ИЗЛОМ МИЛЛЕНИУМА.
Криминально-романтический сериал.
"ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ"
Уже на подлете к этой "горной фазенде", как ее называли между собой попутчики, Андрей ощутил, что приглашение провести выходные на таежной даче, отдохнуть от цивилизации вместо возвращения в Бийск, было не случайным. И вообще он нелепо выглядел в вертолете, среди спортивно одетых парней в своем лучшем выходном костюме. Но, во первых, приглашение было неожиданным, во вторых, вертолет в Горно-Алтайском аэропорту уже ждал, а в третьих, его заверили, что "база" мало чем отличается от многозвездочных отелей, и уик-энд будет вполне светским. Причем прием организовывает "сам босс", который оставался для него неизвестным. И он "купился", надеясь раздобыть в неформальной обстановке сведения, которые высветили бы последние "темные пятна" в проведенном им расследовании. Купился, вместо того, чтобы срочно ехать, бежать, лететь в Бийск и рассказать то, что уже удалось выяснить. Ведь речь шла не об обычном криминале или афере, и точно знал-то об этом пока только он один!
Впрочем, если его вычислили, до Бийска он все равно бы не добрался. Эти не выпустили бы. Вздохнув, он, еще пытаясь выглядеть бодрым, улыбнулся в ответ на откровенно насмешливые взгляды своих попутчиков.
И если эти ухмылки в вертолете его только насторожили, то после приземления все маски были сброшены.
- Добро пожаловать в ад, - посмотрев на него, проговорил популярный плакат чеченских террористов, один из "качков", после того как поклажа была выгружена и винтокрылая машина ушла в небо...
* * *
Автобус натружено подкатил к автовокзалу и, устало вздохнув тормозами, остановился.
Бийск. Юрген, еще проезжая по улицам родного города, жадно всматривался в окно. После почти двадцатилетнего отсутствия он и узнавал, и не узнавал его. Меньше стало частных, покосившихся домиков с выломанными штакетинами у палисадников. Шире стали улицы, на которых по прежнему подпрыгивали на выбоинах автомобили. Как и везде, больше стало привычной теперь рекламы, которая иногда аляповато смотрелась на фоне какого-нибудь обшарпанного здания. Город расстроился. Но неискоренимый налет провинциальности, который особенно был заметен после столичной жизни и европейских городов, казалось, лежал на всем.
С таким же чувством, какой-то жалости и удивления, он и в студенческие годы возвращался из летних поездок в Москву ли, Питер или Киев. Знакомые улочки будто усыхали, съеживались, и как-то по-особенному остро воспринималась убогость и неустроенность, грязь и запустенье, выглядывающие из переулков. Но в те годы это чувство улетучивалось быстро, и уже через пару дней он чувствовал себя своим в этом старинном купеческом городе, где довелось родится. А столичные прелести оставались в памяти, как картинки просмотренной киноленты. Как-то будет сейчас...
Взяв небольшой чемодан и перебросив на руку легкий и совсем не нужный в этот летний зной плащ, Юрген вышел на площадь, неторопливо осмотрелся. Совсем по-другому представлял он свое возвращение в город, где он рос, жил, учился. Где испытал первую любовь и пережил драму расставания с нею. Где сегодня уже вряд ли кто помнил его.
Не было ни волнения, ни нахлынувших воспоминаний. Была лишь обычная дорожная усталость да небольшое раздражение от пропылившейся в автобусе липнувшей к потному телу сорочки. Хотелось быстрее под душ. Смыть поскорее с себя эту ни с чем не сравнимую липкую дорожную, невидимую постороннему грязь. Тут он пожалел, что не сообщил о своем приезде, что его не ждала машина. Когда ехал, считал, что при встрече с городом ему просто не захочется видеть и слышать никого постороннего. Теперь же он с тоской бросил взгляд на утирающих пот людей, с бесконечно угрюмыми разморенными жарой лицами, бредущих кто к вокзалу, кто к остановке, и с содроганием подумал, что и ему придется влиться в их поток между чемоданами, сумками и авоськами.
- Куда едем, шеф? - услышал за спиной голос.
- Хотелось бы в отель, - повернувшись к молодому парню, несколько задумчиво ответил он.
- В отель? -хохотнув переспросил тот, внимательно посмотрев на Юргена.- Иностранец что ли? Так по городу вон там машины стоят, - он махнул головой в сторону рынка, - впрочем, если иностранец, так я тебя сам баксов за двадцать - тридцать куда хош в лучшем виде доставлю, - и он как-то задорно улыбнулся.
- Нет уж, я лучше туда пройду, - стряхивая с себя некоторое оцепенение, улыбнулся ему в ответ Юрген, - за двадцать баксов ты меня обратно в Барнаул умотаешь, а я и так там вчера целый день парился.
- Ну тогда топай, дядя.
И парень с криком: "Куда едем?" бросился к очередному потенциальному клиенту. А Юрген, вздохнув, пошел мимо беспрерывного ряда лотков и киосков с лениво взирающими на проходящих торговцами к стоявшим автомобилям.
- Юра? Юрка! - сначала удивленный, а потом радостный крик заставил его автоматически повернуться. Хотя он понимал и был уверен, что уж к нему-то он никак не мог относиться.
Но женщина, торгующая, как сообщали надписи на картоне, беляшами, чебуреками и сосисками в тесте, вопросительно и в то же время радостно - возбужденно смотрела именно на него.
- Простите, вы меня, - растерянно оглянувшись по сторонам, спросил он.
- А ты не Юрка Шмидт?
- Танька? - внимательно присмотревшись к торговке, неожиданно вырвалось у него. - Миронова Танька? - уже увереннее спросил он.
- Узнал значит. А я смотрю, он не он. Весь из себя идет, лакированный. Ты однако новым русским стал, - затараторила она.
- Да нет, я так старым немцем и остался, - ему отчего-то стало легко от этой совершенно неожиданной встречи с бывшей однокурсницей по институту. - Только даже и не мечтал, что с первых шагов через двадцать лет старую знакомую встречу.
- А у нас как была большая деревня, так и осталась. Слушай, - возбужденно затеребила его Татьяна, - ведь говорили, что ты в Германию уехал. К родителям. Так ты прямо оттуда? Вот здорово. А к нам-то зачем?
Не переставая задавать бесчисленные вопросы, она достала из кармана халата пачку "Кэмэл", чиркнув спичкой, прикурила. А Юрген, всматриваясь в эту женщину с аляповато накрашенными губами и красными обветренными руками, узнавал и не узнавал бывшую курсовую красавицу, о которой, как и многие однокурсники, вздыхал по молодости.
- Что, не ожидал? - словно споткнулась она о его взгляд и показала на термоса с товаром.
- Честно говоря, нет. Ты ведь на "красный" диплом тянула.
- А у нас сейчас демократия, - рассмеялась Татьяна, - что красный, что зеленый - все равно. Я после распределения в АНИИХТе работала, в конструкторском. Как дура за сто десять рублей вкалывала. Нам еще, может слышал, от "Комсомольской правды" машину присуждали, красивая такая была. За разработку промышленного производства алмазов. Потом замуж вышла, я ведь теперь не Миронова, Кузнецова, в декрет пошла, а тут и демократия наступила. Вот нас всех и сократили за ненадобностью. А это - она еще раз показала на термоса, - этого по нынешним временам и на хлеб хватает, с маслицем. Чего еще надо? Сейчас ты меня за нищенский кульман и паровозом не затянешь. Те, кто остался, кого не сократили, до сих пор сопли на кулак мотают.
Татьяна продолжала нарочито громко что-то говорить, как бы призывая в свидетели своих соседок, активно жестикулировала, успевая и стряхнуть пепел, и обслужить подошедшего клиента. И видно было, что она с некоторой гордостью демонстрировала "товаркам" своего импозантного знакомого. На них оглядывались, и от этого Юрген вновь почувствовал себя неуютно.
- Татьяна, - попытался он прервать ее монолог, - ты знаешь, я очень рад встрече. Честное слово, думал, что никого из тех, кто меня помнит и не осталось тут.
- Как же, забудешь такого, - она явно не могла долго молчать. - А ты и вправду из Германии?
- Да из Барнаула я сейчас, - досадливо поморщился Юрген, - а вообще в Москве живу. Это родители в Германии.
- Как же, помню, тебя тогда чуть с последнего курса не поперли...
- Слушай, - еще решительнее перебил он ее, - давай как-нибудь встретимся, поговорим, вспомним. А сейчас я действительно вымотался. Месяц уже, как по вокзалам да гостиницам кочую.
- Так ты сейчас в гостиницу? В Центральную?
- Нет, в "Полиэкс", не подскажешь, где это?
- Забыл что ли? Она там всегда была, у Дворца химиков. Теперь только говорят не хуже пятизвездочных отделали. Так что смотри, денег-то хватит?
- Фирма оплачивает.
- Во! Я же говорю, фирмачем стал. Может, и меня к себе возьмешь. В секретутки-то я уже устарела, - она громко рассмеялась, с претензией на кокетство поправив фартук, - так хоть техничкой возьми. За хорошую зарплату я что угодно делать готова. Да ладно ты, не серчай, - заметив его недовольство, тут же добавила она, - шучу я. Хотя если приоденусь, со мной еще хоть куда не стыдно прошвырнуться. Только некуда да не с кем. Или, может, ты пригласишь?
- Может и приглашу. Муж-то отпустит?
- Буду я его спрашивать. Он у меня безработный домохозяйственный алкоголик. Так что своей "фирмой" сама руковожу. - Она опять громко рассмеялась, а потом вдруг, наклонившись к нему, тихо спросила, - а ты чего рано-то приехал?
- Как рано? - растерялся от непонятного вопроса Юрген.
- Так свадьба почти через месяц. Они заявление на конец августа подали.
- Свадьба?
- Да ладно тебе, - Татьяна обиженно поджала губы. - Я ведь с Любкой-то на неделе виделась. Так что все знаю.
- С... Любой? - Юрген почувствовал, казалось бы, навсегда забытую горечь от произнесенного имени.
- С ней, с ней, или тоже забыл? - Она, не скрывая усмешки, посмотрела на него.
- Так она что... опять замуж выходит?
- Ты что, больной, или прикидываешься? Юлька, дочь ваша, за этого старого паука выходит.
- Дочь?! Наша... дочь? - Юрген почувствовал, как ноги у него стали ватными.
Татьяна уже встревожено смотрела как, несмотря на жару, кровь отхлынула от его щек, и лицо стало неестественно бледным.
- Да ты, однако, и вправду ничего не знаешь, - удивленно протянула она.
ВСТРЕЧИ
- Так... Значит, говоришь, встретил?
- Ага, - Витькины губы растянулись в довольной улыбке, - его там один фраер сразу расколол, за двадцать баксов предложил довезти. Только он отказался. Ученый, хоть и немец.
- Они все деньги считать умеют, - согласно кивнул головой Николай Сергеевич, глядя на шофера и задумчиво добавил: Нам еще попотеть придется, чтобы раскрутить их на сотрудничество. Впрочем, - он поставил стакан с минералкой на стол и потянулся к телефону, - сейчас он уже в гостинице?
- Должен. Он как со знакомой поговорил, так сразу тачку и взял.
-Со знакомой? - шеф удивленно взглянул на Виктора и убрал руку от телефона. - С какой еще знакомой?
Улыбка того стала еще шире от произведенного эффекта.
- Да там баба одна стояла, пирожками торговала, она как его увидела, так сразу и заорала. Он, похоже, сначала не очень ее признал, а потом ничего, разговорились.
Виктор замолчал.
- Да не тяни ты, - не выдержал Николай Сергеевич, - что за знакомая? Откуда? По роже же вижу, что узнал что-то.
- Они так говорили, особенно баба, что не захочешь да узнаешь, - Виктор опять сделал паузу, но, увидев, что шеф готов не на шутку рассердиться, торопливо добавил. - Короче так, никакой он не немец. То есть, конечно, немец, только наш, русский. Живет в Москве, родители в Германии, поэтому, наверное, в этой совместной фирме и пашет. А учился, похоже, и вовсе у нас, в Бийске. Во всяком случае, эта баба, как я понял, его однокурсница.
- Ты не ошибся?
- Что услыхал, то и говорю. Она его вовсе и не Юргеном, а Юркой называла. И он сразу обернулся.
- Если так, - Николай Сергеевич в возбуждении поднялся из-за стола и начал ходить по кабинету. - Если так... А ведь это уже "теплее". Значит, и знакомые остались. Можно старые связи поднять... Глядишь и договоримся, закрутимся.
Он подошел к телефону и, уже решительно взяв трубку, набрал номер.
- Алло, Петро? Это Барановский. Приехал? В номере? Ну добро.
Он еще раз набрал номер.
- Господин Шмидт? Это Барановский вас беспокоит... Рад приветствовать вас на бийской земле. Как добрались?.. Жаль, что отказались от встречи. Не заблудились...Понимаю...Понимаю... А может быть, что-то нужно?.. Ну тогда отдыхайте. До завтра.
- Устал, говорит, с дороги, сегодня отдохнет. Так что время у нас есть. Надо быстро все выяснить. Бери Валерку, гоните в гостиницу, возьмете у Петра анкетные данные, и пусть хоть всю службу поднимет, но к вечеру мне выяснит, что это за Юрген - Юрий пожаловал. Про ту знакомую не забудь ему сказать.
- Да, Николай Сергеевич, - Виктор уже поднялся в готовности выполнить распоряжение, - Она ему в конце разговора что-то сказала по-тихому, я и не расслышал что, так его похоже чуть кондрат не хватил. А потом он взял ее телефон, и они договорились поужинать вместе.
- Даже так? Ну ладно, все расскажи Валерке, он знает как действовать. Я в администрацию. Вечером жду новостей.
* * *
Ошарашенный словами Татьяны, которая, похоже, вовсе не шутила, Юрген доехал до гостиницы, уже не глядя по сторонам. Рассеяно выполнил все необходимые формальности, его здесь уже ждали. Поднялся в номер, принял душ. С облегчением закончил короткий разговор по телефону с Барановским, к счастью, не настаивавшем на личной встрече уже сегодня. Заказал кофе и, опустившись в кресло, закурил, пытаясь привести в порядок свои мысли.
Дочь... Его дочь? Возможно ли это? Память ярко высветила те картины почти двадцатилетней давности, уже, казалось, забытые и не волновавшие много лет. Лишь изредка, так, под настроение, приносившие в сознание подернутые туманом ностальгические воспоминания о юношеской любви, от которых он сразу отмахивался. А тут - дочь.
У него были подруги и до Любы. Но с ней как-то сразу поняли, что все это серьезно. Сблизились они на последнем курсе политехнического. Полюбили, как в молодости казалось, раз и навсегда. Причем, и родители с той и другой стороны смотрели на эту любовь снисходительно - благосклонно. И еще неизвестно как бы все получилось, если бы...
Если бы не этот совершенно неожиданно объявившийся престарелый дядя отца. Да еще объявившийся не где-нибудь, а в Западной Германии. Сейчас бы это никого и не задело, а сколько же шума наделало тогда. Тем более, что дядя, несмотря на возраст, оказался вполне предприимчивым, далеко не бедным, и вхожим в самые большие кабинеты. Иначе ему и не удалось организовать переезд родителей в Германию в те годы, когда, казалось, еще и не пахло никакой угрозой "железному занавесу", и о перестройке никто не думал.
А его чуть не выгнали с последнего курса института. Ведь это же было ЧП, когда буквально у дипломника с "закрытого" факультета неожиданно оказалась замарана графа о родственниках за границей. Причем в один день все его ближайшие родственники, отец и мать оказались в Западной Германии. Тогда и выяснилось, что в свидетельстве о рождении и имя-то его было записано - Юрген. Его сменили на привычное для него самого тогда Юрия лишь при получении паспорта.
Доучится ему все же дали. Может быть, этому помогла и его богатая активная комсомольская биография. Может быть, просто побоялись, что родители на Западе поднимут шум. А может быть, и Любин отец посодействовал. Он, к несчастью, занимал немалый пост в городской партийной организации и постарался "загасить" возможный скандал в зародыше, чтобы подобное знакомство не отразилось и на его судьбе. Но после всего случившегося двери Любиного дома оказались для него закрытыми.
Сейчас вспоминалось это без особых эмоций, он даже отчасти понимал ее родителей. Такой зять мог вполне стать "головной болью" для всей семьи. Мало того, что он сам мог поставить "крест" на своем желании работать в научно-исследовательском институте, он становился "камнем" и на Любиной карьере, и на партийном продвижении тестя.
Но в то время он очень тяжело пережил этот поворот судьбы, в минуты отчаяния проклиная и невесть откуда появившегося родственника, и переезд родителей. И хотя влюбленные какое-то время еще встречались, Люба все чаще приходила на занятия заплаканной.
Однажды она и вовсе не пришла в институт. Оказалось, что за три месяца до выпуска она взяла академический отпуск и уехала поправлять здоровье к родственникам в Крым. Юрген отчетливо вспомнил те несколько скупых строчек ее прощального письма, которые воспринял тогда как жестокий удар судьбы.
Люба написала, что все хорошо обдумав, она поняла, что у них нет будущего. Что она не может и не хочет ломать судьбу родителей. Причем, и Родина у нее одна, которую ни сейчас, ни потом она ни за что не променяет. Поэтому она просила не искать и не писать ей, так как все равно она выходит замуж.
Говорили, что она действительно там, в Крыму, вышла замуж, но он, оскорбленный, тяжело переживая все произошедшее, действительно не искал ее и не пытался связаться. А после получения диплома уехал из города. Казалось, навсегда.
Так она ушла из его жизни. Ушла, чтобы неожиданно вернуться?
"Нет, все это какой-то бред", - раздраженно подумал Юрген и поднялся позвонил Татьяне.
В трубке ответил мужской полупьяный голос. Значит, еще не пришла с работы. Оставалось только ждать.
* * *
"Эх, Леха, Леха, мне без тебя так плохо..." Леха Силин весело насвистывал в такт раздававшейся из старенького магнитофона мелодии. С небрежным видом лихого профессионала он большим пальцем левой руки придерживал руль своего КамАЗа. Правой - время от времени брал изо рта сигарету, чтобы стряхнуть с нее пепел. На приборном щитке лежало две пачки сигарет "Кэмэл", одна из которых была распечатана. Леха нет-нет да и бросал на них взгляд. Они как бы подтверждали, что в его жизни, не совсем молодой и не совсем путевой, началась новая полоса. И самые дорогие в придорожном ларьке сигареты, и небрежная поза, как казалось ему, вполне соответствовали этому случаю.
А случай был действительно особый. Это был первый рейс, который он совершал на своей, пусть и не очень новой машине, работая на себя. То есть на собственную фирму "Леха и К", как он мысленно ее окрестил. Правда, никакой "К" и в помине не было. Весь персонал компании составлял он сам, в единственном числе. Но это лишь придавало ему уверенности в успехе и будущем финансовом процветании. Самому на себя всегда можно положиться, считал Леха, ибо его левая рука всегда знала, что делает в этот момент правая.
Правая же в этот момент, затушив в пепельнице очередной окурок, точно выверенным движением, но без какой-либо необходимости опустилась на рычаг переключения скоростей. После чего, как бы случайно соскользнув с него, коснулась бедра попутчицы. И тут же, словно испугавшись подобной вольности, вернулась на собственное колено.
Краем глаза Леха отметил, что уже не первая подобная "оплошность" не вызвала недовольства девушки. Напротив, губы ее тронула легкая улыбка, и она, повернув голову, вполне доброжелательно посмотрела на него. Да и не случайно, как уже отметил Леха, при достаточной ширине кабины она с самого начала села поближе к нему.
Но даже поняв ее улыбку как одобрение собственных действий, он еще не мог решиться на более откровенный поступок. Положить, например, свою руку на ее манящее колено, чтобы уж сразу решить все сомнения по поводу предстоящей платы за дорогу. Нет, Леха не был робким с женщинами, скорее даже наоборот. Просто таких вот современных красоток, "заштукатуренных" под куклу Барби, благоухающих французскими ароматами, в платьях-"чулках", как их называли, он видел только на видео или в проезжающих чужих иномарках. И вдруг такое чудо попросило подвезти ее до Бийска, когда он остановился перекусить шашлыка у придорожного кафе.
К тому же, с ними вполне можно было попасть впросак, так как с одинаковой уверенностью каждой можно было дать как двадцать, так и пятнадцать лет. И все же, рассердившись на собственную нерешительность, Леха решил ровно через десять километров по спидометру заставить свою правую руку сделать то, о чем и он, и сама рука уже давно мечтали. Приняв такое решение, он даже повеселел. Но чем ближе была намеченная цифра, тем больше веселье вновь уступало место неуверенности и волнению.
Все решилось, когда до намеченного не доехали чуть больше двух километров. Совершенно неожиданно обогнавшая их "Тойота", затормозив, приняла вправо и из открытого окна Лехе недвусмысленно помахали рукой, предлагая остановиться. Он затормозил, лихорадочно размышляя, что бы это могло означать. Из иномарки в это время вышел обыкновенный "качек" в спортивном костюме, с накачанными мускулами, короткой стрижкой и нагло-бессмысленным взглядом на непрестанно жующей физиономии.
- Это за мной, - совершенно спокойно пояснила ему очаровательная попутчица, уже начав перебираться поближе к дверце.
Леха глубоко вздохнул, и непонятно чего больше было в этом вздохе, разочарования или облегчения от неудавшегося приключения.
- Он тебя не обидел, - услышал Леха вопрос к уже выбравшейся из кабины девушке.
- Телок, - одним словом хрипловато ответила та.
"Показал бы я тебе телка", - вспыхнув, подумал он, удерживаясь, чтобы не крикнуть вслед попутчице что-нибудь обидное. Но связываться с "качком" ему не хотелось, хотя один на один он в своих силах был уверен. Но неизвестно, сколько их сидело еще за тонированными стеклами машины.
- Братан, - парень, не переставая жевать, подошел к дверце с его стороны, - держи "капусту" за работу, - и протянул руку к открытому окну.
Леха высунулся наружу, чтобы послать качка вместе с его деньгами куда-нибудь подальше. Как вдруг, не успев сказать и слова, задохнулся от струи брызнувшего в лицо газа...
"ДВОЙНОЙ УДАР
- Вот так и живем, - помешивая соломинкой коктейль, Татьяна, подняв глаза, посмотрела на Юргена.
Когда они встретились ранним вечером перед входом в ресторан "Дионис", он не сразу узнал в этой элегантной, гордо идущей женщине ту торговку беляшами, которую утром случайно встретил на вокзале. Сейчас в ней можно было разглядеть прежнюю однокурсницу, на которую в свое время заглядывались все парни.
- Ну а ты как? Семья? Дети? Работа? - поинтересовалась она.
- И семья, и дети, и работа, - Юрген вздохнул.
- Сколько их у тебя?
- Трое.
- Все в Москве.
- Нет, они с женой в Германии. У ее родителей. Там и учатся.
- Так она оттуда?
Юрген утвердительно кивнул.
- Ничего не понимаю, - Татьяна с интересом посмотрела на него, - ты в Москве, они в Германии...
- Приезжают иногда. Да и я к ним наведываюсь. Хотя... - он ненадолго замолчал, - я сам многого не понимаю.
- Ну ты даешь! Юрик, да ты, считай, холостяк, - к Татьяне вновь возвращалось то бесшабашно-веселое настроение, которое было в начале вечера, когда она еще не рассказывала о своей жизни.
- Да мы тебя враз женим. Вот сейчас погромче назову тебя мистером Шмидтом, знаешь, сколько бабочек сюда подгребет. Вишь, сколько их к ночи сюда слетается. Любую выбирай. Я бы и сама, - усмехнулась она, - да вы ж ровесников не ищете.
Она ненадолго замолчала, увидев, как поморщился Юрген от этой тирады.
- А может, ты... все же к Любе приехал, - приглушив голос почти до шепота, серьезно и с какой-то грустью спросила она.
Юрген, отрицательно покачав головой, облокотился на стол и, закрыв лицо руками, буквально выдавил из себя севшим голосом:
- Расскажи мне о ней, и о... дочери. - И замер, ожидая ответа, так и не отняв рук.
В конце концов он именно ради этого и пришел в ресторан, пригласил сюда Татьяну. Но та молчала. Юрген вновь взглянул на нее.
- Зачем? - вдруг спросила она. - Я понимаю, так жизнь сложилась. И ты не виноват. И ее винить нельзя. Только бередить-то зачем, ведь ты даже не думал о ней, когда сюда ехал. Или я не права?
- Но я же не знал... - Юрген опять замолчал. - А впрочем... ты, наверное, права. - Он наполнил шампанским фужеры.
- Да и что я могу рассказать, - начала Татьяна задумчиво, даже не обратив внимания на его реплику. - Сплетни? Ведь не подруги же мы, чтобы она выплакивалась у меня на плече. А то, что люди говорят... - она усмехнулась. - Вот я тебе сейчас поплакалась в жилетку, как трудно пришлось. Как крутилась, чтобы и детей учить, и мужа-алкоголика содержать. Как забыла, что еще женщина. Как... да что там говорить, умный - сам поймешь, а другому и не объяснишь. Да и нельзя рассказать о бессонных ночах и пролитых в подушку слезах. А попробуй расспроси обо мне. Что расскажут? Что и хамка, и халда, и на передок слаба бываю... - На глазах ее навернулись слезы. - Кому объяснишь, когда жизнь - не жизнь, муж - не муж, когда опереться не на кого и не на что, когда... Она неожиданно прервалась и замолчала. А потом, вдруг в упор посмотрев на Юргена, зло добавила: - Эх, мужики. Еще сильными называетесь. Заварите кашу - и в кусты, при первой трудности в кусты. А мы волоки, вытаскивай, тяни, да потом еще нос воротите, женственных вам давай, ласковых...
- Да ты-то здесь ни при чем, - так же неожиданно, вновь успокоившись, сказала она, заметив, наконец, полную растерянность Юргена. - Это я так, опять о своем. А Люба твоя... Ну что я могу сказать... Когда папаша отправил ее на юг, она уже была беременная от тебя. Там он ее и замуж выдал. За нашего, местного, комсомольского работника. Тот ради своей будущей райкомовской карьеры зад был готов ее папашке лизать, а не то что дочь, пусть и с чужим ребенком, в жены взять. Все вроде бы чинно, благородно, потом даже о рождении семимесячной девочки говорили, только не я одна догадывалась, чья это дочь.
А потом, как перестройка грянула, об этом и все узнали. Муженек-то Любкин тут же перекрасился, большим демократом стал. Одним из первых новым русским политиком на комсомольские деньги заделался. Но уже без нее. Семью он бросил, представив себя почти жертвой партийного произвола, когда чуть ли не КГБ заставил взять его в жены беременную дочь партийного работника. Короче, сейчас он уже в Москве при деньгах и около Думы ошивается, в чьих-то помощниках.
У Любы же все кувырком пошло. Мать она схоронила и осталась с девчонкой и отцом на руках. Папашка-то ее новой власти, хоть и из старых его товарищей она составилась, не нужен оказался. Он больше ничего делать, как перекладывать бумажки, не научился. Вот и спивается понемногу, не стой моего мужика. Тоже крутилась как могла, еще раз замуж вышла. Опять не повезло. Сейчас опять с дочерью да отцом горе мыкает. Работает там же, в НПО, хоть и не рядовым инженером, но почти бесплатно. Может, вот дочь замуж выдаст, хоть полегче будет... Хотя... какой там легче. Не все же эти проклятые деньги решают. - Она помолчала. - Вот и все, что могу тебе сказать. Хочешь больше узнать, лучше никого не расспрашивай. Сам к ней сходи. Да и с дочерью повидаешься. Глядишь, все по-другому и обернется.
- А как зовут ее? - после паузы спросил Юрген.
- Кого?
- Дочь, конечно.
- Юлия.
Юрген продолжал молча и ожидающе смотреть на Татьяну.
- Не Юрьевна, - наконец поняла та его немой вопрос, - Юлия Владимировна Пономарева. Не до того ей было, да и кому это нужно, чтобы менять отчество неродного сбежавшего отца на родного, но исчезнувшего.
- А замуж за кого выходит. - Юрген решил выяснить все, что можно до конца. - Ты, я вижу, не в восторге от жениха, хоть и про деньги говорила. А на вокзале про старого паука что-то поминала.
- За мэра города, - усмехнулась Татьяна.
- За... - Он удивленно и вопросительно уставился на нее.
- Да нет, - невесело рассмеялась она, - не за того, который в администрации сидит. Этот в тени, но правит покруче, да и скупить всю администрацию вместе с мэром может. Вряд ли ты его знал, хотя ему сейчас уже под шестьдесят. Шутов, Михал Николаевич зовут.
Услышав это имя, Юрген вздрогнул и, взяв со стола рюмку водки, залпом осушил ее.
Татьяна непонимающе смотрела на него.
* * *
"Добро пожаловать в ад" - эти слова качка гулко отозвались в голове Андрея.
- Да здесь больше на рай похоже, - уже все поняв, но пытаясь оттянуть время и продолжить игру, попробовал пошутить он.
Это вызвало лишь дружный гогот всей компании.
- Ага, Евы здесь для тебя только не приготовили.
- Да мы его самого Евой сделаем.
- Во-во, Секачу вон только дозволь, дюже ментов не любит.
- Бросьте вы, он же вон какой нарядненький, умненький, он сам все расскажет, зачем же обижать человека.
Балагуря подобным образом и разобрав груз, вся компания направилась к стоявшему у склона горы окруженному забором строению. Андрей пошел впереди, после того, как развеяв все последние сомнения, ускорение и направление ему задали ударом колена под зад. Скорее обидным, чем болезненным.
Больше на него особого внимания и не обращали. Парни говорили о своем. Охранник, открывший ворота, лишь мельком взглянул на него. Вышедшие встречать приехавших две немолодого возраста женщины деловито начали расспрашивать его спутников о количестве ожидаемых гостей и выяснять, все ли необходимое те привезли. Из чего Андрей сделал вывод, что вечеринка-то действительно ожидалась и важные гости должны прибыть. Правда, хорошо это или плохо в сложившейся ситуации лично для него, он пока понять не мог. Так же, как и то, зачем его вообще привезли сюда.
Впрочем, совсем скоро ему было предоставлено достаточно времени, чтобы попытаться оценить свое положение. Идя к "фазенде", Андрей даже и не пытался бежать, хотя единственный шел налегке - парни были порядком нагружены. Он ясно понимал бесперспективность подобной затеи, так как кругом были тайга и горы. И в какой из сторон было человеческое жилье, а в какой - десятки, сотни километров безлюдной тайги, не имел ни малейшего представления. А уж когда его завели на второй этаж и впихнули, ничего не говоря, в комнату, повернули снаружи ключ, о побеге было думать и вовсе глупо. В доме царила суета, и даже сумев открыть дверь, выбраться незамеченным было невозможно. Единственное окно уютно обставленной комнаты, напоминавшей одноместный номер приличной гостиницы, было основательно зарешечено. В этом он убедился, прежде чем завалился на кровать и попытался проанализировать свое положение.
И анализ оптимизма не добавил. Скорее наоборот, показал полную безнадежность выбраться из этой переделки живым. Во-первых, его бы не решились "похитить" таким образом, не будь уверены в том, что он узнал слишком много. Проще, даже поняв его роль, позволить продолжать "разнюхивать" и пытаться ввести в заблуждение. Ведь об истинной цели операции он узнал совершенно случайно.
Во-вторых, ему не устроили дорожную аварию только потому, что кому-то все же хотелось выяснить, что он узнал и для кого собирал информацию. А когда узнают, живым он им вовсе не нужен. Тогда и можно будет разыграть несчастный случай.
Он попробовал тешить себя мыслью, что, разузнав все, его оставят здесь, на "фазенде", под присмотром, пока не закончится вся операция, потом он им все равно не нужен будет и ничего доказать уже не сможет. Но тут же вздохнул, понимая, что когда речь идет о миллионах, причем в "зелени", на излишний гуманизм надеяться, по меньшей мере, наивно.
Протянуть время можно было, пожалуй, единственным способом - молчать. Но и тут Андрей героем представить себя не мог, зная что "расколется" при первом же намеке на какие-либо пытки, будь то простое прижигание сигаретой. Не говоря уж о более серьезном, о чем приходилось и читать, и с чашкой кофе наблюдать с экрана телевизора в очередном мафиозном боевике. А вспомнив фразу о Еве, он и вовсе поднялся с кровати, зябко передернув плечами. Похоже, ничего другого, как просто ждать и надеяться на случай, не оставалось. Все же в смерть, собственную и близкую, молодой здоровый двадцатилетний организм серьезно верить отказывался.
Андрей подошел к окну. Тайга, горы, солнце. Чуть поодаль в просвете между деревьями он заметил поблескивавшую полоску воды. Озерцо или речка, но и это ни о чем ему не говорило. Местности он не знал вовсе ни теоретически, ни практически. Тем более даже в родной бийский сосновый бор за грибами в одиночку не ходил, боялся заблудиться.
Глядя на открывающийся манящий и в то же время пугающий вид, Андрей услышал, как в двери щелкнул замок. Он обернулся. Дверь медленно открылась...
КОГДА РОЖДАЮТСЯ ДУРАКИ
Юрген вышел из ресторана и пешком пошел в гостиницу. Дорогу он уже знал, а подумать предстояло о многом. Подумать, чтобы уже завтра начать действовать. Дня отдыха после дороги не получилось. Вряд ли и ночь принесет облегчение. Слишком неожиданный сюрприз приготовил ему родной Бийск.
Татьяну он не стал провожать. Она и сама попросила его об этом. Усадив ее в такси, он оплатил проезд и, махнув на прощанье рукой, двинулся к подъему с Зеленого клина. Он уже прошел "Приобье", когда принял решение позвонить по полученному еще в Москве телефону, не дожидаясь утра. Оглядевшись, он вернулся к торговому центру в поисках телефона-автомата. Но и там его не оказалось. Юрген понимал, что из гостиницы звонить рискованно, а сотовым решил обзавестись на месте, но еще не успел, поэтому продолжал поиски. Пока, наконец, запоздалый прохожий не подсказал ему, что позвонить можно, правда за плату, из ближайшего общежития, и показал, где оно находится.
С трудом уговорив дежурную впустить, он наконец добрался до аппарата.
- Алло, - послышался в трубке недовольный заспанный голос, когда он набрал нужный номер.
- Простите, мне нужен господин Андреев.
- Я Андреев.
- Моя фамилия Шмидт. Я из Москвы. Два месяца назад наша фирма обращалась к вам с просьбой...
- Я понял, - перебил его голос в трубке, - вы когда приехали?
- Сегодня утром.
- Ну, вот и отдыхайте. Завтра позвоните, договоримся о встрече.
- Понимаете, - заторопился Юрген, - здесь некоторые нюансы. У меня к вам личная просьба. Мне бы хотелось обговорить все с утра пораньше. Может быть, вы сможете прислать завтра Андрея часов в семь к Детскому миру, я бы его ждал у...
- Андрей исчез, - вновь прервал его голос.
- Как... исчез?
- Вы откуда звоните?
- Из общежития.
- Звоните завтра, как только сможете. Из гостиницы лучше не надо.
- Я это понял.
- Тогда и договоримся о встрече. Сегодня мы ничего не решим.
- Хорошо.
Юрген медленно опустил трубку на телефон и растерянно вышел на улицу, подгоняемый вахтершей. Второй "сюрприз" огорошил его не меньше первого.
* * *
- Ну и что дальше?
Сергей Андреев, высокий и сухощавый мужчина в очках, разменявший четвертый десяток, казалось, без всякого интереса слушал эмоциональный рассказ Лехи о происшествии на дороге. Силин нервно расхаживал по комнате, рассказывал, жестикулировал и ломал спички, прикуривая одну сигарету за другой. В отличие от "Кэмела", бывшего в кабине машины, на этот раз в руках он мял привычный рабоче-крестьянский "Луч". Дорогой заморский символ так и не начавшейся новой жизни канул в прошлое вместе с КамАЗом. Об этом Леха, местами заикаясь от возмущения, и живописал приятелю. Но тот, лениво перебирая клавиатуру и уставившись на компьютерный монитор, казалось, не проявлял никакого интереса к рассказу.
- Дальше? - Леха словно споткнулся от прозвучавшего негромко вопроса и, прервав нервный шаг, взглянул на Сергея. - Да оторвись ты от своей игрушки, - заорал он, - тут вопрос жизни и смерти решается, а ему до фени...
От возмущения он поперхнулся дымом и, закашлявшись, смял в пепельнице очередную сигарету.
- Валяй дальше, - когда смолк кашель, так же негромко повторил Сергей, по-прежнему не отрывая взгляда от монитора.
Но Лехе в общем-то и не требовалось повторного приглашения. Спустив криком "пар", он, тут же прикурив очередную "Лучину", продолжил.
- О чем говорить? Эх, хоть было бы о чем вспомнить, а то... Просыпаюсь, мать твою за ногу! Ни рук, ни ног не чую, будто сам - одна большая башка, в которой поселилась вся скорбь человечества, а во рту табун парнокопытных всю ночь объезжали. Они в меня, наверно, с литр водяры влили. Еле разул глаза, березняк кругом и синее - синее небо. - Он глубоко затянулся. - Это я кверху мордой лежал. Присел кое-как, привалился к березе, аж замутило от нахлынувших изнутри черных чувств. А не помню, где нажрался. Глядь вниз, пузырь водки непочатый стоит в траве... Мамочки... а рядом на тарелке... - Леха едва вновь не поперхнулся дымом. - Нет, в самом деле на тарелочке, фарфоровой такой, как дома, два соленых огурчика лежат. И записка. Знаешь, что написано? "Опохмелись, бедолага". - Он вновь замолчал.
- Ну а ты?
- Чего я... Вспомнил все. Еще тошнее стало. До трассы метров двести было, туда и поплелся. Машину, думал, хоть не тронули. Где там... и следа не нашел. Потом попутку...
- Я не про это, - скучающим голосом перебил его Сергей.
- А про чего? - недоуменно посмотрел на него Леха.
- Опохмелился?
- Ну а как!?
- И огурчики ничего были?
- Тьфу ты!.. - в сердцах Леха выматерился. - Я с тобой по-серьезному... Приятель, называется... Да пошел ты...- и повернувшись, он сам пошел к двери.
- Постой! - окрик Сергея заставил его остановиться. - Приятель, говоришь?
Андреев повернулся на стуле и, глядя на стоящего в дверях Леху, жестко продолжил:
- А какого черта ты только сейчас, когда жареный петух в задницу клюнул, к приятелю-то прибежал? Вас, идиотов, сколько учить можно? Один заявился, когда его за долги на квартиру обули, всю семью без крыши оставили. Другой... Да ты какого хрена не пришел когда за деньгой погнался и в "контору" Коныша шоферить пошел? Почему не посоветовался, когда бросить его решил и сам делом заняться? Сильно умный был? Теперь только приятеля вспомнил?
- Ты откуда все знаешь? Мы ж года три не виделись? - Леха, не сводя удивленного взгляда с Сергея, вернулся в комнату и присел на краешек стула.
- Три с половиной.
Андреев будто снова потерял интерес к разговору и, повернувшись к монитору, продолжил свои манипуляции с клавиатурой.
- К сороковнику покатило, - сидя затылком к застывшему в напряженном недоумении Лехе, вновь спокойно - скучающим голосом заговорил он. - На работе денег не платят. А люди на "Мерсах" разъезжать стали. Да какие люди, ладно б только бывшие партсекретари, а то ведь так, сопляки, правую резьбу от левой отличить не могут. Еще вчера канючили: "Дядь Лёш, прокати", а тут во как повернуло! Завидно стало. Вот к Конышу и пошел. Паленку из Барнаула в Горный Алтай возить. Деньжат подкопил, развалюху в автоколонне выкупил, решил, что сам куш сорвать сможешь. Договорился, подзанял на товар, затарился и... вот ты здесь. Так или нет?
- Да я три года рупь к рублю собирал, - Леха аж приподнялся со стула. - Развалюха! Да своими руками весь КамАЗ перебрал...
- Сколько занял, - прервал его Сергей.
- Двадцать штук, - Леха вновь опустился на стул и тут же пояснил: - Деревянных, пять своих было.
- За товар сколько обещали?
- Полтинник.
- На сколько ходок договорился?
- На пять.
- Миллионер не миллионер, конечно, но на машинешку бы заработал. В милицию не заявлял?
- Паленка же...
- А машина?
Леха только безнадежно махнул рукой.
- Долги требуют?
- Как договаривались, завтра отдать должен. Или "счетчик" включат. Хоть квартиру продавай.
- Поплакаться и отсрочить не пробовал?
- Да ты же Коныша знаешь.
- Так ты у него и занял!?
В изумлении Сергей даже оторвался от монитора, чтобы посмотреть на понурого приятеля. И не удержавшись, громко хохотнул:
- Ну ты даешь!
- Да ты мне только подскажи, как лучше на этих козлов выйти, - загорячился Леха, - мне бы только найти их. Поговорить я сам сумею. Гад буду - это барнаульцы. Девку-то мне там подсадили, и машина оттуда догнала. Наверняка, без наколки продавцов не обошлось. Как мне к этим цеховикам, что паленку разливают, лучше подступиться?
Сергей еще раз коротко хохотнул и вновь вернулся к прерванному занятию.
Леха, высказав просьбу, замолчал в ожидании ответа. Но через минуту другую не выдержал.
- Ты чего там делаешь-то?
- Да вот, пытаюсь выяснить, когда рождаются дураки.
- Дураки умирают по пятницам. Я такой фильм видел, - еще ничего не понимая, вспомнил Леха.
- Вот - вот, - настроение у Сергея явно улучшилось, и он почти весело добавил: - А так как природа не терпит пустоты, то, как я выяснил, и рождаются они тоже по пятницам.
- Ну и...
Леха хотел что-то сказать, но тут же замолчал. Уши его покраснели, он только сейчас вспомнил, что еще в школе вычислял день своего рождения в далеком уже шестьдесят шестом, и он как раз пришелся на пятницу. Но откуда об этом мог знать Сергей?
- Слушай, у тебя это там что ли все написано? - он показал на компьютер.
- И там тоже, - подтвердил Андреев и, повернувшись к нему, уже серьезно добавил: - Короче, так. Про машину и паленку забудь. Обидчиков тоже забудь, пока хотя бы, тем более все равно не там ищешь. Вообще-то ты вовремя пришел, это еще раз подтверждает, что рожденным в пятницу везет. Тут дело покруче заворачивается, и ты мне понадобишься. Я тебя давно знаю, на ногу быстрый, язык за зубами держать умеешь, времени свободного полно, а большего от тебя и не потребуется. Годится?
- А долг? - совсем растерялся Леха.
- Деньги дам, вернешь. Где взял - молчи.
- А с тобой как?
- Отработаешь?
- Как?
- Ты в принципе согласен?
Леха молча кивнул головой, не сводя глаз с приятеля.
- Вот и добро. Тогда подробности потом. Сейчас ко мне человек должен прийти...
В это время в прихожей раздался звонок, и Сергей, быстро поднявшись, пошел открывать дверь. Ошарашенный всем происходящим, в том числе и звонком, раздавшимся сразу после слов приятеля, Леха словно кролик удава проводил его затравленным взглядом.
- Здравствуйте. Я Юрген Шмидт, - услышал он слова вошедшего...
КООРДИНАТЫ КОНФЛИКТОВ
- Это ты, ма?
Юлька даже не обернулась на скрип открывшейся двери, продолжая накладывать макияж. Любовь Николаевна остановилась в проеме, и тронувшая было губы улыбка на усталом лице тут же потухла.
- Отец где?
- Бурчал, бурчал тут, я ему пару чириков сунула, так что, наверное, в ближайшей пивной.
- Юля. Я тебя сколько просила не давать ему денег.
- Да ладно тебе, у деда одна радость в жизни осталась.
- Между прочим, - не сдержалась Любовь Николаевна, - этот дед ровесник твоему жениху.
- У Михал Николаевича другие ценности, - хихикнула Юля.
Продолжая стоять в дверях дочериной комнаты, мать с возрастающим раздражением смотрела на нее, а та продолжала вертеться перед зеркалом почти обнаженная. Вот это почти и вызывало наибольшее негодование Любовь Николаевны. Узкие прозрачные кружевные черные трусики на тугих, спелых бедрах дочери явно не служили для того, чтобы что-то прикрыть. Словно филигранная оправа они наоборот подчеркивали прелести, заключенные в их нежных объятиях.
Покупалось и надевалось такое белье, которое сама она видела только на витринах, конечно не для того, чтобы быть скрытым от посторонних взглядов. Во всяком случае, хотя бы от одного взгляда.
- Далеко собираешься?
- Мы сегодня в ресторане ужинаем.
- Так ты живешь с ним? - Любовь Николаевна уже не скрывала своего раздражения.
- Иногда, - Юльку по-прежнему не покидало игривое настроение, - мужчину, мама, до свадьбы надо держать в тепленьком состоянии. Чтобы и не остыл, и не перегорел раньше времени.
- Хоть бы матери постыдилась.
- Тогда не спрашивай.
- Я понимаю, что о любви тут говорить бесполезно, так уж не афишировала бы свою собственную продажу.
- Продажу!? - резко повернувшись к матери, вспыхнула Юля. - Значит, если я с прыщавым мальчиком буду за ручку гулять под луной и неумело трахаться в подвале или на чердаке - это любовь? А если сплю до свадьбы с немолодым женихом - продажа? Мама, мне не пятнадцать, девятнадцать уже. Да и в пятнадцать девчонки это сейчас понимают.
- Самой потом локти кусать, - Любовь Николаевна не могла остановиться. - Да и как еще назвать свадьбу не по любви, а за деньги.
- Да что ты сама-то о любви знаешь? Где твоя любовь? Где твой прыщавый мальчик, который от тебя беременной смылся? Где он, мой дорогой папаша, которого по имени даже не знаю? - хлеще пощечин гневно крича бросала в лицо матери вопросы Юля. - А ты по любви или за деньги вышла за этого Иуду, который потом бросил нас и опозорил перед всем светом? Зачем за отца выдавала его? Зачем прикрылась? Или это любовь?
Любовь Николаевна, подняв руку, бросилась в комнату, чтобы заставить дочь замолчать. Но наткнувшись на ее взгляд, вдруг как-то сломалась и, задохнувшись от рыданий, выбежала в кухню, уже не сдерживая слез. Так и просидела она, уронив голову на стол, еще долго после того, как за Юлей захлопнулась входная дверь.
* * *
- Значит так. Юрген Шмидт родился в тысяча девятьсот пятьдесят восьмом году в Бийске.
Начал свой доклад шефу Валерий, когда Николай Сергеевич, выйдя из подъезда, сел в машину, и БМВ, вывернув на улицу Ленина, начала набирать скорость.
- Закончил политехнический, в это время мать с отцом выехали на постоянное место жительство в Германию. Сам он по-прежнему по паспорту наш, российский. Прописка московская. Женат, трое детей, но последние годы жена с детьми проживает у своих родителей в Мюнхене. Чем занимался после отъезда из города, выяснить пока не удалось. В представительстве фирмы в Москве работает лишь полтора года. Причем, по слухам, совсем не по коммерческой части, а, мой коллега, в службе безопасности.
- Где-где? - Барановский удивленно повернулся к Валерию.
- В службе безопасности фирмы.
- Так это точно, или по слухам?
- Сергеич, побойся Бога, суток не прошло. За что купил, за то и продаю. Точнее будет позже.
- Ладно, гони дальше.
- Дальше только местное. Разговор в ресторане записать не удалось, прослушали отрывочно. Похоже, действительно, здесь у него бывшая подруга и дочь. Насчет дочери - точно, для него самого полная неожиданность. Бывшая подруга - Любовь Николаевна Пономарева, фамилия по первому мужу. Сейчас живет с отцом и дочерью, работает после окончания института в НПО "Алтай". Подробности выясняем. После ресторана он отчего-то засуетился, бегал, искал телефон. Позвонил с вахты общежития, кому - выяснить не удалось. Петро прошерстил без него номер. Ничего интересного в багаже нет, кроме спутникового аппарата, но для фирмача это не удивительно. Да и багажа-то самый минимум. Обычный джентльменский набор командированного. Пока все.
- Ну и что нам это дает? - Николай Сергеевич задумчиво забарабанил пальцами по лежащей на коленях кожаной папке. И тут же сам себе ответил: - Пока ничего. А ты продолжай "копать", - он повернулся к Валерию: - Нам его упустить никак нельзя. Не его, конечно, фирму. Тут все, каждая мелочь пригодиться может. Проследи, чтобы на конкурентов не вышел. Мы им дешевле обойдемся, но все же ни витаминку, ни "Эвалар" со счетов не сбросишь, если пронюхают. И непонятно, с какими полномочиями он прибыл? Ладно, чего попусту гадать, отдохнет, придет, кое-какие "карты" все равно откроет.
- На счет отдохнет у него не получилось, - заметил Валерий. И тут же в ответ на удивленно-вопросительный взгляд Барановского пояснил: - Вчера, как вернулся из ресторана, далеко заполночь свет горел в номере. А сегодня с утра уже ушел.
- Куда?
- Пока не знаю. Ребята ведут, а мы за вами поехали.
- Приехали, - сидевший за рулем Витька, до того не проронивший за дорогу ни слова, лихо подвернув, затормозил у входа в офис.
- Ладно, работайте, - Николай Сергеевич вышел из машины, - и держите меня постоянно в курсе. Машина до обеда в твоем распоряжении.
* * *
- Ты идиот, - Михаил Николаевич сказал это в трубку спутникового телефона совершенно спокойно. - Ты зачем его на базу приволок?
- Он слишком много вынюхал, - ответили ему, - я вам не мог дозвониться и побоялся отпустить его в Бийск.
- Но на базу-то зачем? Со мной познакомить? С гостями?
- Это самое надежное место. Куда он оттуда теперь денется? Надо будет, там и похороним.
- А потом ты мне предлагаешь зачистить базу? Чеченских новостей насмотрелся?
- В своих людях я уверен.
- Шмель, ты же не мальчик, - Шутов недовольно поморщился, - а если они попадут в руки профессионалов, а?... Чего молчишь?
- У меня не было выхода...Я не хотел говорить, но...
- Да не мямли, что еще случилось?
- Пашка сболтнул о грузе.
Машина свернула, не доезжая гостиницы "Центральная", пересекла трамвайную линию и, чуть поднявшись на пригорок, остановилась у подъезда панельной десятиэтажки. Там уже стоял джип охраны, возглавлявший группу, не подходя к машине, слегка кивнул головой, давая понять, что все в порядке. Но Михаил Николаевич не спешил выходить, продолжая телефонный разговор.
- Шмель, я тебя ценю за профессионализм. Ты умный, но молодой. У нас у каждого своя задача. Выполняй свою и не суетись сверх этого, не пытайся играть во взрослые игры. Здесь ты еще щенок... Ты меня понял.
- Но ведь он бы все рассказал...
- А кто тебе сказал, что я этого не хочу?
- Значит... - собеседник его явно растерялся, - вам это было нужно?
- Ну кто тебе сказал, - Шутов усмехнулся в трубку, - что я этого хочу? Еще раз повторяю, займись своим делом и не суй свой нос куда не просят.
- И что теперь делать?
- Чтобы завтра к утру его на базе не было. И все было чисто, тихо и спокойно.
- Вывезти, что ли?
- Может, ты еще и извинишься перед ним и сам в Бийск к Андрееву привезешь? Не считай их за дураков.
- Значит... похоронить?
- Нет, я тебя все же умнее считал.
- Тогда... может быть...
- Здесь тебе решать, - прервал его Шутов. - Ты же - профессионал. Я хочу только, еще неделю не видеть его в городе.
- Есть, босс, - прозвучало в трубке, - сделаем в лучшем виде.
Шмель не скрывал облегчения и радости оттого, что наконец-то понял желание Шутова, который, не прощаясь, прервал связь. После этого Михаил Николаевич, взяв приготовленный букет цветов, вышел из машины и, войдя в подъезд, не попытавшись даже воспользоваться лифтом, стал подниматься на седьмой этаж. Туда, где жила его невеста Юля, и где сейчас в квартире находилась ее мать. Женщин надо было мирить. Осложнения еще и с этой стороны незадолго до проведения операции его совсем не устраивали.
ПОБЕГ
Услышав, что щелкнул дверной замок, Андрей отскочил от окна и, сев в кресло, попытался принять спокойный и уверенный вид. В комнату вошел один из недавних его вертолетных попутчиков, как раз тот самый, который намекал на возможность сделать Юдина местной Евой. Не прибавила оптимизма и кривая, какая-то пренебрежительно наглая усмешка, с которой он коротко глянул на пытающегося сохранить невозмутимость парня. Охранник спокойно подошел и молча уселся на кровать. Закурил. И хотя Андрей смотрел на него ожидающе, тот, потягивая сигарету, глядел мимо него в окно.
Андрей почувствовал себя неуютно. Молчание затягивалось, и сохранять невозмутимость становилось все тяжелее. Руки начали подрагивать, нервно заходил кадык, но отвести взгляд от вошедшего Юдин был не в силах, хотя твердо решил выдержать и не начинать первым разговора.
Вдруг совершенно неожиданно парень расхохотался и вызывающе весело посмотрел на вконец растерявшегося и ничего не понимающего пленника.
- Чего трясешься? - сквозь смех спросил он. - Может, поговорим?
- О чем? - голос у Андрея предательски дрожал.
- Ну о чем два приятных человека могут поговорить в таком месте? - парень вытер выступившие от смеха слезы. - О погоде, горах, бабах, в конце концов. А если хочешь, то и о видах на урожай.
- Не хочу.
- Про урожай не хочешь?
Андрей не ответил.
- Да ладно ты, не журись, - тот встал и, подойдя, вполне дружески хлопнул его по плечу. - Ну пошутили маленько, думаешь тебя первого разыграли? Пойдем на кухню, посидим все месте, перекусим, выпьем, глядишь и скорешимся.
- А что, гости собрались? - он вконец растерялся от произошедшей перемены и просто не знал, что сказать.
- Да какие гости, они ж завтра будут. С ребятами посидим. А то шеф сердиться будет, он просил тебя не обижать. Ну что, пойдем?
- А кто это - шеф?
- Мой шеф, это Шмель.
- Начальник охраны что ли?
- Пусть будет начальник охраны, хоть мы ее службой безопасности называем.
Этот небольшой диалог позволил Андрею несколько собраться внутренне, но нисколько не рассеял его опасений и с новой силой заставил тревожно биться сердце. Он еще не знал, что его ждет в этой кухне, да и туда ли его вообще заведут. Но отказываться было глупо, да скорее всего и бесполезно. Поднявшись, он пошел вслед за охранником.
Помещение, куда они вошли, спустившись на первый этаж, оказалось действительно кухней. Причем довольно большой. Там и вправду был накрыт стол, за которым уже сидели четверо парней и обе, замеченные им еще раньше, немолодые женщины. Все они повернулись навстречу вошедшим.
- Вот и наш Андрюша, - парень взял его за плечи и подвел к столу, - прошу любить и жаловать.
- Молоденький какой, - протянула одна из женщин, весело поглядывая на него. - А меня Валентина зовут, повариха здешняя.
- Это Тоня, Петька, Марат, Жорка и Вовик, - представил поочередно всех остальных охранник, - да и нам пора познакомиться, меня Коляном кличут.
- Да вы садитесь, - улыбнулась Тоня, - коли не брезгуете. Выпьем и познакомимся. Или вам с нами не с руки любезничать, только завтра с господами пировать. Тогда и в комнату могу принести.
- Да нет, что вы, я с удовольствием, - усаживаясь на стул, Андрей растерянно оглядел всю компанию.
Женщины смотрели на него весело и дружелюбно, парни - скорее безразлично, лишь один, которого назвали Жоркой, бросил на него из подлобья тяжелый взгляд и сказал угрюмо:
- Хватит болтать, наливай да пей.
- А это и есть Жорик - Секач, которым тебя пугали, - пояснил Колян, - но он только с виду страшный, хотя и прав. Наливать пора.
После второй рюмки водки под малосольные огурчики с ветчиной да крабовым салатом с Андрея наконец спало напряжение. Нет, не мог он до конца поверить в дружелюбие компании, но понимал, что что-то изменилось. И это что-то могло дать ему реальный шанс к спасению, которое еще полчаса назад казалось иллюзорным. Правда, что-то обдумать и привести в порядок свои мысли за застольным разговором ему было некогда. Приходилось говорить, спрашивать, отвечать, смеяться шуткам. А когда принесли пельмени, выпив еще пару раз под горячее, он и вовсе расслабился, предоставив пока событиям развиваться самым естественным образом.
Наконец, когда общее застолье как бы разрушилось, а на дворе опустились сумерки, он поднялся со стула.
- Пойду на воздух, - сказал он Тоне, сидевшей по соседству. - Собак-то там нет?
- На ночь отпустят. Сейчас еще порвет кого.
На него никто не обращал внимания, тем более, что Колян и Жора отправились по нужде, он вышел на крыльцо. День догорал, тревога на душе улеглась, но он все же решил осмотреться. Как-то все завтра повернется. Пройдя вдоль дома, Андрей вдруг услышал из открытого окна приглушенные голоса. Осторожно приблизился.
- Шмель тоже дуру гонит, - узнал он полупьяную речь Жоры.
- Да нет, - это отвечал уже Колян, - и бабы все поймут, а кореш-то этот не простой. Расспрашивать потом могут, платок-то всем не накинешь.
- Ну и чего теперь, нянчиться с ним?
- Сейчас с гульбой завязывать будем. Придем, пусть еще пару рюмок опрокинет, на речку прогуляться позовем. Бабам все равно пора порядок наводить. А там, сам понимаешь, оступиться человек может, дня через три и выплывет где-то. Только мужикам не базарь. Сами все сделаем. В случае чего и спросить будет с кого.
- Да ладно тебе, - обиделся Жора, - что я, тупой что ли.
Все благодушие Андрея тут же улетучилось. Почти не соображая, что он делает, он бросился к воротам и, выскочив за них, побежал к реке. Как понял из разговоров, там была лодка, на которой переправлялись к другому берегу. Сумерки сгустились настолько, что тропинки почти не было видно, и он пару раз с шумом и треском кубарем влетал в кусты.
Лодка, к счастью, оказалась на месте. Но когда он начал ее отвязывать, со стороны "фазенды" раздались крики, свист и собачий лай. Из-за темноты и спешки узел никак не поддавался. Когда же, наконец, с ним удалось справиться, ему показалось, что шаги преследователей зазвучали совсем рядом. Он прыгнул в суденышко и оттолкнулся веслом от берега. Течение подхватило лодку и понесло. Андрей понял, что грести тут и не надо, достаточно предоставить все течению, и река сама унесет его подальше. Куда? Там видно будет! Главное, чтобы порогов не было, да на валун какой не налететь.
В быстро наступившей темноте, как это и бывает в горах, он не видел, куда его несет, и есть ли впереди опасность, хотя и напряженно ожидал ее каждую секунду. Но все равно, удар о берег минут через десять-пятнадцать плавания был неожиданным, и он упал на дно лодки. Тут же поднявшись на колени, он понял, что попал на отмель и течение больше не распоряжается им. Перевалив через борт, он, спотыкаясь о камни, прохлюпал по воде, в которой едва замочил туфли, и выбрался на сушу. Решение пришло само собой: не доверяясь больше реке, уйти как можно дальше, пока сможет пробираться хоть на ощупь. С рассветом же можно будет и разобраться что к чему.
* * *
Шутов взял из машины букет цветов и коробки с конфетами и бутылкой французского шампанского. Не вызывая лифта, поднялся далеко еще не стариковской походкой на пятый этаж. Охранник, сопровождавший его, уже позвонил в квартиру.
- Любовь Николаевна, здравствуйте, я к вам, - сказал он, когда увидел в проеме открывшейся двери Юлину мать. - Можно?
Та молча посторонилась, пропуская его. Закрыв дверь, она так же молча продолжала стоять у стены.
- Вы простите меня за мой визит, - мягко и сердечно заговорил Михаил Николаевич, - но так уж получилось, что я в курсе вашей с Юленькой ссоры. Меня это очень расстроило, ведь мне казалось, что мы друг друга поняли, обо всем договорились.
- Это вы договорились, - почти безучастно ответила Люба, - меня-то кто спрашивал?
- Может быть, мы все-таки пройдем в комнату? Простите, но как-то неудобно говорить вот так, - он развел руками и тут же, как бы спохватившись, протянул букет женщине, - а это вам.
- Проходите, чего уж там, - ответила та, взяв букет, и тут же добавила с горькой усмешкой, - родня ведь почти уже.
- Какая ж тут ирония? - Шутов повеселел, войдя в комнату, - жизнь-то она штука сложная, по-всякому поворачивает. А мне не хотелось бы, чтобы накануне такого исключительного события в нашей жизни мои милые женщины ссорились.
- Для вас это уже какое по счету исключение?
- Прошу вас, не надо об этом. К сожалению, я не так мало прожил, как хотелось бы, и семейных драм избежать не удалось. Да что вам говорить об этом, вы сами все хорошо знаете и понимаете. Вот и хотелось бы посидеть по-семейному, выпить немножко, - он протянул ей коробку с шампанским, - обсудить, как теперь говорят, расставить все точки над "i".
- Ну что ж, присаживайтесь, - вздохнула Люба, показав ему на кресло у низкого столика - я сейчас.
Она пошла в кухню, не торопясь, словно собираясь с силами, налила в вазу воды, поставила цветы. Затем прошла к серванту, взяла фужеры и так же поставила их на стол, где Михаил Николаевич уже открыл коробку конфет. Села напротив.
- И выпить, конечно, можно, - сказала она, - коли уж по-семейному. Такую-то красоту и попробовать не грех, тем более, что выслушать вас все равно придется. Может, не так горько будет.
- Зачем вы так... Я понимаю, Юленька молода, неопытна, но поверьте, мы искренне любим друг друга. Или по вашему на шестом десятке это невозможно? Ведь я не старик и знаю, что смогу дать ей счастье. Может, не такое и долгое, но это как Бог даст. На здоровье я пока не жалуюсь.
- Да и выглядите, честно говоря, неплохо, - Люба нарочито внимательно осмотрела гостя с ног до головы. - Допустим, вы любите, а не боитесь, что дочь мою другие причины на подобное замужество толкают?
- Вы знаете, боялся. Я же действительно не мальчик, ослепленный любовью до такой степени, что не замечаю ничего вокруг. Просто за время я сумел понять ее, прочувствовать ее разочарование в своих ровесниках, друзьях. Да вы и сами посмотрите на нынешних молодых?
- Смотреть действительно не на что. Впрочем, на нас-то им смотреть тоже, может быть, тошно.
- Любовь Николаевна, - Шутов мягко коснулся кончиками пальцев ее руки, держащей бокал, - давайте, правда, немного выпьем. Я еще многое хочу вам сейчас сказать. И скажу. Только разрешите, сейчас управлюсь с шампанским.
И он элегантно взял бутылку в руки.
НОВЫЕ ОСЛОЖНЕНИЯ
Рассвет третьего дня застал Андрея под огромными корнями вывороченной давней бурей сосны. А может быть, и кедра. Съежившись от холода, он попытался вжаться от нудного моросящего вторые сутки дождя поглубже, под козырек нависающего бурелома, хотя вряд ли в этом был смысл. Мокрее он все равно стать уже не мог.
Преследователи безусловно его уже потеряли. Впрочем, если бы они вдруг появились, он скорее всего был бы им даже рад. Так как потерялся и он сам. И сейчас совершенно не представлял, в какой части бескрайней алтайской тайги он находится. Хотя еще в воскресенье полет из Горно-Алтайска на вертолете занял всего пятнадцать - двадцать минут. Значит, жилье где-то было. Может, и совсем рядом. Но где? В какой стороне?
Он равнодушно оглядел свой выходной костюм, совсем не предназначенный для прогулок в тайге, и теперь превратившийся в грязные и мокрые лохмотья. Очнувшись, не бросился, как еще вчера, лихорадочно ощупывать карманы в поисках сигарет, спичек или огрызка печенья. Их не было. Ничего не было, кроме бесполезных блокнота в кожаном переплете и авторучки. Андрей машинально ощупал их сквозь промокшую ткань пиджака. Как-никак это были последние предметы еще как-то связывавшие его с той жизнью, которая осталась за двумя бесконечными сутками бегства, а потом и бесцельного блуждания по тайге.
Он заставил себя подняться и, спотыкаясь, пошатываясь словно пьяный, побрел по густо заросшему склону горы. Даже не задумываясь, с какой стороны он пришел сюда вчера, и в каком направлении следует идти сегодня. Он просто брел там, где было легче...
Андрей, схватившись рукой за куст, остановился. Ему вдруг показалось, что впереди, там, за склоном горы, раздался собачий лай. "А раз собаки, значит и люди, - молнией сверкнула в его голове мысль, - может, и село". Сил уже не оставалось, но еще раз всколыхнувшаяся надежда выйти к жилью заставила его лихорадочно карабкаться вверх. На коленях, почти ползком, цепляясь руками за траву, он пытался одолеть крутой склон. Хотя дождь и прекратился, каменистая почва была скользкой, и он то и дело сползал назад, царапая в кровь и без того израненные руки и ноги, которые уже не защищали даже обрывки его некогда выходного костюма. Так продолжалось, пока он окончательно не выбился из сил, потеряв в очередной раз на некоторое время сознание...
Когда он очнулся, вокруг было все так же сыро, пасмурно и ничего не видно, кроме гор и тайги. Было ли это утро или вечер, он определить бы не мог, и уже не задумывался об этом. Как и о том, какой по счету день продолжается его блуждание по тайге. Он вообще уже ни о чем не думал. Лишь какой-то звериный инстинкт, или, может быть, наоборот, человеческий, подсознательный, когда накапливалось достаточно сил, чтобы подниматься и идти дальше, он вставал и, еле переставляя ноги, брел, не выбирая направления.
Вот и сейчас, очнувшись, он поднялся и побрел. Но уже не вверх по склону, даже не вспомнив про пригрезившийся или действительный собачий лай, а вниз. Так было легче. Он спотыкался о выступы скальных пород, падал, лежал некоторое время, затем вновь поднимался и шел. Пока, наконец, затуманенный его взор не проглядел довольно высокого уступа и он шагнул в пустоту.
Резкая боль прояснила сознание. Андрей попытался подняться, но тут же вскрикнул от острой боли. Нога опухала буквально на глазах. Подтянувшись на руках, он подполз ближе к отвесной стене уступа, ставшего для него роковым, и прислонившись спиной к камню, обессилено заплакал...
* * *
Раскрыв рот Леха Силин смотрел, как незнакомец, представившийся иностранным именем, вошел в квартиру.
- Проходите, господин Шмидт, - пригласил его Андреев в комнату.
- Меня зовут Юрген, - дружелюбно улыбнулся тот, протягивая хозяину руку.
- В таком случае меня - Сергей, - ответил он и улыбкой, и рукопожатием. - А это мой помощник, Алексей.
Леха суетливо вскочил со стула и так же пожал протянутую руку.
- А вы по-русски шпарите что надо, - не удержался он от реплики.
- Я же русский немец, - отвечая Лехе, Юрген посмотрел на Андреева, - к тому же по рождению бийчанин.
- Тем лучше, - совершенно невозмутимо и не высказав никакого удивления, ответил тот. - Значит, мы лучше сможем понять друг друга.
- Надеюсь.
- Кофе, чай, пива? - спросил Сергей, приглашая всех к столу.
Юрген в ответ лишь отрицательно качнул головой, а Леха неожиданно даже для самого себя вдруг выпалил:
- Пива, пожалуйста.
Все весело рассмеялись, и несколько натянутая обстановка встречи незнакомых людей разрядилась.
- В холодильнике возьмешь, в счет зарплаты, - бросил Лехе Андреев и, тут же посерьезнев, добавил, обращаясь к гостю, - хорошо, тогда давайте сразу перейдем к делу.
- Что с Андреем?
- Простите, Юрген, я просто хочу, чтобы для начала вы ответили на несколько моих вопросов.
- Это справедливо, - немного подумав, ответил Юрген, - спрашивайте.
- Во-первых, почему вы обратились именно ко мне. Все же я частное лицо, хоть и из бывших.
- Случайность или судьба, считайте как угодно, - улыбнулся Юрген. - Андрей мне в некотором смысле родственник, так вот, когда стал вопрос об открытии филиала нашей фирмы в Бийске, я просто попросил его узнать в той же милиции, кто бы мог навести предварительные справки о наших будущих возможных партнерах. С положением на местном фармацевтическом рынке мы более или менее знакомы были. Вот ему, как я понял, и порекомендовали вас. Бывший сотрудник КГБ, занимающийся частной юридической практикой, нас это вполне устроило. Когда же о нашем интересе узнал некто Барановский и довольно назойливо стал сам искать пути сотрудничества с нами, это не могло не вызвать особой заинтересованности. Тут нам ваша помощь особенно понадобилась.
- Хорошо, - Сергей ненадолго задумался. - И все же каков интерес у вашей фирмы в нашем регионе, если, конечно, это не коммерческая тайна?
- Никакой тайны нет. Сырье, конечно. Ваше богатое лекарственное сырье. Только организовать его заготовку и вывоз невыгодно и можно лишь на первых порах. Экономичнее устроить его начальную переработку на месте.
- А почему Бийск, а не Горный Алтай?
- Дешевле.
- Понятно, там ведь еще одно правительство сидит.
Юрген согласно кивнул головой.
- Потому и нужны партнеры и здесь, и там. На первых порах, чтобы лучше ознакомиться с возможностями и перспективами местной сырьевой базы, решено отправлять сырье в Индию.
- Почему в Индию?
- Точно не знаю, - пожал плечами Юрген, - я ведь тоже за безопасность отвечаю, а не экономист или технолог. Но там у нас большой завод, отлично оснащенная лаборатория.
- Почему же вас насторожила настойчивость Баранова?
- Барановского, - поправил его Юрген.
- Это он сейчас Барановский, - усмехнулся Сергей, - а по мне как был Барановым, так и остался. Несколько лет назад эти четыре лишние буквы в фамилии ему каждая по миллиону обошлась, в старых ценах. Зато теперь, господин Барановский.
- Вот даже как, - рассмеялся Юрген.
- Так и было, - кивнул Леха, - сначала над ним все знакомые ржали, потом и забыли, а кому и рот заткнул.
- Вот и вызвал у нас господин Барановский некие сомнения, хотя практически предлагает уже готовое к отправке сырье. Мы ведем честный бизнес, поэтому решили выяснить как можно больше. И, похоже по вашим событиям, оказались правы.
- Похоже, что так, - согласился Сергей.
- Ну а теперь я с удовольствием выслушал бы вас.
Юрген встал из-за стола, подошел к окну и стал смотреть на улицу, по которой мимо магазина "Тысяча мелочей" громыхали трамваи и почти непрерывным потоком проносились автомобили. Сергей начал рассказывать.
- Сначала это и для меня была обычная рутинная проверка. Потом кое-что начало вызывать сомнения. Поэтому и я, пользуясь старыми связями, навел справки о вашей фирме. Сами знаете, пройдох, пытающихся поживиться в нашем сегодняшнем беспределе, немало. Не без удивления узнал, что ваша кампания - хорошо известный в мире производитель лекарственных препаратов. Короче, сосредоточил все усилия на Барановском. Вот здесь и начались сюрпризы. Оказалось, что до последнего времени никакого отношения к лекарственным травам, пантам и прочему его деятельность не имела. А тут он за месяц - полтора до вашего обращения, не считаясь с расходами, практически поглощает один кооператив в Горном Алтае, который искал рынок сбыта заготовляемому сырью. После чего и начинает искать контакты за рубежом и выходит на вас.
- Насколько я понял, - пояснил Юрген, - он готов хоть сейчас организовать первую отправку, готовит и вторую партию, причем по очень низкой цене.
- Вот - вот. Этот господин не из тех, кто идет на убытки ради будущих еще только возможных барышей. Это-то и вызвало у меня подозрения, которые затем перешли в уверенность. Просто вместе с вашим грузом, под вашей "крышей" готовится к переброске контрабанда.
- Наркотики? - усмехнулся Юрген.
- Да нет, их сейчас больше сюда везут. Я до конца не выяснил, но что-то связанное с внутренними органами и вообще редкими животными, так ценимыми в восточной и китайской медицине. Насколько мне удалось раскопать, за отстрелом их сейчас никто не следит, а многие профессиональные охотники не только на Алтае получили заказ. Отсюда может и прицел на поставку в Индию, а не Европу. Кстати, это меня еще раз убедило в вашей непричастности к происходящему.
- Почему?
- Для фирмы, имеющей оборот в сотни миллионов, рисковать из-за двух-трех нет никакого резона. Для частного же лица, желающего обосноваться за рубежом, это неплохой стартовый капитал.
- Так что, Барановский собрался покинуть Россию? Здесь мы ему не помощники.
- Боюсь, что все не так просто. Андрей поехал кое-что попытаться "раскопать" по поводу этой контрабанды в Горный, но так еще и не вернулся. Хотя должен был еще три дня назад. Боюсь, как бы чего не случилось.
- Да, несколько миллионов "зеленых" - это сумма, за которую не только в России помеха устраняется. Думаете, Андрей раскрылся.
- Ничего я не думаю, - зло ответил Сергей, - я другого боюсь.
- Чего?
- Что игра идет намного круче, чем я предполагал.
- Почему?
- Да потому, что как мне удалось выяснить в последние дни, за всем этим, за неожиданной покупкой Барановским сырья стоит гораздо более масштабная фигура, которая из-за двух-трех "лимонов" огород городить не будет.
- Кто же это?
- Некто Михаил Николаевич Шутов.
Юрген резко повернулся от окна к говорившему.
- Какие у вас есть основания ? - севшим от волнения голосом спросил он.
- Да есть кое-что, - не без удивления заметив реакцию гостя, ответил Сергей. - А главное эта его необъяснимая торопливость жениться. Да не на ком-нибудь, а Юлии Пономаревой.
Буквально сорвав с шеи галстук, Юрген подошел к столу и опустился на стул.
- Простите, - попытавшись взять себя в руки, сказал он в ответ на недоуменный взгляд хозяина. - А сейчас, если можно, пожалуйста заварите кофе.
ПЕРВАЯ КРОВЬ
- Ну что ж, я вас слушаю, - сказала Любовь, когда шампанское было разлито и частично выпито.
- Дорогая моя Любовь Николаевна, - начал Шутов и, заметив, как та поморщилась, добавил, - да, да, именно дорогая. Поверьте, как дорога мне Юля, так не безразличны мне и судьбы всех ее родственников. Матери - в первую очередь. Впрочем, я не об этом. Я понимаю, вас смущает заметная разница в нашем возрасте. Но ваша дочь уже не ребенок. Тем более вы - человек образованный. Возьмите даже многих известных людей, посмотрите их биографии, очень нередко рождались они вот именно в результате таких неравных по возрасту браков. Да-да, не улыбайтесь, я ведь еще и о детях хочу мечтать.
Шутов вновь разлил шампанское по бокалам и продолжил:
- И к тому же, чего там лицемерить, с природой не поспоришь. И не вам мне объяснять, что с возрастом мужчин влекут молодые женщины. А если с физическим влечением возникает и духовное, не самое ли это гармоничное решение вопроса? Опытный и обеспеченный мужчина может дать начинающей жизнь девушке и любовь, и ласку, и заботу, к тому же семья сразу имеет прочную материальную базу. Вы правы, пройдет десять, пятнадцать лет, а может быть, и меньше... Что ж говорить, все мы смертны. Но и в этом случае, оставшись обеспеченной вдовой, женщина не останется одинокой, и даже если в дальнейшем не захочет связать свою судьбу браком, без даже более молодых поклонников не останется. А может именно для этого так и устроила природа, что у мужчин физическое влечение больше велико в юном возрасте, у женщин же - в зрелом.
- Что-то вы все о плотском, - перебила его Люба.
- Да нет, я о жизни, так как вижу, как понимаю ее.
- Но ведь ваша последняя жена была так же молода и красива.
- Что да, то да. Но ведь вы же слышали наверняка смакуемые на всех углах подробности.
- Мне некогда слухами и сплетнями заниматься.
- Да - да, конечно, извините. Сам не понимаю, что говорю. Но уж слишком больной вопрос это для меня. Не я ей, как оказалось, был нужен, мои деньги, мое влияние. А когда на стороне друзья появились, сами понимаете, не выдержал. Потому три года и жил один, потому и к Юлии долго присматривался.
- Вы понимаете, - разрумянившаяся от выпитого шампанского Люба даже приподнялась от волнения в кресле, - я все эти годы жила ради Юленьки. Она для меня все. Больше чем все, я...
- Очень хорошо понимаю, - перебил ее Михаил Николаевич, - потому и пришел поговорить. Я же не мог не поинтересоваться и узнал, что вы самая настоящая русская женщина, у которой не совсем удачно сложилась судьба, и которая всю свою жизнь посвятила дочери. Которая с ней связывала и связывает все надежды в жизни. Ведь так?
Люба молча вытерла выступившие на глазах слезы и согласно кивнула головой.
- Вы помиритесь, - добавил он, - а я обещаю, что мы вас не подведем. И вы не раз будете еще весело смеяться, играя с внуками. Пусть папа их даже и гораздо старше бабушки будет. Шутов весело рассмеялся.
- А зато как мне все завидовать будут, что у меня такая замечательная, молодая и прекрасная теща. Ведь так?
Люба не смогла не улыбнуться в ответ.
- И не в этой стране, которая калечит судьбы. Вашу, мою, теперь вот и Юлину. Не в этой. - Он на секунду задумался, но тут же, стряхнув оцепенение, улыбнулся. - Скоро мы уедем отсюда. Уедем и не вернемся. И вы к нам переедите. - И не дав ей ничего сказать в ответ тут же добавил - Ну а теперь давайте выпьем за мир и дружбу, за вас, за нас и за будущих внуков.
После того, как шампанское было выпито, Люба уже по-хорошему попрощалась с Михаилом Николаевичем, и он, очень довольный собой, вышел из квартиры.
Когда садился в машину, заметил, что старший охраны, который сел на заднее сиденье, с трудом сдерживает улыбку.
- Что-то случилось? - Спросил он, и вдруг, догадавшись, скрипнул зубами и сжал лежавшие на коленях руки так, что побелели костяшки пальцев. Но тут же расслабившись, громко расхохотался под недоуменным взглядом водителя.
- Все в порядке, Игорек? - спросил он, обернувшись к уже улыбающемуся сопровождающему, успев увидеть рванувший вперед автомобиль с охраной.
- Как всегда, Михаил Николаевич, полный ажур.
- Ну и слава Богу, - продолжая посмеиваться, добавил он, - а ты, стало быть, все слышал?
- Так вы же передатчик не выключили.
- Вот стариковская рассеянность, - нарочито посетовал Шутов, хотя в душе был крайне раздосадован на свою забывчивость. Так уж повелось, что куда бы ни шел, как бы ни проверяла все охрана, обязательно цеплял миниатюрный микрофон связи с охраной, чтобы те в случае неожиданностей смогли вовремя сориентироваться и принять меры. В этом же случае подобная забывчивость могла дорого обойтись в будущем. И он с искренним сожалением посмотрел на Игоря, который много лет был верным его телохранителем.
- Ребятки, наверное, со смеху животы надорвали.
- Ну что вы, - обиделся охранник, - я же один на связи был.
Это несколько успокоило Шутова.
* * *
Андрей, придя в сознание, с трудом открыл глаза. В полумраке различил над собой вместо опостылевшего, затянутого облаками прохудившегося потоками воды неба, потолок из грубо отесанных досок. Повернув голову, увидел, что свет проникает через небольшое окно. Рукой нащупал одеяло, которым оказался накрыт. Попытался сесть, но тут же от острой боли в ноге вновь обессиленно упал на лежанку. На его стон никто не отозвался.
Измученное тело требовало забвенья, отдыха, но пробуждающее сознание стало искать ответ на вопросы кто он, где и как сюда попал. Сначала в его памяти возникла эта бесконечная горная тайга, по которой он куда-то и откуда-то шел, и шел, и шел. Постепенно из хаоса мысли начали обретать некую стройность. Он вспомнил, что не просто шел, а бежал. Но от кого, зачем? Подсознательно он знал, что вспомнить это очень важно. И оттого еще более мучительно пытался разобраться в лихорадочно мечущемся сознании.
Лишь когда перед его мысленным взором всплыла небольшая уютная комната в городской квартире, такая знакомая до мелочей, он вдруг вспомнил кто он, как его зовут и... вспомнил все...
* * *
Барановский нервно расхаживал по кабинету, когда резко зазвонил телефон.
- Я же просил ни с кем не соединять, - буквально заорал он в сторону двери в приемную, хоть и понимал, что никто его там не услышит, но трубку все же взял.
- Слушаю!
- Ты чего это раскричался, нервы лечить надо? - услышал он спокойный, даже вкрадчивый голос.
- Михал Николаевич, - сразу сбавил он тон, - а я тут как раз про наше дело думаю.
- И долго?
- Что долго?
- Думать, спрашиваю, долго собираешься?
- Так вот и мыслю, как бы отлуп не получить.
- А ты не мысли. Это не для тебя. Думать я буду. А ты чтобы сегодня же встретился со Шмидтом и получил согласие на договор.
- Вдруг заупрямится?
- Мы с тобой что, гадалки, что ли? И это твоя задача, чтоб согласился. Иначе и разговор другой будет. Связывайся - и вперед. Напористо, с достоинством, тебя учить что ли?
- Все так, конечно...
- Именно так. Дави на дешевизну. Не забудь, самолет будет уже через пару недель. Тоже попутный, все не самим заказывать, опять экономия. Ты на деньги дави, немцы народ прижимистый.
- Да не немец он.
- Пусть хоть француз будет! - теперь уже орал Шутов, - фирма-то немецкая! - И он бросил трубку.
* * *
Серебристый "Мерседес" свернул с улицы Васильева на Ленинградскую и, проехав еще немного, свернул в тихий уютный дворик трехэтажного дома сталинской постройки. На детской площадке резвились ребятишки, за которыми приглядывали казавшиеся вечными, сидящие на лавочках бабули.
Игорь вышел из машины и постоял в раздумье: сразу загонять машину в гараж или все же подняться домой, может, понадобится еще сегодня. Хотя Михаил Николаевич сказал, что он может отдыхать до завтра. Это было как раз кстати. Просто хотелось отоспаться, чего не удавалось сделать последние несколько дней. А сейчас выполнению этого желания благоприятствовало все, ведь и жена с сыном были на даче. Он решительно снова сел за руль, подъехал к гаражу, открыл ворота и загнал машину. Когда уже пошел к подъезду, во двор въехали насквозь пропыленные темно-синие "Жигули". Описав круг, они затормозили совсем рядом с ним и, разорвав тишину, во дворе прозвучали выстрелы. Бабушки еще ничего не поняв, только успели увидеть, как какой-то парень выскочил из машины и наклонился над упавшим Игорем. Им и в голову не могло прийти, что тот просто делал контрольный выстрел. После чего машина, тронувшись с места, выехала со двора.
* * *
- Михаил Николаевич, извините, что беспокою, но тут неприятности...
Шутов узнал в трубке голос одного из заместителей начальника милиции.
- Ну? - нетерпеливо поторопил он.
- Только что во дворе своего дома был убит выстрелами из пистолета ваш охранник, Игорь Масленников.
- И это вы называете неприятностями? Убийц взяли?!
- Ищем.
- Мать вашу, распустили уголовщину. Хрен вы найдете... Да ладно уж,.. - перестав кричать закончил он.
- Михал Николаевич, - как-то робко продолжил подполковник.
- Что, еще что-то?
- Да нет, просто вы бы побереглись, может, на вас нацелился кто.
- Поберегусь, - буркнул он , - не на вас же надеяться.
Он еще долго задумчиво стоял с уже опущенной трубкой.
- Прости, Игорек, - наконец прошептал он, - честное слово, я не хотел этого.
И он действительно не хотел. Так как понимал и знал из опыта - как только в деле появляется кровь, она не бывает единственной.
ПРОБНЫЙ УДАР
- Так что вы сказали о Юлии Пономаревой? - Юрген, несколько успокоившись, пока хозяин готовил кофе, вопросительно посмотрел на Андреева.
- Особо и говорить вроде бы нечего. Обычная, в наше непутевое время, шальная девчонка. Еще в школе попала на учет в милицию, в семнадцать чуть не угодила за решетку. Хотя в принципе "потрясли" они с друзьями совсем заворовавшегося чиновника, опять же своего рода протестный поступок. Безотцовщина, мать из последних сил надрывается, небогатая семья. Вот и вопрос: зачем Шутову эта свадьба. Он, конечно, артист в своем роде, любит изящные расклады, комбинации, осторожен, но впустую ничего не делает.
- А может быть, обычная седина в бороду?
- Не верю я в это. Тем более в его влюбленность. К нему и после объявления о свадьбе девочек доставляют. Нет, здесь что-то другое.
- Но что?
- Если бы знать. Но чувствую, что все это завязано с готовящейся контрабандой.
Андреев нервно заходил по комнате.
- Не хватает пока данных, не стыкуется что-то, эх, если бы знать что с Андреем, что он мог узнать.
- И все же, причем здесь свадьба и Юлия.
- Есть у меня одна шальная мысль... - Андреев внимательно посмотрел на Юргена.
- На счет заграницы? - спросил тот.
- Значит, не такая уж и шальная, - в глазах Андреева мелькнул довольный огонек. - Именно. Возможно, он хочет совместить доставку контрабанды и собственное свадебное путешествие, чтобы сделать всем ручкой.
- Но зачем все же такой огород городить? Вполне можно было бы обойтись и турпоездкой.
- Можно было бы, если... Если только он не решил кинуть и своих здешних компаньонов. Тогда турпоездка во время операции может вызвать у них лишние вопросы. А вот свадьба... К тому же есть у меня еще одна мысль...
- Опять шальная, - Юрген улыбнулся и тут же добавил, перейдя на ты, - давай выкладывай.
Андреев заметил это и улыбнулся ему в ответ, как бы принимая более короткие отношения.
- Выложу. Только не перебивай. Все это пока на уровне интуиции. Так вот, я уже говорил тебе о том, что Юля Пономарева несколько лет назад чуть было не оказалась за решеткой. По моим сведениям, это "чуть" обошлось в довольно крупную сумму денег, на взятки. Таких денег ни у нее, ни у матери с дедом быть не могло. Значит, кто-то за этим стоял.
- Ну и что?
- Говорю же, не перебивай, я и сам собьюсь. Анализируя ситуацию еще в то время, - Андреев кивнул на компьютер, - как сам помнишь, время беспредела и прохиндеев, я обратил внимание, что при всеобщем обнищании и сокращении наших научных оборонных кадров часть специалистов, причем далеко не самых ведущих, вдруг попали в разряд новых русских. Кстати, в то же время и Шутов начал приобретать тот авторитет в криминальном мире, который есть у него сейчас.
Андреев замолчал. Молчал и Юрген.
- Сумели хапнуть вовремя, - дал свое объяснение Леха Силин, который, не все понимая, прислушивался к разговору и о присутствии которого в комнате они почти забыли.
- В том-то и дело, что с дележом и развалом НПО что-то произошло, что до сих пор скрыто волнами той рыночной вакханалии, - Андреев вновь посмотрел на Юргена.
- И что, по-твоему это означает?
- А означать может и то, что истинный интерес Шутова сегодня вновь находится не в горах Алтая, а за стенами сего научного объединения.
- Как версия, конечно, годится. Только состыковки нет. При чем здесь Юля, ее мать, свадьба.
- Но ведь мать-то как раз и работает в НПО.
- Все бы это имело основания для рассуждений, - Юрген, казалось, с трудом выдавливал из себя слова, - только в одном я твердо уверен, Люба не могла принимать участие ни в каких махинациях.
- Люба? - Андреев споткнулся и, остановившись, изумленно уставился на Юргена. - Так ты знаешь ее?
- Знал. Мы учились вместе.
- Это, конечно, номер... Но когда это было? Пятнадцать, двадцать лет назад? Наше время не только меняет, но и ломает людей.
- Нет, все же в это я не верю, хотя действительно прошло двадцать лет.
- Слушай, а ведь это же шанс. Как ты думаешь, она помнит тебя? Сможет пойти на откровенный разговор? Во всяком случае, попытку сделать можно, - глаза Андреева разгорелись азартом, - может, и Юлю попытаться потрясти. Вряд ли она что-то конкретное знает, но по крупицам можно кое что и узнать. Даже если отмалчиваться будут.
Юрген молча курил, опустив голову. Замолчал и Сергей.
- Давай не будем строить версии. - наконец Шмидт поднял взгляд. - Мы догадываемся, что вместе с нашим грузом к отправке готовится некая контрабанда. Операция, похоже, продумана до мелочей, дело только в договоре, но вопрос и с ним в принципе решен. Барановский торопит меня с его подписанием. А что если мы сами сыграем на опережение? Сами нанесем пробный удар? А тогда и посмотрим, кто и как начнет суетиться.
- И каким же это образом мы сможем сделать?
- Сейчас я еду на встречу с Барановским, и не он будет торопить меня, а я его. Что если я дам на отправку товара не больше пяти - шести дней, а не десять - пятнадцать, как они рассчитывают. Отказаться вряд ли смогут, мы ведь и другого партнера поискать можем. А, согласившись, они ломают все свои планы. Нам останется только наблюдать и анализировать.
- В принципе это мысль,- Андреев ненадолго задумался, а потом очень внимательно посмотрел на Юргена, - а твоя фирма на это пойдет?
- У меня есть полномочия решать такие вопросы самостоятельно.
- Интересно... интересно, значит, говоришь, - из службы безопасности?
- Давай не будем об этом, - улыбнулся Юрген, - у нас просто нет времени. Пора закручивать гайки.
- Гайки так гайки,- несколько даже рассеянно и простодушно ответил Сергей и вдруг, в упор взглянув на Юргена, быстро спросил: - Сколько лет не был в Бийске? А Юле сколько?
- С тобой страшно говорить.
- Просто я люблю ясность, коли уж приходится заваривать кашу.
- Как говорят англичане, это мои похороны.
- В русской транскрипции это звучит довольно мрачно.
- Пора ехать, - решительно перевел разговор Юрген.
- Действительно пора, - согласился Андреев и бросил прислушивающемуся к разговору Лехе ключи от машины, - поработаешь теперь шофером, помощником и телохранителем Юргена. Так-то, напарник. А ты обязательно после встречи с Барановским звони, - он крепко пожал Юргену руку, - начнем отслеживать. И, знаешь, все же это мой город, давай без самодеятельности, держи в курсе. Договорились?
- Договорились. Только это и мой город.
* * *
Когда машина отъехала от офиса, где и прошли переговоры с Барановским, Юрген попросил Леху остановиться. После чего достал из кармана небольшую черную коробочку какого-то прибора, вставил в ухо наушник и начал внимательно слушать.
- Ну е-мое, вы даете, прям как шпионы настоящие.
В ответ на это Юрген лишь досадливо поморщился, призывая Силина к молчанию. В наушнике в это время ему хорошо слышался голос Барановского, который после встречи с ним начал названивать Шутову. Плохо было только то, что ответных слов Михаила Николаевича расслышать не удавалось. Все же оставленный микрофон - это далеко не последнее слово техники, и Юрген пожалел, что не удосужился раньше, до переговоров, побывать в кабинете Барановского и поработать над его "техническим оснащением".
- Михаил Николаевич, - буквально кричал в наушнике голос Барановского, - практически все вопросы решены. Только немец настаивает на ускорении отправки груза... Нет, нет, именно на ускорении... Не больше недели... Да как я могу потянуть? Сам же торопил, теперь вовсе несерьезно буду выглядеть, если тянуть начну... И самолет заказать должен... Он ведь хоть прямо не сказал, но намекнул, что партнеры им нужны серьезные, вот и устроил проверку на вшивость... Откуда я знаю, может, ему просто в Бийске уже надоело, вот и торопит... Ну что я могу...
И в наушнике было слышно, как бросил Барановский телефонную трубку, видимо Шутов прекратил разговор, и разразился трехэтажной ненормативной русской лексикой.
Юрген удовлетворенно усмехнулся и сказал Лехе ехать в гостиницу.
В гостинице он набрал номер телефона Андреева и, дождавшись, когда тот ответит, сказал:
- Все прошло нормально. Обещали ускорить отправку груза. Хотя особой радости не высказали.
- Откуда звонишь? - переспросил Андреев.
- Из гостиницы.
Сергей некоторое время помолчал. А потом Юрген услышал в трубке его понимающую усмешку:
- Значит, ты и этот канал решил подключить.
- Закручивать так закручивать. До связи.
- До связи.
После этого разговора Юрген достал трубку спутникового телефона и набрал многозначный номер.
- Это Шмидт, - сказал он, когда услышал ответ. - Я почти уверен, что на этот раз в "яблочко". Операцию уже начал. По возможности подготовьте контакт с местными. На всякий случай. До связи.
Закончив разговор, он еще долго задумчиво сидел в кресле. После чего, решительно поднявшись, вышел из номера. Леха терпеливо дожидался его в машине.
"ГОРЯЧАЯ" ВСТРЕЧА
Андрей не только вспомнил все, что с ним случилось, но и то, что он во что бы то ни стало должен передать в Бийск сообщение для Сергея Андреева. Тем более, что уже мог приехать представитель фирмы для заключения договора. И тогда груз, ценность которого трудно определить даже в миллионах "зеленью", уплывет за рубеж. Когда уплывет? Этого он не мог сказать даже потому, что потерял счет дням, проведенным в тайге. Он попробовал шевелить руками, это удалось с большим трудом, будто на них лежали пудовые мешки. Ног он не чувствовал вовсе, хотя вспомнил, что одну из них он либо сломал, либо вывихнул, падая с уступа. Пытаясь получше осмотреться, он попробовал рывком, как ему казалось, поднять голову, но даже слабое движенье отдало такой пронзительной болью, что с глухим стоном он вновь провалился в спасительное забытье.
* * *
Следующий день после разговора с Барановским для Юргена был заполнен до предела подписанием различных бумаг, составлением договоров, деклараций, встречами, пустыми беседами, так что ему некогда было остановиться, переговорить с Андреевым, определиться в дальнейших действиях.
- Бегай, бегай, - сказал ему Сергей во время единственного короткого телефонного разговора, - работа у тебя сейчас такая. Пусть видят, что торопишься. Вечером свяжемся.
Он и бегал. Леха тоже крутился и крутил баранку, недовольно бурча, что сроду не возил начальство и привык быть хозяином в кабине своей машины, а не лакеем. Юргену было не до его недовольства. Он по большей части молчал, понимая, что, создавая вид активной деятельности, он совсем не знает, как ведет себя Шутов, неожиданно поставленный перед новыми сроками отправки товара. Во всяком случае Барановский, с которым за день он не раз встречался и связывался по телефону, если и предпринимал попытки затормозить процесс, то они были совсем робкими. И стоило только прозрачно намекнуть на заинтересованность в контактах представителей "Эвалара", как и эти попытки прекратились. Но о том, что происходит за кулисами всей этой создаваемой ими деловитости, он мог только строить догадки. Потому и молчал, пытаясь хоть как-то мысленно смоделировать предполагаемый ход событий. И от этого его молчания Леха, любивший поболтать, еще больше злился.
Машина, подпрыгнув на очередной выбоине, вызвавшей такой же очередной поток Лехиных ругательств, который хоть таким образом отводил душу, свернула к вокзалу. Продравшись сквозь поток расходящихся с рынка покупателей и тащивших свои суперобъемные сумки торговцев, Леха дал правый поворот, выворачивая на улицу Вали Максимовой.
- Эх, и везет же людям, - завистливо проговорил он, поглядев на сидящих на аллее за столиками с запотевшими кружками посетителей открытого кафе. - В такую жару только пиво и пить нормальным людям, а не носиться сломя голову туда - сюда по двадцать раз.
Юрген лишь слегка улыбнулся на очередную тираду водителя, даже не потрудившись заметить, что ни на какую жару в кондиционированном воздухе автомобильного салона не было даже намека.
- Вот заключите вы все договора, - заметив боковым зрением улыбку, торопливо заговорил Леха, - еще богаче станете, за новыми поедете, и все бегом, бегом, бегом. А зачем? Вот люди сидят и просто пьют пи... Стоять!!! - не окончив фразы, вдруг заорал он. - Стоять, блин!!
Машина резко затормозила, приняв влево и едва не выскочив на аллею, остановилась. Лишь ремень безопасности, который каждый раз под иронично-презрительным взглядом Лехи застегивал он в начале движения, спас Юргена от удара лбом о ветровое стекло. Но тряхнуло и без того изрядно. В ту же секунду Леха распахнул дверцу и, выскочив наружу, резво бросился к стоявшим неподалеку лавочкам. Юрген, неторопливо отстегивая ремень, провожал его недоуменным взглядом, не понимая, что произошло. Аллея была практически безлюдна, лишь поодаль пожилая пара выгуливала собаку, да девушка на скамье ела мороженое. Именно к ней и подбежал Леха.
Выйдя из машины, Юрген с удивлением увидел, как он, выхватив мороженое и бросив его на траву, схватил девушку за руку и, сдернув с сиденья, попытался тащить за собой. Та, похоже растерявшись поначалу, уже через несколько секунд стала не только упираться, но и дубасить его свободной рукой. Пара с собакой, быстро развернувшись, пошла в обратную сторону, редкие прохожие, стоя на тротуаре, обменивались репликами. Юрген улыбнулся, решив, что его беспокойный водитель натолкнулся случайно на одну из своих пассий, чем-то обидевшую или обманувшую его.
Но в это время так же стремительно по аллее пробежали два парня. Их вмешательство в разыгрывающуюся сцену было неожиданным и бурным. Леха заметил их в последний момент и обернулся к нападавшим, так и не выпуская девушку. Тут же первый из парней хлестко ударил его, и Леха, взмахнув руками, буквально отлетел метра на два. Попытку подняться с асфальта пресек второй, жестко пнув его в бок. Улыбку будто стерли с лица Юргена, и он бросился на выручку.
- Тебе чего, дядя? - успел спросить один из парней, прежде чем согнулся от полученного в солнечное сплетение удара, а затем и вовсе отправился в нокаут, когда Юрген добавил ему ребром ладони в основание черепа.
- Оборзел, козел, - второй за эту секунду успел приготовиться к атаке.
- Нехорошо лежачих бить, юноша, и вежливым быть надо со старшими.
- Чего? - растерялся от этих слов парень, поглядев по сторонам, но не видя больше никого, тут же взбодрился. - Тебе чё, лох, жить надоело.
- Сам ты, петух драный, - глядя ему прямо в глаза, усмехнулся Юрген.
После этих слов парень тут же бросился на него, чего он и добивался. Умело уклонившись от мощного, но бесхитростного удара, направленного в голову, Юрген перехватил руку, закручивая ее назад. Хруст выворачиваемых суставов и крик боли раздались одновременно, так как парень, продолжая по инерции свое движение, прежде чем пробороздить носом асфальт и отключиться, буквально сам, своей массой, при небольшой поддержке Юргена выворотил свое плечо.
- Держи ее, - услышал Юрген, еще продолжавший глядеть на неподвижно лежащих парней. Обернувшись, он увидел поднимающегося Леху, который, держась рукой за ушибленный бок, с гримасой боли на лице показывал на девушку.
- Знакомая, что ли? - спросил Юрген, посмотрев на девушку, которая так и стояла неподвижно, ошеломленная произошедшим в последние секунды.
- Нет еще, - попытался шутить Леха, - но очень хочу познакомиться. Ее в ментовку надо. Она из этой же банды.
- Какой еще банды? - переспросил Юрген.
- Держи, держи, - Леха наконец поднялся, все еще продолжая держаться за бок, - потом расскажу.
- Убери лапы, козел, - девушка, похоже, тоже пришла в себя и совсем не выглядела испуганной, - кровью умоешься.
- Ну что за грубая молодежь пошла, вы одну школу что ли заканчивали?
- Катился бы ты, дядя, к черту, пока живой.
Девушка не делала никаких попыток убежать при приближении Юргена.
- А может, телефончик дашь? Очень ты моему приятелю понравилась?
- Пуговицу на лоб пришей, чтобы губы не раскатывать.
- Да держи ты ее, - Леха подошел к ним, - сейчас в отделение отвезем, там и поговорим.
Он сделал попытку схватить ее за руку, но, тут же вскрикнув от боли, вновь присел, схватившись за ногу, куда за мгновение до этого нанесла удар острым носком туфля девушка.
- Удержишь такую, - Юрген не смог сдержать улыбки, глядя на спокойно продолжавшую стоять девушку, с каким-то даже озорством смотревшую на присевшего Леху. - Да и с милицией мне связываться некогда. Поехали.
- Да где я ее потом найду, - буквально заорал Леха, вновь поднимаясь.
- Свои дела сам решать будешь. В нерабочее время. Поехали, - поторопил его Юрген, понимая, что и вправду они вскоре могут оказаться в милиции, если будут продолжать разборки на аллее. Тем более, что парни уже начали подавать признаки жизни.
- Погоди, - Леха проковылял к лавочке, на которой лежала сумочка девушки. - Может, адресок хоть возьму. - И он, опустившись на сиденье, раскрыл сумочку.
Девушка молча продолжала стоять, поглядывая то на одного, то на другого.
- Вот и паспорт есть, - обрадовался Леха, доставая документ.
- Хватит. Поехали, - уже сердито сказал Юрген, которому происходящее нравилось все меньше.
И, подойдя к Лехе, вырвал у него паспорт, бросил его назад в сумочку и, взяв за руку, потащил к машине. Тот не сопротивлялся.
- Теперь жди в гости, - только и бросил Леха на ходу девушке, - адресок-то твой я теперь запомнил.
- Приходи, - с усмешкой ответила та, - на вторую лапу охромеешь.
Уже сев в машину, Юрген увидел, как взяв сумочку, она независимой, гордой походкой пошла по аллее, а за ней поплелись поднявшиеся с земли парни, изредка бросая взгляды в сторону их машины.
Пока ехали, Леха рассказал ему тот случай на тракте, когда он лишился и груза и машины.
- Они мне эту девку специально еще под Барнаулом подсадили, а потом остановили, газом траванули, водку влили и весь груз забрали. Да еще и машину разбили.
- А ты в милицию заявлял? - спросил Юрген.
- Нет, - смутился Леха, - я ж паленую водку-то вез.
- Так чего бы ты сейчас в милиции заявил?
- Да я же в ГАИ на счет угона машины объяснял все. Только они не поверили, решили, что я подпил в березнячке да уснул, а шпана решила покататься и угробила машину.
- Вот сам и виноват, что на паленке нажиться решил.
- Я ее в рот никому вливать не собирался, - Леха от упрека набычился, - не я - так другой привезет. Они ж ее тоже не вылили, так почему навар не мне, а им?
- Самому думать пора научиться. Не маленький уже. Может, Бог тебя на этот раз не наказал, а наоборот, спас от чего-то более страшного. Подумай.
- Как чуть чего, так Бог, Бог, - продолжал ворчать Леха, - кто-то миллионами хапает, ему значит, можно. А как сам, своими руками хоть копейку хочешь заработать, сразу про совесть вспоминают.
Юрген промолчал в ответ, понимая всю бесполезность подобного спора.
- А между прочим, сучка-то эта, как я понял, знакомая вам будет.
- Мне? - искренне изумился Юрген.
- Ага, - довольный произведенным эффектом ответил Леха, - вы с Андреевым про нее разговаривали.
- Про нее?
- Ну да, помните про Юлю Пономареву говорили? Я запомнил. Так вот по паспорту это она и есть...
НА ВСТРЕЧНЫХ КУРСАХ
- А потом он и посмотрел ее паспорт, - закончил рассказ о встрече на аллее Юрген.
- И узнал, - добавил Леха, - что это и есть та самая Юлия Пономарева, о которой вы разговаривали. Теперь и адрес этой сучки у меня есть, - он возбужденно ходил по комнате, смоля своим "Лучем", - и до всей компании теперь я в два счета доберусь.
Услышав это, Андреев внимательно посмотрел на Шмидта, тот по прежнему задумчиво и внешне спокойно сидя в кресле потягивал кофе.
- Они теперь у меня попляшут, - продолжал не умолкая Леха, не обращая внимания, что никто особенно к его словам и не прислушивается, - они теперь без всякой милиции мне убытки с процентами...
- Сядь! - резко оборвал его Андреев.
- Чего? - недоуменно переспросил Леха, остановившись.
- Сядь и заткнись, - повторил Сергей.
- Да ты понимаешь, я же эту сучку мечтал найти, а тут...
- Забудь! - буквально заорал Андреев, - забудь, что ее знаешь, что видел, что даже слышал о ней забудь!
- Это как? - оторопел Леха.
- А вот так! Тебе уже Юрген говорил, что своими делами будешь заниматься в внерабочее время, вот и замолкни.
- Я вашей помощи и не прошу, - продемонстрировал оскорбленную гордость Силин.
- И не дождешься, - ответил Андреев. - Только запомни, пока ты долги Конышу у меня отрабатываешь, ты и днем и ночью на службе и попробуй только еще раз прояви самодеятельность! А теперь иди в машину и жди. Не воняй здесь своим самосадом.
- Слушаюсь... шеф! - буквально задохнувшись от возмущения, презрительно бросил Леха и, выходя, громко хлопнул дверью.
- Зря ты его так, - заметил Юрген.
- Перебьется, - Андреев досадливо махнул рукой, - еще с ним тут детский сад разводить. Сам-то что думаешь.
- Думаю.
Они оба ненадолго замолчали.
- Барановский засуетился, - прервав паузу, начал рассуждать вслух Андреев, - но к Шутову мы подобраться не можем. Только и знаем, что контрабанда - его затея. А жар он по привычке чужими руками загребает. Чуть что, этот баран Барановский без сожаления будет отдан на закланье. Михал же Николаевич опять чистеньким в стороне останется...
- В том-то и дело, - согласно кивнул Юрген.
- Как бы нам его за вымя пощупать, заставить ошибаться?
- Что ж, - вздохнул Юрген, - видимо, придется с ним знакомиться поближе.
- И каким образом?
- А может, используем эту нелепую случайность? Пусть Леха напишет заявление. Есть у вас в милиции не купленные Шутовым?
- Не хами. Два-три продажных подлеца и в вашей фирме найдутся.
- Ладно, я не об этом, - примиренчески заметил Юрген, - так, может, начать дело и подвести Юлю к подписке о невыезде. Это заставит Шутова нажимать на свои рычаги, либо спешно менять планы. Во всяком случае, перестать отсиживаться в тени и начать самому суетиться.
- Но ведь это же... твоя дочь?
- Дочь.., - Юрген поднялся и нервно заходил по комнате. - В том-то и дело, что дочь. Которая не знает об этом. И которая, вряд ли, узнав бросится с радостью на шею. Но, может быть, этим я и выдерну ее из той колоды, которую тасует Шутов?
- Может быть.., может быть, - задумчиво проговорил, барабаня по столу пальцами, Андреев. - И все же я не пойму, - он поднял взгляд и прямо посмотрел на Юргена. - Никак у меня не складывается, какой твой интерес во всем этом деле? Ну, узнали о контрабанде, выяснили нечистоплотность предполагаемых партнеров, доложил в фирму, получил премиальные и других партнеров подыскивай. Ведь так?
- На первый взгляд, вроде бы логично, - так же твердо, глядя прямо в глаза Андрееву, ответил Юрген, - только где гарантия, что Шутов из-за кулис не начнет манипулировать и ими? Регион же перспективный, оставлять его невыгодно, прибыли сулит большие. Да и что толку менять регионы, в каждом есть свой Шутов. Поэтому играть надо до конца. Тем более, как видишь, у меня тут и свой, семейный интерес появился.
- Ну ладно, допустим. А не боишься, что Шутов, если будем вести себя слишком назойливо, просто заляжет на дно и отложит операцию на полгодика - год?
- Нет. В таких делах задержка с товаром даже на дни грозит большими убытками. Ведь у контрабанды есть получатель, он ждать не будет. В какой-то мере Шутов уже заложник сроков и тоже пойдет до конца, несмотря ни на что.
- Может, ты и прав. Что ж, в таком случае попробую связаться с ребятами из милиции, потом и Леху туда отправим.
- Я с ним поеду, - Юрген подошел к окну, - могу и как свидетель нападения на него на аллее для весомости высказаться.
- Что ж, дело хозяйское. - Андреев вновь пристально посмотрел в глаза повернувшемуся к нему гостю. - Только сразу тебе скажу: я у тебя долг не отрабатываю. Поэтому по одной с тобой дорожке бегу, пока она меня устраивает. И коли твой интерес окажется иным - не обессудь, если перейду на встречный курс.
- Во всяком случае честно, - улыбнулся ему Юрген, протягивая для пожатия руку, - но пока бежим вместе.
Андреев твердо пожал протянутую ладонь, но сомнение во взгляде его не рассеялось.
* * *
- Я же тебе говорил, - Шутов и не пытался скрыть раздражение в голосе, - чтобы Юлю твои козлы больше не смели использовать ни в каких делах.
- Разве ж я знал, - пытался оправдаться Барановский, сидя вместе с Михаилом Николаевичем на заднем сидении автомобиля, - Коныш попросил помочь проучить одного отступника, ему механика хорошего терять не хотелось. Ребята и так без дела заскучали. А Юлька, она сама в компанию к Гусю влезла.
- Слушай, ты или дурак, или прикидываешься. Сегодня забыть обо всем надо, кроме нашего дела. Даже скорость не превышать, чтобы перед гаишниками лишний раз не светиться.
- Михаил Николаевич, я вот что думаю, - осторожно начал Барановский, - может, подождать с делом-то? С фирмой этой немецкой пока дорожку накатать легально. А то что-то больно уж совпадений всяких да случайностей много. Микрофон этот у себя вскоре после прихода Юргена обнаружил, с Юлей он на аллее столкнулся, вашего Игоря убили, сроки отправки товара изменили, теперь вот этот звонок из милиции, что ее по заявлению этого водилы хотят на допрос вызвать. Тревожно становится. Может, обождать полгодика?
- Я уже говорил, что тебе думать вредно. Во всяком случае, думать надо было раньше. Сейчас паровоз уже набрал ход, спрыгнув, только шею сломаешь. Да и помни, полгода на дне пролежишь - ловить уже нечего будет.
- Это почему?
- В стране-то видишь что творится. Нет больше Бориски-царя.
- Это вы о Москве что ли? Да она далеко...
- Дурак ты, - как-то даже безнадежно бросил Шутов, - она далеко. Да руки у нее длинные. Не так много времени у нас и осталось.
- Да я ничего, я как лучше хотел.
- Вот чтобы как лучше - никакой самодеятельности. Хватит детский сад разводить. Занимайся только договором и подготовкой груза к отправке. А случайности эти... что ж, попробуем использовать себе на пользу. Ошибки же будем срочно исправлять. И чтоб по телефону больше о деле ни-ни. Вряд ли одним микрофоном дело обошлось. Теперь: Юлю я спрячу так на время, что никакая милиция ее не найдет. Эти осложнения мне сейчас ни к чему, а возможно... еще и на руку сыграет этот случай. Возможно...- он ненадолго задумался. - Сколько с Гусем на облом этого шофера выезжало на тракт?
- Вся четверка и Юля.
- Вот завтра же всех четверых с утра пораньше собери вместе, - жестко потребовал Шутов, - только всех. Коли уж от безделья маются. Я им работу найду. Приедут с моей охраны, передадут задание. Сам не светись. Свяжешься или через кого-нибудь передашь.
Машина, съехав с моста, остановилась у Успенского магазина, и Барановский, выйдя из нее, пересел в свой "Форд", который сопровождал их всю дорогу во время разговора.
* * *
Наутро четверка Гусева, получив задание и припрятав в багажнике пару автоматов, распихав по укромным местам еще пару гранат и пистолеты, выехала в район Троицкого на стрелку. Во всяком случае, возбужденные предстоящей потехой качки так это понимали. Свернув, как было приказано с тракта, они углубились по проселочной дороге километра на три к небольшому озерцу, больше напоминавшему лужу. Здесь остановились, осмотрелись, не выходя из машины, как было приказано и, достав трубку телефона, вышли на связь.
-Мы на месте, пока никого нет, - доложил Гусев.
- Хорошо, - успели услышать они, прежде чем мощный взрыв не вспучил автомобиль, разорвав его изнутри, и превратил в пылающий факел, разметав в округе куски металлических конструкций и окровавленных тел.
В это время по тракту промчалась "Тойота", из которой на поднимавшийся вдалеке черный столб дыма внимательно посмотрел Михаил Николаевич, опуская в карман телефонную трубку и небольшой черный пульт. Он понимал, что пришло время в задуманной им операции многое делать самому. Глупость подручных могла дорого обойтись. Тем более, что Шмель, единственный человек, которому он доверял и который был до конца в курсе всего им задуманного, был еще в горах.
* * *
После того, как Андреев срочно вышел на связь и сообщил, что Юля исчезла и найти ее не удалось, что в районе Троицкого взорвалась машина, и из четырех погибших по сохранившимся документам был преварительно определен один пострадавший - некто Гусев, боевик Барановского, Юрген надолго задумался. Похоже, что их активность принесла свои плоды. Но не совсем те, на которые он рассчитывал.
Узнав о гибели четверки Гусева, Барановский трясущейся рукой достал таблетку валидола и положил ее под язык. Потом вдруг вскочил с кресла, подбежал к шкафу и схватив бокал, почти доверху наполнил его коньяком. Выпил его залпом и, не почувствовав облегчения, вновь вернулся к креслу, обессиленно рухнув в него. Только теперь он до конца понял слова Шутова о набравшем ход паровозе...
УЛЬТИМАТУМ
В очередной раз открыв глаза, Андрей, несмотря на слабость понял, что чувствует себя гораздо лучше. Только теперь он осознал, что раздет и уложен на довольно мягкую и чистую постель, хотя само убранство дома о каком-то благоустройстве даже не напоминало. Над ним был все тот же потолок из грубо отесанных досок. Стены были сделаны из того же материала.
Вместе со зрением к нему вернулся и слух. Он донес до него веселое потрескивание поленьев в небольшой печурке, что было совсем кстати, судя по барабанившему в окно дождю, и негромкую мелодию какого-то напева. Андрей приподнял голову и увидел, что за непокрытым ничем деревянным столом сидит немолодой алтаец и, чиня что-то вроде упряжи, тихонько напевает.
Движение парня не осталось для него незамеченным, но, бросив на него короткий взгляд, алтаец, не прерывая напева, продолжал свое дело. Андрей тоже молчал, осматриваясь. Дом оказался не таким и маленьким, как можно было предположить. За изголовьем настоящей кровати он увидел дверь в еще одну комнату. Решив, что находится в каком-то из горных сел, Андрей возбужденно приподнялся, поморщившись от боли в травмированной ноге, и заговорил, пытаясь привлечь внимание алтайца.
- Эй, послушайте, - начал он, - товарищ, как вас там?
Но тот, бросив на него еще один взгляд, так и не прервал своего напева.
- Да послушайте, - Андрей попытался говорить громче, - здесь что, село? А число какое сегодня? Сколько дней я здесь лежу и как сюда попал?
Никакого ответа или даже знака внимания он не получил и на эту свою тираду.
- Это вы меня нашли, да? Спасибо вам большое. А здесь что, больницы нет? Или милиции? - Андрей даже сел от пришедшей в его голову мысли. - Эй, товарищ, или господин, что ли, милиция-то здесь есть? Это важно очень. Понимаешь? Очень-очень надо!
Непрерывающийся напев продолжающего работать алтайца начал его раздражать.
- Слушай. Но хоть чего-нибудь скажи. Ты что, глухой что ли? Да я пить хочу, - он действительно только теперь ощутил сухость во рту.
К его радости и удивлению мужчина хоть и не прервал мелодии, отложил упряжь, мягко, но пружинисто поднялся с табурета и, взяв со стола кружку, подошел к нему.
- Значит, слышишь, а чего молчишь?
Алтаец, не отвечая, поднес кружку к его губам. Почувствовав вместо воды горько-терпкий вкус какого-то напитка, Андрей недовольно скривился, но мужчина, настойчиво убрав его руку, продолжал наклонять кружку. Чтобы не облиться, Андрей выпил предлагаемый напиток, справедливо посчитав, что никто не будет его травить, предварительно вытащив из тайги. Когда он перевел дух, мужчина вновь уже сидел за столом, по-прежнему напевая и работая.
- Тьфу ты, черт, - в сердцах выругался Андрей, - может, ты по-русски не понимаешь? Твоя моя понимает? - громко закричал он.
- Теперь хуже, - вдруг без всякого акцента ответил алтаец.
- А чего молчал, - даже растерялся от неожиданности Андрей.
- Слушал.
- Так я же тебе вопросы задавал.
- Много, - согласно кивнул головой алтаец, продолжая работать.
- А чего не отвечаешь?
- Спешишь?
- Да ты пойми, я и так сколько времени потерял, меня уже в Бийске ищут, мне с городом связаться надо как можно быстрее. Ты понимаешь, беда может быть.
- Куда спешишь? - алтаец пожал плечами, - то по тайге бродил, умирать собрался, теперь спешишь.
- Так я же не помер, потому и спешу. Ты скажи, в этом селе милиция или телефон есть?
- Здесь тайга.
- Так ты здесь один? Это что стоянка или домик охотника?
Мужчина молчал, но в подтверждение сказанного согласно кивнул головой.
- А тебя как зовут?
- Комиссар.
- Как, как? - подумав, что ослышался, переспросил Андрей, но не дождавшись другого ответа, тут же представился сам.
- Слушай, Комиссар, ты меня выручить должен. Тут село далеко?
- Утром выйдешь, к вечеру будешь. На лошади быстрее.
- Сам-то я еще не ходок. Может, ты сходишь, записку дам, позвонишь куда скажу, передашь.
- Завтра, - сказал алтаец.
- Но сейчас ведь утро? Значит, сегодня надо.
- Завтра.
- Ты чего такой упертый, - Андрей не на шутку начал психовать, - позвонишь, потом заплатим, много денег заплатим.
- Сейчас спать будешь, - спокойно ответил Комиссар, - завтра.
Андрей действительно чувствовал, как от возбуждения его не остается следа. То ли организм быстро израсходовал небольшой пока еще запас сил, то ли выпитый настой подействовал, но сон охватывал его. Но он еще не сдавался.
- Не пойдешь, я потом в милицию пожалуюсь, если беда произойдет. В тюрьму упекут, так потом песенки в камере не один год петь придется.
Комиссар сердито передернул плечами и, отложив упряжь, встал.
- Моя твоя не понимает, - сказал он и вышел из дома, плотно прикрыв за собой дверь.
* * *
Люба, выйдя из проходной, до самого "Кристалла" шла вместе с подругами по работе. Лишь у автобусной остановки она простилась с ними до завтра. Они жили здесь же, на АБ, ей предстояло ехать до гостиницы "Центральной". Здесь к ней и подошел парень, на которого она не обратила внимание, но который сопровождал ее от самой проходной.
- Здравствуйте, - вежливо обратился он к ней.
- Здравствуйте, коли не шутите, - она тщетно попыталась припомнить, может где встречалась с этим симпатично улыбающимся парнем.
- Не шучу, - ответил тот. - Михаил Николаевич просил передать вам большой привет и просьбу встретиться с ним.
- А чего же сам не приехал, домой? - удивилась Люба.
- Понимаете, он сейчас очень занят, а дело очень срочное и важное.
- Случилось что? - Люба встревоженно посмотрела на парня.
- Да вы не волнуйтесь только, - поспешил ее успокоить тот, - это он так сказал: надо встретиться по важному делу, а сам я ничего не знаю. Он только довезти меня попросил.
Говоря все это, он подвел ее к машине и, усадив на переднее сиденье, закрыл дверцу. В дороге она не проронила ни слова, с тревогой пытаясь угадать, чем вызвана необходимость такой срочной встречи. После того приезда Шутова к ней домой с цветами и шампанским, они больше не встречались. Накануне Юля, правда, не ночевала дома, но это было не в первый раз, тем более, что она позвонила и предупредила. Люба даже растерялась, когда машина, едва проехав улицу Кутузова, остановилась у обочины.
- Перейдите, пожалуйста, в ту машину, - парень показал на припаркованные впереди "Жигули". - Михаил Николаевич там ждет вас.
Действительно, когда она подошла к машине, задняя дверца гостеприимно распахнулась, и она увидела приветливо улыбающегося Шутова, одиноко сидевшего в салоне, который протянул ей три замечательных розы.
- Извините за неудобства, - сказал он, - просто обстоятельства иногда заставляют мириться и с ними.
- С Юлей что-то? - сразу спросила Люба.
После этого вопроса улыбка стерлась с его лица, и оно сразу стало строгим, даже жестким, но одновременно и усталым, постаревшим.
- Она жива, здорова, - сразу поспешил он ее успокоить, - только... только опять впуталась в неприятности.
У Любы перехватило дыхание, и она со страхом ожидала продолжения.
- Я этим соплякам говорил уже, - продолжил Михаил Николаевич, - чтобы оставили ее в покое. Но они опять шуточки устроили, и она с ними. Ну о них и говорить нечего, а ее снова милиция ищет. Конечно, ничего страшного в этом нет, я все улажу. Только на несколько дней мне пришлось ее отправить в ссылку, - он ободряюще улыбнулся Любе, - так что не теряйте.
- Господи, да когда же это кончится! - она не смогла удержать рыданий.
- Успокойтесь, успокойтесь, - Шутов приобнял ее, - все будет хорошо. А кончится это, когда нас здесь не будет. А не будет нас здесь очень даже скоро.
Когда до нее дошел смысл сказанного, она вытерла глаза и, привалившись к спинке сиденья, внимательно посмотрела на Шутова.
- Теперь слушайте внимательно, - заметив, что Люба воспринимает сказанное, начал он. - Через неделю или чуть больше мы улетим с Юлей за границу.
- А как же свадьба? - не удержалась она.
- Там справим.
- Но...
- Послушайте сначала, - перебил он ее, - мы оттуда не вернемся. Как только улетим, вы сразу подадите заявление об увольнении. Загранпаспорт, визу и билет я беру на себя. Я думаю, долго вас задерживать не будут, и вы присоединитесь к нам.
- Где? - Люба не могла скрыть своей растерянности.
- Там, где мы будем, пока это секрет. Пусть и для вас будет сюрпризом.
- Но я же не могу так бросить все. Квартиру, отца, обстановку... Господи, да о чем это я, - она схватилась руками за голову, - какая к черту поездка. Никуда я отсюда не собираюсь. И Юлю никуда не отпущу. Если с мужем, да по-человечески, тогда и поговорить можно будет. А так...
- Хватит! - буквально рявкнул Шутов, и в голосе его была одна злость. - У меня нет времени вас уговаривать. Хотите вы жить в этой стране - живите. Она уже искалечила и вашу, и мою жизнь. Этого же вы хотите и для Юли? Может, мне ее самому в милицию сейчас отвезти? Осудят ее, надолго не посадят, но пару лет в лагерях проведет. Какой она вернется? Зачем вам тогда квартира, обстановка? Вы этого действительно хотите? Решайте и отвечайте сейчас. Сами решайте. Другого разговора не будет, - жестко закончил он.
- Я.... Я не знаю, - буквально прошептала Люба. Но тут же, увидев, как недовольно поморщился Шутов, торопливо добавила: - Если так будет лучше, если вы вместе так хотите, пусть Юля едет. А я, я не знаю.
- Это другой разговор, - довольно улыбнулся Шутов, - я уверен, и вы поедете. Кто ж с внучатами водиться будет, - он весело расхохотался. - Но об этом у вас еще будет время спокойно поразмыслить. А сейчас вы должны помнить, что все, что мы сейчас делаем, делаем ради спасения Юли и ее будущего. То есть то, что вы делали всю жизнь. И я здесь вам самый искренний союзник. Это вы усвоили?
Люба согласно кивнула в ответ.
- Но чтобы спасти ее, одного вашего согласия и моего желания мало. Вы должны нам помочь.
- Как?
- Примерно так же, как в прошлый раз, когда Юле грозило заключение, - увидев неподдельный ужас в расширившихся глазах Любы, он резко добавил: - И без истерик. Я все знаю. Теперь слушайте очень внимательно...
ТРУБКА КОМИССАРА.
- Что за необходимость встречаться? - Шутов не мог скрыть раздражения. - Мы же договорились, на завершающей стадии как можно меньше контактов.
Водители автомобилей занимались якобы устранением неисправности в одной из них. В другой Михаил Николаевич, задав вопрос, требовательно смотрел на Барановского. Мимо проносились машины.
- Считаю, что все дело необходимо свернуть. На время, - торопливо добавил тот, заметив, как поморщившись, дернулся Шутов.
- Опять ты паникуешь.
- Нет, не паникую, - даже как-то с вызовом ответил Барановский и закурил, чего не позволял себе раньше в присутствии шефа.
Шутов ничем не высказал недовольства, лишь внимательнее посмотрел на собеседника.
- Давай, выкладывай, что там еще у тебя случилось?
- Пока еще не случилось. Но если так пойдет дальше - обязательно случится и не только у меня. Хотя вы-то в стороне останетесь, тем паче в свадебное путешествие отправитесь, - он криво усмехнулся, - откуда можно и вовсе не вернуться.
- Ну-ка, ну-ка, ишь ты как заговорил. С тобой что опять нянчиться надо. Давай, сам поезжай, проследи за доставкой товара. Ты этого хочешь? А я здесь помашу тебе ручкой, и вся ответственность на тебе будет за дальнейшее. Годится?
- Да не о том я, - поняв, что совершенно напрасно высказал свое личное подозрение, Барановский поспешил перейти к делу. - Товар попросту нельзя отправлять. Я говорил вам, что все эти совпадения не случайны. Вы же знаете, что мои ребята связались со столицей, там покопались в биографии этого Юргена. Так вот, у меня большое подозрение, что он совсем не тот, за кого хочет себя выдать.
- Подозрение?
- Скорее, даже уверенность.
- И на чем она основана?
- На том, что службу охраны в этой фирме он возглавил якобы полтора года назад.
- Я это знаю, - нетерпеливо перебил его Михаил Николаевич.
- Так вот, до этого он несколько лет работал за границей. Год в Германии, потом Англии, Штатах и Пакистане.
- Где - где?
- В Пакистане, - многозначительно добавил Барановский, глубоко затянувшись.
- Да прекрати ты смолить! Дышать нечем.
Шутов действительно нервно ослабил узел галстука, хотя вряд ли причиной этому был сигаретный дым.
- И чем он там занимался?
- А вот на это, не знаю, кто ответить может. У меня руки коротки за кордоном справки наводить, - Барановский все же затушил сигарету.
- Да и поздно... поздно наводить, - задумавшись, негромко проговорил Шутов.
- Это еще не все. За полтора года, что в этой фирме, Юрген побывал в Красноярске, на Урале, в Казахстане и все по поводу заключения договоров.
- Ну и что?
- А то, что ни одного он не заключил. Но бывал-то там, где есть научные центры. Да и какая это служба охраны к черту, при такой-то работе. Его и в московском представительстве никто и не знает толком. К тому же, как только начали копать, мне сообщили, что за москвичами хвост прицепился. Но с этой стороны надежно. Я на них через чеченов вышел, они на нас выхода не имеют. Впрочем... просчитать в общем-то не сложно.
- Ты думаешь спецслужбы?
- Не знаю. Ни на фээсбэшника, ни тем более на гэрэушника Юрген не похож. С таким-то почти открытым послужным списком. На них и москвичи бы вряд ли вышли, даже с теми деньгами, что мне пришлось заплатить, - Барановский многозначительно посмотрел на Шутова.
- Деньги будут, - поняв его взгляд, ответил тот.
- Может, клиенты решили сами проконтролировать отправку груза? - высказал предположение Барановский.
- Вряд ли, - после некоторого раздумья рассудил Михаил Николаевич, - им совсем не с руки привлекать к нам сейчас излишнее внимание. Тем более устраивать гонки с отправкой груза. Нет, - твердо добавил он, - это исключено. Хотя... - и Шутов, не договорив, оборвал фразу.
- Тогда не знаю, что и предположить. Только не нравится мне все это. Еще раз говорю, на полгода надо залечь и не дергаться. Хотя бы пока не разберемся. Может, кто-то заинтересован сорвать поставку? Или перехватить товар?
- Может быть, может быть... Только отменять отправку нельзя. Исключено, - твердо сказал Шутов. - Клиент внес аванс, и не поймет отказа. А если не поймет, не только дела с нами иметь не будет, зачистит всех. Это тебе не наши доморощенные круто сваренные или чечены. От них, даже если добровольно на Колыму уедешь, не скроешься. Хочешь на Колыму? Знаю, не хочешь. А потому не забывай, что в одной мы с тобой лодке. В одной... К тому же и договор подписан, и самолет есть, и товар готов.
- Значит, только грести?
- Значит так.
- Тогда я думаю триста штук мне следует накинуть в долю. Чтобы было за что рисковать.
- Не круто ли берешь? Триста тысяч баксов к твоим семистам это... -
- Как раз лимон. Я же знаю стоимость товара. К тому же лимон-то грязными выходит, сколько я уже потратился.
- Ну смотри, математик... Только чтобы греб упираясь, - желваки заиграли на скулах Шутова. - С Юргеном я что-нибудь решу. Попробуем поиграть.
- Да, на счет Юргена еще одно.
- Еще? - Михаил Николаевич, не скрывая тревоги, взглянул на Барановского.
- Занятную вещицу мы о нем в Бийске раскопали, - он вдруг, улыбнувшись, посмотрел на Шутова. - Помните, он старую знакомую на вокзале встретил?
- Да не тяни ты.
- Так вот, Вера к ней ключик нашла, разговорила по душам. У этого Юргена здесь в городе оставалась невеста.
- Ну и что, когда это было?
- Сегодня у этой невесты выросла дочь. Его дочь.
- И ты молчал? - глаза Шутова азартно заблестели. - Это ж, возможно, как четыре туза в рукаве.
- Сначала надо было финансовые вопросы утрясти.
- И кто она?
- Она-то? - Барановский вдруг к удивлению Михаила Николаевича расхохотался. - Она - Юлия Пономарева. Нареченная ваша. Так что Юрген, глядишь, скоро тестем вам станет. Может, в дело его возьмем?
Шутов ошарашенно молчал, пытаясь "переварить" услышанное.
* * *
Андрей проснулся, когда за окном дома начинался рассвет. Чувствовал он себя гораздо лучше чем накануне. И если вывихнутая нога еще отдавала болью при попытке ей пошевелить, то мышцы, казалось, наливались новой силой. Во всяком случае, он уже не чувствовал себя разбитым и беспомощным. Наверняка, как подумал он, комиссаровы травы сработали.
Он присел, привалившись спиной на подушку, и осмотрелся. Самого Комиссара в доме не было. Хотя терпкий табачный запах говорил о том, что он где-то рядом. В это время хлопнула дверь, и вошел сам хозяин с раскуренной трубкой в зубах.
- Привет, Комиссар, - улыбнулся вошедшему Андрей.
Тот, взглянув на проснувшегося парня, кивнул в ответ.
- Утро уже? В село поедешь?
- Завтракать будем, - вынув трубку, ответил тот.
- А потом?
- Потом будет суп с котом.
Эта не вяжущаяся с обстановкой и неожиданная со стороны алтайца фраза рассмешила Андрея.
- Ну и ладно, завтракать так завтракать, - он вспомнил вчерашний разговор и то, что торопить Комиссара было бесполезно.
Алтаец, не разрешив Андрею попытаться встать, устроил ему обеденный "стол" у кровати, против чего тот и не протестовал. А сначала вновь заставил выпить травяной отвар, что Андрей, уже почувствовав его животворительную силу, сделал даже не особенно морщась.
После завтрака, все убрав, Комиссар начал собираться. Андрей попросил у него бумагу и ручку. К его удивлению тот подал ему его же блокнот в кожаном переплете и авторучку, которые он несколько дней бесполезно таскал по тайге, не решаясь выбросить, как последнюю ниточку, связывающую с цивилизацией.
"Сергей, я подвернул ногу, все в порядке, но пока, неделю - полторы, не транспортабелен. Комиссар все расскажет. Действуй сам. Приехал ли Юрген? Будь особенно внимателен на АБ, помни лысую трубу. Андрей".
Написав записку, он еще раз перечитал ее. Сергей должен был все понять, писать открытым текстом он не решился. Мало ли кому в руки могла попасть эта записка, да и неизвестно с какого телефона и в чьем присутствии Комиссар будет разговаривать. Хотя он и сомневался, что его все еще разыскивают по всем окрестным селам. И все же - береженого Бог бережет.
- Комиссар, - позвал он алтайца, протягивая записку, - сможешь до Бийска-то дозвониться.
Тот молча взял протянутый листок и, не глядя в текст, вложил его куда-то во внутренний карман.
- Если дозвонишься, - добавил Андрей, - постарайся один поговорить, чтоб никто не слышал. Расскажи Сергею, что со мной, - и он протянул ему еще один листок, на котором был написан номер телефона и имя приятеля.
Теперь оставалось только ждать и надеяться на то, что Комиссар выполнит просьбу. Андрей, вновь поудобнее улегшись на кровати, изредка бросал на него взгляд. А тот продолжал молча и несуетливо собираться. Если бы не вчерашний разговор, то Юдин засомневался бы вновь, понимает алтаец, о чем он ему говорит или нет.
Вдруг тишину в доме нарушил приглушенный звук. Андрей недоуменно приподнял голову. Алтаец же, бросив на него встревоженный взгляд, вдруг торопливо вышел из дома. Мысль, вызванная звуком, была настолько нелепой, что Андрей отказывался верить в нее, и в то же время она заставила тревожно и гулко забиться его сердце. Неужели он не ошибся? Неужели...
И тут же за окном вдруг послышался, постепенно приближаясь, рокот... автомобильного мотора.
Юдин решительно сел на кровати, как можно бережнее опустил больную ногу и, опершись на здоровую, запрыгал, морщась от боли, к окну.
Нет, он не ошибся. Комиссар, поглядывая в сторону, откуда слышался шум автомобиля, держал у уха... трубку спутникового телефона. Появившийся отнюдь не по накатанной дороге джип затормозил. И Андрей буквально влип в давно немытое окно, когда в вышедшей девушке узнал Юлию Пономареву, которую в Бийске ему показывали как невесту Шутова. И буквально замер, почти перестав дышать, когда в качестве ее спутника увидел... вышедшего из-за руля Шмеля.
Неужели они все же искали и нашли его? Но при чем здесь Юля? Еще ничего не понимая, он запрыгал назад, к кровати. Пусть уж будет, что будет, но лучше, если его застанут в постели...
ЗВОНОК ЧЕРЕЗ 20 ЛЕТ
Приехать к Андрееву Юргена на этот раз заставил звонок того с просьбой о срочной встрече. Силин принципиально, после последней выволочки в комнате приятеля, остался в машине.
- Дело становится слишком серьезным, - сразу вместо приветствия начал Андреев.
- Оно шуточным никогда и не было, - усаживаясь в уже привычное кресло, возразил Юрген.
- Во всяком случае не было столь кровавым. Сначала охранник, потом Гусевская четверка. Я думаю, ты не будешь спорить, что это результат озабоченности Шутова и наших с тобой действий?
Юрген молча кивнул в ответ.
- Боюсь, что этим не кончится. Сегодня в город прибыл Шмель - правая рука и опора Шутова. Причем, и заплечных дел настоящий мастер. По-моему он вот-вот начнет полную зачистку. Боюсь, роль баранов в этом жертвоприношении уготовлена и кое-кому из здесь присутствующих.
- И что ты предлагаешь?
- Подключить к делу мою бывшую службу. У них, кстати, и возможностей побольше.
- Нет, - Юрген был категоричен. Но заметив, как закаменело лицо Сергея, тут же пояснил, - во-первых, что ты им скажешь? Что предъявишь, кроме своих предположений и выводов? Во-вторых, даже если они решат проверить, шума будет больше чем толку. А это заставит Шутова использовать запасной вариант. И мы не только в дураках останемся, но еще и посмешищем в глазах твоих феэсбэшников станем.
- Какой запасной вариант?
- А ты думаешь, его у Шутова нет? Ты же сам говорил, что он артист. Или ты предполагаешь, что он не продумал запасной канал? Кстати, ты бы просветил меня на счет его дел поподробнее.
- Нет за ним никаких дел, - Андреев сердито передернул плечами. - Хотя... мало что в городе обходится без него. Вынырнул с деньгами он после развала АНИИХТа, я тебе уже говорил. А потом... В общем все, как показывает анализ, и передел недвижимости, и "паленая" водка, товары, вплоть до махинаций с пересадкой внутренних органов человека, вернее их заготовкой и торговля детьми. Все тем или иным образом касалось его и служило его выгоде. Да, мало кто сомневается, что он и режиссировал этим. Но сам всегда в стороне. Да, единственное, чего он, похоже, не касается, так это наркотиков.
- Почему?
- Возможно, осторожность. А возможно, что и судьба племянника, лет с десяток назад умершего от передозировки, еще до повального распространения этой заразы, - рассеяно отвечая, Сергей задумчиво ходил по комнате. Остановившись, он пристально посмотрел на Юргена. - Ты мне зубы не заговаривай.
- К стоматологии отношения не имею, даже шаманского, - улыбнулся Юрген, - но пока товар у Шутова неизвестно где, привлекать официальные органы считаю не только бессмысленным, но даже вредным. Для дела.
- Может быть, может быть. Только в этом случае тебе придется самому поглубже нырнуть в "омут", а не только официальщиной с Барановским заниматься.
- Что-то еще случилось? - догадался Юрген.
- Случилось. Мы проследили, как Шутов встречался с Любовью Николаевной, - Андреев внимательно посмотрел на сразу же посерьезневшего Шмидта. - Встретились они в машине, причем, обставил все Михаил Николаевич довольно конспиративно.
- Может быть, это касалось Юли, ведь явно это он ее от нас и милиции спрятал.
- Возможно, только она после этой встречи весь вечер проплакала, дважды пыталась кому-то звонить, но сама же и бросала трубку, еще не набрав номер.
Юрген вопросительно посмотрел на Андреева.
- Мы прослушку поставили, когда с милицией справиться о Юле приходили, - понял его немой вопрос тот.
- Когда это было?
- Позавчера.
- Почему сразу не сказал.
- О чем? - пожал плечами Сергей, - о том, что встречались или плакала?
- А сегодня почему сказал?
- Потому, что она и вчера плакала и безуспешно пыталась звонить Шутову из дома.
- И что ты предлагаешь?
- Да хватит вам в прятки играть. Не дети уже. Он ее куда-то втягивает, использует, а ты выжидаешь. Как бы поздно не было. Ты должен с ней поговорить. С кем, как не с отцом своей дочери, она пойдет на откровенность? Это, пожалуй, единственный шанс.
- Может быть, ты и прав, - после некоторого молчания согласился Юрген. - Я ей позвоню.
- Звони сейчас, она дома.
- Я ей позвоню. - севшим голосом и, поднимаясь с кресла, повторил Юрген.
Андреев хотел настоять на своем, но, взглянув на застывшее лицо Шмидта, лишь, прощаясь, молча протянул руку.
* * *
Вернувшись в гостиницу, Юрген нервно ходил по комнате, не решаясь набрать уже известный ему номер. Потом он вышел на улицу. Вечер был хоть и по-летнему теплым, но ветряным. Может оттого не только на аллее у обветшавшего памятника Ленину, но и у Дворца культуры "Полиэкс" было довольно пустынно. Он, осмотревшись, присел на пустующую скамейку и, достав трубку аппарата, решительно набрал номер.
- Алло, здравствуйте, это квартира Пономаревых? - спросил он, когда в ответ услышал полупьяный мужской голос. - А Любовь Николаевну можно?
- Любка! Тебя! - услышал он и понял, что это ее отец. Несостоявшийся его тесть.
- Я слушаю, - забытый, но почти не изменившийся знакомый голос заставил его вздрогнуть.
- Любовь Николаевна? - от волнения, прежде чем продолжить, ему пришлось прокашляться. - Люба?
- Кто это, - несколько встревоженно переспросила она.
- Люба, это Юрген Шмидт... Помнишь такого?
- Юра? - скорее даже не удивление, а некую растерянность, перемешанную с разочарованием, услышал он в этом вопросе. - Откуда ты?
- Да я здесь, в Бийске. Уже несколько дней.
- Ну и что ты, как?
Отстраненная безразличность тона и формальная вежливость вопроса неприятно кольнули его. Не к такому разговору он готовил себя. Впрочем, чего он мог ждать еще после двадцати лет разлуки? Рыданий? Восторгов? Ненависти? Ведь и сам он еще несколько дней назад и не вспоминал о ней. Время далеко позади оставило ту юношескую страницу их жизни.
- Я нормально, - волнуясь ответил он. - Приехал вот... по делам. Таньку Миронову встретил, она мне все рассказала...
- Что рассказала?
- Люба, это правда?.. Правда, что у нас... дочь.
- Это моя дочь, - в голосе Любы прозвучала даже не отчужденность. Враждебность.
- Люба, ты понимаешь, я же ничего не знал, - заторопился Юрген, боясь, что разговор прервется. - Я только здесь и услышал обо всем...
- Ну узнал. И что? - враждебность вновь уступила место усталости. - Зачем ворошить? Я ж и не виню тебя. Сама виновата...
- Но ведь дочь...
- Какая она тебе дочь? Ей уж двадцать скоро. Она и не слышала никогда про тебя, - Юрген услышал, как она сдержанно всхлипнула, борясь, видимо, со слезами.
- Не о том мы говорим, - с досадой сказал он. - Люба, я хочу помочь вам.
- Ты? Чем?
- Нам необходимо встретиться.
- Зачем?
- Люба, я все знаю. И о свадьбе, и о Шутове, и о Юлии?
- Что ты знаешь?
Она не могла скрыть тревогу и растерянность, прозвучавшую в вопросе. А Юрген, поборов наконец волнение, заговорил более твердо и решительно.
- Так получилось, что дело, по которому я приехал, касается и Шутова. Я оказался в курсе некоторых последних событий. Однажды даже встретил Юлю, но и сам тогда не знал, что это она, - Люба слушала его молча, не перебивая. - Я попытался разобраться. Пойми, Шутов не тот, кем хочет казаться. Все это - и ухаживания, и свадьба - блеф. Он хочет использовать Юлю. Он преступник.
Юрген говорил торопливо, сумбурно, горячился, досадуя на себя, что слова его звучат неубедительно. Но искать верный тон было уже поздно, и он боялся только одного, что Люба бросит трубку.
- Поверь мне, это так. И я хочу сейчас только одного: помочь Юле и тебе. Мы это сможем. Нам нужно встретиться. Сегодня. Сейчас. Мне надо, чтобы ты поверила.
Он замолчал и, затаив дыхание, со страхом ждал ответа.
- Поздно... - расслышал он едва слышный шепот в трубке.
- Что? Что ты сказала? - закричал он.
- Поздно, - уже тверже сказала она и вдруг с каким-то отчаянием торопливо добавила, - Юра. Спаси ее. Спаси Юленьку. Я не знаю, что со мной будет, а ее спаси. И от него, и от других спаси. Я не смогла, хоть и хотела. Я запуталась, Юрка!
И в трубке послышались отчаянные безутешные рыдания, которых она уже не смогла сдержать.
- Люба... Любушка... Я к тебе сейчас подъеду, - пытаясь успокоить, растерянно повторял он ей.
- Домой не надо, - наконец, немного взяв себя в руки, ответила Люба, - здесь отец.
- Где? Где ты меня будешь ждать? - боясь, что она изменит свое решение, заторопил Юрген.
- У Дома Советов. На площади.
- Хорошо, минут через сорок я обязательно буду. Обязательно! Договорились?
- Я приду, - ответила она.
После этого он, набрав еще один номер, срочно попросил Силина подъехать. И в ожидании машины, не заходя в гостиницу, стал нервно прохаживаться по аллее.
* * *
- Что?!!
Михаил Николаевич в это же время, когда ему срочно доложили о состоявшемся телефонном разговоре Любови Николаевны, вскочил и не менее нервно стал расхаживать по своему кабинету. Решение он принял быстро.
- Шмель! - торопливо заговорил он в трубку, - Любка договорилась встретиться с этим немцем у Дома Советов на площади. Он обещал быть там минут через сорок. Она будет его ждать. Они не должны встретиться! Понимаешь - не должны! - и, выслушав ответ, добавил еще, - только сам. Один. И помни, он ее видеть не должен ни при каких условиях!
ТАЁЖНЫЙ ОТЕЛЬ
Когда Комиссар и девушка вошли в избу, Андрей вновь уже лежал на кровати. Алтаец сразу бросил на него пронизывающий взгляд. Пытаясь, видимо, понять, что он мог слышать, о чем догадаться. Скрыть тревогу и вопрос в ответном взгляде Андрей не мог. Да это было бы и неестественно. Ведь если о том, что он услышал и сразу определил телефонный вызов Комиссар мог только догадываться, то звук автомобильного мотора, который и сейчас звучал, удаляясь, не разобрал бы только безнадежно глухой.
- Привет, - небрежно бросила ему Юля и тут же повернулась к Комиссару, - это про этого постояльца говорили что ли?
- Он. Приблудил парень в тайге. Ногу повредил.
В голосе Комиссара Андрей с удивлением услышал незнакомые еще ему нотки почтительности.
- А где же я спать буду?
- Где и прошлый раз, - алтаец, расставляя занесенные в дом многочисленные свертки, кивнул головой на дверь в соседнюю комнату: - А я здесь. С ним устроюсь.
- Ну и ладушки, - согласилась Юля. - Мне в порядок себя привести надо. А то натряслась по вашим буеракам, - и тут же вновь повернулась к Андрею, поглядев на него с озорным любопытством: - Чего в тайгу-то потянуло? Да еще говорят при самом что ни на есть при параде, - она, не сумев сдержаться, весело усмехнулась, - или перебрал малость?
- За стрелой пошел, - не растерялся Андрей.
- Зачем?
- За стрелой, - теперь уже рассмеялся он, глядя на недоуменные взгляды и девушки, и доселе невозмутимого хозяина. - Пустил стрелу и отправился свою Царевну-лягушку искать.
- А ты ничего, - поняв шутку, улыбнулась Юля, - сопьемся!
- Может, споемся?
- Нет, сначала сопьемся. Мы ж не хор имени Пятницкого.
- У Комиссара, пожалуй, сопьешься. Он мне кроме как травяного отвара ничего и не давал.
- Считай, что твои беды кончились, - Юля показала на свертки, - у меня тут недельный запас. На двоих хватит.
- Нас трое.
- Комиссар не в счет. Он трубка курит, белка глаз стреляет, сырой олень кушает и зеленый чай с солью пьет. Иначе какой из него к черту абориген будет, да еще с высшим образованием.
Пока она все это говорила, смеясь и явно подначивая алтайца, тот даже и бровью не повел, сохраняя на лице полную невозмутимость.
- А ты что, здесь не впервые? - Андрей с интересом посмотрел на девушку.
- Все вопросы потом. Сейчас пыль таежную с ушей стряхну, закатим банкет и поговорим, - и, уже открыв дверь в свою комнату, обернувшись, добавила: - Меня Юлей зовут.
- Я - Андрей, - представился и он в ответ, но дверь за девушкой уже захлопнулась.
После того, как Юля вышла, Юдин заметил, что, несмотря на невозмутимость, Комиссар нет-нет да и бросит на него заинтересованный взгляд. Конечно же, он ждал естественных в этой ситуации вопросов, и Андрей поспешил его успокоить.
- Ты говорил, что пешком день до села идти, на лошади быстрее, а про машины чего молчал?
- Вертолету пятнадцать минут лета. У тебя есть?
- Кто приезжал?
- Приятель.
- А что за девчонка?
- Приятеля.
- У тебя что, отель, санаторий, или она тоже в тайге заблудилась.
- Здесь спокойно, - просто ответил тот.
- Значит, отсидеться, - сообразил Андрей. - А ты почему в село не поехал?
- Теперь зачем?
- А записка?
- Я отдал.
- Спросить надо было, или с приятелем познакомить, - он попытался сказать это как можно сердитее.
Но Комиссар лишь безразлично пожал плечами в ответ, сам продолжая игру. Видимо, такое ее развитие его вполне устраивало.
Вскоре в комнату впорхнула Юля. Действительно впорхнула, так как пышный, яркий подол ее недлинного платья, уместного более в элитном ресторане, сразу произвел шум стайки спугнутых пичужек. Она посмотрела на Андрея с улыбкой, явно наслаждаясь произведенным эффектом.
- Я в шоке, - только и нашелся сказать он, откровенно любуясь девушкой.
- Скоро еще и слюной подавишься, когда стол накрою, - Юлю не покидало игривое настроение.
Похоже, что как игру воспринимала она и всю эту "ссылку" в тайгу. Андрей же пока лишь ломал голову над причинами ее появления здесь. Он был не в курсе всего произошедшего за последние дни в Бийске. Не знал, что Юля, которую ему лишь однажды показали как последнее увлечение Шутова, стала одним из главных действующих лиц развернувшихся событий. Впрочем, накрывая стол и продолжая перешучиваться с парнем, об этом не знала и она сама.
- Прошу к столу, сэр, - наконец сказала она, когда закончила громоздить на стол бутылки и закуски. - Или предпочитаете, чтобы вас поили коньяком в кровати из ложечки?
Андрей хотел ответить так же весело, но вдруг, смутившись, покраснел. Юля сначала недоуменно поглядела на него, а потом, догадавшись о причинах такого поведения, безудержно расхохоталась.
- Ах да, у господина смокинг не поглажен и исподнее в стирке, - она вытерла выступившие от смеха слезы. - Комиссар, помоги. Я отвернусь. Не бойся, подглядывать не буду. Я уже дама почти замужняя, и мне не до глупостей.
Она действительно только отвернулась, не собираясь выходить из комнаты, когда Комиссар подал Андрею свои совсем не парадные штаны. И лишь потом, обернувшись, уже без смеха, с тревогой посмотрела на Андрея, когда тот морщился, пытаясь встать с кровати.
- А может, я тебе действительно туда принесу?
- Обойдусь, - буркнул Андрей.
* * *
Юрген в ожидании машины нервно прохаживался перед гостиницей. Он уже боялся этой встречи. Даже потому, что опасался не узнать Любу среди тех, кто будет на площади. Подходить же и спрашивать у женщин, не они ли ждут его, было бы позорно. Но еще больше боялся того "Поздно", которое с таким отчаянием сказала Люба в телефонном разговоре. И ее не менее отчаянного призыва спасти дочь. Их дочь.
Силин, уезжавший перекусить, так и не появлялся, хотя для Юргена в этот момент время приобрело просто другое измерение. И он не сознавал, что сердится на Леху напрасно. Ведь после его звонка с просьбой подъехать не прошло и пяти минут. В очередной раз посмотрев на часы, стрелки которых, казалось, замерли, он бросился к "Приобской ярмарке". Насколько он успел заметить именно там, на остановке трамвая, торговали цветами. Выбрав три алых розы, насколько Юрген помнил, именно такие цветы обожала Люба в молодости, он пошел назад к гостинице. Не успел дойти, как позади него раздался визг покрышек по асфальту.
- Я уж тачку ловить думал, - усаживаясь в машину, раздраженно бросил он Лехе, еще продолжающему что-то жевать.
- Уж и пожрать не дадут, - нарочито грубо буркнул тот, покосившись на цветы, - небось дождется.
Юрген хотел было вспылить, но взглянув на упрямо-обиженное лицо водителя, вдруг как-то с облегчением выдохнул и взял себя в руки.
- Извини. Нервничаю.
- Да чего там, - сразу же подобрел Леха, - бывает. Куда ехать-то?
- На площадь к Дому Советов. Она туда обещала прийти.
- Через пять минут в лучшем виде будем, - примирительно сказал Силин, трогая машину с места.
- Через пять не надо, - улыбнулся Юрген, - хотелось бы без эскорта ГАИ туда добраться.
- Во-первых, не ГАИ, а ГИБДД теперь. А во-вторых, неужели боитесь, что отобьют? - к Лехе вернулась его обычная разговорчивость.
- Не боюсь. Я не узнать ее боюсь.
Леха с улыбкой посмотрел на него, но увидев серьезное лицо Юргена понял, что это не шутка.
- Двадцать лет не виделись, - пояснил тот...
* * *
Люба торопливо приводила в порядок свое зареванное лицо.
- Еще одного хахаля нашла, что ли? Ишь как торопится. Опять уведут, боишься? - привычно полупьяный отец от скуки комментировал ее манипуляции с пудрой, кремом и помадой у зеркала. - Да ты мне лучше не стой Юльки червончик подкинь или два, я в пивнушку схожу. А ты домой его волоки. Чай не девочка, по подъездам тискаться. Или...
Люба с такой ненавистью взглянула на него, что он тот час же замолчал. То, что она видела в зеркале, ей совсем не нравилось. Сеть морщин, круги под глазами, которые не скрыть никаким макияжем, да еще к огорчению своему впервые придирчивым взглядом заметила раннюю прядь седых волос. Инстинктивно женское начало брало свое, хотя в голове, в мыслях боролись то надежда, то отчаяние, то желание забыть звонок и остаться дома, то порыв бежать немедленно. Бежать за помощью к Юргену. Юрке. Каким он стал? Зачем появился в Бийске? Откуда все узнал? Поможет, спасет хоть Юлю или нет?
Наконец, схватив сумочку, она торопливо вышла из дома. И хотя до назначенного времени было еще далеко, а идти ей было совсем рядом, она почти бегом пересекла трамвайную линию. Непонятно отчего, но в душе ее с каждым шагом крепла надежда, что Юра поможет. Не может не помочь. Ведь не зря же он появился в городе через двадцать лет как раз в тот момент, когда ей так трудно. Возможно, это и есть судьба...
* * *
Шмель понимал, что времени у него в обрез, но действовал как всегда без лишней торопливости. Старенький с проржавевшим в некоторых местах кузовом "Жигуль" стоял на прежнем месте. Купленный через подставных лиц на имя местного алкаша, и несмотря на непрезентабельный вид работающий как хорошо отлаженные часы, он уже не раз сослужил добрую службу. Не без сожаления он подумал о том, что на этот раз, видимо, придется его бросить. Сразу же отметив, что надо предупредить ребят, чтобы "просветили" хозяина на счет заявления об угоне.
Мотор завелся сразу. Закурив, он посмотрел на часы и, включив скорость, тронул машину с места. Уже через пару минут он был на месте. Со стоянки у универмага вид на площадь перед Домом Советов, как по привычке называли здание администрации горожане, был отменный. И откинувшись на спинку сидения, он стал высматривать во всех проходящих Любу. Ее он знал. Юрген же появился в городе, когда он был в командировке в горах, и познакомиться даже заочно у него просто не было времени. Так что без всяких сомнений он сразу решил "работать" ее. Любу...
РОЗЫ НА АСФАЛЬТЕ
Леха, проехав магазин "Калинка", затормозил машину. Юрген вопросительно посмотрел на него.
- Мне сейчас объехать надо будет, через Коммунарский, а вы напрямую к площади идите. Я через пару минут к стоянке подъеду. Пока оглядитесь. Так лучше будет.
Юрген, покусывая от волнения губу, молча открыл дверцу и вышел.
- Цветы возьмите, - крикнул ему Леха и, протянув розы, ободряюще подмигнул.
Не обращая внимания на заинтересованные взгляды прохожих, он пересек дорогу, и уже на аллее стал внимательно вглядываться в противоположную сторону улицы, пытаясь увидеть и узнать Любу. Вдруг он, словно упершись в невидимую стену, остановился. Ошибки быть не могло. Это была она. От кинотеатра "Алтай" по площади к проезжей части шла Люба.
Одновременно ее увидел и Шмель. Повернув ключ зажигания, он, не теряя женщину из вида, начал выезжать со стоянки. Когда дал правый поворот, чтобы вывернуть на дорогу, с радостью отметил, что Люба остановилась у самого бордюра, напряженно всматриваясь в проезжающие автомобили. "Умничка" - цинично, но совершенно искренне, подумал он, резко прибавляя двигателю оборотов...
* * *
После того, как Андрей доковылял до стола, пирушка явно удалась. Правда, Комиссар в ней, как и предсказывала Юля, не участвовал. Но и надолго их не оставлял. Так что прояснить ситуацию, расспросить хоть намеками о чем-то девушку Юдину не удавалось. Тем более, что несмотря на свои залихватские заявления, она лишь немного выпила коньяку, отдавая явное предпочтение сокам. Впрочем, он так же в этом не уступал ей. Так весело перешучиваясь и отдавая должное хотя и холодным, но богатым и разнообразным закускам, они провели больше часа. Наконец Юля сама затронула интересующую его тему.
- А может, ты тоже, как и я, просто отсиживаешься здесь? - с интересом спросила она. - А нога это так, блеф?
- От кого ж мне прятаться?
- От супруги ревнивой, любовницы настойчивой, да мало ли от кого, - усмехнулась Юля.
- Да какой сейчас с меня толк любовнице-то, - отшутился он. - А вот ты, интересно, от кого прячешься?
- От милиции, - с вызовом ответила она, не заметив или проигнорировав предостерегающий взгляд Комиссара.
- Что-то на крестную мать ты мало походишь. Да и на киллера не особенно тянешь.
- Если б я ими была, так и не отсиживалась бы. Откупилась. По твоему, милиция преступников ловит?
- А разве нет?
- Если и так, то только шантрапу.
- Так значит ты - шантрапа? - подловил ее Андрей.
- Сам ты... - Юля, не договорив, сдержалась. Но тут же оскорбленно продолжила: - Одного лоха на тракте мы обули. Я к нему подсела у кафе, а он и слюни распустил. Все за колено норовил схватить, - она вдруг рассмеялась, - да так и не решился, бедолага. А потом ребята нас остановили, я вышла, его газом "притушили". Машину потом бросили, товар забрали, а ему, чтоб не обидно было, бутылку водки с огурчиками оставили. Гусь ему еще грамм двести перед этим в горло влил.
- Так ты обыкновенная пособница грабителей, - разочарованно протянул Юдин, не зная, верить или не верить рассказу девушки.
- Сам ты грабитель. Этот лох же вез не просто водку с завода, а паленку. Людей травить. Он , значит, хороший, чистенький, а мы - преступники.
- Нет, ты, конечно, Робин Гуд или Деточкин. Кто больше нравится? Сами-то куда потом паленку загнали?
- А это не мое дело.
- Не выпили ли же, конечно.
- Ну и пусть жрут, кому травиться охота. Знают ведь, чего берут. Не насильно же им в глотку вливают.
- Так ведь и лох твой так же рассуждал.
- Одного, другого, десятого так обуть - перестанут подпольные цеха обслуживать. А мы за товаром ездить не будем. И вообще, это не твое дело. Тоже мне, моралист нашелся. Сам-то чем промышляешь?
- В таежных избушках объедаю симпатичных девушек, - ответив шуткой, он тут же попытался отвести разговор от своей персоны. - А милиция откуда узнала? Неужели заявить решился?
- Вот и я говорю: все они там одна шайка.
- И долго отсиживаться придется?
- Пока тебя не вылечу.
- А жених-то не сбежит за это время?
- Какой жених, - подозрительно посмотрела на него Юля.
- Ты же сама говорила, что девушка ты почти замужняя.
- Ах этот, - успокоилась она, - да куда он денется. Он меня и пристроил сюда. А сам отмазывает сейчас.
- И не ревнует?
- Еще чего. К тому же тут вон, видишь, какой блюститель нравственности сидит, - она махнула рукой в сторону алтайца. - Он же потом с него по полной программе и за душу, и за тело мое спросит. Так что заранее учти.
- А ты не боишься все это мне рассказывать?
- Да будь ты хоть трижды мент, куда ты пьяную бабскую болтовню пришьешь? Куда побежишь? Да и не бегун ты сейчас. Давай лучше еще по граммульке плесни, а то сколько ни сидим бутылка все полная.
- По граммульке, конечно, можно. Только бы закусочки половчее.
- Ну ты и сноб, - удивленно протянула Юлька, обводя рукой заставленный стол, - тебе что ли этого мало?
- Горяченького бы. Поди у Комиссара кусок сырой оленины найдется.
- Это значит - ты и впрямь на поправку пошел, - констатировала Юлька. - Сейчас Комиссар печку раскочегарит для чая своего, и нам что-нибудь сварганит.
- А сама?
- Кухарка я тебе что ли?
- Кухарка не кухарка, а говоришь, что замуж собралась. Мужа-то как кормить будешь?
- А это пусть он меня кормит.
- По ресторанам ходить, зачем тогда жениться?
- Так значит замуж выходить, чтоб у плиты стоять?
- Да нет, - несколько смутился Андрей. - Но все же дом без ужина - это как-то не то.
- Привык, поди, что мать и кухарка, и прачка, теперь и жену такую надо.
- Детдомовский я, - глухо ответил от враз нахлынувших воспоминаний Андрей. - Только знаешь, помню. Совсем еще пацаном был, а как соберемся вечером все трое с матерью и отцом за столом. Ужинаем, говорим - это праздник был. - Он сам ругал себя за откровенность, но сдержаться не сумел. Все же действовал, видно, коньяк на ослабленный организм.
- А где... они, - тоже не удержавшись, сразу посерьезнев, спросила Юля.
- Погибли. Когда мне девять было. В одном цехе на олеумном работали. Взрыв.
- И что, родных больше никого?
Андрей выпил налитое и молча опустил голову, пытаясь скрыть блеск непрошенно повлажневших глаз.
- А у меня никогда отца не было, - вдруг хрипло сказала Юля.
Так и не пригубив свою рюмку, она резко поднялась из-за стола и вышла в свою комнату...
* * *
Дальнейшее Юрген запомнил как самый кошмарный сон на всю жизнь. Позже, казалось, он в деталях, будто в замедленной съемке, словно по кадрам, видел, что происходило. Видел, но ничего сделать не мог. Когда он, будто налетев на невидимую преграду, остановился, увидев идущую по площади Любу, ему не сразу удалось справиться с волнением. Он просто стоял и смотрел, держа в руках розы, как подошла она к самой проезжей части и внимательно стала вглядываться в проезжающие автомобили.
Конечно, как и для него, двадцать лет не прошли для нее даром. Но она была все так же привлекательна, и он не мог не узнать ее. Та же походка, тот же легкий наклон головы, всегда придававший ей несколько упрямый вид. Как-то она его узнает? Улыбнувшись своим мыслям, и уже более спокойно он пошел вперед. До дороги ему оставалось еще несколько метров, когда с другой ее стороны Люба наконец оторвала взгляд от проезжающих машин и рассеянно огляделась. Сначала она, казалось, даже не остановила на нем свой взор. Потом взгляд ее вернулся, "зацепившись", видимо, за алые пятна роз. И наконец она подняла глаза повыше, посмотрев ему в лицо. И... конечно узнала. Юрген, продолжая идти, слегка помахал ей розами и радостно улыбнулся. Чуть растерянная и смущенная улыбка тронула и ее губы. Он это отчетливо успел увидеть через дорогу.
В это же время послышался визг покрышек по асфальту и взревевший двигатель автомобиля. Он еще продолжал улыбаться, когда невзрачные "Жигули" бледно зеленого цвета на большой скорости промчались по дороге, разделяя их с Любой. Машину вынесло за бордюр, она подпрыгнула и раздался глухой звук удара.
Когда Юрген, не обращая больше внимания на машины, перебежал на другую сторону, по ушам ему резанул визг какой-то женщины. Он уже понял, что произошло, но не хотел в это верить. Словно оброненная тряпичная кукла совсем неестественно на асфальте без движения лежала Люба. Около нее быстро растекалась лужица крови. Зеленые "Жигули" уносились по дороге.
Дальнейшее Юрген помнил плохо. Как бегали, суетились, кричали люди. Как, притормозив, все сразу понял Леха и помчался вдогонку за удирающей машиной. Как приехала скорая, и врачи стали заносить носилки. Он молча положил розы туда же. Но врач, что-то сердито сказав, раздраженно скинул их с носилок. Он не помнил, как подъехавший Леха лишь виновато покачал головой и, взяв его за локоть, усадил в машину. Последнее, что он видел и запомнил - это три алых розы, лежащие на асфальте...
БЛЕФ
Утро выдалось замечательным. После вчерашнего застолья Андрей молча лежал на кровати, посматривая на залитое солнцем окно, прислушиваясь к доносящимся снаружи щебетанию птиц, шуму кедров и далекому крику каких-то животных. Комиссара уже не было. Он всегда с утра отправлялся по ему одному известным делам. Может быть, поохотиться. Но выспрашивать его было бесполезно. Юля же, как он считал, так же еще спала. Поэтому он и не вставал, стараясь производить как можно меньше шума, хотя и хотелось пить. Неожиданно дверь избушки открылась.
- Вставай, соня! - раздался звонкий задорный девичий голос. - Все царство небесное проспишь.
- А я думал, и ты спишь, - честно признался он, откровенно любуясь девушкой.
- Я уже искупаться сбегала, - она встряхнула волосами, кончики которых были еще мокрыми.
- Вода ж холодная, - искренне удивился он.
- Не был бы ты у меня травматиком, я бы и тебя затащила. Знаешь, как бодрит. Это тебе не городская ванна с хлоркой.
Несмотря на протесты, она осмотрела его ногу. Опухоль заметно спала, и Юля, наложив тугую повязку, занялась завтраком. Андрей встал, умылся из стоящего в углу рукомойника, с удовольствием ощущая, что нога уже не отдает острой болью при ходьбе, хотя еще заметно хромал, стараясь не нагружать ее. А после того, как выпили по бокалу ароматного на травах чая с остатками вчерашнего пиршества, вслед за Юлей вышел из дома. Солнце действительно припекало и просто так сидеть на грубо сколоченной лавочке, любуясь окружающим и вдыхая густой, но прозрачный воздух горной тайги, было одно удовольствие.
Лишь когда Юля, уже одетая в спортивный костюм, заявила, что она отправляется к каким-то ближним пещерам, хорошо известным ей, настроение испортилось. И хотя она пообещала к обеду вернуться, вместе с ее исчезновением за густыми зарослями Андрей вдруг со всей остротой ощутил острый укор совести, и почувствовал не только свое одиночество, но и свое бессилие. Ведь пока он тут наслаждается покоем, Сергей почти в одиночку продолжает расследование. Пора было выбираться из тайги. Но как? Как он может выйти хотя бы на связь? И что там сейчас происходит, в Бийске?
* * *
- И куда ее сейчас? - спросил тихонько Леха Силин, сидя вместе с Андреевым на кухне и прихлебывая кофе из большого бокала.
- Утром он договорился - самолетом в Новосибирск отправили.
- Шансы-то есть?
- Практически нет. Даже если выживет... У нее же не только голова разбита. Позвоночник.
Леха присвистнул.
- А сказать она что-то может?
- Да ты что? Если даже выживет, не одна неделя пройдет. А то и больше.
- Это как генерал Романов, - задумчиво рассудил Леха. - Наверное, лучше уж сразу... А он как?
- Никак. Выспался уже.
В кухню, заставив обернуться приятелей, вошел Юрген. Леха растеряно потупился, соображая, что из их рассуждений мог тот услышать. Андреев же прямо и с некоторой укоризной посмотрел на Юргена.
- Ты же ночь не спал.
- Я выспался.
- За час...- начал было Андреев, но, наткнувшись на твердый взгляд Юргена, тут же замолчал.
Шмидт внешне спокойно и невозмутимо взял чашку, налил себе кофе, и, усевшись на свободный стул, вопросительно взглянул на приятелей.
- Ну и как ваше мнение?
- А что здесь думать, - ответил Андреев. - Я предупреждал. Доигрались. Это безусловно Шмель или кто-то из его гвардии. Но команду дал Шутов.
- Доказательства?
- Прямых нет. Но наезд совершен сразу после вашего телефонного разговора. Значит, не только мы ее квартиру слушали. Насколько же я знаю, больше нет заинтересованных лиц, чтобы ваша встреча не состоялась.
- А Барановский?
- Шестерка, которую втемную используют как председателя "Рогов и копыт".
- Отлично, - Юрген энергично поднялся с кресла. - Значит, наши выводы совпадают.
- И что это значит?
- На Шутова мы можем выйти?
- С чем?
- Вот и я думаю не с чем... - он задумчиво подошел к окну. Затем, повернувшись к Андрееву, спросил: - Я не интересовался, но твои ребята, они не на службе? Сколько их?
- Кто-то, как и я, уволившиеся, кто-то просто помогает в свободное время. А служат сейчас, сам понимаешь, где: кто в охране, кто вообще грузчиком. Но все порох нюхали и о горячие точки обжигались.
- Мне они будут нужны.
- Они мне верят, - Андреев прямо посмотрел на Юргена. - На кровь подставлять их не буду.
- Обойдемся пока без крови, - досадливо махнул рукой Шмидт. - Просто мне необходимо сейчас два-три человека для подстраховки.
- Ты что задумал?
- Пойду к Любе домой. Потом свяжусь с тобой по телефону.
- Хочешь сыграть роль живца? - догадался Андреев.
- Да. Но чтоб клюнули сразу. Чтобы бегом кинулись.
- А дальше?
- Надеюсь, что это будет Шмель.
- И что?
- Не бойся, не горлышко пощупать. Это еще успеется. Мне не только ходы на Шутова нужны. Мне надо знать, где Юля. Так что калечить даже никого не надо. Но потрошить придется. Кстати, это нисколько не более незаконно чем заниматься прослушками. Тем более, я все беру на себя.
- На другое ты, конечно, не согласен? - Андреев вопросительно посмотрел на Юргена.
- Конечно, - понимающе ответил тот. - Уж сейчас-то официальные органы вовсе только помешают, ты это сам прекрасно понимаешь. А я... еще и дочь потеряю. Ты это можешь исключить?
- Когда едешь?
- Сейчас. Леха довезет и сразу назад.
- Я там подожду, - возразил тот.
- Не хватало, чтобы еще тебе башку свернули, - тут же все понял Андреев. - Тебя прикроют, я думаю, полчаса у нас есть?
- Позвоню через час.
- Годится.
- Везти сюда?
- Нет. Есть у нас тут такое хорошее кафе "Русич". Ребята знают.
- Добро. Тогда вперед.
- Ну, Юрген... - Андреев в раздумье покачал головой.
- Боишься - не делай, а делаешь...
- Да знаю я, - отмахнулся Сергей. - Уже делаем.
Прошло чуть больше часа, когда в квартире Андреева раздался долгожданный звонок. Леха буквально замер, когда Сергей взял трубку.
- Сергей, - в трубке раздался спокойный голос Юргена, - Я оказался прав. Она не изменила своим привычкам. Дневник был в столе.
- Есть что интересное? - поддержал его игру Андреев.
- Слабо сказано.
- Тогда я сейчас же еду.
- Не спеши. Я тут посижу еще с бумагами, поразбираюсь. Похоже, можно найти немало интересного.
- С хозяином сложностей не было?
- Литр - и мой неудавшийся тесть мой первый кореш. Сейчас в кухне сидит, уже в одиночку с пузырями беседует.
- Годится. Тогда позванивай как подбежать.
- Позвоню.
Сергей положил трубку. Леха вопросительно смотрел на него.
- Будем ждать... авось клюнут.
* * *
К вечеру погода испортилась. Непонятно откуда налетел порывистый ветер и так же неожиданно прекратился, пригнав грозовые тучи. Комиссар еще не пришел. Юля, набегавшись за день, уже легла отдыхать в свою комнату. Андрей тоже лег. Еще днем, размышляя о своем положении, он пришел к выводу, что единственная возможность для него в ближайшее время связаться с внешним миром - телефонная трубка Комиссара. Только сам он ее не даст. Силой не отнимешь - слишком они не равны, особенно сейчас. Остается только хитрость. Но что можно придумать, если даже разговорить алтайца - бесполезное дело.
Беспрерывные всполохи молний освещали комнату мертвенным синеватым светом, шум ливневых потоков хорошо слышался в промежутках громовых раскатов. Только поэтому Андрей не услышал, как открылась дверь в соседнюю комнату. Он вздрогнул лишь тогда, когда рядом с ним на кровать села Юля.
- Мне страшно, - сказала она, и очередной разряд молнии действительно высветил ее широко открытые глаза. - Можно я с тобой посижу...
* * *
Несмотря на то, что он его давно ждал, Юрген вздрогнул, когда в квартире раздалась трель входного звонка. Он сидел за столом в комнате, разложив перед собой ничего не значащие бумаги. Вскоре послышались и неровные шаги хозяина, выбравшегося из кухни и открывающего дверь.
- Гости есть? - спросил вошедший.
- Тащи пузырь, и ты будешь, - послышался ответ.
После чего, видимо, хозяина попросту отодвинули в сторону, и в комнату вошли двое.
- А вот и мы, грамотненький ты наш, - довольно поглядывая на Юргена, сказал один из них.
- Простите, что вам надо?
- Тебя милок, - все тем же ехидным тоном проблеял вошедший. - Так что собирай все бумажки и пойдем, прокатимся.
Юрген, продолжая разыгрывать недоумение, начал подниматься из-за стола.
- Без глупостей только, - тон говорившего изменился на приказной. - Руки за голову и к стене. Бумаги я сам возьму.
Юрген увидел нацеленный на него пистолет с навернутым глушителем и неспешно выполнил команду...
ПЕРЕХОД КОЗЫРЕЙ
- К стенке, я сказал.
Юрген, медленно повернувшись к стене, рассмотрел в руке говорившего хорошо знакомый ему, но довольно редкий среди местной братвы "стерлинг" с глушителем. Оценил он и профессионализм, с которым тот обращался с оружием.
- Вы чего, ребята. Ошиблись, наверное, - подняв руки за голову, он продолжал разыгрывать недоумение.
- А может, ты ошибся? - ответил ему обладатель пистолета, пока его напарник обшаривал карманы Юргена. - Зачем это ты в чужую квартиру забрался?
- У меня здесь знакомая жила. А вот что вы тут делаете - не знаю...
- И у нас знакомая. Только мы по чужим столам не шаримся.
- Ничего нет, - закончив обыск и бросив на стол вынутые из кармана документы, констатировал второй.
- Ее вчера машина сбила, - медленно повернувшись лицом к нападавшим, продолжил Юрген, - я думал, может, записка какая для меня осталась.
- Мыслитель ты наш, - он продолжал держать его на мушке, пока напарник складывал разложенные на столе бумаги и документы в пакет. - Сейчас вот доставим куда надо, там разберутся, кто ошибся.
- Мужики, да некогда мне ездить, - просяще заговорил Юрген. - Вы скажите, чего вам надо, я объясню, если смогу. А так у меня дел сегодня полно.
- Забудь о них, - усмехнулся обладатель оружия. - У тебя сейчас одно дело - тихохонько пройти с нами, сесть в машину, а потом выложить как на исповеди все, что знаешь и не знаешь. Или ты немец, так католик? У вас как, исповедуются? Впрочем, один хрен, у нас православным станешь, - и они весело засмеялись, глядя на разыгранный Юргеном испуг.
А он с удовлетворением отметил, что тактика его приносит свои плоды, и нападавшие уже не с тем напряжением и опаской относятся к нему, не ожидая от него каких-либо действий. Хотя... "стерлинг" с глушителем был по-прежнему направлен в его сторону. Повинуясь жесту нападавшего, Юрген опустил руки и стал обходить стол, направляясь к выходу. Боялся он сейчас только одного, чтобы раньше времени в игру не вступили ребята Андреева, которые должны были страховать его на улице. Предугадать действия бандитов в этом случае было невозможно.
- В столе тоже забери, на всякий случай, - эта команда уже относилась к напарнику.
И как раз такого вот момента ждал Юрген. Совсем не киношный, мало эффектный бросок вперед, пока главный "распорядитель" бросил взгляд на подельника, и резкий, короткий, но эффективный удар пальцами в височную область. Тот еще падал, когда "стерлинг" был уже у Юргена в руке. Еще ничего не успевший сообразить второй бандит, подняв взгляд от ящиков стола, к ужасу своему увидел направленное ему прямо в лоб оружие.
- Ты чего, дядя? - враз севшим голосом, глядя то на глушитель, то на распростертое на полу тело, прохрипел он.
- Стоять, сволочь, - резко бросил ему Юрген.
- Да стою я, стою.
Парень действительно даже не помышлял о сопротивлении, ошарашенный произошедшим.
Юрген быстро подошел к нему и расчетливо ткнул глушителем под нижнюю губу. Вкус собственной крови и приставленное в упор оружие, как и рассчитывал Юрген, сыграли свою психологическую роль. Тот просто ошалел от страха.
- Жить хочешь, отвечай быстро. Кто послал сюда?
- Ш-шмель.
- Где он сам?
- Не знаю.
- Тебе будет лучше, если вспомнишь.
- Я правда не знаю, - торопливо и даже угодливо заговорил парень. - Он просто позвонил, вон, Иванычу, - он мотнул головой в сторону лежащего. Мы и поехали.
- А Иваныч знает, где Шмель?
- Наверно.
- Кто сбивал хозяйку квартиры?
- Как сбивал? - парень похоже действительно не понимал вопроса.
- Где Шутов?
- К-какой Шутов?
- Что ж, ты и Михал Николаевича не знаешь?
- А он тут при чем? Я на Шмеля работаю.
- К стене, - скомандовал Юрген, понимая, что эту шестерку потрошить больше бесполезно.
И когда тот, спеша выполнить команду, начал поворачиваться, он ударил его рукояткой по затылку. Парень кулем свалился на пол. Юрген повернулся к Иванычу, который как раз начал подавать признаки жизни.
- Хватит валяться, - подойдя, он слегка пнул того в бок. - Сам ведь проехаться звал.
В это время в комнату вошли еще двое.
- Андреев прислал, - пояснил один из них, увидев направленный Юргеном в их сторону "стерлинг". - А ты уже управился, как я погляжу. Не перестарался?
Вошедший кивнул в сторону валявшихся на полу.
- "Племянничек" через часок очухается, - усмехнулся Юрген, - а вот этого красавца с собой возьмем. На улице все в порядке?
- Ага, - кивнул тот, не очень нежно поднимая с пола Иваныча и приводя его в чувство. - Ребятки в машине тоже отдохнуть маленько прилегли. Так что можем ехать.
- Тогда вперед, пока этих не хватились, - согласился Юрген.
И пройдя мимо открытой двери кухни, где хозяин что-то продолжал напевать, любовно глядя на еще не опорожненную до конца бутылку, они вышли из квартиры.
* * *
Андрей проснулся рано, но лежал, боясь даже пошевелиться. Утро после грозовой ночи обещало быть замечательным. Об этом говорили яркие первые пробившиеся сквозь кроны кедров и окно солнечные лучи и пробуждающееся разноголосье тайги. Он осторожно скосил взгляд и с нежностью посмотрел на Юлю. Она спала, доверчиво уткнувшись ему в плечо, разметав по подушке локоны волос и чуть шевеля припухшими губами.
Сейчас она нисколько не походила на ту насмешливую и слегка надменную красотку, нарочито щеголяющую своей самостоятельностью и независимостью. "Совсем еще девчонка, - подумал он, откровенно любуясь ею. - Глупая, милая, нежная и уже такая несчастная". И Андрей вновь вспомнил ночной разговор.
Когда она пришла к нему, испугавшись оставаться в одиночестве в комнате, и присела на кровать, он сначала подшучивал над ее страхами. Юля вздрагивала при каждом раскате грома и жмурилась при всполохе молнии. Но когда она вдруг в испуге после особенно сильного грохота схватила его за руку, во рту у него пересохло. Ему вдруг так сильно захотелось прижать ее, дрожащую, к себе и защитить от всех страхов. Так сильно захотелось, что он, боясь не справиться с порывом и обидеть девушку, даже отдернул руку. Но она лишь непроизвольно еще крепче вцепилась в нее. А после некоторого неловкого молчания вдруг неожиданно попросила рассказать еще что-нибудь о родителях.
И его словно прорвало. Все те воспоминания десятилетней жизни в семье, которые он берег и хранил в душе все последующие годы, он, не таясь, излил этой малознакомой, но ставшей вдруг в эту грозовую ночь родной и близкой девушке. А она внимательно слушала, не перебивала, и он с удивлением увидел на ее глазах слезы.
Нет, эта ночь стала действительно ночью откровений. Юля, не выдержав, разрыдалась, и он, присев на кровати и прислонив ее голову к себе, не понимая еще в чем дело, успокаивал словно малое дитя. Она же как-то торопливо, словно боясь остановиться, рассказывала и рассказывала, изливая то, что накопилось на сердце. И тогда он вдруг понял, что за внешностью и поведением девушки, как за броней, скрывается ранимая и страдающая душа.
Поначалу и у нее судьба складывалась вполне благополучно. Если можно так вообще говорить о ранних детских годах. Любящая мать, отец, дед. Обеспеченная, ни в чем не испытывающая нужды семья. И вдруг все в одночасье изменилось. Человек, которого она считала своим отцом, публично предал и ее, и мать. Не только бросил жену и оказавшуюся неродной дочь, но и опозорил их ради собственной выгоды. Обида на весь свет, горечь и слезы в подушку, а дальше - еще хуже. Во многом виновной во всем она посчитала и мать, и это способствовало их отчуждению. Мать и сама считала себя виноватой, старалась сделать все возможное, чтобы заслужить не только прощение дочери, но и уберечь ее от всех напастей и невзгод. Юля понимала это, но ничего не могла, да и не хотела поделать с собой. И хотя порой раскаивалась, но испытывала какое-то внутреннее удовлетворение, причинив очередным своим проступком матери боль. И последовавшее через некоторое время короткое замужество матери разбила в общем-то она.
В последние годы они вовсе не видели выхода из того тупика, в который их загнала жизнь. Безденежье, спивающийся дед, провал при поступлении в институт. И никакого просвета, перспективы впереди. Потом это знакомство с Шутовым. Его предложение о замужестве. Нет, она не любила его, да и не могла любить. Но ведь можно же просто терпеть? Ведь, возможно, это и есть единственный выход и для нее, и для матери. В конце концов, не на всю же жизнь это.
Она, подняв заплаканные глаза, задавала Андрею эти вопросы, пытаясь понять, почувствовать его реакцию. Он же лишь растерянно молчал. Да и что он мог сказать, посоветовать. Вряд ли и она ждала советов.
А когда замолчав, она уткнулась, заплаканная, в его плечо, он, приподняв ей голову, даже не успев испугаться собственного порыва, вдруг поцеловал ее. Она робко ответила...
К реальности Андрея вернули послышавшиеся на улице шаги. Видимо, возвращался Комиссар, где-то переждавший ночную грозу. Испугавшись, что тот может застать их вместе в постели, он торопливо, но осторожно тронул Юлю. Она открыла глаза и со сна как-то недоуменно и даже со страхом посмотрела на него.
- Комиссар идет - прошептал он ей, показывая на дверь...
ВСТРЕЧА В КАФЕ
- По-моему, он ничего не скажет, - заметил Юрген встретившему его Сергею, когда машина остановилась у загородного кафе, и пленника увели в подвал.
- А ты чего от него узнать хочешь? - усмехнулся Андреев.
- Как чего? - удивился тот. - Где Шмеля найти, где Юля спрятана, кто сбил Любу.
- Не суетись. - Андреев сел за столик, жестом пригласив его сделать то же самое. - Во первых, он скоро выложит все, что знает и не знает, а только догадывается. Во-вторых, не думаю, что нам удалось сюда доехать совсем, скрывшись от Шутова или Шмеля. У них в городе информаторы на каждом перекрестке. А машину нашу у дома кто-нибудь да видел. Да и мальчики, которые привезли Иваныча, уже наверняка очухались. Значит, кто-то скоро появится. Ведь фиктивный дневник уплыл от них, да еще и вместе с языком. А в-третьих, извини, конечно, но ты сейчас больше жаждешь мести чем дела. Меня же интересуют по-прежнему вопросы контрабанды.
- Одно другому не мешает, - спокойно ответил Юрген. - Даже наоборот, чем быстрее мы найдем Шмеля и Юлю, чем скорее возьмем за кадык Шутова, тем быстрее и ответим на вопрос с контрабандой.
- Вот поэтому сиди и не суетись.
- Хватит сидеть, пойдем в подвал. Пора уже и с Иванычем потолковать, пока он совсем не очухался.
- Сиди, сиди. С ним уже работают. И лишние зрители там ни к чему. Или ты тоже мастер языки развязывать?
- Приходилось, хоть и нечасто.
- Ну вот, а здесь настоящие мастера.
- Ты ж говорил, что с кровью не связываешься.
- Это когда как, - вновь усмехнулся Андреев. - Только еще не было случая, чтобы из этого подвала кто-то не вышел своими ногами, успев перед этим выложить все что знал.
- Как это? - искренне заинтересовался Юрген.
- Тут один председатель колхоза, - рассмеялся Андреев, - на паях с владельцем кафе все воровство не только в его хозяйстве, но и округе повывели. Милиции ведь доказательства нужны, а они не всегда есть. Хотя люди зачастую пальцем смело в вора показать могут. Вот они и просили разузнать, с людьми поговорить при каждом случае. Потом везли того, на кого показывали, сюда в подвал. Раздевали и приковывали к трубам. А затем два брата Медведевых в дело вступали. Димка да Санька. Старший и воевал, и в зоне поработал, да и младший не промах. Короче, старший обещал его тут же "опустить", а Санька уже держал наготове фотоаппарат. Не было случая, чтобы не сработало. Они ведь артисты, могут и по самой черной фене поговорить, и с новорусским прононсом. С каждым - своим языком. Хотя о мразь эту на деле и мараться не стали бы.
- Что ж, рецепт старый, но надежный, - рассмеялся Юрген. - Только сработает ли на этот раз? Иваныч ведь не простой воришка.
- Поживем - увидим, - пожал плечами Сергей.
В это время сидевший за соседним столиком парень жестом привлек его внимание, показывая на подъехавший к кафе автомобиль. Андреев кивнул ему в ответ. И сразу сидевшие в разных концах зала молодые люди, незаметно переглянувшись, приготовились к любому развитию событий.
- Вот и гости пожаловали, - Андреев посерьезнел. - Быстро сработали.
Юрген с интересом посмотрел на двух вошедших в помещение парней, которые быстро осматривали присутствовавших. Наконец один из них так и остался стоять в дверях, опустив руку в явно не пустой карман. Второй уверенно направился прямо к их столику. Не спрашивая разрешения, отодвинул стул и молча сел. Юрген и Сергей так же молча смотрели на него.
- Привет, - нарушил затянувшееся молчание вошедший.
- Приветливее видали, - буркнул в ответ Андреев. - Чего надо.
- Да вот, заехали поговорить с хорошим человеком, - спокойно усмехнулся тот.
- Ну и..?
- Ты знаешь, Сережа...
- Я с тобой на брудершафт не пил, - поморщился Андреев. - Да и вообще с такой шестеркой, как ты, на одном гектаре...
- Короче так, - враз изменившимся тоном жестко заговорил парень. - Ты своим делом занимался, мы тебя не беспокоили. Но сейчас ты влез не в свое дело. Беспредельщики и нам не нужны. Мешаешь ты хорошему человеку.
- Уж не Шутову ли?
- Может, ему, может, кому другому. Неважно. Искренний тебе совет и просьба - отойди. Верни кого забрал, и вот этого хлыща, - он кивнул в сторону Юргена. - Часочка на два уступи поговорить. Ничего плохого мы ему не сделаем. Обещаю - вернем в целости и сохранности.
- Все сказал?
- Все.
- А теперь вставай и убирайся.
- Последнее слово?
Вместо ответа Андреев, прихлебнув кофе, отвернулся и стал смотреть в окно.
- Ну гляди, - встав из-за стола, бросил напоследок тот. - Другого базара не будет.
И постояв еще несколько секунд, резко повернувшись, вышел.
- Это был Шмель. Собственной персоной, - по-прежнему глядя в окно, пояснил он Юргену. - Сиди! - тут же громко скомандовал он ему, когда Шмидт, услышав ненавистную кличку, порывисто начал подниматься.
- Но ведь...
- Что ты можешь сделать сейчас?
- Мы же его искали.
- Ты слышал. Им поговорить с тобой охота. Так что боюсь, ваша встреча не последняя. Теперь хоть ты его в лицо знаешь, - и, недолго о чем-то подумав, добавил: - Боюсь, что и из кафе нам так просто не выбраться.
* * *
- Комиссар, - еще раз прошептал девушке Юдин, понимая, что встать и уйти в свою комнату она уже не успеет.
Но Юля уже стряхнула с себя остатки сна, и во взгляде ее появился тот вызов и та надменность, пренебрежение, которые сразу отдалили ее от него.
- А ты что? Испугался?
- Но ты же сама говорила...
- Чего говорила?
- Что он тут приставлен, - несколько смутился Андрей, - чтобы оберегать твою душу и тело.
- Ах это, - пренебрежительно усмехнулась она, глядя уже на вошедшего Комиссара.
Тот же, войдя в дверь, лишь внимательно посмотрел на них, внешне не высказав никакого удивления от того, что застал их в одной постели.
- Не бойся. Думаешь, побежит папочке Шутову докладывать? - громко продолжила она. - Так он же ему первому головенку отвернет за то, что бросил бедную девочку в грозовую ночь одну. С каким-то сыщиком. А сам наверняка у какой-то вонючей аборигенки под боком грелся.
Комиссар лишь бросил на нее в ответ взгляд, в котором не мог скрыть сверкнувшей ненависти.
- А ты не зыркай, - крикнула она ему, - лучше убирайся. Мне одеться надо.
Алтаец все так же молча вновь вышел из дома.
- И ты отвернись, - бросила она и Андрею.
- Слушай, - раздумчиво проговорил тот, - ты почему меня сыщиком обозвала.
- Потому что не дура. Шмель еще в дороге по телефону говорил про какого-то нюхача, которого загнали к Комиссару.
- И ты молчала.
- А ты чего тут передо мной святую невинность разыгрывал?
- Я не разыгрывал.
- Ну да, как же. Все вы одним миром мазаны. Каждый своим делом занят, а тебя лишь использовать норовят.
- Если серьезно, то не знаю пока зачем, но именно Шутов и хочет использовать тебя. Он преступник, Юля.
- Да об этом весь город знает. И что? Он пока что живет припеваючи, да еще полгорода ему служит.
- Юля, - стараясь по-прежнему говорить мягко, Андрей порывисто приподнялся на кровати. - Мне нужно с городом связаться. У Комиссара есть телефон.
- Я знаю.
- Помоги мне до него добраться. А я потом помогу тебе.
- Это чем же? Тем, что моего жениха в кутузку определишь? Тебе потом за это может медальку дадут, а мне как жить дальше? Снова под забор идти?
- Да пойми ты. Я искренне помочь тебе хочу. Ты еще не знаешь Шутова...
- Во-во, искренний ты мой. Переспал, поплакалась я ему в жилетку, и уже дошло как доверчивую дуру ему использовать. Сволочи.
- Юля. Ну зачем ты так. Ведь ты же не такая. Я знаю...
- Знаешь? - усмехнулась она. - Откуда? Да такая я, такая. Если не хуже.
- Но ведь ночью...
- Ночь прошла. Пока, мальчик!
И она, встав с кровати, ушла в свою комнату. Андрей бессильно опустил голову на подушку.
"СЛЕДУЙ СВОИМ КУРСОМ"
- Почему ты считаешь, что нам из кафе не выбраться? - с интересом спросил Юрген. - Неужели ты думаешь средь бела дня на улице учинять захват будут. Или сюда полезут?
- Сюда не полезут. Здесь в любом случае расклад не в их пользу, - ответил Андреев, - а во-вторых, я не сказал - не выбраться. Сложности будут. Впрочем, - он спокойно продолжал прихлебывать кофе, - поживем - увидим.
В это время к их столику подошел парень, которого Юрген еще не видел и, дружелюбно улыбнувшись, присел на то место, где еще недавно сидел Шмель.
- Раскололся? - увидев его улыбку, спросил Сергей.
- А куда денется. Потрепыхался, правда, малость. Да с Диманом разве долго напрыгаешь.
- Знакомься, - несколько запоздало Андреев представил подошедшего Юргену. - Это тот самый Саня Медведев, о котором я тебе говорил. Ну и есть толк? - Он вновь повернулся к парню.
- Мало, - лаконично ответил тот и тут же добавил: - Девчонку увозил Шмель. Куда-то в тайгу. Скорее всего, он и женщину сбил, так как этим подставным "Жигуленком" пользовался исключительно сам. Про Шутова только таращит глаза. Похоже, тот лишь со Шмелем дело и имеет, который для этих из себя босса корчит.
- На Шутова это похоже, - кивнул Андреев, взглянув на Юргена. - Оттого всегда чистенький остается.
- Что дальше? - спросил Медведев. - Еще попробовать прокачать?
- Без толку, - махнул рукой Сергей. - Иваныч, это так. Пешка. Главное, мы их раскрыться заставили, им вот он, - кивнул он в сторону Юргена, - да дневник теперь нужен. Да и меня, - он усмехнулся, - на недельку с сотрясением рады бы в больницу уложить.
Медведев, поднявшийся из подвала и не видевший приезда Шмеля, непонимающе смотрел на Сергея.
- Сейчас только заходили, - пояснил ему Андреев. - Похоже, обкладывают.
- Выясним, - сразу поняв о чем идет речь, Саня энергично поднялся из-за стола.
Вернулся он минут через пять. Улыбки на его лице уже не было.
- При въезде в город патрулька стоит. В сторону Угреневки тоже. Милиция с автоматами. Они тоже здесь, рядом, на двух машинах.
- Что будем делать?
- Рассчитаем, - и Медведев вновь отошел.
- Милиция тоже что ли с ними? - удивился Юрген.
- У Шута везде свои люди, - поморщился Андреев. - А ребята - они не при чем. Им лишь бы приказ был, ориентировка. Вряд ли они в курсе. Впрочем, это даже несколько проще.
- По коням, - распорядился вновь подошедший Медведев.
Юрген, Андреев и еще несколько парней вышли из кафе. Помимо машины, за рулем которой сидел Леха Силин, у входа стояло еще две иномарки с затемненными стеклами.
- Вы в свою, - сказал Саня.
Юрген привычно сел на переднее сиденье, Сергей устроился сзади, туда же сел незнакомый парень.
- Пересядь.
С водительской стороны к машине подошел еще один. Леха вопросительно посмотрел сначала на Юргена, затем на Андреева. Последний согласно кивнул ему головой. Силин, явно изобразив обиду, вылез и устроился рядом с Сергеем на заднем сидении.
- Как дам сигнал, действуй как договорились, - сказал новому водителю Медведев, - и следуй только своим курсом.
Тот в ответ согласно кивнул головой. После этого Саня пошел и, сев за руль другой машины, первым тронул с места, сразу повернув в сторону Первомайского. Один из джипов Шмеля, стоявший поодаль, дернулся было за ним, но тут же остановился.
- Это каким таким курсом? - не скрывая обиды, шепотом спросил Силин у Андреева.
- Сиди и прижухни, - ответил ему тот. - Сейчас ребята работать будут. Это их дело. А курсом - это у моряков есть такой приказ и сигнал.
- Я не моряк, - буркнул Леха, видя, что машина продолжает стоять, вовсе не понимая происходящих событий.
- Тогда бы хоть книжки читал. Если у капитана есть такой приказ, он вывешивает флажки "следую своим курсом", и корабль идет полным ходом даже по головам тонущих рядом моряков с соседнего...
Прервав его объяснения, в кармане водителя пискнула рация, и машина резко взяла с места. Но не в сторону Бийска, а тоже к зерносовхозу.
У Лехи, до которого дошла суть сказанного, обида стерлась с лица, и он слегка побледнел.
* * *
Андрея совсем не радовал этот солнечный насыщенный таежным разноголосьем день. Во-первых, эта утренняя размолвка с Юлей, казалось, начисто перечеркнула те искренние отношения, родившиеся в грозовую ночь. Он понимал, что она вновь надела "броню", но как пробить ее - совершенно не знал. Хотя, когда проходила она мимо, даже не глядя на него, сердце начинало биться чаще.
Во-вторых, нога уже так не болела и не отвлекала от совсем невеселых мыслей. Он поднялся, позавтракал, походил, хромая, из угла в угол комнаты, словно в клетке. Затем выбрался на улицу. Сел у дома на чурку, и вот уже который час торчал здесь, строя бессмысленные, порой самые фантастические планы: как выбраться из тайги и связаться с Андреевым. От понимания их невыполнимости и было сволочно на душе.
Солнце припекало. Юля опять куда-то сбегала купаться и, вернувшись в свою комнату, больше не выходила. Комиссар занялся какой-то сараюшкой, заменяя жерди на ее крыше. Делать было абсолютно нечего, и от этого еще больше хотелось по волчьи завыть.
Андрей вновь взглянул на работающего на крыше алтайца, и до него вдруг дошло, что тот по пояс практически раздет. "Где же телефон?", - от внезапно пришедшей мысли его даже бросило в пот. На крышу он его с собой, конечно, не поволок. Значит, мог оставить и в доме? Юдин, стараясь это делать неторопливо, поднялся с чурки, прихрамывая, прошелся к ближайшим кустам и, демонстрируя невозмутимость, справил нужду. После чего, хотя внутри все дрожало от нетерпения, так же неторопливо, хромая даже чуть сильнее, пошел к дому. Но сколько он ни бросал искоса взглядов на Комиссара, тот спокойно продолжал работать, даже не повернувшись к нему.
Войдя в дом, Андрей начал действовать торопливее. Осмотрел небольшую комнату, и внимание сразу же привлекла одежда алтайца. Совсем бешено заколотилось сердце в груди, гулко отдавая кровью в висках, когда он нащупал трубку.
"Только бы был на месте... Только бы был на месте...", - молил он, набирая бийский код и номер Андреева. Одновременно с первым гудком он услышал, как открылась входная дверь. Обернувшись, увидел побелевшие от гнева глаза Комиссара, который стремительно, по кошачьи, тут же бросился к нему. От неожиданности он лишь успел, повернувшись, протянуть вперед руку с трубкой, как бы пытаясь закрыться, как сильные руки обвили его шею. Очутившийся почему-то сзади, алтаец усилил нажим, упершись коленом в спину.
Из горла вырвался хрип. В глазах у Андрея начало меркнуть. Сознание покидало его.
* * *
Дальнейшее Лехе запомнилось на всю оставшуюся жизнь. Подобное он видел только по видику в ежедневных боевиках, но никак не мог представить себе такого в жизни, прямо около родного Бийска. Причем, не только представить, но и участвовать. Пусть хоть и совсем пассивно, вжавшись в сиденье. Но участвовать.
Их машина, набрав скорость, резво понеслась в сторону Первомайского. Оба джипа преследователей рванули вслед за ними, это он увидел, обернувшись назад. Еще увидел, как от кафе, в другую сторону, в сторону Угреневки, отъехал грузовик.
Все произошло молниеносно. Едва миновали Пригородный, как машина резко свернула вправо, на проселочную дорогу, а затем просто понеслась по полю. Оба автомобиля преследователей повторили маневр и, набирая скорость, начали приближаться. Леха знал эти места хорошо и понял, что водитель решил перескочить на Солтонский тракт, ближе к новому мосту через Бию. Но не понимал, почему тогда тот вдруг взял левее и идет чуть ли не параллельно ему.
Недоумение его усилилось, когда машина, совершив очередной вираж вправо, позволила преследователям, поехавшим наперерез, сократить расстояние. Зато с удивлением он увидел, как первый из джипов, вдруг завиляв, резко сбавил скорость и остановился. Второй, обойдя его на скорости, продолжал преследование.
- Одного Саня срезал, - громко сказал сидевший рядом с ними на заднем сидении парень, явно обращаясь к водителю, - второй ушел.
- Готовься, - выматерившись сквозь зубы и продолжая гнать машину, приказал тот.
Леха, вжавшись и вцепившись в сиденье руками, вытаращив глаза, увидел, как у парня в руках появился, казалось, невесть откуда взявшийся, короткий автомат.
- Не здесь, - вновь коротко бросил водитель. - На переходе.
Автомобиль несся по-прежнему не снижая скорости. Бросало и трясло его так, что Лехе казалось, он вот-вот рассыплется. И уж вовсе он от страха зажмурил глаза, когда вопреки всем правилам и чувству самосохранения машина буквально выскочила на тракт, рискуя врубится в любую проезжающую по нему. Но, открыв глаза, увидел, что в двадцати метрах позади них тот же маневр повторили преследователи.
Он еще не успел перевести дух, как увидел, продолжая смотреть назад, что из окна джипа высунулся человек с пистолетом в руке.
- Стреляют! - заорал он.
- Заткнись! - рявкнул на него парень.
- Держись! - крикнул всем водитель.
Повернувшись вперед, Силин увидел, что машина в это время, едва свернув по правилам на мостовой переход, приняла на косогор влево, рискуя опрокинуться. Затем от резкого торможения его бросило прямо на сиденье водителя, и тут же он услышал в салоне автоматную очередь. Когда он поднял глаза, на дороге, чуть впереди них, отчаянно тормозя, заюзил джип, не сумевший предугадать маневр и расстрелянный почти в упор. Через мгновение его все же вынесло на обочину, скинуло с трассы и тут же мелькнули все четыре его колеса, поднимаясь вверх. Леху опять отбросило назад, так как машина, резко набирая скорость, взяла курс на мост.
- Ну вы ребята, даете, - подрагивающими губами прошептал он...
ПЕРЕКРЕСТОК
Всю масштабность проведенной операции Леха и не понял бы, если Андреев милостиво не объяснил ему, пока ехали в маршрутке. На прострелянной машине они благополучно миновали мост через Бию в Угреневке и почти сразу въехали в мастерские одной из стоянок. Дальше пришлось идти пешком до остановки и добираться с помощью общественного транспорта. Как потом оценил Леха, это был самый лучший ход. Ведь на коммунальном мосту, когда они проезжали в автобусе, была уже сосредоточена значительная часть вооруженных гибэдэдэшников. Какой приказ был им дан, он не знал, но настроены люди в форме были очень серьезно.
Димка, а расстреливал джип, как оказалось, второй из братьев Медведевых, остался вместе с водилой в мастерской. Юрген поймал тачку и поехал сам, прежде договорившись с Андреевым о встрече. А Леха вместе с Сергеем телебунькал на маршрутном автобусе. Тут-то и узнал он о том, что выехавший от "Русича" грузовик из-за случайно лопнувшего переднего баллона начисто вывел из игры пост испекции. Поэтому и не преследовали их официальными машинами с мигалками. Сашка, успевший в засаде отсечь одну машину преследователей, получил совсем никчемное ранение по касательной, лишь окорябовавшее его шкуру. У Шутова потери были значительней. Только три "холодных". Но не было сомнений, что с этими проблемами орлы Шмеля справятся сами. Как впоследствии и оказалось, когда один из тяжело раненых боевиков дал перед смертью показания, что решил покончить жизнь самоубийством. И не нашлось человека, чтобы выяснить, как он сумел осуществить свою неудачную попытку, дважды прострелив себе брюхо из автомата.
- Выходим, - бросил Лехе Андреев, когда маршрутка остановилась у "Детского мира". После чего они пошли в гостиницу "Полиэкс". Вот этого Леха никак не мог понять. Именно здесь, даже не на квартире у Андреева, их могли ждать. Но именно здесь после всех перепитий договорились встретиться Юрген и Сергей.
Когда они вошли в номер, Юрген уже спокойно потягивал кофе.
- Стоят? - спросил он у Андреева.
- Две машины, - подтвердил тот.
- Какие машины, - переспросил Леха, но от него просто отмахнулись.
- Не звонили?
- Нет.
Ответ Юргена прозвучал холодно. А от кого ждали звонка приятели, Леха представить не мог.
- Груз завтра должен уйти, - сев в кресло, начал рассуждать Андреев. - Сегодня мы дали понять, что...
Прервал его рассуждения телефон. Леха даже хмыкнул, когда с этим звонком увидел изменившиеся лица приятелей. Они оба потянулись к трубке. Проворней оказался Юрген.
- Да, - сказал он. - Слушаю. И включил аппарат так, чтобы разговор слушали все трое.
- Вы Юрген Шмидт, - переспросил мягкий спокойный голос.
- Да.
- С вами говорит Михаил Николаевич Шутов.
- Очень приятно, но я вас не знаю.
- И я вас знать не хотел бы, - ответили в трубке, - но так уж сложилось.
- Раз сложилось, - жестко сказал Юрген, - давайте не будем играть в прятки. Что вам нужно?
- Опять спешите? - переспросил тот же вкрадчивый голос. - А зачем? Мне нужно совсем немного. Что бы завтра рейс с нашим грузом ушел по расписанию. Вы, не я, а вы, положили на это свою любовь. Или вы не знаете, что из Новосибирска пришла справка на ее смерть?
- И после этого вы хотите о чем-то договариваться?
- Да, хочу. У вас осталась дочь. Груз должен уйти. Ну, и я должен улететь следом.
- Где дочь?
- Это вы узнаете после отлета самолетов.
- Нет!
-Да!!! И вы будете сидеть в номере, хотя можете пойти к Барановскому и отметить совершение контракта, иначе...
- Что иначе?
- Иначе у вас не будет и дочери. Хотя... Хотя, мне будет искренне жаль.
В номере громко раздались гудки отбоя.
Юрген и Андреев почти одновременно откинулись в своих креслах.
- Взяли тебя крепко, - эту фразу Сергей не сказал, а выдохнул. - Что будем делать?
- Юлю найти надо, - сцепив руки, проговорил Юрген.
- Где???
- Надо.. - начал было Юрген, но в это время раздался еще один звонок.
* * *
Андрей понял, что проиграл. И цепкие руки алтайца сейчас выключат его сознание. Но вдруг этот захват сзади ослабел. Комиссар повалился назад, таща его за собой. Из горла его раздались хрипы. Упав на пол, он почувствовал , что еще может подняться. Хрипло переводя дыхание, он встал и понял, что его спасителем стала Юля. Она так и продолжала стоять, широко открыв глаза и держа в руках довольно массивный табурет. Именно его перед этим она опустила с размаху Комиссару на голову.
- Спасибо, - выдавил из себя Андрей.
- Не за что, - фыркнула Юля, приходя в себя.
Юдин же торопливо взял валявшиеся в углу какие-то сыромятные ремни и стал связывать за спиной руки алтайца, который уже начал подавать признаки жизни. Девушка же, наблюдая это, вдруг опустилась на стул, выпустив табурет из рук и уронив голову, зарыдала.
- Без истерик, - нарочито зло сказал Андрей. - Что сделано, то сделано. Отсюда срочно выбираться надо.
- Куда?
- Куда-нибудь ближе к людям. Но сначала давай все же позвоним.
И он, взяв трубку, набрал номер Андреева.
* * *
Закончив разговор, Шутов нервно заходил по комнате. Сидевший в кресле Шмель с тревогой следил за ним взглядом.
- Не надо было устраивать боевик со стрельбой, - он с укоризной посмотрел на начальника своей охраны. - Проводили бы их и все. Сейчас нам, ох как не кстати, подобные разборки. Ты-то это должен понимать. Еще два дня, и все закончится.
- Они первые палить начали.
- А вы бы приотстали. Впрочем, что сделано, то сделано. Сейчас бери машину и дуй к Комиссару. Девчонка и этот юный архаровец мне нужны здесь. Поближе. И чтобы на этот раз все по-тихому. Без фокусов. Это твоя главная задача на сегодня.
Шмель молча поднялся.
* * *
На этот раз зазвонил телефон в кармане Андреева.
- Алле. Кто?! Откуда?
От его крика при ответе звонившему Юрген и Леха напряженно застыли в своих креслах.
- Это Андрей Юдин, - прикрыв зачем-то трубку, пояснил им Сергей. - И тут же вновь торопливо заговорил со звонившим.
Юрген и Леха напряженно вслушивались в беседу.
- Подожди, - прервал наконец Сергей, - здесь Юрген, сейчас я его введу в курс дела.
- Значит так, Андрей и Юля где-то на таежной заимке у Комиссара. Хозяина они слегка приголубили и связали, чтобы воспользоваться телефоном. Андрей хочет идти, Юля против. Она в общем-то спонтанно выступила на стороне Андрея. Как-никак все же невеста Шутова, во всяком случае так считает. К тому же куда идти и сколько - не имеют представления. Юля говорит, что от ближайшего села на машине часа два добирались.
- У Комиссара? - вдруг спросил Леха. - Так я бывал на этой заимке. Из Горного при хорошем ходе и без большой грязи туда за три часа попасть можно.
Сергей и Юрген внимательно посмотрели на Силина.
- Значит, надо ехать, - решительно сказал Юрген и протянул руку к телефону.
- Андрей, - сказал он, - сидите на заимке, мы знаем, где она находится. Ждите... Да, подожди, с контробандой мы выяснили. Только ведь вас-то держат в качестве заложников. Дай трубку Юле... Юля, вы меня не знаете, только поверьте, все, что мы сейчас делаем, - в ваших интересах. Сегодня вы уже не невеста Шутова, вы его заложница. Поверьте, это так. Простите за жестокость, но чтобы убедить вас, я вынужден сказать, что ваша мать находится в очень тяжелом состоянии после аварии, организовал которую ваш жених с помощью Шмеля. Такую же участь готовят и вам. Поэтому, пожалуйста, делайте все так, как скажет Андрей.
Вместо ответа в трубке раздались приглушенные рыдания.
- Андрей, - продолжил говорить Юрген уже приятелю, - позвони через полчаса. Сейчас решим с поездкой. Постарайтесь вооружится на всякий случай. Все. Звони.
- Надо ехать, - тут же сказал он, поднимаясь из кресла.
- Только не тебе, - решительно осадил его Сергей. - Едем мы с Лехой и берем Медведевых. Не нужно, чтобы Шутов всполошился раньше времени. Заберем ребят, тогда и разговор с ним будет другой. А пока ты нужен здесь. Он с тобой опять связаться может.
Уже через несколько минут перед гостиницей затормозил автомобиль, в котором сидели уже знакомые ребятам братья.
- Ты ничего? - спросил Андреев Саньку, вспомнив о ранении.
- Царапина, - усмехнулся тот.
- Поехали еще за машиной и загрузимся по дороге, - распорядился Сергей.
Когда из гаража, где взяли еще машину, в хитрые места в салоне стали укладывать автоматы и гранаты, Санька смущенно попросил Андреева позвонить. Тот без слов протянул ему телефон.
- Мам, - сказал Санька, набрав номер, - тут срочная командировка. Так что не жди... Да в горы, ненадолго. Хорошо, возьму, да нет, тепло же сейчас.
- Вера Викторовна, - забрав у него трубку, со смехом сказал Андреев, - я за ним послежу. Что? Носки? Обязательно возьмет. До свиданья. - И тут же, повернувшись к Саньке, сказал: - Мать волнуется, носки запасные возьми. А то опять ноги промочишь и рассопатишься.
- Ты лучше автомат половчее заделай, - пробурчал старший Дмитрий, - а то носки ему.
Вскоре две машины направились к выезду из города.
* * *
- Михаил Николаевич, - взволнованный голос Шмеля заставил того напрячься, - Комиссар не отвечает.
- Молчит?
- Да нет, ответила только Юля, и тут же прекратила разговор.
- Срочно на всех парах туда! Похоже, и там что-то случилось! И докладывай! Докладывай! Сейчас это самое главное дело в той жизни! Девчонка должна быть у меня!
ВА-БАНК
После того, как Силин с Андреевым и братья Медведевы выехали в Горный, Юрген не находил себе места, шагая из угла в угол своего гостиничного номера. Когда раздался первый звонок телефона, он буквально бросился к трубке. Но это оказался всего лишь Барановский, который, как и говорил Шутов, приглашал его торжественно отметить завтрашнюю отправку первой партии товара. Едва сдерживаясь, чтобы попросту не послать того подальше, он довольно грубо, но быстро отделался от него.
Он уже пожалел, что не догадался сказать Юдину свой телефон, чтобы тот напрямую мог связаться с ним из таежной заимки. С Сергеем же договорились, что тот позвонит после разговора с Юдиным. Юрген хорошо знал цену случайностям, поэтому сам по спутниковому не звонил. Был риск, что в это же время на связь с Андреевым постарается выйти Юдин. Если перекрыть этот вызов, неизвестно, сможет ли тот позвонить еще раз. Ведь обстановка на заимке после первого телефонного разговора с ним и Юлей была совершенно не ясна. И теперь он ждал вызова от Андреева, но тот молчал. И хоть ждал по спутниковому, когда раздался звонок гостиничного телефона, нервы его были уже на пределе.
- Да! - схватив трубку, прокричал он.
- Вы еще не успокоились, молодой человек, - голос Шутова звучал в трубке даже чуть насмешливо, - или мне позже позвонить?
- Нет уж, давайте поговорим, - пытаясь взять себя в руки, ответил Юрген.
- Ну не по телефону же.
- А почему бы и нет? Я из номера сейчас уйти не могу. Если кому и интересно меня слушать, то только вам. И прослушки могут стоять только ваши.
- К прослушкам, как вы изволили выразиться, приставлены "ушки". И не только мои. Конкуренты, знаете ли.
- Это ваши проблемы.
- Боюсь, они могут в этом случае стать и вашими.
- Хорошо, тогда на лавочке у гостиницы.
- Буду через десять минут, - с некоторой даже поспешностью согласился Шутов.
Машина подъехала даже несколько раньше назначенного времени. Михаил Николаевич выглядел совершенно спокойно, даже слегка улыбался, когда хорошо поставленным наклоном головы приветствовал сидевшего на скамейке Юргена. Лишь в глазах явно читалась тревога.
- Ну вот, наконец-то и очно познакомились, - сказал он, несколько брезгливо посмотрев на скамейку и присаживаясь на самый ее край.
- Давайте к делу, - досадливо поморщившись на актерство Шутова, бросил Юрген.
- Вы правы. Дело - прежде всего.
- И что вы предлагаете?
- То же, что и при первом разговоре. Товар уходит, я улетаю, дочь остается вам. И мне плевать, кто вы на самом деле, - его барская холеность сразу исчезла и слова прозвучали зло. - Могу даже долю предложить. Не большую, но на несколько лет хватит. Вы же в курсе, о каких суммах идет речь.
- Примерно, - Согласился Юрген. - Только скажите, ради интереса, на кой черт и кому этот радиоактивный порошок понадобился в таких объемах? Ведь его грамм под пятьдесят тысяч баксов тянет.
- Примерно, - вновь вернулся к прежнему тону Шутов. - Не знаю, как вы это раскопали, но это так. Значит, сами понимаете, сколько поставлено на карту, и шутки шутить никто не будет. Что касается покупателя, меня не интересуют его планы. Здесь чем меньше знаешь, тем лучше.
- Вы знаете, а ведь я почти восхищен вами, - Юрген внимательно посмотрел на Михаила Николаевича. - Ведь отсюда вы провернули это почти в одиночку. Даже ваши подельники не знают истинных сумм и целей.
- Давайте оставим комплименты. И... черт с вами, - он махнул рукой, - если вам так уж для отчетов надо, забирайте Барановского вместе с его партией контрабанды.
- Я же говорю, что почти восхищен вами. Это ведь ваша операция прикрытия, груз внутренних органов редких животных.
- Конечно. Вот и прикроетесь. Может, еще и премию дадут. Хотя зверушек жалко. На Востоке из них хоть редкие лекарства приготовят, а у нас по причине дуболомства такой контрабандный груз подлежит уничтожению. Как говорится, ни себе ни людям.
- А если я не соглашусь?
- Ну, какой в этом смысл? Ладно, оставим даже дочь, о которой вы не знали и на которую вам вполне может быть и наплевать. Тормознете вы товар, а я ведь спокойно улечу туда, куда и задумывал. Против меня-то ничего нет и не будет ни у кого. Ответит за все опять же Барановский. Так какой смысл? Или вам медальку на грудь повесят? Не слишком ли дорого придется за это заплатить?
- Заплачено и так немало. Зачем вы убили Любу?
- Давайте не будем возвращаться к этому. Я этого искренне не хотел. А вот с Юлей вы меня принуждаете идти ва-банк. Хотя... ради чего - не понимаю.
- За державу обидно.
- Нет державы, к сожалению. Не стало.
- Хорошо, я подумаю над вашим предложением. Только я должен услышать и дочь. Мне надо знать, все ли у нее в порядке.
- Завтра с утра и позвонит, - улыбнулся Шутов. - А вам время до вечера. Я должен быть уверен, что сложностей завтра не будет.
Не прощаясь, Юрген поднялся и пошел в номер. Его тревожило только одно: почему не звонил Андреев.
* * *
После неожиданного сообщения Юргена о том, что мать сбила машина, Юля была некоторое время словно оглушенная. Но вскоре она взяла себя в руки. А когда до ее сознания дошли слова не только о трагедии, но и о том, что организовал ее Шутов, а исполнителем стал хорошо ей знакомый Шмель, волна недоверия и одновременно надежды поднялась в ней, заставив собраться.
- Кто этот Юрген? Такой же шпик как ты? - требовательно и даже с вызовом спросила она Андрея, когда тот закончил разговор.
- Это отличный мужик. Только сейчас не время лясы точить, - Андрей несколько рассеяно начал осматриваться. - Они за нами выехали. Но как бы кто раньше не заявился. На всякий случай надо приготовиться. Он плохого не посоветует. Ты не знаешь, у Комиссара где революционное оружие хранится?
- Кто Юрген? - с нотками истерики в голосе повторно выкрикнула вопрос Юля. - Может, для него винтовку приготовить?
Этот голос заставил Андрея повернуться к ней и внимательно посмотреть на девушку.
- Давай без истерик, - он попытался произнести это как можно спокойнее. - Мы теперь с тобой заложники и выпутываться лучше вместе.
- А почему я должна ему верить?
- Не хочешь верить - проверь.
- Как?
- Да телефон же есть.
Юля, от возможности немедленной проверки своих подозрений, лихорадочно схватив трубку, начала набирать номер.
- Куда звонишь?
- Домой, - отмахнулась от него девушка.
- Алле, - ответил ей полупьяный голос деда.
- Где мать?
- Юлька? Ты что ли? Где шляешься-то?
- Мать где?!
- Не уберегли голубушку, - всхлипывая, запричитал дед.
- Где мать!!!
- Ты чего орешь? - пьяные всхлипы прекратились. - Я тут один. Ни пожрать, ни помыть. Ее машиной сбило, и ты где-то шляешься.
- Где она? - настойчиво повторяла Юля, пытаясь пробиться сквозь пьяное бормотание.
- Ее в Новосибирск отправил какой-то хахаль. Да только без толку все. Вон похоронка пришла.
- А хоронить когда? - сразу севшим голосом спросила Юля.
- Может, и закопали уже. Кто ж ее из Новосибирска сюда повезет. Да и мне не на что. И ты где-то...
- Я скоро приеду, - Юля решительно прекратила разговор.
Андрей вопросительно смотрел на нее.
- Чего уставился, - закричала она. - Собирайся давай. Мне в город надо.
* * *
Прослушивание телефонных разговоров с квартиры Любы еще не сняли. Поэтому Шутов довольно быстро узнал о беседе Юли с дедом. Вычислить остальное не составляло труда.
- Я могу сказать, что не в меньшей степени восхищаюсь вами, - сказал он, набрав номер Юргена и услышав ответ. - Только я все же считал вас более умным человеком, с которым можно договориться.
- В чем дело, - удивленно переспросил Шмидт.
- Вы отправили своих орлов к Комиссару?
- Да, - после некоторой заминки ответил он, поняв, что Шутову это известно.
- К несчастью, и мои отправились туда же часа два назад. Представляете, что там может случиться и чем все это может закончиться? Опять же для вас повторяю.
- Их надо остановить.
- Вот и останавливайте. Своих, - и Шутов прекратил разговор.
Юрген, не раздумывая больше, набрал номер Сергея.
- Извини, что еще не звонил. - Сразу сказал тот. - Все в порядке, с Андрюхой переговоры вели. У них тоже все нормально. Комиссар спеленан, целый арсенал у него нашли, так что вооружены до зубов. Надеюсь, что это не понадобится. Мы уже за Горный прошли...
- Скажи телефон Юдина, - Юрген внимательно выслушал и тут же добавил: - Я думаю, вам лучше повернуть назад.
- Офонарел? - изумленно переспросил Сергей.
- Впереди вас Шмель с компанией.
- Кто сказал?
- Шутов.
- Вот пусть они и поворачивают.
- Они не повернут.
- Мы тоже.
- Поворачивай!
- Вы что с ним обо всем договорились?
- Да.
- Тогда это ваши проблемы. А мы... Мы следуем своим курсом.
- Дурак! - закричал Юрген, но Сергей уже не слышал, прекратив разговор.
Шмидт бессильно уронил голову на руки, а потом, встряхнувшись, стал лихорадочно набирать номер таежной заимки...
ПОД ТАЕЖНЫМИ КРОНАМИ
Юля с тревогой увидела, как после разговора со Шмидтом посуровело, напряглось лицо Андрея.
- Что случилось? - спросила она.
- Уходить отсюда надо. Быстро.
- Ты же говорил, что твои приедут.
- Твои тоже едут.
- Кто?
- Шмель и компания. Представляешь, что здесь может начаться.
- Куда же мы уйдем? Ночь ведь скоро, - Юля, уже свыкшаяся с мыслью, что скоро за ними придет машина и они поедут в Бийск, растерялась.
- Ты что-то говорила о пещерах неподалеку. Там, где купалась.
- Есть пещеры. Только... может, мы лучше тут переждем. У нас же вон чего есть, - с опаской кивнула она на целый арсенал оружия, обнаруженный ими в доме.
Андрей тоже посмотрел на выложенные на столе не только пару карабинов, но и три коротких автомата с глушителями, целую гору коробок с патронами, несколько гранат и даже два ручных гранатомета.
- Боевиков насмотрелась?
- Нет, просто уходить страшно.
- Так-то оно так, - задумчиво почесал голову Юдин. - Только оставаться еще опаснее. Меня хоть необстрелянным и не назовешь, но я далеко не Шварценеггер. У Шмеля, даже одного, без приятелей, опыта, пожалуй, побольше будет. Да и ты, вряд ли Никита. Стрелять-то хоть умеешь?
- Баловалась с ребятами, - слегка кивнув головой, ответила Юля.
- И на том спасибо. Собирайся, пойдем.
- А с этим что делать будем? - девушка показала на связанного Комиссара.
- Тьфу ты, - в сердцах выругался Андрей. - Он совсем у меня из головы выскочил. Нашли место где языки чесать со своими планами. Теперь его с собой тащить придется. Иначе заложит. Ведь заложишь же? - подойдя к лежащему, Андрей слегка тронул его ногой.
Алтаец лишь молча посмотрел на него.
- Заложит.
Юдин, констатировав этот вывод, проверил узел на связанных за спиной руках Комиссара и, достав нож, разрезал путы на ногах.
- Не на горбу же тебя тащить, - сказал он. - Своими ножками пойдешь, впереди. Дорогу, небось, тоже знаешь. Если дернешься - бью на поражение, с подраненным тобой возиться вовсе некогда будет. Понял?
Алтаец по-прежнему молчал и лишь слегка презрительно улыбнулся в ответ.
Взяв с собой сколько могли теплых вещей, немного провизии в заплечные мешки, оружие и по автомату в руки трое вышли из дома.
-Далеко идти-то? - спросил Андрей.
- С полчаса, не больше - ответила Юля и тут же поинтересовалась. - Слушай, Андрей, а может быть, мы по дороге пойдем? Если твои первыми поедут, встретим, вместе легче будет. Если Шмель с бандой - в зарослях укроемся, они и проскочат?
- Не получится, - помотал головой Андрей, лихорадочно придумывая ответ, который не вызвал бы у девушки подозрений. - Я ведь кроме Андреева никого из тех, кто едет, не знаю, да и ты тоже. Так что вполне либо своих пропустить можем, либо прямо в объятия Шмеля угодим.
- Но все хоть ближе к людям пробираться будем.
- Вот с утра в пещерах и подумаем об этом. Не ночевать же в тайге под открытым небом.
И все трое с идущим впереди со связанными руками, но налегке алтайцем, обогнув дом, пошли по едва заметной тропинке в сторону от дороги.
А в ушах Юдина по-прежнему звучал взволнованный голос Шмидта с совсем непонятным приказом-просьбой: уходить из дома, постараться избежать столкновения со Шмелем и задержать Андреева в тайге хотя бы до утра. Во всяком случае, когда будут в безопасности, не дать Сергею связаться ни с кем, кроме него, Юргена, по телефону. Лишь последняя просьба была понятна и близка Андрею. "Береги Юлю", - после некоторой паузы закончил разговор Юрген. Хотя, мог бы и не просить, Андрей сам еще не понимал почему, но девушка стала ему близка и дорога. Ему уже казалось, что знает он ее очень давно.
* * *
Юрген, поговорив с Андреем, долго сидел в кресле, бессильно сцепив руки. Он понимал, что события начали развиваться помимо его воли, и вмешаться, повлиять на них в ближайшее время он уже не мог. А это грозило осложнениями или же, в худшем случае, полным крахом и потерей столь неожиданно найденной дочери. Думать об этом не хотелось, но и отогнать назойливые мысли он не мог. Поразмыслив, он взял трубку и набрал номер Шутова.
- Михаил Николаевич?
- Я слушаю, - не высказав никакого удивления, ответил Шутов.
- Мне не удалось остановить своих.
- Андреев? - скорее обозначил чем спросил Шутов.
- Да, - подтвердил Шмидт.
- Это хуже.
- Я вас прошу, свяжитесь со своими. Нельзя, чтобы пострадали невиновные.
- Вы имеете в виду дочь?
- И ее тоже. Поверьте, с моей стороны обещаю, что никаких сложностей ни для вас, ни для груза не будет. Для меня гораздо лучше, если вы как можно скорее уберетесь отсюда.
- В это я верю, - несколько нервно усмехнулся тот. - И я сам искренне в этом заинтересован. Но, насколько я понимаю, вы не совсем контролируете ситуацию. И ваши заверения не есть надежная гарантия.
- Я связался с Юдиным и приказал задержать Сергея в тайге до завтра. И ни в коем случае не дать связаться ни с кем, кроме меня по телефону.
- А вы уверены, что он еще этого не сделал?
- Уверен. Пока Юля не будет в безопасности, он этого не сделает. Так что и задача Шмеля упрощается. Пусть ваши перекроют дорогу, заставят ребят отсидеться в доме до завтра. Ведь вам только это и нужно. И не обязательно для этого устраивать мясорубку, захватывать Юлю.
- Еще раз спрашиваю, а вы уверены, что ваши будут спокойно отсиживаться в доме?
- Не уверен, - после небольшой паузы честно ответил Юрген. - Но шансы у всех в этом случае значительно выше, чем при попытке захвата.
- Логично, - согласился Шутов.
- И еще учтите, - Шмидт постарался сказать это как можно тверже. - Если с ребятами что-то случится, я вас и в Африке найду.
- С ребятами или с Юлей?
- Со всеми.
- Верю, - промолвил Шутов. - И совсем не хочу с вами ссориться и оставлять за спиной разъяренного тигра. К тому же, если бы все пошло как я задумывал, мы ведь и правда сыграли бы с Юлей свадьбу и, кто знает, может быть, были счастливы.
- Заткнись, - не выдержав, бросил в трубку Юрген.
- А вот грубить не надо, - начал было Михаил Николаевич, но тут же торопливо сменил тему. - Впрочем, вы правы. О деле. Я, конечно, свяжусь со своими, прикажу обеспечить блокаду и задержать всех до завтра, хотя бы до полудня. Но вынужден буду дать им свободу действий, если обстоятельства изменятся.
- Будем надеяться, что не изменятся.
- Что ж, будем молиться. И поверьте, я не хочу идти по крови. Я просто хочу спокойной, человеческой, обеспеченной старости. Потому и уезжаю.
Не прощаясь, Юрген прекратил разговор.
Шутов же после этого сразу связался со Шмелем и, не вдаваясь в детали, рассказал о новых обстоятельствах.
- Главное, - несколько раз подчеркнул он. - Чтобы с девчонкой ничего не случилось. Если дело дойдет до стрельбы, можешь мочить всех. Ее не трогать.
* * *
Едва успели углубиться в тайгу, как Комиссар исчез. Только что шел впереди, как вдруг, шагнув за дерево, словно растворился в зелени зарослей.
- Стой, - растерянно озираясь по сторонам, крикнул Андрей.
И тут же, торопливо прижав палец к губам и стискивая другой рукой автомат, стал прислушиваться. Но ничто не нарушало ставших уже привычными таежные звуки. Нигде не треснул сучек, не зашуршал валежник, не вспорхнула ни одна потревоженная птица. Алтаец как будто действительно превратился в бестелесный призрак.
- Вот ведь скотина, - в то же время не скрывая изумления, выругался Андрей.
- Теперь к дому пойдет? - с тревогой спросила Юля.
- Вряд ли, - подумав, ответил Андрей. - Шмель его за все произошедшее по головке не погладит. А Комиссар, насколько я понял, не дурак, голову в петлю совать. Значит, скорее всего отсидится где-нибудь в тайге несколько дней, или же к своим селам выйдет и... тоже отсидится. Так что пошли. Веди теперь сама.
И он пошел вслед за девушкой.
Пещеры оказались действительно недалеко. Причем, к радости Андрея, даже приведи сюда погоню алтаец, хорошо знавший эти места, найти их будет не так просто, особенно ночью. Так как это была не одиночная "нора", как раньше представлял себе он, а целая галерея различных по величине помещений с ответвляющимися ходами, лазами и несколькими видимыми выходами.
- Ну что ж, - удовлетворенно сказал он. - Здесь при необходимости и оборону держать можно.
Они прошли вглубь, не забираясь далеко, чтобы видеть выход, остановились у одной из каменных стен. Не сговариваясь, осторожно принялись снимать и располагать поклажу, тревожно вслушиваясь в доносящиеся с наружи звуки. Но тайга молчала...
Лишь через час, когда ночь уже начинала вступать в свои права, а они подкрепились припасенными консервами, с той стороны, где находилась заимка, раздалась еле слышная глухая автоматная очередь. Андрей вскочил с места, хватая оружие. Прислушались. Очередь повторилась. Раздались еще выстрелы.
- Сиди здесь, - сказал он Юле, направляясь к выходу.
- Я с тобой, - испуганно выдохнула она.
- Нет, - словно отрезал он. - Если зверь - стреляй. Если человек... - он недолго помолчал, - лучше не надо. Поняла?
Юля лишь молча и испуганно смотрела на него.
- Поняла? - требовательно переспросил он.
Она, стиснув руками автомат, согласно кивнула головой.
Юдин, прихватив с собой запасные патроны, гранаты и один из гранатометов, направился, не оборачиваясь, к выходу.
ЦЕНА ОДНОГО ЧИХА
- Вот она, - горделиво сказал Леха.
Таежные заросли, охватывающие едва заметную колею, расступились, и взгляду Сергея неожиданно открылась таежная заимка.
- Похоже, мы первые, - оглядевшись, с удовлетворением отметил он. - А ты-то когда здесь успел побывать? - спросил он у Силина, пока машина подъезжала к дому.
- Когда еще на Коныша работал, возил их сюда на охоту.
- Так это его заимка?
- Не-е-т, - протянул Леха, - он сам тут, по всему видно, первый раз был. Его сюда тоже пригласили.
- Ну ладно, разберемся, - и открыв дверцу, Сергей а вслед за ним и Леха вышли из машины.
Позади них остановилась машина братьев Медведевых. С интересом осматриваясь, они тоже выбрались в густоту опускающихся таежных сумерек.
Сергей в очередной раз попробовал связаться по телефону с Андреем, но Юдин не отвечал. Он и сам, сидя в пещере, недоумевал, почему молчит телефон. Но нависшая над ними толща скал надежно экранировала возможность разговора.
Оставив Саньку Медведева у машин, Сергей и Леха вошли в дом, а Димка решил осмотреться вокруг.
- У него здесь где-то и движок был, - заметил Леха, разжигая керосиновую лампу. И тут же присвистнул, оглядывая царивший в комнате беспорядок. - Видать, спешили.
На столе еще лежали часть патронов, оставшееся оружие, вперемешку с продуктами. На полу валялись срезанные с ног алтайца путы. Везде виднелись следы торопливого поиска необходимых теплых вещей.
- И куда они могли деться?
- Тайга большая, - совершенно логично ответил Леха.
- Большая-то большая, - Сергей задумался, - только ведь ночь на дворе. До ближайшего села не добраться... Вы охотились, так, может, знаешь, где здесь ночь отсидеться можно.
- Говорили о каких-то пещерах, - пожал плечами Леха, - только я от избушки не отходил. Какой из меня охотник. Я машиной да обедом занимался.
Дверь открылась, заставив их повернуться.
- Даже лошадь на месте, - проинформировал приятелей вошедший Димка Медведев, - только хозяев нигде не видно.
- Да, кстати, а куда же Комиссар делся? Вряд ли он с ними пошел.
- Повели наверное, - усмехнулся Димка, кивая на веревку, - с ног, похоже, срезали, а на руках осталась.
- Во, а ваша Юля, наверняка, здесь обитала, - Леха успел осмотреть вторую комнату, сохранившую явные следы обитания женщины.
В это время они услышали автоматную очередь. Димка, схватив оружие на изготовку, бросился к двери, но его остановил сердитый окрик Андреева.
- Стой! Свет потушить надо.
Действительно, из освещенного колеблющимся светом дверного проема любой выходивший был как на ладони. Между тем, нападавшие были надежно скрыты опустившейся темнотой.
Автоматная очередь повторилась, и было слышно, как пули пробивали металлический кузов автомобилей. Тут же раздались ответные выстрелы Саньки.
- Оставайтесь тут, - когда лампа была потушена, бросил Димка, выскакивая наружу.
Впрочем, Леха, испуганно присев на полу, и не делал никаких попыток, чтобы последовать за ним. Сергей же справедливо рассудил, что пока и он там лишний. И взяв карабин, осторожно выглянул в окно. Но снаружи ничего видно не было. К тому же перестрелка буквально через минуту стихла.
- Свои, - раздался из-за двери Санькин голос, после чего она открылась. А дальше послышалась совсем непечатная его брань.
- Ты ранен? - встревоженно спросил Сергей, разглядев, что с ног парня что-то капает на пол.
В ответ раздалась очередная партия брани, и по комнате распространился малоприятный аромат.
- Комиссар, похоже, аккуратист, - несмотря на всю серьезность положения, вошедший Дмитрий едва сдерживал смех. - У него там отхожая яма, так этот в темноте туда угодил. Говорила мать, носки запасные возьми.
- Что там, - оборвав его, спросил Сергей.
- Они, видно, близко не подъезжали, - тут же посерьезнев ответил Дмитрий. - Машин я не слышал. Подошли осторожно пешком.
- А почему стрельбу открыли?
- Они машины расстреляли.
- Ну и?
- Аккуратно. Теперь без хорошего ремонта нам не выбраться. Потом он, - кивнул он в сторону Саньки, - да я их отогнали.
- Так, что будем делать?
- Вы будьте тут, - предложил Дмитрий. - Этот, чтоб не вонял, пусть у дома приглядывает. Не удержавшись, он вновь усмехнулся. - А я пойду посмотрю на счет ихнего транспорта. Авось, еще их пешком гулять заставим.
Сергей еще раздумывал, взвешивая все за и против подобного предложения, когда снаружи, издали, раздался свист.
- Мужики, - услышали сразу же вслед за ним, - кончай палить. Поговорить надо.
- Саня, Димка, быстро наружу, страхуйте с двух сторон. Леха, - в ту комнату, гостя постоянно под прицелом, а я встречу.
Команду Андреева все выполнили быстро. Сам же он, подойдя сбоку к открытому проему двери, громко прокричал в темноту:
- Коли есть о чем поговорить, заходи. Только один.
- Да один я, один, - ответный голос прозвучал уже ближе к избушке.
- Не забывай, что ты на мушке. Причем, не на одной.
- Я и не сомневался.
К дому подошел Шмель.
- Входи и оставайся в дверях, - скомандовал ему Сергей.
- А мы что, так в темноте и говорить будем?
- Так и будем.
- Как хочешь.
- Ну и о чем поговорим?
- Отдай девчонку, сучонка своего можешь оставить, и мы с вами разбежались.
Шмель, несмотря на то, что Шутов приказал лишь задержать противников в тайге, решил, что надежнее иметь Юлю у себя. И сразу выехать в Бийск. Это создавало некоторые гарантии и для него самого. Ведь ему до вылета еще приходилось оставаться в городе.
- С какой это стати отдай?
- А ты что, под арест ее посадил? Я ее сюда по просьбе жениха и по ее доброй воле привез, мне и увозить.
- Стоит ли трудиться?
- А пусть она сама скажет, с кем поедет. Тем более вам до утра не выбраться, а мы и сегодня еще вернемся. Юля? Ты где? Поехали?
Задавая в темноту вопрос, Шмель уже начал догадываться, что девушки нет в доме.
- Видишь, молчит, - усмехнулся Андреев, - значит, и разговаривать с тобой не хочет. А за то, что машины попортил, отвечать придется. Или махнемся?
- А вот это уж дудки. Ладно, я пошел. Живи...
Его слова вдруг прервались раздавшейся невдалеке автоматной очередью, после чего прогрохотал взрыв и за стволами высоко вверх взметнулся столб пламени.
Не рассуждая, автоматически Шмель выхватил пистолет и выстрелил. Сергея отбросило к стене. И в этот же момент прогрохотал из соседней комнаты еще один выстрел, и уже шагнувшего за порог Шмеля буквально вынесло из дома. Неподалеку вновь раздалась очередь...
Через десять минут они вновь собрались все вместе. Добавился к компании и Андрей Юдин. Стиснув зубы, Сергей сдерживал стоны, когда Медведевы накладывали на его раненое плечо повязку. И внимательно слушал Андрея.
- Я, когда услышал первые выстрелы, - рассказывал тот, - оставил Юлю в пещере, а сам сюда пошел. Только немного ошибся и вышел как раз на их машину. Притаился в кустах, оценивая обстановку. Их там двое было, один еще вместе со Шмелем к дому пошел.
- Стрелять-то почему начали? - лицо Сергея побелело, на лбу выступили крупные капли пота.
- Не сдержался, чихнул, - виновато потупившись, сказал Андрей, - а он сразу из автомата... Ну а у меня гранатомет под рукой был... Я и грохнул.
- Сколько их осталось?
- Никого, - это уже ответил Дмитрий. - Двое у машины спеклись, Шмель - вон валяется. А того, кто с ним был, Санька очередью срезал.
- Да, наворотили делов. - Сергей в изнеможении откинул голову на подушку кровати, куда его уложили. - И транспорта теперь нет. Ладно, бегите за девчонкой, утро вечера мудренее. Да, Димка, посмотри у машины, чтобы тайга не загорела.
* * *
Андрей и Саня, несмотря на темноту, довольно быстро добрались до пещер. Юдин нашел вход и, осторожно продвигаясь в темноте, позвал девушку:
- Юля? - ответа не последовало, и он закричал громче - Юля!
Вдруг в ответ прямо ему в лицо прогремел выстрел, следом за которым раздался истошный девичий визг...
ЧЕСТЬ ИМЕЮ
Всю обратную дорогу Саня ворчал на девушку. К счастью, тот выстрел в пещере никого не задел, хотя стреляла она с расстояния всего в несколько метров. Как оказалось, когда Андрей ушел, девушка поудобнее устроилась у стены, уложила оружие и со страхом стала вглядываться в темноту. Она бы и сама не поверила, но из-за всего пережитого ее сморил сон. Поэтому когда Андрей закричал ей, спросонья и перепугу она сначала нажала на курок и лишь после этого закричала.
Если Санька ворчал, то Юдин в темноте счастливо улыбался, вспоминая, как доверчиво прижалась после всего случившегося к нему девушка. Как обнимала, прижимаясь всем своим дрожащим телом. Это снова была та Юлия, которую он помнил по грозовой ночи.
Когда они пришли в избушку, там ничего не изменилось. Сергей по-прежнему лежал на кровати с бледным лицом, покрытым крупными каплями пота, и Димка бросал на него тревожные взгляды. Саня сразу же возмущенно рассказал, как встретила их в пещере Юля.
- Так от тебя от прежнего запах, - не удержался, чтобы не сбалагурить Дмитрий. - Или уже и штаны замывать надо.
Веселья это не вызвало. Над тайгой была ночь, транспорта не было, Сергей...
- Слушай, - взволнованно шепотом заговорил Андрей, - так он же без сознания.
Дмитрий вновь посмотрел на кровать.
- Да он третий раз уже отключается, - отчего-то так же шепотом пояснил он. - Мы ему таблеток из аптечки в машине дали, больше ничего нет. А у него точно кость задета. В больницу надо.
- Так лошадь же есть, - заметил Санька. - Я сейчас в село и рвану. Хоть к утру да пригоню машину. По колее и в темноте не заплутаю.
Димка внимательно посмотрел на него и молча кивнул головой. Санька вышел из дома, и вскоре раздался приглушенный стук лошадиных подков. Юля, присев на кровати, поправила повязку у раненого и, взяв полотенце, вытирала с лица выступающий пот. Андрей достал бесполезный в пещере телефон. На открытом месте он вновь к его радости заработал.
- Юрген, это я, Андрей, - связавшись с Бийском, устало сказал он.
- Что там у вас, почему молчали?
Юдин обрисовал ему сложившуюся ситуацию.
- Значит так. До утра ничем помочь не смогу. Постарайтесь утром добраться до села или найдите подходящую площадку. Организую вертушку. Ты мою просьбу выполнил?
- На счет связи, - покосившись на прислушивающихся к разговору ребят, переспросил Андрей.
- Да.
- Никаких контактов не было. Сергей без сознания.
- Значит, и дальше связь держи только со мной. Сергея берегите. Если нельзя самим транспортировать, ждите вертолет, там врач будет. Удачи.
* * *
После разговора с Андреем так и не ложившийся отдыхать Юрген тут же набрал телефон Шутова. Тот тоже не спал.
- Это Юрген. Я потерял со своими связь.
- Мои тоже не отвечают, - Михаил Николаевич не мог скрыть тревогу. - Но я надеюсь, наш договор остается в силе.
- Остается, - бросил Юрген. - И чем скорее вы уберетесь, тем лучше будет для всех. Во всяком случае... - он недолго помолчал, - с моей стороны помех не будет.
- Спасибо, - негромко ответил Шутов.
Юрген, поморщившись, закончил разговор.
* * *
Комиссар внимательно наблюдал за тем, что происходит в доме и около него. Когда ему удалось скрыться от Андрея, он и не думал бежать. Освободив руки от пут, он смотрел, как развиваются события, даже и не думая выступать на той или иной стороне. Он слышал перестрелку, осмотрев сгоревшую машину и даже заглянув в окно избы, оценил ее последствия. Видел, как оседлал Санька его лошадь и поскакал в сторону села. После этого, устроившись под раскидистым кедром, он позволил себе подремать.
К его немалому облегчению, едва начало светать, раздалось урчание автомобильного двигателя. В машину погрузили раненого, расселись сами, и она уехала. Комиссар вышел из тайги, осмотрел пробитые пулями автомобили. Сгоревший с подручными Шмеля он видел еще ночью. Сплюнул. Подошел к двери, зачем-то потрогал уже окоченевший труп самого Шмеля и вошел в дом. Там, оторвав половицы, достал из заначки еще один карабин. Проверив, закинул его на плечо. Положил в карман пачку долларов, извлеченную из коробки. Еще раз осмотрел дом, вздохнул и, выйдя, уже не оборачиваясь, пружинисто зашагал в тайгу.
* * *
Когда дверь палаты отворилась, Сергей повернулся с улыбкой, ожидая увидеть приглянувшуюся ему медсестру. Но улыбка тут же потухла, на скулах заходили желваки. В палату вошел Юрген. Будто не замечая реакции Андреева, он положил на тумбочку небольшой сверток и, взяв стул, уселся около кровати.
- Ну как рука? - вполне добродушно спросил он.
- Если б не она, - презрительно бросил Сергей, - начистил бы я тебе рожу.
- За что это, - сыграл удивление Шмидт, - вроде все живы, все закончилось хорошо. Да и ты, как говорят врачи, через пару недель свое желание исполнить уже сможешь.
- А ты нахал, - сдерживая себя, констатировал Сергей. - Это ты меня сюда, в Барнаул, упрятал.
- Так получилось.
- Значит, деньги все делают. И долго ты меня под арестом держать собираешься?
- Под арестом?
- А как это иначе назвать? Ни позвонить никому. Ни встретиться. Или пока сам не смотаешь отсюда в свои Палестины?
- Поговорим сейчас, можешь и подружек приглашать, коли уже приспичило.
- Поговорить-то можно. Только вот договориться - вряд ли. Неужели ты думаешь, я молчать буду, хоть после драки и не рекомендуется махать кулаками.
- И о чем же ты молчать не будешь?
- Не строй из себя школьницу. Груз ушел, Шутов улетел, но ведь можно же было все остановить! - Сергей сорвался на крик, но тут же, опустившись на подушку, вновь попытался взять себя в руки. - Обошел ты меня. Дочерью рот заткнул. А я не просчитал все во время. Сколько ты с этой партии получишь? И кто у вас в подручных ходит: ты или Шутов?
- Полковник, если ты сердишься, ты не прав.
- Может быть, и не прав, только слишком дорого нам твои семейные дела обошлись. Да и не верю я, если честно, что ты только из-за Юлии позволил Шутову довести операцию до конца. Я с самого начала видел твой интерес. Только переиграл ты меня.
- И не думал. Ты работал на меня. Дело выполнил. Оплату получишь. Какого черта тебя груз волнует?
В ответ Сергей лишь, скрипнув зубами, отвел взгляд.
- Ладно, полковник, не журись, - вдруг дружески улыбнулся ему Юрген.
- Во-первых, не полковник, а подполковник. Во-вторых, в отставке. А в-третьих, не пошел бы ты к черту.
- Во-первых, уже полковник, во-вторых, на счет отставки тебе самому решать. А в-третьих, я и так скоро уйду. Причем надолго.
Сергей, нахмурив брови, удивленно смотрел на Юргена. Видно было, что он мучительно пытается "переварить" сказанное Юргеном.
- Погоди, ты хочешь сказать... - он ненадолго замолчал. - Чушь. Ты мне прямо скажи: порошок ушел?
- Ушел.
- Шутов улетел?
- Улетел.
- Барановский на свободе?
- Да.
- Так какого черта...
- Полковник. Ты же профессионал. Зачем лишние вопросы задаешь?
- Нет. Не стыкуется. Опять играешь? - Сергей пытливо посмотрел на Шмидта.
- А смысл?
- Даже если так, - недоверие в глазах Сергея не исчезало, - вы же мной втемную играли.
- Но ты же профессионал, - поморщившись как от зубной боли, повторил еще раз Юрген.
- Был, - твердо ответил Андреев.
- Значит, так и будешь донкихотствовать сам по себе.
- А я не хочу, чтобы еще раз какой-нибудь драный дерьмократ с трибуны плевал мне на погоны под улюлюканье толпы.
- Времена меняются.
- Только я меняться не хочу.
- Что ж, вольному воля. - Юрген поднялся со стула и сухо сказал: - Прощай. Честь имею, - и повернувшись, пошел к двери.
- Постой, - вдруг севшим голосом окликнул его Сергей. - Ты что сказал?
- Попрощался, - Юрген вновь повернулся к приятелю и, видя неподдельное волнение на лице того, искренне недоумевал, чем оно вызвано.
- Я тоже... я тоже - имею честь, - выдавил из себя Сергей. - Только... только скажи. Мы сыграли так как надо?
Юрген, чуть улыбнувшись краешками губ, вновь подошел к кровати и сел на стул.
"ВСЕ ТОЛЬКО
НАЧИНАЕТСЯ"
- Мы еще не сработали, - задумчиво посмотрев Сергею в глаза, ответил Юрген. - Все еще продолжается. В некотором смысле, все еще только начинается.
- А моя бывшая контора... - Сергей замялся. Видно было, что вопрос этот его очень волнует. - ФСБ в курсе было?
- Только руководство.
- Значит, это на федеральном уровне?
- Бери выше.
Сергей рассеянно и недоуменно смотрел на Юргена.
- Ладно, полковник, - слегка усмехнулся тот. - Хоть и не положено, но нам с тобой еще работать. Что могу, расскажу.
Он ненадолго задумался, затем продолжил:
- Ты прекрасный аналитик, знающий обстановку в городе. Поэтому с рекомендации службы и было решено привлечь тебя к делу втемную. Ты хорошо понимаешь, что и с Интерполом у нас неплохие связи налаживаются. И директор ФБР не случайно в Россию приезжал. Могу сказать, что в числе прочих обсуждалась и эта операция.
Шмидт опять ненадолго замолчал, задумавшись, но Сергей не торопил его, пытаясь обдумать и просто поверить услышанному.
- По существу, Шутов только здесь, в городе, величина. Он обыкновенная пешка, которой позволяют тешить самолюбие. Играют им втемную. И главной его задачей была, как ты понял, не "требуха" редких животных. Операцией прикрытия был и этот радиоактивный порошок.
- Но ведь это сотни миллионов долларов! - не выдержал Сергей. - Кому это могло понадобиться? Тем более, в ядерном оружии его не используешь...
- Потому мы и выпустили его. Похоже, заказ исходит от самого Ладена - террориста номер один. Американцы давно за ним охотятся, и сейчас с нашей помощью мертвой хваткой вцепились отслеживать этот груз.
- Но ему-то он зачем?
- Возьмем, спросишь, - усмехнулся Юрген. - Хотя можно догадаться, что изготовив игрушки или сувениры с радиоактивной начинкой и завалив ими страну, можно посеять нешуточную панику. А он сейчас ва-банк играет.
- А что же главное, если не порошок?
- Некая секретная разработка вашего ФНПЦ "Алтай". Небольшой такой блок, который Шутов вывез вмонтированным в двухкассетном магнитофоне.
- Вывез?
- Вывез. Правда, не совсем тот. Вернее, совсем не тот. Поэтому пусть поступит под нашим присмотром по назначению. А мы и адрес заказчика должны выяснить. Без сомнения, это не ведущие, а одна из третьих стран. И это встревожило не только нас. И американцы, и англичане, сами не пожалевшие бы никаких денег за этот блок, еще больше не хотели бы, чтобы он попал в третьи руки. Поэтому, получив некоторые сведения, пошли с нами на контакт.
- Так Шутов это сделал с помощью Любы?
- Да, - лицо Юргена помрачнело. - Он шантажировал ее, хотя она и не знала конкретно его планов. К счастью, все было под нашим контролем.
- Знаешь, а все-таки обидно... - после некоторого молчания сказал Сергей. - Получается, что вся эта мразь по-прежнему на свободе и жирует.
- Ну, не совсем так, - улыбнулся Юрген. - Барановский убить меня был готов, когда вместо благодарности за отправку груза я ему пояснил, что знаю о контрабанде. Но этими внутренностями животных решил воспользоваться сам, поэтому не мешал ему решать вопросы с таможней.
- Значит, он решил, что вор у вора дубинку украл, - рассмеялся Сергей. - И пожаловаться некому.
- Ему бы сейчас шкуру сберечь. В долги он влез основательные. Не получится и у Шутова со спокойной старостью на ласковых островах. По нашим прикидам, откупиться за аванс в случае потери порошка ему, может, и удастся. Если потребуется, конечно. Но вот за фальшивку с него спросят. И скорее всего он вынужден будет вернуться в Бийск. Им еще раз попытаются сыграть. Вот почему я и передал тебе приглашение вернуться.
- Но ведь он знает о моей роли.
- Только внешнюю сторону, вот и будешь для него раздражающим фактором.
- Значит, снова на службу?
- Как раз нет. Живи по-прежнему, занимайся частной практикой. Постарайся оставить при себе Леху, с Медведевыми контакта не теряй. О твоем возвращении в органы будут знать единицы. Когда понадобится твоя активность, с тобой свяжутся.
- Вот даже как.
- Кстати, агентурную кличку по этой операции тебе дали Резад.
- Поблагозвучнее нельзя было? - усмехнулся Сергей.
- А эта запоминается хорошо. Тем более с кавказским "душком".
- Уж что с душком, то с душком. А почему запоминается?
- Анекдот что-ли не помнишь?
Андреев недоуменно пожал плечами.
- Грузин грузину сообщает, что у него сын родился и что назвал он его красиво. Первый слог - нота, второй - лучшая часть женщины. А тот и спрашивает: "Резад что ли?" Отец возмутился и говорит: "Да ты что - Си-рожа".
- Нет, я рожу тебе все же начищу, - рассмеялся Сергей, - когда рука заживет, - и тут же спросил: - А сейчас ты куда?
- Пока в Москву. Дело-то продолжается. К тому же, мне еще дочь возвращать надо.
- Так ты ей еще не сказал?! - удивился Андреев.
Щмидт только отрицательно покачал головой.
* * *
Юрген не мог от волнения сидеть и под изредка бросаемыми на него осуждающими взглядами медсестры расхаживал по коридору. Последний месяц он очень ждал этого дня и боялся его. Как-то все сложится? Как повернется? Да и самому себе он не мог бы сказать, как он хотел, чтобы все повернулось.
Даже переместившаяся за границы России операция его не волновала. Хотя... уже завтра ему предстояло лететь в Иран.
Юрген улыбнулся, вспомнив, с каким трепетом и смущением относились последнее время друг к другу Андрей с Юлей. Как пытались скрыть от него свою связь, иногда даже нарочитой грубостью. Похоже, все шло к скорой свадьбе.
Сначала они побывали у Юли дома, в Бийске. Дед ее, изображая безутешное горе, успел уже распродать часть вещей из квартиры. Пришлось потратить время, чтобы ограничить его юридические возможности. Иначе и квартира могла уйти с молотка. Потом он уговорил Юлю отправить деда на лечение в специальный санаторий под Москвой. Девушка никак не хотела, чтобы посторонний человек брал на себя расходы. Признаться же в своем отцовстве Юрген так и не решился.
Если бы не Андрей, он сам вряд ли уговорил девушку и сопровождать их всех в Москву. И лишь здесь, проконсультировавшись с врачами, рассказал ей, что мать ее жива и находится на излечении в клинике. Что он должен был "узаконить" ее смерть и отправить из Новосибирска в Москву ради ее же безопасности. Юле же не говорил об этом, чтобы еще раз не пришлось терять дорогого человека. Состояние больной было пограничным между жизнью и смертью.
И вот сейчас, слава Богу, все позади. Люба пошла на поправку, и свидание разрешили. О чем разговаривали в палате мать с дочерью, он мог только догадываться. И от обилия этих догадок, от волнения он не находил себе места в больничном коридоре.
Наконец сестра, в очередной раз выйдя из палаты, пригласила его войти.
- Вас ждут, - улыбаясь, сказала она ему.
Юрген с трепетом открыл дверь и остановился. Люба с все еще перебинтованной головой, бледная, но уже с накрашенными губами, приподнявшись на подушке, со слезами радости смотрела на него. Юля, слегка наклонив голову, сидела на стуле у кровати к нему спиной.
-Я ей все рассказала, - прошептала Люба.
Юрген на ватных ногах подошел к кровати и присел за спиной у Юли.
- Ну вот и хорошо, - он замолчал, не зная, что ему еще говорить. От волнения во рту пересохло. - А вы знаете, - наконец продолжил он, - пройдет немного времени и Новый год, новый век, новое тысячелетие. Мы его обязательно должны встретить вместе. Слишком трудно нам дался этот жизненный излом милениума. Может, здесь, в Москве. А хотите, в Париж путевки возьмем?
Он говорил и сам хотел верить, что все так и будет.
По-прежнему глядя на него счастливым взглядом, Люба несогласно покачала головой.
- Нет. Не надо. Новый год, тем более такой - это домашний, семейный праздник. А наш дом в Бийске. Там его и встретим.
- Ну что же, в Бийске, так в Бийске, - несколько рассеянно ответил Юрген.
- А вы... - Юля несколько смущенно, исподлобья взглянула на него, - вы приедете?
-Я... очень постараюсь... - начал было он, но тут же твердо исправился. - Обязательно.
- Приезжай... Папа.
Юля, неожиданно повернувшись к нему, уткнулась в грудь и разрыдалась. Юрген молча прижал девушку, осторожно, успокаивающе поглаживая по спине. Его глаза тоже предательски повлажнели...
Излом миллениума
© Copyright: Вир Соднек, 2012
Свидетельство о публикации №212101100477
Свидетельство о публикации №212101100477
Рецензии