Медведь

Большой бурый медведь, прикрыв глаза, лежал на голом бетонном полу тесной клетки. Холодно ему не было. Вылинявшая рыжеватая шерсть клочьями свисала с его боков, мягкой подстилкой защищала живот от бугристого сырого покрытия жилища. Медведь лежал, не шевелясь. В легкой дреме перед глазами стояла знакомая картина: лес с мшистыми поваленными деревьями, зарослями дикой малины, высоченными стройными соснами и густым разлапистым ельником. Почти ощутимо, реально, слышался стрекот сороки, скрип старых деревьев, качающих верхушками высоко в голубом небе. Внизу было затишье, густая мягкая трава скрадывала все звуки, шаги тонули в ней, не спугнув даже насекомых.

Раздалось жужжание перед самым носом. Медведь не шелохнулся. Тогда большая жирная муха уселась на влажный подрагивающий нос, блестя на солнце лакированной спинкой. Медведь тяжело приоткрыл одни глаз, равнодушно посмотрел на муху, сидящую на носу, шевельнул мордой. Муха слетела на пол, лениво заползала, тыкаясь в разные стороны. Медведь закрыл глаз, картинка сменилась.

Теперь ему представлялась поляна, залитая солнцем. Вдалеке куковала кукушка, в траве стрекотали кузнечики, россыпь крупной лесной земляники алела под светлыми зелеными листьями. Теплая трава пахла ягодами, цветами и летом. Золотистые жуки перелетали с цветка на цветок, сердито жужжа. Среди корней старой сосны сновал поток муравьев, деловито перетаскивавших хвою в муравейник, огромный и шевелящийся. Сладкая истома летнего дня разливалась по телу. Медведь даже приоткрыл пасть, вдыхая запахи леса.

Вдруг что-то твердое и маленькое глухо запрыгало по бетонному полу. Медведь открыл глаза. Карамель в разноцветной бумажке лежала возле лапы. Он хмуро посмотрел сначала на карамель, потом за клетку, где стоял маленький мальчик с мамой и неотрывно смотрел на медведя.

Медведь тяжело вздохнул, сел. Поднял глаза: над головой было пасмурное небо с летящими облаками, то закрывающими, то на миг открывающими осеннее солнце. Потом подвинул лапой конфету, развернул хрустящую обертку, наступив ногой на край конфеты. Языком слизнул с пола приторно-сладкое лакомство, с удовольствием захрумкал, уловив запах малиновой начинки.

Выглянуло солнышко, потеплело. Видения лесной поляны исчезли. Медведю подумалось, что жизнь – она везде жизнь. Под нос упала еще одна конфета. Эту он долго рассасывал, растягивая удовольствие. Она тоже была с малиновым вареньем.

А за спиной медведя на дорожке стоял сторож и  грустно улыбался, кивая головой. Как будто понимал, что конфеты – единственное утешение в этой тесной клетке с двойными решетками.