Глава 21

               
ГЛАВА 21


              Артём, каким-то образом узнал, что съёмочная группа возвращается, и пришёл встречать Свиридову на железнодорожный вокзал. Алина, сославшись на запрет режиссёра пользоваться гаджетами во время работы, с большой радостью прекратила с ним общение на весь период пока длилась экспедиция. Встреча с любовником, о котором она давно предпочла бы забыть, совсем не обрадовала её, но торжественный вид молодого человека говорил сам за себя. Сердце актрисы затрепетало от сладкого предчувствия. Неужели! С лицом плохого трагика Артём вручил ей одинокую жёлтую розу. Алина догадалась, но боялась спугнуть свою догадку, и не спешила радоваться. Жёлтая роза на языке цветов была намёком на расставание. Экзальтированного мальчика пьянила упоительная мысль, что он бросает свою возлюбленную. Артём всем своим видом давал понять, что считает себя подлецом, но ничего нельзя поделать – встретил и полюбил другую. Затянувшаяся мелодрама подошла к концу. Есть люди, которые с большой охотой превращают свою жизнь в мини-спектакли. Они и не подозревают, что являются никудышными лицедеями. Алина не любила фразу: «Вся жизнь – театр, а люди в нём – актёры». Лучше отпустить этого мальчика с чувством собственного превосходства. Пусть считает её брошенкой. Так даже лучше. Артём из числа вечных мальчиков, из тех, кто никогда не повзрослеет. Они звенят по жизни своими бубенчиками и скачут от избытка тестостерона, не в силах справиться с собой, за полным отсутствием самоуважения и слабости характера. И никогда не признают очевидного факта, что напрасно раздувают щеки от собственной значимости. По их мнению, они последние рыцари эпохи.

           Однажды после спектакля, выходя на поклон, Свиридова вновь увидела Артёма в зрительном зале, и не на шутку встревожилась. Как, опять!? Молодой человек демонстративно поклонился ей. Давая понять, что он знаком с актрисой, и стал что-то нашёптывать своей миловидной спутнице на ухо. Было несложно догадаться о чём он мог говорить. Алина облегчённо выдохнула, пусть потешит своё нездоровое самолюбие, только бы вся эта история осталась в прошлом. Актриса сохранила полученный прощальный цветок как талисман от хандры. Если становилось тоскливо, открывала томик стихотворений Бальмонта, смотрела на мертвенно бледные лепестки, когда-то ярко-жёлтой розы и в душе возникал маленький родничок тихой радости. Уж лучше проводить выходные в одиночестве, чем попадать в такие переделки, от которых одни хлопоты, суета и головная боль. Алина уже и не помнит, каким образом Константин Бальмонт оказался на её книжной полке. Актриса не любила этого поэта. И к счастью для неё, она была так загружена работой последнее время, что часто беспокоить Бальмонта, хранившего талисман от хандры, не приходилось.

            После короткого перерыва, Алине сообщили, что новые декорации для фильма готовы, и начинаются павильонные съёмки. Продюсерам даже удалось согласовать графики съёмок с репертуаром театра для главных действующих лиц. Шум и вечные крики в общежитии изрядно мешали сосредоточиться, и Алина сняла квартиру. Обезопасила себя от неожиданного вторжения в личную жизнь непрошенных воздыхателей. В театре какие-то непонятные события, коллеги уже открыто бунтовали против администрации. Назревал очередной скандал, но ей не хотелось вникать, чтобы не отвлекаться от роли.

            По пути на работу Алина облюбовала одно милое заведение. Бариста с радостью принимал у неё заказ и слишком пристально наблюдал за ней пока она пила свой кофе, похоже молодой человек влюбился. Но актрису теперь интересовал только один роман – «Анна Каренина». Каждый день она перечитывала, как «отче наш»» несколько страниц. Не выбирая специально, а случайно открывала и начинала читать с того места. Жизнь Алине омрачали личные обстоятельства. Мать взяла себе в привычку появляться у дочери без предупреждения. Дом в деревне Лучистое бабушка завещала внучке, и теперь приходилось терпеть частые наезды родительницы. Алина не могла отказаться от наследства. Бабушка хотела, чтобы дом, который они с дедом строили с большой любовью перешёл в хорошие руки. И Алина обещала, что никому другому этот дом принадлежать не будет. Хотя и не понимала, каким образом сдержит данное слово. Надежда настаивала на немедленной продаже дома и допекала дочь своими претензиями. Алина не поддавалась на уговоры матери и отказывалась оформить дарственную на дом. В театре были свои сложности. Главный режиссёр, узнав, что Свиридова снимается в кино, неожиданно проявил к ней интерес, стал вводить в качестве героинь в новые спектакли. Ещё недавно актриса могла только мечтать о таком, а теперь приходилось разрываться. Сегодня новая неожиданность – Нина Заречная в «Чайке». Алина не очень любила эту чеховскую героиню. Жертвенность и какая-то обречённость Нины Заречной ей была непонятна и неблизка. Хорошо, что в школе она не читала «Чайку». Иначе ни за что бы не пошла в театральный. Профессия актрисы, как о ней написал Чехов, могла вызывать у неё отвращение. «Как же я буду играть эту Нину Заречную? Почему все так носятся с этой ролью? Непонятно. А главное, как мне её полюбить? Без этого нельзя. Так. Стоп. Сейчас нельзя думать об этом». – Алина решительно отмахнулась от ненужных мыслей и продолжила играть свою Анну.


         За столиком напротив разместились двое мужчин, они сделали заказ и один из них произнёс фразу, которая резанула слух актрисе:

         – Слушай, как ты думаешь, а ломы летают!?

         Алина невольно повернула голову. Нелепая фраза была сказана мужчиной в модных очках. Сверкая дорогой оправой, он изо всех сил старался придать своему голосу шутливую интонацию. Неестественно дурашливый тон лишь подчёркивал напряжённость между ними. Выражение лица его визави соответствует деловому костюму, и мужчина ледяным тоном поинтересовался:

         – В каком смысле?

         – Ну, лом! Знаешь, такой железный лом. Летает!? – джентльмен в фирменной куртке повторил неудачную шутку. Он снял очки и положил в карман. Со зрением у него всё в порядке, а очки – дорогой аксессуар для солидности.

         Алина невольно подумала: «Что за чушь? Странный персонаж! Зачем люди встретились, если говорить им не о чем». И услышала те же слова от мужчины в тёмно-сером костюме.

         – Что за чушь!

         – Я так и думал, новости не смотришь. На днях курьёзный случай произошёл. Едет мужик спокойно. И вдруг, откуда ни возьмись, с неба падает лом. Пробивает капот машины, и просто чудом не пришил водителя к сиденью. У мужика, понятное дело, шок. Что за дела? Откуда? Оказалось, рабочие сбивали сосульки с крыши и случайно уронили лом.

         – Ты позвал меня для того, чтобы травить глупые байки?

         – Брось, Стас! Все дела, дела. Давно не виделись. Можем мы с тобой дружески поболтать. Как в старые добрые времена. Расслабься.

         – Те времена прошли безвозвратно. Прошу, наконец, это усвоить?

         – Ой, ладно приятель. Ты из-за своего грёбаного бизнеса готов вот так, запросто, откреститься от нашей дружбы. Сам же всегда твердил, что деньги в жизни не главное.

         – О какой дружбе ты говоришь, после всего что сделал?

         – Раньше ты был добрее и проще.

         – Раньше и люди казались мне добрее и проще.

         – Это проверка была. Понимаешь, проверка, Стас! Ты тоже, хорош. Нельзя так безоглядно доверять людям.
 
         – Нормально. Сам дурак называется.

         – Ни одна копейка с твоего счёта не пропала.

         – Не получилось. – уточнил Стас.

         – Поверь мне, я очень сожалению о том, что так получилось. Дай мне объясниться.

         – Семён, прекрати ломать комедию. Когда я делал тебя своим заместителем и представить не мог, что ты за человек. Теперь понимаю, что это я сохранил свои воспоминания о нашем общем прошлом, а ты оказался совсем другой. Видимо, ты всегда был другим, просто я не замечал этого. Тебе даже хватило наглости приставать к моей жене.
               
         Семён любил жаловаться на своё одиночество и бытовую неустроенность, и Стас часто приглашал друга юности в гости. После ужина Семён напрашивался хозяйке в помощники. Они вместе с Ларисой убирали со стола и мыли посуду. На самом деле Семёна дико раздражало благополучие Стаса. Хотелось насолить. Он ждал, выбирал момент. Однажды решил рискнуть, и попытался обнять Ларису. А вдруг получится!? Женщина с недоумением посмотрела на него и уверенным движением высвободилась из порывистых объятий:

         – Семён, что это? Я, кажется, не давала повода.

         Он испугался и поспешил ретироваться:

         – Прости, прости. Затмение какое-то нашло. Глупо, конечно. Забудь. Пусть это останется, между нами.

         Лариса давно раскусила, что за человек Семён и просила мужа остерегаться друга детства. Но Станислав считал, что жене не нравится его приятель, по причине обычной человеческой несовместимости. Он просил её потерпеть, что рано или поздно Семён найдёт своё пристанище и не будет нуждаться в их участии. А так взять и выставить из дома одинокого человека, как-то неприлично. Махинации со счетами, случайно обнаруженные в бухгалтерии, раскрыли Станиславу глаза. А ведь был и другой эпизод, который вообще остался незамеченным. Перед защитой диплома родители подарили Стасу дорогие часы. Утром обнаружилась пропажа. За вечер в комнате общежития перебывало огромное количество народа, и Станислав решил не поднимать шума. После окончания института приятели на какое-то время потеряли друг друга из виду. А потом они случайно столкнулись с Семёном в этом самом кафе. Стас искренне обрадовался встрече, и сходу предложил работу в своей фирме. На руке приятеля мелькнула знакомая марка часов, но он не придал этому факту никакого значения. Когда разразился скандал со счетами, Станислав предложил приятелю уйти по-тихому. Семён решил скрыться на какое-то время, вернулся в родной город, но сонная жизнь в провинции сильно раздражала его. Друзья детства интересовались не только его делами, а делами Станислава тоже. Долго играть роль успешного бизнесмена просто так не получится, и Семён вернулся в столицу. И принялся донимать звонками Станислава. И однажды тот согласился на встречу, чтобы поставить большую жирную точку в неприятной истории. Вся гнусная натура друга детства теперь была как на ладони.

         Семён разговаривал нарочито громко, стараясь показать тем самым – я весь на виду. А кто без греха? Каюсь, не устоял перед соблазном. Бес попутал. Таких историй сейчас, хоть пруд пруди. Он надеялся убедить Станислава дать ему ещё один шанс. Приготовил парочку душещипательных историй, но на этот раз Стас был неприступен. Семён бесился и жалел, что не завалил весь бизнес к чертям собачьим, зря осторожничал. Стас рассчитался за кофе, к которому даже не притронулся, и перед тем, как уйти, сказал:

         – Послушай, не звони мне больше.

         Лицо Семёна сделалось пунцовым, глаза сверкали бесовским огнём – жаждой мести.

          Когда-то очень давно Алина нашла у бабушки старый журнал «Советский экран». Там было интервью с одним очень популярным артистом. Отвечая на вопрос, как ему удается привнести в каждую роль большое количество неожиданных штрихов. Знаменитость поделился своим рецептом. Сказал, что нужно быть очень внимательным человеком и коллекционировать типажи, примечая мелкие детали в поведении окружающих. Видимо, тогда Алина слишком буквально поняла слова актёра. Можно брать на заметку только случайно выхваченные детали, а сидеть и с умным видом наблюдать не стоит. Евгений Семёнович, любимый мастер в театральном училище не уставал повторять: «В актёрской профессии можно без ущерба примерять чужую судьбу, если действовать осторожно. Нельзя безнаказанно играть, легко перепутать разные миры, тогда можно потеряться в паутине чужих страстей и впасть в бесовщину. Сохраняйте свою человеческую индивидуальность, иначе, вы будете неинтересны, даже себе. Почему бесы разрушают себя? Потому что единственное чувство доступное им – это ненависть. Они уродуют даже себя, потому что ненавидят, а чувство любви им недоступно. Видели молодых людей в татуировках, с кольцами в носу или синими волосами. Что это? Поиск себя. Нет. Это их внутренние бесы требуют жертвоприношения. Вы должны играть любовь! Через не могу и не хочу. Через личную боль, страдания и сомнения. Актёр только тогда является настоящим актёром, когда, отбросив всякое уродство жизни играет высокое чувство любви. Тебе досталась роль негодяя, а ты попытайся его понять. Осудить всегда проще. Меня спрашивают, есть ли исключения из этого правила? Есть. Нельзя влезать в шкуру военного преступника, маньяка, любого извращенца. Здесь выбор за вами. Если решитесь играть такую роль, будьте на чеку, держите внутреннюю дистанцию от такого персонажа. Заигрывать с бесовщиной нельзя. Опасно. Актёру приходится, иногда, изображать такое отчего потом хочется откреститься. Надо воспитывать в себе силу духа.» Теперь актриса всё чаще вспоминала любимого наставника и хорошо понимала то, отчего он предостерегал своих учеников.

         Алина вышла из кафе в подавленном состоянии – красивой истории любви в реальной жизни не будет. Слишком много расплодилось Семёнов, а таких мужчин как Станислав она не встречала. Почему ей достаются одни Артёмы и Артуры?! Настроение было испорчено на весь день. Когда актриса вошла в павильон для съёмок, Матвеев внимательно наблюдал за ней. Что-то особенное показалось ему в её облике. Режиссёр отступил от задуманного плана, выбрав нужный момент для съёмок другого эпизода, и сцена удалась. Камера опытного оператора выхватит потрясающий взгляд, наполненный неизбывной тоской. И этот взгляд отныне будет принадлежать её Анне Карениной. Алина даже не сразу уловила хитрую задумку режиссёра. Очнулась, только когда Матвеев обнял актрису в знак благодарности. Давно стены киностудии не слышали таких аплодисментов. Артур Аринин приобнял актрису за талию:

          – Блин, Свиридова! Так нельзя! Стоял и думал, слава богу, что меня нет в кадре. А то бы в обморок хлопнулся.

           Про обморок коллега слегка преувеличивал, желая угодить, но льстивая похвала едва коснулась Алины. Она отстранённо улыбнулась вымученной улыбкой. Зачем всё это?! Видеть восторженное оживление коллег ей было странно, внутри была одна обжигающая пустота. Алина не играла, она была женщиной так и не познавшей, что такое настоящая любовь. Сегодня ей подумалось о том, что этого не случится уже никогда. Чем больше актриса углублялась в роль, тем острее ощущала ноющую доводящую до озноба тоску. Взгляд будет принадлежать Анне Карениной, но боль останется Алине Свиридовой. Своей тайной было не с кем поделиться.