История одной девочки

Я сжимала детский рисунок в руках, все время, поглядывая на часы, я -знала, что еще осталось достаточное количество времени до нашей с ней встречи, но мне от чего то казалось что она не придет. По - боится что ли. И как начать с ней разговор??? Не могу же я вот так взять и спросить, а если она не ответит, а если соврет, много всяких если. Ну, вот что я могу сказать ей такого, чтобы она мне поверила, да ни чего не могу сказать, и вообще кто я такая, чтобы ей что-то говорить…
 -Здрасте! - пропищала Даша.
- Здравствуй Даша- ответила я. А она не изменилась, может синяки под глазами стали более ярче, а так совсем не изменилась за те два месяца которые мы не виделись.
- Мы опять будем играть???
- А ты меня вспомнила?- я отчего то обрадовалось  её хорошей памяти
- Ну да. Ко мне, редко кто приходит.
Мы с Дашей прошли в кабинет, кабинетом это трудно назвать скорее кладовка, где еле поместились два кресла, и все это великолепие называлось комнатой релаксации.
- Дашуль, ты говоришь, что к тебе редко кто приходит, а  часто у тебя бывают дома в гостях?
- Нет, со мной ни кто не хочет дружить, они меня не любят.
- Помнишь когда мы с тобой играли, с нами была кукла…
- Кукла Маша…
- Да верно, моя хорошая,  ее звали Маша…А ты хотела бы с ней подружится???
- Нет, она носит очки…Я не люблю очки…
-Очки или кого то в очках..
- Человеков в очках не люблю
- Человеки эти наверно плохие???
- Есть хорошие, а есть плохие. Хорошие делают хорошие дела, а плохие они делают больно, а еще они громко смеются. Очень громко.
- Ты встречала плохих людей???
Она кивнула.
- Ты о них думаешь???
- Да постоянно, когда вижу людей в очках, когда наступает темнота я всегда о нем думаю.
- О плохом человеке
- Да, бабушка говорит он очень плохой, и что его надо убить. А я бить его не хочу, я его боюсь….Он плохой, плохой, плохой.
Я подошла обняла Дашу, она была испугана, сердце не выносимо стучало.
- Ну, все малыш, а теперь по - рисуй. Ты же любишь рисовать
Даша кивнула. И занялась рисунком.
Я наблюдала, как она усиленно выводила линии, склоняясь низко над листком, карандаш почти касался ее лица. Я ненавидела ИХ, во мне было столько ненависти, я боялась этого чувства. Ведь мне не положено, вроде как профессия обязывает. Я все время смотрела на Дашу, я думала, как же это могло произойти именно с ней, почему она, почему беззащитная девочка, с бледным светящимся личиком. Почему вся эта мерзость касалась ее. А что будет теперь с ней через два года, через пять лет, сможет она это все пережить, не так остро все чувствовать, наверно сможет, а забыть врятли получится. Она будет  каждый день  помнить об этом, иногда ей будет казаться, что люди на нее по другому смотрят, потому что они всё знают, потому что на ней клеймо особенного ребенка. Я видела, как на нее смотрят мамочки ее одноклассников, кто то с жалостью, а кто-то с брезгливостью даже, надменно полагая что их ребенком такого не произойдет. Но ИХ становится все больше, и беда приходит в очень многие дома, в которых дети выросли за один день, а может и за вечер. В этих домах все меньше смеха и все больше раздается плач по ночам, их дети просто другие, они оказались жертвой, чей то больной психики. Нет, насильники не использовали их тела для своих личных целей, они просто взяли и надругались над  их детскими душами.  А что с ними станет потом, ни кто никогда вам не ответит, как ни кто не сможет уберечься от этого. А Даша рисовала свой рисунок,  и снова это было отголоском последнего вечера детства.