Первый снег

"The cold outside lays waste to life. Suspends the process of decay.
Alone without a friend suffer as night becomes the death of day."
Amebix - Winter

Он оделся. Вышел на улицу. Падал первый снег…

Он выдохнул, и винные пары окутали белой дымкой его лицо. Поежившись, он приподнял воротник своей куртки, так что бы побольше закрыть неожиданно оголённую шею. Его блуждающий взор остановился на тени принадлежащей ему, которая падала, высвечивая его фигуру светом окон дома стоявшего позади. Улыбка от ещё свежих воспоминаний приятной, хотя и немного шумной компании, озарила лицо. На улице никого не было, лишь колючий ветер закручивал в причудливом танце какие-то газетные обрывки. Город мерно дышал свежим, ночным воздухом.

«Время идти домой» - решил он.

И предавшись своим мыслям, он неспешно побрёл в ту сторону, где находился его дом. Свежевыпавший снег хрустел под ботинками, храня на себе узор его подошв…

***

Очнувшись от окутавшего его роя мыслей, он обнаружил себя всё на том же месте с которого начинался его путь.

«Чёрт! Я готов поклясться, что давно уже покинул это треклятое место. Не мог же я допиться до такого… » - промелькнуло в его голове.

Дом, из которого он не так давно вышел, снова был позади и картина казалась до боли знакомой, за тем лишь исключением, что теперь свет из окон не вырисовывал на асфальте его тень… Но что было более странным ни в одном из окрестных окон совершенно не было видно хоть какого-либо маломальского признака света.

«Не мог же я в хмельном забытье вернуться на то же самое место!»

Мир потонул в бесконечной, кромешной ночи и лишь луна со скупо разбросанными по небесному полотну звёздами очерчивала медленно кружащие в воздухе снежинки. Ему понадобилось некоторое время, прежде чем глаза привыкли к темноте, и он заметил что окружавшее его пространство зловеще отличалось от того, что он привык называть своим миром. Дома теперь стали обветшалыми копиями тех зданий, что были раньше: кирпичная кладка была побита и в стенах теперь зияли огромные дыры, из которых своими голыми лапами грозили ему непонятно откуда проросшие деревья, в окнах едва ли можно было найти хотя бы одно стекло, которое сохранилось целым, во многих парадных двери были сорваны с петель и огромные пасти их являли собой всё те же голые, тёмные деревья обвившие ближайшее стены, краска на газовых трубах полопалась и иные были просто выдраны с корнем или же разорваны в самых неожиданных местах и изогнуты самым причудливым образом. Фонарные столбы были почти полностью раскрошены словно под ударами каких-то гигантов. Порвавшиеся провода теперь лежали на асфальте и словно паутина опутали всё в округе.

Его сознание отказывалось принимать неожиданно открывшуюся мрачную картину.
По его спине плеядой мурашек пробежал холод.

«Что же это такое? Когда всё ТАК могло измениться? Нет, нет, нет…Мне просто кажется, я просто перепил» - обрывками возникали мысли пытающиеся заглушить внезапный ужас.

Он рассеяно посмотрел вниз и увидел, что снег уже запорошил большую часть асфальта, и на нём можно было увидеть смутные следы его ботинок. Они вели ровно в том направлении, где находился его дом. Несомненно, это были его следы…

***

После того как его отпустило минутное ошеломление он снова пристально вгляделся и полностью убедился что это следы именно его ботинок. Единственное что он мог сделать, это начать идти в этом направлении. Сделав пару нерешительных шагов, он медленно побрёл по однажды уже пройденному пути.

Только теперь он смог оценить масштабы воистину ужасающих изменений, которые произошли за время его ментального отсутствия в этом мире. Вокруг стояли заржавелые. с осыпавшейся краской остовы машин, из раскрошенного асфальта торчали огромные глыба состоящие наполовину из какой-то породы, на другую половину изо льда, асфальт хрустел больше не из-за свежевыпавшего снега, а из-за битого стекла окрестных домов. усеявшего большую часть тротуара.

В это мгновение он услышал крик, заставивший его душу одновременное съёжиться и раскрыть где-то теплящуюся надежду, что в этом внезапном заглохнувшем мире ещё кто-то остался. Посмотрев с некоторой опаской по сторонам что бы обнаружить источник он заметил стаю ворон расположившихся на карнизе одного из домов…или же это были не вороны, разглядеть в кромешной тьме было действительно невозможно. Он ещё немного сощурился в их сторону и убедившись что крик издавали именно вороны, которые, со своей стороны, любопытствующе разглядывающие его сидели на карнизе одного из подъездов, окончательно поник. Постояв немного он заглянул в пустоту тьмы, которая бескрайне простиралась между ветхими подобиями домов. В мрачных раздумьях он ещё раз взглянул на свои следы и побрёл дальше укрываемый непрекращающимся, словно успокаивающим, снегом.

***

Он брёл где-то уже 15-минут в отрешённости и забытье. Хмель всё ещё действовал и не давал ему полностью понять что же происходит вокруг и он шёл уставившись в свои же следы и мысли, мутной кашей, перемешивались не давая сосредоточится ни на одной. То же было и с чувствами.

А пока он брёл мир всё чётче приобретал постапокалиптические краски: раскуроченый асфальт из под которого можно было заметить водопроводные трубы и глубокие ямы в нём же, металлические изделия насквозь проржавели, а те что не проржавели грозились рухнуть под тяжестью обломков, одинокие телефонные будки, покосившиеся а то и абсолютно разрушившиеся газетные и табачные киоски, деревья растущие в неожиданных для них местах, и судя по всему главенствующие в этом запустелом мире, -  всё вещало о полном отсутствии в этом гиблом месте человеческого присутствия. Но, не смотря на это, если бы он внимательней осмотрелся бы вокруг, а не был погружён в свои бессвязные мысли, то смог бы разглядеть признаки жизни кроме ворон и растений. Помимо его следов в округе хватало следов зверей, будь то лапы или копыта, но, так как он большей частью он отрешённо, автоматически искал только свои следы он решительно не замечал остальных. Хотя они часто могли идти параллельно его следам или же пересекаться с ними , очевидно звери принюхивались к следам животного ещё не ведомого им.

Через несколько минут он остановился. В бескрайней тьме, вдали, можно было заметить тусклое электрическое свечение, именно электрическое, которое страстно манило его в свои объятья.

«Боже! Боже! Наконец-то! Люди...», - промелькнула в нём благостная мысль.

Не сдерживая неожиданно охвативший его порыв он побежал в сторону свечения радостно улыбаясь, крича: «Я здесь» и размахивая руками. Шаг, который до этого был больше похож на семенение заключённого в своей камере, теперь сошёл на нет – это был бег человека который видит конец туннеля и желает из него выбраться.

По мере приближения под ногами теперь хрустело не битое стекло, а заледенелые лужи в которые то и дело проваливались его ботинки и доставляли ему огромное неудобство. Он решил быть осмотрительней и не бежать наотмашь, хотя волнение в его душе начинало достигать своего предела и сердце желало, от нетерпения, выпорхнуть из грудной клетки. Уже было видно что живительное электрическое сияние принадлежит очертаниям круглосуточного магазина, но он был всё ещё в нескольких десятков метров от нашего героя. Краем глаза он заметил стаю ворон сорвавшуюся с одних из руин домов, но вскоре от этого зрелища его прикрыл один из огромных, железобетонных обломков домов, пройдя который он не заметил больше шевеления в той области. Да и что ему эти вороны?
Его ждали гораздо более близкие ему живые существа.

«Надеюсь они расскажут что за катастрофа произошла здесь! Надеюсь мне помогут», - расцветали в его голове бутоны надежды. Но, несмотря на это, появилось какое-то смутное и тёмное предчувствие, которое ядовитой каплей проникло в его сердце и не хотело отныне покидать его.

Тем временем он уже вплотную приблизился к вожделенному светочу. Это действительно был круглосуточный магазин, а если точнее, супермаркет. Краска на вывеске полностью выцвела и уяснить название из неё было решительно невозможно. Стёкла, как и в остальных домах города (Хотя они уже были больше похожи на руины), были полностью выбиты и россыпью осколков теперь покоились  перед входом. Рамы окон были из пластика, но не смотря на свою стойкость на них были видны то ли чьи-то следы когтей, то ли просто царапины от обломков. Местами стены разрушились и можно было видеть арматуру торчащую из бетона, на уцелевших же стенах красовались теперь паутины из трещин и заледеневшая вода. Крошки и куски бетона застыли в заледеневших лужах. Он осторожно отодвинул рукой подобие двери ии пробрался внутрь. «Есть тут кто?», - крикнул он несколько раз и постояв с полминуты понял что старания его глубоко тщетны.

Медленно, но верно в его душе начало таять ощущение что что-то не так – теперь оно полностью овладело его душой. Вязкая, чёрная субстанция обволокла сердце, лёгкие и остальные внутренние органы не давая ему дышать и двигаться: тьма ужаса скрипела,скреблась и заставляла дышать чаще и думать в два раза быстрее. Теперь он был совершенно повержен и то лёгкое опьянение которое ещё придавало недавно ему силы теперь насквозь пропало. Он пошёл назад и чуть не запнулся об какой-то камень и когда нащупал стену сзади полностью на неё опёрся. Глаза его судорожно что-то искали в комнате, как будто они могли найти выход из сложившейся ситуации, но ответа не было. Пальцы нервно выстукивали на стене какой-то неправильный ритм.

«Что же это? Что происходит? Почему я оказался в такой ситуации? Почему я...почему я? Здесь совершенно нет людей, в этом богом забытом месте...Неужели пока я блуждал произошёл апокалипсис или ядерная война...Нет, нет, нет. Тогда бы я уж точно погиб вместе со всеми и вокруг бы валялись кучи тел, а их здесь нет...Тоже самое и с нейтронной бомбой. Тогда что же это, что же это, что же это...?», - думал он.

Он ерошил волосы на голове четырмя пальцами оттопырив большой и тут его окончательно настигла страшная и грязная мысль: «Я здесь один навсегда» и от неё он просто опешил. Пробыв в ступорном оцепенении с полминуты он вдруг совсем поддался истерике.

Совершенно сдавшись он беспомощно сполз по стене и закрыл лицо руками всё повторяя «Что же это...Что же это...?». Его ноги тряслись и едва держали его. Это совсем его не заботило. Пар густым клубом проходил через пальцы и рассеивался в воздухе. Он тихо бормотал «Что же это, что же это?» и открыл лицо сомкнув пальцы в замок. По его раскрасневшемуся лицу текли густые слёзы обречённости. Из носа они тоже просачивались и ему постоянно приходилось зашмыгивать их обратно. Теперь он начал повторять: «Что же это? Что же это такое? За что?», - где на словах «За что?» он вдруг не выдержал и зарыдал во весь голос поэтому «О» тянулась дольше обычного. После этого его самообладанию совсем пришёл предел и теперь из его рта слышно были лишь протяжное «Ааааа!», которое прерывалось лишь на короткие, судорожные вдохи. Его теперь не заботили сопли беспрепятственно текущие из его носа, глаза совсем раскраснелись от слёз. Грязная и злобная субстанция отчаянья теперь полностью захватила не только его внутренности, но и обрела его разум. Она держала его полностью под контролем и теперь сжимая в руках его трепещущую душу любовалась его моральным падением. Он же тем временем то ли заревел, то ли зарычал изо всех сил в остывший воздух:

-Почему я?! ПОЧЕМУ? ЗА ЧТО ТЫ СО МНОЙ ТАК БОГ? В ЧЁМ Я ВИНОВЕН! ТЫ УБЛЮДОК!..., - посылал он проклятья невидимому богу.

***

Он полусидел, полулежал обмякнув на полу находясь в полной прострации несколько минут. Обнаружить себя в этом положении его заставил какой-то шорох. Кто-то ходил совсем рядом. Он было подумал что это человек, но потом понял что это не так: шаги были слишком мягкие – ботинки человека стучали бы горзадо сильней. Это точно было какое-то животное.

Он осторожно посмотрел из-за угла что бы узнать кто же это был: волк средних размеров, по всей видимости ещё молодой, обнюхивал руины в метрах 3-х от того места где он сейчас прятался. Волк скорее всего услышал его стенания и ведомый любопытством и надеждой легко полакомиться забрёл сюда. Волк шагал по крошке и всё ближе подбирался к нему. Он убрал обратно своё голову. Хоть с виду он был спокоен, но с каждым звуком за спиной внутри него всё холодело.

«Что же делать? Чёрт...Из огня да в полымя», - думал он и оглянулся в поисках хотя бы подобия оружия.

Взгляд его остановился на куске стекла который лежал в полу метре от него. В тот же момент он услышал как волк скребя лапами по бетонной крошке начал пробираться внутрь и он бросился что есть сил к осколку, предварительно спрятав руку в рукав своего пальто что бы не пораниться о края. Волк ошеломлённо остановился и смотрел как запыхавшийся человек встал перед ним в половину своего роста. Фигура его была очерчена болтающейся позади лампочкой. Волк слегка попятился взъерошив шерсть и оскалив зубы, он не знал что делать и тут только почуял толику страха в этой мелко трясущейся фигуре – это придало сил волку. Волк подался вперёд и согнувшись словно пружина приготовился к прыжку. Он заметил это слишком поздно из-за того что страх чёрной пеленой застлал ему глаза и мысли путались не давая ему сосредоточится на реальности. Толчок сбил его с ног, но волк не смог ухватиться за его горло и лишь немного порвал пальто. Он повернулся в сторону волка и выставил вперёд осколок как раз в тот момент когда волк в очередной раз прыгнул. Неровное лезвие стекла прошлось сквозь нижнюю челюсть и прорезало горло почти до ключицы. Волк взвизгнув упал навзничь, а из его сонной артерии фонтаном била кровь. Зверь жалобно скулил судорожно кривляясь на испещрённом глубокими трещинами полу. Тёплая кровь сочилась в эти трещины, заливала, пульсируя, остатки витрины магазина. Он отбросил остатки осколка и теперь смотрел на эту жуткую агонию и представлял себя на его месте, если бы победу одержал волк.

Он осмотрел все ли его органы в целости и только теперь решил получше обследовать магазин. Ничем не отличающийся от кучи остальных супермаркетов только за одни – здесь не было ни одного признака жизни и такое же запустение и разруха как и везде. На полках стояли всё те же товары, но огромное количество их было безнадёжно испорченно не считая некоторых консервов и пластмассовой лапши быстрого приготовления. Самое важное для него было что там количество алкоголя в этом помещении зашкаливало, а он как известно чем больше стоит – тем лучше его вкус, хотя не для всех его проявлений. Так, например, пиво безнадёжно забродило и теперь на вкус было абсолютно непереносимо. В тоже время различные дорогостоящие коньяки и вина были выше всех похвал. Вкус их теперь был более выдержан и тёрпок, очевидно вне всяких похвал. Он с жадностью открывал консервы и поглощал содержимое. Они были ужасно холодными, но всё равно съедобными. Наевшись до отвала и успокоив свои нервы он решил что делать дальше. Помещение было залито светом люминесцентных ламп которые работали не смотря на то, что в остальном городе свет напрочь отсутствовал. Везде были плакаты извещающие покупателей о снижении цены, о терроризме который разгуливает на планете – все они были изорваны. Отдельно висел стенд в котором хранились различная информация для потребителей – он покосился, а книги в нём истлели, около него стоял столик на котором покупатели могли сортировать свои покупки и разложить их по пакетам – дерево потрескалось и набухло из-за постоянного притока воды, одна из ножек была поломана поэтому стол теперь грустно и обречённо полулежал на полу. Свет теперь чётко выделял все трещины на стенах. Свет обволакивал все предметы полностью, бескомпромиссно выделяя их тени на полу и после той почти кромешной тьмы что была снаружи это выглядело гораздо хуже и зловещее. С из под навесного потолка с левой стены от входа сочилась вода видимо из проржавевшего водопровода, теперь в некоторых местах она уже почти замёрзла и заледенела. Остальные вещи в этом богом заброшенном месте тоже были потрёпанны временем и, по всей видимости, бродячими животными.

Он решил вынести тушу животного, павшего от его руки, подальше на улицу что бы не привлечь ещё больше животных которые желали бы поживиться его плотью

***

Он тщательнее исследовал помещение супермаркета. Рядом с дверью склада была дверь за которой скрывалась винотвая лестница ведущая на второй этаж, там, вероятнее всего, находилась квартира владельца магазина. В ней совершенно не было света, но в конце концов у него была зажигалка взятая из магазина и вскоре он нашёл свечи на случай, если в доме неожиданно отключат свет. Всё было обставлено антиквариатом: стол старинной, ручной сборки казалось выдержит и не такие катаклизмы и стоял как ни в чём не бывало, тумбочка такого же вида на которой красовался поредевший фарфоровый, столовый сервиз с различным старинными рисунками изображающих детей и животных в разных сюжетах и местах, на стенах висели подобия картин почти полностью истлевшие в рамах, либо поденные молью. На когда-то шикарном ковре теперь лежала крошка из разбитого сервиза, треснувшего бетона и осколки стёкла у оконной рамы, кажется в этом городе нигде не осталось хотя бы намёка на целое стекло. Старинные обои начинающие отваливаться, огромная, пышная люстра тоже почти развалившаяся, кровать сделанная на заказ – по всей видимости хозяин этого помещения был либо с утончённым вкусом, либо был стариком который пронёс через года все эти ценности старины.

Всё здесь было покрыто большим слоем пыли, везде была плесень, а по углам словно каким-то готическим дизайнером была развешена паутина. Но в стенах здесь не было прорех и поэтому было менее холодно, чем в остальных домах. Так как это было дом старинной планировки, то в нём скоро нашёлся камин – он был завален кучей барахла и старинных вещей, было ясно что им не разу не пользовались поэтому труба на удивление чистой. Оставалось только заколотить окна, хорошенько прогреть помещение и холод навсегда исчезнет из этого места. Даже в такой бессмысленной и абсурдной ситуации можно было уютно расположиться.

***

Через минут сорок всё уже было готово: он заколотил окна, развёл костёр в камине из найденной в магазине ненужной мебели и теперь сидел в кресле качалке накрывшись каким-то странным пледом и попивая дешёвый ликёр. Его желудок был полон консервов приготовленных в самопальном котле: воду он взял из прорванного водопровода, котёл же висел на пруте над каминным огнём. Он порядком начал хмелеть и теперь ощущения безысходности, отчаянья и страха, которые из него исчезли во время работы, - теперь совершенно исчезли. А совсем скоро, через минут тридцать хмель и усталость полностью взяли его в свои объятья и он забылся беспробудным сном. Огонь потрескивал в камине вырисовывая неестественно большие тени на стенах. Его правая рука свисала с кресла-качалки и кисть находилась совсем рядом с откупоренной бутылкой ликёра.

***

Он подошёл к зеркалу которое только что обнаружил в одном из домов неподалёку и теперь повесил на стене в своём новом прибежище. Он сильно изменился за три дня проведённых в этом месте: серые глаза совершенно потухли, лицо обветрилось от постоянного холода, под галазми начали проступать мешки, волосы до этого хорошо уложенные теперь спутались из-за пыли которая была повсюду в этом месте, пальто было изорвано в некоторых местах – но всё ещё неплохо держалось. Очевидно, ему повезло найти сапоги, которые хорошо на нём держались и не давали замёрзнуть его ногами. Он уже находился в этом месте как минимум три дня...если время проведённое здесь можно было назвать днями: город укрыла беспросветная тьма и он называл новым днём то время, когда он просыпался после очередного бессмысленного блуждания по городу. Эта тьма больше походила на полярную ночь. На бесконечную полярную ночь. Стало понятно что это не какая-то постапокалиптическая Земля, это скорее какое-то проклятое место или же просто ад... Вот только не совсем ясно когда он успел умереть. Мир этот был соткан из бесконечно идущего снега и тьмы.

Кстати о снеге: его здесь было вдоволь. Иногда тучи закрывали луну и увидеть что-либо в этой кромешной тьме, если ты не был рядом с магазином, не представлялось хоть как-то возможным. На этот случай ему как раз пригодился огромный фонарь найденный на складе магазина, благо в хозяйственном отделе остались ещё рабочие батарейки для него. Но каким бы сильным не был свет, он не смог бы отпугнуть диких животных, которые теперь шастали по улицам города, некогда принадлежащего людям. Тем паче, на следующий день после его появления в этом мерзком месте, когда он проснулся туша волка оставленная ему в нескольких метрах у входа была почти полностью обглоданная до костей. Везде лежали ошмётки бывшего животного, а снег был полон следов, видимо таких же волков. Эти же следы вились вокруг входа в магазин.

«Слава богу я додумался забаррикадировать вход, иначе сейчас внизу меня ждали нежданные гости», - порадовался он своей смекалке.

Но, в конце концов, ему нужно было выйти наружу и для этого понадобилось бы оружие. Ответ, опять же, ожидал его в хозяйственном отделе. Он взял оттуда огромный нож и крепкий скотч, затем снял длинную, безвкусную, металлическую гардину в магазине и примотал к ней нож, - теперь самодельное копьё было готово. Теперь он был готов встретится с внешним миром.

Ветер завывал в ушах словно волк и поэтому ему постоянно приходилось оборачиваться. Снег бил в глаза и под ногами его навалило уже порядочное количество. Его ноги мёрзли в ботинках предназначавшихся для осени, но никак не для начала зимы. Он обошёл несколько полуразрушенных домов и в одной из полу обвалившихся квартир как раз таки нашёл вышеупомянутые сапоги. Они были с узким носком и из грубой кожи, довольно высокие – почти до середины голени, но зато с мехом внутри и ужасно тёплые. После этого он ещё немного по шастал по округе, и расслышав лаянье где-то неподалёку, поспешил возвратится в своё убежище.

***

Он специально не ходил к себе домой что бы не тревожить лишний раз свои чувства, но на третий день не удержался. Проведя половину дня в поисках и пронаблюдав всю ту же мрачную картину, найдя лишь зеркало он со злости и разочарования решил напиться. Он долго хлестал дорогой коньяк прямо из горла и злобно ругал «дерьмовую судьбу». Он сильно налакался и теперь на него нахлынули ностальгические воспоминания. Как он раньше ходил в школу с друзьями детства, как с этими же друзьями детства думал на выпускном куда они будут поступать, весёлые студенческие годы учёбы во время которых были неудачи, драки и весёлые попойки. Затем он вспомнил как поступил на работу в маленькую фирму по профессии и как он помог вывести её из состояния запустения. Всё это давило и подстёгвало, всё это рвало внутри него натянутые нервы, а алкоголь звал его за собой к его дому. В этом холодном и безлюдном мире он хотел увидеть в последний раз свою комнату, родные его сердцу стены и вещи.

Он шатаясь спустился вниз прихватив с собой фонарь, «копьё» и положил бутылку с коньяком в карман пальто. Путь был недолгим: минут десять пешим ходом. Он шатался по улицам, иногда падал когда пытался карабкаться по обломкам домов которые почти полностью преграждали проход, удивительно как при всём при этом он умудрился не разбить фонарь и бутылку. С горем пополам он добрался до дверей своего дома, достал ключи из заднего кармана джинс и открыл парадную дверь. Осветив фонариком помещение он увидел такую знакомую, но в тоже время изрядно изменившуюся лестницу которая вела к его квартире. Шатаясь, он начал подниматься пытаясь не попасть в дыры в полу. На третьем этаже его нога провалилась в дыру раскрошившуюся прямо у него под ногами и от этого он грохнулся навзничь ободрав правый локоть об ступень. Он распростёрся головой вниз, локоть болел. На потолке был странный узор из трещин, он было повсюду и везде в этом мире. Потрескавшаяся краска попадала со стен и усыпала весь пол. Эта картина теперь стала привычной.

«Ха! Привычная картина, с каких это пор всё здесь кажется обыденным?», - закралась в шумевшую голову горькая мысль.

 Полежав с полминуты он присел и задрав рукав осмотрел локоть. На нём был большая ссадина.

- Больно, больно, сейчас тебя залечим..., - напевал он.

Он откупорил бутылку и подставив локоть начал лить коньяк на рану. Всё это сопровождалось глухими смешками.

- Я же не хочу занести инфекцию, что бы того и гляди не умереть в этом МЁРТВОМ мире, - бормотал он улыбаясь, но глаза его были словно две ледышки.

Проделав эту операцию он закупорил обратно бутылку, закатал рукав и поднялся на ноги. Сделав пару шагов назад и подобрал фонарь, который выронил когда падал. Он дальше побрёл по лестнице вверх, на пятый этаж там где находилась его квартира. Сделав пару последних шагов он встал прямо напротив своей двери, достал ключ и попытался попасть в замок. Ничего не вышло: опьянение и волнение смешались воедино и теперь он не мог попасть. С третей попытки это всё же ему удалось. Он повернул ключ два раза, запирающий механизм щёлкнул и он потянул дверь на себя.

Никогда ещё в жизни в его душе не было так холодно и пусто. Квартира было абсолютно пуста. Голые стены и пол: ни одного напоминания о его существовании в этой квартире. Он поднял руку и положил её на правую сторону лица. Его губы двигались, но слов не было слышно. Ветер свистел сквозь дыры заглушая любые звуки. Отныне он был вычеркнут из этого мира.

***

В середине пятого дня пребывания в этом мире он сделал ужасающее открытие.

Всё началось как обычно. Новый его распорядок дня в этом жутком и неуютном мире теперь был таков: проснувшись он спустился в магазин набрав там консервов, которых становилось всё меньше и меньше, затем набирал в котелок воду из прорванного водопровода и готовил обед. Наевшись до отвала он надевал на себя больше количество найденной в домах одежды и выходил на поиски дров, а также полезных вещей. Хотя на улице был только конец октября холод с каждым разом становился всё крепче и крепче. Теперь что бы согреться ему не хватало одного пальто, да и дров для того чтобы протопить помещение необходимо всё больше и больше. Зима побеждала.

Взяв с собой фонарь, самодельное копьё, походную лопатку и рюкзак с большим количеством полезных вещей он вышел на улицу и стал медленно проходить через заметно возросшие сугробы. Ему везло: никаких животных по пути не встречалось, впрочем, как и в остальные, похожие, дни. Пройдя кварталов семь в направлении северо-западной стороны города он услышал шорох и быстро огляделся вокруг. Это на карнизе окна сгрудилось несколько ворон. Он каркали и иногда клевали друг друга пытаясь выбить себе побольше места, казалось они собрались здесь словно на ложе для зрителей и наблюдали его незавидное положение с этой точки. Их карканье он принял за какое-то насмехательство над его нелёгкой судьбой.

- Что? Смешно да? Сраные птицы! Убирайтесь вон!, - выпалил он и бросил в них снежок.

Он не попал, но вороны видимо испугались и разлетелись в разные стороны. Он прошёл ещё три квартала и в одном из переулков нашёл истерзанный труп огромного животного похожего на лося. Всё его тело было обглодано. На рогах выступил иней и они обречённо были занесены снегом. Большая часть тела теперь тоже была занесена снегом. Кровь смешалась со снегом и собралась в красные комки. Лапы были раскинуты в неестественной позе. Он достал походную лопату и закопал павшее животное.

Сегодня он хотел добраться до конца города и попробовать выбраться из него. Но через два квартала после мрачной находки он встретил картину, которая заставила заледенеть кровь в жилах. В 20 метрах от него огромная стена из ветра и льда перекрывала путь. Все здания и дома которые попадали за неё медленно разрушались исчезая в её чреве. Ей не было видно конца-края, словно огромное цунами она вздымалась до самого неба. Вой и грохот от неё был такой словно он попал не в заброшенный город, а на место запуска космического корабля. Он не мог видеть эту стену из других частей города, из-за того что всё время падал снег.

«Боже! Что это за чудовище?»

Эта стена медленно, но верно продвигалась вперёд круша всё на своём пути. Он попятился назад, а затем и совсем бросился наутёк.

***

«Сомнения нет. Этот мир не оставит меня в живых», - думал он проснувшись на шестой день.

Он твёрдо решил бежать от этой бури как можно дальше в противоположную сторону города, тем более что дом уже потряхивала небольшая дрожь. Он собрал всё необходимое и набрал в карманы как можно больше выпивки, что бы если что согреться.

Он шёл и шёл на юг. По сугробам идти было гораздо проще, чем по завалам. Никаких завываний волков и кряхтенья ворон он не слышал, только один сплошной, монотонный гул приближающейся бури.

***

Неожиданно город кончился и он оказался на автомобильной трассе, из которой вела развязка на различные трассы. А между этими развязками стоял густой лес. Он попытался посмотреть куда ведут эти развязки и заметил смутные, приближающиеся силуэты бури. Это был капкан. Теперь оставалось идти только в лес.

Лес он и есть лес. Голые ветви деревьев путаются меж друг друга и задерживают падающий снег в виде сугробов. Снежинки хрустят под ногами. Сломанные ветки хрустят и падают когда их задевают. Деревья скрипят качаясь под напором ветра. Но ему было не до этого всего. Он устал. Морально, физически и всячески как только можно устать. И ввиду этого он просто встал и сбросил с плеч рюкзак со всем барахлом, сам сел рядом. Его руки опёрлись на снег и жгучий холод пронзил все его нервные окончания. Что бы как-то согреться он открыл бутылку со сладким амаретто и начал заливать его в своё горло. Сладость проходила с языка и в горле оставался тёрпкий вкус спирта. Это зелье чудесным образом согревало нутро и голова снова начала приятно шуметь. Теперь ему было на всё наплевать. На этих поганых животных, на эту поганую бурю и на то что в течении шести дней он не мог видеть лица какого-либо человека. Забавная мысль закралась ему в голову.

«Всё это началось когда я был пьяным и когда я буду пьяным закончиться»

А через несколько минут он разозлился на судьбу. Он твёрдо решил отомстить силам, которые заточили его в эту безжизненную, ледяную тюрьму.

- Нет, тебе не достать меня поганый дьявол!

И с этими словами он взял лопату и начал копать снег, иногда прихлёбывая из бутылки. Гул становился всё явственнее и всё ближе, а он как завороженный копал и приговаривал: «Нет, тебе меня не достать. Я не достанусь тебе. Проклятый бог. Ублюдочный бог!». Улыбка не сходила с его губ. Зубы были обнажены и если бы светила луна, то они скорее всего сверкали в её свете.

- Вот и всё. Готово, - улыбнулся он ещё шире.

Могила была готова. Он отхлебнул в последний раз и бросил бутылку. Залез в снежную могилу и начал сгребать снег с краёв на себя. Холод пробирал его с ног до головы, но он почти ничего не чувствовал из-за опьянения. Наконец когда он почти полностью засыпал себя и руки полностью перестали слушаться его он успокоился. Теперь холод пропадал. Медленно, но верно он погрузился в вечный сон...

***

Перед тем как совсем околеть и быть поглощённым приближающейся бурей ему приснился странный сон.

Он шёл домой. Робкий, осенний снег кружился оседая на его пальто. По пути домой он зашёл как раз в тот магазин в котором он обустроил своё убежище.

Долго прохаживаясь по торговому залу в поисках что взять он натолкнулся на престарелую женщину с седыми, даже скорее белыми волосами. Её серые глаза посмотрели на него и рот расплылся в беззубой улыбке заставляя глубокие морщины собраться в паутины.

- Извините, - прошамкала она

- Смотри куда идёшь, карга!

- Ох, и не стыдно вам так кричать на бабушку?, - улыбнулась она в ответ

- Как можно называть мешок с песком бабушкой? У вас завышенная самооценка, - из его рта разило винными парами.

- Ах. Какой интересный молодой человек. Такой гордый, такой грубый. Ты несомненно подойдёшь, - прищурилась она.

- Сама то понимаешь, что говоришь?, - сказал он и пошёл дальше.

После этого сна его сознание покрыла тьма. Вечная тьма.


                Запоздалое предисловие.


В прокуренной, залитой светом комнате четверо мужчин играли в карты. Они хохотали рассказывая друг другу различные истории и выпивали вино. Среди них был и он.

- ...Ха-ха-ха. Так вот, и этот поляк, Вержбицкий, пролил на себя пиво из стакана, когда засмотрелся на ту красотку – вот тогда мы вдоволь посмеялись!

- Это тот который недавно переехал в славянский квартал?

- Да, именно он.

- А-а-а...Ну так я там часто бываю. Всё вызова. Когда осматриваешь больного они там шепчутся на своём и я вам доложу – язык у них очень забавный!

- Да они все там забавные, эти русские, поляки, словаки...и чёрт дери ещё кто. Только вот я не понимаю что они забыли тут у нас?

- Ну в конце концов после распада советского союза у них теперь сплошная нищета.

- Это не значит что они должны ехать сюда...

Каждый сделал по глотку вина. Один из них начал сдавать карты.

- Слушайте, значит, встретились как-то три друга. Еврей, Англичанин и Шотландец....

- Эй, да ты уже в шестой раз, на моей памяти, рассказываешь этот анекдот. Ты что, больше не знаешь ни одного?

- Вообще-то, не все его здесь слышали.

- Да, да. Я не слышал!

- Вот видишь, так что, заткнись и слушай.

- Ты кого затыкаешь? Я тебе зубы выбью будешь меня затыкать!

- Так вот, встретились как-то три друга..., - начал рассказывать он не обращая внимания.

Так они сидели в комнате играя в карты и попивая вино. Скоро начало вечереть, пепельница уже почти полностью была забита окурками и галдёж в этой компании начал затихать. Все стали более задумчивыми и молчаливыми.

- А знаете что?, - сказал один из них оперевшись на стенку и держа сигарету в вытянутой руке, - Это вечер мне напомнил время когда я был маленький и мама рассказывала нам сказки на ночь.

- Хех. Ты всегда был маменькиным сынком.

- Точно таким же как и ты.

- Да пошёл ты...

Затянувшись он продолжил.

- Так вот. Каждую осень она рассказывала нам один и тот же миф про этот город. Раньше здесь была деревня прежде чем поставили завод и это занюханное местечко расширилось превратившись в город. У местных жителей было одно поверье. Каждый раз когда начинает падать первый снег, как сейчас, в деревню приходит Зима и забирает одного человека из города в качестве платы за то, что бы после зимы наступила весна.

- Ну и к чему это ты?

- Да...я же говорю, просто, навеяло.

- И как же по их мнению Зима выглядела?

- Ну как, как...Как седая старуха вроде бы, я точно не помню.

- Хах. Вроде взрослый мужик, а веришь в детские сказки.

- Ну я же сразу сказал что это миф.

- Рассказывай это бабам, может тогда они начнут тебе давать...

Скоро совсем стемнело и он встал из-за стола и сказал что ему пора.

- Что так рано уходишь?

- Да-а-а-а, мне завтра ещё на работу. А у меня не в голове, не в жопе. Надо протрезветь ребята

- Ну ты звони, когда будешь свободен в следующий раз.

- Давайте мужики.

- Катись уже.

Он закрыл дверь и компания отвернувшись от неё продолжила свои дела. Он улыбнулся и взял пальто со шляпой с вешалки. И спустился по лестнице.

В прихожей остановился что бы приготовить одежду.

Он оделся. Вышел на улицу. Падал первый снег...