Глава 4

До конца недели я просидел за учебниками, торопливо наверстывая упущенное время. Книг не хватало, информации в интернете было немного, и я записался в городскую библиотеку, где проводил большую часть дня: читал, делал выписки, сканировал… По вечерам, дома, сидя на полу с ноутбуком и обложившись со всех сторон конспектами и распечатками, я зубрил материал и писал контрольные.
С Олежкой я почти не пересекался, а на общение с Сашей не оставалось ни времени, ни сил. Видя, что я занят, он особо не настаивал; по возвращении с работы заглядывал ко мне, здоровался и сразу уходил. Когда малый уже спал, я делал перерыв на ужин, а после до глубокой ночи продолжал заниматься. Пару раз так и засыпал прямо на полу среди бумаг. Я спешил. Сроки поджимали, и работать приходилось на пределе возможностей, но я не жаловался. После недели бездействия мне было в радость с головой окунуться в учебу.
В воскресенье я решил устроить выходной и навестить семью Тимура. Я созвонился с Катей еще в пятницу и договорился о встрече, а в назначенный день встал пораньше, чтобы без спешки собраться и приехать вовремя.
Саша с Олегом ушли утром, сразу после завтрака. Их ждал насыщенный день: зоопарк, кино, аттракционы, но первым делом они собирались заехать в парк и собрать листья для гербария. Олег был настолько увлечен обсуждением планов, что даже не выказал привычного недовольства, когда я вышел на кухню и сел с ними за стол. Ребенок светился от счастья и с обожанием и благодарностью смотрел на отца. Александр, непривычно расслабленный и беззаботный, одетый в светлые джинсы и легкий свитер, оживленно участвовал в беседе и, казалось, с не меньшей радость ожидал предстоящей прогулки. Я тихо сидел в углу, пил кофе и смотрел на них. Было приятно наблюдать эту семейную идиллию. Встретившись со мной глазами, Саша подмигнул, и тут же перевел взгляд на сына.
По дороге в гости я начал испытывать беспокойство. Точно также я чувствовал себя в тот день, когда Тимур знакомил меня со своими родителями. Я волновался, не зная, как себя вести, проигрывал все возможные варианты и ждал худшего, но в глубине души мечтал о том, чтобы все сложилось хорошо.
Открыла мама Тимура и Кати Наталья Сергеевна, невысокая, чуть полноватая женщина, всегда приветливая, гостеприимная и немного суетливая в своей заботе. Мы обнялись, я вручил ей букет цветов.
- Спасибо, Саша, - поблагодарила она. – Проходи, сейчас сядем за стол.
- Здравствуй-здравствуй, - Михаил Павлович, высокий, крепкий и такой же светловолосый как его дети мужчина, вышел из глубины квартиры, и мы обменялись рукопожатиями. – Рад видеть. Как жизнь?
- Отлично.
- Почему раньше не зашел? Катя говорила, ты приехал еще на той неделе.
- Не получалось, - ответил я, разуваясь. – Был немного занят. Сначала искал работу, потом к сессии готовился.
- Эх ты, студент. Небось, опять все в последний момент делаешь?
- Как обычно, – улыбнулся я. – Сначала сам себе создаю проблему, потом сам же ее быстренько решаю.
Он добродушно рассмеялся. Катя появилась рядом неожиданно как черт из табакерки. Я поцеловал ее в щеку и отдал коробку с тортом.
- Что мы стоим в дверях? - Наталья Сергеевна уже поставила цветы в вазу и снова вышла в прихожую. – За стол сядем, там и поговорим. Саша, мой руки и проходи на кухню, - обратилась она ко мне.
Я повесил ветровку в шкаф и прошел в ванную, где быстро ополоснул руки, а на обратном пути, повинуясь странному порыву, заглянул в комнату Тимура. Здесь ничего не изменилось: те же обои на стенах, те же занавески, та же расстановка мебели. Разве что цветов, которые поселились на книжных полках, столе и подоконнике с тех пор, как Тим переехал в другой город, стало больше.
Все в этой квартире дышало воспоминаниями. Приятными воспоминаниями. А комната Тимура в особенности. Я прошел и сел на узкую полуторку. Мы спали на ней, обнявшись, и нам никогда не было тесно.
На прикроватной тумбочке стояла обклеенная ракушками рамка с фотографией – память о первом совместном отпуске. Случайный прохожий запечатлел нас на фоне лазурного, искрящегося моря, и рамку мы покупали специально для этого снимка. У меня такого не сохранилось.
Я аккуратно взял рамку, бережно провел пальцами по краям. Она хранила следы времени и нескольких переездов. Кое-где ракушки скололись, одной не хватало, лак местами осыпался. Но нашу поездку я помнил так ярко, словно не было этих трех лет.
… - Я только до волнореза и обратно! – крикнул Тим, подбегая к кромке воды.
Он плавал в море долго, с упоением. Мне казалось, он мог бы часами не вылезать из воды, но возвращался только затем, чтобы я не волновался. После долгого купания его кожа мне, разогретому жарким южным солнцем, казалось пугающе холодной. Каждый раз хотелось обнять его и отогреть теплом своего тела. Вместо этого я протягивал полотенце, исподтишка наблюдая, как он сушит волосы и вытирается. А потом, лежа рядом на покрывале, мы тайком касались друг друга и разговаривали.
Зато как здорово было потом, едва закрыв двери номера, нацеловаться всласть. Губы Тимура были солеными, кожа пахла морем, а волосы становились жесткими от воды и застрявшего в них песка. Было невыносимо трудно оторваться друг от друга и пойти в душ.
Немного отдохнув к вечеру, мы снова шли на пляж. Или гуляли по городу, пробуя в маленьких кафе блюда местной кухни и запивая местным же вином. По-моему, такого вкусного, ароматного вина я не пил ни до, ни после.
А ночью мы выбирались на дискотеку, но чаще возвращались в гостиницу и занимались любовью. Однажды Тимур уговорил меня пойти искупаться при свете луны. Летом пляж никогда не бывает пуст, и мы заплывали в тень пирса, туда, где нас никто не мог видеть, и целовались в воде…
Тактичный стук вырвал меня из воспоминаний о том жарком во всех смыслах лете. На пороге комнаты стояла Катя.
- Вот ты где, - улыбнулась она.
- Проходи, - ответил я с улыбкой.
Катя села рядом и тоже посмотрела на фото.
- Вы здесь такие счастливые, - произнесла она.
- Мы и в самом деле были счастливы, - я провел пальцами по ракушкам, с которых осыпался лак и как наяву почувствовал палящее солнце и горячий песок под ногами. - Давно Тим привез ее сюда?
- Точно не знаю, может, давно. Он гостил у нас летом, с тех пор она тут и стоит.
Все верно. Этим воспоминаниям нет места в его новой жизни, но, кажется, он так же бережно, как я, хранит их в сердце, иначе давно бы выбросил эту рамку. Немного помолчав, я спросил:
- Тимур звонил?
- Звонил.
- Как у него дела? С тех пор, как я уехал, он не горит желанием со мной общаться.
- Странно… Он мало говорил о себе, о тебе мы вообще не разговаривали, но, по-моему, ему очень плохо.
- Почему ты так решила?
- Не помню, когда в последний раз у него был такой грустный голос.
- Катя, - произнес я, глядя в смеющиеся Тимкины глаза на фото, – я поеду туда через неделю, обязательно встречусь с ним и все выясню. И обязательно помогу, если ему нужна помощь.
- Ты же знаешь, какой он. Даже если есть проблемы, будет молчать до последнего, пока сам не захочет рассказать. Тем более, если это что-то личное.
- Знаю. Я надеюсь узнать ситуацию хотя бы в общих чертах, а там как повезет, - я вернул рамку на место. – Пойдем. Нас, наверное, уже заждались.
Мы прошли на кухню.
- Господи, Наталья Сергеевна, сколько же вы наготовили! – невольно воскликнул я, глядя на ломившийся от еды стол.
- Так и ты не каждый день у нас бываешь, - ответила она.
Я занял привычное место, где сидел всегда, когда приезжал с Тимуром. Мне сразу положили несколько видов закусок и налили рюмку водки.
- За твое возвращение, - произнес первый тост Михаил Павлович.
Мы выпили, и меня сразу же засыпали вопросами. Я рассказал о несостоявшейся свадьбе, о дальнейших планах на жизнь. Наталья Сергеевна поинтересовалась, как отнеслись ко всему мои родители, и, узнав, что они больше не хотят со мной общаться, расстроилась.
- Как можно взять и отказаться от собственного ребенка? Никогда этого не понимала, - произнесла она. – Мало ли, что в жизни случается, но родители на то и родители, чтобы поддерживать детей.
- Они возлагали на меня слишком большие надежды, и я их не оправдал, - заметил я. – Им трудно с этим смириться. И раньше хватало поводов для недовольства, а это, наверное, стало последней каплей.
- Может, они сказали это в сердцах. Пройдет время, и они остынут.
- Мне бы тоже этого хотелось, - заверил я ее.
Михаил Павлович поднял рюмку.
- Главное, вовремя признавать и исправлять ошибки, - подвел он итог нашему разговору, - давайте за это и выпьем. И чтобы все перемены в нашей жизни были только к лучшему.
- Сашенька, положить тебе еще что-нибудь? – спросила Наталья Сергеевна.
- Спасибо, все очень вкусно, но лучше чуть позже.
- По сигарете? – предложил глава семейства.
- Не откажусь.
Мы вышли из квартиры, спустились на площадку между этажами и закурили.
- Катя рассказала, что ты живешь у друзей, - сказал Михаил Павлович.
- Да, все верно, - подтвердил я.
- Не хочешь переехать к нам? Места много. Если вдруг там не заладится, перебирайся. Тем более, здесь нет маленьких детей, никто не будет мешать заниматься и отдыхать после работы. Не стоит из-за бытовых неурядиц терять дружбу.
Я хотел возразить, что гораздо хуже из-за бытовых неурядиц потерять людей, которые стали для тебя семьей, но воздержался и вместо этого сказал:
- Спасибо, я подумаю. Все равно в следующее воскресенье уеду на сессию, а вернусь аж через три недели.
- Думай, - согласился он, - наше дело – предложить.
- Как ваше здоровье? – решил спросить я.
- Да все в порядке, - он стряхнул пепел в банку из-под кофе. – Мелочи. Катюшка рассказала?
- Она. И все-таки, если серьезно?
- Только им ничего не говори, ладно? – похоже, ему хотелось поделиться.
- Не скажу, - заверил я.
- В последнее время сердце немного барахлит.
- Вы проверялись?
- Проверялся. Если без терминологии, ничего серьезного, обычные возрастные изменения.
- Назначили какое-то лечение?
- Да все как всегда. Больше гулять, меньше нервничать, пить витамины. Еще бы курить бросить, но пока не получается. Теперь понимаешь, почему им не рассказываю? Не хочу зря волновать. Начнут беспокоиться, хлопотать. Не люблю суету вокруг себя, а они своей заботой меня точно загонят в гроб раньше времени.
- Тогда, наверное, правильно делаете, что молчите, - я не могу с ним согласиться, все же со здоровьем не шутят, но, тем не менее, постарался улыбнуться. – А Тимур знает?
- Он в курсе, - кивнул Михаил Павлович и затушил сигарету. – Я сразу ему позвонил, как только все выяснилось. Это он уговорил меня пройти обследование.
Меня это удивило. С одной стороны, странно, что Тимур время поддерживал связь только с отцом. С другой, было не менее странным, что Михаил Павлович рассказал ему то, чем не хотел делиться с остальными. Хотя, понять последнее было как раз намного проще.
Вскоре новые впечатления заставили забыть этот разговор. Все было как в старые добрые времена. До вечера мы просидели за накрытым столом, болтая обо всем и ни о чем. Чувство неловкости, которое я поначалу испытывал, исчезло без следа. Мне было настолько хорошо и уютно в этом доме, что даже уезжать не хотелось. Меня уговаривали остаться, но все же я вызвал такси. Когда мы прощались, Наталья Сергеевна предложила заходить в любое время.
Уже в машине я вспомнил о том разговоре. До знакомства с семьей Тимура я считал, что наиболее близкие отношения у него с сестрой, но вскоре понял, что ошибся. Тимур характером пошел в отца, еще больше их сблизила медицина. Они могли часами обсуждать на какие-то свои темы, советоваться, спорить, вместе рыться в журналах и справочниках. Пока мы жили вместе, Тимур почти каждый вечер созванивался с отцом и подолгу с ним разговаривал. Точно так же, как медицину, честно, открыто и на равных они общались на все остальные темы. Сомневаюсь, что с той поры многое изменилось.
С этой мыслью я открыл дверь Сашиной квартиры. Снимая обувь в прихожей, неожиданно услышал голос Олега:
- А что мы будем делать с ними потом?
Я взглянул на часы и невольно поднял бровь. Несмотря на поздний час, малый до сих пор не спал.
- Подождем, пока высохнут, вклеим в альбом и подпишем названия, - ответил ему Саша.
- Здорово! Когда мы это сделаем?
- Наверное, в следующее воскресенье.
- Так долго! – разочарованно протянул Олег. – А можно будет взять гарбарий в школу?
- Правильно – гербарий. Конечно, можно, если тебе этого хочется.
Я прошел по коридору. Саша с Олегом сидели на полу в детской и раскладывали между страницами книг принесенные с прогулки листья. Олег был уже в пижаме, но спать явно не собирался. Я поздоровался с ними и пошел к себе.
Читать не хотелось, я решил позвонить Тимуру. Он долго не брал трубку, но, в конце концов, все же ответил.
- Привет, - поздоровался он тихо и устало.
- Привет. Не занят? – спросил я.
- Немного. У нас гости.
- Давай, позвоню тебе завтра, если отвлекаю.
- Нет, все в порядке. Как жизнь?
- Потихоньку. Всю неделю готовился к сессии, сегодня ездил в гости к твоим.
- Знаю. Катя мне вчера сказала, что ты собираешься приехать. Как они?
- Неплохо. Посидели, пообщались. Они очень скучают по тебе.
- Я по ним тоже. Жаль, пока не получается приехать.
- Какие-то проблемы?
- Нет. Просто работа, дом. А ты когда на сессию приезжаешь?
- Через неделю.
- Тимур, ты скоро? – послышалось на заднем фоне. – Только тебя ждем.
- Иду! – крикнул Тим.
- Тебе пора.
- Да.
Повисла пауза. Я не знал что сказать. Пожелать приятного вечера? Так судя по голосу, гости не доставляли ему особой радости.
- Саша, я… - начал он, но вдруг замолчал.
- Что, Тим?
- Ничего. Пока.
- Пока.
Вот и поговорили, называется. Я лег на кровать и положил телефон рядом с собой. Катя права. Голос Тимура был усталым и бесцветным. Если б только знать, что с ним происходит…
Саша пришел ко мне где-то черед полчаса.
- Фуф, - выдохнул он, усевшись на кровати рядом со мной. – Он такой взбудораженный сегодня. Думал, не уложу спать. Но ничего, отрубился на середине сказки.
- Как погуляли?
- Просто великолепно. Обошли весь зоопарк, съездили в кино на мультики, объелись попкорна. Я сам почувствовал себя ребенком. Знаешь, иногда мне кажется, с Олегом я получаю те впечатления и эмоции, которых был лишен в детстве. Как у тебя день прошел? Ты голоден?
- Нет. Если я съем еще хоть что-нибудь, точно лопну. Был в гостях у родителей Тимура, там накормили.
- Они услышали от тебя то, что хотели?
- Ты о чем?
- Они хотели, чтоб ты подтвердил, что их сын счастлив. Или, думаешь, зачем тебя пригласили?
- Циник. Почему ты считаешь, что нельзя делать что-то просто так? Из чувства симпатии, например.
- Потому что все люди одинаковы. Ты сам это когда-нибудь поймешь.
- По себе других не судят – слышал такую поговорку?
Я встал и отошел к окну. Было гадко от того, с каким пренебрежением Саша отзывается о близких мне людях.
- Разве я оспариваю ее правоту? Каждый из нас эгоист в той или иной степени. Просто одним для его удовлетворения нужно немного. Например, тем родителям, которым для счастья важно всего лишь знать, что их дети счастливы. У других он приобретает чудовищные масштабы, когда ради своих целей и желаний люди готовы ломать чужие судьбы.
- Позвони моим родителям и послушай, что такое родительский эгоизм, - произнес я вполголоса. – А потом сравни с родителями Тимура. Да хотя бы с собой.
Саша подошел ко мне сзади и обнял.
- Извини, похоже, я снова задел твоих чувств, - прошептал он и поцеловал меня в шею. – Я не хочу, чтобы ты обманывался и позволял обманывать себя. Просто подумай, если ты станешь врагом Тимуру или Кате, даже такие милые, добрые люди, как их родители, вряд ли займут твою сторону. Поправь меня, если я не прав.
Я молчал, понимая, что в его словах есть рациональное зерно. Александр положил ладонь мне на пах, погладил, слегка сжал.
- Я соскучился. Может, пойдем в постель?
- Нравится мне твоя манеры – сначала брать за яйца, потом вести переговоры, - хмыкнул я.
…А ночью мне снился Тимур. Он стоял передо мной и пытался что-то объяснить. Я слышал его голос, но не разбирал слов, видел лицо, но не мог поймать взгляд. А вокруг нас струилась, обволакивая, черная мгла.
- Тимур, - позвал я его и попытался схватить за руку, но мой голос растворился во мраке, а его ладонь ускользнула как туман. – Тимур!!! – крикнул я, что было сил. – Тим… - услышал я наяву свой хриплый шепот.
- Саша… Саш, очнись. – Александр потряс меня за плечо. – Саша.
Я вздрогнул и открыл глаза, но черная мгла никуда не исчезла. В груди бешено колотилось сердце, лоб стал мокрым от испарины, а в душу проник страх. Только спустя несколько мгновений я осознал, что нахожусь в своей постели, а на дворе стоит ночь.
- Тише, мой хороший, - прошептал Саша, крепко прижимая меня к себе. – Это всего лишь сон. Все хорошо.
Я положил голову ему на плечо, прикрыл глаза, пытаясь воссоздать видение, но ничего не получилось.
Из соседней комнаты послышался детский плач.
- Сейчас приду.
Саша бережно высвободил руку из-под моей головы, выбрался из-под одеяла и ушел. Находясь на грани сна и яви, я слышал тихие всхлипывания Олега и успокаивающий голос Александра.
«Надо уйти к себе, - промелькнула мысль. – Саша просил. Надо уйти…» Но сил на это не было.
Уже сквозь сон я слышал, как вернулся Саша, как он присел на край постели и прохладной ладонью коснулся моего лба.
- Хочешь пить? – спросил он.
Не открывая глаз, я мотнул головой и перевернулся на бок. Саша лег рядом, обнял меня со спины и поцеловал в затылок.
- Спи, солнце. Все будет хорошо.