Бракосочетание. Новобрачная ночь

Продолжение: Анна Ярославна - королева франков. 

10. Бракосочетание. Новобрачная ночь.
       Четырнадцатого мая 1049 года, в древней столице франкских королей Реймсе, на празднике святой Троицы в аббатстве Сен-Реми, Анну Ярославну обвенчал с Генрихом I – архиепископ Реймский Гюи де Шатильон.
       На венчании присутствовали: папский легат, архиепископы и епископы графств и герцогств Франции; вассалы короля: герцог Нормандии – Вильгельм, герцог Аквитании – Гийом VII, брат короля Роберт – герцог Бургундии, второй брат – Эд (Одо – загадочная и малоизвестная истории фигура), граф Шампанский (владетель Тура, Блуа и Шартра) – Тибо II, герцог Бретани – Конан II, Рауль III – граф де Валуа, Крепи и Вексена, граф Прованский – Жоффруа, барон Бурбонский – Аршамбо V.
       Прибыли влиятельные правители герцогств, входивших в Священную Римскую империю. Герцог, объединённой в 1047 году императором Лотарингии, – Герхард Эльзасский, представлял и самого Генриха III. Были приглашены послы Венгрии, Польши, Норвегии и Англии. Присутствовал и посол Ярослава Мудрого, епископ Илларион. Из-за военного конфликта с императором Генрихом III, отсутствовал Бодуэн Фландрский. Разумеется, не было и графа Анжуйского, Жоффруа II Мартелла, поднявшего бунт против своего суверена Капета. Аделаида с сыном Бодуэном и дочерью Матильдой в Реймс прибыла вместе с братом и его невестой.
     Свадебный наряд принцессы стал некоторое время предметом для споров. Церковные священнослужители были за скромное одеяние невесты. Король, Аделаида и Мария – против. Победили последние. Генрих хотел, чтобы его невеста, обладая такой красотой, поразила и друзей и недругов. Богатое убранство должно было подчеркнуть не только торжественность момента, но и экономическое благополучие в королевстве, а, следовательно, и силу сюзерена. В те времена, когда корона, как изделие могла стоить, столько же, сколько графство, такое отношение к богатству приобретало особое, политическое значение.
       Аделаида попыталась объяснить церковнослужителям, что вассалы, приехавшие на церемонию не должны выглядеть богаче своего сеньора и его невесты. Она обратила их внимание и на то, что многое в королевстве, может измениться в лучшую сторону, благодаря женитьбе короля. Продемонстрировать феодалам силу и богатство суверена и сюзерена –  политически необходимо. Закончила словами:
     – Долго будут помнить эту свадьбу. Король франков женится на прекрасной принцессе из государства, которое по территории не уступает всем королевствам вместе взятым. Невеста приносит в жертву свои чувства потому, что так требует политика, эта непостоянная и продажная особа. Не доиграть по всем правилам задуманный спектакль – значить пустить прахом усилия последних лет. Так что вам, святые отцы, следует в молитвах благодарить Бога за брак, который, возможно, принесёт королевству мир и спокойствие.
       Мария, чтобы подвести резюме под затянувшимся спором, отбросив дипломатичность, заключила:
     – Не пора ли, ваши преподобия, перестать мешать убирать невесту. Необходимо уважать не только обычаи своего королевства, но традиции и нашего народа. Свадебный наряд невесты, это подарок родителей принцессы – правителей огромной славянской державы, которую уважают все мировые империи, причём, не только христианские. Это их воля, которую мы не нарушим!
       Благочестивые отцы, оскорбившись, оставили девушек в покое. Пожаловавшись, впоследствии папскому легату, они, к своему великому удивлению и огорчению, не получили от него поддержки. Не то, чтобы тот был сторонником роскошных одеяний – он попросту был хорошим дипломатом и считал, что сближение двух христианских королевств, куда важнее таких мелочей. Кроме того, ему искренне понравилась принцесса, а её познания в христианской вере, были выше всяких похвал.
       В итоге столь длительных обсуждений и выбора одежды – Мария с Анной выбрали полный наряд русской княжны,
       Я упоминал: одежда феодальной верхушки стран Западной Европы, мало чем отличалась от одежды аристократов славянских правителей Восточной Европы. Более яркая, несколько отличный орнамент, шитый золотом на шелках, парче, бархате и большее количество драгоценных камней и жемчуга – это, пожалуй, и всё.
       На церемонии бракосочетания Анна была одета в наряд приготовленный маменькой в Киеве. На белую, переливающуюся снежным блеском рубаху, была одета кота из парчи пурпурного цвета, символизирующая королевское достоинство. Рукава и низ нижней рубахи искусно шиты золотым узором, хорошо просматривавшимся из-под широких коротких рукавов коты. Верхняя туника, сплошь заткана восточным золотым орнаментом. Сочетание белоснежного и пурпурного цветов – придавало невесте строгость и величавость, а золотое шитьё – нарядность и утончённость. Белый цвет символизировал веру, чистоту, невинность и добродетель. В первую встречу с женихом и на свадебную церемонию – этому цвету не только отдавалось предпочтение, но и отводилось некое ритуальное предназначение. Под цвет одежды были выбраны небольшие, голубого цвета, остроносые, с немного приподнятыми к верху носами, сапожки без каблуков. Изготовленные из мягкой кожи, с подшитой подошвой из грубой кожи, они облегали маленькие ножки княжны. Кота была опоясана золотым поясом, украшенным драгоценными камнями и эмалью. На пряжке пояса четыре огромных изумруда переливались волшебным цветом. Учитывая продолжительность церемонии и низкие температуры в соборе и открытом пространстве, на Анне надета вместо плаща праздничная верхняя одежда, так называемый «навершник» бардового цвета, затканный золотыми узорами и обрамленный нарядной каймой. Богато украшенный драгоценными камнями и медальонами-иконами византийский воротник, обрамлял навершник у шеи. Волосы сплетены в одну косу, в которой красовалась небесного цвета лента. Её вплели по настоянию Марии. Подружка подсказала Анне, что цвет «нежности» будет приятен королю, приложившему немало усилий, чтобы добиться взаимных чувств невесты. Голова Анны была покрыта прозрачной шелковой вуалью белого цвета, обрамляющей лицо. Широкими складками она ниспадала на плечи, почти скрывая в туманной дымке фигуру невесты. Поверх неё, на голову надета золотая княжеская корона, называемая на Руси, княжеским венцом. Корона переливалась, играя разноцветными огоньками камней-самоцветов. На челе невесты красовалась, великолепной работ диадема, с оправленным в жемчуг и золото огромным рубином. На маленьких ушах висели височные золотые серьги с, изумительной чистоты, изумрудами. На руках золотые браслеты: в центре каждого – вставлен большой изумруд. Украшения Анны на свадебной церемонии, состояли из оправленных в золото изумрудов разной величины. Она любила набор, подаренный матушкой, и называла его «Изумрудным». Было много других украшений, среди которых: «Рубиновый» и «Жемчужный» наборы, набор из бирюзы и гранатовый. Ярослав дал в приданое за дочерьми большие богатства. Правитель не мог наделить их землями (герцогствами и графствами), слишком далеко находилась от них Русь, поэтому восполнил этот недостаток богатой казной. Любой из наборов стоил целого герцогства, а может и королевства. В этом наряде невеста и предстала перед гостями в соборе.
       Немного бледная, возможно, уже не такая обескураженная своей участью, Анна, не теряя из вида Марию, вступила под своды собора в аббатстве Сен-Реми. Красота невесты не могла не задеть сердца мужчин. Её грациозность и изящество, заставили на церемонии многих женщин выпрямить осанку. Исходивший от неё аромат розы, тонким благоухающим запахом окутал жениха, когда тот, взяв под руку невесту, повёл ее к алтарю.
       На короле одеты две туники. Они значительно короче женских. Камиза с цельнокроеными рукавами, выглядывала из-под более широких и коротких рукавов туники-коты. Ярко-красного цвета, затканная золотым узором и вышитая каймой кота, стянута поясом, сверкавшим золотом и драгоценными камнями. Пурпурный, полукруглый плащ, закреплён на груди, оправленным в золото, изумрудом. Подарки Ярослава зятю, гармонировали с изумрудным набором Анны. Бардового цвета штаны плотно облегали ноги и заправлены в зеленые остроносые сапоги без каблуков. Голова увенчана золотой короной. Словом, жених с невестой представляли собой прекрасную пару. Владетельные сеньоры с семьями, гости из других королевств – разразились приветственными возгласами. Забыв на время о противостоянии, друзья и недруги с восторгом признали красоту невесты и величие своего суверена.
       Перед венчанием княжна и король исповедовались. А после венчания, когда были надеты на пальцы обручальные кольцо и перстень, уже законную супругу Анну, в церкви св. Креста миропомазали на королевство. Княжескую корону сменили на королевскую, изготовленную по заказу Генриха в Барселоне. Король не хотел, чтобы супруга надевала корону, которую носила его мать Констанция. Он пришёл к выводу, что именно эта корона забрала у него первую и вторую супругу – обеих Матильд.
       Анна Ярославна стала первой королевой Франции, прошедшей обряд миропомазания на королевство. Поступая таким образом, Генрих I, пресекая какие-либо недоразумения в вопросах наследования короны, укрепил права на наследование престола. После миропомазания Анна стала соправительницей короля франков, бургундцев и аквитанцев: другими словами – его законной супругой и королевой Франции.
       Произнося перед алтарем клятву верности друг другу, Генрих I и Анна Киевская, должны продолжить род Робертинов, родоначальников трёх славных, известных всему миру династий: Капетингов, Валуа и Бурбонов.
       Величие Франции зарождалось в те самые минуты, когда Гюи де Шатильон объявил их мужем и женой.
       Многочисленные поздравления гостей: герцоги Нормандии, Аквитании, Бретани, Бургундии, графы Шартра, Блуа, Невера, и множество других вассалов: вот они – радостные и не очень радостные улыбки, искренние и не очень искренние пожелания долгой жизни и процветания рода Робертинов. Искренность и фальшь – их Анна научилась различать ещё при дворе отца. Сколько народу и каждый со своими тайными мыслями и чаяниями.
       Анне казалось, что этому не будет конца. В душе она рада этим длительным поздравлениям, но внешне: ведёт себя сдержанно. Пожалуй, самое главное в этом то, что многочисленные поздравления, оттягивали момент, когда ей придётся выполнить свой супружеский долг. При упоминании о нём – холодело сердце. Всегда уверенная в себе, она панически боялась этой минуты – минуты, которая неумолимо приближалась. Пытаясь взять себя в руки, Анна, словно во сне, принимала поздравления гостей, через силу отвечая улыбкой. Эта, несколько грустная, предававшая ей особое очарование, улыбка, заставила учащенно забиться не одно мужское сердце.
       Стоявшая невдалеке Мария, зорко следила: не понадобится ли ей что-либо. Она уже подносила королевской чете поднос с разбавленным вином в небольших золотых кубках. Девушка заметила, что улыбка королевы притягивает гостей, словно магнит. Некоторые из них, чтобы подойти второй раз, вновь принялись за поздравления. Жоффруа де Прейи (Прельи), рыцарь Лангедока (по некоторым источникам Анжу), из окружения герцога Аквитанского, дважды подходил к молодой королеве и выражал наилучшие пожелания новобрачным.
       Галеран де Ла Риш де Санлис, стройный и высокий молодой рыцарь, откидывая назад длинные русые волосы, не удержавшись, подошёл в третий раз, и как ни в чём ни бывало, стал славить супружескую пару, словами, которые от него раньше никто не слышал. Это заметили молодожёны и приветливо улыбнулись, но этого не заметили остальные гости, сами не прочь, вторично принести поздравления. Словом, не обошлось без забавных случаев. Церемония поздравлений длилась около четырёх часов, на протяжение которых, в адрес королевской четы, прозвучало множество дружественных пожеланий.
       Устали все: и гости в том числе. Конечно, больше всего ощущали усталость виновники торжества. Анна просто падала с ног. Король Генрих держался, как и подобает, мужественно выстояв на ногах весь день.
       Я упоминал: не для всех подданных французского короля, это бракосочетание было радостным событием. Отсутствие наследника трона, а соответственно, и продолжателя династии – было для ряда феодалов удобно при осуществлении честолюбивых замыслов. В первую очередь, это касалось герцога Бургундского. Брак короля и возможное появление наследника престола, навсегда лишало его надежды завладеть престолом Франции. В связи с этим, отмечу, греша против истины: ряд писателей, неосторожно оперируя фактами, берутся за описание отдельных моментов из жизни царствующих особ. Этим вносится путаница, которую последующие поколения принимают за достоверную информацию. Это тот случай, к которому я обещал вернуться, при характеристике лживых хроник, дошедших до нашего времени.
       Примером, может служить недавно вышедший в России роман об Анне Ярославне. Мягко говоря, сплошное перевирание фактов и несуразица. Автор неизвестно по какой причине, решил, что шпионы королевы-матери Констанции наводнили Реймс во время коронации.
       В недавно вышедшем в московском издательстве «Олма–Пресс» Генеалогическом справочнике «Христианские династии Европы», под редакцией Е.И. Куксина, на стр. 244 – указаны годы жизни Констанции Аральской из Прованса, третьей супруги короля Франции Роберта Благочестивого. Там пишется, что Констанция Прованская скончалась 25.07.1032 года, то есть, на момент коронации в 1049 году, по королеве-матери уже 17 лет служили ежегодную панихиду. Интересно, чем руководствовался автор, когда создавал интригующую историю с присутствием в Реймсе шпионов давно усопшей матери короля? Сбор разведданных? Для кого? Для чего, а главное – о ком? Ведь на свадьбе присутствовал сам герцог Роберт, видевший всю церемонию собственными глазами. Он попросту не мог не присутствовать, как близкий родственник короля. Причём, ни он, ни кто другой, помешать заключению брака были не в состоянии, по ранее указанным причинам. Я повторяюсь, но дело того стоит.
       Трудно почерпнуть в таких книгах что-либо о самой Анне, из боязни попасть в нелепое положение. Французский король, да и всё французское королевство, чтобы подчеркнуть слабость третьего Робертина, сознательно изображаются в невыгодном свете и абсолютно с надуманными, не имевшими место, фактами. Так автор решил, что король Франции, опасаясь вассалов, долгое время скрывал факт своего предполагаемого брака со славянской принцессой. А само бракосочетание было проведено в аббатстве Сен-Реми в Реймсе, дабы подальше спрятаться от глаз подданных короны. Абсурд! Нонсенс!!!..
       «Оммаж» и клятва вассалов королю на верность, предусматривала полное подчинение сюзерену. Вот, что писал епископ Шартрский Фульберт герцогу Аквитании Гийому в 1029 году:
       «Кто клянётся в верности своему сеньору, неизменно должен помнить о следующих шести обязательствах: невредимость, безопасность, почитание, польза, лёгкая доступность, прямая возможность. Невредимость – это значит не наносить никакого вреда телу сеньора. Безопасность – это значит не выдавать его тайн и не вредить безопасности его укреплений. Почитание – это значит не наносить вреда его праву суда и всему другому, что касается его положения и прав. Польза – это значит не наносить ущерба его владениям. Легкая доступность и прямая возможность – это значит не мешать ему достигать тех выгод, которые он легко может достигнуть, а также не делать для него невозможным то, что возможно… Остается поэтому, чтобы при соблюдении упомянутых шести обязательств вассал давал совет и оказывал помощь своему сеньору без обмана… И сеньор при этом должен точно таким же образом поступать по отношению к своему верному вассалу. А если этого не выполнит, по заслугам будет считаться вероломным, как и тот вассал будет обманщиком и клятвопреступником, если будет уличён в нарушении своих обязательств действием или сговором». 
       Несколько утомительный пример даёт представление о состоянии вассальной зависимости того времени. Не думаю, что через двадцать лет, что-либо изменилось. Непонятно, почему необходимо считать недовольство отдельных личностей, а таких во все времена при любом правителе было немало, веской причиной для скрывания невесты сюзерена от своих вассалов. Это не только абсурдно, но говорит о предвзятости и заведомо ложной подаче информации. Даже в некоторых учебниках по истории Средних веков, призванных нести в широкие массы знания о непокорных вассалах и постоянных конфликтах, в силу лаконичной информативности, неверно характеризуют то или иное событие и дают неверное представление о многих моментах нашего прошлого.
       Блестящие работы Жоржа Дюби, Фердинанда Лота, Робера Фавтье, Марка Блока, Мишеля Пастуро и ряда других медиевистов – доказали, что непокорный вассал, бряцающий оружием и грозно провозглашающий о своём неповиновении, тем не менее, никогда не решался нарушить клятву сеньору. Выступая против сюзерена, он всё равно пытается оправдать себя перед другими вассалами и, в первую очередь, перед сувереном. Вот, например, как ведёт себя великий вассал Эд II, граф Блуасский – один из самых недисциплинированных феодалов XI века,.
       Находясь в состоянии войны с сюзереном из-за отказа явиться в суд по требованию короля Роберта в 1023 году, он пишет ему послание:
       «Что меня в тебе очень удивляет, так это то, что, не выслушав меня, ты в великой поспешности считаешь меня недостойным твоей милости. Ибо если рассмотреть положение моего рода, то я милостью Божьей способен наследовать {графство Мо и Труа}. Ежели обратить внимание на статус бенефиция, данного тобой, то он не подвластен твоему фиску, но восходит ко мне по наследственному праву и твоей милости. С другой стороны, посмотрим на мою феодальную службу; тебе известно, сколько (поелику я был у тебя в милости) я служил тебе в твоём дворце, на войне, во время твоих поездок. Но когда ты отвернул от меня свою милость, когда ты пожелал отобрать у меня данные тобой владения, я, защищал себя и свою честь {т.е. фьёфы}, и совершил по-твоему некоторые неприятные действия, но я их совершил, мучимый оскорблениями и понуждаемый необходимостью. Как, в самом деле, я мог бы защитить свою честь? Я клянусь Богом и своей душой, я предпочел бы умереть, защищая честь, чем жить без неё. Если тебе угодно прекратить меня бесчестить, то нет ничего на свете, чего бы я желал больше, чем снискать и заслужить твоё расположение. Ибо для меня очень тягостно быть в ссоре с тобой, и эта ссора уносит у тебя, мой сеньор, основу и плоды твоей службы, я хочу сказать правосудие и мир. Так что, я прошу и умоляю, чтобы со свойственным тебе милосердием, которое может отвергнуть единственно злой совет, ты прекратил бы меня преследовать и позволил бы мне помириться с тобой».
       Так ведёт себя с сюзереном самый строптивый вассал. С оружием отстаивая права на земли, он, тем не менее, приводит массу оправдывающих свои действия фактов. Можем ли мы представить, что вассал, даже такого уровня, способен посягнуть на право своего сеньора в выборе жены? Разумеется, нет! Тем более, что  большинство феодалов, так же, как и король, были искренне обеспокоены отсутствием наследника престола.
       Четыре года весь двор и близкое окружение короля были озабоченны этой проблемой. Думается, не одна претендентка на супружество с королём Франции, была рассмотрена и по разным причинам отвергнута. Причём, кандидатуры рассматривались с помощью представителей папского престола. Славянская принцесса, выражаясь современным языком, «прошла отборочный тур и вышла в финал». Разрешение на этот союз дал сам папа римский. Создавать какие-либо сложности в браке, получившем благословение Святого Престола – значит идти против церкви и наместника Бога на земле. Сомнительно, чтобы в то время нашлись силы, способные противостоять воле папы и короля Франции.
       Были опасения, что Великий князь Киевский мог отказаться выдать дочь замуж за французского короля, но опытный дипломат, епископ из Мо Готье де Савейра, сумел успешно провести переговоры. Подчеркну, то, что является неопровержимым для тех, кто пытается подать бракосочетание в негативном свете. Скрывать и содержать в тайне вопрос, который четыре года обсуждался во всех уголках Франции на разных уровнях – от, извините, крестьянской семьи до духовенства, вассалов, близкого окружения короля и, наконец, при всех королевских дворах Европы – нелепо.
       Ну, а любителей тайн хотелось бы спросить: – Каким образом, можно сохранить тайну бракосочетания, если за год до прибытия принцессы Анны во Францию были приглашены на церемонию в Реймс, почти все правители королевств и герцогств Европы?
       Знаю, ответа не будет. Поэтому добавлю: третья супруга короля, войдя в королевскую семью, становилась частицей Франции, а, принимая помазание миром и высшей особой королевства – равной королю.
       Положение женщины в средневековом обществе, мы затронем несколько позднее: вернусь к королеве. Немного необычный выбор из славянских земель, мог стать предметом недовольства некоторых вассалов, но и только. Воинственный Генрих был не робкого десятка, как пишется в хрониках. И рыцарей у него было достаточно (по некоторым сведениям от 1000 до 4000 тяжеловооруженных всадников, не считая пехоты). Нелепо заподозрить такого в трусости. Имей это место – небыло бы короля Генриха I Робертина. Такими уж были те далекие времена. Завершая выше сказанное, могу с уверенностью заявить: невесту из славянских земель никто не скрывал и не прятал, а, наоборот, встретили с подобающими почестями. И в Реймсе состоялось венчание и коронация Анны потому, что именно там короновали всех королей Франции и, именно там хранилось «миро» с «елеем», которыми её миропомазали на королевство. Исторический факт бракосочетания короля Франкии Генриха I и славянской княжны Анны Ярославны, имевший исключительное значение в последующей жизни Франции, свершился.
       По французскому обычаю, после венчания и пиршественного свадебного застолья в Реймсе, молодая королева въехала верхом на иноходце в Париж. Въезд королевской четы был отмечен шумным народным гулянием. За счёт королевской казны на острове Сите были накрыты столы для горожан и гостей города. В избытке было всякой дичи, вина и зрелищ. Жонглеры выполняли замысловатые фигуры, пели песни, прославляя легендарных героев соратников Карла Великого. Словом, на несколько недель празднество приостановило рабочий ритм города и окрестных деревень.
       В храмах и подвластных королю землях, правилась церковная служба во здравие супружеской четы. Все понимали важность исторического момента для страны. Король помолодел на несколько лет и не отходил от красавицы жены. Наконец-то, был решён важнейший вопрос королевства. Генрих забыл на некоторое время все невзгоды. Получив в жены славянскую принцессу, он не только решал важный вопрос о будущем наследнике, но, повторимся, солидно пополнил казну за счёт богатого приданого супруги. Да, и слава Великого князя Киевского, как уже ранее упоминалось, служила дополнительным политическим активом в европейской политике французского короля. Ему были выгодны родственные отношения с Ярославом, о котором шла молва по всей Европе. Повторюсь: не соотечественники нарекли князя Ярослава «Мудрым» – это вполне заслуженное прозвище он получил в Западной Европе в знак высокой оценки своей продуманный и выверенной политики. Известный историк Рембо в XIX веке сравнивал Ярослава Мудрого с Карлом Великим. Легендарная же Гардарика, или Рабастия, расположенная на краю Ойкумены с населявшими её чудищами с медными головами, явилась перед изумленным западным миром в образе прекрасной феи-принцессы.
       По случаю бракосочетания предстояли пиршественные гуляния. Об этом поговорим ниже, а сейчас хочу обратить внимание на следующее:
       Всё написанное до сих пор о принцессе Анне из Рабастии – это жизнь, которую она провела в девичестве. Идеалы и мечты разрушены действительностью, которую, если нельзя назвать жестокой, то уж радужной – точно. Много раз она задавала себе вопрос, что ждёт её? Ответа не было! Не могла помочь ей в этом и Мария. – Почему я не могу любить и быть любимой? – этот вопрос постоянно стоял перед славянской девушкой. Она завидовала подруге, которая могла любить, завидовала сёстрам, которые вышли замуж по любви. И вот, ей предстоит лечь в ложе с нелюбимым человеком. Для гордой, свободолюбивой особы, привыкшей принимать решения по своей воле, этот жизненный момент был настолько неприятен, что сравнить его можно было разве что с шоком. Проводя исследования жизненного пути Анны Ярославны, нельзя не остановиться на той, первой для нашей принцессы, ночи.
       Я не собираюсь фантазировать о подробностях, которые составляют суть эротических произведений, но всё же душевное  состояние молодой королевы в новобрачную ночь, попробую представить. Вы спросите для чего? Видимо для того, что бы лучше понять причину нервного срыва, из-за которого, как свидетельствуют источники того времени, Анна не могла родить наследника престола почти четыре года.
       Итак, отшумел первый праздничный день. Допускаю, что пир начался на второй день после бракосочетания, чтобы не нарушать традиции полной церемонии, в которую входила, видимо, и первая ночь новобрачных.
       После миропомазания миром с елеем, Анна стала соправительницей короля франков, бургундцев и аквитанцев: другими словами – законной супругой правителя и королевой Франции. Принеся перед алтарем друг другу клятву верности, король Генрих и Анна Киевская должны были продолжить род Робертинов, родоначальников трёх славных, известных всему миру, династий: Капетингов, Валуа и Бурбонов.
       Многочисленные поздравления гостей, как ей хотелось, чтобы их было больше, а длились они дольше. Это оттягивало момент, когда ей придётся выполнить супружеский долг. Но вот наступили сумерки, и ночь накрыла всё темной пеленой. Приглашенные стали откланиваться и удаляться в отведенные для них места проживания. Наконец-то, супружеская пара смогла расслабиться. Осталось несколько человек: Гослен, Альберик Монморанси, епископ Роже, Готье де Савейра, епископ Илларион, Мария, Мстислав и Сигурд.
       Король предложил супруге отправиться в отведенные покои. Вызвав Евдокию и Любаву, Мария проследовала за ними.
       Усталость была неимоверная. Девушки, как и госпожа, не присели ни на минуту. Но отдыхать было рано – необходимо подготовить госпожу для новобрачной ночи.
       В отведённых просторных покоях епископского дворца, в одной из комнат стояла большая деревянная лохань. Девушки быстро заполнили её до краев тёплой водой, предварительно нагретой прислугой. Словно во сне раздевшись, Анна не любила, когда, согласно этикету, ей пытались помогать, залезла в лохань. Глядя на неё, Мария готова была расплакаться от горестного вида подруги. Та сидела молча, глядя перед собой. Девушки принялись ей помогать, но королева отрицательно покачала головой. Тогда Любава развернула для Анны нижнюю полупрозрачную шелковую сподницу-коту.
       Заметив её, та опять отрицательно покачала головой и велела приготовить совсем непрозрачную льняную рубаху. Вода возымела своё действие. Усталость исчезла, королева приободрилась. Уже лёжа в кровати, она покорно предоставила себя умелым рукам девушек. Любава, взяв восточный бальзам с тонким запахом жасмина, стала осторожно натирать её упругое тело. Капнув в ладонь несколько капель розового масла, Мария начала умащивать пышные волосы подруги. Покои королевы наполнил приятный ароматный запах. Затем, взяв золотой гребень, она принялась расчёсывать роскошные золотые локоны.
       Мария не могла скрыть восхищения: Анна в эти минуты была столь прекрасна, что казалась ангелом сошедшим с небес. Её, несколько бледное, слегка осунувшееся опечаленное лицо, завораживало, придавая неотразимое очарование. Мария вдруг подумала о короле, которому предстоит увидеть, все то, что видит она. Небольшая, но высокая упругая грудь Анны, тонкая талия с резко очерченными бедрами и стройными ногами – придавали ей грациозность восточной красавицы из сказок «Тысячи и одной ночи». Эта красота, если верить источникам того времени, была несвойственна женщинам Западной Европе в период Средневековья. Любуясь подругой, Мария мысленно констатировала: – Если Генрих поймёт Анну, то будет владеть цветком, который в других садах не произрастает, и станет, наверное, одним из самых счастливых людей на свете.
       Королева внезапно сказала глуховатым голосом:
     – Пока не будет любви – не будет и настоящей близости между мной и Генрихом. Он возьмёт лишь моё тело!
       Мария искренне сочувствовала подруге, но только и смогла ответить
     – Король влюбился в тебя без памяти, для него будет ударом твоя холодность. Но сердцу не прикажешь, – она с сожалением вздохнула.
       Девушки надели на королеву нательную рубаху, вышитую цветным узором и спустя несколько минут ушли. Собралась было уходить и Мария, но Анна попросила её побыть некоторое время. Ей не хотелось оставаться одной.
     – Помнишь, как мы с Игорьком, переплыв на левый берег Днепра, чуть не попали в руки купцов-бандитов? Если б не Мстислав и Вышата – были бы сейчас где-то в рабстве в Византии или того дальше.
       Мария произнесла фразу машинально, сама не зная зачем. Может для того чтобы утешить подругу. Эту историю они вспоминали, когда было тяжело.
       Им было по двенадцать лет, а Игорьку, младшему брату Анны, около пяти годков. Девочки на небольшой лодке решили переплыть на левый берег реки, чуть ниже Подола. Дети не знали, что уже третий день сторожевые отряды прочесывают близь расположенные, поросшие лесом, островки в поисках двоих детей, дочерей одного из старших дружинников. Последний раз их видели возле ладьи с купцами. Дети как в воду канули – исчезли и купцы.
       Анна с Марией и Игорем в сопровождении нескольких дружинников, отправились на Подол прогуляться на причале. Кому из них пришла в голову мысль переправиться на левый берег собирать цветы: сейчас уже трудно сказать. Воспользовавшись тем, что охрана остановилась на несколько минут переговорить с идущими навстречу дружинниками, девчата с Игорем сели на небольшую лодку, качавшуюся на волнах возле берега. Медленно орудуя веслами, они через несколько минут уже были на середине реки. Ещё небольшое время, и дети подруливали к острову.
       Охрана не сразу обратила внимание на исчезновение детей, а когда не увидела их рядом, подняла тревогу. Никто не заметил, как те садились в лодку, поэтому, на реке искать не стали. Тем временем, Анна с Марией и Игорем, ступив на берег острова, сразу заметили в небольшом леску несколько людей. На вид купцы – они тоже обратили на них внимание, и что-то сказав друг другу, направились навстречу. По внешнему виду незнакомцев – ничего плохого заподозрить было нельзя. Улыбаясь, бородатый мужчина лет под сорок, подойдя ближе, спросил: – Чьи они будут?
       Девочки не спешили с ответом. Улыбчивый мужчина предложил отведать лакомств, которые находились в глуби острова. Почувствовав неладное, Анна схватила Игорька на руки и отступила к лодке. Она готова была уже прыгнуть в неё, но Мария, замешкавшись, оказалась в руках бородатого купца.
       Девочка попробовала вырваться, но не тут-то было. Мужчина крепко держал её и та закричала. Бородатый, попытался закрыть девочке рот рукой, но она укусила его за палец и позвала что было мочи на помощь. Над рекой стоял людской гомон торгового Подола и, вряд ли, кто мог услышать её отчаянные крики. Анна усадила Игорька в лодку и оттолкнула от берега. При желании, успела бы отплыть с братом, но принцесса не могла оставить подругу в руках бандитов. Не совсем понимая, что дальше делать, она, взяв весло, приготовилась к обороне.
       Бородатому на помощь поспешил тот, что помоложе. Потирая руки и радостно похохатывая, он бросил ему фразу, которая не вызывала уже никаких сомнений об их намерениях.
       Девочка с веслом двинулась им навстречу и, на мгновение отвлекла внимание обеих бандитов. Этим воспользовалась Мария. Она рванулась и, ударив коленом бородатого в живот, вырвалась из цепких рук и, зовя на помощь, побежала по песчаному берегу в сторону от Анны. Молодой бандит бросился вдогонку, а второй – медленно приближался к принцессе. Анна стояла спиной к реке, краешком глаза наблюдая за Марией и её преследователем. Страха не было. В воздухе витало какое-то ощущение нереальности происходящего. В те времена подобное можно было ожидать не только в отдалённом от Ярослава града, месте. Происходило такое и в густых лесных чащах, укрывавших склоны Киевской горы и её глубокие яры. Батюшка сурово расправлялся с бандитами, хотя в соответствии с «Русской правдой» смертью не карал. Но пришлых людей было множество – за всеми не уследишь. Мысль Анны лихорадочно работала: – Что делать?
       Собравшись с духом, она намерилась было ударить веслом, совсем близко подошедшего, бородача.
       Вдруг бандит преследовавший Марию, резко взмахнув руками, схватился за горло и упал на песок. Та остановилась и, недоуменно обернувшись, вдруг радостно замахала руками. Второй бандит, заметив непонятное поведение своего напарника, хотел было что-то крикнуть, но тоже схватившись за горло, упал навзничь. – Мстислав!.. – мелькнуло у Анны. – Только он может с такого расстояния стрелой поразить противника в горло. Но, он же куда-то с утра ускакал с небольшим отрядом? – Она оглянулась и увидела лодку, в которой стоял Мстислав, Вышата и её охрана. Заметив с ними Игорька: Анна облегчённо вздохнула. Подъехав к берегу, Мстислав подбежал к девочкам и, не говоря ни слова, покачал головой.
       Те, опустив глаза, потупились.
     – Если бы я не знал все ваши проделки, никто б не догадался, куда вы отправились. Задержись я дольше в разъезде – что бы с вами стало?
       Глядя на избавителя, Анна виновато сказала:
      – Батюшка не должен тебя забирать от нас и отправлять куда-либо.
       Мстислав пожурил с укором:
     – Ты дочь правителя, тебе ли не знать, что наша служба требует быть везде, где угрожает враг. Я не могу находиться всегда возле твоей особы, какое бы это не доставляло мне удовольствие, но… – он на минуту запнулся – но вы, кажется, и на этот раз избежите наказания. – Он всмотрелся вглубь острова и вдруг с озорством подмигнул подругам, показывая в сторону леса.
       Охранники тащили двух упиравшихся мужчин. За ними шёл Вышата и вёл за руки двух девочек, лет пяти-шести.
     – Вот из-за этих прелестных созданий, мы третий день не слазим с лошадей. – Мстислав посмотрел на Анну, затем на Марию и вдруг спросил: – Кто из вас обладает такой силой, чтобы самой не ведая, открывать скрытое для других. Это же вы нашли этих детей, вы привели нас к ним, вернее одна из вас. Я даже догадываюсь, кто. То-то радости будет Глебу и Любаве – они уже и не чаяли увидеть деток! Так кто из вас провидец?
      – Да, понятно же – Аня, она даже осталась и защищала меня веслом от бандита, хотя могла убежать!
       Ответила Мария. Анна, протестующее махнула рукой. Говорить она не могла: происходящее, наконец-то, приобрело реальность в её сознании.
       Улыбнувшись, Мстислав ласково прижал к себе беспокойных подружек и сказал:
      – Если бы не крики Марии, мы так быстро вас не нашли. Но слава предкам – они хранили вас! Вы помогли вернуть отцу с матерью этих путешественниц, – он указал на двух голодных и напуганных девчушек.
       Посадив всех в ладью, они быстро переправились на правый берег.
       Ярослав и Ирина услышали эту истории со слов Мстислава, уже несколько в другом изложении. Воин не мог рассказать о своеволии своих любимиц и поведал лишь о том, что девочки, якобы, заметив подозрительных купцов, проследили за ними и, увидев похищенных детей, сообщили ему. После чего – бандиты были схвачены. О путешествии по реке не говорилось ни слова.   
       Ярослав и Ирина чувствовали, что в этой истории что-то не договаривается, но вполне удовлетворились объяснением. Лишь после доклада, отведя в сторону дружинника, князь спросил:
     – Скажи: в этом поиске или скорее происшествии, Анна вела себя, как подобает моей дочери?
       Мстислав, на секунду задумавшись, ответил, глянув Ярославу в глаза:
     – Она вела себя так, как, наверное, не смог бы вести ни один из ваших сыновей, пусть князь меня простит.
      – Моя кровь! – одобрительно крякнул князь. Затем нежно добавил – Моя Аннушка! Ей предстоит стать хранительницей наследия наших предков. – На недоуменный взгляд Мстислава, добавил – Тебе отныне – быть всегда с ней. Береги её. Она – будущая гордость нашего народа. Пройдёт много времени, но память о ней сохранят наши и ее потомки. – Ярослав дружески ударил по плечу воина. – Береги и Марию – им вместе идти по жизни. Ну да она тебе и так, как сестра. Рольф тебе тоже не чужой – знаю о ваших подвигах и дружбе.
       На этом и закончилось для двух непоседливых подружек эта история, хотя завершиться могла очень трагично.
       Мария не случайно вспомнила эпизод из детства. Это возымело действие. В глазах Анны вспыхнул огонёк, тот самый огонёк, который так хотела увидеть верная подруга. Королеве вдруг подумалось: – Бог и память предков хранили меня до сих пор – неужто, оставят в чужой стране. Может эта жертва очередное испытание, которое, как ожидают, я сумею приодалеть.
       Сдвинув брови, Анна решила предоставить новобрачную ночь судьбе и своему чутью, до этого времени не подводившему. Немного успокоившись за подругу, Мария поцеловала ту на прощание и вышла из покоев.
       Девушка сама еле передвигала ноги от усталости. Слегка обмывшись, она могла думать только об одном – Спать! Спать! Спать! Только – спать! Поскорее в постель! – Идти было недалеко – её комната находилась рядом с покоями королевы. Через несколько минут она, мысленно пожелав Анне всего, чего она могла ей пожелать, спала крепким сном.
       Анна долго лежала, откинувшись на подушки. Она ждала. Чего ждала? Она и сама толком не понимала. Горевшие, скупым светом свечи, отсчитывали время. Обычно ночь делилась на три свечи. В часовне дворца один из монахов бдительно нёс службу и ждал, пока выгорит первая свеча, зажженная с заходом солнца. Затем, зажигал вторую. После её окончания, наступал черед третьей свечи. В тот момент, когда и та догорала, начинал алеть восход, вставало солнце. С окончанием каждой свечи, в часовне бил колокол. После первой свечи – один раз, второй – два, после третьей – три раза. Были и другие часы: о них речь впереди.
       Покои Анны освещены свечами, которых Гюи де Шатильон не пожалел для королевской четы. Они весело потрескивали, освещая всё вокруг и, создавая на стенах фантастические фигуры.
       Близилась полночь. Королева, трепетно глядя в потолок, прислушивалась к каждому шороху. Сколько так лежала? Анна уже не знала. Усталость брала своё, и королева уснула крепким сном.
       Проснулась от лёгкого прикосновения руки к своей груди. Открыла глаза – свечи догорели. Вокруг темно. Анна с ужасом ощутила, что лежит совершенно нагая. Девушка даже не почувствовала, как с неё сняли рубаху. – Генрих!.. – мелькнуло в голове.
       Она инстинктивно отстранилась, но рука опять нашла грудь и уже настойчивей начала гладить её тело. Сердце замерло, затем, стало биться вдвое быстрей, готовое выскочить наружу. Анна не стеснялась наготы. На далекой Родине девушки часто купались вместе с парнями, но ласки мужа вызывали у неё неприятное ощущение. Они, нисколько не напоминали те, которые она однажды уже испытала в ночь на Ивана Купала, и о которых рассказывала ей тетушка Добронега. Анна чужим голосом произнесла:
     – По законам церкви – я ваша, Генрих. Но сердце моё нужно завоевать! – Король вздрогнул и перестал гладить тело супруги. – Дети должны рождаться в любви, вам ли этого не знать на собственном опыте. Вам бы дать мне немного времени, чтобы свыкнуться со своей участью. Пошарив в темноте, Анна прикрыла наготу простыней. Слезы навернулись на глаза. Тщетно она пыталась сдержать рыданье.– Я не рабыня, которую продали в рабство. Животные, и те живут по законам природы. Для меня любовь – это воля, я так воспитана, а жизнь без любви – неволя, хуже смерти!
       Супруг не ожидал такого поворота событий. Без памяти влюбившись в Анну, он совсем забыл полюбопытствовать: отвечает ли его невеста, а затем, и супруга, взаимностью? Казалось бы, супружеская чета должна выполнять то, что им было предначертано законом и брачным контрактом. Но, к чести Генриха, он вовсе не хотел причинять боль своей очаровательной супруге. Почти шесть лет ожидая своего счастья, король недолго размышлял над вставшей проблемой. – Подождать еще немного?.. Ну, что ж… Ради такой красоты можно пойти на любые жертвы. Мне хочется видеть это лицо счастливым и радостным – горя, я уже насмотрелся. – В эти минуты он принял решение завоевать сердце супруги и не прикасаться к ней до тех пор, пока любовь не станет взаимной. Он и сам вдруг застеснялся и нерешительно произнёс:
     – Люблю вас всем сердцем, страстно люблю! Но я забыл, что эти чувства, возможно, не испытываете ко мне вы. Прошу прощения за своё, хм… поведение. Пока между нами не возникнет взаимность – не лягу с вами в супружеское ложе, но, готов приложить все усилия, чтобы это произошло как можно быстрее.
       У Анны отлегло от сердца. Она мысленно поблагодарила память предков, божеское провидение, свою судьбу и короля. Вслух же тихо произнесла:
     – Я ценю и уважаю ваши чувства и благородство. Вы поступаете по совести, как и должен поступать человек вашего происхождения. Вам это подсказывает сердце, а это уже так много. Поверьте, для меня вы сейчас сделали то, чего я даже не ожидала и, о чём боялась думать всё то время, с момента которого была решена моя судьба. Благодарю вас! Я в вас не ошиблась и это для нас обоих, уже немало.
       Для, расстроенного вначале короля, слова Анны прозвучали словно музыка. Король готов был до утра слушать её, немного глуховатый, истерзанный горем голос. Каждая фраза, слетавшая с дорогих уст, заполняла его сознание радостью и счастьем. Некоторая горечь в этом дивном голосе, не позволяла ему унестись в своём воображении в сад любви, которого он так долго ждал. – Своё счастье я могу получить только из рук самой Анны и только добровольно и по любви! – Это было решение не только трезвого и благородного ума короля, но и любящего сердца.
       Ушёл Генрих от Анны не уязвленным и оскорбленным, а, наоборот, в приподнятом настроении. Он, наконец-то, понял супругу и надежда на будущую взаимную любовь, окрыляла его, наполняя оптимизмом.
       Оставшись одна, Анна расплакалась. Чувства переполнили трепещущее сердечко, которое, лишь со временем приучится более спокойно переносить удары судьбы. Пока же заметим – это сердце беззащитной, неопытной и растерявшейся в хаосе нравов и обычаев разных народов, девушки.

Продолжение следует.