Персонажи и персоны мастера Лихач

Сагит Фаизов

Персонажи и персоны мастера: Лихач. Из цикла «Мастер и Маргарита»*


     Лихач (9), горячивший лошадь сиреневыми вожжами и кричавший при выносе Ивана Бездомного из Грибоедова: «А вот на беговой! Я возил в психиатрическую!». Его прототип-проекция: Иосиф (3) Джугашвили (6), кон. зн. 9.  Вербальный энигматический мост к Сталину выстроен на отсылках к английским лексемам, одна из которых состоит в коррелятивной связи с арабским словом «раис»: беговая лошадь в английском языке обозначается словом «racer» (рейсе), фонетически родственным арабскому «раис» (первенствующее лицо, вождь, начальник). Подразумевая фраза лихача: «А вот на раисе!», т.е. на первенствующем лице (из Грибоедова выносят мумию Ленина, которая должна оседлать Сталина - по его же приглашению)**.  Шофер со злым лицом заводящий мотор служит дополнительной подсказкой к прочтению «беговой лошади» в английском контексте: «racing» - игра на бегах и разбег двигателя. Вероятна и дополнительная смысловая нагрузка лексемы  «racing», отнесенной к Сталину, - уподобление советско-германского пакта 1939 г. о ненападении игре на бегах и двигателю, способному пойти вразнос***. «Я возил в психиатрическую!» - дополнение предшествующих смыслов замечанием о сумасшествии тех, кто подписывал пакт с советской стороны. Сиреневый цвет вожжей – маркер Сталина, характерный для его воплощений также в образе «первой» дамы в фиолетовых панталонах и иностранца в сиреневом в Торгсине.

* Публикуемое наблюдение базируется на чтении скрытого текста московских глав романа  - расшифровке вербально-числовой энигматики, охватывающей весь видимый текст произведения М. Булгакова, включая иерусалимские главы.
** Следующее появление лихача, с усами, – у Варьете – подтверждает, что лихач – И. Сталин.
*** Гибель Берлиоза-Литвинова и другие происшествия среды, ночи со среды на четверг в романе проецируются на 3 мая 1939 г. (среда), день отставки М. Литвинова с поста наркома иностранных дел, и на 23 августа того же года (четверг), день заключения пакта. Датировка исходной (для различных временных проекций) среды и других дней (нулевых точек проекций) пребывания Воланда в Москве и парадигмы времени в романе будут рассмотрены отдельно.