь»).
В нем рассказывается о человеке, открывшем  в себе фантастические способности  гипнотизера,  который может внушать людям сны.
В этих снах, как бы по заказу, у людей сбываются все их мечты. С большим трудом герой  находит в себе силы  отказаться  от денег, которые принес ему талант и  от власти над людьми, который  он  дает. Мне кажется, эта повесть актуальна как никогда и в наши дни. Сейчас множество людей торгуют своими сверхспособностями  или просто обманывают  тех, кто  потерял надежду на традиционную медицину. Похоже,  такой проблемы для них не стоит?
Александр Житинский:
Да, наверное, не  стоит. Ведь газеты заполнены объявлениями о том, что  лечат все, о снятии порчи.  Я думаю, в подавляющем  большинстве случаев, это, наверное, все-таки  люди  преувеличивают свои способности.
Но речь в повести шла немного  о другом -  когда у человека действительно была способность, которую хотелось бы применить для пользы себе и людям. Применение своего дара и извлечение из этого дара материальной выгоды, вот тут и встает вопрос, что можно, а что нельзя… Как можно продаваться. Насколько можно, насколько нельзя. Вот там герой  пытается продаться. Причем он ничего  такого особого не делает, он просто на сцене выступает, внушая эти самые сны. Но сны эти настолько мелкие, эстрадные, попсовые.
Нонна Ермилова:
Но ведь есть же  и такая фраза – «Честь безумцу, который навеет человечеству сон золотой»…
Александр Житинский:
Сон золотой навеять не так то просто. Там были какие-то глупые сны. Ну, вот возьмите наши прилавки книжные. Вот снов навивание. Но это не золотые сны,  это какие-то совершенно  наркотические сны. Люди от жизни уходят с помощью этих всех историй. Это то, что дает сейчас коммерческая литература. Это мы знаем прекрасно. Вот об этом было. Хотя, фильм, в общем, получился не таким глубоким,  как хотелось бы. И были на то причины, социальные в том числе. Потому что в то время выпустить фильм о художнике, который не может применять свой собственный дар, в условиях наших советских, было практически не возможно. Вот так, как анекдотик, фокус, это да.
Нонна Ермилова:
Фильм и  анонсировался как комедия.
Александр Житинский:
Мы с  Виталием Вячеславовичем  Мельниковым, известным нашим режиссером, ломали голову, как в сценарии сказать все это, и так,  чтобы в то же время и не сказать. Фильм закрывали дважды. Когда его снимали, в Госкино были большие проблемы.
Нонна Ермилова:
По каким причинам закрывали, неужели по идеологическим?
Александр Житинский:
Да. Там не должно было быть слишком много философии и второго плана.
Надо было, чтобы фильм  был развлекательный, смешной.

Нонна Ермилова:
Кроме  работы над художественными  фильмами, вы работали на киностудии Леннаучфильм.
Александр Житинский:
Это была интересная работа. Я пытался, что мог сделать. Хотя я не скрывал, что это работа для заработка литературного,  потому что мне не хотелось писать книги для заработка. То есть прозу, которая часто печаталась, а часто и не печаталась. А сценарий – это заказная работа, когда ты можешь применить свое умение, чтобы помочь студии и режиссеру сделать более  или  менее хороший фильм. Фильмы, тем более, как правило,  были не очень идеологизированы. Это были  научно-популярные, учебные фильмы. Хотя тоже свои были трудности. Но это было интересно.   
Нонна Ермилова:
То есть вы считаете, что писатель не может писать для выгоды,  это такой дар Божий, который нельзя продавать?
Александр Житинский:
Да нет. Другое дело, до каких пределов. Но если ты  хочешь что-то такое выразить, должен написать  это как бы для себя. И потом, как говорил Александр Сергеевич Пушкин: «Не продается вдохновенье, но можно рукопись продать». Когда рукопись уже есть. Когда рукопись сделана своею душой, тогда посмотришь, продал – так продал. Не продал – так не продал. Но изначальный посыл должен быть нематериальный.