Бомжики 5

     Сергею все происходящее было видно  хорошо, потому что Ваха и Фрол стояли как раз под единственной в том подвале неяркой лампочкой. И слышно было тоже отлично, он слышал даже частое шумное сопение Вахиных бойцов.
     Противники так и стояли друг перед другом, Ваха чуть боком, и потому парень отчетливо видел лицо Фрола.
     - Ну что, борзой, понеслась? - с усмешкой спросил кавказоид.
     - Убери своих баранов, они мне в спину дышат, а я знаю вашу козью привычку со спины побеждать, - усмехнулся в ответ Фрол.
     Горцы тут же загомонили, приближаясь к нему.
     - Стоять, - поднял руку Ваха, - отойдите, братья, я сам с этим псом побазарю. Уж с ним-то я разберусь, буду резать уши - услышите. Не бойтесь, я мастер спорта по боксу, что мне этот дохляк, пожалуй, я его и без дубинки забью.
      Бойцы, недовольно ворча, прошли вглубь подвала и остановились у той самой раскрытой двери, наблюдая.
     - Базар, говоришь, тебе нужен, пастух? Мастер спорта ты? По траху овец? - рассмеялся Фрол. И так у него это получилось неожиданно, что Ваха оторопел.
     - Что говоришь, шайтан, слушай…
     - Нет, обезьяна горная, это ты слушай. Не родился еще тот «абрикос» (или как вас там, храбрых бойцов с женщинами, зовут дома, в аулах?),  который мои уши отрезать сможет. Ты свои побереги, ублюдок кривоносый.
     В руке Фрола с еле слышным щелчком вдруг холодным пламенем мелькнуло лезвие ножа. Откуда он успел его вытащить и когда,  Сергей не понял. Ваха, похоже, тоже. Инстинктивно отпрянув назад, кавказдюк поднял дубинку и зашипел:
     - Разве это ножик? Вот смотри, какой нож у меня, - и,  настороженно глядя на неподвижно стоящего в ожидании Фрола,  нагнулся, пошарил рукой в лежащей на полу куртке и вытащил оттуда большой нож. Даже, скорее,  небольшой кинжал с хищно загнутым вверх острием.
     И в это же время Сергей явственно увидел торчащую из-за пояса Вахиных джинсов рукоять пистолета.
     - Фрол, у него ствол! - крикнул он.
     Но тот даже взглядом не повел в его сторону. Услышав крик, с тыла стали медленно подходить к месту схватки и остальные бойцы. Но приближались они очень неторопливо, крадучись, оттого и не успели…

     Фрол стоял все так же неподвижно, держа нож в опущенной, чуть отведенной в сторону правой руке. Ваха, видимо, уверовав в свое превосходство, перехватил в левой руке поудобнее дубинку и, уже предвкушая быструю расправу, решил растянуть удовольствие.
     - А может, не будем тут резню устраивать? Вижу, ты крепкий мужик. Джигит. Есть такие и у гяуров, знаю. Что тебе эти нищие? Давай к себе возьму, чай-шмяй, канфет-мафет кушать будешь, баб каких хочешь драть. Да?
     Говоря это, он сделал несколько вроде как непроизвольных шажков в сторону Фрола. Сергей лихорадочно оглядывался по сторонам в поисках хоть чего-нибудь, что могло бы послужить оружием. Тщетно,  вокруг - только мелкие камешки, а сам пол в подвале был засыпан шлаком. И ничего подходящего рядом, к сожалению, не валялось, не как в кино, где в нужный момент под рукой всегда есть обрезок трубы или арматурина. Все это если и было когда, то давно уволокли их в металлолом. Поэтому Сергей не успел даже сделать попытки помочь Фролу, когда Ваха, продолжая что-то бормотать, неожиданно взмахнул дубинкой и, выставив впереди себя свой кинжал, кинулся на врага. Каким образом зажатая в правой руке Фрола финка переметнулась в левую, Сергей тоже не заметил. Со стороны показалось,  что старый урка, просто чуть изогнувшись в корпусе,  сделал шаг навстречу противнику и непостижимым образом оказался уже за спиной Вахи. К тому же Фрол, вроде как приобняв, придерживал его за пояс.
     Все это произошло мгновенно, и только когда, выдернув из-за пояса Вахи пистолет, Фрол оттолкнул его, стало понятно, что это уже просто тело. Из груди вожака кавказцев торчала рукоятка босяцкой самоделки. Как и когда успел ткнуть его Фрол, Сергей так и не уловил. Но это было еще не все. Сопровождающие теперь уже павшего героя горные орлы даже не успели понять, что произошло, как Фрол, передернув затвор, вскинул пистолет. Выстрелы оглушительно захлопали в подвале. Облачко порохового дыма на секунду перекрыло обзор, но все равно было видно, как попадали все три стоявшие  поодаль фигуры.

     Сергей почти бегом подбежал ко все так же безразлично стоящему Фролу, который, уже отбросив пистолет, шарил по карману в поисках сигарет.
     - Фрол, ты как?! - возбужденно крикнул Сергей. Глупый вопрос, но ничего более умного в голову ему не пришло.
     - А что мне будет? - криво улыбнулся мужчина, уже поднося к губам сигарету.
     И тут в подвале хлопнули еще два выстрела. Фрола отбросило на спину. Сигарета так и была зажата в его руке, но на груди уже расплывалось, набухая кровью, большое пятно. Инстинктивно присев, Сергей обернулся и увидел, как, придерживаясь рукой за стену и сгорбившись, к выходу из подвала почти бегом устремился тот самый крепыш со сплющенными ушами. Буквально в несколько мгновений он скрылся из виду.
     Парень снова обернулся к Фролу. Тот, прижав руку с окровавленной теперь сигаретой к  груди, что-то шептал. Сергей нагнулся, пытаясь расслышать.
     - А она ведь не страшная, - разобрал он.
     - Кто, Фрол, что ты? О чем ты? Тебе больно? - Сергей просто растерялся, но, сам не отдавая себе отчета в правильности действий,  уже подобрал валявшуюся рядом куртку Вахи и плотно прижал ее к груди Фрола.
     - Не надо, брат, не стоит, она правда очень красивая…
     - Кто, Фрол?
     - Смерть. Она не старая, она… - Фрол закашлялся, потом посмотрел Сергею прямо в глаза. – Живи, пацан, и не бойся…
     Он ощутимо вздрогнул, и по его телу пробежала волна судорог. Стылые при жизни глаза пожилого мужчины внезапно потеплели, и Сергею даже почудилось, что они сменили цвет - из серых стали голубыми. Но спустя некоторое время парень понял: просто из них ушла жизнь…

     Несколько минут Сергей безуспешно пытался вернуть Фрола к жизни. Потом, поняв всю тщетность попыток, накрыл его все той же Вахиной курткой и, подобрав лежавшие рядом пистолет, дубинку и нож кавказца, медленно пошел в сторону прохода в убежище. Не успел он протиснуться в дыру, как из щели уже выскользнул Дед, за ним - еще несколько человек. Спустя минуту рядом с телами стояли почти все находившиеся на то время в убежище обитатели. Дед,  быстро окинув все взглядом, спросил у Сергея:
     - Кто-то ушел?
     - Да, один из них, самый здоровый. Но, очевидно, Фрол его зацепил-таки. Он как-то странно убегал, - тихо ответил Сергей и вдруг всхлипнул.
     - Хорош! Сопли потом жевать будем. Сейчас сюда кто-нибудь прибежит. Хотя жильцы вряд ли сунутся на выстрелы, но в «контору» звякнут. Быстро тут все убираем, иначе нам здесь не жить.

     Эти слова, сказанные громко и уверенно, подстегнули людей. Дед только отдавал команды. Убитых джигитов, по одному ухватив за руки и ноги, мужчины поволокли по проходу в убежище. Как понял Сергей, именно  туда, где было отхожее место, проломленное в теплотрассе. Фрола понесли последним, уже аккуратно. А тем временем женщины и молодые пацаны тщательно собирали в невесть откуда взявшиеся мешки пропитанный кровью шлак, другие таскали из углов подвала свежий, не замаранный, и рассыпали его на месте схватки. Буквально спустя десять минут ничего, кроме так и висевшего в воздухе порохового дыма, не напоминало о произошедшем тут побоище.
     - Мусор сюда, - скомандовал Дед.
     Тут же из взломанных сарайчиков на это место были накиданы пустые коробки, разбитые бутылки и просто тряпки. Теперь казалось, что здесь вообще давно не хожено. Напоследок, подпалив кусок резиновой камеры и бросив ее в угол, Дед сказал:
     - Уходим. Проход закрыть, пока повесить «тревожный» замок.
     Все протиснулись обратно в свой подвал, а четверо крепких  мужчин вложили в проход заготовленное заранее, обляпанное старым раствором большое бревно и придвинули со стороны убежища кусок тяжелой бетонной плиты. Как потом объяснили Сергею, все это было придумано именно на случай непредвиденной опасности. А на дверь в подвал, через которую они заходили, был наброшен заранее припасенный замок. Теперь в убежище можно было попасть только через одно, специально подготовленное для этого окно, по условному стуку.

     Переведя дыхание, все собрались возле топчана, на котором  лежало тело Фрола. Кто-то успел закрыть ему глаза. Женщины тихо  плакали, мужчины молча курили.
     - Что произошло? Рассказывай, - строго обратился к Сергею Дед.  Потом, заметив, что парня трясет, молча достал из стоящей рядом  сумки бутылку водки. Налил полный стакан и протянул ему. - Но сначала выпей.
     Водку Сергей выпил, не почувствовав даже вкуса. Но внутри стало тепло. Казалось, даже пылающий в голове уголек, который не затухал с момента посещения Ненилы, и тот притух. Потом, чуть успокоившись, он принялся за рассказ. Его внимательно слушали все.
     Когда Сергей закончил, Дед тихо сказал:
     - Ну вот, Фрол и тут прикрыл нас, ребята. Жизнью своей прикрыл. Ведь он всю верхушку чуреков выбил, теперь бы еще тихо все обошлось.
     Бомжи все так же молча стояли у тела. Не было слышно даже шепота, поэтому частый стук по железу заставил всех вздрогнуть.
     - Васек, открой окно, это Глист пришел, - сказал Дед.
     Один из мужчин подошел к дальнему окну подвала, заваренному, как и все остальные, глухим железным листом, и, ловко выдернув какой-то запор, отогнул лист внутрь. Сразу же в тесное окошко вьюном ввернулся Глист и спустя минуту, часто дыша, уже стоял перед Дедом.

     - Ну, что там творится на воле?
     - Ох, короче так, братва, того хачика Фрол все же крепко зацепил. Я прошел до остановки, там кровь капала, а он лежит сбоку. Похоже,  жмур. Я не стал подходить, там уже менты крутились.
     - Так, да и хрен с ним. Это нам на руку. А в подъезде что?
     - Пока ничего, там пара бабок выползла. Стоят, не заходят. Тихо пока.
     - Значит, вали обратно и жди. Не могут менты не приехать. Не спеши, все там разнюхай, это нас всех касается. Усек?
     - Да усек, чо. Только дай хоть глоточек, за упокой, - парень кивнул головой в сторону тела.
     - Вот же ты уродец, Глист! Даже тут не можешь. На, допей, - протянул Дед ему бутылку, в которой было еще на треть. - Поминать позже будем. И чтоб не возвращался, пока все не узнаешь.

     Глист, на ходу осушив тару, быстро выскользнул обратно во двор. Окно снова надежно прикрыли. Дед тяжело вздохнул и сказал:
     - А теперь давайте думать, что и как. Фрола надо похоронить. По-любому. Это не обсуждается. Хачи тут вонять, конечно, будут, но не вижу выхода пока, потом решим.
     - А что тут решать? - отозвался пожилой мужик, который часто сидел, курил с Фролом. - Вон на рынке китайцам хлорку дают, чтоб они засыпали там помойки свои, а они те мешки просто у контейнера складывают. Мы сейчас с Чуней сгоняем, тележку возьмем да привезем. Засыплем их, и все дела. Хлорка разъест, и вони не будет.
     - Хорошо придумал. Тогда так, мужики, - Дед обвел всех пристальным взглядом, - если все тихо будет, сегодня же Фролушку и похороним, как сможем. Я думаю, за старой нефтебазой. Там и тайга осталась, и люди не ходят, все в мазуте, считается так. Это тут недалеко, можно сказать, за углом, - обернулся Дед к Сергею. - А вы с Чуней, - обратился уже к тому мужичку, - тележку возьмите половчее,  чтоб прокатить можно было, колеса повыше, ну, вы понимаете все. И да, коробку пустую, большую, от холодильника там, или не знаю. Чтоб Фрол лег. Он щупленький.
     Мужики кивнули и молча выбрались на улицу тем же путем, через окошко. Дед продолжил:
     - Придет Глист, расскажет, что там и как. Вы четверо, - он показал на самых крепких мужиков, - со мной пойдете. Лопата и кирка есть?
     - Есть, Дед, мы же там, в сортире когда долбили, инструмент остался.
     - Вот и приготовьте. А вы, девушки, - обратился вожак к женщинам, - приготовьте все, чтоб помянуть. Ну, я не знаю, вон бабка Валя у нас богомольная, разберетесь.
     Старушка так же молча, как и мужики, кивнула и, вытерев сухой сморщенной ладошкой слезу, направилась в свой угол. За ней потянулись остальные женщины.

     Дед и Сергей остались вдвоем у тела. Парень до сих пор с недоверием смотрел на застывшее в последней улыбке лицо Фрола. Все произошло слишком быстро. И размеренное спокойствие Деда казалось Сергею кощунством. «Как так, похоронить человека на задворках какой-то нефтебазы? Почему нельзя, как всех?» Мысли путались. Заметив его неприязненный  взгляд, Дед тихо произнес, вроде бы разговаривая сам с собой:
     - Тебе там хорошо будет, друг, тихо. Ты никогда не жил в тишине,  Фрол. А там мужики и крестик сгоношат, православный. Не думаю, что тревожить будут. Да и не ходят там почти. А лежать там спокойно, деревья вокруг. Я, друг, для тебя место сам выберу, не обессудь. Знаю я, чего тебе не хватает, я и сам там лягу. Если получится… - и Дед тяжело вздохнул.
     Сергею отчего-то стало мучительно стыдно. За промелькнувшие было мысли. Дед, как будто понимая это, обратился к нему:
     - Ну что, малой, только мы с тобой не у дел пока. Пойдем ко мне, посидим, погутарим. Выпьем по чуть-чуть. Фрол того стоил, трудно он жил.
     - А ты давно его знал?
     - Давно. – Дед, плеснув в пластмассовые стаканчики водку, на минуту замолчал, потом сказал: - Не чокаясь, - и махом опрокинул в себя содержимое.
     Сергей последовал его примеру. Закурив, старик прищурился от попавшего в глаза дыма (или то набежала слеза?), ответил на вопрос:
     - В семидесятых познакомились. Я тогда на «пятерку» попал. Была такая зона в Сусумане. А он там давно сидел.
     - Так ты, Дед, тоже из уголовников? - удивленно спросил парень.
     - Из уголовников, - как-то горько улыбнулся тот. - Понимаешь, тогда жизнь у меня не заладилась трохи, так, что ли. И вот я шатался по Колыме неприкаянный, пока за тунеядство меня и не «приняли». Тогда с этим строго было, малой. Дали мне полтора года на исправление и отправили в лагерь. Вот там и познакомились. Мужик был Фрол. Всегда был мужик, потому и уважали его. И боялись, чего уж. Много он натерпелся в жизни. И «довески» получал, и по «трюмам» маялся. Но не сломался. Жилистый всегда был. А тут, вишь оно как… Ладно, что уж теперь говорить. Хороший мужик был Фрол. Да. Теперь уже был… - Дед снова тяжело вздохнул.

     Сидели молча, курили, каждый думал о своем. Потом к ним подошла одна из женщин и что-то сказала Деду на ухо. Тот встал и отошел с ней вместе к остальным женщинам, которые уже что-то  варили, раскладывали, резали. Парень остался один. Он прислушивался сам к себе. В голове все было как-то не так, как до этого, теперь он знал, что раньше уже видел смерть, огонь, выстрелы… Что-то потихоньку просыпалось в нем. Чувство было  тревожное,  не радостное.
     Спустя некоторое время в окошко снова постучали. Как оказалось,  это вернулся Глист. Вокруг парня сразу же собрались все обитатели убежища.
     - Ну, что там слышно? Говори!
     Глист важно посмотрел вокруг и, достав из кармана папироску, принялся неторопливо ее раскуривать. В то же мгновение Дед звонко хлопнул его по загривку.

     - Ты тут еще будешь форсить, пацан? Не видишь, ждут люди? Что там?
     - Чо вот сразу по шее-то? - загундосил разведчик. - Я ж там и не курил почти, все старался услыхать, а там бабок навалом, ругаются, что курят. Там нормально все, Дед. Отвечаю. Приехали менты, им сказали, что стреляли в подвале, они туда сунулись. Недолго лазили, сказали, не может быть, чтобы там. Тут и хачика того подбитого вспомнили. Решили, что в подъезде стреляли. По квартирам пошли. Но тоже без толку. Так ничего и не решили. Потом уголовка приехала. Те тоже в подвал лазили, тоже решили, что не там. Хачик этот, как я понял, там у остановки и помер. В общем, там какой-то майор, его так назвали, сказал: «Да и хер с ним. Пусть висяк будет, зверьком меньше, всего и делов». Они заржали и уехали. Бабки еще там повозмущались, потом мужик какой-то вышел и ну орать: «Вы чо, кошелки, хотите, чтоб менты у нас тут прописались? Не стреляют больше, и то хорошо. Прекратите тут провоцировать». Ну, старухи побурчали и разошлись. Я потом еще замок наш скинул и в подвал пролез, позырить. Там резиной воняет и видно, что менты дальше кучи мусора и не зашли. Вот и все. А ты дерешься.
     - Ладно, Штирлиц, выпей и отдохни. Заслужил. Ну, дай Бог, чтобы так. Может, и пронесет. Посидим тихо до вечера. Многие на улице? - спросил Дед, не глядя.
     - Да, если с теми, кто на рынок ушел, с десяток будет, - после недолгого шушуканья ответили ему.
     - Ну вот и хорошо. Занимайтесь, у кого что есть, а мы подождем мужиков с рынка.

     Дед присел на ближайший к этому тайному окошку топчан, Сергей устроился рядом. Ждать пришлось недолго. Вскоре в окно снова стукнули. Это вернулись те, кто уходил на рынок, а с ними еще человек пять жителей подвала. Как рассказали мужики, они привезли два мешка хлорки и пустую крепкую коробку, которая как раз подойдет. Все это пока было укрыто неподалеку возле гаражей. Там остался один из них, сторожить.
     Время тянулось медленно. Наконец Дед, глянув на часы, сказал:
     - Ну что, мы с мужиками пойдем копать, а вы сидите еще пока тихо. Как стемнеет, будем хоронить. - Он вздохнул.
      С трудом выбравшись из тесного окошка вместе с мужиками, Сергей увидел, что место лаза было выбрано как нельзя более удачно:  это было угловое окно подвала, выходящее во внутренний двор. К тому же его надежно прикрывал поставленный, видимо, кем-то из жильцов себе под окна, контейнер.

     Всего, вместе с Дедом, их было шесть человек. Мужчины несли завернутый в куски брезента инструмент. Все было вроде тихо, никто не обратил на них внимания, во дворе было пустынно, лишь у одной из машин возился кто-то да детишки шумели на детской площадке.
     - Так, мужики, вы идите к нефтебазе и ждите там, мы сейчас подойдем. Пойдем, Серега, обойдем вокруг дома, посмотрим, - скомандовал Дед. Мужчины быстро прошли вглубь двора и вскоре исчезли из вида. - А мы с тобой, паря, другим путем пройдем, мимо подъезда и магазина. Не спеши, иди и смотри. Может, что и приметишь.
     Ничего такого, бросающегося в глаза, Дед с Сергеем не заметили. Двор жил своей жизнью, о стрельбе если и говорили, то по кухням. Возле злополучного подъезда не было даже обычно сидевших в это время старушек. Хотя к бомжам они относились всегда с пониманием,  те не гадили, где живут, а скорее, наоборот, - расползаясь утром по своим делам, даже прихватывали скопившиеся у подъезда бутылки и прочий мусор. Так что все соблюдали, как говорится, паритет. Осмотрев все лично, Дед буркнул:
     - Ну, вроде и впрямь все тихо. Есть все же Бог на свете. - Он размашисто перекрестился. - Пошли.

     До старой нефтебазы дошли быстро. Она, как оказалось, находилась сразу за жилым кварталом. Рядом раньше был так называемый пятак, а теперь там что-то строили. Мужики курили сразу же за этой самой новостройкой. Увидев подходивших Деда и Сергея, они встали и молча смотрели на них.
     - Пошли, - махнул рукой, не останавливаясь, старик, и они углубились в чахленький лесок, который сохранился за этой стройкой и оградой нефтебазы.
     Немного пройдя вперед, Дед огляделся по сторонам. Заметив стоящую группой череду немолодых уже лиственниц, еще раз осмотрелся вокруг и сказал:
     - Здесь. Здесь будем его хоронить. Давайте, мужики, не затягивайте, время уже позднее, все успеть надо сегодня.
     Старший из них кивнул и ответил:
     - Все нормально, Захарыч, через пару часов готово будет, не волнуйся.
     Сергей удивленно взглянул на Деда, первый раз он услышал, как того зовут по отчеству.
     Назад снова возвращались молча. На улице уже темнело. Здесь, на окраине жилого массива, людей почти не было видно, лишь на стройке грохотал какой-то механизм и горели прожектора.
    
     В убежище было тихо. Да и как могло быть по соседству с трупом товарища? Дед дал добро открыть вход в подвал и притащить мешки с хлоркой. Это было выполнено сразу. Что удивительно, с убитых хачиков не сняли даже одежду. Совсем неплохие по местным меркам шмотки так и остались не востребованы. Часы, мобилы и наличные деньги, конечно же, были «приватизированы», не без того. Та же участь постигла и цепочки с печатками, но Дед все же заметил.
     - Не вздумайте с этим спалиться. Приберите все до лучших времен, пока утихнет. А еще лучше, прикопайте.
     Все молчали… Так долго длились эти два часа, что Сергей даже с радостью встрепенулся, когда Дед сказал:
     - Пора нам. Кто идет? - Идти собрались все. Старик кивнул головой: - Ну, я так и думал. Давайте тележку с коробкой сюда, под окно, незаметно вытащим Фрола и уложим. Кто-нибудь, стойте там на стреме.

     Несколько человек сразу же выбрались наружу.
     - Ты, Глист, сходи открой подвал наш. И еще там посмотри на всякий случай, как и что. Понял?
     Уже слегка пьяненький паренек солидно ответил:
     - Конечно, Дед, я маякну, как там, - и тоже исчез.
     Все, как оказалось, было в порядке. С трудом протиснув уже окоченевшее тело Фрола в узкое окошко, его аккуратно уложили в большую коробку, стоявшую на тележке с резиновыми колесами, похоже, от какого-то мотоцикла. Тележку шустро покатили вперед через выход со двора в сторону пустыря два мужика, а Дед с Сергеем пошли следом. Остальные обитатели выходили уже через подъезд, группками по несколько человек, и тоже растворялись в темноте.
     Было уже совсем темно, поэтому Сергей старался не отставать от широко шагавшего старика. Шли так же в молчании, только впереди раздавался скрип колес и негромкие матерки, когда приходилось объезжать препятствия.
     Подошли к началу леска, и навстречу процессии вышел тот самый старший из землекопов.
     - Готово, Дед, - только и сказал он.
     Старик кивнул головой.
     - Постой тут. Люди подойдут, покажешь им место.
     И они углубились в лес.

     Вскоре вокруг свежевырытой могилы у стволов лиственниц собрались все обитатели убежища. Тело Фрола уже лежало рядом с ямой, на подстеленном под него старом, вытертом почти до белизны, но чистом коврике. Кто успел и додумался прихватить его с собой, Серега не знал. Все стояли тихо. Потом в руке у бабы Вали неярким пламенем затеплилась тоненькая церковная свечка, и вскоре в руках каждого, стоящего вокруг этой импровизированной могилы, трепетал неяркий желтый огонек.

     Бабушка Валя зашептала молитвы. Ее подержали еще две женщины и один из стариков. Захарыч же стоял молча, лишь по щекам его катились слезы. Впрочем, плакали почти все. Быть может, каждый из них понимал, что даже такая могилка и такие проводы выпадут не всем. Вот и оплакивали они и Фрола, и свои поломанные и безнадежные судьбы. Немного постояв, Дед все же заговорил. Он скупо перечислил все немногочисленные вехи судьбы Фрола. Поблагодарил его за то, что он сделал для них всех. Он был немногословен, да и что тут говорить.
     Потом по очереди все подходили к телу. Женщины целовали его в лоб, мужчины в основном просто проводили руками по волосам и отходили в сторону. Там уже женщины наливали всем по чарке, пили в молчании.
     - Все, закапывайте, - скомандовал Дед.
     Фрола аккуратно завернули в тот самый коврик и, как могли, бережно опустили в неглубокую могилку. Потом в четыре лопаты быстро закидали ее землей.
     - Холмика не делайте, потом простой крест поставим. Ты, Сидор,  сможешь? - обратился Дед к тому самому старику, который всегда был рядом с Фролом.
     Тот кивнул, говорить он, очевидно, не мог. Его глаза были устремлены на то место, где под землей покоилось тело друга.
     - Ну вот и все. Уходим. Подровняйте все тут, чтобы незаметно было. Дерном, что ли, прикройте.
     - Идите уже, все сделаем, как надо. Чай, не чужой человек тут лежит, - буркнул кто-то из землекопов.

     До убежища добирались так же, группами, а там все собрались возле бывшего для Фрола последним домом топчана. Женщины раскладывали по тарелкам и мискам рисовую кашу. Мужики, молча выпивая по три положенных стопки, отходили каждый к своему месту. Там, конечно, поминки продолжалась, но в подвале было тихо.
Потом чей-то на удивление мелодичный, хоть и хриплый голос тихо-тихо запел: «Я помню тот Ванинский порт и рев парохода угрюмый…»
     Потихоньку, почти шепотом, песню подхватили все. Она, как мягкий гул, накатывала на сидящих и стоящих в убежище людей. Казалось, что с этой незатейливой мелодией уходит и боль потери.
« Встречать ты меня не придешь, а если придешь, не узнаешь…»

     Так под негромкую мелодию этой печальной песни Сергей и уснул, вымотавшись за этот показавшийся ему бесконечным день.
     А утром подошедшая к нему Мария сказала:
     - Сергей, извини. Вчера всем было не до того, но я в морпорту узнала - через три дня твое судно становится под разгрузку в наш порт…