Мимино-2

Мой первый полёт на вертолёте, как и любое иное интересное событие в жизни, запомнился до мельчайших деталей.
Я не был авиатором, но мне уступали место второго пилота, потому что по регламенту и по долгу службы обязан был совершать облёт трассы магистрального газопровода Мессояха - Норильск.
С гордостью занимал это место(с обязательным инструктажем: «ничего, твою мать, не трогать») и мы отправлялись в многочасовой полет  на высоте 50-100 метров «по трубе», вычерчивая её конфигурацию вплоть, до компенсационных участков.
Газопровод в условиях вечной мерзлоты укладывается не под землю, а на свайных опорах и зимой(на Таймыре она длится почти 9 месяцев) легко можно определить визуально, с вертолёта, утечку газа по характерному желтовато-коричневому пятну от газового конденсата на белоснежной поверхности тундры, а так же, состояние опорной части "трубы".
После того, как эта процедура заканчивалась, я ещё пол-дня не мог нормально слышать и ловил себя на том, что как глухой постоянно всех переспрашиваю и, как дед Щукарь, прикладываю ладонь к уху.
Приходилось летать еженедельно(порой, даже чаще) в течение 15-и лет, летать почти на всех типах вертолётов, но этот полёт на Ми-1 был первым и потому был особенным.
Я только что прилетел на Таймыр и занимался внедрением АСУ и ТМ(автоматическая система управления и телемеханика) на газапроводе.
И вот мой первый вылет на 127 км, где вышел из строя ТЭГ(термо-электрогенератор работающий на газе).
По этой причине пропало питание в системе и диспетчер потерял возможность контроля параметров и управления переключающей арматурой газопровода. Ведь в тундре, вдоль трассы газопровода нет линии электропередач.
Приезжаю в Дудинский гидропорт, где диспетчер по авиаперевозкам представил меня командиру, с кем предстояло лететь.
Прилетали они к нам в командировку на своём вертолёте из Красноярска и в течение трёх месяцев жили в вагончике, предоставленные сами себе, вдали от своего начальства.
Вертолётчики нам административно не подчинялись, а выполняли свою работу по нашим заявкам.
Порой, когда не было настроения летать, по причине глубокого похмельного синдрома, они с умным, но изрядно помятым видом, обьясняли нам причину, категорически не позволяющую им совершать полёт, пересыпая свою речь непонятными авиационными спецтерминами и икотой.
Иногда прилетал «приличный» экипаж, разумно злоупотреблявший женщинами лёгкого поведения и крепкими напитками и тогда все регламентные работы совершались в срок.
Шел 1975 год.
Тогда ещё «на вооружении» стояли вертолёты с бензиновыми двигателями внутреннего сгорания Ми-1 и Ми-4. Впоследствии их заменили Ми-2 , Ми-8 и огромный Ми-6 с газотурбинными двигателями.
Мы идём с командиром к Ми-1.
Чтоб почувствовать разницу, представьте себе «Запорожца» и крутую иномарку, скажем, «Лексус». Так вот, лететь мне предстояло на «горбатом»...
Когда я увидел этого «стрекозла», как мы его окрестили, настроение, как верно заметил в своё время юморист М.Евдокимов, понизилось.
Если у «Запорожца» «уши» являются воздухозаборником, то у Ми-1 из этих ушей вылетают выхлопные газы и по этой причине бока вертолёта покрыты густым слоем копоти. И вообще, весь его внешний облик не внушал доверия. Казалось, что сосед Михалыч с помощью обычного молотка и жести смог бы склепать конструкцию поэстетичнее...
Вокруг «стрекозла», спотыкаясь об «дутики», плутал, как леший в трёх соснах, механик.
Командир, по всей видимости, только что похмелившийся в вагончике у диспетчера по авиаперевозкам(при моём появлении они занюхивали рукав и что-то прятали в столе) и потому слегка подобревший, с несколько вальяжным видом, спросил грустного механика:
-Ну, как дела, Петрович?
Петрович, ещё раз споткнушись об стойку шасси, многозначительно развёл руками и ничего не сказал.
Командира такой ответ не удовлетворил и он спросил напрямую:
-Ты тягу отрегулировал, что я тебе ещё вчера говорил?
Петрович прислонился к закопченому борту, чтоб было устойчивей и ответил:
-Не успел... Ты же сам знаешь. Некогда было.
Я насторожился...
Мы заняли места в кабине: я справа, а командир слева. Механик сунул ему какой-то журнал.
Потом они ещё немного попререкались на незнакомую мне тему, вперемешку со знакомыми непечатными словами и командир воскликнув: «да пошло оно всё в ж...» расписался в журнале и передал механику.
Командир уже хотел захлопнуть дверцу, но механик выдал ещё одну новость.
-Я сегодня не заправлял.
Командир в ответ выдал новую серию знакомых выражений, на что механик вновь многозначительно развёл руками:
-Некогда было. Может до 127 км  хватит...
Затем, подумал и решительно добавил:
-Должно хватить!
В этот момент моё настроение окончательно понизилось до самых пяток.
Командир вновь выдал серию, из чего я только понял:
-А... в рот...летим!
Дверь захлопнулась. Командир пощёлкал какими-то тумблерами и кнопками, одел на голову наушники переговорного устройства и начал запускать двигатель.
Механик, наконец выбравшись из трёх сосен, отошел от греха подальше.
Раздался страшный грохот, повалил густой дым и лопасти несущего винта начали медленно раскручиваться.
В ритме лопастей затряслась кабина.
Несмотря на грохот, командир сумел связаться с диспетчером, получить добро и запустил какой-то прибор-самописец, подвешенный за спиной на пружинках. Ещё немного прогрев двигатель и проверив его на максимальных оборотах, от чего моя нижняя челюсть застучала об верхнюю, он посмотрел на меня, показал кулак с поднятым вверх большим пальцем и потом опустил руку на рычаг с кнопками, торчащий у него между ног.
Вновь что-то сообщив диспетчеру, он щёлкнул кнопкой на рычаге и добавил газу.
Появилась мелкая вибрация, от чего стало щекотно в нижней области живота и я успокоился.
И вот вертолёт немного покачавшись, как бы переступая с одного «дутика» на другой, оторвался от земли.
Затем, лихо задрал хвостовую балку вверх, как кобель заднюю лапу на столб и понёсся вперёд, да так, что меня прижало к спинке!
Разогнавшись, начали набор высоты.
Командир вновь показал мне большой палец, теперь, левой руки, так как правая была занята на рычаге управления и улыбнулся.
Я не только успокоился, но даже испытывал эйфорию. Ведь мы летели, несмотря ни на что!
К сожалению, управлял не я.
А это была самая большая мечта в моей жизни.
Единственная неосуществлённая мечта...

P.S. Как и обещал механик, топлива нам тогда хватило.
За время моей работы (15 лет) разбилось три вертолета.
Мне повезло, в этих вертолетах меня не было.