Аристократка

Когда я вошла в купе, моё место на нижней полке было занято. Немолодая женщина, по-хозяйски устроившаяся, обратилась ко мне со словами: — Я твоё место заняла? — Да, — ответила я неприязненно. — Шырагым, я старая, у меня болят ноги, жаным, уступи мне своё место. Ты молодая, тебе легче подняться на верхнюю полку, — продолжила она. Мне ничего не оставалось, как согласиться. Да и как не уступить, если она так красиво обращалась ко мне. Шырагым — светоч, жаным — душечка. Ах, если бы знала апай, что я за десять дней раньше купила билет, чтобы оказаться на нижней полке! Меня охватили досада и неприязнь. “Расселась и командует!” — подумала я. Наверное, вид у меня был недовольный, так как у моей попутчицы сразу потускнело лицо. “А если бы на её месте оказалась моя мама? И ей не уступили бы место?” — вдруг опомнилась я.
Делать нечего, никуда не денешься, я полезла на верхнюю полку, успокаивая себя: “Ты ведь хотела спать. Так отсыпайся”. В купе вошли две пассажирки, их апай встретила молча — наверняка мой недовольный вид испортил ей настроение. Я невольно стала разглядывать её и отметила, что моя попутчица — красивая женщина. Белокожая, ухоженная, с тонкими чертами. А старчески добрые глаза делали её лицо приветливым. Она смотрелась немолодо, лет семьдесят с гаком. На голове — белый батистовый платок, который очень освежал её, одета в платье из дорогого натурального шёлка. На руках — старинные казахские золотые браслеты, дорогие кольца, а в ушах — внушительные серьги с бриллиантом. Чувствовалось, женщина — мать или тёща крупного чиновника из Астаны. Опоздавшие попутчицы были знакомы друг с другом, поэтому, не обращая на нас внимания, не здороваясь, невозмутимо расселись по своим местам. Пока проводник собирал билеты, разносил постель, они вели себя так, как будто в купе находились одни.
По их разговору я поняла, что они — преподаватели вуза, едут в южную столицу на конференцию. Женщины вели себя довольно высокомерно, подчёркивая в беседе, что они учёные — кандидаты наук. Апай, будто
не замечая неуважения попутчиц, доброжелательно обратилась к ним. Её воспитанность вызвала у женщин уважение, и они, смущаясь, как ученицы, отвечали на её вопросы. Знакомиться и поддерживать беседу со мной у них не было желания, возможно, я им не подходила по статусу. И тут апай обратилась ко мне:
— Айналайн, мне так неудобно, что я заставила тебя уступить своё место. Прости. Её вежливость поразила нас, которые давно не употребляют это нежное и ласковое слово “айналайн”, в переводе с казахского — “оберегаемый мной”. Помню, когда я училась в младших классах, родители будили меня словами: “Шырагым, вставай, собирайся в школу”. С таким красивым словом “светоч” раньше в казахских семьях обращались к детям. А мы, став взрослыми, забываем многие традиции, наша речь стала грубой
и вульгарной. Почему-то всё хорошее легко забывается, а дурное — быстро перенимается.
После её ласковых слов в купе стало уютнее и светлее.
— Зовите меня Жаке, — представилась она. — А полное моё имя, которое дали родители, — Джамиля.
В переводе с арабского, хотелось мне добавить — красивая. Сейчас его редко дают дочерям. Современных родителей привлекают краси вые, звучные, чаще иностранные имена, которые, увы, не всегда подходят их хозяйкам.
За окном тянулись полустанки, двери вагона открывались и закрывались. Выходили и заходили пассажиры. Поезд при приближении к станции, будто живое существо, сопел, кряхтел, притормаживая. Потом вздрагивал, как засыпающий человек, дёргался и, скрипя, возвращался к первоначальному ритму... Время показывало, что в пути мы около двух часов.
В вагоне было душно, кондиционер не работал. Жара уморила моих попутчиц, они уснули. А за окном мелькали поляны, изумрудные луга, небольшие рощи, вскоре мрачные сопки начнут отбрасывать зловещие тени.
Я знала как нелегко достались эти просторы моему народу, в вечных
сражениях с ордами коварных джунгарских племён. Постоянно устраивая набеги на казахские аулы, они убивали малолетних детей и стариков,
а юношей и девушек забирали в плен, уводили скот. Говорят, самые кровопролитные сражения велись на юге Казахстана, где по весне степь будто покрывается ковром из алых маков и тюльпанов. Мне на секунду показалось, что я слышу крики стариков и женщин, гул сражения и звон сабель. По дороге пробежал заяц, а вот показались и сурки. Они стоят, как часовые, охраняя покой своих семей. Говорят, это очень умные зверьки. Когда они попадают в капкан, слёзы льются из их глаз, но наших браконьеров ничем не остановишь!
Высоко в небе пролетел красавец беркут — символ Казахстана. Меня поражают эти птицы! Вид у них грозный, а какие они преданные друзья! Скоро появится озеро Балхаш. Голубая гладь живого зеркала будет долго сопровождать наш поезд, демонстрируя свою красоту и величие.
Вечереет, усталые рыбаки возвращаются домой, а дети весело машут руками, желая нам доброго пути. К этому времени наша попутчица Жаке
успела проснуться — от неё потянуло уютом и теплом. В её возрасте обычно мало спят. Она обратилась ко мне:
— Шырагым, я выйду, приведу себя в порядок, чтобы прочитать вечернюю молитву.
Когда она вернулась в купе, я предложила ей свою помощь. Апай попросила меня достать ей коврик для молитвы — жайнамаз. Я заранее
приготовила прочитанные газеты и подложила их под коврик, а затем поднялась на соседнюю верхнюю полку.
Я помню, как в детстве моя бабушка совершала намаз в своей комнате,
и у меня осталось трепетное чувство к верующим людям. Я и сама знала
несколько молитв, которые вспоминала при сложных житейских ситуациях. Джамиля-апа читала молитву, полностью посвятив себя ей. Лицо у неё
было отрешённое. В такие минуты истинно верующие люди как будто парят в небесах. Закончив молитву, она окликнула меня, я помогла ей встать. Убрав коврик на место, предложила ей попить чаю. Когда я принесла чайник с кипятком, апай заварила чай своим способом: бросила в кипяток семь пакетиков заварки, немного гвоздики и маленький кусочек сахара. Купе наполнилось ароматом чая. Она стала выкладывать на стол продукты, это были деликатесы из конины. Я кинулась за своими продуктами, но она остановила жестом:
— Не надо, здесь всем хватит!
Обе попутчицы вернулись в купе и тоже были приглашены к трапезе.
Всё вызывало аппетит, а красиво нарезанные помидоры и огурцы делали стол нарядным. Мы дружно налегли на еду. Джамиля-апа стала нас расспрашивать, откуда мы и чем занимаемся? Мы рассказывали о себе, она очень внимательно слушала, при этом приговаривая:
— Дорога длинная, кушайте, не стесняйтесь, вы молоды.
После ужина я вышла в коридор. Темнело. Солнце уходило, не успев
собрать в пучок свои золотые лучи. Они тянулись и отсвечивали на небе,
как капроновая косынка, прошитая парчовыми нитями. Когда я вернулась в купе, Джамиля4апа беседовала с женщинами. Разговор зашёл о нравах общества, о религии. Наша мудрая попутчица рассуждала о том, что безнравственно отрицать то, чего не знаешь.
— При встрече мусульмане приветствуют друг друга словами Ассалаумалейкум — Мир твоему дому! Ни одна религия не призывает к войне и насилию, — говорила она, — все учат терпимости, уважению друг к другу.
Апай рассуждала негромко, вполголоса вторили ей и наши попутчицы. Женщины стремились продемонстрировать свои знания, сыпали незнакомыми терминами, как будто находились на конференции. Я решила их беседу направить по другому руслу и поинтересовалась у Джамили-апай, что за нужда заставила её отправиться в дальнюю дорогу?
Жаке ответила:
— Мои дети скрыли от меня, что внук разводится с женой. Когда я
узнала об этом, решила немедленно выехать к ним.
На вопрос: — Что изменит ваш приезд? — Она ответила: — Развод
отменю — мои правнуки не должны расти сиротами. У нас так заведено —
мы сами среди родных и знакомых находим для детей невест и женихов.
И эти традиции не нарушаются.
Мы удивились таким “феодальным пережиткам”. В наших семьях
родители тоже не хотят развода. Но мы сами принимаем решения, не прислушиваемся к мнению старших.
Джамиля-апа предложила выслушать её рассказ о своей семье, но
предупредила, что он будет долгим. Мы согласно кивнули, и она, окинув
нас добрым взглядом, начала свою историю:
“Замуж я вышла не по любви. Меня засватала богатая и уважаемая
семья в Алматы. Мне не исполнилось и шестнадцати лет, когда к нам пришла сваха и попросила родителей выдать меня замуж. Отец был против, он считал, что я ещё молода. Но мама посчитала за честь породниться с ними, и отец сдался. Своего будущего мужа я видела несколько раз — он был высоким парнем с крупными чертами лица, старше меня на девять лет. Воспитанный, с высшим образованием. Всегда был одет “с иголочки”.
Его мать слыла среди знакомых властной женщиной, рассказывали, что снохи её побаиваются. Свекровь сама выбрала меня в качестве снохи, и поэтому я ответственно отнеслась к своей новой семье. Вскоре поняла: её никто не боялся, а, напротив, уважали, и свекровь общалась со всеми, в том числе и с соседями, приглашала их в гости.
Свекровь была умной и смелой женщиной. Все решения принимались ею. Нужно отдать должное: она была очень справедливой. Семья просыпалась рано, в шесть часов утра, мне, с непривычки, тяжело было вставать. Я была седьмым ребёнком — единственной дочерью в своей семье, и спала, сколько хотела, меня баловали. Свекровь знала об этом и поэтому не разрешала меня будить раньше восьми часов. Когда я просыпалась, она за завтраком в непринуждённой беседе рассказывала о семье. Я понимала: так незаметно она готовит меня к моей новой жизни. Я ей благодарна — она стала моей второй мамой. Мы жили в большом красивом доме, построенном для нескольких семей. Имелись два входа, одна часть дома предназначалась для молодых. Постепенно я привыкала к семье, к своей свекрови, вставала в шесть утра и видела по её глазам, что она мною довольна. Моя мама была швеёй, и могла сшить любую вещь, умела хорошо печь, так что в новой семье у меня появились свои обязанности. Расскажу, какой красавицей была моя свекровь! Высокая, грациозная, в её походке и движениях было природное изящество. Чёрные жгучие глаза, нос с горбинкой придавали ей сходство с гордыми испанками. В выходные дни я с мужем отправлялась к моим родным — свекровь поощряла это, так как чувствовала, что я скучаю по дому. Обязательно передавала гостинцы, незаметно помогала моей семье. Я не заметила, как переняла все привычки и даже жесты свекрови. Со временем и моя речь стала, как у неё — певучая, спокойная... Наш большой дом был окружён садом. Весной всё оживало, фруктовые деревья покрывались нежным цветом, создавая атмосферу праздника. Летом по утрам распахивали окна, и запах цветущей сирени, смешиваясь с ароматом яблонь, персиков и вишен, врывался в комнаты. В оранжерее красовались розы, гладиолусы, осенью расцветали хризантемы.
Завтракали и обедали мы в саду, в беседке, обвитой плющом и цветами.
Отец работал в министерстве, где занимал высокий пост. Обедал он только дома, наши мужья — тоже. На дни рождения членов семьи в доме ставили вазы с цветами, а семьи наши были большими, поэтому цветы постоянно украшали наш дом. Свекровь содержала своё хозяйство в образцовом порядке.
В доме была большая гостиная, где собирались приглашённые. Иногда и нас с мужьями приглашали за стол. Внуки играли на музыкальных инструментах, а мы, снохи и наши мужья, пели, развлекали гостей. Это были незабываемые вечера! Встречая гостей, свекровь не забывала семью. Еда для нас и внуков готовилась отдельно, чтобы они не бегали в гостиную, их кормили, и никогда ни мои, ни другие дети не мешали гостям, как сейчас у многих заведено. Никогда я не видела, чтобы кто-то из внуков дрался или кого дразнил. Это были умные и культурные дети.
Свекровь родилась в знатной семье, жила в роскоши и в один день всё потеряла. Но она не растеряла главное богатство — ум и мудрость. Теперь я понимаю, почему в ней было столько благородства. Она ни на минуту не забывала о своих корнях, нищету и лишения перенесла с достоинством и была вознаграждена. Ей повезло с мужем, она создала с ним отдельное государство, которое называется “семья”. Она родила и воспитала детей, внушая им, что они — представители знаменитого ханского рода. Её аристократизм передался им по наследству. В ней были гены первых красавиц, которых сватали для ханских сыновей. Всё в ней сочеталось: мудрость, благородство, ум. И муж понял это, когда отдал ей бразды правления в семье. Всех жён для сыновей она выбирала сама. Они были высокими, стройными, белокожими. Казалось, что мы её дочери — так сроднились мы с ней и были похожи на неё. В семье не было сплетен. Если у кого из нас возникали проблемы, мы делились со свекровью, и она их решала.
В нашей новой семье снохи и зятья обладали особым статусом — родители были на их стороне. В моей семье меня не готовили к взрослой жизни. Я обратила внимание — в казахских семьях не ведут беседы с дочерьми. Может, поэтому у наших детей возникают проблемы: ведь ни в школе, ни в институте не говорят о половом воспитании.
В семье был культ одного мужчины — нашего свёкра. Он был высокого роста, под два метра, холёный, с умными пронзительными глазами. Всегда со вкусом одевался. С женой они жили дружно. Если он бывал недоволен, она это чувствовала. Внуков он баловал, к снохам обращался ласково со словами: “Айналайн!”.  Мой муж признавался, что никогда не слышал, как родители ссорят ся. Они уходили из дома в дальнюю беседку, и дети не знали, о чём они там говорят. У них было заведено: муж обеспечивает семью, а женщины воспитывают детей, ведут хозяйство. Замужние дочери были доброжелательными. Многие ругают золовок, но я и другие снохи никогда не были ими обижены. Свекровь говорила: “Если будешь плохо относиться к снохе, та же участь постигнет и твою дочь”. С самого раннего возраста она внушала, что дочери — как временные гости. Поэтому отношение к ним должно быть уважительным — их баловали. Если мне скажут, что в нашей семье был матриархат, я отвечу, что это лучшее из всего, что может быть на земле!
В семье случались неприятности, в конце 60-х годов свёкра, работника министерства, досрочно отправили на пенсию. Вот когда я поняла, какими двуличными могут быть люди — даже сваты перестали общаться.
Родители не подавали вида, они мужественно пережили увольнение. В её
косах появились первые серебряные пряди. Когда свёкор остался без работы, я поняла, что у него сложный характер. Но она умела его мягко успокоить, не давая возможности его гневу вырваться наружу.
Свекровь никогда никого не хвалила, мне было приятно слышать одну лишь фразу, сказанную ею: “Я знала, что ты всё поймёшь!”. Это была высшая похвала. В эти слова она вложила всё: что не ошиблась, выбирая меня снохой. Я стала полноправным членом семьи. Тогда вся культурная жизнь
протекала в столице. Мы ходили в театры, в кино, иногда — всей семьёй.
Устраивали званые вечера, приглашали своих родных и знакомых. Особенно мы любили, когда свёкор брал домбру, и родители пели вдвоём. Красиво и слаженно звучали их голоса, когда они исполняли старинные казахские песни, шедевры народного творчества — “Кара торгай”, “Гаухар-тас”, “Саулем-ай”.
Сейчас многие хорошие обычаи забываются. В нашей семье снохи старались не показываться на глаза свёкра. Никогда не перечили мужу, и поэтому было мало разводов, мало сирот. Я — мать и жена — уверена в том, что счастье семьи в руках женщины. Я знаю много умных мужчин, занимавших большие должности, которые бросали своих жён из-за того, что её с детства не научили уважать мужа. Отчего мужчины гуляют? Потому что их не тянет домой, жена не создала такую обстановку, чтобы его тянуло к семье. Раньше казахи говорили: “Не стриги волосы — чем длиннее коса, тем счастливее судьба”. Женщины теперь легко расстаются с косами и ходят, как мужики, остриженные, и манеры, как у мужчин: курят, ругаются. А нас с детства учили быть нежной, ласковой, мужья любят, когда жёны целуют, ласкают своих детей, а сейчас врачи говорят, что это негигиенично. Могу похвастать своим мужем и его братьями, они подражали своему отцу, в семье редко возникали скандалы. И в этом была огромная заслуга моей второй мамы — свекрови. Только прожив большую красивую жизнь с нею рядом, я поняла, что её внутренняя красота, воспитанность облагораживали всех нас.
Прошло больше двадцати лет, как не стало свекрови, она ненамного
пережила свёкра. И потом потеряв их, мы, снохи, поняли, что примером в
нашей семье была любовь родителей. Они любили друг друга, но стеснялись при нас это показывать. И сейчас я помню их нежные взгляды, которые они дарили друг другу, как они, обнявшись, уходили далеко от дома, чтобы наедине признаться в любви.
Наши семьи похожи, потому что мы любили своих мужей, а они — нас. Мы и детям передали, как вы говорите, “феодальные пережитки”: ласково разговаривать с малышами, уважать мужа, не ругаться, не сплетничать, не стесняться красивых и добрых слов. В горе и в беде сплачиваться.
Поэтому развод внука мне неприятен. Я постараюсь пожить с ними,
разобраться в их конфликте и помочь сохранить семью. Я знаю: мой внук
не привык к скандалам и грубости, которые позволяет себе сноха. Меня
удивляет, почему мать не подготовила свою дочь к семейной жизни? Она
может не поздороваться, не любит встречать гостей.
У нас в семье всегда уважали и чтили старших. Любимой пословицей
свекрови была такая: “Тортеу тату болса, элемнин торт бурышын билейды”. (Если четверо дружны, завоюют мир).
Я считаю, что семью можно сравнить с алмазом. Какой будет семья?
Как будет сверкать этот алмаз? Каким бриллиантом станет? Всё зависит от огранщиков — мужа и жены. Какие грани будут больше сверкать? Это зависит от их общего труда”.
Мне не спалось, я радовалась знакомству с мудрой женщиной. На мой
вопрос: — Почему мы стали такими? — она ответила: — Неправильное воспитание в семье. Я старше тебя, и нас воспитывали на уважении к мужчинам. Уважение к хозяину семьи, к отцу детей — необходимо. Если ты не почитаешь своего мужа, как можно добиться уважения от детей? Для того,
чтобы дать им хорошее воспитание, нужно самим родителям правильно
себя вести. Моя свекровь говорила: “Если будешь жить, сплетничая, обманывая, точно так же будут жить и твои дети”. Вседозволенность и безнаказанность — вот причина и бич вашего времени. Посмотри, как молодые чиновники ведут себя? А если бы они знали, что их уволят, за взятки накажут, не было бы этого безобразия. Ты слышала, чтобы чиновника уволили за грубость и хамство? Я читаю газеты и журналы, к сожалению, уровень их резко снизился. То же самое можно сказать- и о нашем телевидении. Джамиля-апа возмущалась и была в чём-то права. Я рассказала о моей семье, о своих проблемах. Моя собеседница ответила: — Девочка, ты сама создаёшь себе проблемы. У тебя прекрасный муж, его вина, что мало зарабатывает. Но от твоих ссор деньги у вас не появятся, не требуй того, чего муж не может. Бог награждает каждого человека: кого умом, богатством, благородством, порядочностью, честностью. У твоего мужа много достоинств, только ты о них почему-то забыла. Вспомни, у тебя есть время. Возвратившись — разложи свою жизнь, как книгу. Раскрой страницу за страницей, и ты увидишь, что жизнь — книга, которая повествует и о хорошем, и о плохом.
Самая плохая черта нынешней молодёжи — нетерпимость и неуважение друг к другу. Не завидуй богатству! Моя свекровь была знатного рода, её семья жила в роскоши, но советская власть всё изменила, в один день они всё потеряли. Но она сохранила благородство, ум, порядочность.
Перед кончиной она все драгоценности разделила между снохами. Просила носить и не снимать, как память о себе.
Не знаю, была ли хорошей свекровью, но я жила по её принципам и оставила всё, как было при ней. Я старалась, чтобы не была запятнана наша фамилия, слава Аллаху, пока мои дети её не посрамили. Может, кого обидела на этой земле, но я старалась во всём быть похожей на свою свекровь. И если вот в такой беседе моя сноха расскажет обо мне с любовью, то я перевернусь от радости в могиле. И ещё запомни, доченька, что место мужчины в каждой семье особенное. Мне сейчас восемьдесят пять лет, часто вспоминаю мужа, без него мне одиноко. И даже те, кто считал свой брак не самым лучшим, только потеряв супруга, почувствует, как он нужен. Я верю, что мы на том свете все встретимся: и муж, и свекровь, и другие родственники. Мне осталось немного. Но я счастлива, что прожила жизнь в этой семье, так предначертано было судьбой. Моя свекровь была наделена таким умом, таким благородством, что невозможно не восхищаться. Постарайся и ты прожить так, чтобы о тебе могли рассказать, как о моей свекрови... Поезд приближался к южной столице. После короткого сна Джамиля-апа выглядела по-прежнему свежей и отдохнувшей. Встреча с прошлым, яркие воспоминания будто прибавили этой удивительной женщине новых сил, озарив её лицо внутренним светом.