2. История дхармы 2004 - 2006

НЕКОТОРЫЕ ПРЕДУВЕДОМЛЕНИЯ

Как мне в руки попало данное произведение…  объяснить крайне сложно, поскольку с этим связана довольно странная история, остающаяся для меня загадкой до сих пор. И разумнее всего было бы оставить это событие укрытым пеленой тайны и неразрешимого парадокса, тревожащего воображение читателя… Но все до банального просто, настолько, что содержательного об этом сказать нечего. Единственное, что остается в сохранение жанра  это оставить навь тайны без каких либо объяснений и точных указаний, могущих вывести читателя к единственно верному пути в построении своих объяснений причин и следствий данного текста.

11.53. / 21.03.2006.

Верно также и то, что данный текст полностью вымышлен, хотя отдельные его фрагменты имеют под собой, судя по всему, абсолютно реальные события.
Возможно, часть из них может представлять опасность для сознания, в связи с чем, текст не рекомендуется читать в обыденном состоянии.
В целом же, складывается впечатление, что это любовная эпопея, которая имеет относительную пространственную и условную временную привязку, но, однако же, по сути, она разворачивается вне времени и пространства, и знаменует собой поиск некой сакральной истины, недостижимой, впрочем, по определению.

00.55. / 13.03.2006.

***

Перед Господом нет оправданий,
Ты сам оправданье -
Без хлеба в руках, без единой звезды,
Бесконечно один.

- БГ. О лебеде исчезнувшем


Когда выметаешь из сада опавшие листья,
значение имеет только сад.

- Рэй Лорига. Токио нас больше не любит


1.
Сначала не было ничего кроме хаоса и пустоты, которые никак не назывались. И бездна была одета во тьму. И не было ни утра, ни дня, ни вечера, ни ночи. Потом кто-то вошел и включил свет. И шепнул: «Да будет так!» Ибо так было хорошо и так ему понравилось. А кроме него никого не было. И стало так. А потом проснулась Лиза и сказала, - Мама!

*

Первая попавшаяся мне на глаза книга, странным образом повествовала о том, как остаться в живых в суматохе повседневности. Что это было… – может быть кто-то из учителей тибетской магии, юродивый, или шаман, исчезающий в сумерках… И еще звучал ее тихий шепот, врезающийся в память пристальным взглядом ясных, но утопающих в тени, глаз.

- Здравствуйте, Мама! Как вы поживаете, в порядке ли ваши чакры? Скучаю. Дышу. Лиза.
- Дорогая Лиза – я уехал в горы к серебряным родникам – всех обнимаю – привет Насте – ОМ МЭНИ ПЭДМЭ ХУМ – это тоже из митьков, только тибетских.
- Мы с сестрой сегодня нашли на земле деревянную статуэтку Ганэши.
- И снился мне сон, что я был трезвым… – далее все о небесном, а как земная жизнь складывается?
- Деньги ёк, очень кашляю. Как жаль, что нельзя просто поговорить.
- Лиза все ли в порядке и все ли живы – на рижской что-то взорвали…
- Хлопну по карману – не звенит. Хлопну по другому – не слыхать. Если только буду знаменит, то поеду в Ялту отдыхать.
- Дорогая Лиза – послал тебе писанину – читай только на свежую голову.
- Так и читаю,  на одурманивание не хватает денег.
- Как ты Лизанька? Сегодня с приятелем ездили в лес – я там в деревне купил бутылек мёда теперь чаёк с ним пью! У нас похолодало совсем по-осеннему.
- У них похолодало!!! У нас заморозки! Я в шапке хожу!
- Ой Лиза-а-а… Держись – а я пока в футболке…  по всей земле лежат снега, снега любви – снега без конца и края – лой быконах харе кришна по прежнему.
- Я тебя люблю!
- Который день подряд в нашем дворе стоит вторник – а мы плачем и пьем и верим, что будет среда…
- …
- ОМ ХАЛИГАЛИ – дела идут так, что хочется от них исчезнуть в нирване – а дом творчества это всегда хорошо – привет Ашке – у вас поди снега сугробы – не хватает  скучаю.
- ...
- Здравствуй дражайшая Лиза – а у нас по прежнему +20, полнолуние и летают ангелы в голове...

*

Здесь все приходится осуществлять на грани неконтролируемого порыва. И кажется других вариантов существования здесь не предусмотрено. Здесь вообще ничего не предусмотрено… И когда идешь по безлюдной улице в морозную ночь. Или когда спускаешься по каменистой тропинке, и твой следующий шаг укутан густым туманом, так, что не ясно, где заканчивается край скалы и начинается пропасть. И вообще все вокруг погружено в матовый, молочно-белый туман. Реальность сужается до внутренних пределов сознания. И там ты остаешься наедине с собой. И можешь успокоиться и расслабиться. Или сойти с ума - оттого, что уже ничего не грозит, ничего не гарантировано и ничего не светит в отношении прогнозируемых своей навязчивой определенностью событий. Но можно задать несколько, пусть даже глупейших по своей сути, вопросов… Вопросов, которые можно задать всегда!

- Тишина – тоже знак?
- Безмолвие, молчание… – оно дарует освобождение…
- Лама цитировал Нагарджуну и говорил, что с прекращением помыслов о Я и Мое – как внутри, так и внешне – прекращается присвоение новых сущностей. Посредством пресечения этого, прекращается и перерождение. – Что это значит?
- Это ничего не значит…

*

Мир дарует самые лучшие ответы.

Сегодня днем, где-то после полудня, я шел по объездной дороге, кольцом охватывающей наш город. Все время ждал звонка, на который мне нужно, наверно, ответить. Дорога пустынная. Людей нет. Только машины проносятся мимо. И на обочинах серый снег, не растаявший в грязи. Я сошел на проселочную дорогу. Раздался звонок. Была плохая связь, от чего звонившему пришлось несколько раз перезванивать. Чуть выше, на пригорке, слышимость стала лучше. И я смог сказать все, что счел нужным сказать в тот момент этому человеку. Ждал, что он ответит мне. А он лишь сказал, что понял… И на этом наш разговор прекратился.

...

Потом она поняла, что ей не с кем стало бороться. Потом я отключил телефон.

А чуть позже, я увидел горы укрытые снегом. Темные скалы и ущелья. И небо со свинцово-синими облаками с красновато-алым размытым по краям контуром. И где-то там, в горах, была моя Сила, и я весь там, и то, что позволило мне родиться, и что ненавязчиво наблюдает за всеми поворотами моей судьбы…

Но кто-то продолжает периодически звонить и что-то спрашивать, или задавать вопросы, видимо надеясь, что у меня есть на них ответы… - А я как и прежде сжимаюсь, и непроизвольно начинаю искать свой угол, в котором можно было бы укрыться, как крыса, подгоняемая электрическим током в руках жаждущего ответов экспериментатора, или безумца. И я вжимаю лицо в колени и зажимаю руками уши, вспоминая, как я погружался в мягкую землю, в сырые, прошлогодней осени прелые листья, где-то на дне ущелья среди величественных и смуглых в сумерках скал.

…как у НАС дела БОЙСЯ меня - это вряд ли я ПРОЗРАЧЕН как ветер и укрыт снегами а ты моя сестра небесная и не причинишь мне вреда ВЕДЬ ПРАВДА - принимаю ВАННУ с розовым индийским маслом ОН не хочет дали СРОК три месяца на примирение если нет разведут - в ЕВПАТОРИИ туман пока ехал думал о тебе чувствовал и вчера весь вечер и УКРЫВАЛ тебя руками - держишься из ПОСЛЕДНИХ сил или за кого-то - простыла сейчас много всякой инфекции и погода неустойчивая и я вчера так сильно захотел на РОДИНУ, что кожей ее ПОЧУВСТВОВАЛ - пожалуйста БЕЗ МЕНЯ не уезжай я буду скучать ты помнишь меня внешне КАКАЯ я ПОЧЕМУ не отвечаешь мне не хочешь а то я уже начала ПЕРЕЖИВАТЬ по-моему я вредничаю да - ну не скучай пространство это ИЛЛЮЗИЯ, а время и подавно - время СТИРАЕТ все НАВСЕГДА

2.

То, что нам кажется столь значительным, впрочем, также как и все остальное, что кажется нам менее замечательным, – лишено реальности и описано в книгах. Хочется повторяться. И иногда переписывать некоторые из них. Видеть в них свое присутствие. Перечеркивать, и переписывать заново… Рано или поздно, я сотру из памяти все черновики.
 
Книги продолжают множиться и поглощать собой ум…

Одна из книг начинается так – Он был половиной чего-то… – и продолжается – У будущего есть одно большое достоинство…

Другое ее начало было таким: Женщина в первой половине своей жизни рожает, а во второй убивает и хоронит себя или своих близких. Вопрос только в том, когда начинается эта вторая половина. - Видимо у всех по-разному. С той стороны этого начала, где между белых страниц зажата фраза одного из дешевых пророков, у меня лежат деньги. Я собираюсь на днях передать их вместе с этой книгой в другой город. Там их должны получить, чтобы заплатить за Верон, которая еще маленькая, но уже ходит в школу. Иногда она говорит – Я не шучу!!! Говорит она это очень значительно. И, видимо, действительно не шутит. Но мы начинаем улыбаться на подобные милые фразы, не понимая главного… Не понимая этого до конца… И когда книга заканчивается, после нее остается легкий осадок недоумения и смутности в ее содержаниях. И мы как будто бы открываем ее сначала, как будто бы вознамерившись начать снова, но как-то не хватает сил и желания, и с этим недоумением мы ее закрываем и откладываем в сторону, возможно с легким упреком к себе или с надеждой, что вскоре вернемся к ней снова, утешая себя в этом, и в понимании всей безысходности и недочитанности самого главного, того, что ускользнуло - невольно и невзначай - из того содержания, которое порой на мгновение открывается нашему туманному взгляду, подернутому пеленой усталости и равнодушия.

Другая книга: Как-то в полдень, в конце сентября 1955 года, вскочив на товарняк в Лос-Анджелесе… – это замечательная книга. Я читал ее в плацкарте на пути из столицы к периферии. В ней до сих пор лежит мой проездной билет – 17.06.2002/19.50, вагон № 02 (П), место 020, прибытие 18.06.2002/13.11.

Третья заканчивается словами: В другом кармане мои пальцы нащупали пачку сигарет. Я закурил. На душе было спокойно… – последняя фраза для этого автора явно слишком опрометчива. Да и сам автор странен, как, впрочем, и мои представления о нем.

И книги эти можно писать по-разному. Вся моя биография может уместиться в одной строке. Я прост по своей природе. Я перестал питаться мясом, чужими эмоциями и чужими мыслями. Люди от этого не теряют своей значимости и красоты. Но людей все меньше. Все больше тени. Или это я запутался в мирах. Впрочем, приличная книга должна быть не более нескольких предложений и обрываться на полуслове. Самые же совершенные из них ограничиваются лишь названием. Небесные же книги пишутся одним взмахом клинка…

Но что мешает мне продолжить?!

Это похоже на то, как кто-то однажды писал письма себе в прошлое, тому, кем он был много лет назад, куда, видимо, никогда при жизни не вернется и что, по всей вероятности, вряд ли сможет восполнить. Впрочем – никогда не поздно иметь счастливое детство.

Эти воспоминания ни к чему не привязаны и события ни к чему не обязывают. Но не всегда о происходящем можно вспоминать с легкостью. Особенно когда травмируется Ego. По этому поводу (хотя нужен ли повод в подобных случаях?) можно открыть книжку Паунда на любой его странице и прочесть безответную тягу к китайской поэзии. К той поэзии, которую удобнее всего переводить, сидя в клетке одиночной камеры в ожидании вынесения смертного приговора. Иероглифы тогда складываются в наиболее изысканные обороты, которые так и остаются недоступными безмозглым профанам, чеканящим свой шаг вокруг клетки. Но к сознанию прикасается в тот момент легкий ветер, шелестящий в осеннем лесу, задевая ветки и листья деревьев...

У меня была книга, которая называлась «История деревьев». Состояла она из трех частей: Города, Деревья, Сады. Потом она исчезла. И кроме названия и воспоминаний от нее ничего не осталось. Хотя, возможно, где-то и сохранились несколько фраз. Но история на этом не прекратилась...

 И возможно, что после следующей фразы она вновь начнется!? Или навсегда завершится. Или не начнется…

3.

Все началось несколько лет назад. Когда я по обыкновению отправился в горы. Хотя, как мне вспоминается, возможно, все началось несколько раньше.

Я собрал свой небольшой рюкзак. Положил в него самое необходимое, что может понадобиться для однодневного выхода в горы. Немного еды, вода, нож, лимонная полынь, чабрец и душица.

Автобус довез меня до перевала. Когда я вышел, моросил мелкий дождь, перемешанный с туманом. Был конец февраля. На мне была тонкая куртка, на ногах кеды. Я начал не спеша подниматься, и чем выше я взбирался, тем более ясным становилось небо. Туман постепенно рассеивался, а в кронах деревьев размытым пятном стало мелькать солнце.

На саму вершину можно взойти несколькими способами. Первый – если идти по основной, широкой дороге, которая, плавно извиваясь, поднимается по склону. Можно идти в лоб, напрямик вверх – так быстрее, но тропа периодически исчезает, и приходится идти по склону, петляя между деревьев.

Ближе к вершине, когда начинаются скалы, можно подняться, перебираясь с камня на камень и проходя между ними, цепляясь за корни и стволы деревьев.

Но можно выбрать и более опасный путь, поднимаясь по скалам и расщелинам между ними. По неизвестным мне причинам, как-то интуитивно и из любопытства я выбрал именно этот путь. И стал, цепляясь за корни можжевельника и острые края скал взбираться выше, туда, где они врезаются в пространство неба своими выступами и обрывистыми гранями.

И там, на верху, небо оказалось бескрайним и ясным. Хотелось дышать глубоко, и каждый вдох наполнял прозрачностью. Сияли в лучах солнца вершины далеких гор, их ущелья и склоны, а внизу все окрестные долины укрывал густой молочно-белый туман...

Я шел по сухой траве, прижатой за зиму уже сошедшим снегом. Солнце пригревало настолько, что я снял с себя сначала куртку, а затем и футболку, подставляя солнцу свои плечи, лицо и шею. Затем, где-то среди выползших из зарослей небольших скал,  рядом с кустом шиповника, я выбрал себе местечко, лег и уснул.

Чуть позже, проснувшись, я дошел до небольшой вершины, которая напоминала буддийскую ступу. И присел  на камень. Отсюда открывался вида на залитые прохладным сероватым туманом склоны горы.

Я начал спускаться вниз. Внизу, войдя в туман и обернувшись через несколько шагов назад, я увидел, как снова начало блекнуть солнце. Я развернулся и пошел дальше, петляя между камнями и деревьями.

Потом, в какой-то тьме кто-то уснул окончательно, и мне вспомнились его последние мысли -

...не знаю насколько неожиданно, но дождь начался – сегодня, как и во все остальные дни этого месяца; все пытаются скрыться от него; не проще ли стать звездой в небе и просто светить – в безмолвной и спокойной тьме космоса; или разумнее стать куском безупречной глины, или траурным фонариком, как сказал кто-то однажды...

4.

Когда я чувствую, что за мной следят, или прослушивают мой телефон, мне хочется сжаться. Я чувствую себя зверьком, которому бы скрутиться и спрятаться, забившись в дальний угол своей норы. Тот, что потемней и поглуше. Я помню это воспоминание из детства. Потом это проходит, и мне становится все равно. Когда я понимаю, что терять в сущности нечего. До этого, на протяжении некоторого времени я чувствую, как вокруг меня вырастают стены, которые укрывают мое сознание липкой паутиной, лишающей ясности. Ресурсы моего сознания начинают растекаться и исчезать в канавах инстинктов, которые мне подсказывают, что время затаится, время выждать и уйти в тень. Туда, где тебя не заметят назойливые глаза и пристальные уши. Где до тебя не дотянутся хищные лапы. Но, в сущности, безумие не имеет предела.

Когда моя любимая лежала, уткнувшись мне в подмышку, я думал о том, что -

...порой она непонятна, эта странная книга; играет радио; звучит музыка; дождь закончился; я наблюдал за ним пока он шел из раскрытого окна веранды, отрывая глаза от текста этой странной книги, исписанной твоими именами...

*

Тьма растекается.

Тьма вползает в мою голову, и нет ей описания. Ее следующий шаг – мое исчезновение. Я чувствую, как стягиваются мышцы вокруг моей шеи.

Мне снятся живые деревья, которые обещают мне покой и отдохновение в своей тени. Те ли это деревья, которые дарят освобождение?

Братья мои небесные, дайте увидеть мне лицо моего демона, если я его еще не видел, или если забыл, как он смотрел в мои глаза из черной зеркальной глуши с маслянистым блеском. Дайте прикоснуться к его глазам. Чтобы слиться с ними и взглянуть на себя. –

Так я думал, лежа на бревне посреди леса, напившись сырой родниковой воды, рядом с пылающим пламенем костра. Я лежал и думал, глядя в просвет в кроне деревьев, в котором открывалось небо, в котором сияли далекие звезды. Мое дыхание было ровным, сознание устремленным, а взгляд был ясен. Деревья стояли вокруг и лишь дыхание их шелеста доносилось до меня сквозь плотную, ни с чем не сравнимую тишину ночного леса. Они молча созерцали, как искрится мое сознание, как оно переливается в безмолвии, замирая взглядом прикрытых глаз. И огонь своими отблесками касался кожи моего лица. Это те деревья, в кронах которых гнездятся души, и их гнезда – города, каждый из которых имеет свою тайну.

*

Я открываю свои глаза и вижу его глаза, которые молча говорят мне -

...я выхожу в небо; на обнаженной ветрами площади я стою среди молчаливых пьедесталов; они печальны и они жалки; скоро начнется осень; точнее, она уже началась, но это еще совсем не то; в ней нет еще той приторной сладости переспевшего лета; нет молчаливого падения пожелтевших лиц; и нет еще той упоительной утренней прохлады, что вдохновляет и побуждает свершать новое, нечто неведомое, мчаться вперед...

- я твой брат, твоя сестра, твоя мать и отец, я твой ребенок, твой слуга, твой Бог, и твоя беспредельная любовь!

5.

Махакашъяпа не был человеком, не был он и богом. Периодические обострения толкали его на грань безумия.

Однажды, когда они сидели на поляне под раскидистым ясенем, Будда показал Махакашъяпе ромашку. Махакашъяма показал ему улыбку. Будда взял его за руку и провел через эту грань на ту сторону. -
 
...после чего этот, в сущности, никчемный человек, как и каждый, кто прошел опыт будды, дхармы, сангхи, начал петь песню, примерно следующего содержания –

послушайте,
мне может только снится,
как вы кривляетесь мне за стеклом окна,
как разговаривая с телефонной трубкой,
вы из зеркал взглянули на себя...

вы мне кричите – бросьте ваши шутки,
займитесь делом – не нужно ничего... -
я не хочу вас утомлять отказами,
и капать яд в янтарное вино!

6.

Потом было утро. И был вечер. Между ними они шли и разговаривали о том, чего между ними никогда не было, что могло бы быть, и что случилось…

БЕЗМЕРНО РАДА ВОЗМОЖНОСТИ ОБЩЕНИЯ ПОСКОЛЬКУ НЕ ПОЗВОЛЯЛА СЕБЕ ЭТОГО ДЕЛАТЬ УЖЕ НЕСКОЛЬКО ЛЕТ ДУМАЮ О ТЕБЕ ОЧЕНЬ ЧАСТО ОСОБЕННО В ПОСЛЕДНЕЕ ВРЕМЯ ТАК КАК ПО ОДНОМУ ИЗ ТЕЛЕКАНАЛОВ ИДЕТ ЗАБАВНЫЙ СЕРИАЛ «НАША ТАЙНАЯ ЖИЗНЬ» ТАМ ЕСТЬ ГЕРОЙ ПОХОЖИЙ НА ТЕБЯ И ВНЕШНЕ И КАК МНЕ КАЖЕТСЯ ВНУТРЕННЕ В ОБЩЕМ ЧАС ПОКАЗА КАК СЕАНС СВЯЗИ С ТОБОЙ

Я знаю ее скользящие тени на замёрзшем стекле. Она то исчезает, то появляется. Я не знаю, чего она хочет. Особенно когда тяжело ложится на мягкий диван. Развалив свое белое тело, она отдыхает. Она кутает свои ноги в теплый плед и тяжело прикрывает веки. Ее тело сутулится. Она тяжело охает. Она заполняет свои уши музыкой, просачивающейся в них через динамики. «Но мы же с тобой так похожи», – говорит она мне. - «У нас с тобой так много общего…». - Потом она раздвигает свои белые ноги. Я чувствую складки на ее белом животе. Она что-то шепчет мне на ухо и дышит в шею.

И это в то время, когда безумные монахи стремятся, во что бы то стало, сжечь все изваяния Будды, а те, что не горят, все равно сжечь. Но я знаю, что однажды я выйду из маршрутного такси, и это будет окончательно.

*

Сейчас я выхожу из маршрутного такси. Это обыкновенный день. Я вышел, и за мной закрылась дверь. Я знаю, что водитель нажал на ту кнопку, которая закроет за мной эту дверь. Обхожу отъезжающий автобус и перехожу улицу. День близится к вечеру. От этого мало машин на дороге. Где-то за несколькими перекрестками я вижу свет фар приближающейся машины. Я успею. На противоположной стороне дороги магазин, который работает до одиннадцати вечера. Потом закрывается. Там странные продавцы: юноша, помятая женщина и мужчина, старающийся быть любезным, надеясь этим привлечь покупателей. Периодически бывает кто-то еще. Их я не помню. В этом магазине я покупаю негазированную минеральную воду. Часто. Практически ничего больше я там не покупаю, за редким исключением. Я вхожу в магазин и покупаю минеральную воду.

- У вас есть негазированная минеральная вода?
- Осталась только BonAqua...
- Нет, спасибо, давайте слабогазированную... Ту, что с зеленой этикеткой...
- Она у нас закончилась… К сожалению...
- А та, что стоит на витрине...
- Ах, да!

Я выхожу из магазина. Делаю несколько шагов и сворачиваю влево. Иду по улице. Темно. Потому, что на этой улице нет фонарей, или они не работают. Но я знаю все выбоины и лужи. Аккуратно обхожу их, или перепрыгиваю. Навстречу мне идет несколько человек. Впереди парень с девушкой. В его руке сигарета, которую он ритмично подносит к лицу. Девушка идет рядом с ним. В темноте я могу различать лишь силуэты. Мне не видно их лиц и того, как они выглядят. В метре за ними идут еще две девушки. Я поравнялся с ними. Они о чем-то разговаривали. Возможно, спорили. Справа от меня вдоль дороги тянутся редкие покрытые пылью деревья. Слева стены домов, двери, окна и ворота. Я перехожу на противоположную сторону улицы и подхожу к двери дома, в котором живу.

Вхожу. Бросаю ключи на полку. Снова вхожу. Бросаю на стул сумку. Опускаюсь на пол. Достаю из нижнего ящика стола стопку бумаг, где на каждом листе твоим мелким аккуратным подчерком что-то написано для меня. Я пытаюсь разобрать смысл сказанного, пытаюсь увидеть за каждой строчкой твои глаза, твое лицо, - что ты чувствовала, когда писала это, в чем ты, для чего все эти слова...

Я СТАРАЛАСЬ НЕ СЛИШКОМ ВДАВАТЬСЯ В ПОДРОБНОСТИ И ИЗЛАГАТЬ САМУЮ СУТЬ С ЧЕГО ЖЕ НАЧАТЬ СВОЕ ЖИЗНЕОПИСАНИЕ ЧТО БЫ НИ УТОМИТЬ НАЧАТЬ ПРЯМО С НАСТОЯЩЕГО МОМЕНТА – БОЮСЬ ОШЕЛОМИТЬ А ЕСЛИ ВЕРНУТЬСЯ НАЗАД – БОЮСЬ НАСКУЧИТЬ ОДНАКО ВСЕ-ТАКИ РИСКНУ ТЕ НЕСКОЛЬКО ЛЕТ ЧТО МЫ С ТОБОЙ НЕ ВИДЕЛИСЬ Я УПОРНО ЗАНИМАЛАСЬ СВОЕЙ КАРЬЕРОЙ УХОДИЛА УТРОМ ПРИХОДИЛА ВЕЧЕРОМ ЛОЖИЛАСЬ СПАТЬ НАУТРО ВСЕ ТО ЖЕ САМОЕ МОЯ СЕМЕЙНАЯ ЖИЗНЬ ПОСТЕПЕННО РАЗВАЛИВАЛАСЬ И В АВГУСТЕ ПРОШЛОГО ГОДА Я УШЛА ОТ Р ТАК КАК НАШИ С НИМ ОТНОШЕНИЯ ПОСТЕПЕННО ЗАШЛИ В ТУПИК МОЖНО СКАЗАТЬ Я УШЛА И НЕ ОТ И НЕ К – УШЛА В НАДЕЖДЕ ЧТО-ЛИБО ИЗМЕНИТЬ И СПУСТЯ НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ С СОЖАЛЕНИЕМ ОБНАРУЖИЛА ЧТО СМЫСЛА В МОЕЙ ЖИЗНИ СТАЛО ЕЩЕ МЕНЬШЕ А ПУСТОТЫ ГОРАЗДО БОЛЬШЕ МЫ ПРОЖИЛИ ПОРОЗНЬ ПОЧТИ ТРИ МЕСЯЦА Р ЭТОГО РАЗЪЕЗДА НЕ ХОТЕЛ И ВОСПРИНЯЛ ЕГО ДОВОЛЬНО-ТАКИ БОЛЕЗНЕННО ЗАМКНУЛСЯ ИЗБЕГАЛ СО МНОЙ ОБЩАТЬСЯ Я СИЛЬНО СКУЧАЛА ПО СОБАКЕ ДА И Р СО ВРЕМЕНЕМ ПРЕСТАЛ ВЫЗЫВАТЬ У МЕНЯ НЕГАТИВНЫЕ ЭМОЦИИ 25 НОЯБРЯ ПРОИЗОШЛО СОБЫТИЕ РАДИКАЛЬНО ИЗМЕНИВШЕЕ НАШУ ЖИЗНЬ СНАЧАЛА НА МЕНЯ ПОЗЖЕ НА НЕГО СОВЕРШИЛА НАПАДЕНИЕ ПЬЯНАЯ ДЕВИЦА С НОЖОМ – Я ОТДЕЛАЛАСЬ ПАРОЙ ЦАРАПИН А Р БЫЛ РАНЕН В ОБЛАСТЬ СЕРДЦА И ПОЧТИ МЕСЯЦ ЛЕЖАЛ БОЛЬНИЦЕ ЭТО ЗАСТАВИЛО НАС ЗАБЫТЬ БЫЛЫЕ ОБИДЫ И СПЛОТИТЬСЯ НА ВРЕМЯ У МЕНЯ ВОЗНИКЛА ИЛЛЮЗИЯ ЧТО У НАШЕГО БРАКА ЕСТЬ ШАНС СО ВРЕМЕНЕМ ЗАЖИЛИ РАНЫ ЗАКОНЧИЛИСЬ СУДЫ (ЕЕ ПОСАДИЛИ НА ДВА ГОДА) УЛЕГЛИСЬ ЭМОЦИИ А ПРОБЛЕМЫ УВЫ НИКУДА НЕ ДЕЛИСЬ ТЫ СПРОСИШЬ КАКИЕ ПРОБЛЕМЫ ВНЕШНЕ – НИКАКИХ ЕСЛИ ПРИСМОТРЕТЬСЯ – ВООБЩЕ НЕПОНЯТНО КАК МЫ ПРОЖИЛИ ВМЕСТЕ ПОЧТИ ПЯТЬ ЛЕТ У НАС ВСЕ РАЗНОЕ МЫ РАЗНЫЕ ЛЮДИ У НАС РАЗНЫЕ ИНТЕРЕСЫ РАЗНЫЕ ДРУЗЬЯ РАЗНЫЕ ЦЕННОСТИ В ЖИЗНИ МЫ ПОЧТИ НЕ РАЗГОВАРИВАЕМ (ПОЛУЧАЕТСЯ ЧТО НЕ О ЧЕМ) КУШАЕМ ТОЖЕ ПОРОЗНЬ ДОСУГ ТОЖЕ ПРОВОДИМ КАЖДЫЙ ПО-СВОЕМУ НО ЭТО НЕ САМОЕ БОЛЕЗНЕННОЕ ГЛАВНОЕ ДЛЯ МЕНЯ ТО ЧТО САМЫЕ ЛУЧШИЕ МОИ КАЧЕСТВА (УМ КРАСОТА УТОНЧЕННОСТЬ ЕСЛИ ХОТИТЕ) – ВСЕ ЭТО ОСТАЕТСЯ НЕВОСТРЕБОВАННЫМ НЕ ЗНАЮ ПОЙМЕШЬ ЛИ ТЫ ЧТО Я ХОТЕЛА СКАЗАТЬ В КОНЦЕ ФЕВРАЛЯ Я УЗНАЛА ЧТО У МЕНЯ БУДЕТ РЕБЕНОК И ОЧЕНЬ ОБРАДОВАЛАСЬ – В МОЮ ЖИЗНЬ НАКОНЕЦ ПРИШЕЛ ДОЛГОЖДАННЫЙ СМЫСЛ КАК И ПОЛОЖЕНО МОЯ ЖИЗНЬ РАДИКАЛЬНО ИЗМЕНИЛАСЬ С КАЖДЫМ МЕСЯЦЕМ С КАЖДОЙ НЕДЕЛЕЙ С КАЖДЫМ ДНЕМ ТЫ ЗНАЕШЬ – ЭТО ОГРОМНАЯ РАДОСТЬ ЖДАТЬ МАЛЫША ЧУВСТВОВАТЬ ЧТО ВНУТРИ ПОСТОЯННО ПРОИСХОДЯТ ИЗМЕНЕНИЯ И КТО-ТО ЖИВЕТ ТЫ СПРОСИШЬ, КАК ПОВЕЛ СЕБЯ Р СРАЗУ ОГОВОРЮСЬ ЧТО Я БЫЛА ГОТОВА К ЛЮБОМУ ПОВОРОТУ СОБЫТИЙ И ВСЮ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА МАЛЫША ИЗНАЧАЛЬНО ВЗЯЛА НА СЕБЯ НЕСКОЛЬКО ЛЕТ НАЗАД Р ХОТЕЛ РЕБЕНКА НО Я БЫЛА НЕПРЕКЛОННА В ФЕВРАЛЕ ЕГО РЕАКЦИЯ БЫЛА МНЕ НЕПОНЯТНА Я ТАК И НЕ РАЗОБРАЛАСЬ КАК ОН К ЭТОМУ ОТНЕССЯ Я НЕ БУДУ ОПИСЫВАТЬ ЧТО ПРОИСХОДИЛО В НАШЕЙ СЕМЕЙНОЙ ЖИЗНИ С ФЕВРАЛЯ ПО ОКТЯБРЬ МНЕ ПОЧЕМУ-ТО КАЖЕТСЯ ЧТО БОЛЬШЕ БЫЛО ПЛОХОГО НО НАВЕРНОЕ БЫЛО И ЧТО-ТО ХОРОШЕЕ НО ВСПОМИНАТЬ МНЕ ЭТОТ ПЕРИОД ПОЧЕМУ-ТО НЕ ХОЧЕТСЯ 26 АВГУСТА Я В БЕССОЗНАТЕЛЬНОМ СОСТОЯНИИ ПОПАЛА В РОДДОМ НА ПОЛТОРА МЕСЯЦА У МЕНЯ ЧУТЬ НЕ НАЧАЛИСЬ ПРЕЖДЕВРЕМЕННЫЕ РОДЫ СЛАВ БОГУ ВСЕ ОБОШЛОСЬ ЧТО БУДЕТ ПОСЛЕ Я НЕ ЗНАЮ ПОТОМ СКОРЕЕ ВСЕГО Я БУДУ ЖИТЬ У МАМЫ Я ДЕРЖУСЬ МОЛОДЦОМ

Я тоже держусь молодцом, когда стягиваю свою шею узлами мышц. Я перестаю дышать и проваливаюсь в пустоту. Мое сознание останавливается. Сердце начинает биться более ритмично. Остановка сознание моя ближайшая цель на сегодняшний вечер. Другой цели у меня пока нет. Поскольку для другой цели у меня нет причин. Я останавливаю сознание, что бы никто не смог до меня дозвониться. Я кормлю себя иллюзией, что вместе с остановкой сознания исчезну и я. И тогда некому будет звонить всем тем, кто этого хочет.

*

В истерике она звонит мне. Я выхожу на улицу. Сегодня воскресенье или суббота – не помню точно. Я смотрю по сторонам, смотрю на проплывающие высоко в небе облака. В их разрывах голубое небо. Ее голос дрожит. Перевожу взгляд на обнаженные ветки черешни. Затем, на ветки сливы, которая растет в нескольких метрах от черешни. Слива старая. Некоторые ее ветки уже засохли. Кора на них почернела. Только весной, когда слива начинает цвести, она покрывается белыми цветами, скрывающими ее наготу. Она спрашивает меня, почему я не отвечал на ее сообщения. Что случилось? Куда я пропал? – Я никуда не пропал. Я отвечаю ей, что у меня был отключен телефон. Что я был занят. Она немного успокаивается. Говорит, что к ней приезжает сегодня отец. Точнее, это я ее спросил, потому, что знал, что он должен был приехать. Об этом она сообщила мне сама раньше. Спрашиваю, как у нее настроение. Она отвечает, что нормальное. Просит, что бы я позвонил ей на этот телефон – он будет еще включен некоторое время. Чтобы я написал ей. Мне нечего написать и нечего сказать нового. Говорю ей, что у меня произошли некоторые события, которые наложились одно на другое. Она спрашивает, что это? С неохотой я ей отвечаю. Она говорит, что это поправимо, а сама ситуация уже завершилась. Я не знаю, завершилась ли она и насколько все это поправимо. Я спрашиваю – о чем это она говорит? Говорит, что если есть любовь, все поправимо. О какой любви она говорит, я ее уже не спрашиваю. Я молчу. Позже она спрашивает меня – виню ли я себя в этом. Я отвечаю ей, что, наверное, да. Что я еще мог ей ответить на этот вопрос? То, что мне глубоко наплевать на все это!? Или, что я ничего по этому поводу не чувствую!?

ИТАК У МЕНЯ РОДИЛАСЬ ЗАМЕЧАТЕЛЬНАЯ ДЕВОЧКА ОНА ДРУГАЯ ЧЕМ Я – Я ЧАСТО СМОТРЮ НА НЕЕ И ДУМАЮ «НЕУЖЕЛИ ЭТО МОЙ РЕБЕНОК» В ДАННЫЙ МОМЕНТ ОНА СПИТ СО МНОЙ РЯДОМ НА КРОВАТИ СПИТ ОНА К СЛОВУ СКАЗАТЬ ОЧЕНЬ РЕДКО ПОЭТОМУ ПРИХОДИТСЯ ЛОВИТЬ МОМЕНТ Я НАВЕРНОЕ ЕЩЕ НЕ ДО КОНЦА ПРОНИКЛАСЬ РОЛЬЮ МАТЕРИ А В ПЕРВЫЕ ДНИ ПОСЛЕ БОЛЬНИЦЫ Я И ВОВСЕ БЫЛА В ОТКЛЮЧКЕ ВСЮ ЗАБОТУ О МАЛЫШКЕ ВЗЯЛА НА СЕБЯ МОЯ МАМА Я СЕБЯ ОЧЕНЬ ПЛОХО ЧУВСТВОВАЛА НА 14 ДЕНЬ ПОСЛЕ РОДОВ У МЕНЯ ПОДНЯЛАСЬ ТЕМПЕРАТУРА И Я СНОВА ЗАГРЕМЕЛА В БОЛЬНИЦУ ЭТО БЫЛ ОЧЕНЬ ТРАГИЧНЫЙ ЭПИЗОД ДЛЯ ВСЕХ НАС ПОСКОЛЬКУ КОРМИТЬ МНЕ НЕ РАЗРЕШИЛИ ДОМОЙ НЕ ОТПУСКАЛИ Я СХОДИЛА С УМА В БОЛЬНИЦЕ А МАМА СХОДИЛА С УМА ДОМА В РЕЗУЛЬТАТЕ ВСЕХ ЭТИХ СОБЫТИЙ У МЕНЯ КАК ВЫРАЗИЛАСЬ МОЯ МАМА «НЕ СЛОЖИЛИСЬ ОТНОШЕНИЯ С ДОЧЕРЬЮ» ЭТО ВЫРАЖАЛОСЬ В ТОМ ЧТО ОНА У МЕНЯ НА РУКАХ КРИЧАЛА А У МАМЫ УСПОКАИВАЛАСЬ И ТАК ДАЛЕЕ И ТОМУ ПОДОБНОЕ Я СТАЛА НАПРЯГАТЬСЯ ТАК КАК ПОНИМАЛА ЧТО ХОТЬ Я И ПЛОХАЯ МАТЬ СВОЕМУ РЕБЕНКУ НО ВСЕ-ТАКИ Я МАТЬ И ПРОЙТИ ЭТОТ НЕЛЕГКИЙ ПУТЬ Я ДОЛЖНА САМА ПОЭТОМУ В НАЧАЛЕ ДЕКАБРЯ МЫ ПЕРЕБРАЛИСЬ С 485514 НА 471084 НАДО СКАЗАТЬ ЗДЕСЬ СИТУАЦИЯ ЗАМЕТНО ПОМЕНЯЛАСЬ И Я ЗАНИМАЮСЬ РЕБЕНКОМ САМОСТОЯТЕЛЬНО Р К СОЖАЛЕНИЮ ОСТАЛСЯ ВЕРЕН СЕБЕ – ПОЯВЛЕНИЕ РЕБЕНКА ЕГО НИЧУТЬ НЕ ИЗМЕНИЛО МНЕ КАЗАЛОСЬ ЧТО ВО ВРЕМЯ МОЕЙ БЕРЕМЕННОСТИ ОН ПРОСТО ДО КОНЦА НЕ ОСОЗНАЕТ ЧТО ПРОИСХОДИТ ПОЭТОМУ И ВЕДЕТ СЕБЯ НЕПОТРЕБНО МНЕ КАЗАЛОСЬ ЧТО КАК ТОЛЬКО ОН ВОЗЬМЕТ ЕЕ НА РУКИ С НИМ ЧТО-ТО ПРОИЗОЙДЕТ В НЕМ ПРОИЗОЙДУТ ПОЗИТИВНЫЕ ИЗМЕНЕНИЯ Я ПОНИМАЮ ЧТО ВОЗМОЖНО И САМА НЕМАЛО СПОСОБСТВОВАЛА ЕГО МЕТАМОРФОЗАМ НО С ТЕХ ПОР КАК МЫ ЗАНОВО СОШЛИСЬ СТАРАЛАСЬ СТРОИТЬ ОТНОШЕНИЯ ПО-ДРУГОМУ ХОТЯ ТЕПЕРЬ ПОНИМАЮ ЧТО ПО СУТИ ЕМУ УДОБНО БЫТЬ ТАКИМ КАКИМ ОН СЕЙЧАС СТАЛ  НИКАКОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ НИКАКИХ ОГРАНИЧЕНИЙ НИЧЕГО СВЯТОГО КАК БЫ НЕ СЛОЖИЛИСЬ НАШИ С НИМ ОТНОШЕНИЯ МНЕ БЫ ХОТЕЛОСЬ ЧТОБЫ У НАШЕЙ ДОЧЕРИ БЫЛ ЗАБОТЛИВЫЙ И ЛЮБЯЩИЙ ОТЕЦ МНЕ НЕМНОГО СТРАННО ОТ ТОГО ЧТО Я ВПЕРВЫЕ ЗА МНОГИЕ ГОДЫ СИЖУ ДОМА И НЕ РАБОТАЮ Я СОВЕРШЕННО НЕ ИЗМЕНИЛАСЬ ЗА ВРЕМЯ БЕРЕМЕННОСТИ ПОПРАВИЛАСЬ НА 10 КГ А ПОХУДЕЛА НА 12 КГ ПРИЧЕСКА У МЕНЯ СЕЙЧАС ТАКАЯ ЖЕ КАК И В МОМЕНТ НАШЕГО С ТОБОЙ ЗНАКОМСТВА ХОТЯ НЕ ИСКЛЮЧЕНО ЧТО ЧУТЬ-ЧУТЬ ПОПРАВЛЮСЬ

*

Я просыпаюсь сегодня рано утром. Захожу в ванну в горячую воду. Мои глаза сводит судорогой. Мои глаза сводит судорогой... Я с головой погружаюсь в горячую воду. Перед моими глазами проплывают образы. Неведомые образы из иных воплощений. Боги и демоны. Больше демоны. Или те, кого мы привыкли считать таковыми. Их дыхание неизменно замирает у виска. Они всегда рядом, придерживая шелест своих теней. Сквозь закрытые веки просачивается вода. Я открываю глаза и все мне представляется размытым пятном, неясным и зыбким. Весь мир вздрагивает, когда я погружаюсь в воду. И после замирает, свернувшись где-то у меня в животе тугим пульсирующим жгутом, обвивающим впоследствии все мое тело.

ВИДИМО У МЕНЯ О ТЕБЕ ОЧЕНЬ УСТАРЕВШЕЕ ВПЕЧАТЛЕНИЕ Я ТЕБЯ НЕМНОЖКО НЕ УЗНАЛА Я ПОКА НЕ ЗНАЮ НРАВИТСЯ МНЕ ЭТО ИЛИ НЕТ НО ЭТО ФАКТ ЗНАЕШЬ ПЕРЕД ОПЕРАЦИЕЙ Я ЛЕЖАЛА В РОДДОМЕ И ЧТО ИНТЕРЕСНО В МОЕЙ БЕДНОЙ ГОЛОВЕ КРУТИЛАСЬ КАША ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ А В ДЕНЬ ОПЕРАЦИИ КОГДА УЖЕ ВСЕ ЗАКОНЧИЛОСЬ Я ПЕРЕЖИЛА ОЧЕНЬ ИНТЕРЕСНОЕ СОСТОЯНИЕ – Я ЛЕЖАЛА НА КРОВАТИ И МНЕ ВСЕ БЫЛО БЕЗРАЗЛИЧНО В МОЕЙ ГОЛОВЕ НЕ БЫЛО НИ ОДНОЙ МЫСЛИ Я НЕ ШЛА НА КОНТАКТ С ПЕРСОНАЛОМ И ЗА ЧТО МНЕ ОСОБЕННО СТЫДНО ДАЖЕ НЕ ПОИНТЕРЕСОВАЛАСЬ КТО И КАКОЙ У МЕНЯ РОДИЛСЯ ПРЕДСТАВЛЯЕШЬ ЛЕЖА В РОДДОМЕ Я СВЯЗАЛА КРЮЧКОМ ШАЛЬ – НАСТОЯЩЕЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ ИСКУССТВА ЭТО МЕНЯ И СПАСЛО ОТ УМСТВЕННОГО ПОМЕШАТЕЛЬСТВА ВСЕ-ТАКИ ТРУДОВАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ОБЛАГОРАЖИВАЕТ ЧЕЛОВЕКА БОЛЬШЕ ВСЕГО МЕНЯ СЕЙЧАС ТЯГОТИТ МОЕ БЕЗДЕЯТЕЛЬНОЕ СУЩЕСТВОВАНИЕ НИКУДА НЕ ХОЖУ НЕ РАБОТАЮ ТУПЕЮ ПОТИХОНЬКУ ОБЩАЮСЬ С НЕСКОЛЬКИМИ МАМАШКАМИ С КОТОРЫМИ ПОЗНАКОМИЛАСЬ В РОДДОМЕ СО ВСЕМ ПРЕЖНИМ ОКРУЖЕНИЕМ ВЕСЬМА МНОГОЧИСЛЕННЫМ – Я ПОРВАЛА ПОРВАЛА ДАЖЕ С М ПОСЛЕ 10 ЛЕТ ДРУЖБЫ СЕЙЧАС НЕМНОГО СОЖАЛЕЮ ОБ ЭТОМ НО ВОЗОБНОВЛЯТЬ ОТНОШЕНИЯ НЕ ХОЧУ БЫЛ У МЕНЯ ОЧЕНЬ БЛИЗКИЙ ДРУГ В – УМНЫЙ ТОНКИЙ ОЧЕНЬ ЭРУДИРОВАННЫЙ С НИМ БЫЛА СВЯЗАНА ОЧЕНЬ ИНТЕРЕСНАЯ СТРАНИЦА В МОЕЙ ЖИЗНИ ОН ОТКРЫЛ МНЕ МНОГОЕ ВО МНЕ И В ОКРУЖАЮЩЕМ МИРЕ НО И С НИМ Я ТОЖЕ РАССТАЛАСЬ ПРИЧЕМ СО ВСЕМИ ПРАКТИЧЕСКИ ОДНОВРЕМЕННО И ЭТО НИКАК НЕ БЫЛО СВЯЗАНО С МОЕЙ БЕРЕМЕННОСТЬЮ СКОРЕЕ С ТЕМ НАПАДЕНИЕМ ХОТЯ НЕ ФАКТ ЧТО-ТО ПРОИЗОШЛО СО МНОЙ ТОЛЬКО ОДНО В МОЕЙ ЖИЗНИ НЕЗЫБЛЕМО ЭТО Р – ЧТО БЫ СО МНОЙ НЕ ПРОИСХОДИЛО ОН ВСЕГДА СО МНОЙ (НЕУДАЧНАЯ ИРОНИЯ)

*

Но рядом никого нет. Я открываю глаза и понимаю, что я не там, где ожидал быть. Я где-то среди скал, в какой-то глухой расщелине, почти у самого дна с переломанным сознанием. Здесь, на северном склоне горы на скале один мой знакомый написал белой краской странного содержания надпись -

над почерневшими вершинами гор восстают тени - каждая из них знает нас в лицо - они помнят нас с тех пор, когда мы еще кружили в непроглядной тьме среди звезд и жгучих холодом созвездий - они смотрели в нас растворенными в пустоте, и ждали новых искр от нашего падения в новые и новые воплощения в том мире, где их очертания не столь призрачны -

около этой скалы я бросил свои вещи, лег и уснул. Когда я проснулся, была средина осени, листья уже успели пожелтеть и начали не спеша опадать.

Я смахнул с себя несколько листьев, успевших прилипнуть к куртке, намокшей от одного из этих осенних дождей, которые потом так неистово лили весь остаток осени. Поднялся и пошел дальше. И с каждым моим шагом этот звук становился все ближе и ближе...

Звучит музыка, которая, если не мне, то больше в данный момент никому не предназначена. Поют о бесконечности, любви и тоске. Еще о чем-то. Безумно радостном. Из детства. Среди созвездий и чудес. И в этот радостно безумный хоровод созвучий врывается поэзия... -

вдоль по небу летят,
опьянев и смеясь – облака
рядом с ними на скалах сижу веселясь
над моей головой три открытые двери
к смерти – к жизни – к любви...

7.

Тропинка петляла между камней и деревьев. Потом я свернул с нее в лес и спустился в ложбину. Там среди поваленных деревьев я увидел темную нишу. Это был небольшой грот. Я вошел в него, миновав нагромождение старых потемневших от сырости досок, которыми был укрыт вход. Внутри было сыро и прохладно. Бросив вещи на ровный земляной пол, я лег и снова уснул, для того, что бы глубокой ночью меня разбудил шелест крыльев, вылетающих из щелей летучих мышей. Они кружили надо мной под потолком. Тогда я дотянулся до горящей рядом со мной свечи и потушил ее. Темнота объяла меня, и не было в ней ничего, кроме шелеста, который раздавался словно у меня внутри. Я чувствовал его в пульсации каждой клетки своего тела, я ощущал его своей кожей... И сквозь него так явственно проступала тишина пустынного леса и затерянного в одинокой ложбине среди деревьев грота.

- Привет! Как у тебя жизнь? Я вот вчера чуть не разбилась на машине
- Привет Танюша – только получил твое сообщение – люди играют иногда за наш счет – жизнь идет – работаю – изредка отдыхаю – веду йогу – будь аккуратней, ты многим нужна
- Привет! Как дела? Я заболела гриппом, выпила все таблетки и не знаю, что делать. Снова переехала жить в другую квартиру, у меня теперь есть большая собака
- Привет Танюша только закончил тренировку – где ты взяла собаку и почему переехала и куда

Потом возвращаешься, и город втягивает тебя своими губами, прижимает к себе и растворяет... Но тишина, проникшая однажды в сердце остается незыблема, нужно лишь уметь прислушаться к ней...

Так вот - если после полуночи, то в нашем городе перестало быть тихо. Не по тому, что кто-то кричит, а потому, что мало тишины. Не слышно сна. Для настоящей поэзии сон важен как воздух, или как дыхание. В нем рождаются истина и любовь – безупречные и так необходимые для поэзии. Они превращают поэзию в древнее заклинание. После чего, мы берем предмет реальности и расщепляем его природу до элементарных составляющих.

Обыденное сознание не способно уловить послание, отсылаемое в мир. Мы трансформируемся в этот объект и становимся им, и изнутри понимаем, что в сущности никакого послания не было. И это все мы сами. Мы смотрим в глубь его природы и замечаем там свое отражение, и думаем, что это отражение нас самих. Но может оказаться, что все наоборот. Тоже самое происходит с любовью. И тоже происходит со сновидениями. Мы оказываемся там, и понимаем, что мы уже давно здесь. И в сущности ничего не меняется в природе вещей. При удачном стечении обстоятельств, что-то может измениться в нашем внутреннем порядке. Особенно когда мы начинаем замечать смутные блики на своем лице зеркальной поверхности сна.

Не подумайте, что в этом заключен метафизический смысл. Метафизическое послание было в следующем…

Я ОЧЕНЬ ГРУЩУ НАСТРОЕНИЕ ПОГАНОЕ ДО ТАКОЙ СТЕПЕНИ ЧТО ДАЖЕ ВЫРАЗИТЬ НЕ МОГУ ПРИЧИНЫ ВСЕГО ЭТОГО НАВЕРНОЕ ЕСТЬ НО В ДАННЫЙ МОМЕНТ Я НИЧЕГО НЕ МОГУ ИЗМЕНИТЬ Я ПОПРАВИЛАСЬ ЧТО ТОЖЕ НЕ ПРИБАВЛЯЕТ ХОРОШЕГО НАСТРОЕНИЯ ТУПО КАЧАТЬ ПРЕСС НЕ ХВАТАЕТ ТЕРПЕНИЯ И СИЛЫ ВОЛИ ОГРАНИЧИВАТЬ СЕБЯ В ЕДЕ НЕ МОГУ В КОНЕЧНОМ ИТОГЕ Я ПРЕВРАЩУСЬ В КОРОВУ НАВЕРНОЕ ПОГОДА У НАС ЕСЛИ СКАЗАТЬ МЕРЗКАЯ – ЗНАЧИТ НИЧЕГО НЕ СКАЗАТЬ СНАЧАЛА ШЕЛ ГУСТОЙ СНЕГ ПОТОМ ШЕЛ ПРОЛИВНОЙ ДОЖДЬ ВСЮ НОЧЬ А НА УТРО МОРОЗ 15 ГРАДУСОВ САМ ПОНИМАЕШЬ ПЕРЕДВИГАТЬСЯ ПО ГОЛОМУ ЛЬДУ НЕВОЗМОЖНО ТАКАЯ ПОГОДА У НАС ДЕРЖИТСЯ НЕСКОЛЬКО НЕДЕЛЬ В ТЫСЯЧУ ПЕРВЫЙ РАЗ ПОСМОТРЕЛА ПО ТЕЛЕВИЗОРУ «АССУ» И ПОДУМАЛА ЧТО В ТЫСЯЧУ ВТОРОЙ РАЗ ТОЖЕ НЕПРЕМЕННО ПОСМОТРЮ ЭТА ИСТОРИЯ СО МНОЙ – ОНА НЕ ОЧЕНЬ ХОРОШО ПОДЕЙСТВОВАЛА НА ТЕБЯ МОЖЕТ КОНЕЧНО Я НЕСКОЛЬКО ПЕРЕОЦЕНИВАЮ СОБСТВЕННОЕ ВЛИЯНИЕ НА ТВОЮ ЖИЗНЬ НО У МЕНЯ ТАКОЕ ОЩУЩЕНИЕ ТЫ ПЕРЕСТАЛ ДОВЕРЯТЬ ВСЕГДА ЕСТЬ ИСКУШЕНИЕ ЦИНИЧНО ОТНОСИТЬСЯ К ЛЮДЯМ И СОБЫТИЯМ ТАКИМ ОБРАЗОМ ТЫ УБЕРЕЖЕШЬ СЕБЯ ОТ РАЗОЧАРОВАНИЙ НО ВСЕНЕПРЕМЕННО ТЫ УТРАТИШЬ И ПРЕЛЕСТЬ ОЧАРОВАНИЯ ЭТО ГОВОРИЛ ОДИН МОЙ БЛИЗКИЙ ДРУГ ОЧЕНЬ МНОГО ЛЕТ НАЗАД ОН МНОГО ПОВИДАЛ ЕМУ МОЖНО ДОВЕРЯТЬ И СНОВА О ТЕБЕ ТЫ – ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЙ МОЖЕТ БЫТЬ САМЫЙ ЛУЧШИЙ Я НЕ ЗНАЮ ВЕДЬ ЭТО СМОТРЯ ДЛЯ КОГО СЕГОДНЯ СМОТРЕЛА ПО ТЕЛЕВИЗОРУ КАКУЮ-ТО ГЛУПУЮ ПЕРЕДАЧУ ТОЛЬКО ПОТОМУ ЧТО В НЕЙ ПОКАЗЫВАЛИ ЯЛТУ ЯЛТА НЕ САМЫЙ МОЙ ЛЮБИМЫЙ ГОРОД НО НА БЕЗРЫБЬЕ И РАК РЫБА КАК ГОВОРИТСЯ Я КСТАТИ ПОСТОЯННО ЛОВЛЮ СЕБЯ НА ТОМ ЧТО С ЖАДНОСТЬЮ ВЫХВАТЫВАЮ В ИНФОРМАЦИОННОМ ПОТОКЕ КАРТИНКИ ИЛИ НОВОСТИ ИЗ КРЫМА САМОЕ ОБИДНОЕ ЧТО В МОЕЙ ЖИЗНИ НИЧЕГО ИНТЕРЕСНОГО НЕ ПРОИСХОДИТ ВСЕ ОДНО И ТОЖЕ С ДРУГОЙ СТОРОНЫ Я РАССМАТРИВАЮ ЭТОТ ПЕРИОД В СВОЕЙ ЖИЗНИ КАК НЕКУЮ ПЕРЕДЫШКУ ОТДЫХ ЧТО ЛИ ПОСЛЕДНИЕ ГОДА ТРИ Я ЖИЛА В БЕШЕННОМ ТЕМПЕ ПОСТОЯННО КУДА-ТО СПЕШИЛА ЗАРАБАТЫВАЛА ДЕНЬГИ ИМЯ ПОСЛЕ РАБОТЫ Я ПРОВОДИЛА ВРЕМЯ С ДРУЗЬЯМИ И ПОДРУГАМИ ВЕЛА ДОВОЛЬНО-ТАКИ СТРАННЫЙ ОБРАЗ ЖИЗНИ И У НАС ОБРАЗОВАЛОСЬ ДОВОЛЬНО-ТАКИ СТРАННОЕ СООБЩЕСТВО С ДОВОЛЬНО-ТАКИ СТРАННЫМИ ИНТЕРЕСАМИ Я ДОМА НЕ БЫВАЛА ВООБЩЕ НОЧЕВАЛА – И ТО НЕ КАЖДУЮ НОЧЬ

*

Мне раньше иногда хотелось вина. Белого и сухого. Сейчас не хочется.

Может быть. В этом ничего страшного нет. Только когда пытаешься уловить ход мыслей, натыкаешься на закономерность того, что они непоследовательны. То есть, они, наверное, последовательны, но эта последовательность протекает мимо моего сознания. И начинаешь писать об одном, а заканчиваешь третьим. Я пытаюсь сказать здесь о том, что в потоке мыслей отдельные комбинации куда-то проваливаются. Но какое это имеет значение для настоящей поэзии.
 
Далее.

Сегодня пошел снег. Почти весь день сегодня шел снег. А вчера мне пришло письмо из Мексики. Из той Мексики, где живут вачоли, где некоторые кактусы особенно хороши, и где чем беднее семья, тем больше в ней детей...

Потом, в течение дня, происходили кое-какие события. Только сейчас я думаю – какое это имеет значение для настоящей поэзии и высокой любви. Но перед моими глазами почему-то стоит свет фар и падающий в нем снег. На мне легкая куртка и теплый свитер под ней. Меня спросили – «Как тебе не холодно в ней?», - на что я ответил – «Мне в ней не холодно...». Но всегда остается важным вопрос - где здесь может быть центр начала?

Далее.

Здесь должен следовать следующий текст. Наверное, вот он...

неслышна как птица / невинна как ночь / стальные объятья / зубами в губы / и ясные зори / и полночи дочь / взлетает к Луне / через дымные трубы

Сновидения.

Я спасаюсь иногда, проникая в чужие сновидения. Или это мои такие странные? Что нашептывают мне – ты не спишь в своей тьме, ты давно уже жив. Твои мысли как тени плетутся вдоль стен. Видишь эти глаза в раскрытые окна. Что глядят на тебя так, как будто ты спишь. Сделай выдох. И вслед за ним сделай семь вдохов.

Сновидения.

Фантазии перекрывают реальность. Я иду вдоль цветочного ряда. И когда я думаю о том, что я иду вдоль цветочного ряда я понимаю, что писать об этом городе в сущности нечего. Глядя на продавщиц цветов, я понимаю, почему их не любят. Или делаю вид, что понимаю. Но я иду дальше. И еще ко мне приходит мысль, что о некоторых событиях мне писать вовсе не хочется. Они, наверное, слишком реальны и в них нет ничего таинственного. Они слишком обыденны. Только то, что сегодня шел снег – это правда. Это было волшебно! Весь город заполнен такси. Их больше чем людей. Сегодня все кого-то вывозят. И это все такси... Собственно, какая мне разница.

Вот так все иногда бывает по правде, хотя не со всеми. С ограниченным количеством людей бывает приятно видеться и проводить свое время. Разговаривать с ними. В сущности люди хорошие. Каждый из нас равно подобен Будде, равно достоин любви и сострадания.

И тишина непоправима. И слава Богу.

Слава Богу, что вчера было очень тихо днем – словно все замерло. Всякое движение замерло. Мысли слегка приостановились, когда я поняла эту тишину, и главное, почему она есть.

- Что у вас там творится?
- Лизанька, люди отрабатывают вложенные в них деньги – у нас все спокойно
- ...
- А шухер крепчает – как вы Лиза живы-здоровы – и вообще – как Витек привет ему – Настя – аналогично

8.

Та женщина, которая сдавала квартиру нам на ночь, жила совсем не далеко. Жила она за железной дверью. На стене рядом был звонок, который не работал. Нужно было стучать и на этот стук раздавался лай собаки. После этого открывалась дверь... Она отдала ключ, показала квартиру в соседнем доме. Ей было все равно. Но в итоге оказалось, что все складывается через муки. После чего через некоторое время в моих руках оказывается красный футляр, внутри которого кольцо. «Возьми его!» - говорит она мне. «В каком смысле» - отвечаю я. «Возьми и проваливай!» – так, словно это я мешаю ей быть чувственной и нежной, а не ее мама, звонящая среди ночи узнать, куда она делась.

СЕЙЧАС 10 ЧАСОВ ВЕЧЕРА А Я СИЖУ ДОМА ОДНА Р ГДЕ-ТО В ТУМАНЕ НАВЕРНОЕ ПЬЕТ ВОДКУ ИЛИ ПИВО ИЛИ НЕ ЗНАЮ ЕЩЕ ЧЕГО У НЕГО ЕСТЬ ПОРАЗИТЕЛЬНАЯ СПОСОБНОСТЬ ПЛЕВАТЬ НА ВСЕ И ЖИТЬ В СВОЕ УДОВОЛЬСТВИЕ ПРИ ЭТОМ ОН КАЖДЫЙ РАЗ КЛЯНЕТСЯ И БОЖИТСЯ ЧТО Я САМАЯ БОЛЬШАЯ ЛЮБОВЬ В ЕГО ЖИЗНИ А МНЕ КАЖЕТСЯ ЧТО ЕСЛИ ЛЮБИШЬ ПО НАСТОЯЩЕМУ ТО ПОДЛОСТИ ДЕЛАТЬ НЕ БУДЕШЬ ВЕДЬ ПРАВДА Я В ПРИНЦИПЕ НЕ РАССЧИТЫВАЛА НИ НА КАКУЮ ЛЮБОВЬ ХОТЕЛОСЬ БЫ ХОТЬ ПАРТНЕРСТВА КАКОГО-НИБУДЬ Я ТЕБЕ НЕ ЖАЛУЮСЬ А ТАК СКАЗАТЬ ИЗЛАГАЮ СВОИ УМОЗАКЛЮЧЕНИЯ У ТЕБЯ БЫЛИ КО МНЕ КОГДА-ТО ЧУВСТВА И ТЫ МОЖЕШЬ СУДИТЬ О ПОДОБНЫХ ВЕЩАХ – Я ТЕБЕ ОЧЕНЬ ДОВЕРЯЮ ВОТ К ПРИМЕРУ С М МЫ ДРУЖИМ 12 ЛЕТ НА ГОД РАЗБЕЖАЛИСЬ СЕЙЧАС СНОВА ОБЩАЕМСЯ – ТАК ТЕПЛО ОТ НАШИХ ОТНОШЕНИЙ ВОТ И ОТ ТЕБЯ ТОЖЕ МНЕ ОЧЕНЬ ТЕПЛО

Вокруг лес. Январь. Склоны гор, поросшие соснами. Какой-то дикий домик. Совершенно глухой. В нем горит несколько свечей, свет от которых пробивается сквозь грязные стекла единственного окошка, расположенного во входной двери. А ночью в закопченном чайнике, стоящем внутри на ящике, замерзает вода. Холодно. Я кутаюсь в спальник и в шерстяной шарф. Но холод все равно пробирается к моему лицу. На следующую ночь как-то привыкаю, и становится как будто бы не так холодно.
 
Но бывает все иначе. Другое место, другие условия, другие люди. Приличные в сущности люди. То, что называется хорошей компанией. В тепле и уюте. Где нет надобности заботиться о чем-то сверх меры к тому, что предоставлено на сервированном столе и что разлито по рюмкам. Здесь можно никуда не спешить. Удобно развалившись в мягком кресле и полуприкрыв глаза в теплом свете ламп. - Мы сидим за столиком. На кресле, диване и стульях. Выпиваем, чем-то закусываем. Маслины. Ветчина. Апельсины-лимоны. Маринованные огурчики. Различные соки в пакетах – яблочный, экзотик… Все прилично…

- Я так люблю бывать а Алуште… Да, давайте куда-нибудь поедем…
- А я люблю ка-азинаки…

Только в лесу от живого огня кожа на руках приобретает желтоватый оттенок и грубеет. В закопченном чайнике на огне закипает вода, которой заливаешь щепотку зеленого чая в кружке, и ждешь, когда он настоится. Потом, не спеша, пьешь, глядя на убаюкивающее пламя. И все вокруг погружается в сумерки, плавно перетекающие в ночь. Потом наступает темнота. Но ты по-прежнему заворожено смотришь в огонь. И в это время ночной зимний лес оживает. В нем пробуждаются звуки и неясные шорохи. И кто-то словно подходит совсем близко. И кажется, что вот-вот появится его силуэт, или хотя бы тень, из-за дерева, и войдет в круг, отбрасываемый пламенем огня. Но то лишь тени деревьев, появляющиеся, когда набирающая силу луна появляется из-за облаков. Потом заходишь в сбитый из досок домик, закутываешься в спальник, гасишь горящие свечи, и засыпаешь. В тишине и безмолвии засыпающего вместе с тобой леса.

БУЛОЧКИ ЕСТЬ Я УЖЕ ДАВНО ПРЕКРАТИЛА ЕМ ТОЛЬКО СНИКЕРСЫ – ЭТО МОЕ НОВОЕ ЗАБОЛЕВАНИЕ НО СТАРАЮСЬ НЕ БОЛЬШЕ ДВУХ В НЕДЕЛЮ В ОСТАЛЬНОМ ЕМ ОТВАРНУЮ РЫБУ РЕЖЕ МЯСО ТВОРОГ ЙОГУРТЫ И САЛАТЫ МНЕ МАМА ПРИНОСИТ ИЗ СТОЛОВОЙ САЛАТ ИЗ МОРКОВИ И МОРСКОЙ КАПУСТЫ ИЛИ ИЗ ОБЫЧНОЙ КАПУСТЫ И МОРСКОЙ КАПУСТЫ – ЭТИМ Я ОБЫЧНО И УЖИНАЮ ВЧЕРА ВОТ ВАРИЛА ГРЕЧНЕВУЮ КАШУ ПРО ПОГОДУ В ДЕРЕВНЕ ГАДЮКИНО ОПЯТЬ ИДУТ ДОЖДИ – И ЭТИМ ВСЕ СКАЗАНО М – ЭТО ЕДИНСТВЕННОЕ ЧТО МЕНЯ ПО-НАСТОЯЩЕМУ РАДУЕТ РАЗУМЕЕТСЯ ПОСЛЕ ДОЧЕНЬКИ МЫ ЧАСАМИ ВИСИМ НА ТЕЛЕФОНЕ И ОБЩАЯСЬ С НЕЙ Я ВИЖУ ПУТЬ ДО ЭТОГО Я ПРЕБЫВАЛА В НЕКОТОРОМ ТУПИКЕ ОНА ТОЖЕ ОЧЕНЬ ЖИВО ИНТЕРЕСУЕТСЯ ТОБОЙ И Я ПО МЕРЕ СВОИХ СКРОМНЫХ ВОЗМОЖНОСТЕЙ СТАРАЮСЬ УДОВЛЕТВОРЯТЬ ЕЕ ИНТЕРЕС НАВЕРНОЕ ТЕБЕ БУДЕТ ИНТЕРЕСНО УЗНАТЬ ЧТО ПРИМЕРНО В 2001 ГОДУ ОНА ДАЖЕ ПИСЬМО ТЕБЕ ПОРЫВАЛАСЬ ОТПРАВИТЬ УЖ ОЧЕНЬ ОНА ПЕРЕЖИВАЛА ЗА МОЕ НАПРОЧЬ РАЗБИТОЕ СЕРДЦЕ НО Я НЕ ПОЗВОЛИЛА ЭТОГО СДЕЛАТЬ ВОТ ТАК Я ЖИВУ СЕЙЧАС НЕ ТОЙ ЖИЗНЬЮ КАКОЙ ХОТЕЛА БЫ И ЭТО НЕСКОЛЬКО ТЯГОТИТ

Да, до завтра. Пока. Иди, я тебя в щечку поцелую.

...главное помнить, что забвение – это то немногое, что нам остается в мире безумия и дешевых страстей...

Моросит мелкий дождь. Холодно. Времени – пол одиннадцатого позднего вечера. Людей на улицах практически нет. Кутаюсь в воротник. Втягиваю поглубже в рукава свитера пальцы. В карманы. За спиной рюкзак набитый разным вещами. Бумаги. Какие-то рефераты. Кеды, в которых я тренируюсь в спортивном клубе. Несколько записных книжек. Зажигалка. Дисконтная карта. Ножик. Несколько визиток. Презерватив. Носовой платок. Гелиевая ручка. Книга Асахары. Пять газовых баллонов CAMPINGAZ марки С 260 для газовой горелки, на которой можно готовить пищу в горах, когда сложно найти сухих дров для костра... Я чувствую, как руки начинают согреваться в карманах куртки.

Короче, сегодня мы сидим в кафе за столиком. Столик стоит в конце зала, справа от двери ведущей в туалет. Это не мешает. Запахи туалета не доносятся до нас. Наверное его хорошо моют. Или еще по каким-то причинам. Но все мое внимание в другом. Она смотрит мне в глаза и ищет там меня. Меня там нет. И глаз моих уже нет. Мне не хочется смотреть в нее. А она продолжает искать меня и спрашивать – что не так. Ты стал другим. Не собой. Не понятным. – Мне все равно. Я беру меню, когда она выходит в туалет. Смотрю в него. Ничего особенного. Все тоже самое, что и везде с незначительными вариациями. Она возвращается, и я ее спрашиваю – что ей заказать. Она листает меню. Несколько раз его внимательно просматривает. Несколько игриво советуется со мной относительно того или иного пункта. Я что-то ей отвечаю. Я заказываю себе кофе с молоком. Больше я ничего не хочу, хотя голоден. Ей заказываю взбитые сливки с черносливом, десертное вино со льдом и тоже кофе с молоком. Она удивленно смотрит на меня, и спрашивает, разве я не закажу себе немного вина – нет, я не хочу сегодня. Я не буду сегодня пить вино. Я не хочу его. Официант несколько раз переспрашивает, что мы заказываем и повторяет нам наш заказ. Повторяет неверно. Я уточняю несколько раз, что мы заказали, поскольку он снова в очередной раз ошибается. Он уходит и через некоторое время возвращается с заказом. Сливки имеют довольно унылый вид. Я пью кофе и выдавливаю из себя фразы. Вокруг сидят люди и о чем-то разговаривают. На улице прохладно и немного сыро. Рядом со мной на стуле висит моя куртка. Потом я расплачиваюсь с официантом, и мы выходим. Она спрашивает – что же! Я молчу ей в ответ. Потом она сообщает мне, что я ничтожество, и она надеется, что я последнее ее разочарование.

ПЬЮ ЧАЙ С РОМАШКОЙ ВСЕ ВРЕМЯ ДУМАЮ ЧТО ДО МЕНЯ ТАК Я УЖЕ ДАВНО НИКУДА НЕ РВУСЬ А ВСПОМИНАЯ СИТУАЦИИ КОГДА БЫВАЛО ПО-ДРУГОМУ ДУМАЮ ЧТО И РВАТЬСЯ НЕ СТОИЛО КАК НИ СМЕШНО ЭТО ЗВУЧИТ А ПОЛОВИНА ВСЕХ ОТНОШЕНИЙ – ЭТО ВСЯЧЕСКИЕ ПЕРЕКОСЫ ПРИЧЕМ Я ВСЕГДА ЭТО ПОНИМАЛА НО ТЕМ НИ МЕНЕЕ

...говорят, этот мир всего лишь временное пристанище...

Я снова выхожу из маршрутного такси, снова и снова я выхожу, и иду в одном и том же направлении. Смотрю себе под ноги и вижу, что наступил в раскисшую после дождя, который был ночью, грязь. Перехожу через дорогу. Заворачиваю за угол и иду прямо. На плече у меня висит рюкзак. В руке я держу книгу. Некто Фрай, Макс-Фрай. Кто он такой мне не известно. Это похоже на Макс-Фактор, или какую-то подобную ерунду. Захожу в квартиру. Бросаю на стол книгу, поверх связку ключей, телефон. На диване спит моя собака со странной кличкой Danah. Захожу в комнату. На полу разбросаны вещи. Включаю компьютер. Жду пока он загрузится. За это время я успеваю снять свитер. Сажусь. И все начинается снова...

Я снова выхожу из маршрутного такси.

У НАС ПОЧТИ ВЕСНА ВОЗДУХ УЖЕ ВЕСЕННИЙ ОН ОСОБЕННЫЙ Я ПРИХОЖУ К МЫСЛИ ЧТО К ПЯТИ МЕСЯЦАМ ВЫРАЩИВАНИЯ РЕБЕНКА У МЕНЯ ПРОИЗОШЕЛ КРИЗИС РАНЬШЕ Я БЫЛА БОДРЕЕ И ЭТО ПРИ ТОМ ЧТО ПО ВЕЧЕРАМ Р ЕЕ ХОТЬ НА ДВА ЧАСА ЗАБИРАЕТ НА ПРОГУЛКУ ЗНАЕШЬ МЕНЯ АБСОЛЮТНО ВСЕ РАЗДРАЖАЕТ Я ПОСТОЯННО СРЫВАЮСЬ МНЕ ОЧЕНЬ МНОГО НУЖНО СКАЗАТЬ ТЕБЕ НАВЕРНОЕ КОГДА-НИБУДЬ У НАС ВСЕ ОБРАЗУЕТСЯ ТАК ИЛИ ИНАЧЕ СЕГОДНЯ ВОТ ХОДИЛА В ГОСТИ К ПРИЯТЕЛЬНИЦЕ НЕМНОГО РАЗВЕЯЛАСЬ РАЗВЛЕКЛАСЬ МОЖНО СКАЗАТЬ УЗНАЛА ЧТО В НАШЕМ ГОРОДЕ – ПОСЛЕДНЯЯ МОДА – ТАНЕЦ ЖИВОТА ОЧЕНЬ МНОГИЕ ДАМЫ ЭТОМУ ИСКУССТВУ ОБУЧАЮТСЯ Я ПРЕБЫВАЮ В ОПРЕДЕЛЕННОМ НЕДОУМЕНИИ И ПОВЕРГ МЕНЯ В ЭТО СОСТОЯНИЕ Р НУ ВО-ПЕРВЫХ ОН УЖЕ ПОЛТОРА МЕСЯЦА КАК НЕ ПЬЕТ КОНЕЧНО ПРИЧИНА ЭТОГО ВОЗДЕРЖАНИЯ ВОВСЕ НЕ ВО МНЕ ВСЕ ДЕЛО В ТОМ ЧТО НЕ ТАК ДАВНО ОН ПОТЕРЯЛ ОЧЕНЬ ВАЖНЫЙ ДОКУМЕНТ И В СВЯЗИ С ЭТИМ ПЕРЕЖИЛ НЕМАЛО И ХОТЯ ЭТО СОБЫТИЕ ЛИШЬ ОЧЕРЕДНОЕ ИЗ МНОЖЕСТВА ПОДОБНЫХ ПОЧЕМУ-ТО ОН ДЕЙСТВИТЕЛЬНО НАПРЯГСЯ МНЕ СЕГОДНЯ ПОЧЕМУ-ТО СТАЛО ЕГО ОЧЕНЬ ЖАЛКО ЖАЛКО КСТАТИ КАК НА ТВОЙ ВЗГЛЯД МНЕ СТОИТ ОСТАВИТЬ ДЛИННЫЕ ВОЛОСЫ ИЛИ СДЕЛАТЬ СТРИЖКУ

Я сажусь в автобус и все заканчивается. За мной захлопываются двери. И я смотрю в окно. Потом я что-то читаю. Заходят новые люди. Передают деньги. Дальше по цепочке передают неохотно. Я чувствую, как кривятся за ресницами глаза у сидящей напротив девушки, одетой в полушубок.

Вчера моя знакомая сообщила мне...

- Жизнь у меня стала какая-то паскудная. Интерес вызывают только наркотики и прелюбодеяния...

9.

Мне кажется, что она единственная, кого я могу любить в настоящем. В прошлом остались полночные звезды, украшенные цветами волосы и какая-то дикая окраина. Когда я приехал к ней, был первый час ночи. Она что-то говорила мне. Спрашивала, что бывает потом, когда для человека все в этом мире заканчивается... - Никто не умирает... Смерти не существует… Это все обман... - У нее ослепительно белые зубы. Особенно в неоновом свете. И она единственное, что связывает меня с прошлым. А сейчас есть Лиза, у которой хриплый голос и мудрые, преисполненные сострадания глаза. Я говорил ей, что она бодхисатва. А она спрашивала, кто это, и не верила. Но я все равно говорил ей это.

Я говорил ей, что в книгах помимо текстов и страниц есть еще обрывки истины. Истины недоступной изолированному и обреченному на уныние разуму.

Я листаю страницы книг в магазине. И смотрю, как за витриной ходят прохожие.

- Как тебе эта жуткая погода? Депрессию навевает, в такую погоду только фильмы ужасов смотреть. Даже не с кем пообщаться, будто все замерзли
- Не унывай... Все слава богу идет по плану

Я читаю надписи и вчитываюсь в обрывки книжных фраз. Некоторые из них поглощают мое внимание. В некоторые я погружаюсь сам. Отдельные фразы, как заклинания, прочитанные магом над свежей могилой в знак смирения. Я покупаю одну из них, выхожу на улицу. Сумеречная темнота сгущается у лиц прохожих. Я не узнаю их. Я подхожу к фонарному столбу и в его свете опускаюсь на землю и начинаю вчитываться в первые фразы книги. Вчитываюсь и вспоминаю, что...

Она родилась из пустоты однажды ночью в квартире обыкновенных людей, которые, как и все, ходили на работу, что-то в своей жизни любили, имели мелкие слабости и привычки. Когда она родилась, она вышла из их спальни, где они спали, и прошла на кухню. Белое лицо и выразительные черные глаза. Она была, кажется, молода, возможно одинока, - только кто может знать это в точности?! У нее также был тот, кто служил ей.

Когда они проснулись, было уже очень поздно, они все были измазаны каким-то маслом со странным запахом, и часы были остановлены. Они опоздали на работу. Он коснулся ее волос, они были перепачканы. В комнате были разбросаны вещи. 

Затем был лес. Она ехала на лошади. Впереди единорог. К нему привязана ее лошадь. Вслед за ней едет тот, кто сопровождает ее. Наверное, это юноша. Они выехали в поле и отпустили единорога. Поле укрылось цветами. Потом оно укрылось красным. Вдали на горизонте невысокие горы, покрытые темным лесом. Небо в грозовых тучах, сквозь которые пробивается янтарный свет весеннего закатного солнца. Они скачут по полю. И исчезают в высокой траве. Исчезают в темной и густой чаще леса.

ДНЕМ Я ГУЛЯЮ А ВЕЧЕРОМ Я ТАК УСТАЮ ЧТО ОСТАЮТСЯ СИЛЫ ТОЛЬКО ДОЙТИ ДО КРОВАТИ У НАС СНОВА ЗИМА – ВЬЮГА ВЕТЕР МОРОЗ Я СЕГОДНЯ ТАК НАМЕРЗЛАСЬ ЧТО ВЕСЬ ВЕЧЕР ДОМА ХОДИЛА ОДЕТАЯ СЕГОДНЯ НЕМНОГО ЗАГЛЯДЫВАЛА В БУДУЩЕЕ ВСЕ ДУМАЛА Я НЕДАВНО В ДОВОЛЬНО-ТАКИ ПРИЯТНОЙ КОМПАНИИ ВЫСКАЗАЛА ВСЛУХ МЫСЛЬ О ТОМ ЧТО НЕ МОГУ ЖИТЬ СПОКОЙНО ЕСЛИ ЧЕТКО НЕ ВИЖУ КУДА МНЕ ИДТИ ДЛЯ МЕНЯ ЭТО ВОПРОС ДОВОЛЬНО-ТАКИ НАСУЩНЫЙ СЕЙЧАС ЖГЛА СПИЧКИ ЛЮБЛЮ ИНОЙ РАЗ СПИЧКИ ПОЖЕЧЬ ВЧЕРА ОСТАЛАСЬ НОЧЕВАТЬ У МАМЫ И РЫЛАСЬ В ФОТОГРАФИЯХ В СВОИХ ДЕТСКИХ ПОТОМ ВО ВЗРОСЛЫХ ВСЕ ИСКАЛА НА КОГО ЖЕ ПОХОЖА МОЯ ДОЧКА СРЕДИ ПРОЧИХ ПОПАЛАСЬ ТВОЯ Я СМОТРЕЛА СМОТРЕЛА – МНЕ КАЖЕТСЯ ТЫ ЗДОРОВО ИЗМЕНИЛСЯ ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ ВНЕШНЕ В ОБЩЕНИИ БЕЗУСЛОВНО СТАЛ БОЛЕЕ ЛУКАВЫМ НАВЕРНОЕ ПОЖАЛУЙ ЭТО ИНТЕРЕСНО

Есть люди очень непохожие на нас. Чем-то внутренним непохожие.

И еще я понял, что привокзальные площади дарят смирение. Я отпустил все и поехал к морю. К луне, красному вину и священным деревьям. Магия началась, когда я увидел тисовые кусты у подножия величественного дуба. Они росли напротив той усадьбы, где некогда останавливался поэт.

ПО ОПРЕДЕЛЕНИЮ М У НАС С Р ВЫСОКИЕ ОТНОШЕНИЯ ЭТО ЕЕ МЕТАФОРА И ТЫ ЗНАЕШЬ МНЕ ОНА ПОНРАВИЛАСЬ ЭТО ИЗ ФИЛЬМА МНЕ ПОЧЕМУ-ТО НРАВИТСЯ БЫТЬ С ТОБОЙ ОТКРОВЕННОЙ И Я НЕ БОЮСЬ ЧТО ТЫ ОСУДИШЬ ИЛИ ПОСМЕЕШЬСЯ НАДО МНОЙ КАК БЫ У ТЕБЯ ТАМ ВСЕ НЕ СКЛАДЫВАЛОСЬ МОЖЕТ ЭТО ОТ ТОГО ЧТО НАША ДРУЖБА ПРОВЕРЕНА ГОДАМИ А МОЖЕТ ОТ ТОГО ЧТО ТЫ И САМ СО МНОЙ БЫВАЕШЬ ОТКРОВЕНЕН Р ДОВОЛЬНО-ТАКИ ХОЛОДНЫЙ ЧЕЛОВЕК ОН РЕДКО ЧЕМ-ТО ВОСТОРГАЕТСЯ ИЛИ ВОЗМУЩАЕТСЯ КО МНЕ ОН ОТНОСИТСЯ КАК К ВЗБАЛМОШНОЙ ДУРЕ С НЕУСТОЙЧИВОЙ ПО ЕГО МНЕНИЮ ПСИХИКОЙ ОН ОЧЕНЬ УПЕРТЫЙ В НЕКОТОРЫХ ВОПРОСАХ И ЕСЛИ УЖ ЧТО РЕШИЛ – НИ ЗА ЧТО НЕ ОТСТУПИТСЯ МЕНЯ ЭТО ПРОСТО ВЫВОДИТ ИЗ СЕБЯ ТАК КАК Я ЧЕЛОВЕК КОМПРОМИССОВ И ВСЕГДА СТРЕМЛЮСЬ К ЗОЛОТОЙ СЕРЕДИНЕ МЕНЯ ЭТО ВСЕ ТРАВМИРУЕТ Я НЕ МОГУ ЖИТЬ С ЧЕЛОВЕКОМ КОТОРЫЙ ВО ВРЕМЯ ЕДЫ ПОСТОЯННО ЧИТАЕТ ВСЯКИЙ МУСОР И НЕ ЖЕЛАЕТ СО МНОЙ РАЗГОВАРИВАТЬ Я СУЩЕСТВО СОЦИАЛЬНОЕ ЛЮБЛЮ КУШАТЬ ПИТЬ ЧАЙ КОФЕ И ОБЩАТЬСЯ ОБЩАТЬСЯ ОБЩАТЬСЯ ЕЩЕ Я НИКОГДА НЕ БУДУ УВАЖАТЬ ЧЕЛОВЕКА КОТОРЫЙ НАЛИВАЕТ ЗАВАРКУ ПОТОМ РАЗБАВЛЯЕТ ВСЕ ЭТО ВОДОЙ ИЗ-ПОД КРАНА ПОТОМ ВБУХИВАЕТ ТУДА ПЯТЬ ЛОЖЕК САХАРА И КОГДА ТЫ ЖИВЕШЬ И ПОНИМАЕШЬ ЧТО ВЧЕРА БЫЛО ТАК СЕГОДНЯ ТАК И ЗАВТРА ТОЖЕ БУДЕТ ТАК – СТАНОВИТСЯ НЕ ПО СЕБЕ ОН ЛЮБИТ ВСЕ ТОЛЬКО ЖАРЕНОЕ ТОЛЬКО ПЕРЕСОЛЕННОЕ КЕТЧУП МЯСО ХОЛОДИЛЬНИК РАЗДЕЛЕН НА ДВЕ ГРУППЫ – МОИ ПРОДУКТЫ И ЕГО ПРОДУКТЫ ПРИКОЛЬНО ПРАВДА СЕКСУАЛЬНАЯ ЖИЗНЬ  ПРАКТИЧЕСКИ ОТСУТСТВУЕТ НА САМОМ ДЕЛЕ СКРЫВАТЬ НЕ БУДУ ПОМИМО Р У МЕНЯ ВСЕ ЭТО ВРЕМЯ ВСЕГДА ПРИСУТСТВОВАЛ КАКОЙ-НИБУДЬ ОБЪЕКТ ДЛЯ ВОЖДЕЛЕНИЯ ВЛЕЧЕНИЙ И ПРОЧИХ ГЛУПОСТЕЙ (Я НАТУРА УВЛЕКАЮЩАЯСЯ) ПОЧЕМУ С НИМИ НЕ СЛОЖИЛОСЬ БОЛЕЕ СЕРЬЕЗНЫХ ОТНОШЕНИЙ СКАЗАТЬ ТРУДНО Я ТАК ДУМАЮ ПОТОМУ ЧТО ЕСТЬ У МЕНЯ ОДНА ВРЕДНАЯ ПРИВЫЧКА НИЧЕГО НЕ ДОВОДИТЬ ДО КОНЦА А ЕСЛИ И ДОВОДИТЬ ТО В ТЕЧЕНИЕ ОЧЕНЬ ДОЛГОГО ВРЕМЕНИ Р КАК МНЕ КАЖЕТСЯ ВСЕГДА ВСЕ ПОНИМАЛ НО НИКОГДА НЕ ШЕЛ НА ПРЯМОЙ РАЗГОВОР Я НЕОДНОКРАТНО ПОРЫВАЛАСЬ ПОДЕЛИТЬСЯ С НИМ СВОИМИ СТРАДАНИЯМИ – БЕСПОЛЕЗНО ОН УХОДИЛ ОТ РАЗГОВОРОВ ТО ЛИ НЕ СЛУШАЛ МЕНЯ ТО ЛИ НЕ СЛЫШАЛ ТО ЛИ ДЕЛАЛ ВИД НУ К СЛОВУ СКАЗАТЬ Я ТОЖЕ ЗАКРЫВАЛА ГЛАЗА НА ОЧЕНЬ МНОГИЕ ВЕЩИ МОЖЕТ БЫТЬ ПОТОМУ ЧТО ИЗМЕНА ИЛИ ПРЕДАТЕЛЬСТВО НЕ ЯВЛЯЕТСЯ ДЛЯ МЕНЯ ЧЕМ-ТО УЖ СЛИШКОМ БОЛЕЗНЕННЫМ ДЛЯ МЕНЯ БОЛЕЕ БОЛЕЗНЕННЫ ДРУГИЕ ВЕЩИ ВОТ СЕГОДНЯ НЕОЖИДАННО ДЛЯ СЕБЯ Я ЗАХОТЕЛА ВЫПЛЕСНУТЬ НА НЕГО КУСОЧЕК НЕЖНОСТИ ВОТ ЧТО-ТО НАКАТИЛО ОН СНОВА ПОСМОТРЕЛ НА МЕНЯ КАК НА ИДИОТКУ А Я ОБОЖАЮ ВСЯКИЕ ТЕЛЯЧЬИ НЕЖНОСТИ ДЛЯ МЕНЯ ЭТО КАК ПОГРЕТЬСЯ ПОД ЛАСКОВЫМ ВЕСЕННИМ СОЛНЫШКОМ ЭТО ТОЖЕ КАМЕНЬ ПРЕТКНОВЕНИЯ Я НЕ ХОЧУ ЧТО БЫ МОИ ВЛЕЧЕНИЯ (КАКОЙ БЫ ПРИРОДЫ ОНИ НЕ БЫЛИ) С ПОЗОРОМ ПРЕСЕКАЛИСЬ А В ОТНОШЕНИЯХ ПРИСУТСТВОВАЛО ТОЛЬКО СЕКСУАЛЬНОЕ ВЛЕЧЕНИЕ В ЧИСТОМ ВИДЕ ОН НИКОГДА НЕ ИЗМЕНИТСЯ Я ТОЖЕ НЕСКОЛЬКО МЕСЯЦЕВ НАЗАД Р РУКОВОДСТВОВАЛСЯ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО СВОИМИ ИНТЕРЕСАМИ УХОДИЛ КОГДА ХОТЕЛ ПРИХОДИЛ КОГДА ХОТЕЛ ДОМА НИЧЕГО НЕ ДЕЛАЛ КОРОЧЕ ПЛЕВАЛ НА МЕНЯ КОГДА БРОСИЛ ПИТЬ У НЕГО СТАЛИ ПОЯВЛЯТЬСЯ ПОРЯДОЧНЫЕ ПОСТУПКИ НО ЭТО ТОЖЕ ВСЕ КАК-ТО ЧЕРЕЗ СИЛУ С КАКИМ-ТО НАДРЫВОМ Я БЫ СКАЗАЛА

10.

Истина рождается в тишине и тайне -

...приходившие туда умирали, и это была первая смерть - оставшиеся приходили вторично и получали вторую смерть, которая была как рождение - время просачивается - вслед за ним просачиваются события, и пространство меняется, приобретая форму событий - пространство формируется нашим взглядом на вещи - поток событий вбит в память - рождение истины не зависит от событий - от них зависит интенсивность проявления силы - истина всегда таинственна, как течение, скользящее вдоль у дна в толще событий...

- и потом она говорит мне – слепое подчинение порочно.

Я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ВПОЛНЕ ХОРОШО СЕБЯ ОЩУЩАЮ НЕТ НУ БЫВАЕТ КОНЕЧНО ВОТ СЕГОДНЯ ГРУСТИЛА МИНУТ ДВАДЦАТЬ ПОКА СЛУШАЛА РАССКАЗ ОДНОЙ МОЛОДОЙ ЖЕНЩИНЫ О ТОМ КАК ОНИ С МУЖЕМ ЛЮБЯТ ДРУГ ДРУГА И НАСЛАЖДАЮТСЯ КАЖДЫМ МГНОВЕНИЕМ ПРОВЕДЕННЫМ ДРУГ С ДРУГОМ НО Я УЖЕ НАЧИНАЮ ДУМАТЬ ЧТО НАВЕРНОЕ КАЖДОМУ СВОЕ Я ТЕБЕ РАССКАЗЫВАЛА В ПРОШЛЫЙ РАЗ О ТОМ ЧТО СКАЗАЛА МНЕ М ПО ПОВОДУ Р ВОТ ЕЩЕ ОДИН МОМЕНТ – ЭТО ДОВОЛЬНО ЛЮБОПЫТНО И КАСАЕТСЯ ЕГО ПЛЮСОВ ПОЖАЛУЙ У НЕГО ЕСТЬ ОТДЕЛЬНОЕ ЖИЛЬЕ ГДЕ Я ЗА ПЯТЬ ЛЕТ УЖЕ ВПОЛНЕ ПРИВЫКЛА ЖИТЬ – ОН ИНТЕЛЛИГЕНТНЫЙ И В СУЩНОСТИ ПРИЯТНЫЙ В ОБЩЕНИИ ЧЕЛОВЕК НЕ ГЛУПЫЙ ОПЯТЬ ЖЕ И КОНЕЧНО ОН ОЧЕНЬ ЛОЯЛЕН КО ВСЕМУ ЧТО БЫ Я НЕ ВЫТВОРЯЛА ПРИ ЭТОМ ОН НИ РАЗУ НЕ УПРЕКНУЛ МЕНЯ И ПО-СВОЕМУ ДОРОЖИТ НАШИМИ ОТНОШЕНИЯМИ ОН НИКОГДА НЕ БЫЛ ИНИЦИАТОРОМ НАШИХ МНОГОЧИСЛЕННЫХ РАЗРЫВОВ И НИКОГДА НЕ ПЫТАЛСЯ ПЕРЕДЕЛАТЬ МЕНЯ – ЭТО ФАКТ В ОБЩЕМ Р НЕ ТАК ПЛОХ КАК КАЖЕТСЯ ВО ВСЕМ ВИНОВАТЫ МОИ ДУРАЦКИЕ МОЗГИ ЗАВТРА МЫ ПОВЕЗЕМ СОБАКУ НАШУ ЛЮБИМУЮ СОБАКУ В ХОРОШИЕ РУКИ КАК НИ СТРАННО СЕГОДНЯ Я ЛУЧШЕ ЧЕМ ВЧЕРА КОНЕЧНО ВСЕ БЫЛО ОЧЕНЬ ТРАГИЧНО Я ТАК ПЛАКАЛА КОГДА СОБИРАЛА ВСЕ ЕГО ПОВОДКИ ОШЕЙНИК ИГРУШКИ А КОГДА ПРИЕХАЛИ НА МЕСТО Я УСПОКОИЛАСЬ ТАМ ТАКОЕ МЕСТО ПРИЯТНОЕ – ЧАСТНЫЙ ДОМ ВСЕ АККУРАТНО ЧИСТО СОБАК ШТУК СЕМЬ ЖЕНЩИНА С НИМИ ПРОСТО НЕОБЫКНОВЕННАЯ ОНА ПРЯМО ВСЯ СВЕТИТСЯ ИЗНУТРИ ТОМ СРАЗУ К НЕЙ ПОШЕЛ ХВОСТОМ ЗАВИЛЯЛ ПОПИСАЛ ПОКАКАЛ Я УЕХАЛА ОТТУДА С ЛЕГКИМ СЕРДЦЕМ И ВСЮ ДОРОГУ РАЗМЫШЛЯЛА ЧТО ЛУЧШЕ В ТЕСНОТЕ ОБИДЕ КАК У НАС НО С ЛЮБИМЫМИ ХОЗЯЕВАМИ ИЛИ НА ВОЛЕ НА ПРИРОДЕ НО С ПОКА ЧУЖИМИ ДЛЯ НЕГО ЛЮДЬМИ

Грязное место, противное место, что-то тянет сюда, только не знаю кто.

СЕЙЧАС ВОТ ПРИШЛА ИЗ МАГАЗИНА НАБРАЛА КАК ОБЫЧНО ВСЯКОЙ ЕРУНДЫ – СУШЕНЫЕ БАНАНЫ ИНЖИР КАШИ ВСЯКИЕ БЫСТРОГО ПРИГОТОВЛЕНИЯ ЙОГУРТЫ КОНФИТЮР ЛИМОННЫЙ В ОБЩЕМ ЕСТЬ АБСОЛЮТНО НЕЧЕГО ВЧЕРА РЫБЫ МНОГО КУПИЛА ЧТО-ТО ПОТЯНУЛО МЕНЯ НА РЫБУ

разве кто-то может помнить то, что еще не пришло – я вышел из подъезда пустого дома, опустился на колени и погрузился в колодец песка – звезды сверкали в каждой песчинке, в каждой грани – я бродил по граням – и город окружал меня тьмою – и люди – я жаждал забвения полных песка глаз – и ветер рвал мои волосы, зовя за собой в небо – к звездам – туда, откуда мы сорвались однажды и пали в это захолустье – но я здесь, грежу небесным светом в гранях небесного огня и брожу по отражениям млечного пути в сиянии тысяч стеклянных глаз – где-то рядом я видел как кто-то доставал из карманов рубины и изумруды, и рисовал ими как мелками на полотне иссиня-черного неба судьбу тех, кто под ним – рисунки сыпались непрестанно вниз, срываясь в пространство, ничем не удерживаемые – там были шедевры, наброски и беглые штрихи, и были однозначно посредственные схемы, а также чистые черные страницы и страницы посеребренные блеском

Потом мы садимся в машину. Она начинает хохотать. Смотрит в зеркало заднего обзора. Смотрит мне в глаза. И начинает хохотать. А я касаюсь ее волос и прижимаю к себе. Она хохочет и вырывается. Я ловлю ее взгляд. Ее губы. У нее жесткие пальцы. Такие, что крошатся стаканы, в которых водка разбавлена апельсиновым соком. Стаканы лопаются. А она продолжает хохотать. Когда мы подъезжаем к ее дому, она выходит, и мы садимся на скамейку. И молчим. Потом она ложится на нее и кладет голову мне на колени. Смотрит в ночное небо и снова молчит. Я ищу на ее лице взгляд, но она закрывает глаза.

КАК Я УЖЕ ГОВОРИЛА ТЕБЕ Я В НОВОМ ОБРАЗЕ ВСЕ ГОВОРЯТ ЧТО ПЕРЕМЕНА В ЛУЧШУЮ СТОРОНУ ПРЯМО ПОХОРОШЕЛА ХОТЯ КАК ГОВОРИТ МОЯ ЗНАКОМАЯ Л – НЕВАЖНО ЧТО ГОВОРЯТ ЖЕНЩИНЫ ГЛАВНОЕ ЧТОБЫ НРАВИЛОСЬ МУЖЧИНАМ С ЭТИМ СЛОЖНЕЕ Р ДАЖЕ НЕ ЗАМЕТИЛ ХОТЯ ИЗМЕНИЛАСЬ Я ДОВОЛЬНО-ТАКИ РАДИКАЛЬНО КОГДА Я ПОПУЛЯРНО ВСЕ ОБЪЯСНИЛА ОН ОПЯТЬ ЖЕ НЕ СМОГ РАЗРОДИТЬСЯ НИКАКОЙ ФРАЗОЙ БОЛЬШЕ НИКАКИХ МУЖЧИН Я ПОКА ВБЛИЗИ НЕ ВИДЕЛА ХОТЯ ОДИН ЗНАКОМЫЙ ИЗДАЛЕКА ТАК НА МЕНЯ ЗАСМОТРЕЛСЯ ЧТО ЧУТЬ НЕ СВАЛИЛСЯ НА СВОЮ СУПРУГУ ТАК ВОТ С ЭТОЙ Л МЫ ГУЛЯЕМ ДОВОЛЬНО-ТАКИ МНОГО ВМЕСТЕ ЕСТЬ ВОЗМОЖНОСТЬ ПООБЩАТЬСЯ ОБСУДИТЬ ДЕТЕЙ СЕМЕЙНУЮ ЖИЗНЬ И ПРЕДСТАВЬ ДО ВСТРЕЧИ СО МНОЙ ОНА СЧИТАЛА СЕБЯ ВПОЛНЕ СЧАСТЛИВЫМ ЧЕЛОВЕКОМ ТЕПЕРЬ КАК ТЫ ПОНИМАЕШЬ ОНА ТАК НЕ ДУМАЕТ У НАС БЫЛА НЕДЕЛЯ ИТАЛЬЯНСКОГО КИНО ПОКАЗЫВАЛИ ФИЛЬМЫ ВИСКОНТИ И АНТОНИОНИ – Я СМОТРЕЛА С УДОВОЛЬСТВИЕМ НА САМОМ ДЕЛЕ КИНО УЖЕ ДАВНО ЗАНИМАЕТ ОЧЕНЬ ВАЖНОЕ МЕСТО В МОЕЙ ЖИЗНИ В ЭТОМ СМЫСЛЕ БЫЛ НЕЗАМЕНИМ В  МОЙ БЛИЗКИЙ ДРУГ МЫ ВМЕСТЕ ПОСМОТРЕЛИ ОГРОМНОЕ КОЛИЧЕСТВО РАЗНЫХ ФИЛЬМОВ И ВСЕ НОВИНКИ ДЛЯ МЕНЯ ОТКРЫВАЛ ОН ЖАЛЬ ЧТО СЕЙЧАС МЫ НЕ ОБЩАЕМСЯ

поедание сникерса – лучший способ утилизации промышленных отходов - лиц не осталось, ничего, кроме фольги и целлофановых оберток

Только она говорит мне - Как же, разве вы не читали «Темных аллей». - Нет, признаться, как-то не довелось…, не совпало. - Вам непременно нужно... - И я читал их сидя в автобусе по дороге в Ялту, читал..., потом поднимал от страниц глаза и смотрел в окно на погруженные в сероватый туман горы, смотрел, и думал от чего так бывает. От чего только любовь, смерть и расставания врезаются в память. И так ничего и невозможно изменить, только мимолетные случайные встречи, беглый взгляд, и стиснутая одиночеством и разочарованием страсть... Невысказанность. Немая невысказанность.

Я читал ее после полуночи. Потом засыпал, и снились мне какие-то темные аллеи с кустами шиповника.

11.

НЕВАЖНО В ПРИНЦИПЕ ВЧЕРА МЫ СДЕЛАЛИ ПЕРЕСТАНОВКУ И ИЗ-ЗА ЭТОГО КАПИТАЛЬНО ПОССОРИЛИСЬ ССОРИМСЯ МЫ К СЛОВУ СКАЗАТЬ ОЧЕНЬ БУРНО ЖАЛОВАЛАСЬ МАМЕ ОНА ПРЯМО ДАЖЕ ПОЖАЛЕЛА МЕНЯ И СКАЗАЛА ЧТО ОСЕНЬЮ МНЕ НАДО БУДЕТ КУДА-НИБУДЬ СЪЕЗДИТЬ РАЗВЕЯТЬСЯ ТАК СКАЗАТЬ Я НАШЛА СЕБЕ ПОДРАБОТКУ В ВИДЕ ЗАНЯТИЙ С ПЕРСОНАЛОМ НА НЕБОЛЬШОЙ ОПТОВОЙ БАЗЕ

сознание заполняют дешевые сериалы - после каждого из них хочется выпить водки и забыться -

понимаешь, мне нечего сказать тебе, твои маниакальные сообщения я читаю через одно, или сразу стираю, на счет чувства вины, ты зря, но тебе ведь нужны нормальные, стабильные отношения, которых я тебе не могу дать по причине своей естественной, природной ограниченности и примитивности моего сознания, я примитивен и черств, меня занимают только ангелы и демоны, кружащиеся у меня над головой, я пересчитываю их и хватаю за пятки, тебя среди них нет, но те белые ноги, которые оказываются в моих руках сияют и слепят мои глаза, так, что я перестаю что-либо замечать иное, и перестаю понимать, что же происходит на самом деле, и я не знаю, кому они принадлежат - толи моим ангелам, толи моим демонам - они равно сладострастны, непорочны и беспредельно верны мне, но тебе нужно жить своей жизнью, поскольку безответная любовь рано или поздно превращается в глухую тоску, у тебя же, то, что ты называешь любовью, превращается в маниакальную настойчивость... - я уже умер, - и это не любовь

ПРИЕХАЛА ИЗ МОСКВЫ КАК НИ СТРАННО ПОЧТИ НЕ УСТАЛА ВПОЛНЕ БОДРА И ВЕСЕЛА МНЕ КАЖЕТСЯ Я ТЕБЯ НЕСКОЛЬКО ПОРАЗИЛА СВОИМ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКИМ ПЫЛОМ ХОТЯ С ДРУГОЙ СТОРОНЫ УВЕРЕНА ЧТО В ЛЮБОМ СЛУЧАЕ ТЫ МЕНЯ ПОНИМАЕШЬ Я СЛИШКОМ ЗАВИСИМА ОТ СВОИХ БЛИЗКИХ И ПРЕЖДЕ ВСЕГО МАТЕРИАЛЬНО МЕНЯ ЭТО НАПРЯГАЕТ СЕЙЧАС ПОЧЕМУ-ТО ХОЧЕТСЯ СЕБЯ ЧУВСТВОВАТЬ ЖЕНСТВЕННОЙ И ПРИВЛЕКАТЕЛЬНОЙ У МЕНЯ БЫВАЮТ ТАКИЕ ПЕРИОДЫ ПО ДОРОГЕ КУПИЛА СЕБЕ ОГРОМНУЮ СУШЕНУЮ РЫБУ И ТЕПЕРЬ ЕЕ С УДОВОЛЬСТВИЕМ ОТЪЕДАЮ НИКОГДА НЕ ДУМАЛА ЧТО ЛЮБОВЬ МОЖЕТ ТАК ИСПОРТИТЬ ЧЕЛОВЕКА ЛИЧНО МНЕ ЛЮБОВЬ ВСЕГДА ИДЕТ НА ПОЛЬЗУ Я СТАНОВЛЮСЬ ЛУЧШЕ КРАСИВЕЕ ВО МНЕ ПОЯВЛЯЕТСЯ БОЛЬШЕ ТВОРЧЕСКОЙ АКТИВНОСТИ

12.

Я лежу на большом горячем камне. Надо мной жаркое, полуденное солнце. Никого нет вокруг. Шумит море. Теплая прозрачная вода. Время от времени я сползаю с камня в воду. Не спеша плыву к горизонту. И слушаю, как вода обволакивает мое тело, держит его. Я погружаюсь вдоль солнечных лучей, пронзающих зеленоватую воду до самого дна. И там они играют друг с другом, смеются и искрятся. Я расслабляюсь. Перестаю двигаться. Уже не дышу. И растворяюсь среди пронзающих изумрудную воду золотистых солнечных лучей...

...в голове проносится воспоминание -

я – где-то у развалин иерусалима в ожидании, когда построят его новый, более совершенный аналог – какие-то нищие бросают в мою миску объедки, с лохмотьев других в нее сыплется песок – иногда в потоке ветра мимо меня пролетают тени ушедших – среди них нищие, разбойники и пророки – реже проносятся тени тех, кто еще не пришел – таких как я среди них нет – такие как я, лишь ветер, который поднимает пыль и песок, чтобы была работа разбойникам и пророкам... – а еще мы движем тенями – это то немногое, что нам удается, когда мы остаемся недвижимы – а сейчас я сижу у развалин вечного города и жду его нового восхождения, периодически выбирая из своей миски крохи и высыпаю песок...

- иногда мне кажется, что в ней больше драгоценного, чем во всех тибетских тайниках, в которых хитрые ламы попрятали останки Будды, рукописи и знаки... -

поиск восхождения всегда представляется таинством - и вершина  всегда привносит в ощущение мира иное - это место и мир Мастера, который ждет здесь незримо - это место Хранителя, который сопровождает тебя в странствии - вершина всегда алтарь, у которого всегда стоит Посвященный в таинство - мир наполнен ощущением тайны – ты входишь в полосу тумана, и позади исчезают вершины гор и солнце, а впереди открывается незримая глубина леса...

НОВОСТЕЙ В ПРИНЦИПЕ НИКАКИХ МЫ ВЧЕРА ВЕЧЕРОМ ХОДИЛИ В КОФЕЙНЮ И ТАМ Я ПОПРОБОВАЛА СЫР МАСКАРПОНЕ ТЫ ЗНАЕШЬ МНЕ ОЧЕНЬ ПОНРАВИЛОСЬ ВКУС ДОВОЛЬНО-ТАКИ НЕОБЫЧНЫЙ УЖЕ С НАЧАЛА МАЯ У МЕНЯ БОЛИТ ГОРЛО И ОНО НЕ ПРОХОДИТ Я УЖЕ НЕ ПОМНЮ ЧТО ЭТО МОЖЕТ ОЗНАЧАТЬ В ПОСЛЕДНЕЕ ВРЕМЯ ОБОЖАЮ ВКУС КЛУБНИКИ СО СЛИВКАМИ ВСЯКИЕ ТАМ КОНФЕТКИ И ЛЕДЕНЦЫ А ДРУГОГО КАК-ТО НИЧЕГО НЕ РОЖДАЕТСЯ И ДЕЛО ДАЖЕ НЕ В ТОМ ЧТО НЕ ХОЧЕТСЯ ОБЩАТЬСЯ ПОВЕРЬ ОЧЕНЬ ХОЧЕТСЯ Я ЧАСТО О ТЕБЕ ДУМАЮ МНЕ ПРИЯТНО ЧТО ТЫ ВСЕ-ТАКИ ЕСТЬ В МОЕМ НАСТОЯЩЕМ И ТАК ДАЛЕЕ И ТОМУ ПОДОБНОЕ НО РОЖДАЕТСЯ ПОЧЕМУ-ТО БРЕД НЕ ХОЧУ ПОТЕРЯТЬ ТУ НИТЬ ОБЩЕНИЯ КОТОРАЯ НАС ВСЕ-ТАКИ СОЕДИНЯЕТ САМА НЕ ЗНАЮ ЧТО ХОТЕЛА СКАЗАТЬ ЧТО-ТО ВАЖНОЕ НАВЕРНОЕ

Потом начал смеяться я, и кричать ей, что наше пламя растопит любые льды. Она странно смотрела на меня.

СПАТЬ НЕ ХОЧУ ПЕРВУЮ ПОЛОВИНУ ДНЯ ПРОВЕЛА В НАШЕМ С М ПАВИЛЬОНЕ СЕГОДНЯ И ВЫРУЧКА У НАС ХОРОШАЯ И МЕНЯ ЭТО РАДУЕТ ВЧЕРА У МЕНЯ В ГОСТЯХ БЫЛА НАША ОБЩАЯ С ТОБОЙ ЗНАКОМАЯ ПРЕДСТАВЛЯЕШЬ ОНА КОНЕЧНО ПЕРЕДАВАЛА ТЕБЕ ВСЕВОЗМОЖНЫЕ ПРИВЕТЫ Я КОНЕЧНО НЕ УДЕРЖАЛАСЬ И СКАЗАЛА ЕЙ ЧТО СКУЧАЮ ПО ЕЕ ПРЕЖНЕЙ ЖИЗНЕРАДОСТНОСТИ И СПОНТАННОСТИ ОНА СКАЗАЛА ЧТО С ОЧЕНЬ УМНЫЙ И НАЧИТАННЫЙ ПАРЕНЬ И ОНА У НЕГО МНОГОМУ УЧИТСЯ ЕРУНДА Я СЧИТАЮ НАВЕРНОЕ Я СЛИШКОМ ПРЕДВЗЯТО ОТНОШУСЬ К ЛЮДЯМ ИЗМЕНИЛАСЬ ЛИ Я ДУМАЮ ЧТО ОЧЕНЬ ИЗМЕНИЛАСЬ ПРОСТО НЕ МОГЛА НЕ ИЗМЕНИТЬСЯ Я ПРОЖИЛА ОЧЕНЬ РАЗНЫЕ МОМЕНТЫ ЗА ЭТИ ГОДЫ И ТРАГИЧНЫЕ И ОЧЕНЬ ПРИЯТНЫЕ В КАКОЙ-ТО МОМЕНТ Я КАК-ТО СИЛЬНО ПОПЛОХЕЛА НО СЕЙЧАС Я ПОЛНА ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ МОРАЛЬНЫХ СИЛ В ПРОДВИЖЕНИИ К СВОИМ ЦЕЛЯМ ОНИ ПОКА НЕ СОВСЕМ ОПРЕДЕЛЕННЫ СОЗНАЮСЬ НО Я ЗНАЮ ЧТО ВСЕ В ЖИЗНИ ЗАВИСИТ ОТ МЕНЯ САМОЙ И ЕСЛИ Я ЗАХОЧУ ЧЕГО-ТО Я СМОГУ БУКВАЛЬНО МЕСЯЦ НАЗАД Я СЕРЬЕЗНО И НЕ ПОМЫШЛЯЛА НИ О КАКОМ БИЗНЕСЕ ОСОБЕННО ЛЕТОМ А ТЕПЕРЬ ЭТО УЖЕ ПРОЙДЕННЫЙ ЭТАП СЛЕДУЮЩИЙ ЭТО МОЯ ПОЕЗДКА ТЫ ДАЖЕ НЕ ПРЕДСТАВЛЯЕШЬ НАСКОЛЬКО ЭТО ДЛЯ МЕНЯ ВАЖНО ПРИЧЕМ ПОЕХАТЬ НЕ ИЗ МИЛОСТИ МОЕЙ МАМЫ ГЛАВНЫМ ОБРАЗОМ А НА СОБСТВЕННО ЗАРАБОТАННЫЕ ДЕНЬГИ ВОТ ТАК И РАЗВЛЕКАЕМСЯ Я ДАЖЕ НЕ МОГУ ВСПОМНИТЬ КАКОЮ ТЫ МЕНЯ ЗНАЛ МНЕ КАЖЕТСЯ Я В ТО ВРЕМЯ НЕ ПРЕДСТАВЛЯЛА ИЗ СЕБЯ НИЧЕГО ИНТЕРЕСНОГО СЕЙЧАС – СОВСЕМ ДРУГОЕ ДЕЛО ХОТЯ ЭТО С МОЕЙ ТОЧКИ ЗРЕНИЯ МУЖЧИНЫ ВСЕ ВОСПРИНИМАЮТ ПО ДРУГОМУ ВПРОЧЕМ ЕСЛИ МЫ СЛЕГКА РАЗОЧАРУЕМ ДРУГ ДРУГА Я НИЧЕГО СТРАШНОГО В ЭТОМ НЕ ВИЖУ – ЭТО НЕ САМОЕ УЖАСНОЕ ЧТО МОЖЕТ ПРОИЗОЙТИ В ЖИЗНИ МОЖЕТ ТЫ МЕНЯ НЕ РАЗГЛЯДЕЛ КОГДА Я ТОГДА СО СТРИЖКОЙ БЫЛА М НАЗЫВАЕТ МОЙ ДЛИННОВОЛОСЫЙ БЕЗ КАКИХ-ЛИБО СЛЕДОВ КОСМЕТИКИ ОБРАЗ – ЕВРОПЕЙСКИМ В МЯГКОМ ВАРИАНТЕ И УБОГИМ В ЖЕСТКОМ ВАРИАНТЕ САМА-ТО ОНА ДЕВУШКА ЯРКАЯ СОВРЕМЕННАЯ

сохранившиеся воспоминания несут с собой в мою память, образы и слова, когда-то кем-то сказанные - в них мне слышится тот голос, который сказал однажды, то, что я не в силах не только произнести, но даже вспомнить - я не знаю, кто это - я не знаю, что было тогда сказано - только помню, что звучало это сквозь время и пространство - и было это слышно не только мне - это слышал кто-то еще мне неведомый

У НАС ЕСТЕСТВЕННО ВЕТРА ДОЖДИ ХОЛОДА СВОБОДНОГО ВРЕМЕНИ ОЧЕНЬ МАЛО ЗАПИСАЛАСЬ В ГРУППУ ПО ТАНЦАМ ДЛЯ ОБРЕТЕНИЯ БОЛЕЕ ПРИЛИЧНОГО ВНЕШНЕГО ВИДА НУ ЧТО ЕЩЕ НАВЕРНОЕ ЛЕТА ВООБЩЕ НЕ БУДЕТ Я ТОЛЬКО ОДНОГО НЕ ПОНИМАЮ КУДА НАРОД В ТАКОМ КОЛИЧЕСТВЕ СКУПАЕТ ЛЕТНИЕ ВЕЩИ У НАС НЕ БЫЛО НИ ОДНОГО ТЕПЛОГО ДНЯ Р СТАЛ ВЕСЬ ДУШИСТЫЙ ПУШИСТЫЙ ОН ДО СИХ ПОР НЕ ПЬЕТ СПИРТНОЕ ЧТО КОНЕЧНО НЕСКОЛЬКО ОСЛАБИЛО НАПРЯЖЕННОСТЬ В НАШИХ ОТНОШЕНИЯХ НУ ВОТ ПРИШЛА С ТАНЦЕВ ЖИВОТА МНЕ ДАЖЕ ОЧЕНЬ ПОНРАВИЛОСЬ ХОТЯ Я ВСЕ ВРЕМЯ ТЕРЯЛАСЬ НЕ ПОПАДАЛА В ТЕМУ И ТАК ДАЛЕЕ НО ЭТО ОЧЕНЬ ЭФФЕКТНО ЕСЛИ ЕСТЬ В НАЛИЧИИ ХОРОШАЯ ФИГУРА И ЕСЛИ В ДВИЖЕНИЯ ВКЛАДЫВАТЬ ДУШУ Я БЫЛА ОПЯТЬ ЖЕ ПОХОЖА НА КОРОВУ НО СТАРАЛАСЬ ИЗО ВСЕХ СИЛ ГОВОРЯТ МЕСЯЦА ЗА ТРИ МОЖНО ТАНЦЕВАТЬ УЖЕ НЕПЛОХО ИНТЕРЕСНО ХВАТИТ МЕНЯ НА СТОЛЬКО В ТЕЛЕ ОЩУЩАЮ ПРИЯТНУЮ УСТАЛОСТЬ НАСТРОЕНИЕ ПРЕВОСХОДНОЕ КАК ТЫ ДУМАЕШЬ ВСЕ ЛИ В ПОРЯДКЕ С МОЕЙ ГОЛОВОЙ

13.

Я сидел в тот раз на лавочке, возле подъезда дома, где жила моя бабушка. От безделья я мотал ногами и пялился по сторонам. Засмотревшись на что-то, я не заметил, как он подошел ко мне сзади и присел рядом со мной на скамейку. В тот момент я очнулся и обернулся на него. Это был бодхисаттва Кшитигарбха. Странное существо. Он тихонько сидел рядом, ничем примечательным не обращая на себя внимания. И молчал, пока я не свыкся с его присутствием. Когда я перестал обращать на него внимание, он сказал мне: «Сущностное сознание всех существ, которые еще не обрели освобождение, не имеет в себе ничего постоянного. Они порождают добро и зло в соответствии с теми обстоятельствами, в которых находятся. В течение бесчисленного числа кальп они странствуют, ведомые заблуждениями и сомнениями, встречая на своем пути многочисленные препятствия и бедствия. Они подобны рыбе, которая плывет по длинному потоку, уставленному сетями. Лишь на мгновение вырвавшись, она снова попадает в сети…  так рассказал мне некогда Почитаемый Миром, Достойный Поклонения, Обретший Равное Истинное Пробуждение, Мудро Шествующий, Правильно Ушедший, Освободившийся от Мира, Наставник Богов и Людей, Почитаемый Миром Будда Татхагата Стяжавший Всяческую Мудрость».  «Однако-о!!!»  протянул я, ничего не произнеся в слух.

У МЕНЯ ВЕСЬ ДЕНЬ ХОРОШЕЕ НАСТРОЕНИЕ ПРЯМО ЗАРЯД ПОЗИТИВНОГО МИРООЩУЩЕНИЯ ПОТОМ ПОЕХАЛА К М В ГОСТИ ОНА ТАМ ТОЖЕ ВСЯ В РОМАНТИЧЕСКИХ НАСТРОЕНИЯХ РАЗМЫШЛЯЛА О СВОИХ ВЗАИМООТНОШЕНИЯХ С НЕКИМ ЧЕЛОВЕКОМ ПОНЯТНОЕ ДЕЛО ЧТО НЕ С МУЖЕМ ОБСУДИЛИ ПОПИЛИ ЧАЮ ПОЕЛИ ПИРОЖНЫХ НАМ КАК ТЫ ПОНИМАЕШЬ ВСЕ РАВНО ЧЕГО ЛИШЬ БЫ ХОТЬ НЕМНОГО РАЗВЛЕЧЬСЯ ... ГАЗ ШЕЛ МИНУТ ТРИДЦАТЬ Я ДУМАЮ КОШМАР Я ПОНИМАЮ ЧТО ОН НЕ СПЕЦИАЛЬНО НО ЭТО НЕ ОПРАВДАНИЕ И УЖ ТЕМ БОЛЕЕ НЕ АРГУМЕНТ СТАРАЮСЬ НЕ ДУМАТЬ ОБ ЭТОМ

Она сидела рядом со мной, а на мне был старый растянутый свитер, и она говорила о том, что только что потеряла кольцо, которое подарила ей, кажется, тетка, видимо глупая и надменная, только она не сожалела, она точно не сожалела. У нее мягкие губы, но, черт возьми, такие же жесткие руки, и в них, верно, так же крошатся стаканы с водкой, и осыпаются на стол. Когда я сел рядом, она смотрела на меня, а на мне, черт возьми, был старый растянутый свитер, я был небрит и возвращался в этот вечер с тренировки. Мы будем там-то, сообщил мне мой друг. Я зашел, и они действительно были там, и отчего-то я сел рядом с ней. И тогда она стала смотреть на меня. Но какая же она на самом деле. У нее приятный голос, немного прерывистая речь. И какой-то юбилей. Какой к черту юбилей может быть в этот вечер...

ТАК ПРОИЗОШЛО ЧТО  В ПОСЛЕДНЕЕ ВРЕМЯ СОВСЕМ МАЛО СВОБОДНОГО ВРЕМЕНИ ВСЕ ВРЕМЯ КАКИЕ-ТО ДЕЛА ВРОДЕ НИЧЕГО ВАЖНОГО ВЧЕРА ВЕСЬ ДЕНЬ БЕСЕДОВАЛИ С КАНДИДАТКАМИ НА ДОЛЖНОСТЬ ПРОДАВЦА В НАШЕМ НОВОМ МАГАЗИНЕ ЗАНЯТИЕ ЭТО Я ТЕБЕ СКАЖУ ДОВОЛЬНО-ТАКИ УТОМИТЕЛЬНОЕ РЕДКО ПОПАДАЮТСЯ НОРМАЛЬНЫЕ ЛЮДИ В ОСНОВНОМ ВСЯКИЕ ПРИДУРКИ ВООБЩЕ ТЯЖЕЛОЕ СЕЙЧАС ВРЕМЯ Я ПОНИМАЮ ЧТО ЭТО НАДО ПРОСТО ПЕРЕЖИТЬ НО ВСЕ РАВНО ОБЛАМЫВАЮСЬ КОНЕЧНО ВСЕ БУДЕТ ХОРОШО Я ЗНАЮ НЕВОЗМОЖНО ЗАНИМАТЬСЯ БИЗНЕСОМ И НЕ ПАРИТЬСЯ ИЗ-ЗА ДЕНЕГ БОЛЬШОГО КОЛИЧЕСТВА ОСТАТКОВ ОТСУТСТВИЯ НАРОДА В МАГАЗИНЕ ЭТО ВСЕ УЖАСНО ПРОЗАИЧНО МОЖНО ДАЖЕ СКАЗАТЬ ТУПО НО Я ХОЧУ ЧТО БЫ У МЕНЯ ВСЕ БЫЛО ХОРОШО ТАК ЧТО СНОВА НЕБОЛЬШОЙ ПЕССИМИЗМ ХОТЬ ТЕБЕ ПОЖАЛОВАТЬСЯ С Р ЕСТЕСТВЕННО НАПРЯГИ Я ЕГО ОБИЖАЮ НАВЕРНОЕ НУ ЧТО ТУТ ДОБАВИТЬ ОН ВСЕ РАВНО НИЧЕГО НЕ ПОЙМЕТ В МОИХ ПЕРЕЖИВАНИЯХ ДАЖЕ ЕСЛИ ОЧЕНЬ ПОСТАРАЕТСЯ СЕГОДНЯ ЗАКОНЧИЛИ ОБОРУДОВАНИЕ ОТДЕЛА ВСЕ ТАКОЕ НОВОЕ КРАСИВОЕ А ЕЩЕ МАСТЕР КОТОРЫЙ НАМ ВСЕ ЭТО ДЕЛАЛ НЕВЕРОЯТНО ПОХОЖ НА ТЕБЯ ОСОБЕННО В ОПРЕДЕЛЕННЫХ РАКУРСАХ ПОЭТОМУ ВО ВРЕМЯ НАШЕГО ДОВОЛЬНО-ТАКИ ИНТЕНСИВНОГО ОБЩЕНИЯ Я ВСЕ ВРЕМЯ НЕ МОГЛА СДЕРЖАТЬ УЛЫБКУ ВСЕ-ТАКИ СТРАННО КОГДА ОБЩАЕШЬСЯ С КЕМ-ТО НЕУМОЛИМО НАПОМИНАЮЩИМ ТЕБЕ БЛИЗКОГО ЧЕЛОВЕКА ВОТ ТАК Я И ЖИВУ КСТАТИ ХОТЕЛОСЬ БЫ ПОГЛЯДЕТЬ НА ТУ ФОТОГРАФИЮ КОТОРУЮ Я НИКОГДА НЕ ВИДЕЛА МОЮ

Ее редкие урывками звонки напоминают мне связь с другой вселенной, с другой цивилизацией. Она мне звонит… - «Это ты?» - спрашиваю я ее. - «Да, это я!» - отвечает она мне. Я замираю. Я не могу поверить, что это действительно она, что это правда ее голос. Мы разговариваем. Не хочется обрывать ее. Она говорит, что была рада услышать меня. Я отвечаю ей, что тоже рад, говорю ей, что бы она не пропадала, что бы появлялась… Желтым ветром ложится усталая осень на расписанный бархатом ночи туман… - шепчу я, ни к кому не обращаясь.

ТИШИНА ВОКРУГ ТОЛЬКО ОДИНОКИЕ МАШИНЫ НАРУШАЮТ ИЛЛЮЗИЮ ПОЛНОГО ОТСУТСТВИЯ ЛЮДЕЙ ВОКРУГ КОМАРЫ НЕНАВИЖУ КОМАРОВ ТУПЫЕ НАСЕКОМЫЕ НА ЭКРАНЕ КАКОЙ-ТО ФИЛЬМ С ТАТЬЯНОЙ ДРУБИЧ ПОКА НЕ ПОЙМУ КАКОЙ ГОВОРЯТ ПОСЛЕДНИЙ ФИЛЬМ СОЛОВЬЕВА «О ЛЮБВИ» С НЕЙ ЖЕ ПРОИЗВЕЛ ФУРОР НА КАКОМ-ТО ФЕСТИВАЛЕ ОХОТА ПОСМОТРЕТЬ КОНЕЧНО ТОЛЬКО ПОКА НЕ ПРИДУМАЛА ГДЕ ДОСТАТЬ СМОТРЕЛА НЕДАВНО С НИМ ПЕРЕДАЧУ НА ОДНОМ ДЫХАНИИ МНЕ СЛОЖНО СООТНЕСТИ ЕГО ЛИЧНОСТЬ С ЕГО ФИЛЬМАМИ КОРОЧЕ КАК Я ПОНЯЛА ВЕСЬ ИЮЛЬ & АВГУСТ ТЫ БУДЕШЬ В ТУМАНЕ ПРИШЛО НЕСКОЛЬКО ДРУГОЕ НАСТРОЕНИЕ УСТАЛА РАЗА ЧЕТЫРЕ ХОДИЛА В НОВЫЙ МАГАЗИН ОБЩАЛАСЬ НАЕДИНЕ С МАСТЕРОМ ПО ОБОРУДОВАНИЮ ЭТО ТОТ КОТОРЫЙ ВЫЛИТЫЙ ТЫ ПОЧЕМУ-ТО ЧУВСТВОВАЛА СЕБЯ НЕЛОВКО ШЛА И ДУМАЛА ЧТО ЭТО НАВАЖДЕНИЕ ОН ПОХОЖ НА ТЕБЯ НЕ ТОЛЬКО ВНЕШНЕ НО И САМОЙ МАНЕРОЙ ГОВОРИТЬ ЭТО ВСЕ КОНЕЧНО ИЗ-ЗА ОТСУТСТВИЯ СИЛЫ ВОЛИ И МОЕЙ РАСПУЩЕННОСТИ ПРИВЫЧКИ ЖИТЬ ТАК КАК ХОЧЕТСЯ ПО МЕРЕ ВОЗМОЖНОСТИ КАК ТЫ ПОНИМАЕШЬ КО ВСЕМУ ПРОЧЕМУ Я СНОВА НАЧАЛА РАЗДЕЛЬНО ПИТАТЬСЯ НЕ ЕСТЬ НА НОЧЬ И ТАК ДАЛЕЕ

- ты знаешь, мой ясный свет, хотелось бы быть в вечности – но хотелось бы быть в вечности не одному – впрочем, как ее можно достичь, если она уже здесь – но если ее здесь нет, то ее уже нигде нет – она как ногти из тела, растет из пустоты над нашей головой... – так, видимо, думал Нагарджуна из династии ранних Сатаваханов, перелетая на облаке с одной горной вершины на другую

М СЕГОДНЯ ЧИТАЛА НАШ ГОРОСКОП НА ЭТУ НЕДЕЛЮ МЫ ЖЕ С НЕЙ ЛЬВЫ ПОЛНАЯ БЕЗЫСХОДНОСТЬ И НИКАКИХ ПРОСВЕТОВ Я В ПОСЛЕДНЕЕ ВРЕМЯ ОЧЕНЬ УСТАЮ К ВЕЧЕРУ СИЛЫ СОВСЕМ ПОКИДАЮТ ПОТИХОНЬКУ РАСПУТЫВАЕМСЯ С ТОЙ СИТУАЦИЕЙ В КОТОРУЮ САМИ ЖЕ СЕБЯ И ВТЯНУЛИ ЕСТЬ НЕКОЕ ОЩУЩЕНИЕ КАБАЛЫ И НЕ СОВСЕМ ПОНЯТНО КОГДА ЭТО ВСЕ ЗАКОНЧИТСЯ ПО ОПТИМИСТИЧНЫМ ПРОГНОЗАМ ПРИМЕРНО ЧЕРЕЗ МЕСЯЦ ВСЕ ОБРАЗУЕТСЯ У НАС ДУХОТА ДОЖДИ Я УЖАСНО Я ПОДЧЕРКИВАЮ УЖАСНО ОБИЖЕНА СЕГОДНЯ ЧИТАЛА СВОЙ ЛЮБИМЫЙ VOGUE КУПИЛА ЕГО ЕЩЕ В НОЯБРЕ ИЗ-ЗА ИНТЕРВЬЮ С МОЕЙ ЛЮБИМИЦЕЙ РЕНАТОЙ ЛИТВИНОВОЙ ВСЕ-ТАКИ КАКАЯ ОНА НЕОБЫКНОВЕННАЯ Я МЕЖДУ ПРОЧИМ ДАЖЕ ДОЧКУ ХОТЕЛА НАЗВАТЬ В ЧЕСТЬ НЕЕ НО ПОТОМ ПЕРЕДУМАЛА О ЧЕМ ВПРОЧЕМ СЕЙЧАС НЕ СОЖАЛЕЮ Я ВООБЩЕ СЕЙЧАС НИ О ЧЕМ НЕ СОЖАЛЕЮ ВЕЧНО С НЕЖНОСТЬЮ И ПОЛНЫМ ОТСУТСТВИЕМ СОДЕРЖАТЕЛЬНЫХ МЫСЛЕЙ В ГОЛОВЕ

14.

В тот раз я возвращался обратно. И на лестничной площадке встретил сидящего кота. Мы долго молчали с ним. И мне было абсолютно все равно, о чем он молчал в тот момент. Как равно и в любой другой момент. Я молчал не о чем конкретно. Просто молчал. Говорить среди ночи в пустом подъезде с котом… Короче говоря, так мы и помолчали друг с другом с минутку. В то время, как в низу странно скрипела дверь. Я еще подумал тогда, что там кто-то ходит. Но оказалось, что это всего лишь ветер. На улице за это время поднялся страшный ветер.

СОБСТВЕННО НЕ ЗНАЮ С ЧЕГО И НАЧАТЬ УЖЕ РУГАЮ СЕБЯ ЗА СКАЗАННОЕ Я НЕ ИМЕЮ ПРАВА СОВЕТОВАТЬ И ОБСУЖДАТЬ ТВОЮ ЛИЧНУЮ ЖИЗНЬ ПРИЗНАЮСЬ ЧТО НИКОГДА НЕ УМЕЛА НЕЙТРАЛЬНО ОТНОСИТЬСЯ К РОМАНАМ БЛИЗКИХ МНЕ МУЖЧИН НО ВСЕГДА ОТХОДИЛА В СТОРОНУ ЕСЛИ МОЕ ПРИСУТСТВИЕ МЕШАЛО РАЗВИТИЮ ОТНОШЕНИЙ Я ПРАВДА НЕ ЗНАЮ ЧТО ТЕБЕ СКАЗАТЬ Я НЕ ВИДЕЛА ТЕБЯ УЖЕ 3 ИЛИ 4 ГОДА КОГДА ТЫ МНЕ ГОВОРИЛ О Л КОТОРАЯ МЛАДШЕ ТЕБЯ НА НЕСКОЛЬКО ЛЕТ Я УДИВИЛАСЬ МНЕ ПОКАЗАЛОСЬ ЭТО СТРАННЫМ НО Я ПОДУМАЛА ЧТО ЭТО СЛУЧАЙНОСТЬ СЕГОДНЯ Я УЖЕ ПРЯМО СОВСЕМ УДИВИЛАСЬ И ТЕПЕРЬ УЖЕ ОЗАДАЧИЛАСЬ У МЕНЯ ОЩУЩЕНИЕ ЧТО Я ТЕБЯ СОВСЕМ НЕ ЗНАЮ И НЕ ПОНИМАЮ МНЕ ПОЧЕМУ-ТО НЕ ВПОЛНЕ КОМФОРТНО С ЭТИМ СЕЙЧАС ДА Я НЕ ОЧЕНЬ ХОРОШО ОТНОШУСЬ К 10-ЛЕТНЕЙ РАЗНИЦЕЙ В ВОЗРАСТЕ ХОТЯ У МЕНЯ У САМОЙ БЫЛ МУЖЧИНА СТАРШЕ НА 35 ЛЕТ И ОТНОШЕНИЯ ПОВЕРЬ БЫЛИ ВЕСЬМА ЗАХВАТЫВАЮЩИМИ И ХОТЯ НА ПЕРВЫЙ ВЗГЛЯД ЭТО МОЖЕТ БЫТЬ ПОХОЖЕ НА ЗАВИСТЬ 30-ЛЕТНЕЙ ЖЕНЩИНЫ К 20-ЛЕТНЕЙ – ЭТО НЕ ТАК Я ОЧЕНЬ ЛЮБЛЮ СВОЙ ВОЗРАСТ И СЧИТАЮ ЧТО С КАЖДЫМ ГОДОМ УМНАЯ ЖЕНЩИНА ТОЛЬКО РАСЦВЕТАЕТ А В 20 ОЧЕНЬ НЕМНОГИЕ ДЕВУШКИ СПОСОБНЫ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО СПОСОБНЫ НА ГЛУБОКИЕ И ПРОДУКТИВНЫЕ ОТНОШЕНИЯ ВОЛЬНО ИЛИ НЕВОЛЬНО ПРОИСХОДЯЩЕЕ НЕ ВОСПРИНИМАЕТСЯ СЕРЬЕЗНО И ДАЖЕ ЕСЛИ ОНА ВОВЛЕЧЕНА ЭТО ТОЖЕ НИЧЕГО НЕ ОЗНАЧАЕТ ВСПОМНИ МЕНЯ Я ВЕДЬ БЫЛА НЕ ХУДШЕЙ ПРЕДСТАВИТЕЛЬНИЦЕЙ ЛУЧШЕЙ ПОЛОВИНЫ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА И ТО НЕ БЫЛА СПОСОБНА ПОНЯТЬ ЧТО В ЖИЗНИ ГЛАВНОЕ НО ЭТО Я В ДАННОМ СЛУЧАЕ РЕЧЬ НЕ ОБО МНЕ МОЯ СТРАНИЦА В ТВОЕЙ ЖИЗНИ УЖЕ ДАВНО ПЕРЕВЕРНУТА ВДВОЙНЕ ПРИКОЛЬНО ОТ ТОГО ЧТО ЭТО ПРОИЗОШЛО ИМЕННО СЕГОДНЯ ПРИЛАГАЮ УСИЛИЕ И ВСЕ-ТАКИ ПРОДОЛЖАЮ СВОЮ МЫСЛЬ А ПИСАТЬ Я МОГУ ТОЛЬКО О СЕБЕ САМОЙ А МЫСЛЬ В ТОМ ЧТО Я НЕ ОДИН И НЕ ДВА РАЗА ЗА ПОСЛЕДНИЕ ЛЕТ ПЯТЬ ИСКАЛА НОВЫХ ОТНОШЕНИЙ ПОТОМ НА РАЗНЫХ ЭТАПАХ Я ИХ ПРЕРЫВАЛА ПОСКОЛЬКУ ПОНИМАЛА ЧТО ЭТОТ ЧЕЛОВЕК ХОРОШ НА МЕСЯЦ НУ НА ДВА МНЕ МОЖЕТ ХОРОШО БЫТЬ С НИМ В ПОСТЕЛИ НО КОГДА Я РАЗМЫШЛЯЛА БОЛЕЕ МАСШТАБНО Я УЖЕ ВИДЕЛА ТОТ МОМЕНТ КОГДА ЭТИ ОТНОШЕНИЯ УМРУТ ТЫ ЖЕ ЗНАЕШЬ Я ТАК И НЕ НАУЧИЛАСЬ ЖИТЬ НАСТОЯЩИМ СЕЙЧАС МНЕ ОЧЕНЬ СПОКОЙНО ОТ ТОГО ЧТО Я ОТЧЕТЛИВО ЗНАЮ КАКОЙ ЧЕЛОВЕК МНЕ НУЖЕН Я СЧИТАЮ СЕБЯ ГОТОВОЙ И СПОСОБНОЙ К ГЛУБОКИМ ОТНОШЕНИЯМ И ЕСЛИ ПОТРЕБУЕТСЯ БУДУ ЖДАТЬ ВСЮ ЖИЗНЬ НО ЭТО Я У МЕНЯ ЕСТЬ РЕБЕНОК КАКОЙ НИКАКОЙ МУЖ И ПЯТИЛЕТНИЙ ОПЫТ СЕМЕЙНОЙ ЖИЗНИ ЗА ПЛЕЧАМИ Я МОГУ ЖДАТЬ ДОЛГО МНЕ ЕЩЕ БИЗНЕС НАДО РАЗВИВАТЬ ЗАНЯТЬСЯ ЕСТЬ ЧЕМ ТЫ СОВСЕМ ДРУГОЕ Я КАК-ТО РАЗМЫШЛЯЛА И ПОДУМАЛА ЧТО ТЕБЕ НЕ ХВАТАЕТ КАКИХ-ТО СТАБИЛЬНЫХ ОТНОШЕНИЙ МОЖЕТ И ТУПЫХ НО ИМЕННО СТАБИЛЬНЫХ НЕ УРЫВКАМИ И КУСКАМИ КАК ЭТО БЫЛО СО МНОЙ И ПРОЧИМИ ТЫ ЕЩЕ ХОЧЕШЬ ВЛИПНУТЬ В ИСТОРИЮ Я ОЧЕНЬ НЕЖНО ОТНОШУСЬ К ТЕБЕ И ПОЭТОМУ ГОВОРЮ ТЕБЕ ОБ ЭТОМ МОЖЕТ Я РЕВНУЮ САМУЮ МАЛОСТЬ ЭТО НЕ ВАЖНО ВАЖНО ЧТО БЫ ТЕБЕ БЫЛО ХОРОШО МОЖЕТ ЭТО И ПАРАДОКСАЛЬНО ДЛЯ ТЕБЯ ЗВУЧИТ НО Я ОЧЕНЬ ХОТЕЛА БЫ ЧТО БЫ ТЫ БЫЛ СЧАСТЛИВ Я НЕ БУДУ СЕЙЧАС РАЗВИВАТЬ ЭТУ ТЕМУ НО ДЛЯ МЕНЯ ТАК ЛУЧШЕ

Если честно, то я не помню, куда я возвращался и откуда. В голове только что-то пульсировало. Какие-то видимо отношения. Старые связи. А, и Бог с ними! Только на третий мой день явился главный архангел, херувим, Helel ben Shahar. Мы встретились с ним по дороге в Эдем между сверкающих драгоценных камней. И он горел благодатным огнем во множестве сияний, вправленных в оправы из самого чистого золота. Он был назначен Хранителем Всего Сущего, но от чего-то гордыня лишила его разума. Может быть, наша встреча так повлияла на него. Но в сущности я мало как мог быть тому причиной. Во всяком случае, у меня не было к этому ни малейших намерений. И надо было мне морочить из-за этого себе голову!? Вот вы, к примеру, стали бы?! «Я взойду выше облаков и звезд, - говорил он мне не спеша подбирая слова, и произнося их так четко, словно извлекал из себя древнее заклинание, - и воссяду на Горе Собраний, и стану подобен Всевышнему». За это его низвергли. Сначала на Землю, а затем еще дальше, в Гадес. И падая сквозь облака, он сверкал как молния, так, что все было озарено его сиянием, постепенно блекнущим, и он рассыпался в прах. А его душа где-то бродит, словно слепая во тьме Бездонной Бездны Внешнего Космоса, которую иногда называют Гешшарвой. Только он, как мне стало известно позднее, не исчез, а немного схитрил. Возможно, из праха Земли, в который в хлам рассыпался Helel ben Shahar, Всевышний сделал того, которого можно было назвать единственным Именем - Epher-DAm-Marah. Как роженица, в которой соединились огонь, вода, воздух и тьма - Земля была нечиста. Между тем, доподлинно неизвестно каким прахом пользовался Всевышний. Хочется все же верить что наичистейшим, чтобы человек стал Венцом Его Творения. И он проснулся, тот, кто был создан, и стал шарить глазами вокруг. И сверху ему крикнули: «Поименуй всех, познав их!» - И он начал. И возревновав к тварям, стал совокупляться со всеми женскими особями не находя при этом радости от соития, и причитая, что всякой твари есть пара, у него же кроме бессловесных тварей никого нет. И стало ему так грустно. И он опечалился сильно. И стал молить исправить несправедливость. И тогда из Божественных рук вышла Lilit, для которой были взяты ил и грязь, а не чистый прах. Впрочем, точность этого доподлинно также не известна. Но ходят слухи, что она была жуткой демонессой. И еще, что она была создана не одна  была еще некая Naamaah. И что тот сожительствовал также и с ней. И родился от них Asmodeus, и еще множество бесподобных и безобразных демонов. А сами они, Lilit и Naamaah  множество раз перевоплощались и представали в обличии иерусалимских шлюх. И все прочие из числа последних, всячески чтили их как своих покровительниц и возносили им в седьмую ночь новолуния обильные дары, помазанные нечистой кровью. Но они никак не могли ужиться вместе. Когда он желал возлечь с ней, и просил, что бы она была внизу, та обижалась, возмущенно: «Почему я должна лежать под тобой? И быть у тебя словно в подчинении? Меня создали также из праха! Поэтому я ровна тебе!» - И тот пробовал совокупляться с ней силой, требуя послушания. Тогда Lilit стала вопить на все Небо тайное имя Бога, вознеслась туда и исчезла из поля зрения своего незадачливого любовника, стремительно перенесясь на берег Красного моря, где и нежилась в объятиях похотливых демонов. Тогда он пожаловался Богу: «Бросила меня подруга моя!» - И послал Всевышний своих ангелов числом три разыскать Lilit - имена их были Senoah, Sansenoah и Semangeloah. И разыскали ее на берегу Красного моря, где она неустанно совокуплялась и пребывала практически в постоянном соитии, прерываясь время от времени, и порождая порядка сотни демонов в день. «Возвращайся немедленно обратно, иначе мы утопим тебя!» - сказали посланники. На что она возразила: «Разве могу я вернутся обратно и к прежней жизни, после моей жизни в непрестанных оргиях на Красном море?!» - «Отказаться, значит умереть!» - возвестил один из трех по имени Semangeloah. - «Разве я могу умереть, - воспротивилась она, - если Всевышний отдал в мои руки всех новорожденных детей: мальчиков до обрезания, и девочек до двенадцатого дня? Но если вашими именами будут очерчены младенцы, я верно обещаю не прикасаться к ним». На том они и порешили. А Всевышний наказал ее тем, что сто новорожденных ею демонических младенца умирали каждый день. И если она не могла навредить человеческому младенцу из-за ангельского имени, вправленного в амулет, то обращала свою ненависть на собственное потомство, удушая его, зарывая в землю у вавилонских развалин, топя в колодцах, или водах Красного моря, или вырывая из своего чрева и бросая на песок под жаркие лучи аравийского солнца. 

ЗНАЕШЬ Я ТОГДА С ТОБОЙ ПОГОВОРИЛА И ВСЯ ПРЯМО В ВОДУ ОПУСТИЛАСЬ МОМЕНТ ВИДИМО БЫЛ НЕ САМЫЙ УДАЧНЫЙ ДЛЯ ОБЩЕНИЯ УТРОМ ВСТАЛА НАСТРОЕНИЯ НИКАКОГО ВЕСЬ ДЕНЬ ТАК СЕБЕ ПРОШЕЛ СКАЖИ ЧТО Я МОЛОДЕЦ ХОЖУ СЕГОДНЯ ВСЯ ТАКАЯ РАДОСТНАЯ ЧТО НАКОНЕЦ ВСЕ ОПРЕДЕЛИЛОСЬ НАКОНЕЦ Я УЖЕ ЗНАЮ ДАТУ К КОТОРОЙ МОЖНО СТРЕМИТЬСЯ И ТУТ МНЕ ЗВОНИТ М  И ОБЪЯВЛЯЕТ ЧТО МЫ С НЕЙ РАСХОДИМСЯ КАК В МОРЕ КОРАБЛИ ДЕЛИМ ВСЕ ПОПОЛАМ ОДНА ТОРГОВАЯ ТОЧКА ЕЙ ДРУГАЯ МНЕ ВОТ ТАК В ПРИНЦИПЕ Я ЭТО ПРЕДЧУВСТВОВАЛА ИМЕННО ЭТО МЕНЯ И УГНЕТАЛО ИМЕННО ПОЭТОМУ Я И БЫЛА РАССТРОЕНА Я ЧУВСТВОВАЛА ЧТО ПРОИСХОДИТ НЕЧТО ПОЭТОМУ Я ТЕПЕРЬ ХОЗЯЙКА ТОРГОВОГО ПАВИЛЬОНА ВОТ СОБСТВЕННО И ВСЕ У МЕНЯ ВСЕ ХОРОШО Я НАДЕЮСЬ У ТЕБЯ ТОЖЕ ВСЕ-ТАКИ ЛЮБОВЬ ЭТО ПРЕКРАСНОЕ ЧУВСТВО

15.

Кажется, это было в середине весны. Где-то на крымском побережье. Волны с силой ударяли о прибрежные камни и рассыпались брызгами вокруг волнореза, а она стояла у парапета набережной и смотрела на море, на волны, и курила, подпирая локоть ладонью. За зиму, во время зимних штормов, на набережную вынесло много мелких камней, гальки. И теперь они кучками были разбросаны по всей набережной. Солнце время от времени то появлялось из-за туч, то снова скрывалось. С моря дул теплый ветер, теплый насколько это возможно в середине весны. Но после долгой, холодной как никогда зимы, этот ветер ласкал и обещал скорое потепление, и новые краски, свежие и пьянящие.

Потом мы сидели в каком-то приморском кафе. Пустом и потому создающем нереальную, тревожно-радостную, обещающую новые чувства и переживания, атмосферу. Она молча и не спеша пила свой кофе. Я также молча и не спеша пил свой чай, расслаблено откинувшись на спинку стула. Она несколько нервно стряхивала пепел с сигареты. Казалось, что это кафе совершенно случайно оказалось здесь. И что именно для нас, и в данный момент. Что иного его смысла быть просто не может. И те, кто принес нам кофе и чай, также не реальны, как и кафе, до нас и после нас, в другое время, с другими людьми, в хаосе предстоящего вскоре лета, и пляжного сезона, когда в неисчислимом количестве и суете сюда съедутся отдыхающие и заполонят собой все вокруг. И будет жарко, душно и тесно. Только вот сейчас ничего этого нет. Только пустое кафе и где-то исчезнувшие официанты. И приглушенная музыка, ничем не обращающая на себя внимания, но заполняющая собой пространство вокруг нас ровным неплотным фоном.

ТАК ПОЛУЧИЛОСЬ ЧТО АВГУСТ СТАЛ НЕПРЕРЫВНОЙ ЦЕПЬЮ КАКИХ-ТО СЛУЧАЙНОСТЕЙ НЕЛЕПЫХ СОВПАДЕНИЙ СНАЧАЛА Я ОТРАВИЛАСЬ НЕСВЕЖИМ ПЛОВОМ И БУКВАЛЬНО ЛЕЖАЛА ТРУПОМ БОЛЕЛА ЭТО БЫЛО УЖАСНО ЗАТЕМ Я КАК И ТЫ ПОПАЛА В МОСКВУ В ОЧЕРЕДНОЙ РАЗ ПРИШЛА К ВЫВОДУ ЧТО Я НЕНАВИЖУ ЭТОТ ГОРОД ЕСЛИ БЫ НЕ ПРИГЛАШЕНИЕ ФИРМЫ С КОТОРОЙ МЫ РАБОТАЕМ Я БЫ ВООБЩЕ ТУДА НЕ ПОЕХАЛА НО ОНИ УСТРОИЛИ ПРЕЗЕНТАЦИЮ ОСЕННЕЙ КОЛЛЕКЦИИ И ЕХАТЬ ПРИШЛОСЬ Я ЕЩЕ НЕ СОВСЕМ ВЫЗДОРОВЕЛА К ТОМУ ВРЕМЕНИ ПОЭТОМУ ВСЕ КАК В СТРАШНОМ СНЕ ЕЩЕ В НАШЕМ ПОДЪЕЗДЕ СЛОМАЛСЯ ЛИФТ А ЖИВЕМ НЕ ЗНАЮ ГОВОРИЛА ЛИ Я ТЕБЕ НА 10-ОМ ЭТАЖЕ ПРИШЛОСЬ ВРЕМЕННО ПЕРЕЕХАТЬ К БАБУШКЕ ЧТО БЫ РЕБЕНОК МОГ НОРМАЛЬНО ГУЛЯТЬ НА УЛИЦЕ И ТАК ДАЛЕЕ И ТОМУ ПОДОБНОЕ ВОТ ТАКИЕ ПИРОГИ ТОЛЬКО СЕЙЧАС ВСЕ НЕМНОГО НАЛАДИЛОСЬ ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ Я СЕБЯ ХОРОШО ЧУВСТВУЮ ЛИФТ РАБОТАЕТ МЫ ДОМА ИДУ ПО СЛЕДАМ УЖЕ УШЕДШИХ СОБЫТИЙ МОЖЕТ МНЕ ПОКАЗАЛОСЬ ЧТО ТЫ НАЧАЛ ЗА МЕНЯ ОПАСАТЬСЯ В ТОМ СМЫСЛЕ ЧТО Я ПРИНИМАЮ СИТУАЦИЮ СЛИШКОМ БЛИЗКО К СЕРДЦУ ПОНАЧАЛУ Я И ПРАВДА РАЗОЗЛИЛАСЬ ПЕРВЫМ ДЕЛОМ Я СТЕРЛА ИЗ ПАМЯТИ ТЕЛЕФОНА ТВОЙ НОМЕР ПОЭТОМУ НЕУДОБНЫХ СИТУАЦИЙ БОЛЬШЕ НЕ БУДЕТ ПОЗВОНЮ ТОЛЬКО В СЛУЧАЕ СИЛЬНОЙ НЕОБХОДИМОСТИ СЕЙЧАС Я УЖЕ ДУМАЮ ЧТО НЕПРАВИЛЬНО ВОСПРИНЯЛА ВСЕ ПРОИСШЕДШЕЕ ВЕДЬ НИЧЕГО СТРАШНОГО НЕ ПРОИЗОШЛО НАОБОРОТ ВСЕ ЗАКОНОМЕРНО НА ТО МЫ И ЛЮДИ ЧТО БЫ ВЛЮБЛЯТЬСЯ И ИСКАТЬ НОВЫЕ ОТНОШЕНИЯ Я И САМА ТАКАЯ ТЫ ЗНАЕШЬ  ПРОСТО В ДАННЫЙ МОМЕНТ МНЕ ПРАКТИЧЕСКИ НЕГДЕ ИХ ИСКАТЬ КРУГ МОЕГО ОБЩЕНИЯ ОЧЕНЬ ОГРАНИЧЕН ПОТРЕБНОСТЬ В ЧУВСТВАХ КОНЕЧНО ЕСТЬ НА ВСЕ ЧТО ДВИЖЕТСЯ Я УЖЕ НЕ БРОШУСЬ А ТО ЧТО ХОТЕЛОСЬ БЫ БОЮСЬ ЧТО ЭТО МУЗЕЙНАЯ РЕДКОСТЬ ПОСЛЕДНИЙ ИЗВЕСТНЫЙ МНЕ ЭКЗЕМПЛЯР НЕ ПОВЕРИШЬ ТОЖЕ ЖИВЕТ ТЕПЕРЬ В МОСКВЕ РАССТАЛИСЬ МЫ КОНЕЧНО ИЗ-ЗА МЕНЯ А ВОЗОБНОВЛЯТЬ ЭТИ ОТНОШЕНИЯ Я УЖЕ РЕШИЛА ЧТО НЕ БУДУ НИ В КАКОМ ВИДЕ ДАЖЕ В ДРУЖЕСКОМ В ЭТОМ СМЫСЛЕ ЗАРАНЕЕ НАПРЯГАЮСЬ ИЗ-ЗА Р НЕ ХОЧУ ДВОЙНЫХ ОТНОШЕНИЙ ЭТОГО Я УЖЕ РАНЬШЕ НАЕЛАСЬ Я БЕССОЗНАТЕЛЬНО БУДУ ДОНЕЛЬЗЯ ЗАТЯГИВАТЬ ЛЮБУЮ СИТУАЦИЮ КОТОРАЯ БУДЕТ УГРОЖАТЬ НАШЕМУ БРАКУ ЕЩЕ Я ПОНЯЛА ЧТО НЕ ХОЧУ ТЕРЯТЬ СВЯЗЬ С ТОБОЙ ХОТЯ ВСЕМ ПОНЯТНО ЧТО НИКТО НИКОГО НЕ ПОТЕРЯЕТ ДАЖЕ НА МЕСЯЦ ПРИЗНАТЬСЯ СОБИРАЛАСЬ МОЛЧАТЬ ДОЛГО И НУДНО В ЛЮБОМ СЛУЧАЕ ДЕЛО ПРОШЛОЕ Я УЖЕ НА ДРУГОМ УРОВНЕ Я ТАК ТРОНУТА ОЧЕНЬ ПРОНИКНОВЕННО НЕЖНО ТАК МОЖЕШЬ ТОЛЬКО ТЫ СПАСИБО Я РАСТРОГАЛАСЬ ДО СЛЕЗ НАВЕРНОЕ МЫ ДОРОГИ ДРУГ ДРУГУ ТЕМ ЧТО СУМЕЛИ СОХРАНИТЬ ТРЕПЕТНЫЙ И ТЕПЛЫЙ ПОРОЙ ВОЛНУЮЩИЙ ТОН НАШЕГО ОБЩЕНИЯ ПОЭТОМУ ОНО И ПРОДОЛЖАЕТСЯ НЕСМОТРЯ НИ НА ЧТО УЖЕ СТОЛЬКО ЛЕТ УРА НЕДАВНО ПО ТЕЛЕКУ СМОТРЕЛА ФИЛЬМ «ОПАСНЫЕ СВЯЗИ» ТОТ ЧТО С КАТРИН ДЕНЕВ ЗНАЕШЬ ТАКУЮ БЫЛА ПОД ТАКИМ ВПЕЧАТЛЕНИЕМ ДАЖЕ НА РАБОТУ НЕ ПОШЛА ВСЕ ДУМАЛА КАК ЖЕ ЖИТЬ НА СВЕТЕ ПИОНЕРУ ПЕТЕ ОЧЕНЬ АКТУАЛЬНОЕ КИНО ДЛЯ МЕНЯ СЛУШАЙ А ЛЮДИ СКЛОННЫ УВЕЛИЧИВАТЬ СТЕПЕНЬ СВОЕЙ ПЛОХИЗНЫ Я СНОВА НЕ ЗНАЮ КАКАЯ Я МЕНЯ ЭТО СЕЙЧАС ЧРЕЗВЫЧАЙНО ЗАНИМАЕТ ЧТО ЕЩЕ НУ ПОЖАЛУЙ И ВСЕ ЧТО Я ХОТЕЛА ВАМ СКАЗАТЬ ТАК КАК Я НЕ ЗНАЮ КАКИЕ СОБЫТИЯ СЕЙЧАС ПРОИСХОДЯТ В ТВОЕЙ ЖИЗНИ БУДУ ОСТОРОЖНА С ПОЖЕЛАНИЯМИ ОДНАКО ВСЕМ ИЗВЕСТНО ЧТО ТАК ИЛИ ИНАЧЕ ВСЕ ЧТО ПРОИСХОДИТ ЭТО К ЛУЧШЕМУ МОЖЕТ КОНЕЧНО ЭТО ПРОСТО ИЗОЩРЕННАЯ ФОРМА ЗАЩИТЫ НО Я УЖЕ АВТОМАТИЧЕСКИ РАССМАТРИВАЮ ТАКИМ ОБРАЗОМ ЛЮБУЮ НЕБЛАГОПРИЯТНУЮ ДЛЯ МЕНЯ СИТУАЦИЮ

*

«У меня  ничего нет, кроме билета на обратный рейс, и этой небольшой суммы, которую, я хочу, что бы ты взяла…» - «Ты думаешь, наверное, что я продавалась тебе…» - «Я не плачу тебе… Просто хочу, что бы ты взяла ее. Она тебе пригодится …» - «Когда ты приедешь снова…» - «Что ты имеешь в виду…» - «Когда я тебя снова увижу?» - «Я не знаю… Правда не знаю…» - «Ты едешь последним рейсом?» - «Да, самым последним… Тебе очень идет это платье…»

Как же ее зовут? Я силюсь вспомнить, но мне это не удается… Кажется она когда-то говорила мне свое имя… Как же я мог забыть его… И каждый раз я забываю ее спросить…

«Я очень сильно… Я буду ждать…»

Она живет в городе на побережье. Дорога в ее город тянется вдоль бесконечных пустынных пляжей. Иногда мне хочется остановить автобус и выйти среди этих пляжей. Идти вдоль них, слушая, как волны медленно наползают на песчаный берег. Как трещит песок под ногами. Потом долго сидеть и смотреть, как опускается в море солнце. У самого горизонта. Там, где в море растворяется небо.

«Береги себя… Я буду о тебе думать…»

16.

ВСЯ МОЯ СЕМЬЯ ЕДИНА ВО МНЕНИИ ЧТО МНЕ ОБЯЗАТЕЛЬНО НАДО ПОЕХАТЬ РАЗВЕЯТЬСЯ «А ТО ВСЯ НА НЕРВАХ ВСЯ НА НЕРВАХ» ПО ПРАВДЕ СКАЗАТЬ Я НАВЕРНОЕ ВСЕХ ДОСТАЛА СВОЕЙ РАЗДРАЖИТЕЛЬНОСТЬЮ УЖ ПРО Р Я ВООБЩЕ МОЛЧУ ЕМУ ДОСТАЕТСЯ БОЛЬШЕ ОСТАЛЬНЫХ ВЧЕРА ВЕЧЕРОМ У НАС СОСТОЯЛСЯ ОЧЕРЕДНОЙ РАЗГОВОР ЗА ЖИЗНЬ И МЫ В ОЧЕРЕДНОЙ РАЗ ПРИШЛИ К ВЫВОДУ ЧТО У НАС НЕТ СОВМЕСТНОГО БУДУЩЕГО МЫ ОБА НЕ ХОТИМ МЕНЯТЬСЯ ИДТИ НА КОМПРОМИССЫ РАДИ ДРУГ ДРУГА И Я ВЧЕРА ВПЕРВЫЕ ПОЙМАЛА СЕБЯ НА МЫСЛИ ЧТО НЕ ПОНИМАЮ ЕГО ЗНАЕШЬ ХОЧЕТСЯ КАКОЙ-ТО ЛЕГКОСТИ БЫТИЯ ЖИТЬ В СВОЕ УДОВОЛЬСТВИЕ ПОБОЛЬШЕ ПУТЕШЕСТВОВАТЬ НЕ ЗАГРУЖАТЬСЯ БЫТОМ СКЛОКАМИ РАЗНЫМИ ВЫЯСНЕНИЯМИ ОТНОШЕНИЙ Я НЕ ГЛУБОКО ВОВЛЕЧЕНА ВО ВСЕ ЭТО ЭМОЦИОНАЛЬНО ОДНАКО ЧУВСТВУЮ ОПРЕДЕЛЕННУЮ УСТАЛОСТЬ НАВЕРНОЕ У МЕНЯ НАЧИНАЕТСЯ ОСЕННЯЯ МЕЛАНХОЛИЯ

ветер сдует облака, море смоет наши души
и песок оставит сушу, и огни не догорят -
только чашка на столе, недописанная строчка
и рассыпанные крошки…
нам напомнит о весне пожелтевшая трава -
где ты, когда все уснули и когда все окна сдули,
залетая облака…

«Настя курит гашиш, Ашка заболела, а из нашего окна площадь Красная видна…» - «А из нашего окошка только улицы немножко…»

У НАС В ГОРОДЕ ОТКРЫЛИ ОЧЕНЬ ХОРОШУЮ КОФЕЙНЮ ТАК ВОТ ТАМ ПОРЯДКА 50 ВИДОВ КОФЕ МНОГО ВСЯКИХ ПРИКОЛЬНЫХ ЧАЕВ Я ДАЖЕ ДОМОЙ СЕБЕ КУПИЛА ТРАВЯНУЮ СМЕСЬ С КУСОЧКАМИ МЕДОВОГО ДЕРЕВА КАРДАМОНА КИТАЙСКОГО ЛИМОННИКА И ЖЕНЬ-ШЕНЯ ЕЩЕ ТАМ МОЖНО ПОПРОБОВАТЬ ВСЯКИЕ ВКУСНЫЕ ПИРОЖНЫЕ И ДЕСЕРТЫ

«В моем сердце трагедия… Не исчезайте и берегите себя…»

Не исчезайте и берегите себя… Вдоль берега тянутся полуразрушенные или недостроенные здания, весь берег утыкан кусками ржавой арматуры. Кое-где из нее собраны клетки и решетки, перекрывающие спуск к морю. Иногда берег перегорожен. Так, что приходится перелазить через высокий забор из все тех же ржавых стальных прутьев. Эти заборы и изгороди окружают пустующие в межсезонье дома. Дома стоят пустые и холодные. Волны все также плещут. И тени не задерживаются на этих стенах. Среди этих пустующих стен хочется замереть и прислушаться… Как шумит ветер. Как накатываются на прибрежные камни волны и разбиваются о них. И к тому, что вокруг, кажется, никого нет. Но ты с замиранием ждешь, что вот сейчас кто-то выйдет из-за здания и увидит тебя. Надеешься, что этого не произойдет. Что никто не выйдет. Что здесь все же никого нет. Пусто. Абсолютно пусто. Каждое здание становятся чем-то большим, нежели просто стены, окна и крыши. Они становятся тем, чем можно стать, когда вокруг никого нет. Кроме тебя. Того, кто останавливается здесь на секунду, на мгновение, и замирает в немоте. Тогда они пробуждают что-то из прошлого, что-то из памяти. Какие-то смутные чувства, воспоминания, переживания. Какие-то догадки и ассоциации. Ничего конкретного. Что-то еле уловимое. Мгновенно возникшее и тут же исчезнувшее. Сменившееся чем-то иным. Мгновенная пауза. Вспышка. Взгляд прикован к стене дома. К облупившейся краске. К ступенькам, исчезающим где-то за углом. К нескольким окнам и балкону. К ажурной решетке в проеме каменного забора. А дальше за стальными прутьями дикий пляж. А еще дальше эллинги. Стоят лодки и укрытые чехлами катера… Я становлюсь на железную бочку. Затем на край каменной кладки, в которую вправлены стальные прутья. Перебрасываю через них ногу. Другую. Поправляю на спине рюкзак и, держась за прутья, упираясь ногами в стену, спускаюсь ниже. До земли метра два. Я отталкиваюсь и прыгаю вниз. Затем я иду дальше по пляжу в сторону эллингов. Ни о чем особенно не думая. -

17.

рассуждая, ты обрекаешь себя на поражение - ты имеешь право меня убить, но ты не можешь осуждать меня - я не знаю, чего я хочу, - но потом в мой мозг врывается серебряная стрела и изумрудно-огненные змеи обвивают мою шею –

свобода – это освобождение от мнения о тебе других, и от собственного мнения о себе - и ты знаешь причину вещей и событий -

всякое откровение приходит неожиданно - застает тебя врасплох, если твое сознание не готово - только помни - есть места уединения, мистического коллапса, дающие благословенное время для сосредоточения…

Мне вспоминается – я шел однажды по центральной улице нашего провинциального, но, при этом, страшно метафизического города, и там стоял торговец благовониями. С ним стояли еще несколько человек, и в разговоре один другому сказал – «Тебе нужна серьезная трансцендентальная практика…» - свою руку он держал в мешочке, что бы не оскверниться.

ПЕРЕМЕНЫ КАЖДЫЙ ДЕНЬ СЕГОДНЯ МЫ ХОДИЛИ НА «ВОДИТЕЛЬ ДЛЯ ВЕРЫ» Я ВСЯ В СЛЕЗАХ В СОПЛЯХ ЭМОЦИИ ЧЕРЕЗ КРАЙ

Сегодня вышел первый раз на улицу. Как-то там не уютно. В автобусе рядом со мной ехала девушка, нажимающая кнопки в мобильном телефоне. Потом она положила его себе на колени. Потом он страшно заверещал, и очень неожиданно. Она начала смотреть на него, очень внимательно. Потом вышла из автобуса, прежде сказав – «Ничего, ничего…», – после того, как водитель сказал ей – «Щас, щас…». Я делал вид, что мне все равно, что мне нет до всего этого дела. И вчитывался в историю происхождения бон-по. История путаная, поскольку бежавшие в Тибет от преследований Ксеркса персидские маги старались не оставлять после себя следов - ни в прошлом, ни в будущем. -

и я все больше удивляюсь,
тому, что вижу, не засыпая -
холмы покрыты лесами,
стены пирамид покрыты лесами...

звали ее, кажется, Хлоя, и она посвящала свои стихи последнему китайскому императору -

у печальной стены орхидеи
сверчок на белой салфетке
все, конечно же, предрешено,
как снег, что осыпался с ветки

ты на скатерть положишь рубины,
ладошкой раздавишь гранат,
и по гладким, крахмальным манжетам
растечется багровый закат

Я НЕ ЗНАЮ КАКИЕ СЛОВА НАЙТИ ДЛЯ ТОГО ДЛЯ ОПИСАНИЯ ТОГО ЧТО ПРОИСХОДИЛО СО МНОЙ ЗА ЭТОТ ДОЛГИЙ ПОЖАЛУЙ САМЫЙ ДОЛГИЙ МЕСЯЦ В МОЕЙ ЖИЗНИ ВСЕ ВРЕМЯ Я ЖДАЛА ЖДАЛА ТВОЕГО ЗВОНКА ПОТОМ ПИСЬМА ЗНАЕШЬ Я КАЖДЫЙ ДЕНЬ ЖДАЛА ХОТЬ КАКОЙ-НИБУДЬ ВЕСТОЧКИ ОТ ТЕБЯ И НЕ НАХОДИЛА Я БЫЛА СОВСЕМ ОДНА И С КАЖДЫМ ДНЕМ ВСЕ БОЛЕЕ ОТЧЕТЛИВО ПОНИМАЛА ЧТО У МЕНЯ НЕТ МОРАЛЬНЫХ СИЛ БОРОТЬСЯ ЗА ЖИЗНЬ ЭТОГО МАЛЫША А БОРОТЬСЯ ПРИХОДИЛОСЬ КАЗАЛОСЬ ВСЕ БЫЛО ПРОТИВ ТОГО ЧТО БЫ ОН РОДИЛСЯ – СОСТОЯНИЕ МОЕГО ШВА ОСЛАБЛЕННЫЙ ОРГАНИЗМ РЕЗУС-КОНФЛИКТ И КОНЕЧНО ПОЧКИ СИЛЬНЕЙШИЙ ПРИСТУП Я ПОПАЛА В БОЛЬНИЦУ НА ФОНЕ АДСКОЙ БОЛИ У МЕНЯ НАЧАЛСЯ ВЫКИДЫШ И Я ДАЛА СОГЛАСИЕ НА ПРЕРЫВАНИЕ БЕРЕМЕННОСТИ НЕ ВИНИ СЕБЯ ЗА ВСЕ ЭТО ВЕДЬ ТЫ ЖЕ НЕ ВИНОВАТ ЧТО НЕ ЛЮБИШЬ МЕНЯ Я ТОЖЕ НЕ ВИНОВАТА ЧТО ЛЮБЛЮ ТЕБЯ Я ВСЕ ДЕЛАЮ ЧТО БЫ УБЕЖАТЬ ОТ ЭТОГО СТЕРЛА ВСЮ НАШУ ПЕРЕПИСКУ УБРАЛА ВСЕ ДИСКИ КНИГИ ВСЕ ВЕЩИ КОТОРЫЕ О ТЕБЕ НАПОМИНАЮТ Я СПРАВЛЮСЬ РАНО ИЛИ ПОЗДНО Я НЕ УМЕЮ НЕГАТИВНО К ТЕБЕ ОТНОСИТЬСЯ ТЫ ПО-ПРЕЖНЕМУ МНЕ ОЧЕНЬ ДОРОГ НО Я ГОТОВА К ТОМУ ПОСЛЕ ТОГО КАК ТЫ УЗНАЕШЬ ЧТО МОЯ БЕРЕМЕННОСТЬ ПРЕРВАЛАСЬ ТЫ БОЛЬШЕ НЕ ЗАХОЧЕШЬ СО МНОЙ ОБЩАТЬСЯ ВООБЩЕ ТЫ МНЕ УЖЕ ОБ ЭТОМ ГОВОРИЛ Я ЖЕЛАЮ ТЕБЕ ЧТО БЫ У ТЕБЯ ВСЕ СЛОЖИЛОСЬ САМЫМ ЛУЧШИМ ОБРАЗОМ ТЫ ЭТОГО ЗАСЛУЖИВАЕШЬ БУДЬ СЧАСТЛИВ

*

Когда они засыпали, то видели сны того, кто спал здесь прежде. И она не могла написать ему. Ее руки были в ссадинах и царапинах, и изрезаны осколками стекла.
…я встретил ее впервые в гостиничном номере, она сидела и смотрела перед собой - сидела с выпрямленной спиной на краю кровати…
и я чувствовал… -
несколько стен вокруг, телевизор, звук шагов
доносится из коридора - потом тихо, светят фонари
и глаза закрываются, и глаза…
я зашел в кафе, невпопад несколько фраз,
чай зеленый и еще что-то, потом вышел на улицу,
повязав вокруг шеи шарф…
не спеша по мостовой - где-то за домами море,
набережная, песок и несколько беседок,
но так же пусто, как и в любую осень…

ВО ВРЕМЯ НАШЕГО ПОСЛЕДНЕГО РАЗГОВОРА С Р ПЕРЕД ТЕМ КАК Я ПОПАЛА В БОЛЬНИЦУ Я УМОЛЯЛА ЕГО О ПОДДЕРЖКЕ ПРАКТИЧЕСКИ НА КОЛЕНЯХ ПЕРЕД НИМ СТОЯЛА А ОН СЛОВНО КАМЕННЫЙ Я ЕГО СПРАШИВАЮ МОЛ ЧТО ЖЕ ТЕБЕ СОВСЕМ БЕЗРАЗЛИЧНО ЧТО СО МНОЙ ПРОИСХОДИТ А ОН ОТВЕЧАЕТ «КОНЕЧНО НЕ БЕЗРАЗЛИЧНО НО ЕСЛИ Я СЕЙЧАС ПРОЯВЛЮ СЛАБОСТЬ И ТЕМ САМЫМ ПОДДЕРЖУ ТЕБЯ Я ДАМ ТЕБЕ НАДЕЖДУ Я ЭТОГО БОЮСЬ»

18.

- каждый из нас может быть тенью всех остальных, и мы сами тень этого мира, на нас лежит чья-то давящая тень, и в нас она - это то, что призрачно, но слишком явно -
 
Свобода – это… «возможность делать то, что хочу», «думать, что хочу», «реализовывать желания и стремления», «то, что ты можешь», «это приятная зависимость»...

Кто знает, что такое свобода?! Может быть...

Потом все вдруг начало мелькать… Какие-то образы… Имена… Я вдруг вспомнил Радхарани. Я помню ее до сих пор.

Я встретил ее однажды, несколько лет назад в предгорье. Был какой-то праздник. Она прохаживалась по полянам и пела, потом танцевала. Но первый раз я увидел ее, когда она в одиночестве ходила вдоль края поляны и видимо читала свои гимны, перебирая в мешочке четки. Мир тебе и благодарение, Великий Кришна. А потом пошел дождь. И она бежала через поляну к домику, промокая до нитки в своем шелковом сари темно-вишневого цвета. Я догнал ее и укрыл зонтом.

- Вас ведь зовут Радхарани?
- Нет… не совсем… А откуда вы знаете про Радхарани?
- Так, читал что-то
- …
- А что же дождь идет?!
- Я… не знаю - ответила она мне. После чего, так совпало, что Хлоя в очередной раз принесла мне какие-то странные стихи, которые повторяли ряд непредсказуемых событий с зеркальной точностью. 

все будет как-то иначе - на паперти белых снов
все будет как-то иначе - на куполах снегов
в обремененных смехом и слезами на мокром песке
родятся неведомей мыслью пульсации вен на виске
восторгом объяты горы, в вуали седых облаков
маслами твоими возвысить всю обреченность стихов
святых благовоний в небо, ладони на тихий закат
и взглядом своим прошепчешь Солнцу – ОМ ТАТ САТ


Но, в сущности, какая разница какое она носит имя. 
Я вспоминаю, как ждал ее тогда, сидя на плотине, на такой огромной плотине, перегородившей озеро. Я сидел на перилах и ждал ее. Она опаздывала. И еще она любила рисовать странные вещи, мало кому понятные. Перила были очень широкими. На них было удобно сидеть и смотреть на расстилающуюся внизу воду. Она безбрежна. Но эта безбрежность где-то внутри нее. Она словно отражение мира. Фактически все имеет свои берега. Но даже они… Я смотрел на далекие горы. И думал – когда же я вернусь к вам. (Я до сих пор так думаю!) Она появилась. Махнула мне рукой. Замечательно. Я сделал паузу, взглянув на нее. Она махнула еще раз, замерла и отвернулась. Я вскочил и побежал к ней.
Потом мы шли по берегу… Старый и унылый берег. Серые камни, желто-серый песок, что-то ржавое, обрывки ткани, что-то напоминающее мертвую рыбу (скорее это касается ощущений, а не реальных объектов), россыпи сухих ракушек, которые трещат под ногами. Мы шли вдоль кромки воды. Она искала, где бы ей расположить свой мольберт и начать рисовать. Она долго не могла определиться с местом. Наконец выбрала. За нами, за нашей спиной располагался склон выступающей из грунта скалы. Периодически я от скуки взбирался по берегу выше, садился там и смотрел на воду. Она рисовала, вытирала о тряпку кисточки и была недовольна тем, что нарисовала. Она сказала, что эти места у нее никогда не получались. И она не знает почему. Она пробовала несколько раз.
Потом мы направились к дороге, чтобы там поймать автобус и вернутся в город.
Где, много позже, мне приснилось, что магические деревья в окружении двадцати четырех колец кромлеха уходят своими корнями в вечность. Время приходит за ними, но не находит их прежних. Корнями они охватывают сферу, где разум человека теряет себя, превращаясь в птицу, или поток подземной реки, в которую деревья погружают свои корни. Своими ветвями они черпают небо. Чтобы путник мог напиться росы и тумана, проходя мимо. - И снова возник этот образ… -

ночью на берегу
смотрю за движеньем луны -
вода отражает свет

Капает воздух. Скользит между пальцев. Я смотрю на некоторые фотографии. Или даже на письма. «Я убью тебя, лодочник!» – решила персидская княжна, но все вышло, как это бывает, иначе. Так написал один человек на книге для другого человека, который подарил ее в итоге мне. Дальше там сказано – когда я говорю, что все мы, здоровые люди, живем вне нашего разума, я не просто нанизываю бусы бессмысленных парадоксов. -

Я что-то начинаю припоминать. Что же это… Они играют в игру. Играют словами.
Я сплю. Я говорю сейчас это.
Мир наполнен ощущением тайны. Когда входишь в полосу тумана и позади исчезают в нем вершины гор и солнце, а впереди – глубина леса. -

мы снова были здесь - в тени плюща.
вы подносили мне в ладонях мухоморы.
вы мне шептали – скоро ночь закончится, -
я вся твоя...

И я вспоминаю, что для того чтобы разговаривать мне достаточно одного слова, которое я готов произносить снова и снова, день и ночь. Я не хочу говорить о другом. Это единственное имя, которое для меня приобретает хоть какой-то смысл. Все остальное его лишено. Я хочу чувствовать ее с собой. Хочу говорить с ней. Смотреть на нее. Видеть о ней сны.

[Вы можете в этот время думать, что вас здесь нет.
Но тогда где вы?
Вы можете в это время чувствовать все что угодно.
Но что конкретно вы чувствуете?
Вы можете видеть там кого-то.
Но кто это?
Вы можете его окликнуть.
Но какое имя вы предпочтете?
Вы можете спросить что захотите.
Но какой вопрос волнует вас больше всего?
Вы произнесете сейчас это.
Но о чем вы хотите промолчать?
Вы смотрите.
Неправда ли?
Вы дышите.
Верно?
Кто вы такой?
Я оказываюсь снова и снова прав.
Вы внимательны к происходящему?
Но ваше внимание рассеяно?
Вам ни чего не хочется...]

Это не правда. Иногда нам, все же, чего-то хочется. От этого происходит страдание. Тот Будда сказал, что жизнь есть страдание, и нет в нем никакого кайфа. Есть некоторая прелесть искажений и остановок сознания. Но реальность, представленная в нашем опыте, вызывает странное ощущение, и потом мы понимаем, что нам чего-то хочется.

Я не очень понимаю, что происходит в данный момент. Я не осознан. Это кажется проблема. Но кажется не большая.

*

Безумная усталость. Я иду по улице своего города. По одной из центральных улиц. Что-то ем. Перехожу через дорогу у перекрестка. И там вдруг попадаю в непроглядную тьму. Я начинаю думать, что же происходит, и что это я ем такое странное!? И тут вдруг понимаю, что я же сплю. Что какое-то время назад я уснул дома в своей постели. В этот момент меня начинает кружить и вытаскивать из тела. Я взлетаю. Кружусь. И меня начинает тянуть куда-то вниз. Мчит. Я вижу вверху впереди мутное пятно. Словно это какой-то коридор. Меня тянет назад вниз. Понимаю, что надо бы вперед. Вытягиваю руку вперед. Указываю пальцем. Пытаюсь увидеть серебряную астральную нить. Что-то чувствую в животе. Пытаюсь взглянуть на него. Понимаю связь с мутным свечением впереди вверху. Сильнее тянет назад. Скорость нарастает. Слышу в ушах нарастающий гул и звук, будто от сильного ветра. Темная комната. Почему так темно? Понимаю, что это же ночь. Темная, непроглядная ночь. На фоне окна различаю контур руки, которую выставил вперед. С нарастающей скоростью лечу назад. Сильный, охватывающий гул в ушах.  Вижу, как мелькают вокруг меня световые точки, которые словно звезды, как удлиняется их свечение, параллельно моему ускорению. О чем-то задумываюсь и проваливаюсь в полудремлющее тело. Затем пол ночи мерзну от холода.

Миры мелькают вокруг тебя!
От воплощения к воплощению -

Мне сказала так одна моя давняя знакомая прорицательница. Изредка мы видимся с ней. Или случайно на улице. Или закономерно. И она что-то мне говорит обо мне. О моем будущем. О возможностях. И о прошлом. Ты словно бы желаешь кому-то мира. Ветер стелется у твоих ног. Завивается. Кружит листья. Ты боишься оступиться. Ступить в грязь. Смотришь аккуратнее. «Будь внимательнее!» – говоришь себе. Потом ты встречаешь одних, которые говорят тебе, что они праведны. Потом других – и оказывается, что они тоже непорочны. Третьи убеждают тебя в своей искренности и чистоте намерений. И ты записываешь в своем дневнике – почему они не могут договориться. Ты не ставишь после сказанного точку, или другой знак. Ты ставишь прочерк и отправляешься спать. Поскольку тебе известно, что сон – самая верная духовная практика, истинность которой завещана дзэнскими монахами, бестолковыми и иногда в стельку пьяными. Но просветленным не понять этого. В их сновидения вкрались оттенки праведности и все той же непорочности. Их путь - это бегство. А в своем сновидении ты встречаешь демонов, с которыми напиваешься пьяным вина, как те монахи.
И понимаешь, что есть разница между миром астральных вспышек и заурядных бытовых поисков оригинальности и притупленного блаженства… В котором ты словно обманутая шлюха дико вопишь и озираешься по сторонам...

19.

Куда Вы пропали? И все ли у вас благостно? - [в каждой единице вещества высшее благо проявлено без изменений их вечной непроявленной самости] - У нас потепление – говорят, бабье лето. Вчера ездил в Гурзуф, был на диком пляже под Аю-Дагом, купался – все так замечательно! Вода – чистейшая. Солнце. Пустынный пляж. Запах божественный – хвои, земли. Корабль на горизонте.

Тишина. - [я вспомнил город печали и грусти - там оседали покинутые судьбы и возможности - которые теперь невозможно даже вспомнить - и там было множество глаз, которые следили за каждым поворотом истории и сюжета - этот город был закрыт для посторонних зрителей - туда допускались только те, кто не имеет вокруг своих глаз лишних морщин] - Ты говоришь, что я не поверю…

Ты что-то рассказывала мне тогда, почти в самом начале, и если сказать, что это удивило меня, значит, почти ничего не сказать. Жизнь идет, и слава Богу! Радует, что некоторые из нас способны возрождать жизнь на этой планете. Хотя не уверен, есть ли в этом смысл. Иногда кажется что, не стоит. Последнее время мне кажется так все чаще… А в моем мире по-прежнему ветер, который с моря и который шумит в расщелинах прибрежных скал и в выветриваниях.

- А чтобы сойти с поезда, нужен билет. Ты держишь его в руках, но кому ты его предъявишь?
- Ветру в открытом окне...

Прошлое лето. - какого же года… совсем забыл... - Она жила в другом городе. Я с ней встретился – позвонил и приехал. - Ты слушаешь меня? - Это было в августе. Звоню и говорю, что я могу приехать. Она мне отвечает – «Приезжай…» Я говорю – «Да?!» - «Тебя удивляет, что я так быстро согласилась?»

Потом я начал ездить чаще. Почти каждые выходные. У нее есть ребенок. Она была неудачно замужем, очень недолго, родила ребенка и развелась. - Ты по-прежнему слушаешь меня? - Потом она мне рассказала о своих страхах. Говорила, что уже была однажды невестой… Что-то было темное в ее истории. Но я никогда не пытался выяснить этого. Периодически в ее разговорах всплывали обрывки из ее прошлого, и то, что она упоминала, не излучало света, и даже не отражало его. На тыльной стороне ее левого предплечья, ниже локтевого сгиба и до запястья идут внахлест шрамы от порезов. Одни из них тоньше. Другие толще. О них я тоже не спрашивал. Про них осталось что-то в прошлом. Мне не было все равно, но не хотелось ее дергать. На спине, на правой лопатке у нее недобитая татуировка – кошка с человеческими глазами. Периодически она собиралась ее свести, периодически – оставить и добить. Иной раз со странной ухмылкой она мне сообщала, что если бы я знал какая она на самом деле, я бы смотрел на нее совсем другими глазами. Я отвечал ей на это, что для меня достаточно того, что я вижу имеющимися. А по поводу некоторых других ее реплик делал скидку на свойственную ей нервность. В конце концов, что она могла мне сообщить ужасного? - Тебе по-прежнему интересно?  - Кажется, ей было тогда 23 года.

И до начала лета все было относительно нормально. Относительно, потому, что мне периодически приходилось терпеть выверты ее странного характера, которые меня то раздражали, то просто бесили, а порой вызывали какую-то скулящую тоску. Потом у нас начались скандалы, - весной. С наступлением лета я был в разъездах, и мы виделись крайне редко. Осенью этого года я периодически звонил ей, но ездил всего раза два или три. Я тянул эти отношения, питаемый какой-то странной надеждой. Но эта изматывающая надежда иссякла постепенно и не оставила после себя никакого следа, лишь прохладные воспоминания. Все завершилось телефонным разговором, после которого мы почти синхронно бросили по разным концам линии телефонные трубки. Больше я ей не звонил. И все оборвалось. Внутренне начало обрываться тогда, когда на меня начали строить планы. Когда на меня строят планы, я начинаю автоматически упираться ногами в живот. Потом события начали смещаться.

И вот - [...почему ты не знаешь себя – того, кто сам есть воплощением Сознания, Блаженства и Бытия, -  кто является воплощением внутреннего Духа?]

Но будущее оказалось каким-то туманным. Многие события актуально и ретроспективно воспринимались как сновидение. До сих пор не до конца уверен в том, что было, и было ли это в реальности. Словно ветер кармы двигал меня вперед, словно к следующему воплощению судьбы. Но, видимо, прошлое мало существенно, и почти весь январь у нас стояла замечательно теплая погода. Только в начале было холодно, выпал снег, который быстро сошел, да под конец месяца шли моросящие дожди. А сегодня жара, градусов 13 тепла, ожили мухи и более мелкие мошки, которые летают над землей. Жду, не дождусь, когда наступит настоящая весна. Хочу уже поехать к морю, подышать… Так вот… Дорогая! «…достать чернил и плакать…» - ... - не грусти – я сам такой. А с М. я так и не знаком, тешу себя бессмысленными надеждами!? -

20.

[открывается калитка, она стоит и смотрит в опустевший сад - медленно идет по тропинке среди молчаливых сосен; воздух пронизан их запахом и летним полуденным маревом - она слегка улыбается и что-то вспоминает, возможно себя, такой, какой была когда-то давно, когда исполняла в странном спектакле роль святой, мученицы, которую римский император приговорил к смерти - и среди молчаливых сосен она стояла и слегка улыбалась, и за этой улыбкой были слезы, которые безутешны, и которые рвались наружу - только им не давали вырваться яркие цветные витражи и белые стены усадьбы, а также бесчисленные друзья, знакомые, бесконечные сестры и две беспечные маленькие племянницы, толстенькие и глупые] – последовательность видимо не имеет значения, и артефакты личной истории могут быть без сожаления стерты...

К морю… – я жду, когда подует весенний ветер, когда будет еще прохладно, но уже не холодно, и когда начнет просыпаться новая весенняя жизнь, чтобы почувствовать ее сидя где-нибудь на скале. И смотреть, как о камни разбиваются шумные волны. - Ты говоришь о том, чтобы знать себе цену, и что я стал жестче… [мне все равно] Прелесть очарования… – может быть… - порой мне кажется, что я где-то около той зыбкой золотой середины, когда есть ощущение равновесия и способности начать отношения без умопомрачительных переживаний, которые, кажется, тоже далеки от прелести очарования. Может быть стал более равнодушен… Черствым, равнодушным и бесчувственным...

*

На рождество был в лесу – на два дня. Ночью началась страшная метель, ветер, снег шуршит о палатку. И есть в этом что-то неописуемое. Вокруг ощущается какое-то странное потустороннее присутствие. Ночью кипятил себе чай. С вечера разжег костер и долго, потом сидел около него, слушая, как завывает вокруг метель. Когда шел обратно, то по глубокому снегу, местами проваливаясь по пояс. Но вокруг никого нет, ни души, тишина, пусто, и погода ясная и солнечная. По дороге спустился к роднику, вода ледяная. И потянуло меня снова обратно, в леса, значит, и в горы...

Но все-таки, милая Княжна, как много в жизни странного и удивительного!… Трепетно скользящие через время отношения… Я читал, что из воплощения в воплощение за человеком неизменно следуют только Любовь и Ненависть. Все остальное стирается из памяти.
В целом же все стабильно. - ОМ -

21.

[проблема тождественности - когда фасад рушится человек спрашивает – Я…, кто Я? - у меня не было тождественности, она не сформирована с самого начала - мне не с чем было отождествляться - я постоянно задаю себе вопрос – Я…, кто Я?, не зная на него ответа - кажется, он до банального прост, но все ответы ничего не решают] -
Может быть...

*

Сегодня вторник, часов десять утра, погода солнечная, проснулись мухи и расцвели подснежники, и я никуда не спешу. Часто стал ловить себя на мысли, что я никуда не спешу… Прошло несколько дней и погода снова испортилась – выпал снег, холодно и сыро, настроение паршивое, не так чтобы очень, но как-то, словно из сети выключили. Впрочем, завтра пройдет. Сегодня купил себе диск современной танцевальной группы, что на меня не похоже и чего не делал почти никогда. - Все-таки. - Двадцать седьмого марта у вас почти весна… – у нас она была до вчерашнего дня в полном разгаре, пока не налетел этот страшный ветер, принесший в свинцового цвета тучах снег и холод. - Княжна я вовсе не расстроен твоими фотографиями, я обрадован, что ты реальна, а не плод моих диких фантазий. У тебя есть ребенок. Некоторые знакомые говорят, что я похудел. Впрочем, все это мелочи мало чего стоящие. А так все замечательно. Что еще… - все идет плавно, не спеша – не знаю, хорошо ли это. - Мне кажется, я начал избавляться от дурацкой привычки вкладывать во все глубокий смысл – это по поводу твоих поисков смысла... Пожалуй не стоит… Проще быть куда сложнее. - И любовь, никого не может испортить, если это любовь. Портит, что-то другое. Береги себя. Больше отдыхай. Займись практикой поиска внутреннего безмолвия и тишины. 26 мая 2004 года. Когда у тебя в голосе появляются властные нотки – твой голос хочется слушать до бесконечности. Звонил тебе сегодня. Хотел сказать, что потом мы поехали в леса, где есть места просто удивительные – заезжаешь в глушь и вдруг за деревьями перед тобой открываются бескрайние поля ромашек. И солнце припекает, и редкие облака в небе, а дальше горы. Вчера был на тренировке в одном клубе, потянул себе коленку, сейчас болит. Есть такая песня у Снайперов – вечер в крыму / мышы в углах / я уже исчерпала свой недельный запас тепла / в южную ночь страшно смотреть вверх / мой север во мне как вдохновенье - песня про родину. Мне иногда кажется, что ты изменилась, но с другой стороны кажется, что нет, - я же, каким был, таким и остался. И вот несколько недель назад сходил с одной своей знакомой в кино, все бы ничего, только последний раз в кинотеатре я был лет десять назад, а то и больше. - Ты меня слушаешь?

22.

У нас холодно, облачно и ветер. В некоторые события мне сложно поверить. Это когда смотрел только что на твою фотографию с М. Не увязывается у меня тот образ тебя из прошлого и твой нынешний образ. Ты счастлива? Коленка стала болеть значительно меньше. У меня одна твоя фотография, которой ты никогда не видела, такой и запомнил, но, наверное, ты сейчас совсем другая, в смысле внутренне другая, наверное, и внешне тоже… Сегодня первый день, когда чувствуется что лето. Жарко. Сонно. Хочется сидеть на солнышке и греться. Болит коленка. Сонно от того, что не выспался, от того, что она болит. Теперь вот думаю – как провести время. В воскресенье ходил в горы с отцом. Потом спустились к водопаду. Погода у нас теплая, но неустойчивая. Идут дожди. Последнее время странное ощущение, что некуда торопится и можно ничего не делать. Странное ощущение. Ну, если вы с М. приедете, то это здорово. Съездим куда-нибудь к морю. Думаю, что в голове у тебя тоже все в порядке. Так что спокойно. Если сансара начнет одолевать – сделай остановку, закрой глаза, глубокий вдох, досчитай до семи и медленный спокойный выдох, и вместе с ним выдохни всё, что тебя беспокоит. Внимание концентрируй на верхнем центре, что над макушкой и помни принцип Ишвара-пранидханы – что значит, сохранение постоянной памяти о высшей Божественной реальности, поскольку наша реальность лишь неудачная копия иной, подчиненная принципам великой космической игры, и мы лишь персонажи в этой игре (скорее всего это комедия), а все запарки и события и окружение – это части декораций. В эту игру можно играть тупо и слепо, а можно начать играть осознанно. Высший центр – это тысячелепестковая чакра. Там человек перестает быть собой и сливается с Божественной волей. ОМ ТАТ САТ. А так помни, что все идет, слава Богу, по плану и если у нас сохраняется мотивация к просветлению – то нам ничего не грозит. И вообще нам ничего не грозит! Потому, желаю вам поскорее догадаться о своей просветленной природе...

*

Ну, конечно же… Приятно было с вами услышаться, сидя в Ялте наедине со своими мыслями и переживаниями. - [...пустая квартира, застекленная лоджия, мои друзья со своими детьми куда-то ушли, я сижу на полу и смотрю сквозь открытые ставни и в развернутое ночное небо - говорят тело реальности бесконечно милостиво и абсолютно безжалостно - как же мое имя? - я силюсь вспомнить...) - Должен тебе сказать честно, что голос у тебя очень усталый. Ты должна найти в себе силы не падать духом и бороться, бороться за все, что тебе дорого и значимо (чувствую, что где-то здесь я обращаюсь не только к тебе, но и, в свете последних событий, происходящих в моей жизни, – и к себе). Устал терять близких людей. Может быть, это моя навязчивая идея, мой бред, моя точка безумия. Но я где-то в глубине души понимаю, что потерял тебя, еще кого-то потерял. Можно конечно списать все на обстоятельства. Но устал играть в игры и обманывать себя.

*

Ты знаешь, летом здесь только выжженная степь… Здесь больше ничего нет… Я сижу в палатке, где-то на западном побережье - степь, скалы, и кроме моря, и ветра здесь нет других звуков. Постепенно темнеет. В ночном сумраке ветер стихает. Я поднимаюсь по оврагу на утес, где стоит моя палатка. Там внизу море ударяет в скалистый берег и с брызгами разбивается о холодные черные камни. И там, сидя на одном из них, так, что бы не долетали брызги, кажется, что вот эта ночь настолько глубока, что в ней теряется, гаснет и исчезает все вокруг, весь мир, все люди и все события - которые в какое-то мгновение предстают столь незначительными и далекими, что в следующий миг они уже неразличимы в накатывающем, словно волны, ночном сумраке, и ты остаешься один на один с ним, и сквозь его густую пелену, откуда-то из первозданной тьмы проступает что-то близкое тебе, до боли знакомое и родное, настолько, что наворачиваются слезы, от того, что оно различимо только здесь, в одиночестве и лишь для тебя, и некому взглянуть в открытые ясные глаза, что бы прошептать своими - «Ты чувствуешь, какая здесь полнота…»  и они согласно ответили бы… - только в другое же время, и не здесь, все это исчезает, напоминая о себе лишь вспышками смутных и обманчивых воспоминаний.

*

Приезжаешь... - здорово! Только я что-то не просек одного момента... - Приедешь, выпьем вина и поговорим. Подыскиваю слова. Это были первые дни по моему приезду туда, потом не было возможности, а когда приехал домой почти сразу, через два дня, ушел в горы. А пока в полном неведении о том, что у тебя и с тобой происходит… Где-то засела во мне какая-то вина перед тобой, словно я тебя предал или обманул. - Собственно в Москве ничего экстраординарного не произошло, пошатался по городу, посмотрел, попытался почувствовать. - Суетно и пусто. За лето разленился, хочется меньше работать и больше получать денег. Признаться от лета я еще не совсем отошел. С самого начала этого года я чувствовал, что он будет какой-то странный. Ничего кардинального в моем самосознании не произошло, разве что прибавилось наглости.
Что же касается моей любовной истории... - Как известно любая история имеет свое естественное течение, и задача заключается в том, чтобы не вмешиваться в естественный ход событий, хотя, конечно, глупо оставаться безучастным, когда чувствуешь, как твоей шеи касаются мягкие прохладные губы. И ты обнимаешь плечи, касаешься ладонями спины и погружаешь свое лицо в воздушные с пряным ароматом волосы.
Сейчас у меня такое состояние, что я словно на распутье… - как жить и куда двигать, и чего я вообще хочу от жизни. Про кофейню… - ты говорила. У нас тут тоже есть кофейня. Не знаю такое ли уж там разнообразие кофе… - Но во мне видимо нет того, что может оправдать твоих ожиданий. В чем-то я наверное с тобой согласен, чего-то, видимо по своей природной ограниченности ума, не понимаю (что никак не должно снижать значимости этого для тебя)... Значимости этого для тебя… О чем будут, видимо, говорить мне, твои письма, отсылаемые мне с настойчивостью вбиваемого в бетон гвоздя… - Вот так вот, нелепо и пафосно… Однако хочется тонкого и изысканного, как ломтик бисквита, припорошенного сахарной пудрой и шоколадом… - Право же, как глупо... - как глупо играть по правилам...

23.

[...сансара как песок на зубах, и вкус ее неуловим, но постоянен – в текстах сказано, что где-то здесь все должно быть наоборот...]

- Так почему же, думаю я снова и снова, почему же нам не пойти прямо к бесконечному и невыразимому счастью, бросив все остальное. Правда придется бросить и себя. Но кто бросит
- А кто это говорит
- Тот, кто отбросил мир, сравнил его с желтой пылью
- Ну и слава Богу, вот и поговорили – однако – а теперь к высокой поэзии: печальней чем японское кино, лишь порно, где кондомы и вино
- Ну что ж, к поэзии так к поэзии: Ты все смотришь кино, ты все ищешь себя среди серых камней, но то, что осталось за кадром известно лишь мне…
- Простите, вы какого пола будете?
- Бывает трудно определиться: я, он, она, они. P.S. А какой пол вы предпочитаете
- По привычке, женский…
- А в ней сошлись змея и волк, и между ними то любовь, а то измена
- За вашим смыслом я не поспеваю – нет, это не любовь, конечно нет, сердечных мышц пустое трепетанье
- Любовь не движется в цене. Любовь всегда одна – ни выстрела, ни вдоха. Любовь – это когда хорошим людям плохо
- Душевных дыр бездарное латанье, фальшивый звон бракованных монет, все суета: и жадное дыханье, и вспухших губ целующий ответ
- В тишине ты лепечешь первобытную песню, и листве повторяешь золотое преданье, а пустынное небо раскрывается только в безысходной и черной пентаграмме страданья
- В сердце те же печали, что в дожде просветленном, примеренная скорбь о несбыточном часе. Для меня в небесах возникают созвездья, но мешает мне сердце созерцать это счастье
- Неплохой выбор! Я не знакома с тобой, но я не оставлю путь, тот, что ведет к тебе, раскрепощая суть…
- Ну… самонадеянно. Наверное, мне нужно продолжить так – по волнам твоих слез я уеду домой…
- Я знаю, ты уйдешь, и будет небо плыть за тобой…
- Добрый вечер! Как ваш день прошел
- День прошел весь в трудах и заботах – только освободился – а как у вас
- У меня также все в трудах и заботах. Трудимся, не покладая рук. А я то думала, вы дали обет молчания
- Нет, просто был занят. Только сейчас увидел сообщение
- Тишина не оставит в покое, скажешь столько, сколько успеешь. Это просто такая игра: один говорит, другой ему верит
- …
- Я надеюсь, вы не слишком устали, чтобы продолжить общение
- Мои мысли как вода, до превращения в лед. Здравствуйте вам холода – чай и в нем липовый мед… – извините за заминку, пил чаёк
- От долгих ночных бесед под утро болит голова, и слезы падают в чай, но чай нам горек без слез… Чем занимаетесь
- Зачем ты смотришь в полусне, как иней покрывает ветки. Ведь эти фразы слишком метки, чтоб быть созвучными весне… В данный момент сижу за компьютером
- Наши действия совпадают, тоже сижу за компьютером и слушаю музыку. Душа! Когда устанешь верить? Весна, весна! Она томна, как тайна приоткрытой двери в кумирню золотого сна…
- Ты мне скажи, зачем она... оставила на этих листьях несвоевременные мысли и те случайные слова
- Ты в комнате сидишь. Ты слышишь? Я знаю: ты не спишь… Ты дышишь и не дышишь… Можно вопрос? Сколько вам лет
- Если вы про эту жизнь, то около 30, а если с самого начала, то не помню, но думаю, что гораздо больше – а вам
- Ну, если вы про эту жизнь, то 21, а если в общем, то не знаю… Всю жизнь ждала, устала ждать. Ведь только люди говорят, что надо ждать и быть покорным
- …и в оправе их глаз только лед и туман, только иней, застывший как легкий обман, только фразы сорвавшиеся невзначай с губ
- …
- только имя твое, только ветер и снег, только город в болотах обречено молчит и в твоих родниках, и в капризных трясинах, и на мраморных плитах замер твой след
- Да так любить, как любит наша кровь, никто из нас давно не любит! Забыли вы, что в мире есть любовь, которая и жжет и губит
- Признаться, вы правы – вот только виски разломаны болью, как спелые груши, и на тротуаре зажаты тисками в стальные оковы ничейные души
- Твое лицо мне так знакомо, как будто бы ты жил со мной, в гостях, на улице и дома я вижу тонкий профиль твой. Твои шаги звенят за мною, куда я не войду, ты там. Не ты ли легкою стопою за мною ходишь по ночам
- Однако! Где-то там, где родится янтарный рассвет, выползают на отмель сны и кошмары – где же ты, где же ты, когда рвется дыхание, и пульс прерывается опусканием век
- …
- И лед будет биться о мои плечи и руки, и будет царапать мою шею и грудь, и кто-нибудь здесь, а может быть ниже, будет звать меня, заставляя тонуть
- …
- Я вас знаю?
- Нет, мы с вами не знакомы! Здесь в сумерках в конце зимы, Она да Я – лишь две души
- Можно еще вопрос – не сочтите за навязчивость – и вы не знаете меня
- Теперь такое ощущение, что знаю
- А что-нибудь относительно вашего имени
- Мое имя вам ничего не скажет
- Я не пытаюсь угадать… Просто хочу знать, как вас зовут
- Анна. Можно вопрос? Ваше имя мне бы тоже хотелось узнать
- Спасибо – приятно – давайте прервемся до завтра. Андрей
- Я согласна, спокойной ночи Андрей
- Спокойной ночи, Аня
- И снился мне сон, что я был трезвым, ангелы пели в облаках, а я проснулся в черном теле – звезда застряла в волосах… Добрый вечер
- Я проснулась рано утром, я увидела небо в открытую дверь. Это не значит почти ничего, кроме того, что, возможно, мы будем жить. И вам тоже добрый, как прошел день?
- День прошел нормально – прошел, и слава Богу – вы, как я понимаю, любите Снайперов…
- Есть минуты, когда не тревожит роковая нас жизни гроза, кто-то на плечи руки положит, кто-то ясно заглянет в глаза…
- Она смотрит - душа ее – птица – она здесь и всюду, куда ни глянь, ее взгляд будет вечно литься на ладони как мягкая сталь
И в этот миг, в слепящей вьюге, не ведаю, в какой стране, не ведаю, в котором круге твой странный лик явился мне… И я не знавшая доселе очей пронзительных твоих, взглянула… И наши души спели в тот миг один и тот же стих...

24.

«Привет! Как ты себя чувствуешь?» - «Ты знаешь, у меня начался, кажется, кризис…» - «Кризис это всегда интересно. Столько нового открывается!» - Только - [ты знаешь, моя ясный свет] - в жизни у меня бардак - если все описывать… - а если еще к этому прибавить то, что навеяно самооправданиями, будет больше - если кратко, то выглядит все где-то глупо, а где-то… - в общем все как всегда, поэтому я уже достаточно серьезно подумываю о том, чтобы обратится к аналитику по поводу всего этого хлама, но у нас нет к кому хотелось бы, вот если бы ты была ближе (вырисовывается неплохой сценарий для манипуляций своим сознанием) - в противном случае остается быть более внимательным к событиям и ждать, когда время само расставит все по своим местам - береги себя - ответь если не в тягость, если в тягость так и Бог с ним - на самолетах не летай, ходи пешком -

*

[ходи пешком - сидя на лавочке однажды весной энного года, но не ранее начала нового столетия, где-то на юге, и кажется не далеко от побережья, когда у меня еще сильно болела вывихнутая нога, от чего меня трясло и морозило, а она потом спросила меня, о том, надел ли я куртку из целей укрепления защит или по каким иным целям, и я ответил, что мне плохо и холодно, и она поверила, и согласилась, за что я ей очень благодарен, понимая при всем при том, что ее слова слишком существенны, чтобы быть к ним равнодушным и не замечать, и не обращать на них внимания, – так вот именно тогда, когда мы сидели и грелись на солнышке, она печалилась про то, что духовная практика нынче не востребован, и что широкие массы бездарны в отношении тех ценностей, которые проповедует учение - потом кто-то купил вина и мы пили его, заедая маслинами и сыром] - Только – судя по твоему молчанию мое последнее послание до тебя не дошло или я его попросту забыл отправить, а потом решил что отправил и оно до тебя не дошло потому, что я или забыл его отправить или оно до тебя действительно не дошло по независящим от меня причинам, но я более склоняюсь к мысли, что я все таки забыл его отправить, а потом трансформировал мысль на прямо противоположную и так до бесконечности - в связи с чем отправляю тебе его снова, хотя возможно что и впервые, но сути его содержания это не меняет потому - в записанных словах и мыслях проку мало, хотя иногда такое желание и пересиливает трезвый рассудок - радует, что потребность в этом возникает не часто, да и свежих мыслей ни так много, а метаморфозы – это постоянно, куда качусь не знаю… - и, продолжая далее уже нечто новое, как ты и предупреждала «не влезай – убьет» – не убило но треснуло по голове прилично, так что порой думаю, как со всем этим дальше - не вдаваясь в подробности отмечу, что события связаны с душевной болью, страданием и физическим дискомфортом не одного человека, но подробности при личной встрече, надежду на которую в недалеком будущем я не теряю - хотя без выходных уже второй месяц – видимо скоро чокнусь - а так, все замечательно - ом мэни пэдмэ хум навсегда - не исчезай по тем же причинам…

25.

Поздний вечер… И как сказал поэт  заснеженный Киев… Только это не Киев, это глухая провинция. Где вся привокзальная площадь усыпана сумками и телами отъезжающих…

Поздний вечер… Я иду по улице, всматриваясь в очертания размытых теней, следующих за мной шаг в шаг у стен вдоль улицы. Я знаю каждую из них поименно. Я знаю их очертания, до малейшего изгиба непрочной линии контраста. Но свет в одиноком окне на гладкой поверхности серого здания. Может ли он быть знаком? Шаги за моей спиной. Два силуэта впереди. Мужчина и женщина. Могут ли они быть знаком? Вечер. Свет из-под темных ворот. Звук речи. Я сворачиваю на другую улицу. Свет фар вдалеке. Может ли он быть знаком? Знаком чего!? Два светящихся окна. Свет нескольких фонарей в отдалении. Может ли это быть знаком. Знаком чего!?

*

[может ли он быть?] - я хотел тебе сказать, что у нас тут все идет по плану – кошки рожают, дети орут… - погода переменчивая смесь теплого ветра с грозовыми тучами и редким дождем, отчасти – проблески солнца, но в последнее время не часто, кажется скоро совсем наступит беспробудная осень, а там глядишь и зима не за горами, а движение в театральной студии – это всегда хорошо, поскольку повышает шансы что-то понять из того, что вообще происходит… - мир становится все безумнее и, наверное, в этом тоже есть свой смысл, поскольку сейчас реализуется полная и абсолютная свобода, не сдерживаемая рамками каких бы то ни было относительных категорий этики или морали - это тот фон, на котором приходится жить свою жизнь и выстраивать отношения - их качество, наверное, уже зависит от степени взаимной подлинности, поскольку все прежние категории отношений (связанные с критериями норм) становятся все более и более условными и незначительными, не гарантирующими человеку возможности полноценного выживания и получения наслаждения и радости от беззаботности - потому, дорогая, в светлое будущее, которое не гарантирует ничего определенного и стабильного… - в мире происходит нарастание хаоса в его системных процессах, организованных на уровне отдельно взятого субъекта конвенциональными категориями добра и зла - будущая реальность не гарантирована, потому естественный выход из тупика, в который завела нас современная культура со всеми ее примочками к жаждущей океанического блаженства душе, это создание альтернативной пара-театральной реальности или карнавала, и возможно то, что происходит между вами в студии это модель (или, например, матрица) зарождения новой реальности, и ваша студия – кирпичик в здании нового и дивного мира, в котором всем будет хорошо, а люди… - они всегда по-прежнему остаются людьми, даже если они ездят в метро и дико озираются через плечо на стоящих рядом, думая о том, как бы кто им под ноги бомбу не подложил - привет всем пламенный в особенности Маше (передай ей что если все будет благополучно, то в следующем году мы сможем предпринять еще одну попытку срезать и похитить побеги волшебного растения араукари-аукубы, произрастающего преимущественно только лишь в Алуште у входа в один из алуштинских банков) - по прежнему...

26.

Я смотрю на нее, у нее грустные глаза… Последнее время она редко улыбается, а если улыбается, то это выходит также грустно. Ветер сегодня кажется южный и теплый. Ветер, которым хочется дышать. Хочется закрыть глаза, и дышать. -

[на моей футболки пятна – то ли от томатного сока, толи от твоей крови – твои вагинальные выделения пахнут новыми детьми – тебе снятся идиотские сны, в которых ты бросаешься с обрыва – а мне приходят письма, в которых сложно разобрать смысл] - Теплый ветер раскачивает ветряные колокольчики, которые висят у меня на веранде. Моросит мелкий дождь. Где-то, чувствуется, вдали, скрытая облаками, плывет в ночном небе Луна, освещая изнанку неба, ту его внутреннюю поверхность, которая скрыта от нас. -

[на седьмом месяце она видела сон, что она уже на девятом, и что потом это уже не она – но в самом начале ей снился другой сон, что это ее город, и почему-то в нем идет война – война, от которой ее ничто не может спасти – она переходит из одной комнаты в другу – кого-то ищет… – но каждая комната меняет свои очертания – а в одной из комнат неожиданно исчезают все ее друзья, хотя она ни одному из них не желала зла – потом ее взяли и привели к нему – ее очень удивило, что это был именно он и никто другой – ей было очень спокойно – она не стала умолять его о пощаде – но могла бы сделать все, что он пожелает – он просто взял пистолет и выстрелил ей в живот – пуля летела очень долго, очень долго вонзалась в ее тело – если бы она могла, то растянула бы этот момент до бесконечности – мгновение этой смерти было прекрасно – она лежала на пыльном полу, обессилившая и расслабленная – и по ее животу, проступая сквозь снежно-белую кофточку, к ногам стекали струйки теплой сияющей крови – он испугался и бросился к ней, прося не трогать рану – и что сейчас придет врач – но она сама выловила в пульсирующей ране пулю и вытащила ее из своего тела – в это мгновение она умерла – что доставило ей неземное наслаждение – после чего он искусал в кровь свои губы] -
 
Я знаю место и состояние своего блаженства, то, которое возможно на этой планете в это время и в этом теле…

27.
 
Мастер Гутей в прошлой жизни был Мастером разделки скота и пользовался уважением в своей деревне за точность и за то, что животное под его ножом не испытывало страданий и предсмертных мук, а овцы даже с радостью и тихим блеянием подходили к его рукам. Он гладил их по голове, и что-то шептал на ухо, потом резким движением хватал их за ноги, переворачивал брюхом кверху и прижимал к земле коленом. Запрокидывал голову назад… - здесь овца закатывала глаза, видимо чувствуя приближение блаженного экстаза, - а Мастер разделки покрепче сжимал в руке тонко отточенный сверкающий искрящейся стали нож, не спеша подносил его к горлу овцы и точным движением перерезал его от одного уха к другому.
В этой жизни ему случилось стать Мастером дзен. И когда Гутея спрашивали о природе Будды и сущности дзен, он лишь поднимал палец в ответ. А еще у него был молодой ученик, который порой тайком любовался вздернутым к небу пальцем Гутея, вовсе, впрочем, не понимая к чему это. Но однажды его спросили: «В чем состоит учение твоего наставника?» – на что юноша поднял палец.
Узнав об этом, Гутей скрутил своего ученика, выхватил из-за пояса тонко отточенный сверкающий искрящейся стали нож и отсек юноше палец.
Ученик закричал от нестерпимой боли, вскочил и бросился бежать. Гутей негромко позвал его, и тот обернулся. Гутей поднял свой палец кверху. И юноша внезапно достиг просветления.
Так Гутей вспоминал свои прежние жизни.

28.

Где хранится наша память? - Очнись –
[в стеклах разбитых окон отражается наша жажда, наша память... ] - Я снова и снова возвращаюсь к тебе.
Здравствуйте! Где сейчас Ann? -
Она уехала. -

[а я по-прежнему вспоминаю ее белые зубы в неоновом свете ночного клуба, над входом в один из залов которого висел рекламный плакат с нарисованной на нем белой совой, которая однажды разговаривала со мной, когда я был пьян, а когда начал приставать к официантке, которую звали Женечка, та сказала мне чтобы я проваливал домой, – вот дура; но я по прежнему вспоминаю только тебя, твои жесткие пальцы в которых крошится стекло и белые зубы, сверкающие в неоновом свете]

29.

Я открываю дверь и выхожу на улицу. Начало января. Примерно через три с половиной часа я на побережье. Приезжаю в какой-то забытый город, примостившийся вокруг изрезанной скалами бухты. Покупаю себе воду в пластиковых бутылках – литров пять – упаковываю в рюкзак и иду дальше. Иду по городу к его окраине.
В нескольких километрах за городом я встречаю старика, который гонит отару овец. Он улыбается мне беззубым ртом.
- Отдыхать…
- Да, – отвечаю я ему, и улыбаюсь в ответ
- Не холодно?
- Нормально… Главное, что людей в это время нет
Когда начинает темнеть, где-то после четырех, я ставлю палатку. На газовой горелке, когда уже разложены все вещи, разложен спальный мешок и распакован рюкзак, я готовлю себе кашу, заправляю ее сыром, посыпаю приправами и вливаю немного растительного масла. Каша быстро разваривается, сыр плавится. В специально вырезанный из пластиковой бутылки подсвечник я ставлю кусок свечи. Усаживаюсь поудобнее на теплом спальнике и начинаю не спеша есть, рассматривая карту и думая о том, сколько километров я прошел сегодня и сколько успею пройти завтра. Пламя свечи спокойно мерцает. Хотя на улице январь – погода на побережье теплая. Это от того что с берега дует теплый ветер.
 
Через год, в то же самое время, там же я встречаю того же самого старика, который спрашивает меня -
- Отдыхать…
- Да, – отвечаю я ему, и улыбаюсь…
 
30.

Иногда я думаю, что следует жить так, чтобы можно было в течение суток собраться и исчезнуть - и в каждое мгновение, чтобы я ни делал, я ощущаю за собой взгляд. Это взгляд, которым человек является в Истине. Это то, что  присутствует постоянно, чтобы не происходило, о чем бы ни думалось, где бы человек ни был. Это то, что неизменно. Служить следует человеку, и тому неизменному, что в человеке, и что проявляет себя через человека, реализуя его природу… его природу… его… -

Коршун взлетел со скалы и в это время… Из чернеющей бездны неба Лиза прошептала мне:

- Над почерневшими вершинами гор восстают тени. Каждая из них знает нас в лицо. Они помнят нас с тех пор, когда мы еще кружили в непроглядной тьме среди звезд и жгучих холодом созвездий. Они смотрели в нас растворенными в пустоте, и ждали новых искр от нашего падения в новые и новые воплощения в том мире, где их очертания не столь призрачны...

*

Я вспомнил, что есть благословенные прибежища для разума. Я знаю. Этот мир пресыщен духами. Но кто над ними есть... - Я проецируюсь в точку на стене. Она проецируется в глубь моего сознания. И духовное влияние сил не способно оказать на меня ни малейшего воздействия, поскольку мой разум собран во всеобъемлющей точке моего бесконечного Я, трансцендентного всему, что я мог бы назвать своим, и в которое стянуто все мое сознание, невообразимым образом растворившееся в необъятных просторах абсолютной реальности. 

В то время как в пространстве между мирами встречаются самые разнообразные лица и тени. Тень Его лица то появлялась, то исчезала. Имя Его было неизвестно. Его глаза были сомкнуты. Я узнал Его по очертаниям тени. Она оставляла след. Она была единственным, что оставляло после себя след. Когда она исчезала, я терял Его. Он сливался с внутренней поверхностью моей кожи. Его имя…

И судя по всему, с края обрыва открывается пространство мира, что расположен с другой стороны нашего сознания. Когда вы засыпаете, лежа на поросшем травой склоне гор, вас будит крик коршуна, прилетевшего оттуда. Будит от галлюцинаций, которые словно чей-то шепот… – ОБСУЖДАЯ ПЕРСПЕКТИВЫ ВЕСЕННЕГО ОТДЫХА Я ПРЕДЛОЖИЛА ОТПРАВИТСЯ НА КАМЧАТКУ… Я УСТАЛА… РАЗМЫШЛЯЮ, КУДА ПОДАТЬСЯ… НАДОЕЛИ ПОЕЗДА… КАЖДЫЙ РАЗ УМИРАЮ ОТ ОТВРАЩЕНИЯ К ВОНЮЧИМ, ПРОКУРЕННЫМ, ПЬЯНЫМ ПОПУТЧИКАМ… – моим небесным братьям, незапятнанным условностями этого мира, и свободным от него под покровом туманной ночи, когда они пробираются сквозь пустыни сознания к беспредельному и вечному источнику всякой благодати, какая только возможна. Какая только возможна по левую руку от Бога.

31.

Потом я начал рвать письма, удалять их из памяти и сжигать фотографии. Я сжигал их в медном тазу, в том самом, в котором, когда он заполнился водой, отражалась чья-то татуировка, сделанная на животе. И тьма, которая открывалась ниже, в маслянисто-черной воде, манила и поглощала все мое сознание, и все гасло в нем вместе с тем пеплом, в который превратились ее письма и фотографии. И хотелось бросит все и окунутся во влажную, терпкую тьму ее неописуемого космоса…

Было прохладно, и я замерз, пока все не сгорело в пепел. Я перемешал его. Кое-где еще загорались и тут же гасли огоньки тлеющей бумаги. И хочется закричать, что это все в прошлом, и все незначительные моменты… Но глаза продолжают в сматриваться в мерцающую пепельную тьму.

А в настоящем - ее белые коленки. Только это уже другая история, где снятся ее влажные губы, влажные, оттого, что она ест яблоко и идет рядом чуть поодаль от меня. Я разворачиваюсь, подхожу к ней и целую ее. Целую ее влажные губы. Она смеется при этом, уворачивает голову. Потом обнимает меня за шею и прижимается ко мне.

Снится, как я обнимаю ее коленки, чувствую ее тонкие чулки, прижимаюсь к ним лицом и целую. Она смущается. Она не знает еще, как ей быть. Она еще совсем юная. А я у меня в пепел сгоревшие фотографии и письма, где нежность и страсть, где чернила растекались не то от слез, не то от капель дождя…

32.

- Привет Андрюха! Не узнал… Это же я!
- О-о… Хлоя… привет! Не ожидал тебя услышать…
- Я уже здесь, приехала…
- Здорово... Появишься на тренировке?
- Приду…. Как у тебя дела?
- Нормально, «сижу» на рисе… Хожу голодный, как собака…
- И что, продолжаешь тренировать?
- Ну да, а что делать…

33.

Есть отношения человеческие, которые радуют, а есть странные, когда тебе кто-то пишет, что из всех ни то мышек, ни то морских свинок, ты самый пушистый и мягкий… При этом, видимо, рассчитывая на взаимную отзывчивость подобного рода. Подобной отзывчивости у меня нет и взаимности в этом тоже. Единственно с кем я сталкивался в своих сновидениях, были крысы, которые путались в простынях той постели, в которой я сначала проснулся, а потом пытался спать непонятно где, и они задевали мое лицо своими извивающимися хвостами, в то время как мягкий изумрудно-желтый свет Луны струился сквозь окно, и сквозь занавеску отражался на противоположной окну стене. На стене вырисовывались при этом завораживающие разводы и яркие полосы изумрудного и желтого света.

Больше я ни с кем не сталкивался. Все остальные были похожи скорее на людей, чем на животных, хотя не всегда.

*

- …никто не хочет быть со мной, только уважение, от которого меня тошнит - устала ждать чуда - что отталкивает во мне - по честному, скажите, пожалуйста - я отблагодарю вас
- …у меня нет рецепта, как тебе стать счастливой – человек обречен на одиночество среди людей…
- из ваших слов я поняла, что у меня все в порядке, это радует… - факт моей биографии – мой отец был опасен для нас и я желала ему смерти так сильно! - он умер в тюрьме - известие это меня не поразило - я не плакала - его привезли в закрытом гробу - он был высохший и страшный - я плакала один раз из-за того, что я сделала - а еще я сплю с мужчинами в первый день знакомства - хочу не думать об этом… - и я целовала папины руки, которые были в крови и грязи, а он меня слушал - больше стыдного у меня ничего нет… - и ни черта вы не смыслите в жизни - желаю вам лучшего…

34.

Десять дней я ничего не ел, кроме вареного риса, который запивал крепким зеленым чаем с морской солью. А тот ломтик бисквита, обильно припорошенный чем-то шоколадным в некоторых ситуациях, судя по всему, может оказаться опасным для жизни. По крайней мере, он не спасает, как того хотелось бы ожидать от приличного ломтика бисквита, припорошенного… – ну и так далее.

На седьмой день покачивает, и хочется послать все это куда-нибудь подальше. Но чаек успокаивает, хотя сложно это назвать чайком. Это что-то гораздо опаснее для привыкшего к размеренной жизни сознания. Привычная колея начинает размываться, и угасает то, что в ней накопилось. Ну, да и ладно. А чувство голода все же можно забить глотком зеленой отравы с морской солью и несколькими ложками риса. На второй день появился страх голода, это то, с чего начинается малая смерть самосознания – что я буду есть, когда ничего есть нельзя, кроме риса. Что я вообще буду делать, если не буду есть. И привычка есть самая насущная и актуальная, самая незаменимая и важная в жизни человека. Это самое страшное – если я перестану есть или стану есть чуть меньше, это все… Что бы избежать этого, мы впихиваем в себя всего… Главное избежать малейшего намека на голод. Главное избежать… После этого, то, от чего мы уже не в силах избавиться, начинает не спеша и незаметно поглощать нас самих. И нас кто-то в конце концов проглотит, и мы исчезнем.

Кажется, это было вчера вечером. Всего лишь вчера, но такое ощущение, что прошло гораздо больше времени. Хочется написать – вечность… – но так ли это!? Просто кажется, что прошло очень много времени. Так много, что словно это был не вчерашний вечер, а вечер, который разделен с сегодняшним днем несколькими тысячелетиями… Так, во всяком случае, мне сейчас кажется, и так я чувствую, когда думаю об этом…

35.

Я сидел у себя в квартире. За окнами моросил мелкий дождь – монотонный, навевающий скуку и сожаление о тех событиях, которые невозможно ни изменить, ни поправить. И было такое странное состояние, в котором упирающегося в точку взгляда оказывается достаточно, для того, чтобы время продолжало незаметно течь мимо, а дыхание приостанавливалось до полного прекращения. Дождь продолжал мерно стучать о карниз над окном. И это было столь незначительно, что порой его шум сливался с потоком ненавязчиво возникающих и незаметно сменяющих друг друга, затем гаснущих мыслей. Периодически я дотягивался до чашки крепкого чая с кизиловым вареньем. Крепко заваренный чай был обжигающим и терпким. Чай несколько отвлекал от наблюдения плавно струящегося потока образов, иногда поток обрывался, чтобы в тоже мгновение возобновится вновь новыми образами. При этом чай постепенно остывал, и, в итоге, на дне чашки собрался приторный кизиловый осадок.
Сложив в «лотос» ноги и прислонившись спиной к стене, занавешенной мягким ворсистым ковром, я сидел, и, напившись чая, смотрел на противоположную стену, периодически переводя взгляд на темное окно, пронзенное сменившими пасмурный день сумерками, в которых где-то неподалеку горел унылый фонарь.
Рядом со мной стояла пустая чашка. Каких-то четких, конкретных и оформленных мыслей не было. Периодически в голове всплывал текст какой-то странной мантры, дарующей бессмертие. Невольно она прокручивалась в голове, потом снова гасла на какое-то время. Потом вдруг снова возникала. Потом, кажется, я вспоминал одно из моих путешествий в горы, совершенно конкретную местность, четкий склон горы, скалы, покатые камни и лес.
Мое внимание в этом образе приковало к себе небо, на фоне которого вырисовывались необычной формы скальные уступы. Внизу была усыпанная бурой прошлогодней листвой и старыми гнилыми ветками земля – сырая и прохладная… Затем эта картина сменялась другой.
В какой-то момент, неожиданно что-то во всем этом изменилось, что-то стало совсем иначе, но что именно, я, - очень смутно и приблизительно, - понял только сейчас - тогда же я не обратил на это внимания, лишь как-то краем сознания отметил, что что-то изменилось, что-то пошло не так в возникающих образах, и в том, как я все это стал воспринимать.
Первым исчезло окно… Затем исчезла стена… Мне показалось, что образы затащили меня в сон, и что я почти сплю… Через какое-то мгновение, я увидел свое тело значительно вытянутым и изменившим естественные пропорции. И оно постоянно деформировалось, меняя свою структуру и размер. Вместе с этим начали искажаться ощущения - я почему-то все предельно чувствовал, хотя мне казалось, что уже сплю. Я так и не понял, провалился ли я в сон, или происходило нечто иное. Тем ни менее, я отчетливо чувствовал свое тело, и происходившие с ним трансформации. Потом оно исчезло. То есть не совсем и не сразу. Сначала исчезли ноги, потом корпус, руки и шея. Я почувствовал, что от меня осталась только голова, лицо, глаза, ощущения которых также были изрядно деформированы. По форме голова напоминала вытянутый снизу вверх эллипс, причем голова пульсировала, сжималась и расширялась, и возникало такое ощущение, что нечто находящееся внутри черепа пытается вырваться наружу и ускользнуть от моего внимания. Пытается и не может прорваться через упругую стенку черепа. Я чувствовал, что глаза мои закрыты и отсутствует какой-либо дискомфорт, связанный с возможным ощущением боли или страха. Впрочем, было странное ощущение узнавания чего-то знакомого, но забытого, и потому ставшего давно чужим. И несколько пугало исчезновение тела, впрочем, это было столь незначительное переживание, что оно достаточно быстро и легко угасало.
Однако помимо этих странных переживаний, параллельно развивалось что-то еще - время от времени, например, возникали образы из моих прошлых сновидений, или просто образы, что-то природное – их источник и причина были мне неизвестны, но я не слишком переживал об этом. Вспомнились какие-то белые, залитые солнцем улицы низеньких домов, рамы окон в которых были обведены ярко-синей краской, что придавало всей картине ощущение прозрачности. Дорога на этой улице была покрыта слоем земляной пыли, что сразу же вызвало у меня воспоминание из не моего детства, когда моя тетка рассказывала мне об одном поселке, куда они с моим дедом ездили время от времени на базар. Улицы поселка, особенно ближе к базару и почте были покрыты толстым слоем пыли, в котором купались воробьи…
Потом я услышал до боли знакомы голос… Только чей он был? И я все запомнил, что было сказано… Только зачем мне это здесь?!
Ведь все сказанное… ну, или почти все… не имеет, по сути, никакого значения, не говоря уже о смысле. Поскольку, когда приходишь домой замечаешь, что там уже кто-то есть. Все сидят перед теликом и обсуждают тот бред, который там показывают. И я такой же как все… Однажды я кричал это кому-то, я говорил, что я такой же как все и нет во мне никакой оригинальности - и что я с вами…, мы вместе…, и мы ведь всегда будем вместе… И я тоже сидел перед теликом и обсуждал какую-то мутный сериал, периодически восклицая, – когда мне надоедали обсуждения, – что хватит болтать, давайте послушаем, что там говорят. Потом заходит собака и начинает ко всем ластиться. Потом отец просит налить ему стакан спирта хлопнуть. Поздно ночью по телику обычно показывают порнуху. После всего этого хочется исчезнуть и никогда не возвращаться на эту планету.
…но в какой-то момент все резко меняется… - я вижу под собой бескрайнее море густого леса, который поднимается ввысь и образует правильной формы пирамиду, огромная пирамида покрыта густым зеленым лесом – я лечу вдоль одного из ее склонов, влетаю в туннель – зеленый коридор – и ветки задевают мое лицо, и я лечу сквозь него… - вспышка света…
моего имени не существует моего времени не существует моего тела не существует меня не существует и только медленно вздрагивает капля росы на травинке когда ветер чуть задевает ее своим дыханием она скатывается скатывается скатывается и падает и разбивается о воду озера и исчезает в нем потревожив зеркальную поверхность в которой никто не отражается когда в нее никто не смотрит
мое онемевшее тело лежит на кровати – в этот момент я понимаю, что нет никаких различий, и что когда я начинаю думать об этом и формировать сложную систему условных обозначений, складывающихся в систему условных знаков, которые видимо также мало что значат – отдельные знаки теряют свое мнимое предназначение – и в этом стираются постепенно всякие различия – но окончание повествования запрограммировано, в связи с чем, каждому из нас остается не более, как сделать свое отписанное ему число вдохов и выдохов, и с последним из них оборвать цепочку происходящих событий, которые привязывают к себе восприятие реальности тех, кто в ней нуждается больше чем в воздухе и больше чем в свободе -
газеты пишут маньяки
политические лозунги пишут маньяки
рекламу пишут маньяки
никто ни кому ничего не должен
единственная проблема которая стоит перед человеком это отсутствие всяких проблем но так жить нельзя и поэтому проблемы необходимо создавать –
хотя вопрос отношений с бесконечностью так и остается нерешенным
и куски текста, которые оканчиваются выше, так и остаются недописанными, поскольку не имеют смысла, точнее – нет смысла их дописывать, и если, читая их, вы этого не поняли, то я вам спешу это сообщить, понимая всю безнадежность вашего случая, несомненно, клинического, даже если вы про это еще не в курсе
вечность безупречна и все что существовало когда-то существует всегда
необходима предельная отрешенность которая в нормальном состоянии недостижима вне отсутствия всего

36.

Я открыл глаза. Свет в помещении, где я очнулся, был приглушенным. На потолке горело несколько лампочек. И в этот момент я понял следующее…
Я поднимаюсь с пола. На мне комбинезон и мягкие кеды, удобно облегающие ногу. Это было круглое помещение, сформированное по периметру толстыми, темными и непрозрачными стеклами. Они плотно прилегали друг к другу, и на первый взгляд помещение не имело выхода. Пол был темного цвета, из прохладного матового материала. Я подошел к стене и коснулся ее пальцами – она была гладкая и прохладная. Я стал не спеша идти вдоль стены, присматриваясь к ее поверхности, в надежде обнаружить выход, или какое-нибудь изменение в ее поверхности.
Я шел и думал о том, где я нахожусь, как я попал сюда и что я здесь делаю? Пока я шел, неожиданно, когда уже сделал следующий шаг, за моей спиной раздался приглушенный шорох. Я обернулся и увидел, как часть стены исчезла и на ее месте образовался проем, который вел в пустой коридор. Через мгновение я оказался в коридоре, где свет был чуть ярче и равномерно распределялся по всему пространству коридора. В нем было пусто. Коридор был длинным и терялся где-то впереди за поворотами.
Я шел по этому коридору, как мне стало казаться через некоторое время, третьи сутки. Я подумал, что, видимо, что-то произошло с моей физиологией, поскольку я помнил свои прежние привычки и потребности, которые теперь совершенно отсутствовали и казались совершенно лишними. На вторые сутки (по моему внутреннему ощущению) я понял, что мне не хочется есть. К концу первых суток я понял, что у меня исчезли физиологические потребности. Но к середине вторых суток я ощутил некоторую усталость, что заставило меня сесть на пол и, прижавшись спиной к стене, прикрыть на некоторое время глаза. Впрочем, я и раньше приостанавливался, чтобы попытаться понять, что именно происходит и куда я иду. Хотя бы предположить. Но через некоторое время, так ничего и не решив, я снова отправлялся дальше. Усталость наступила скорее от монотонности движения, чем от физических усилий. Опустив голову на колени, я просидел так некоторое время, потом съехал по стене спиной на бок, подтянул к животу ноги и, кажется, уснул.

Когда я открыл в очередной раз глаза, передо мной на полу лежал клочок свернутой бумаги – это была записка. Шел второй месяц (по моему внутреннему исчислению) моего движения по коридору. В записке было сказано –
«Где же ты шляешься, милый!»
Подписи не было, но записка была написана каллиграфическим подчерком, красными чернилами на желтой рисовой бумаге. Бумага пахла алоэ.
Я удивился, но мне ничего не оставалось, как продолжать идти дальше. Мыслей о том, что со мной происходит у меня не стало примерно на второй неделе. На третий или четвертый день они возникли. Смутные, незначительные сомнения по этому поводу. Но когда в течение второй недели пути я понял их бессмысленность и бессмысленность любых переживаний по этому поводу, - этих мыслей не стало. Больше они не возникали, а если и возникали, то лишь как пища для интеллектуальных опытов, и не сопровождались эмоциональными переживаниями и сомнениями…
Я поднял записку и сунул ее в карман.
Собственно говоря, в течении последних нескольких месяцев меня ничего не отвлекало от возможности размышлений над некоторыми событиями своей прошлой жизни, память о которых в полном объеме сохранилась, а так же и над некоторыми событиями не относящимися лично ко мне. Я размышлял над обстоятельствами и категориями. Вспоминал людей, с которыми меня сталкивало.
Кажется, так прошло полгода, когда, уснув в очередной раз и снова, через некоторое время, проснувшись, я обнаружил напротив себя дверь без номера. Простая дверь полированного темно-коричневого дерева. Отвыкнув за полгода странствия по коридору удивляться, на этот раз я удивился. И даже не столько оттого, что в этом коридоре есть дверь (чего-то подобного я все время невольно ожидал), а оттого, что когда я в очередной раз засыпал, напротив меня была гладкая стена, ничем не примечательная и не отличающаяся от любого другого участка стены. Но теперь, когда я открыл глаза, передо мной была дверь. Я моргнул несколько раз от удивления – дверь не исчезла.
Поднявшись, я подошел к двери и легонько постучал в нее. За дверью раздались какие-то щелчки, шипение и я услышал голос, обращавшийся видимо ко мне:
- Прошу, входите!
Я толкнул дверь (поскольку она не имела ручки) – дверь приоткрылась, и я вошел в комнату. В ней напротив двери стоял полированный деревянный стол, на котором находилось устройство, напоминавшее катушечный магнитофон с заправленной в звукоснимающее устройство пленкой, намотанной на две средних размеров сделанных из блестящего материала бобины. Эти бобины не спеша крутились, пленка перематывалась и через ровные промежутки времени из двух динамиков, установленных рядом с этим устройством, раздавался ровный, голос:
- Прошу, входите!
Кроме стола с установленным на нем устройством в комнате больше ничего не было. Гладкие светлые стены, ровный свет… Я заглянул под стол. Там было пусто. Мне стало страшно и одиноко в этой комнате. Я развернулся к двери и обнаружил, в очередной раз удивившись, что позади меня двери не оказалось. Глядя на ровную поверхность стены, там, где несколько минут назад еще была дверь, я начал хохотать, сам не понимая отчего. Непонятно зачем я протянул руку и коснулся стены перед собой. Стена вдруг показалась мне мягкой. Скорее это напоминало вязкий пластилин. Я попытался вдавить в стену большой палец. Мне удалось это. Отняв руку от стены, я обнаружил отпечаток пальца в стене. И так я понял, что с этого момента одна из стен в этой комнате перестала быть идеально гладкой. В отпечатке я смог различить сложный рисунок попилярных линий. Тогда я прижал к стене всю ладонь и с силой вдавил ее в стенку. Моя ладонь достаточно подробно отпечаталась в плоскости стены. Достаточно подробно для того, чтобы обнаружить и различить в отпечатке линии жизни и смерти, образованные складками кожи на ладони, и их странную деформацию.
Рассмотрев достаточно внимательно отпечаток, я отвернулся от стены и увидел, что напротив на стене с другой стороны стола образовался напротив меня проем окна в котором было небо с текущими по нему ровными белыми облаками. От удивления я хотел опереться спиной и затылком о стену позади, но, не встретив никакой опоры, не удержался, провалился в пустоту, и полетел назад, падая, как я думал, обратно в коридор. Но все, как оказалось в последствии, сложилось иначе.

Я третьи сутки (по внутреннему времяисчислению) падал в пустоту. Я летел все время вниз в пустом бесконечном пространстве. И постепенно ощущение полета стало стираться, и ощущение пространства также стало деформироваться, поскольку каких-либо ориентиров вокруг меня не оказывалось. Несколько раз в течении первых суток я пробовал всматриваться в пространство, в надежде, как я предполагал, что-либо увидеть вокруг себя. Но все мои усилия оказывались напрасными. Внизу все казалось словно укутанное молочно-белым туманом.
Первые мгновения полета меня ошеломили. Я испытал дикую панику и ужас от ожидания разрушающей, разрывающей мое тело на мелкие кусочки твердой поверхности. Мне показалось, что я превратился в фарфоровую вазу, очень хрупкую и дорогую фарфоровую вазу, которую ничто не сможет спасти от неминуемого разрушения, и ее разбитое на осколки тело невозможно будет восстановить никакими способами, даже самыми изощренными из всех, которые имеются. Этот образ как вспышка возник у меня в сознании и тут же скрылся, растаял, потому что был ужасен, и реальность его казалась мне неминуемой. Я летел спиной вниз и чувствовал, как окаменело мое тело. И, в какое-то мгновение, я ощутил, что образ фарфоровой вазы сменился другим образом. Поскольку в первые минуты ожидаемого столкновения с твердой поверхностью не произошло, мое тело начало реагировать на мое падение иначе. Мой разум начал искать варианты для объяснения этой странной ситуации, и аналогии, с которыми можно было бы сравнить факт моего существования как существа, пребывающего какое-то (пока неопределенное) время в полете, к которому без специальных механических устройств оно естественным образом было не приспособлено. И я стал казаться самому себе чем-то вроде куска гранита или базальта, отколовшегося от скалы и падающего в пропасть. Я чувствовал тяжесть в конечностях – напряжение, вызванное страхом первых минут падения постепенно сменялось усталостью и хотелось расслабиться. И вспомнилась мне тогда одна фраза из прочитанной когда-то книги… - И вот не стало на небе солнца, а стала на небе сплошная фигня. - «Поцелуй ангела»

Я падал босиком. Не знаю, где делись, и когда, мои кеды.
Я попробовал перевернуть свое летящее неведомо куда тело лицом вниз. Приноровившись, через некоторое время мне это удалось. И потом не знаю как долго, но я летел лицом вниз. И еще через какое-то время ощущение полета утратилось, видимо мое тело адаптировалось к этому новому и странному ощущению, чтобы чувствовать себя более комфортно. Иногда, если мои ноги, спина и руки уставали безучастно висеть в воздухе, я вытягивался и растягивал свое тело в разные стороны. Затем, снова сжимался, расслаблялся и успокаивался.
Так прошло в относительном бездействии и пассивности несколько недель (как мне казалось). Я засыпал в полете и в полете же просыпался, при этом нужно признаться, что первые сутки спать было просто невозможно, и как только я достигал первых врат сновидения, мое тело пробивало судорогой, я вздрагивал и открывал глаза, затем, чтобы, видимо, убедиться, что все по-прежнему, ничего не изменилось, и земля, как и несколько мгновений назад, все также далека от меня (и неведомо где), и не грозит настигнуть мое стремящееся в бездну тело. Потом я привык к этому. И ничто не нарушало моего сна и полета. Сновидения не тревожили меня. Видимо их выдувало какой-то неведомой мне силой из моей головы. Постепенно у меня развилось такое странное состояние, при котором граница, разделявшая сон и не-сон стерлась. Я уже не понимал, сплю я или нет. Сон и не-сон поменялись местами и спутались. Я был вне сна и в то же время в нем. Казалось, я летел сквозь него и врата сновидений мелькали одни за другими - их было бесчисленное количество. Я летел сквозь эти врата, сквозь бесконечные сновидения, принадлежащие бесконечному числу сновидящих. Обрывки снов, фразы, образы мелькали вокруг меня и исчезали в молочно-белой пустоте. Все проносилось мимо и сквозь меня. Чужие сновидения заполняли все пространство вокруг меня, проносились сквозь мое тело. – Или это все были мои сновидения, такие, которые вобрали в себя весь мир, и все из возможных снов каждой из вероятных реальностей…

На 39-е сутки моего падения раздался сокрушительный грохот, сметающий любые остатки сна, а вместе с ним и сознания, и меня с оглушительной и непоправимой силой вдавило в землю, и земля впитала меня, предварительно разорвав на части. Своим телом, своими пальцами и губами, она прикоснулась к каждому моему окровавленному кусочку. Вобрала в себя. И я растворился в ней…

Я не знаю, сколько прошло времени. Мне хотелось бы написать – я не помню сколько…, – но память здесь не причем. Дело не в ней. А в том, что через некоторое время, когда ко мне вернулось сознание, я понял, что части меня были растянуты на многие километры вокруг предполагаемого места моего падения. И я чувствовал себя огромным существом, странным и огромным, раскинувшимся в радиусе многих километров, может быть даже десятков километров, вокруг. Я чувствовал себя огромным, но при этом бесплотным, телом, охватывающим окружающие пространства. Я лежал растворенным в прохладной земле. И я улыбался. -

37.

ему снится, что он едет в троллейбусе где-то на окраине города, рядом с ним сидит его мать, а сбоку, ухватившись за поручень, стоит весьма несимпатичная девушка - он видит ее широкий некрасивый рот, подбородок, короткие волосы, ухо, широкую шею  - она здоровается с ним и называет свое имя - троллейбус подъезжает к остановке и освобождается место - он предлагает ей присесть, что бы избавится от общения с ней

зима он видит детей, которые бегают по узким серым коридорам - некоторые из них нездоровы - он что-то говорит воспитателям - небольшие комнаты для игр и спальни с зарешеченными окнами - за окнами заснеженный южнобережный пейзаж, как ялта зимой – сыро и серо

они идут по дороге, потом плывут на лодке по реке, потом их несет течением и видно, что река раздваивается - у одного из притоков виднеется болото - они плывут в другое русло - течение замедляется - потом он оказывается дома и все его внимание сосредоточено на полу - потом он переводит взгляд на окно - на полу пусто - он ест и ложится спать, но что-то на полу было - на следующий день он просыпается и видит, как на полу прыгают странные насекомые, пауки, и еще что-то в углу, как будто бы шевелится кокон - кокон лопается и что-то цепляется к его затылку - оно трепещет крыльями и он пытается отодрать это от своей головы - когда снимает, видит, что это бабочка-бражник и он машет, отпущенный, крыльями на полу

город - он выходит на берег залива, с которого открывается панорама города - не глубокий залив, багрово-коричневый закат, ожидание катастрофы - все должно затонуть - они едут по городу, город пуст, людей не видно, это удивляет их - жилое здание, все окна распахнуты, частный дом, напротив видна фигура человека в белой рубахе - они идут куда-то, их ведет старик - он несколько высокомерен и говорит, что знает куда идти, но потом начинает теряться в предположениях - он говорит идти за ним
[может быть туда]-

38.

Когда я выполз из пещеры, у самого ее входа валялся пьяный Гэ Хун. Вокруг его тела мерцали сгущениями киноварные поля. Его упражнения во внутренней алхимии были реализацией принципа хранения Единого. Его спутанные редкие волосы. Его ветхая старая одежда. Его босые ноги, покрытые высохшей глиной. Его сухие губы. Его прикрытые глаза. Его тонкая щель между веками, через которую просачивалась тонкая полоска света. Его ладони, лежащие под головой. Пучки засохшей травы вокруг прохладных камней. - Все это неустанно следовало непостижимой природе Единого. Безропотно. Самоестественно. Спонтанно. И не вмешиваясь.

Тогда я взял сухую корягу и ею попытался растолкать старикашку. Он дернул ногой, крякнул и беззлобно выругался, перевернувшись на другой бок.
Тогда я подошел к наружной стене пещеры и открыл тайник в котором мерцал крошечными разноцветными огоньками портативный системный блок биокомпьютора, имплантированного в корневую систему дерева, которое старикашка называл Бодхи, и которое росло над входом в пещеру - его-то, как я выяснил не так давно, и охранял Гэ Хун. Он не знал, что я разгадал его тайну… Я оглянулся, – тот, повернувшись на бок и ко мне спиной, посапывая, спал. Тогда я достал из углубления в тайнике микросенсорный разъем и присоединил его к биопорту, который был имплантирован мне в районе правого виска и проецировался в правую височную долю мозга в область зрительных полей и дальше молекулярная микросеть проводящих волокон распространялась в глубь мозга… И я исчез.

[но Гэ Хун все знал]

39.

Так вот, я все вспомнил.
…копошащиеся нечленораздельные тела [пластичные органические массы] в грязи. Античный город, охваченный пожаром кровавого сражения и что-то от меня в том, кто прорывался сквозь толпу обезумевших от крови и ужаса людей вперед… 
С пересохшим горлом я вскочил со своей постели, озираясь, где я оказался. Я задыхался во сне в огне пожара, когда прекрасные мраморные статуи были покрыты копотью, а белый шелк кровью. Моя кожа покрылась испариной. Я вспомнил, что кто-то когда-то, не помню где, вынимал мои внутренности, и что-то мне говорил, что-то с ними делал. Я вспомнил, что она предсказывала мне будущее, укрыв предварительно мои ноги влажным пресным тестом. Она вынимала мои внутренности, раскладывала их на блюде, переворачивала, и говорила мне мое будущее по их внутренней стороне. Потом вкладывала мне их обратно и разрезала зажатым в руке ножом опутывающие меня нити. Потом оказалось, что она беременна от меня. Позже, другая гадалка сказала мне, что все мое чуждо ей и плод рассосется, или она родит мертвого, или несвоевременно. Так и произошла. Она взяла нож и вспорола им себе горло. Вместе с бурой кровью вышло еще что-то, что было не ее. Потом она взяла тонкую воловью жилу, стянула ею края раны и слизала с рук кровь. Все что осталось, она впитала в себя. Потом закрыла глаза и снова уснула. 

[звали ее Хлоя]

40.

…она сказала мне однажды, когда ее ненависть ко мне притупилась, что я встречу человека. Он придет и попросит об услуге. За это он начнет учить. Я решил, что она разыгрывает меня, хотя в душе знал, что ей не до того. Короче говоря, вчера он появился. И начал объяснять мне странные вещи…

Мне сложно сейчас передать, то о чем он мне рассказывал. Мне кажется, что он был… Его посвящали где-то в Индокитае, на границе Вьетнама и Лаоса. И что имя храма долгое время держалось в секрете. И что одно упоминания о храме знающих приводит в трепет.
Он говорил мне, что есть вещи, которых нельзя вместить в слова… Все остальное не имеет значение. И что Сила проявляется в преодолении жизни и смерти. Она выходит за рамки этих категорий. В жесткой тьме максимальной отрешенности проявляется Сила. И ее нужно держать. Во что бы то ни стало, исключая любые галлюцинации и образы нужно держать Силу. И тогда она даст максимальное ощущение реальности. Галлюцинации и красивые образы видений уводят от реальности, они не имеют под собой никакой реальной основы. Реальность, это растущее дерево, это ярость, это ребенок,  женщина, с которой ты хочешь быть. Чтобы достичь реальности, нужно делать реальные шаги; ждать, когда само все произойдет – бессмысленно. Нужно двигаться целенаправленно вперед. Иначе неминуемая смерть. В любой остановке уже таится смерть. Главное движение, которое дарит ощущение реальности. Остановка дарит ощущение смерти, а не жизни.
Но по настоящему оживляет только Любовь. Люди спят. Основная задача каждого – это пробуждения. И задача любой Силы – пробудить человека, оживить его, разбудить его собственную Силу. Пробуждение и оживление происходит через боль. Сначала приходит физическая боль, которую нужно терпеть. Терпеть, не смотря ни на что. Она не разрушает тела, она его пробуждает, заставляя чувствовать. Если человек ее выдерживает, тело привыкает справляться с болью и терпеть ее. Потом приходит другая боль – боль Сердца. Она тяжелее, чем физическая. На ней даже самые сильные могут ломаться. Сердечная боль может быть связана с предательством и рождать отчаяние. Если человек сможет подчинить себе и ее, то потом приходит другая самая страшная боль. Боль, связанная с пониманием и интуицией. Пониманием того, в каком мире оказалась Душа.
Большинство людей живет в состоянии отчаяния и безысходности. Это связано с тем, что Душа, придя в мир, сразу оценивает [знает] куда она попала. И она начинает протестовать против этого, против воплощения в этом мире и в этом теле. И начинает процесс медленного и постепенного разрушения тела. Внутреннее содержание этого процесса – ощущение безысходности и отчаяния. Оно основано на том, что люди пребывают не в себе и представляют из себя биологические не осознающие себя автоматы, которые оказываются инструментом реализации чьих-то намерений и воли. Того, что называется направляющей силой. Душа чувствует безысходность и начинает убивать тело, чтобы освободится от него.
Смысл в том чтобы жить с удовольствием и испытывать наслаждение и радость, встретить человека, который будет рядом, и который будет дарить радость. И можно жить по закону, а можно по благодати.

Рядом со мной никого нет. Одиночество было создано для того, что бы человек мог остановиться и восстановить свои силы. Мир разрывает на части. Кроме самых близких людей, все остальные – враги. Но никто не гарантирует, что и самые близкие люди не окажутся против тебя. Возможно, что самую большую опасность для себя представляешь ты сам. Тебя никто не защитит. И тебе некого защищать. Разве что самых близких, своих друзей, любимых женщин. Все остальные против тебя. Мир реален своей войной, абсолютной войной. И ты должен, нет, скорее так… если ты хочешь, ты можешь вырваться и спасти себя, и тех, кого захочешь спасти. Но для этого ты должен объявить войну этому миру, абсолютную войну и реализовать абсолютную ненависть. Йога – это реализация ненависти, это технология войны, объявленная тобой миру, если ты решишь стать на этот путь. И лучше не забывать, что это путь смерти.

Йога освобождает духовную энергию от тела, и ты можешь путешествовать по всей Вселенной. Но для этого нужно пройти путь до конца… Разрезать себе в конечном счете язык и засунуть его в носовые каналы. Тогда ты уже перестанешь быть человеком. Ты превратишься в демона, в нага, в бога… - в кого угодно… Это путь смерти человека в себе. Путь в постоянном балансировании на острие тонко отточенного меча между смертью и жизнью. Чтобы реализовать его достаточно уйти в горы и медитировать. Для этого не нужны люди. Для этого вообще никто не нужен. Если же ты хочешь остаться среди людей, необходимо учитывать их правила, и быть незаметным, скрывать свою силу, иначе они уничтожат тебя. Сильные люди вызывают злобу и их силой хотят воспользоваться те, у кого нет собственной силы. Главное же для большинства проснутся и ожить. Поэтому любую йогу из практики смерти необходимо превращать в практику жизни, восстановления и пробуждения души. Духовной сущностью обладают практически все люди. Но они спят и превратились в спящие автоматы, и живут словно роботы, ничего не видя перед собой и выполняя тупые программы, заданные неизвестно кем неизвестно по каким причинам и для чего. Однако та энергия, которой они не могут воспользоваться сами, наверняка используется кем-то в собственных целях.

Оживление души осуществляется через боль. Она разрушает те автоматические программы, которые программируют нашу жизнь. Разрушив программы, человек становится свободен и может сам определять, что он хочет и как ему поступать. Поскольку его уже ничего не обуславливает, как те программы, которые он разрушил в себе. И входе преодоления себя, оживает все тело, все ткани и системы органов, и постепенно их функции нормализуются и активность выстраивается наиболее целесообразным образом. Наиболее целесообразным образом начинает функционировать все тело. Но что бы стать полностью свободным, необходимо остановить сознание. Для этого его нужно погрузить в абсолютную тьму, где оно может столкнутся с самими собой, таким, какое оно есть на самом деле. И взгляд в собственные глаза стирает внутреннюю ложь, помещая сознание в ситуацию предельной искренности перед самим собой. Ты сможешь смотреть в свои глаза не испытывая презрения и жалости только в том случае, если твое сознание будет ясным и твой разум честен в отношении совершаемых тобой поступков.
Ты можешь смотреть в свои глаза не испытывая презрения?

Свобода обретается при осознании хрупкости человеческой жизни. Осознание этого может побудить человека к поиску того, что утрачивается в момент смерти и что сохраняется. Этот поиск приводит к усилению контакта со своей духовной сущностью. Предельная отрешенность и нахождение в контакте с собой, со своей душой указывают наиболее верный путь реализации своей сущности. Если человек находится в контакте с собой, он полностью защищен. Он находится под защитой энергии, которая оберегает таких людей. Поскольку они реализуют шанс для воплощения Божественной Силы среди человеческих существ. Находящийся в контакте со своей душой называется Пробужденным. И он находится в полной безопасности под покровом Силы.
Чтобы обрести такой контакт необязательно уходить в монастырь или в лес. Его можно достичь и в городе, и реализоваться среди людей. Но необходимо держать систему развития в тайне, во всяком случае, до тех пор, пока собственная энергия не стабилизируется. Иначе, любопытство посторонних будет сбивать собственную работу с Силой. Это как накладной удар. Чье-то любопытство вытягивает из тебя твое внимание и силу, и кто-то начинает пользоваться тем, что ты наработал. Поэтому основные тренировочные техники необходимо реализовывать в уединении, допуская к взаимодействию лишь Божественные Энергии.

Самое главное – никогда и никого не допускай в себя. Даже если утверждается что это б(Б)ог. Твоя душа – это твоя Сущность. Твоя свобода – это источник твоих выборов и решений. Эйфория, которую может подарить присутствие чужой тебе сущности, лишает тебя Свободы. Эйфория притупляет сознание и рано или поздно уничтожает тело. Душа теряет свою энергию и возвращается к пустым автоматизмам, связанным с получением наслаждения. Поэтому от эйфории необходимо уходить, преодолевая ее, и держать максимальную на пределе концентрацию. Так, что бы она в результате трансформировалась в естественную потребность души. И выполнялась естественно и без напряжения.
Длительное пребывание в состоянии эйфории приводит к прогрессирующему и быстрому старению организма, поэтому от нее необходимо отказываться и преодолевать внутреннюю склонность к новому более изощренному способу самоотупления.

В основе всего лежит Любовь и вне ее ничего нет… И вот деревья находятся между собой также в непрестанном общении, и это общение возможно лишь по тому, что между ними есть Любовь. Иначе они не смогли бы чувствовать и взаимодействовать между собой – если бы ненавидели друг друга. Тоже самое и среди людей. Любое взаимодействие и результат возможен, если есть взаимопонимание и Любовь. В основе созидательной силы Вселенной лежит Любовь. Она есть самое важное и главное, что связует нити Реальности и Силы в достижении Единства и абсолютной Свободы. Ее сила побуждает к Движению, которое гарантирует возможность достижения результата и цели. Без движения невозможно обретение Силы. Лежащий впереди камень невозможно поднять, если ни сделать к нему шаг, невозможно достичь цели без первого шага, который может привести к слишком многому, если на него решится с предельной отрешенностью и непривязанностью к последующему результату. Но он ничего не гарантирует, если не хватает решительности продолжить начатое движение. Поскольку любая остановка равносильна смерти. Остановка равносильна движению вспять. Она не рождает, но убивает.
Движение так же естественно, как и сама жизнь. Дерево никто не тянет вверх. Оно растет само и в этом простом явлении заключена вся глубина естественности процесса непрерывного возрастания внутренней Силы и Духа. Цветок никто не заставляет цвести. Ребенка никто не заставляет рождаться. Понимание природной естественности равносильно обретению Духа. Мир полон нежности и сострадания к тем, кто его обретает. В Мире нет ненависти и неприязни. Гармония внутри отзывается внешним порядком и пониманием естественности происходящих событий.
Все вокруг связано. Люди. Деревья. Скалы. Животные. Ветер. Вода. Огонь. Трава. Земля. Их сопричастность построена на отношениях Любви. Вне ее не существует никаких отношений и сил.

Вне Любви не существует никакой силы. Отношения Гармонии и Хаоса построены на Любви. Связующей нитью между ними проходит судьба Того, кто вечно разрушает и вечно созидает. Его судьба – гарантия вечного покоя и вечного равновесия Тьмы и Абсолютного Блаженства. Реальность не могла бы быть данностью для восприятия обладающих им в той мере полноты, в которой она себя для них являет, если бы не было Любви, как Абсолютного Источника вечного и неисчерпаемого Блаженства, которое дарит полнота пребывания в Реальности. 

41.

[ты не знаешь почему мне постоянно хочется видеть тебя и слышать тебя? – не знаешь почему!? – я стараюсь относиться к тебе очень бережно – не хочу нарушать твой покой – привычный и размеренный ход твоей жизни – мне кажется это правильно – хотя иногда я сомневаюсь – ты течешь, а я словно берег, наблюдая за ходом твоего движения – я не хочу нарушать твоего ритма – я всматриваюсь, находясь рядом – но ты недосягаема, как недосягаем, наверное, и я – хотя мы неразлучны и суждены друг для друга – но я хочу, чтобы ты была моим содержанием, а я твоей границей – и чтобы ты иногда разливалась за, размывая песчаные насыпи]

42.

Я выхожу у поворота на старую дорогу, которая тянется вниз, к побережью, мимо виноградников; солнце в зените; я снимаю футболку и кладу ее поверх головы от солнца; мне некуда спешить и я спокойно иду, спускаясь к морю и тому жалкому в несколько домов поселку, который притаился среди сосен и кипарисов у подножия застывшей горы, неприступными красно-серыми скалами обрывающейся в море; они стоят на остановке и ждут меня; приехавшие откуда-то из далека, что бы снова бросится в это море, а потом лечь на горячие камни и закрыть глаза; мы что-то обсуждаем, идем по дороге, потом договаривается снова встретится чуть позже и спустится вместе к морю, в итоге мы встречаемся уже на берегу – они купаются, потом лежат на камнях; я раздеваюсь и некоторое время сижу на камне, потом окунаю в воду ноги, брызгаю на лицо и прыгаю в воду, и плыву под водой, охваченный внутренним пожаром, столкнувшимся с прохладной морской водой; потом я не спеша поднимаюсь на поверхность и плыву вдаль, туда, где горизонт превращается в небо; далеко от берега я разворачиваюсь к нему и вижу резкие обрывы скал, и сосны, врезающиеся с крутых склонов в небо, и где то там далеко в его глубине я знаю, что звенят цикады, но сейчас я слышу лишь стук своего сердца, который возвещает мне, что я еще жив, и что я еще здесь; я разворачиваюсь и плыву дальше в открытое море…

43.

[…ты хочешь знать, что я ищу? – ты, видимо, мало, что смыслишь в жизни – ты не знаешь, во что я превратился бы, если бы вдруг остановился однажды… – эта пустыня… это безупречность – я ненавижу ее ветер, когда он дует мне в лицо, но я влюбляюсь в него, когда он дует мне в спину, тогда мне легче идти – но даже тот, что в лицо… он рождает во мне силы для преодоления – и с каждой бурей, что ударяет мне в лицо и выедает каждый раз мои глаза… я все сильнее и сильнее – и в чем можно упрекнуть песок…
к чему ты? –
у меня нет цели, – у меня нет ни надежды, ни веры, ни стремлений… – у меня есть лишь те жалкие лохмотья, которые ты видишь на мне, посох, и все… – но даже если я потеряю их, или все это сгниет и истлеет от времени, мне будет все равно – у меня есть мой путь – моя жажда… – больше мне ничего не нужно –
ради чего? –
ради пути… –
и ты не хочешь остановиться, или не можешь? –
я останавливался… – но в остановках смысла еще меньше, чем в пути… –
но ты придешь к чему-то когда-нибудь? –
когда я приду к пределу, за ним начнется что-то иное – что именно, меня не интересует –
у тебя есть бог?
да, вот этот песок под ногами… а я словно ветер, что поднимает этот песок…
...
пустыня – закат – солнце уже у самого горизонта – старик, удаляющийся от меня в даль – и ощущение, что он меня забыл сразу же, как только отвернулся и пошел дальше] -

эту историю рассказал мне как-то однажды пьяный дервиш, сидящий в пыли у стен Маракеша, я сидел рядом с ним и смотрел на медленно ползущее к горизонту солнце, окрашивающее окрестные пустынные горы отсветами красно-желтого пламени. Я помню, что мои губы потрескались, и что песок показался мне водой, и что я припадал к нему губами и жадно, обжигаясь, пил, не в силах утолить свою жажду. Потом старик вскочил, взмахнул пыльным халатом и растворился в дрожащем воздухе, оставив после себя единственную фразу – «Теперь ты за меня…»

44.

- Андрюша, привет. Как у тебя дела? Я вот застудилась, пью антибиотики. Один человек мне постоянно врет. Я от этого вранья впадаю в депрессию. Что делать не знаю…
- Привет Танюша - мир погружается в безумие – нас окружают негодяи и демоны – приличные люди беззащитны – доверяй только самым преданным и  береги себя…

Уже два часа ночи… Почему я не сплю… Почему я не сплю, Господи… И что я здесь делаю…

45.

[…мой гуру, когда достиг просветления начал кричать ХО! – очень часто – и  пристрастился к водке – когда пристрастился, стал кричать чаще, – и напивался в стельку пьяным, утверждая, что так он ближе к богам, которых нет – и еще он любил вспоминать, как в молодости вырезал перочинным ножичком матерное слово на деревянной статуе Будды в храме Бесконечного Лотоса – незнакомое слово, напоминающее коренную мантру – монахи решили, что она ниспослана, заучили ее и стали использовать в своей практике – когда учитель все понял, – он достиг просветления и послал их всех на…]

46.

Судьба начинается в неведении. Она рождается в неведении. Человек с ней приходит и с ней же уходит. Между этим находится отрезок жизни, который состоит из бесчисленного количества возможностей прервать это неведение и обрести шанс остаться бессмертным, когда судьба приостанавливает свое неумолимое движение.
Судьба вмещает несовместимое. Рукой смерти она указывает путь к Славе. Рукой жизни она указывает путь к Вечности. Но главная ее заслуга в том, что она лишает иллюзий. Спасибо тебе, дорогая, что ты лишаешь меня иллюзий, когда кроме них ничего уже не остается. Я открываю глаза, чтобы смотреть следующий сон, но вижу, что за ним простирается невыразимое и неизбежное…

P.S.
Все герои данного произведения, и даже те, что не люди, абсолютно реальны и всем потенциально известны. Возможность узнать себя, – сознательно спланирована.

Буддхическая природа реальности безусловна!

Sarva siddhi!
Sarva mangalam!

[На этом данное повествование заканчивается]