Как мы съездили в Комарово

     На недельку до второго
     Я уеду в Комарово...
     (из песни)

     Реально, мы с Мишей совсем замотались в делах. Ничто не радовало - хотя стояло начало осени, была изумительная теплая погода и мы это с ним прекрасно понимали. Но - ничего не чувствовали. И поэтому органически ощущали необходимость куда-нибудь слинять из города - так, чтобы совершенно забыть о Мишкином поиске работы и о моем начале новой; о смене имиджа моего отца, что обычно чревато перепадами его настроения; о том, что наша кошка постоянно пачкает, где не надо; о необходимости начать как-то действовать - не зная, собственно, как.

     Я поняла, что Михельсу (так мы его прозвали в дружеской компании еще до того, как мы начали с ним встречаться) важно не то, что происходит вокруг него - он вообще мог спокойно существовать в любой неразберихе, - а то, как его воспринимают окружающие.

     Однажды, за утренней чашечкой чая он неожиданно задумчиво спросил:

     - Таня, какие мои черты характера тебя ужасно раздражают?

     Именно так - "ужасно раздражают". Я задумалась. Конечно, как и в любом человеке, был целый ряд черт, которые мне в нем не нравились, в Мишке, то есть. Но ведь и у меня самой тараканы в голове гуляли - ой-ёй! И, если бы это я спросила, что во мне сильно бесит окружающих, то, я уверена, мне бы мало не показалось!..

     Однако, он сидел и сопел, и вопросительно глядел на меня.

     И тогда "Остапа понесло!"...

     Не помню, что именно я ему говорила, судорожно думая, что не подготовилась к занятиям в универе, но только есть и даже пить он прекратил и уже даже не мазохистски выслушивал критику в свой адрес, а даже с некоторым любопытством смотрел на меня саму. Дескать, чья бы корова мычала, кто бы говорил!..

     Ну а я точно помню, что упомянула его малоинициативность и непрактичность в делах житейских, чего он на тот момент явно не заслуживал. Бедный Мишка крутился как мог - в ту сессию у него была большая нагрузка и подрабатывать одновременно он физически не мог, так и перебивался набегами к друзьям, чтобы как-то продержаться. Сердобольные друзья открывали мягкие теплые сердца, а заодно холодные ёмкие холодильники. Когда Миша наедался, в его душе воцарялась полная гармония.

     А тут я его упрекнула "бездеятельностью". Я понимаю, почему он психанул, несмотря на то, что сам запросил критику. Он даже выпалил: "Ну, знаешь!", что в его мышлении, очевидно, означало, что я чрезмерно загнула с анализом его поведения.

     Ну была не была, а я, высказав все это, отправилась на надоевшую работу.

     Вечером он позвонил и пересказал приглашение руководителя нашего литературного ЛИТО: нас вдвоем активно зазывали в таинственное местечко Комарово. К тому же, туда ехали многие наши друзья по творческой кухне: знакомый поэт Остап, поэтесса Ирина и прозаик Гарик уже отправились за город и ждали теперь нас.
     Как раз утром следующего дня было решено собраться там всей славной теплой компанией нашего многочисленного ЛИТО и гудеть там весь день и затем всю ночь без устали.

     Начнем с того, что утром туда поехать у нас с Мишкой не получилось. Во-первых, он все еще дулся на мой анализ; во-вторых, я сама была занята. Даже не помню, чем - бытовые хлопоты, но откладывать больше было невозможно.
     Наконец, вечером мы накинули куртенки, взяли гитару, фотоаппарат и шерстяные носки в заплечные сумки и погрузились в довольно ухающую электричку. Билеты мы, естественно, не покупали - так как проникли на платформу Финбана* с черного хода и незамеченные контролерами сели в поезд.

     Мы ехали и вспоминали недавние городские события. Главным за последние месяцы для нас с Мишей было то, что длинный оползень цензуры добрался-таки и до Северной столицы. Значительная часть дорогих нашему детству произведений и событий была забанена. То есть - мультики нашего сопливого пятилетия "Ну, погоди!" и даже про Винни-Пуха были отныне для детей под запретом. И только потому, что в первом волк, оказывается, в одной серии курил гаванскую сигару и пил сидр, а во втором мультике горе-цензоры златоглаво-глупеющей столицы узрели намек на пропаганду нездорового обжорства.
     Как тут не вспомнить знаменитое "маразм крепчал!"

     Я даже вспомнила и слегка истерически поведала Мишке, как накануне не могла купить аудиодиск с песнями группы "Queen" своему шестнадцатилетнему племяннику - отныне на их дисках надпись "18+". Аналогичные предупреждения и на афишах джазовой филармонии, а также на концертах симфонической музыки. Почему? Неужели шестилетний сорванец не может послушать знаменитые джазовые импровизации? Ничего не понимая, я уткнулась Мишке в плечо и вскоре устало засопела, мой дружище тоже прикорнул у окна...

     Мы ехали и мечтали во сне, как здорово проведем выходные за городом в творческой компании. Неожиданно разорался мой мобильник в сумочке на шее. Это звонил один из наших ЛИТОвцев:

     - Ребят, вы уже выехали?

     Чувствуя смутное беспокойство, я спросила, "А что?". Оказалось, наша часть участников ЛИТо оказалась самой трезвой на месте. Остальные приглашенные члены Союза Писателей и прочие интересные личности нажрались на базе отдыха в хлам и едва лыко вязали. Словом, наши не советовали нам туда ехать. По крайней мере, сегодня. Что мы и сделали. Вышли на ближайшей остановке и, благо еще была черта города, на попутной маршрутке вернулись назад к метро.

     Затем мы снова поехали к Мишке домой и - ну понятно же, что мы с ним там всю ночь делали. Не пропадать же окрыленному настроению зря!..
     Нам обоим приснилось в ту ночь загадочное Комарово.

----------
* Финбан (разг.) - Финляндский вокзал в Петербурге.