10 Ночь на небесах

Ночь на небесах.


   
    На ночном берегу,освещённым костром, продолжалось полуночное веселье.
      Под шумок, в царившей неразберихе, Лена,взяв за руку Антона,тихонечко отвела его в сторону и прошептала:
     - Антош,давай убежим от них?- и тут же метнулась по знакомой тропинке вверх по холму.
     Оба разгоряченные,запыхавшиеся,они вскоре выскочили на широкую поляну, недалеко от древнего языческого капища.
     Трава на поляне уже была скошена,высушена и сложена в сеновалку на опушке леса.
     -Лен,а может мы ещё пройдем по лесу,поищем цветок папоротника на счастье. Он только в ночь на Иванов день расцветает.
      И они углубились в чащу леса. Антон,пугая её,рассказывал,что в эту ночь деревья сами ходят,и вдруг, среди густых папоротников, они увидел огоньки. 
      С волнением сквозь кусты подобрались к этому месту и посреди папоротника увидели гнилой пенёк,который весь был усеян светлячками,искрившийся таинственным светом.

     Лена рассмеялась:- Ну что,нашёл своё счастье?

    В ответ,не раздумывая,Антон: -Да вот же моё счастье!
     Обнял и страстно поцеловал её.
Вдруг,Лена,чуть присев,легко выскользнула из объятий Антона и бросилась бежать.

     Антон умел быстро бегать,но сейчас он не мог  никак её настичь. Азарт охотника добавлял ему прыти,но тщетно.Сквозь листву деревьев он даже потерял из виду яркий сарафан Елены.
     Выбежав из лесу на поляну, он и тут  её не увидел.
И опять...в его сознании,нежно,почти шепотом,как манящая музыка с небес,до него донеслись её слова:
     - Миленький  мой. Иди же сюда ко мне.
 Антон метнулся к сеновалке.
     Она,широко раскинув руки,царственно возлежала на мягком сене,источавшим пряный аромат трав.
     Антон замер,не зная,что дальше он должен делать и как себя вести.
 Лена,чувствуя его замешательство,протянула к нему руки и,бархатным шепотом, одними губами,выдохнула:
     -Ну,иди же ко мне,иди.

    Он,не прилег,а рухнул рядом с ней и не умело начал барахтаться в сене. В этот момент он не замечал ни как лезет ему в глаза взъерошено-колючее сено, ни того, как жалит его тело сенная труха. 
 Пока он копошился около Елены, снимая с неё сарафан,она,без каких-либо усилий,легко освободила Антона от рубашки.
     Антон, целуя Лену, тщетно пытался расстегнуть бюстгальтер. Однако,все эти неуклюжие движения ещё больше смущали его; поцелуй скользил где-то рядом с её подбородком. Его лицо натыкалось на колючее сено,а всё тело саднило от сенной трухи. От волнения и неуёмной дрожи Антон окончательно запутался в застежках бюстгальтера.
  -И кто только придумал эти лифчики? - мелькнуло в воспаленном мозгу.
Но Елена и тут могла ему,лишь только повела плечом и бюстгальтер, как камень из пращи, улетел куда-то в глубину сеновала.

     В обжигающем огне любовной игры их тела переплелись как змеи. В порыве взаимных чувств,они неистово пили пьянящий мед своих губ, жадно вдыхая аромат тел.
 Он целовал её всю,всю. Её руки,как огнем,обжигали его горячее тело.
Лена шептала ему: - Только не спеши,миленький мой,только не торопись,радость моя...
     С каждой секундой,нарастал вал их огненной страсти.
     Вдруг…,в голове Антона,подобно оркестру арф и флейт,зазвучала музыка.
  Сердца Антона и Лены в унисон отбивали бешеный ритм.
       По телу Антона прокатились; сначала одна,сразу же за ней другая и третья обжигающие волны.
 Их души слились в едином порыве страсти. Елена ощутила в себе потоки огненной лавы,а голове нескончаемые разряды и вспышки молний.

     Ещё не ровное было его дыхание,а он продолжал  с нежностью ласкать её тело и страстно целовать малиновые соски,ощущая их вкус на своих губах.
 Лена вновь потянулась к нему. Всё повторилось вновь и вновь,но уже в бархатной истоме чувств.

       Антон стал мужчиной.

      Сквозь дырявую крышу сеновала,на них из глубины мироздания,таинственным светом смотрели звезды,и с хитрым прищуром всё понимающе,им ухмылялся полумесяц.

    Для двух счастливых сердец эта ночь стала неповторимым мигом блаженства жизнью.
 
     Эту часть судьбы Клеопатры,за неё свершила: - Лена,Леночка,Елена,Селена.

   
     Им было тепло и уютно,как в гнездышке. Цветочный аромат свежего сена умиротворял их.  Только свежий бриз с реки потянул речную сырость Это вернуло их в мир реальности.
 Наступало раннее воскресное утро дня Ивана Купалы.
    Елена,сладко потянувшись,обняла и поцеловала Антона. Он почувствовал соленую сладость губ,встрепенулся,но она тихонько рассмеявшись,приставила палец к его губам и прошептала:
  - Всё, всё, всё, Антоний! Не возбуждайся.
 
  Встала и,не стесняясь своей наготы,отыскала,разбросанные ею по сеновалу, белье и сарафан. Неспешно оделась.

 Антон,стыдясь своего тела,тоже смущенно оделся.
 Они вышли из сеновалки.