Бывалый

1981 год.  Первая северная зима. Мороз за 40. Ветер.  Ледяной и пронизывающий.  Стою в очереди за билетом на железнодорожном  вокзале Нижневартовска. Вокзальчик маленький, крохотный тамбур не задерживает ледяного холода. Каждый входящий окутан паром так, что сразу и не понять: мужчина ли, женщина... Холодно... Холодно... Холодно. 
Редкие пассажиры ютятся на деревянных скамьях, больше ходят, чем сидят, чтобы хоть чуточку согреться. Это вам не Сочи! Северок!

Среди пассажиров-старушка.  Одета не по сезону легко: потертое светлое пальто, когда-то пуховый платок, старенькие красные рукавички.  Рядом с ней на скамье небольшая сумка и пакет, из которого она время от времени что-то  достает и ест.

Распахивается дверь, с клубами пара входит мужчина: лицо дубленое, полушубок нараспашку, шапка меховая на одном ухе, унты. В  руке-сумка дорожная, дорогая, через плечо-видавший виды рюкзачище. Подошел к очереди, поздоровался, спросил последнего, всех внимательно осмотрел: нет ли знакомых?
Видно сразу: абориген! Бывалый...

Остановил свой взгляд на бабуле.
Постоял недолго, подошел к ней: "Что, мать, куда едешь? Почему так легко одета?"
"Да вот, милок, сына в тюрьме навещала. Домой добираюсь, а дешевых билетов нет пока."
"Это дело - не беда, мать!"
Достает крупную купюру, сует ей в ладонь, из сумки вынимает пакет с едой - жена собрала: "Ешь, мать, да поезжай в хорошем вагоне."
"А ты, сынок, как же?"
"Ничего, мать, заработаем! А ты вставай, пойдем билет покупать."
Подвел ее в голову очереди: «Пропустите, ребята, мать. Пусть билет купит да едет. А то совсем замерзнет.»

Никто и не возразил. Расступились молча.

А бывалый стал опять в очередь. Как ни в чем не бывало.

Разобрался.

Принял меры.

Решил проблему.

И подобных ситуаций было на Севере много. Как-то всей очередью собирали молодой семье недостающие деньги на авиабилет. Кто сколько мог, кто-трешку, кто-рублик: "Берите, ребята, летите! Не задерживайте очередь только."

Никто и никогда не брал плату за проезд в попутке. По дороге подбирали всех, еще и прикрикнет водитель: «А-ну, подвиньтесь. Всем ехать надо!»

Отчаявшись ждать рейсовый автобус из Нижневартовска в поселок Дивный, мы с мужем отправились в неблизкий путь пешком. Мороз, ветер, а потом и снег повалил. Шли, как в вате: ни зги не видно. И вдруг практически бесшумно нас обогнал и остановился маленький грузовичок с  самодельной фанерной будочкой.  Дверь будки открылась, и мы увидели спины людей, стоявших вплотную друг к другу.
«Залезайте, да дверь закройте, а то вывалитесь! А-ну, все вдохнули!»-приказал мужской голос из глубины. И на этом самом вдохе мы втиснулись в тесную будку. 
«Куда ехать-то?-опять спросил все тот же голос, который потом скомандовал,- Готовьтесь: Дивный!». Кто-то  застучал кулаком в перегородку, и машина остановилась. 
Мы почти выпали на дорогу, помогли закрыть дверь переполненного кузовка.
Сколько бы мы еще топали по сугробам, намерзлись бы неслабо. Спасибо, ребята!

Недаром мама говорила, что на Севере люди добрее, чем где бы-то ни было. И откуда только знала....

Такие уроки преподавал мне Северок, 22 года за ледяной партой. Кое-чему научилась. Потому и тяжеленько мне приходится на Большой земле, в южном теплом краю. Не хватает здешним людям широты северной, щедрости, открытости и бесхитростности. И вовсе не в малых заработках здесь дело...

Там, на СЕВЕРЕ, отношение к жизни другое: сегодня я мимо тебя, замерзающего, пронесся, а завтра уже весь город знает: за рулем этого автомобиля не человек, нет! Этому-верить нельзя.  Бросит,  в беде оставит, предаст.
Такие там и не задерживались.

У нас, в Нижневартовске, да и на Севере вообще-люди широкой души. Иногда заговоришь со случайным попутчиком и – столько общего! Во взглядах на жизнь, в принципах. А собеседник и спрашивает: «Ты не из Якутска (Норильска, Мурманска) случайно?» За версту чуешь своего, северянина, намерзшегося до звона, продутого насквозь, застывавшего на пустой дороге.  Не бросятся мужчины-северяне, расталкивая толпу, к трапу самолета. Пропустят женщин и детей, отойдут в сторонку, глубокомысленно переговариваясь с такими же, настоящими мужчинами. Не улетит ведь самолет без них, в самом деле. А если кто их место займет-поймут: не в таких переделках бывали, стоит ли достоинство терять из-за нескольких лишних минут в тепле. Пусть уж дети да женщины погреются, им это нужнее.

Счастья вам, северяне, теперешние и бывшие!

Хотя, уверена, Север-он навсегда.  Не бывает БЫВШИХ северян.

Уж я-то знаю. По себе.

Покалывает иногда сердце та, ледяная,  иголочка, напоминая, что оно-ЖИВОЕ.