Восемнадцатилетний учёный. начало пятой главы

   Тысяча девятьсот восемьдесят седьмой год, Рассказов имел все основания полагать, ничем существенно не отличался от предшествующих.   Издательства и редакции продолжали возвращать рукописи, а программистская лямка сорокалетнего сочинителя как прежде забавляла имперскую администрацию.   Провозглашаемой на всех углах перестройке не преминули приписать всеобъемлемость.   Комплекс в основе своей пропагандистских нововведений, приуроченных к очередной смене руководителя партии, производил на Рассказова впечатление только новой рекламы для того же товара.   Выборность должностных лиц и даже появление альтернатив при определении состава депутатских Советов тянули в глазах Рассказова не более чем на политическое кокетство.   И тех и других по-прежнему берегли от установления для них интеллектуального ценза и соответствующего тестирования.   Возможность прогрессивных  преобразований Рассказов связывал только с совершенствованием государственной конституции...