Четвертые руки. История одного незаконнорожденного

Победитель конкурса "ЛитоДрама" в номинации "пьеса", финалист в номинации "Авангардная пьеса"

Трагикомедия в одном действии (5 сцен)

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Мария Ефимовна – крепкая пенсионерка.
Катя – ее дочь. В первой сцене ей под 30, в последней – под 40.
Гена – муж Кати, около 40.
Татьяна – сваха, шустрая тетка средних лет с замашками участкового врача.
Мила – ухоженная красотка «модельного» типа с крупным бюстом 26-28 лет, энная жена нувориша.
Карина – его дочь, падчерица Милы, 18-20 лет.
Галя – прислуга в доме Милы, крепкая тетка лет 30-45.
Жека – продавец в секс-шопе, нежная девушка в теле хрупкого юноши 25 лет.
Вадик – охранник в секс-шопе, крупный парень под 30.
Перверт – маньяк, 35-50
Игорь – начальник склада, тучный мужчина за 40.
Тамара Ивановна – работник склада, энергичная миниатюрная дама за 60.
Платье – черное летнее платьице без рукавов, с крупными карманами у подола, застегивается спереди на «молнию».

В примечании – возможный расклад по актерам и предложение о переходах во время смены декораций.

Сцена первая

Комната Марии Ефимовны и Кати. На обеденном столе стоит монитор, под столом – системный блок. Виден застекленный балкон. Там на веревке сушатся  тряпки и, на плечиках, Платье. Мария Ефимовна выходит на балкон, открывает окна остекления. Входит в комнату, набирает номер на мобильном.

Мария Ефимовна. (по мобильному) Готово! Теперь смотри: как только войдет…

Слышен звонок в дверь. Мария Ефимовна замирает с телефоном.

Мария Ефимовна. (по мобильному) Все, я больше не могу. Давай!

Мария Ефимовна отключает телефон, идет к двери, открывает. Входит Татьяна.

Татьяна. Мария Ефимовна? Я Татьяна. Мы с вами говорили…
Мария Ефимовна. Да-да, Танечка. (не давая пройти в комнату.) Может, попозже? Мне сейчас не вполне удобно.
Татьяна. (пытается пройти) Давайте тогда быстренько. Столько вызовов… не знаю, когда еще к вам доберусь.
Мария Ефимовна. Сейчас, секундочку. (Набирает номер на мобильном телефоне. Слышны длинные гудки, запись – «Абонент не может принять ваш звонок».) Надо же!

Мария Ефимовна жестом приглашает Татьяну в комнату, тянется за ее курткой - та не дает. Уверенно входит в комнату. Мария Ефимовна  идет следом.

Татьяна. Кто тут у нас? Мальчик, девочка?
Мария Ефимовна. Девочка, девочка. Вы проходите. Чудесная девочка.

Татьяна усаживается за стол вполоборота к балкону, вынимает блокнот, ручку. Мария Ефимовна топчется перед ней.

Татьяна. (записывая в блокнот) Год рождения?
Мария Ефимовна. Двадцать семь лет.
Татьяна. Дети?
Мария Ефимовна. Что?
Татьяна. Рожала? Дети есть, говорю?
Мария Ефимовна. Нет-нет, что вы! Какие дети! Она сама еще ребенок.
Татьяна. А может иметь?
Мария Ефимовна. Что?
Татьяна. Не что, а кого! Детей, говорю, может иметь? Нет противопоказаний? Рожать готова?
Мария Ефимовна. Ну что вы, какие противопоказания, совершенно здоровая девочка. Я, знаете, сама внуков жду - не дождусь.
Татьяна. Так вам кто нужен, внуки или муж?
Мария Ефимовна. Мне – и то, и другое.
Татьяна. (присматривается) А вам сколько лет?
Мария Ефимовна. Нет, мне для Катеньки нужно.
Татьяна. Хорошо. Вид деятельности?
Мария Ефимовна. Бухгалтер. (присаживается к столу..) Знаете, у нас это потомственная профессия, целая династия уже. И моя мама, и я… Сорок лет оттрубила, главбухом увольнялась.
Татьяна. (отвлекаясь от блокнота) Да? Может, вам халтурка нужна? Малое предприятие вести не возьметесь? Меня просили.
Мария Ефимовна. Может, чаю? Или кофе?
Татьяна. Спешу очень, правда. Так в чем проблема? Застенчивость? Лишний вес?
Мария Ефимовна. (со вздохом) Катенька – такая увлекающаяся девочка… На компьютере как на пианино. И радуется так, смеется. Она дизайном увлекается. Знаете, она платье одно придумала, так эскизы даже в Италию послала, во всякие там дома моды. И во Францию. И себе одно пошила.
Татьяна. Шьет, значит.
Мария Ефимовна. Нет, она не шьет, она бухгалтер! Она нарисовала, а здесь, в ателье, пошили.

Сверху на веревках, в альпинистской обвязке на уровень балкона спускается Гена с мешком. Его лицо закрыто «маской» - отворотом спортивной шапочки. Болтаясь за перилами, он быстро срывает с веревки тряпки, запихивает их в мешок. Его видит Мария Ефимовна. Она подскакивает на месте, вскрикивает, глядя в сторону балкона.

Татьяна. Что? Что такое? (Оборачивается к балкону, вскакивает, бежит к нему. За ней бежит Мария Ефимовна.) Стой! Стой, ворюга!

Гена на миг замирает, потом действует быстрее. Мария Ефимовна хватает Татьяну за руку, виснет на ней.

Мария Ефимовна. Нет! Не надо!
Татьяна. Вы что? (пытается вырвать руку.) Держи вора!
Мария Ефимовна. Нет! (не отцепляясь, падает на пол.) Мне плохо!

Гена забирает Платье и уносится вверх.

Татьяна. Вы что?
Мария Ефимовна. (поднимаясь с пола, радостно) Успел!
Татьяна. (с подозрением) Вы что? В своем уме?
Мария Ефимовна. (фальшиво) Какой ужас! Уже на третьем этаже от ворюг спасу нет, белье нельзя повесить!
Татьяна. Так чего ж вы в меня вцепились? (кривляясь) Мне плохо, не надо?
Мария Ефимовна. А вдруг он не просто вор? Вдруг он убийца? Вы бы вышли, а он – раз, и застрелил?
Татьяна. Прям уж так… Больно я ему нужна, если он шматье по балконам тырит. Милицию вызывать будете?
Мария Ефимовна. Да какая там милиция? Что я скажу – тряпку половую сперли?
Татьяна. А платье жалко… Интересное вроде платьице…
Мария Ефимовна. Да какое там! Больше года относила, второй уж пошел.

Звонит мобильный. Татьяна достает его из сумки.

Татьяна. (по телефону)Я перезвоню. (кладет его в сумку, направляется к двери.) Я должна идти. Как подберу что-то интересное, вам сообщу. А о халтурке вы подумайте, там работы немного, платят нормально.
Мария Ефимовна. Да-да, конечно. (выпроваживает гостью.) У нас девочка хорошая. (Татьяна выходит. Мария Ефимовна закрывает дверь и исполняет радостную джигу посреди комнаты.) Йес! Ха-ха-ха!

Входит Катя, снимает обувь.

Катя. Кто это у нас был? Я с какой-то теткой столкнулась на площадке.
Мария Ефимовна. Это так… халтурку одну предложили. Чепе вести.
Катя Угу. И как?
Мария Ефимовна. Так себе. Договорились созвониться. Заплатила?

Катя кивает, садится за стол, включает компьютер,  берется за наушники.

Мария Ефимовна. Катюша, подожди.

Катя вопросительно смотрит, держит в руках наушники.

Мария Ефимовна. Катя, поговори со мной!
Катя. О чем?
Мария Ефимовна. Ну о чем-нибудь! Ты в банке никого из знакомых не встретила?
Катя. Ясно.

Катя одевает наушники, смотрит на экран монитора.

Мария Ефимовна. Катя! Я же с тобой разговариваю!

Катя работает на клавиатуре, не реагируя на мать. Хмурится, щелкает мышкой.

Мария Ефимовна. Катя! Сделай тише! Да что ж это такое! что ты есть, что нет тебя! Ты взрослая женщина, сколько можно играться! Хватит играть! (Подходит к Кате, наклоняется над ее ухом.) Хватит играть!
Катя. (глядя на монитор) Что?
Мария Ефимовна. Хватит играть, говорю!!!
Катя. (продолжая работать) Я не играю.
Мария Ефимовна. Да что ж это делается!

Мама сдергивает с Кати наушники, дочка перехватывает шнур.

Катя. Что с тобой опять случилось? Что ты сегодня как безумная какая-то… (надевает наушники.)
Мария Ефимовна. Это я безумная? Это я не отлипаю от компьютера, света божьего не вижу? Ты когда в последний с людьми разговаривала? в парке была?

Катя ныряет под стол, проверяет подключение, снимает наушники, одевает, снова снимает.

Катя. Все. Поздравляю. Звука нет. Ты где-то оборвала провод. Ничего, теперь будем вслух работать. (встает.)
Мария Ефимовна. Катюша. Пожалуйста. Давай поговорим.
Катя. О чем? Мне теперь уши новые нужны. О чем нам еще говорить?

Катя открывает шкаф, передвигает вешалки.

Мария Ефимовна. Катюша…Нельзя так жить. Ты же все время одна. Ты ни с кем не общаешься. Ты на улице почти не бываешь, только за продуктами. И это платье… Ты его второй год носишь, и зимой, и летом, не снимая, разве так можно? Ты в Мила.н его послала – и что? И – ничего! Ты с ума сошла с этим платьем!
Катя. Чего ты от меня хочешь? (ковыряется в шкафу.)Я деньги зарабатываю? Зарабатываю. И мне для этого не нужно ходить в офис. Лекарства тебе ношу? Ношу. У меня френдов в жж – почти тысяча! Не общаюсь… А! Тебе это ни о чем не говорит. А платье… Оно уже высохло? Ты куда его положила?
Мария Ефимовна. (слишком искренне) Ой, Катюша! Тут такое было! К нам вор забрался. Снял твое платье прямо с вешалки. Нет, вместе с вешалкой.
Катя. Какой вор? Ты что, уходила?
Мария Ефимовна. Нет, прямо при мне. На балкон влез и утащил.
Катя. Мама, ты бредишь? Какой балкон? Третий этаж…
Мария Ефимовна. Так он на веревке спустился…

Слышен звонок в дверь. Катя открывает, за дверью – Гена (с открытым лицом) с мешком.

Гена. Здрасте. Могу я увидеть...

Мария Ефимовна кидается к двери с воплем, отталкивает Катю.

Мария Ефимовна. Это ко мне!

Гена. (улыбаясь, протягивает мешок.) Еще раз здрасте!

Мария Ефимовна. Ты чего приперся? Я тебе сказала – чтоб я тебя не видела! (захлопывает дверь перед носом Гены.) (Кате) Молодой, здоровый, ходит-побирается...

Катя. (зло) Мама, куда ты дела платье? Ты что, его выбросила?

Катя поднимает диванные подушки, переворачивает содержимое ящиков. Вносит мусорное ведро, выворачивает его на пол. Перебирает, запихивает обратно.

Мария Ефимовна. Что ты, доченька. Украли, я же тебе говорю! И мою скатерть любимую, и тряпку… Я не понимаю, чего ты в него вцепилась? (Катя прекращает поиски, слушает, стоя столбом). Ну, придумала, пошила, так что теперь, всю жизнь в нем ходить? Карманы эти огромные...
Катя. Мам, к чему опять этот разговор? Я тебе сто раз уже объясняла. Это не просто платье, это мой шанс выбраться из этого... этого всего, моя мечта, в конце концов! Куда ты его дела?
Мария Ефимовна. Что это за мечты вообще – дизайны, подиумы... Не мечты, а тьфу, мусор!
Катя. (истерически) Ты что, выбросила его в мусоропровод?

Катя хватает Марию Ефимовну за воротник, тащит, прижимает к стене. Женщина хрипит, бестолково машет руками.

Катя. Куда. Ты. Дела. Мое. Платье?
Мария Ефимовна. Доченька… за что?..
Катя. Ты его выбросила?
Мария Ефимовна. (рыдая) Нет!
Катя. (стучит мамой о стену.) Где платье?
Мария Ефимовна. Не знаю!!! Может, ветром сдуло. Сегодня такой ветер…

Катя толкает Марию Ефимовну, та падает на диван. Катя идет к двери.

Катя. Смотри… Я иду его искать. И я его найду! (выходит.)
Мария Ефимовна. Катя! (садится, вытирает слезы.) Какой ужас! Надо было раньше… Но кто ж знал…(Звонит мобильный. Мария Ефимовна  берет трубку, говорит, оживая с каждым словом.) Да! Не надо. Можешь взять себе. Продашь, будет тебе премия. (с наездом)Что ты кому расскажешь? Да я сама на тебя первая в милицию заявлю. (кидает трубку. весело) У, ворюга!.. Все будет хорошо. Теперь все будет хорошо.

С улицы слышен крик Гены «Осторожно!», удар и грохот (перевернулась урна), вскрикивает Катя.

Мария Ефимовна хватается за сердце.

Мария Ефимовна. Доченька...

Сцена вторая

Роскошный и слегка безвкусный зал итальянского палаццо. Мила стоит перед зеркалом в Платье. У него появился большой шалевый воротник, усыпанный бриллиантами. Мила красуется, принимая «модельные» позы, рассматривает себя.

Мила. Суперски… Девочка что надо… (чуть расстегивает змейку, увеличивает декольте.)

Входит мрачная Карина - босиком, в потертых джинсах и растянутой футболке. В руке – пластиковая карта. Рассматривает Милу.

Карина. Мамулька, подайте на пропитание.
Мила. Что, по ворованным картам уже не подают?
Карина. Уже нет. (кидает карту на пол.) Говорят – лимит исчерпан.
Мила. Тебе на что?
Карина. Какая тебе разница? По городу хочу прокатиться.
Мила. Так не проблема, обращайтесь. (Мила лезет в сумочку, достает кошелек, протягивает Карине пару купюр.)
Карина. Это что? Может, мне еще на паперть пойти?
Мила. Как хочешь. Между прочим, наша Галя столько за месяц получает.
Карина. Хоть за десять. Ты мне денег дашь?
Мила. За деньгами – это к папочке. Я тебе не дойная корова.
Карина. А на вид – так вполне. (паясничая) Надоите мне поллитра силикона, пожалуйста! Платьишки с камушками теперь считаются текущими расходами, да?
Мила. (с издевкой) Деточка, выпендриваться – это тоже к папочке. Расскажешь ему про злую мачеху, которая подло дозы лишает... А хочешь, я сама расскажу?

Карина молчит; выходит, громко хлопая дверью. Доносится звук работающего пылесоса. Мила хватается за мобильный. Разговаривает, нервно бегая по комнате, трогает вещи.

Мила. Пусичек, как я соскучилась! Ты ко мне когда приедешь? Может, вырвешься на выходные? Я тебя порадую. Я платьице прикупила, прямо с подиума. Даром, что ли я в этом Милане сижу! Я ж у тебя дизайнер. Представляешь, все очень скромно, а на вороте – малюсенькие брюлики, восемьдесят штук. В сейф? Ну конечно, пусичек, я все знаю. А? Карина твоя шалит… я ей нашу карту дала, она говорит, лимит превышен, представляешь? Даже не знаю, на что она деньги тратит. Может, хахаля какого-то кормит? Ты бы поговорил с ней, а то нам завтра и кофе выпить не на что будет. Пополнишь? Пусичек, что за дела, ты же меня не под забором нашел. Как это – возвращайся? (жестко) Пусик, ты так не шути. Ты контракт помнишь? Вот-вот. Так что я пока здесь посижу, помучаюсь, а ты уж будь добр… Алло! (смотрит на трубку, кидает на диван.) Ах ты ж козлина! (Снимает платье, вешает его в шкаф, накидывает пеньюар, садится в кресло.) Галя! Кофе! Галя!!! (прислушивается. Слышен пылесос) За что я тебе плачу?! (встает, выходит из комнаты).

Быстро и тихо входит Карина. Слышен приближающийся гул пылесоса. Карина вытаскивает платье, отстегивает воротник, вешает платье в шкаф, быстро выходит. Входит Мила с чашечкой кофе, забирается с ногами в кресло. Гул замолкает. Входит Галя с пылесосом. На ней Платье без ворота, подвязанное передником.

Галя Доброго утречка, пани Людмыло! (Включает пылесос в розетку.) Можна я тут прыбэруся?
Мила. (не глядя на Галю, презрительно) Галя, ты что, тупая? Я тебе как сказала ко мне обращаться?
Галя Ой, звыняйте, пани Людмыла, тобто сеньора…
Мила. Уже лучше. Ты скажи, дорогая, чего я должна орать, кофе себе варить? Может, тебе у нас работать надоело? Так ты скажи... мигом вылетишь.

Галя выключает пылесос из розетки.

Галя Перепрошую пани… сеньора! Сеньора Мила! Я не чула. Мени все подобаеться, мени не можна без роботы, в мене диты, и чоловик без роботы, и ще племинныку трэба допомогти. Будьте ласкави, я зара ще кавы...
Мила. Дубина... У меня уже есть.
Галя.  (берется за пылесос) Так я пизниш зийду прибратыся?
Мила. Да ладно, работай.
Галя Дякую пани.

Галя ставит пылесос на пол, включает, чистит пол. Мила ее разглядывает.

Мила. Стоп!!! (Галя замирает. Мила вскакивает, подходит к ней.) Ну-ка, что это на тебе?
Галя Та ничого…
Мила. Ты откуда это платье взяла? Ты рылась у меня в шкафу?
Галя (испуганно-удивленно, глядя то на себя, то на Милу.) Мени цю сукню з дому прыслалы… Звычайна сукенька, дуже зручно.

Мила подскакивает к Гале, отвешивает ей оплеуху.

Мила. Идиотка! Думала, передник подвяжешь, так я и не узнаю? Только вчера купила!
Галя Та вы що? (отступает, прикрывается штангой пылесоса.) Це ж моя сукня, я майже рик в ний (Мила. дергает ее, срывает передник.) Ай! Вы що?

Мила резко расстегивает змейку. Платье расходится, Галя бросает пылесос, пытается прикрыться руками.

Мила. А воротник… воротник где? Куда ты дела воротник?
Галя Якый воротник? Немае в нього воротника!
Мила. Я ж тебя с того света достану! В полицию хочешь? Куда ты дела воротник?
Галя Не нада полицию! Немае в нього воротника!

Мила резко дергает платье, оно рвется вдоль всей спины. Галя пытается прикрыть живот и спину одновременно, бежит к двери. Мила оттаскивает ее назад, бьет ногой в живот, Галя сгибается пополам, Мила хватает ее за волосы.

Мила. Ты, сука, отсюда живой не выйдешь. Где воротник? Где бриллианты?
Галя. Ах ты ж курва!

Галя с ревом кидается на Милу, та падает, вскакивает. Тетки дерутся; Мила пытается придушить Галю. В комнату тихо входит Карина. Она в купальном халате, на ее руках резиновые перчатки, в  одной она держит уже не блестящий воротник, в другой - пистолет.  Карина спокойно целится, стреляет в Миле в спину. Та мгновенно погибает, падает на Галю. Галя падает тоже. Выбирается из-под тела Милы. Смотрит на него, визжит.

Карина. Заткнись!

Галя замолкает. Стоит столбом, глядя на Милу.

Карина. Дай-ка ручку. (Берет находящуюся в ступоре Галю за руку, вкладывает в нее пистолет, отпускает. Пистолет падает.) Вот и славненько. Ну, что стоишь? Беги!

Галя смотрит на Милу.

Галя Така молода… як же так…
Карина. (очень спокойно, доброжелательно) Да так… хозяйка злая, платье понравилось – мало ли? Вот ты ее и грохнула в запале. Не сдержалась, бывает.
Галя Як же? Я никого…
Карина. Вся округа слышала, как вы ругались. А я – так вообще, как ты ее убить обещала. Своими ушами. Так что давай, беги – у тебя есть десять минут, пока я из ванны выйду. И тело обнаружу. Шевелись!

Галя мечется в лохмотьях платья, хватается то за пылесос, то за чашку из-под кофе.

Карина. Нет, стой. Так ты далеко не уйдешь. (лезет в шкаф, достает Платье, кидает Гале.) На, надень! Я ж тебе зла не желаю, ты нормальная тетка.

Галя надевает платье, причитая, застегивается.

Галя Ой, божеж мий… Як це так… николы

Карина. кидает ей воротник.

Карина. На! И воротничок не забудь. Мой тебе совет: избавься от этого платья. А лучше сама… вали ты отсюда. Пошла!

Галя выскакивает из комнаты. Карина вынимает мобильный.

Карина. Па? Все, нормалек. Ты скоро? Ага. Я тебя прошу, ты как очередную мамульку подыщешь, подгони ее мне на собеседование. А то надоело за тобой говно подбирать, ей-Богу…

Сцена третья

Помещение секс-шопа. Посредине стенд с товаром, в торце – стойка продавца с монитором, стены увешаны одеждой, аксессуарами, с потолка свисает на блоке клубок веревок. Возле большого открытого упаковочного ящика на корточках сидит Вадик, рядом с распечаткой стоит Жека в Платье.

Жека. (читает с листа, Вадик копается в ящике) С усиками удлиненными, розовые, двадцать штук – есть?
Вадик. Пять... десять... есть.
Жека. Маска Шрека, модифицированная, две штуки – есть?

Вадик вытаскивает упаковку, рассматривает.

Вадик. Это оно, что ли?

Жека присматривается.

Жека. Нет, это инопланетянина, здесь же пишется. (заглядывает в листок.) Да, точно. Одна. А где Шрек? Найти его – и все...

Вадик шерудит в коробке. К нему присоединяется Жека.

Жека, Вадик (дуэтом) Вот он!

Смеются, глядя друг на друга. Жека встает, Вадик закрывает коробку.

Жека. Вадик, солнце, оттащи это пока на склад, а?
Вадик. (радостно) Без вопросов! Будет сделано! (берет коробку, направляется к выходу) Тебе кофе сварить?
Жека. Солнышко! Век не забуду!

Вадик выходит. Жека, улыбаясь, садится за компьютер. Грустнеет, тяжело вздыхает.

Жека (глядя в монитор, грустно) И здесь двадцать. Никаких скидок. Господи, ну почему я не в Иране? На Тайване, конечно, дешевле, но без гарантий… Может, одолжить? Господи, я не доживу до этой операции, я просто помру, пока наскребу эти паршивые тысячи…

В магазин входит Перверт. Смотрит экспозицию. Жека отвлекается от компьютера, встает.

Жека. Вам помочь, молодой человек? Давайте я вам расскажу.

Перверт открыто хватает несколько товаров – фаллоимитатор, пушистые розовые наручники, дамское белье и неспешно направляется к выходу. Жека выскакивает из-за стойки, с криком кидается на клиента.

Жека. Эй, мужик! Вадик! Вадик, скорей! Ты куда, придурок?!

Жека и Перверт дерутся, колотя друг друга. Отовсюду падают товары – маски, вибраторы, одежда и пр. Жека прыгает на Перверта, тот падает, извивается. Влетает охранник Вадик – крупный парень. Включается в драку.

Жека. Вешай! Вешай его, я не удержу!
Вадик. Сейчас! Ай! Кусается, козел!

 Куча-мала перемещается к блоку с веревками и разлипается. Вадик тянет за веревку; на ней поднимается сексуально связанный Перверт. Он машет руками-ногами, пытается достать Вадика и Жеку. Вадик надевает на него пушистые ярко-розовые наручники.

Перверт. Суки! Суки, твари поганые, недотраханные!
Жека. Вадик, заткни его!

Вадик хватает огромный пластиковый член, пытается вставить его Перверту в рот как кляп. Перверт не дается – выкручивается, продолжая орать.

Перверт. Вначале до нищеты довели, теперь и рот заткнуть хотите!
Жека. Вадик, не нужно насилия.

Жека подает Вадику намордник – железную маску на нижнюю часть лица. Вадик заходит сзади, надевает на Перверта маску. Тот мычит и ритмично извивается Жека и Вадик стоят рядом перед Первертом. Жека прижимается к плечу Вадика. Тот его приобнимает.

Жека. (чуть всхлипывая) Вадик, это было так ужасно… Если б не ты…

Вадик задумчиво пинает Перверта.

Вадик. Да брось ты, все путем. Ты лучше скажи, куда его теперь? Может, в милицию?
Жека. Молодец, отличная идея. (кривляется) Алло, милиция? Примите заявление. Нас пытались ограбить. Похитили голландский хер… Куда идти? (пинает Перверта.)

Перверт извивается все активней, постанывает.

Вадик. Ну да… А что ж делать? Может, сами отметелим? (пинает Перверта.)

Жека присматривается к Перверту.

Жека Вадь, да ты посмотри на него! Этот мудак сейчас кончит! Убирай его быстрее!
Вадик Блин!!! Я знаю! Мне говорили! Он тащится, когда его крутят! Он не берет ничего, и менты его отпускают!
Жека Быстрей!

Вадик опускает Перверта, тот цепляется за веревки.

Жека Наручники! Наручники и намордник забери!
Жека и Вадик тащат Перверта к выходу. Тот мычит, сопротивляется. У двери они снимают маску.

Перверт (вылетая в дверь) Суки! Козлы вонючие! Бедному человеку ничего…

Дверь захлопывается.

Жека Извращенец. (подбирает и расставляет по полкам товары. Сзади на платье длинный белый след, похожий на сперму.)
Вадик Жека… Жек, ты только не психуй…
Жека Что, что такое? (Поворачивает вокруг себя подол, въезжает рукой в сперму.) Блин!!! (с отвращением трясет рукой) Фу!! Ну мудак, ну успел, да что ж это такое! Первый раз платье надела, итальянское. (с гадливостью расстегивает змейку, сбрасывает платье, футболит его комом. На нем аккуратные мужские трусы-плавки, нет бюста, - становится видно, что это юноша. Вадик столбенеет.) Вадик, я тебя умоляю – выкинь это куда-нибудь, я пойду хоть руки помою!

Вадик рассматривает Жеку.

Вадик. Ты… я тебе диски… кофе… я к тебе со всей душой… а ты…
Жека. Что? (Смотрит на себя. Тянется к Вадику, тот отшатывается.) Вадик… Вадичек… Это же я… Это… не мое!

Вадик бьет Жеку в челюсть. Жека улетает. Вадик плюет на пол. Жека с трудом поднимается.

Жека. Бей! Бей, ну, давай! Еще ты меня не бил... Тебе что, это (показывает на трусы) не нравится? Так и мне не нравится. Тебе противно, да? А обо мне ты подумал? Я пятый год на операцию собираю, я эти вонючие деньги собираю, я до нее не доживу просто, мне двадцать пять лет, и еще ни с кем… никогда… и ты такой же… (рыдает) Я к тебе лезла? Нет, ты скажи, я к тебе лезла сама? Я же знаю… мне еще пять семьсот хотя бы собрать, и тогда… а это платье… я никогда их не соберу! И ты… Не смотри на меня! Я урод, я ошибка природы! Повеситься мне, что ли? Я же не виновата, я ни в чем не виновата…

Вадик не глядя берет куртку, накидывает на рыдающего на коленях Жеку. Чуть толкает его коленом.

Вадик. Жека… Жек… ну, извини. Я... не хотел. Я просто не ожидал. Ну, нравишься ты мне. Я себе такого напредставлял… а ты…
Жека. Что – я? (садится. Натягивает на плечи куртку.)
Вадик. Ты меня не предупредил. Ты мне ни о чем не сказал. (садится рядом)
Жека. (грустно, спокойно) Зачем? Чтобы ты мне сразу морду набил?
Вадик. Я же извинился.
Жека. Я думала, я успею. Сделаю операцию, вернусь… и не надо будет ничего говорить. Я хотела сразу… чтобы ты меня увидел… настоящей. Ну какой из меня мужик?
Вадик. Угу… А родители?
Жека. Родители... (мрачно усмехается.) Нет у меня родителей. Уже лет восемь. Когда я решил быть собой. Даже не так. Это они мне сказали, что у них больше нет сына (истерически хохочет). Кто бы спорил!
Вадик. (успокаивает) Жека, Жека, не надо.
Жека. Тебе противно? противно, да?
Вадик. Нет. Я, наверное, голубой. Никогда бы не подумал...
Жека(нежно) Не-а. Ты совершенно розовый. Только подожди немножко. У меня тетка в Португалии батрачит, она нормальная, вот, платье мне прислала, она обещала помочь, прислать пару штук – все быстрее будет.
Вадик Сколько тебе еще? За мой мотык больше трех не выдуришь…
Жека (становится на колени) Вадик, ты? Вадик… ты будешь меня ждать?

Вадик становится на колени, обнимает Жеку, прижимает его голову к груди.

Вадик. Не реви... Не реви. Я помогу.

Сцена четвертая

Помещение бытовки на складе. Стол, на нем – телефон, монитор, чашка, пара стульев. В углу – метла. На стене на вешалке висят рабочие халаты, среди них – Платье. За столом, положив голову на руки, сидит очень крупный мужчина - Игорь.

Игорь. Все. Финита ля комедия. Дожился. Дальше, пожалуй, только в подсобники… А что? С двумя дипломами – самое оно. (Звонит телефон. Игорь не реагирует.) Рыцарь на складе… Пора к войску. Ладно, займемся доспехами. (Встает, подходит к халатам, примеряет – все малы.) Нет… И этот маленький… Еще чуть-чуть… Нет… А это что? (Надевает платье, оставляет его расстегнутым.) О, жилеточка! Замечательно. Отличные карманы, вместительные.

Быстро входит Тамара Ивановна.

Тамара Ивановна. Вы кто? Что вы делаете в моем платье? вы что, трансвестит?
Игорь. (вставая) Я ваш новый начальник. Добрый день.
Тамара Ивановна.. Черт побери…
Игорь. (улыбаясь) Я идиот. Полный! Я так не хотел сюда переходить… Придурок!
Тамара Ивановна. Что вас здесь так радует?
Игорь. Вы. Вы знаете слово «трансвестит».
Тамара Ивановна. Это, конечно, счастье. Я еще много других слов знаю. Вам перечислить? Или вы так вылезете из моего платья?
Игорь. Вы обращаетесь ко мне на вы…
Тамара Ивановна. А как я должна к вам обращаться? Ваше высочество? Или – пошел вон, баран?
Игорь. Да как угодно! Главное - мы с вами беседуем, и вы не разу не сказали слово «блин». И паузы не делаете…
Тамара Ивановна. Какие паузы?
Игорь. Такие… для слова «блин»…

Садится, закрывает лицо руками – то ли рыдает, то ли смеется. Тамара Ивановна неловко топчется перед ним.

Тамара Ивановна. Послушайте, новый начальник…
Игорь. Игорь Петрович. Можно просто Игорь.
Тамара Ивановна. Игорь Петрович. Я не знаю, что у вас случилось, но в любом случае, это не повод рыдать в моем любимом рабочем платье!
Игорь (хохоча) Не повод…
Тамара Ивановна. Я не люблю, когда берут мои вещи. А это платье… Мне его сын подарил!

Звонит телефон. Игорь, хихикая, утирает слезы.

Тамара Ивановна. Телефон! Телефон звонит! Вы возьмете трубку?

Игорь. (восторженно) Звонит...

Тамара Ивановна. Черт побери. (снимает трубку, говорит по телефону.) Склад! Нет, не завозили. Надо посмотреть. Хорошо, я сообщу. Начальник, вы не хотите немножко поработать? Производство хочет фольгу – метров десять, из остатков. (ждет. Игорь продолжает хихикать.) Может, успокоительного?

Игорь кивает. Тамара Ивановна открывает шкафчик, достает коньяк и рюмку, наливает.

Тамара Ивановна. Давайте, залпом!

Игорь выпивает. Тамара Ивановна наливает снова.

Тамара Ивановна. Что-то я тоже разволновалась…

Срабатывает радио. Игорь вздрагивает, он и Тамара Ивановна замирают. Смотрят вверх.

Радиоголос. Доброе утро, дорогие сотрудники! Вас приветствует служба новостей нашей корпорации. Сегодня в программе: последние приказы генерального директора, обращение директора департамента маркетинга, новости компании.

Говорят, перекрикивая радио.

Игорь. Это что у вас?
Тамара Ивановна. Радио! А у вас на производстве что, его нет?
Игорь. Забыл совсем! Я как пришел, сразу его придушил!
Тамара Ивановна. Мы не смогли найти!
Игорь. Сейчас!

Игорь осматривает стены, потолок. Залазит на стул.

Игорь. Нашел!
Тамара Ивановна. Глушите его!

Стоя на стуле, Игорь ковыряется в стене.

Радиоголос. Приказом по компании с целью оптимизации затратной части производства уволить с занимаемой должности начальника производства Родина Игоря Петровича. В связи с рекструктуризацией и для оптимизации использования кадрового потенциала уволить с занимаемой должности менеджера по складским ресурсам Новака Павла Леонидовича. Зачислить Родина Игоря Петровича на должность менеджера по складским ресурсам. Зачислить Новака Павла Леонидовича на должность заместителя директора департамента маркетинга. Поздравим коллег! А теперь - обращение директора департамента маркетинга.
Другой голос из радио. Дорогие коллеги! Я бы сказал больше – дорогие друзья! Я рад, что мы работаем вместе. Ведь мы – одна семья! Когда хорошо компании – хорошо и каждому члену нашей семьи. Ключевые ценности нашей компании предполагают, в первую очередь, ориентацию на интересы клиента. Деньги, финансовые показатели – это только следствие…

Игорь отковыривается какой-то провод, радио замолкает. Игорь опускает руки.

Радиоголос: глобальная миссия нашей компании...

Игорь резко дергает провод, радио замолкает.

Тамара Ивановна. Все. Завтра зарплаты не будет.

Игорь спрыгивает со стула.

Тамара Ивановна. Так вы кто! А я о вас слышала…Действительно: зачем производственной компании завпроизводства? Оптимизаторы…А вы, значит, наш новый менеджер. Вы платьице все-таки снимите, нечего.
Игорь Извините (снимает платье, отдает Тамаре.) А вы кто?
Тамара Ивановна. Тамара Ивановна я. (размахивает платьем, будто проветривая) Сервис-менеджер по сансостоянию территории. Уборщица по-нашему. А вы, наверное, филолог по образованию. (набрасывает платье) Стихи пишете… о любви там, о нежности. Или что-то остро-социальное.
Игорь. Почему – филолог? Машиностроитель. А стихи я да… пишу иногда.
Тамара Ивановна. Да вы что?! Площадь круга, быстро!
Игорь. пиэр квадрат…  А что?
Тамара Ивановна. Ускорение свободного падения!
Игорь. Девять и восемь. В чем дело, вы можете мне объяснить?
Тамара Ивановна. Родненький! (кидается на шею Игорю.)  Наконец-то! Дождалась!
Игорь. (похлопывает ее по спине) Тамара Ивановна, что… я не понимаю…

Тамара Ивановна  отлипает от Игоря.

Тамара Ивановна. (восторженно) Вы первый из восьми менеджеров нашей производственной компании, который помнит хоть что-то из школьной программы.
Игорь. Подождите… Но это же элементарно!
Тамара Ивановна. (хохоча) Значит, вы не настоящий менеджер! За это стоит выпить! (вытаскивает еще одну рюмку, наливает коньяк, чокается с Игорем, пьют стоя. ) Начальник, а, начальник! Так какими судьбами? За что вас сняли?
Игорь. За… за то, что я ненастоящий менеджер. А они – настоящие. Звонит мне на производство один такой настоящий, спрашивает: мы может сделать то-то и то-то? Я ему честно отвечаю: нет, не можем, у нас нет такого оборудования. Если и сделаем как-то, будет фигово. Держаться ничего не будет. Понял? Понял. Через три дня – хлоп, заказ, делай. (садится за стол, берет чашку, крутит ее в руках.) Как мы это делать будем? Я его на фиг послал. А назавтра слет у генерального: он – герой, нашел заказ, а я крайний, подставил компанию. (после паузы) Когда у нас первым делом сократили всех технарей, а считать конструкции стали менеджеры, я просто обалдел. (Тамара Ивановна отбирает чашку, ставит на стол, садится.) Теперь никто ничего толком не знает, зато все большие менеджеры. Куда ни плюнь – всюду менеджеры, а что такое ключ на двенадцать никто не знает. Какая-то эпоха менеджеров!
Тамара Ивановна. (ехидно) Производству технари не нужны. Что толку, что вы умеете придумать, рассчитать и сделать? Кому это надо? Сейчас нужны продавцы. Если найти, кому продать, потом найдется и кому сделать.
Игорь. Но ведь хреново сделают!
Тамара Ивановна. Вот и отлично! Можно будет сразу и ремонтировать. Вы, мой друг, ничего не понимаете. Вы нифига с людьми работать не умеете.
Игорь Умею. Просто не люблю. (берет чашку со стола, крутит в руках, садится, ставит чашку на стол)
Тамара Ивановна. Ого! Вы и народ не любите? Он-то в чем виноват?
Игорь. Раньше любил… ну, не любил, но уважал. Платонически. Заочно. А потом познакомился поближе и… больше не люблю.
Тамара Ивановна. Что такое? Народ вас тоже не удовлетворил? (забирает чашку, ставит возле себя)
Игорь. Не знаю. Я его не понимаю. И компанию нашу не понимаю. У нас же воруют больше, чем работают! И врут все время. У меня на производстве все село работает. Когда на фирму пришел – воровали, но как-то в меру. Я добился, чтоб им зарплату подняли. Вы не представляете, у них заработок сейчас – больше чем у меня… был. (тянется за чашкой. Тамара Ивановна подвигает ее поближе к себе, держит.) А они все равно воруют! Я генеральному говорил, что можно сделать, и… ничего. Я этого не понимаю. С души воротит... (принимается мучить телефон – нажимает на кнопки, передвигает по столу)
Тамара Ивановна. Какие мы нежные! Вы действительно ничего не понимаете. Смотрите: совсем платить не будешь – разворуют все, будешь платить много – воровать будут меньше, но по факту не выгодно. (быстро передвигает на свою сторону стола телефон и монитор) Главное – баланс: немного платишь, воруют тоже в пределах, и все окей! Фирма живет, процветает, и ключевые ценности на высоте.
Игорь. (грустно) Не знаю. Меня от всего этого тошнит.
Тамара Ивановна. Вроде большой мальчик… Как вас только родители воспитывали? О чем думали?
Игорь. Мама всегда говорила, их долг - воспитать меня порядочным человеком, а говном я и сам стану. Потом, если захочу. (встает, берет метлу, неумело пытается ей подметать.)
Тамара Ивановна Бедненький…И всех-то вы судите, и все-то вам не нравится. Менеджеры… Вот вы… Вы чего сюда пришли? Вы в складском деле как, что-то соображаете?
Игорь Я производственник.
Тамара Ивановна Вот-вот; а пришли – сразу начальником. Так что радуйтесь… Эпоха менеджеров… Хм… Метлу поставьте! Что вы все хватаете?
Игорь (удивленно разглядывает метлу) Не знаю. По-моему, раньше люди были честнее. Вся жизнь была честнее.
Тамара Ивановна Так ты – застревающая личность? Ты застрял в Союзе? Хочешь назад? Тебе сколько лет было, когда он распался?
Игорь М… около двадцати…
Тамара Ивановна Да-да, прекрасный возраст. В очередях стоит мама, готовит бабушка, папа чинит машину… или не было машины?
Игорь Не было.
Тамара Ивановна А народ честен и прекрасен. Да… Мальчик – ничего, что я так, запросто? (Игорь кивает) Поверь старому снабженцу. Ты тоскуешь не по реальному миру. Ты тоскуешь по картинке, которую когда-то сам и нарисовал. Ты даже не помнишь, что молодой специалист получал целых сто двадцать рублей, и это было крайне печально, и, скорей всего, не знаешь, что те же сто двадцать рублей – это была максимальная пенсия. (встает, берется за метлу, вырывает ее у Игоря) Максимальная! Если ты не очень персональный пенсионер. Мой тебе совет: оглянись. Ты живешь в новом мире, и жить в нем куда проще. Не нравится эта работа – ищи другую, за ноги никто не держит. Не хочешь воровать – не воруй, кто заставляет. Только не удивляйся, когда от тебя захотят избавиться. Хочешь – придумай свое дело; там тебя никто воровать не заставит. (ставит метлу в угол) Все, что тебе нужно, - просто нужно научиться торговать. Давай! Все не безнадежно. Этому учатся. Попробуй продать мне… ну… допустим, это платье. (снимает платье, отдает его Игорю) Вы цените мою жертву?

Игорь берет платье, держит его перед собой. Тамара Ивановна усаживается на стул, как зритель.

Игорь. Граждане покупательницы! Посмотрите, прекрасное платье от опытного работника снабжения!

Тамара Ивановна. (хохоча) Вы, Игорь, прям ярмарочный зазывала. Нет, не куплю. Зачем мне старое платье?
Игорь. А так: дамы и господа! Обратите внимание, настоящий винтаж! Италия, без подделок.
Тамара Ивановна Уже лучше. Только для чистоты эксперимента нужны реальные покупатели. О! У меня для вас задание. Сходите на Староконный, и продайте это платье.
Игорь Как? За сколько? А вы…
Тамара Ивановна Это не мое платье. Я пошутила. Девочка одна оставила – ее с полгода назад оптимизировали. Давайте, Игорь, идите. И без денег не возвращайтесь!

Игорь берет платье, идет к двери, останавливается. Возвращается, целует руку Тамаре Ивановне.

Игорь. Спасибо. Вы мне сегодня очень помогли. Так здорово в этой помойке встретить порядочного человека.
Тамара Ивановна. Который знает слово «трансвестит»… Удачи, Игорь!

Улыбаются друг другу. Игорь  выходит.

Тамара Ивановна (с облегчением) Ух! Черт побери (Набирает номер на телефоне.) Все, можешь приезжать. Цемента - три мешка, краски - два ведра, ничего не изменилось? Прайс делишь пополам. Да. Новенький? Я его отправила. (презрительно) Даже инвентаризацию не сделал. Придурок на доверии. Пионер-герой…


Сцена пятая

Квартира Кати и Гены. Диван, кресло, телевизор, стол с компьютером, шкаф. На полу – яркий детский рюкзак. Слышен плач ребенка, голос Кати – она баюкает ребенка. Плач смолкает. Входит Катя, на цыпочках бежит к компьютеру, садится за стол.

Катя. Так, полчаса у нас есть. А если повезет, и все три. (Надевает наушники на одно ухо. Стучит по клавиатуре, щелкает мышкой. Звонит мобильный. Катя берет трубку.) Магазин Всяко-разно, Екатерина, добрый день, слушаю. Минуточку, сейчас проверю. Фамилия? (щелкает мышкой, смотрит в монитор) Да, заказ мы получили. Вполне реально, но – после выходных. Отправка в течение двух дней. Да, наложенным платежом. Ориентировочно сто пятьдесят. Мы сообщим номер посылки сразу после отправления. Да, большое спасибо, обращайтесь, останетесь довольны. (набирает номер на телефоне, говорит, бегая по комнате.) Геныч, это я! Ты освободился? Тогда давай на Староконный, заказ хороший пришел. Нужна логарифмическая линейка, круглая. Как это – не бывает? Бывает! Я сама видела! Клянусь! Я б сама пошла, но лялька только заснула, не хочу будить. Ага. Давай, удачной охоты, жду! (Снова садится за компьютер, играет. Тикают часы. Слышен плач младенца. Неохотно встает из-за стола.) Ну ты смотри! Так хорошо спала…(выходит из комнаты. Слышен ее голос.) Кто тут хнычет? Кто тут плачет? Сейчас мы девочку покачаем, и все будем спать – да, мое солнышко?

Входит Гена. В его руках – букетик цветов, торт, авоська со свертками. Ставит на стол торт, кидает в кресло авоську. Стоит с цветами. Входит Катя. Гена становится на одно колено, протягивает ей букет.

Катя Ух ты! Это мне? Ты чего? С тобой все в порядке?
Гена. Все. Это тебе. По случаю нашей годовщины. Я тебя очень люблю.

Поднимается, обнимает и целует Катю.

Катя Годовщины? Ирке девять, значит..
Гена. Десять лет, ровно! Давай праздновать, а?
Катя Надо же, я совсем забыла. А линейка?
Гена. Какая линейка?
Катя Ты линейку купил логарифмическую? Круглую?
Гена. А, да. Почти сразу.

Вынимает из авоськи маленький сверток, дает его Кате. Катя вынимает из него линейку, рассматривает.

Гена. Держи.
Катя Классная фенька. Аж жалко отдавать… Сколько?
Гена. Восемь. Они вообще не знали, что это такое. Думали, компас, только не работает.
Катя. Супер! Я сказала сто пятьдесят. Сейчас!

Катя хватается за телефон. Гена ее мягко останавливает.

Гена. Катушка, успеешь. Я есть хочу. Давай прямо с тортика начнем.
Катя Мурзик, ты ешь, я пока отзвонюсь. Может, еще успею сбегать отправить – лялька спит.
Гена. Подожди, у меня еще подарочек есть. Закрой глаза. (достает из авоськи большой пакет.)
Катя. (закрыв глаза) Рот открыть?
Гена. Не влезет. (Открывает пакет, разворачивает – это Платье.) Ап! Открывай! Обновка!

Катя с ужасом смотрит на платье. Закрывает руками рот, делает пару шагов назад, садится-падает на диван.

Гена. Катушка… Что, так плохо? Я тебя порадовать хотел, ты же себе ничего не покупаешь…

Катя молчит.

Гена. Ну, не хочешь, не носи, ну, не угадал, прости дурака, а?
Катя (мрачно) Ты где его взял?
Гена. Ты прости, что не новое, ты же знаешь, как у нас с деньгами.
Катя (вскакивает,  истерически) Где ты его взял?!
Гена. На Староконном. Мужичок такой прикольный продавал. Но пятен нет, змейка работает, я проверял…

Катя вырывает Пплатье из рук Гены.

Катя Это мое платье! У меня его украли! Ровно десять лет назад! (набрасывает платье на себя, запахивает.) Странно… разве я была такой толстой?
Гена. Катушка… Катенька… что с тобой? Что не так с этим платьем? Давай я его просто выброшу!

Протягивает к ней руки. Катя отскакивает.

Катя Нет! (снимает платье, рассматривает его, находит ярлык.) Какие-то петли… Мейд ин Итали… 52-й размер… У меня его украли два раза. (Падает на диван, сидит, тупо глядя в пространство.)
Гена. Что ты, Катенька, Катушонок мой, что случилось, разве можно так убиваться из-за какой-то тряпки!
Катя Это не тряпка! Это мое платье! Нет, вот это – не мое, но… я его сочинила! Ты понимаешь, я всю себя в него вложила. Я нарисовала эскизы, я отдала пошить… Все говорили – круто, очень стильно, прям на подиум. И я… Я по Сети собрала адреса всех этих домов – Прада, Гуччи, еще кучи других, и заслала эскизы. И стала ждать. Я все представляла, как мне приходит письмо, как я работаю с ними – нет, не еду, просто рисую им новые модели, а потом смотрю, как их показывают на подиумах. И... оно таки было на подиумах! Даже спасибо не сказали. Украли, просто украли. (пауза. Осматривает платье, вытаскивает из кармана воротник)
Гена.  Почему сразу украли? Может, просто совпадение?
Катя. (не слушая Гену) Воротник... Зачем? Это было сумасшествие какое-то. На форумах общалась с такими же… ненормальными. Ты не представляешь. Я из этого платья год вылезти не могла. Мама ругалась, пыталась его выбросить. А потом…
Гена. А потом… однажды ты пришла домой, а платья не оказалось.
Катя Да… Мама мне сказала, что украли с балкона, пока сушилось… Я его так и не нашла. Она его выбросила. Я… я ей это вранье до сих пор простить не могу.
Гена. Она не врала. Это я точно знаю.
Катя (саркастически) Это она тебя убедила? У вас вроде любви особой не наблюдается.
Гена. Нет. Я сам… Я знаю, кто украл. Катя, я давно хотел тебе сказать (пауза) Катя, это я украл твое платье. То есть я не знал, что оно твое, и что я краду… Тьфу! Чушь какая-то получается. Помнишь, десять лет назад? Мы тогда на твоем доме висели, утепление делали. Я стоял, паковал снаряжение, а та вылетела из подъезда и запуталась в моих веревках? И вмазалась... перевернула урну? (хихикает.) Извини, до сих пор смешно. Я тогда сразу понял, что это – ты, то есть что ты – для меня, что я должен… что мы должны быть вместе! Я тебя распутывал, а ты рыдала, что поссорилась с мамой. Так вот: у меня в рюкзаке лежало твое платье! Это я его украл.
Катя. Зачем?
Гена. Низачем. Меня твоя мама попросила. Сказала – дочка не хочет решетки ставить, надо ей показать, что третий этаж ворам не помеха. Денег дала. Чтоб я снял белье с веревки… Я потом хотел все вернуть, она сказала – не надо. Я его соседке отдал.
Катя И ты… вы оба врали мне все эти годы?
Гена. Я не врал! Я не знал, что она твоя мама! Что это твое платье! Я просто…
Катя. Ты просто обманывал меня десять лет подряд! (отвешивает Гене пощечину.)
Гена. (держась за щеку) Ты что? Да я думать об этом забыл!

Катя вскакивает, говорит, носясь по комнате так, будто Гены здесь нет.

Катя. Вся жизнь... Вся жизнь – коту под хвост. Вранье. Вранье. (останавливается перед Геной) Я так хотела, чтобы после меня что-то осталось! Что... вот я придумала, сделала, а теперь оно само живет, ходит по улицам, кого-то радует...
Гена. Ты и сделала! (улыбаясь) Вот Ирка наша... ходит сама, радуется. И Санька вот-вот пойдет..
Катя. Будто ты не понимаешь. Ирка, Санька... это не то... вроде не только мое.
Гена. (хихикая) Считай, что это была швейная машинка. (подходит к Кате, обнимает ее – она сопротивляется) Хватит, Катушка. Давай просто выбросим его и забудем.

Катя жестко отталкивает Гену.

Катя. Забудем? Выбросим? Да я всю жизнь, всю себя вложила в это платье! Это не платье, это я! Давай и меня выбросим!

Гена вытаскивает чемодан, открывает, кидает в него навалом вещи из шкафа.

Катя. Что ты делаешь?

Гена пытается закрыть чемодан. Гора вещей не дает.

Катя. Куда ты собрался?

Гена откидывает крышку, вываливает вещи на пол. Берет по одной, складывает, кидает в чемодан.

Катя. Куда ты собрался?

Катя берет из кучи джинсы за одну штанину, Гена – за другую. Каждый тянет на себя.

Гена. Отпусти! Я никогда не думал, что моя жена... моя любимая – тряпка! Просто вещь! (кривляясь) Платье – это я!.. Отпусти, сказал! Что ей плевать на своих детей, они, видите ли, не то, не радуют... (отпускает штанину) Не то, что тряпка десятилетней давности! (футболит лежащее на полу Платье) Вот и оставайся со своей мечтой! Вперед, на подиум! Мне такая... не нужна. Мы с Иркой и Санькой сами справимся, мама поможет.

Гена закрывает крышку чемодана. Катя на него садится. Держит в руках джинсы, смотрит на ком Платья, раскачивается.

Катя. Нет, Геныч, нет. Я знаю, так нельзя. (Катя хватается за голову) Нет. Я так не хочу! Я же люблю вас – тебя, Саньку, Иришку... (плачет) Геныч, спаси меня еще раз... пожалуйста. (Гена обнимает Катю, гладит ее по голове). Опять это платье, и опять... начинается. Нет. Зачем нам эта тряпка? Давай его выбросим! Давай его выбросим прямо сейчас!
Гена. Жалко… Давай лучше кому-то его подарим?
Конец

Примечания

1. В идеале все владелицы платья – разного роста, телосложения и размеров.
2. В пьесе могут быть задействованы не 12 актеров, а 7:
Мария Ефимовна, Тамара Ивановна – одна актриса,
Катя, Мила – одна актриса,
Татьяна, Галя – одна актриса
Гена, Вадик, Игорь – один актер
Карина
Жека
Перверт

3. Переходы между сценами могут быть решены следующим образом. Во время смены декораций на авансцене дефилируют манекенщицы. Они демонстрируют одну и ту же коллекцию (какую - безразлично); меняется только текст. Текст может звучат «за кадром» либо его может произносить актер – «ведущий» со сцены.

Текст для дефиле перед второй сценой.
Сегодня мы представляем коллекцию весна-лето следующего года. Обратите внимание: модный тренд – острые точно выверенные линии, элегантная мягкость, консерватизм, замешанный на подлинном бунтарстве. Цвета – жесткие черно-белые, электрик, пастель, суровый багрянец. Отдых у бассейна, прогулка верхом, театральная премьера – в нашей одежде вы везде будете на высоте. Специфика кроя позволяет подчеркнуть достоинства фигуры и скрыть недостатки – если они, конечно, есть. Крупные карманы намекают на внутреннюю свободу и платежеспособность счастливой обладательницы наряда. Мелкая россыпь скромных бриллиантов чистой воды подчеркивает непоказную роскошь и демократизм туалетов. Эта коллекция – отличное вложение капитала. Она предназначена для апологетов высокого вкуса и стиля, для настоящей элиты нашего общества.
 
Текст для дефиле перед третьей сценой.
Сегодня мы представляем коллекцию весна-лето прошедшего года. Обратите внимание: модный тренд – острые точно выверенные линии, элегантная мягкость, консерватизм, замешанный на подлинном бунтарстве. Цвета – жесткие черно-белые, электрик, пастель, суровый багрянец. Поездка на шашлыки, поход в кино или в ночной клуб, корпоративная вечеринка - в нашей одежде вы везде будете на высоте. Специфика кроя позволяет подчеркнуть достоинства фигуры и скрыть имеющиеся недостатки. Крупные карманы выражают на внутреннюю свободу и стремление к светлому будущему счастливой обладательницы наряда. Мелкая россыпь кристаллов Сваровски намекает на истинную стоимость туалетов и демократизм их владельцев. Эта коллекция – отличное вложение капитала: модели останутся на гребне моды три, а то и пять сезонов. Она предназначена для апологетов высокого вкуса и стиля, для настоящей элиты нашего общества.

Текст для дефиле перед четвертой сценой.
Сегодня мы представляем коллекцию рабочей одежды весна-лето. Обратите внимание: модный тренд – острые точно выверенные линии, элегантная мягкость, консерватизм, замешанный на подлинном бунтарстве. Цвета – жесткие черно-белые, электрик, пастель, суровый багрянец. Поездка на дачу, поход на рынок, рабочий халат - в нашей одежде вы везде будете на высоте. Специфика кроя позволяет скрыть недостатки фигуры и подчеркнуть достоинства – если они, конечно, есть. Крупные карманы идеальны для хранения садовых инструментов. Они выражают внутреннюю свободу и стремление к светлому будущему счастливой обладательницы наряда. Пайетки и люрекс намекают на истинную стоимость туалетов и демократизм их владельцев. Эта коллекция – отличное вложение капитала: при аккуратном обращении, ваше платье сможет носить не только ваша дочь, но и внучка. Коллекция предназначена для апологетов высокого вкуса и стиля, для настоящей элиты нашего общества.
 
Текст для дефиле перед пятой сценой.
Сегодня на нашем подиуме - настоящий винтаж! Вы еще помните, что носили десять лет назад? Новая коллекция актуализирует элегантность и стиль начала тысячелетия. Обратите внимание: модный тренд – острые точно выверенные линии, элегантная мягкость, консерватизм, замешанный на подлинном бунтарстве. Цвета – жесткие черно-белые, электрик, пастель, суровый багрянец. Уборка помещения, приготовление пищи, просмотр сериала - в нашей одежде вы везде будете на высоте. Специфика кроя позволяет вспомнить, какие достоинства и недостатки были у вашей фигуры – если она, конечно, была. Крупные карманы идеальны для хранения подгузников, носовых платков, талонов на проезд. Они выражают внутреннюю свободу и безнадежное стремление к светлому будущему счастливой обладательницы наряда. Отсутствие каких-либо блесток или каменьев намекает на истинную стоимость туалетов и демократизм их владельцев. Эта коллекция – отличное вложение капитала: модели уже прошли апробацию временем и снова вернулись на пик моды. Коллекция предназначена для апологетов высокого вкуса и стиля, для настоящей элиты нашего общества.