Притча о короле и короне

ПРИТЧА О КОРОЛЕ И КОРОНЕ,
написанная верным псом Его Величества Рудольфом

...У него отняли всё, а теперь ещё и корону.
Он был слеп, мягок и немногословен. Он ослеп, когда ему исполнилось девятнадцать, а через полгода после этого он вступил на престол. В тот день он держал в подрагивающих от волнения руках изумительной красоты корону, но не мог увидеть её. Она была хрустальная, в золотой оправе. И очень маленькая, её можно было уместить на ладони. Когда заиграл оркестр, поверхность короны помутнела и стала влажной: может быть от пота рук, а может быть она плакала… Ведь его ждал нелегкий путь — все поданные стали свидетелями тому, а некоторые и соучастниками его.
…Но и такие церемонии в конце концов кончаются и наступают будни, даже у королей. Снова ежедневные подъемы до рассвета (не все короли спят до двенадцати дня), облачение и переоблачение царских одежд, бритьё (король Дик был доверчивым и позволял цирюльнику брить себе бороду), обязательные обеды и официальные балы для иностранцев, прибывающих поглазеть на нового короля, головная боль о распоясавшемся на банкете полковнике, жалобы дворецких, приём текущих докладов и ежеквартальных отчетов (король не держал секретарей), посещения армии и заключенных с препирательствами по поводу отмены смертной казни, больницы, бесплатные столовые для нищих и шутов, смена караула и поводырей. Нестерпимая жара и нескончаемая ночь перед глазами, ведь он был слеп.
Иногда, прохладными ночами (настоящими, когда не спал только я), король Дик вставал, брал из огнеупорного сейфа свою венчальную корону и Книгу (набранную шрифтом Брайля), звал меня, и мы не спеша удалялись в Покои-для-Молчания. И он читал Книгу… Иногда он сочинял стихи.
Так было долго, по моим подсчетам — семь лунных лет. Затем… Да ведь все поданные и соседи знают о жёлтом Тумане. Эта влага, она замучила нас! Проникая с утра в хижины, впитываясь в стены, мебель, одежду, шкуру, жёлтый туман ещё и пел. Точнее что-то там внутри него стонало, скрипело и посвистывало, когда его жёлтое облачко собиралось в воздухе и начинало тут же разрастаться, поглощая всё вокруг. К вечеру туман куда-то исчезал, и тогда начинали твориться странные вещи. В прозрачном воздухе люди переставали узнавать друг друга, забывали кто они, откуда, как их зовут…

Когда это произошло — никто не заметил. Но корона исчезла! Все газеты были заняты экстренными сообщениями, телевидение прекратило развлекательные передачи, охрана бежала, придворные были в ужасе, всё население города в панике, король Дик молчал, я плакал.
…Кто мог знать, что мы потеряем и его? И что он придёт опять? Что же мы натворили?!
Никто не видел, когда он ушёл. След кончался в аэропорту. А ведь летать в жёлтом тумане крайне опасно! Особенно на гусях-лебедях…
Прошло двенадцать астрономических лет. Жёлтый туман растворили в голубом аэрозоле придворные алхимики, и наши телескопы обнаружили на небе две рентгеновские вспышки: одну в созвездии Лебедя, другую — в созвездии Северной Короны. А я увидел вспышку сверхновой в созвездии Пса, и затем до утра пел (что-то из современных бардов).
А утром мой король так же тихо, как падают с неба звёзды и снег, вошёл в город. Какая была радость! Тоже тихая и светлая. Он вернулся не один, а с Вероникой. Корону уже никто не искал — оказалось, что она расстаяла от солнечных лучей, преломлённых в жёлтом тумане. А золотую оправу отдали на переплавку в обручальные кольца. Оставалось только ждать прихода зимы, которую король Дик очень любил, хотя и не мог увидеть снег.

И вот — снег… Розовый от заката снег, закат, предвещающий уход, а вслед за ним возвращение. Тогда время остановится и, может быть, повернет назад. Остекленевший серый иней отразит последний солнечный луч, а коричневый сгусток опавших листьев промолчит… И никто, кроме меня, не услышит как тихо поёт выпавший снег. О чём он будет петь? Может быть, о соли земли?