Ах, почему ОН не один, или Испытание выбором. 50

     Часть пятидесятая.

     Рассматривая потолок, скудно освещенный мутно-серым  мартовским утром, пробивающимся сквозь неплотно задернутые шторы, я думала о неизбежности предстоящего ремонта. Ничего нового в этих размышлениях не было. Катастрофа предстоящей возни с облагораживанием жилища нависла надо мной еще в середине прошлого года, когда старшее поколение верхних соседей, решив перебраться поближе к природе, оставили квартиру во владение младшему. Полгода там что-то неистово грохотало, а перед самым Новым годом мой потолок покрылся сеточкой трещин, подобно паучьей паутине расходившейся кругом от эпицентра, расположенного именно в моей спальне. Разумеется, для тех, кто обладает энной суммой дензнаков, это не стало бы таким уж грандиозным событием, но я не отношусь к когорте подобных счастливцев. Мне предстояло пережить предстоящий хаос не только в непосредственной близости, но, скорее всего, стать  участником грядущих перемен, что не прибавляло мне оптимизма и решимости.    
     Конечно, нужно было найти более приятную тему для размышлений. Но как? Где ее взять? Ничего хорошего в ближайшем будущем мне не светило. Возвращение Марата? Но тут же в памяти всплывала записка на дорогой мелованной бумаге, о которой мне удалось забыть на некоторое время. В первый день гостевания мне ужасно хотелось поговорить об этом с Савельевым, но удержалась.  Ему хватало проблем и без неприятно прозрачных намеков господина Демьянова. Господи, как все переплелось и запуталось! Что же будет?
     Оторвавшись от созерцания потолка, я повернула голову. Вид мирно сопящего Дмитрия мог бы меня утешить. Мог бы… Но через несколько часов он сядет в самолет, который унесет его от меня далеко-далеко. И дело вовсе не в расстоянии, которое нас разделит, нет. Он перенесет его в незнакомый и малопонятный мне мир, который никогда не станет моим. Никогда. И это вовсе не депрессивные  причитания. Это просто знание. Как там, у часто цитируемого библейского персонажа? Познание увеличивает наши страдания. Или печали? Что-то в последнее время из головы все вылетает. Какая-то звенящая пустота, в которой ошметками парят лишь обрывки чужих мудрых мыслей.
     Надо было вставать, привести себя в порядок, приготовить к завтраку что-нибудь вкусное. Все же хочется, чтобы у него остались приятные воспоминания и обо мне и, вообще, о пребывании в моем доме. Эти дни, что мы провели вместе… Господи, всего-то ничего!..  Не очень-то я уверена, что в ближайшую неделю из его памяти не выветрятся те хорошие нежные слова, которые он мне говорил. Но какое-то воспоминание должно остаться? Как все-таки грустно. Прямо тоскливо даже. Спрятаться бы сейчас в какой-нибудь Богом забытой дыре, лечь на пол, сжаться в комочек и завыть. Да, было бы здорово. Только чтобы не очень холодно. Терпеть не могу, когда холодно. А почему холодно? А, конечно… Два окна, две форточки… Вечером было душно. Я открыла форточки, чтобы проветрить комнату перед сном. И забыла… И все-таки надо вставать.

     Забравшись с ногами в плетеное кресло, я любовалась китайской розой, набравшей неимоверное количество бутонов, некоторые из которых уже полу распустились. Темно-зеленые глянцево блестящие широкие листья пока еще довольно уверенно скрывали робкие бутончики, но совсем скоро весь огромный куст запылает ярко-красными большими цветами. Будет очень красиво. Олька называет мою розу «Гимном мещанства». А между тем воровато отламывает от нее черенки, пытаясь вырастить у себя дома. Только несчастные стебельки у нее все время погибают. Да, будет очень красиво… Только Дмитрия здесь уже не будет. И все пойдет своим чередом: дом – работа, работа – дом…
     - О чем мечтаем?
     Он смотрел на меня, улыбаясь. Чисто выбрит, одет в дорогу. Бодр и весел. Ох-хо-хо…
     - Да так…
     - Позавтракаем? – с удовольствием потирая руки, он устроился за уже накрытым мной столом.
     - Позавтракаем, - невесело отозвалась я, покинув насиженное место.
     - Не кисни, малыш. Что ж поделаешь… Так жизнь устроена. Встречи, расставания, радости свидания…
     - Это у тебя… Радости свидания… А у меня все сплошь расставания.
     - Но без расставаний не было б встреч…
     - Ты еще спой.
     - В другой раз непременно спою. А сейчас не стоит. Боюсь, что от моего вокала у тебя настроение совсем испортится.
     - Да нет, я ничего… Я рада, что у тебя хорошее настроение. И вообще, Мить… Пусть у тебя все будет хорошо.
     Он взял мою руку и поцеловал ладошку.
     - Гашка… Мне тебя Бог послал…

     Прощание было недолгим и каким-то… Будничным что ли? Честно говоря, я не очень-то и представляла каким оно должно быть, но все-таки… Ни слез, ни страстных поцелуев… Так ведь не кино. И все же грустно. Как будто из жизни ушло что-то очень важное, но время понять это еще не наступило. Смутное предчувствие потери. Смутное предчувствие… Красиво или пошло? Или, как любит выражаться Павел, банально? А не все ли равно? Лучше бы подумать о том, чем мне сейчас заняться. Ну… Можно поехать к отцу. Можно, но не нужно. Отец, скорее всего, занят. Марина? С ней у меня вежливо-прохладные отношения. Не потому, что я не приняла очередную  жену отца, нет. Это его выбор и, кажется, ему с ней хорошо. Я рада, что он не один. Просто Марина очень замкнутый человек, а ломиться в закрытую дверь не в моем характере. Общение с Дунькой и Родькой требует совершенно другого настроения. В общем – это плохая идея. Но больше ничего в голову не приходит. Разве что кино? А почему нет?

     Наводить красоту не было никакой необходимости. Ближайший кинотеатр находился в шаговой доступности. А поскольку проблема репертуара меня не слишком занимала, не было смысла отправляться в более дальнее путешествие. Сборы заняли у меня совсем немного времени, и уже через час после ухода Дмитрия я захлопнула за собой входную дверь и спускалась по лестнице во вполне себе оптимистичном настроении. Ну да, мое настроение больше нельзя было назвать подавленным. Я уже давно знала за собой эту черту: я долго и мучительно переживаю грядущие события, но почти сразу успокаиваюсь, когда все позади. Не знаю хорошо это или плохо, но так почти всегда и бывает. Не хочется подвергать это анализу. Зачем? Пусть и теперь все пойдет по привычному сценарию. Только бы не вернулась высасывающая  из души покой тоска.

     Субботним утром в кинотеатре ажиотажа не наблюдалось. Возле касс толпились лишь несколько малочисленных стаек мальчишек младшего школьного возраста. Прислушавшись к их разговорам, я поняла, что  предвкушают они просмотр какого-то очередного блокбастера. Созерцание на экране бесконечного ряда шумных спецэффектов в компании невоздержанных в эмоциях малолеток меня абсолютно не прельщало, и я купила билет в другой зал, где, судя по афише, уже вторую неделю крутили американский мультик. Похоже, все складывалось вполне удачно. К мультфильмам я отношусь куда более благосклонно, чем к современным «опусам» игрового кино. Мультик он и есть мультик. Чего от него ждать? На экране мелькают симпатичные зверюшки или сказочно-фантастические персонажи, решающие свои проблемы довольно легко и весело. От кино же каждый раз ждешь чего-то особенного. А как не ждать? Зачем тогда ходить в кинотеатры? Разве мало других развлечений и, вообще, других занятий, привносящих в нашу жизнь практически гарантированное удовольствие? Ладно, не буду обобщать. Каждый решает проблему досуга согласно собственным эмоциональным запросам. И мое бухтение по поводу современных фильмов можно пропустить.

     Окинув взглядом зрительный зал, я увидела несколько молодых, лучше даже сказать, юных пар, но не обнаружила ни одного ребенка. Что ж, мир уже давно сошел с ума.  Нет, объяснить, почему вполне себе взрослая тетенька сделала выбор в пользу продукции, предназначенной для детей, а мальчишки отправились в соседний зал, я могу. Но почему меня это расстраивает? Почему я не могу все, что происходит вокруг воспринимать как данность и не заморачиваться вопросами, ответов на которые или нет, или они меня не устраивают? Когда же я, наконец, пойму, что мир вовсе не обязан соответствовать моим претензиям? И откуда во мне это? Откуда, откуда?.. От верблюда! Не все ли равно? Но очень неприятно осознавать, что временами я становлюсь прямо-таки классической занудой.  Слава Богу, погас свет, на экране замелькали вступительные титры, и это положило конец моим не веселым размышлениям.
 
     Не могу сказать, что получила от просмотра большое удовольствие. Но я этого и не ждала. Мне нужно было как-то прожить несколько часов после отъезда Савельева, чтобы образовалась некая буферная зона между было и будет. Заполнить пустоту настоящего чем-то посторонним, не относящимся напрямую к моей жизни. Я хоть и хвасталась, что легко отхожу от мучительных ожиданий после свершения неприятных событий, но все равно так просто, одним махом перескочить через это… Ладно. Все возвращается на круги своя… Предстоит свыкнуться с этой мыслью.

     Домой не хотелось, и я побрела знакомым маршрутом по бульварному кольцу.
     Небо было абсолютно чистым, и яркое солнце, отражаясь в уже подсохших небольших лужицах, безжалостно слепило глаза. Приходилось все время щуриться, с завистью наблюдая, как в не по сезону открытых авто, мимо просились женские особи в солнцезащитных очках. Почему я их назвала особями? Они ведь нисколько не раздражали. Скорее навевали романтическую ностальгию. Пушистые шубки с большими  отложными воротниками, тонкие шелковые платки, стянутые сзади узлом, длинные концы которых весело развевались на ветру… И, конечно, очки с сильно тонированными, почти черными, стеклами. Все как в старых голливудских фильмах, где было так много сентиментально-наивной простоты. Ну, простоты в том смысле, когда жизнь кажется такой понятной, что нисколько не сомневаешься – за временными неприятностями непременно ожидает счастье.

     - Привет!
     Я оглянулась.
     - Не узнаешь? Я – Катя.
     - Привет,- неуверенно отозвалась я, вглядываясь в незнакомое лицо девушки, улыбавшейся мне.
     - Ой, да ты же не знаешь моего имени… Помнишь, на Чистых прудах?.. Ты тогда растянулась на ледяной дорожке… А я Матвея к няньке тащила… Вспомнила?
     - Так это ты?
     - Ну?..
     - Нет, я помню… Но тогда ты как-то по-другому выглядела… Я бы тебя не узнала.
     - Так и не узнала ведь… Ну да неважно. А я смотрю, идешь, галок считаешь… Не торопишься?
     - Нет, - отрицательно помотав головой, улыбнулась и я.
     - Вот и я тоже. Целую неделю буду принадлежать только себе самой. Красотища!  Спи сколько хочешь, ешь бутерброды… Свобода! А ты чего такая кислая? Неприятности?
     - Да нет… Так как-то…
     - Слушай, а пойдем ко мне. Тут совсем рядом.

   Продолжение следует... http://proza.ru/2012/10/17/1508