Бывает же такое

     Два с половиной года после окончания института не мог найти работу по специальности Виталий Леопольдович Хомячков. Смешное имя? Нет, ребята, это не смешное. Вот Леопольд Хомячков – вот это смешно, а нашему герою досталось   боле менее терпимое ФИО, с таким еще можно жить. Но вот работу, как показала практика, найти проблематично. И это несмотря на его красный диплом. Работодатели читали характеристику, резюме, улыбались над фамилией и вежливо отказывали. Они представляли себе кабинет нашего героя, в своей солидной фирме, на дверях которого красуется: «Психолог-консультант В.Л.Хомячков». Может быть это их отпугивало, не знаю, может что другое, но фактом остается то, что наш юноша, хорошо воспитанный и прекрасно образованный - красный диплом тому доказательство, столь долгое время находился в процессе поиска работы.

     За это время   Виталий Леопольдович успел обзавестись красавицей женой и маленькой дочкой. Работу по специальности он продолжал искать, но – увы. В финансовом вопросе его выручил родной старший брат. Он торговал на рынке колбасными изделиями. И вот, в момент наилучшего денежного наполнения своего бюджета, совпавший с днем бракосочетания брата, тот купил себе новую машину, а старую отдал Виталию
. Теперь несостоявшийся психолог смог приносить домой хоть какие-то деньги, практикуясь в частном извозе. Старая иномарочка хоть и требовала ухода, но все же достаточная часть денежных средств доходила до семьи. И вот, случилось! Наконец, спустя два с половиной года, за полторы недели до Нового года ему удалось найти работу по специальности в кризисном центре МЧС.

     29 декабря Виталия вызвал к себе начальник:

     - Виталий Леопольдович, хочу вас обрадовать -  вы стали счастливым обладателем   дежурства выпавшего  на утро 1 января, - весельчак начальник, не скрывая удовольствия, следил за реакцией Виталия. К его сожалению, ожидаемой реакции не последовало – юноша был совершенно невозмутим и воспринял новость совершенно спокойно. Оскорбленный в нереализованных чувствах начальник продолжил:

      - Вы  поработаете до трех часов дня, а там я вас сменю. Вы человек молодой, встреча Нового года на вас так не скажется, как на моем поношенном организме. И не переживайте, по опыту могу сказать, что до трех-пяти часов, первого января к нам никто не обращается, ну а там и я подоспею.

     В связи с предстоящим дежурством, Виталий с семьей начали встречать Новый год часов в десять вечера. Традиционно прокричав громогласное ура на двенадцатом ударе, юноша доел закуску в своей тарелке и засобирался было отойти ко сну. Этому не суждено было случиться. Где то в половине первого ночи,  неожиданно прозвенел звонок в прихожей. Открыв дверь, Виталий обнаружил на пороге сестру жены с двумя их общими подругами. Но это было не так страшно. Дамы были со своими мужьями, а те в свою очередь были увешаны сумками, в которых угадывались запасы еды, и судя по характерному звону, содержали в себе достаточное количество спиртного. 

     Все отговорки Виталия по поводу утренней работы и невозможности составить им компанию разбились об один единственный вопрос Василия – это который муж сестры Елены (жена Виталия).

     - Старик, а тебе завтра что, за руль садиться?

     - Да в общем-то… Как бы…

     - На сколько я знаю, твоя машина находится на ремонте в моем сервисе. Скажи честно, паря, ты хочешь ее получить обратно?

     - ?!

     - То-то! Леопольдыч, ты же знаешь, что у нас сейчас идет грандиозный ремонт, так что не будь жлобом, тащи инструмент!

     Ремонт у них был действительно грандиозный. Один ванный комплекс чего стоил - по другому эту комнату площадью в 15 квадратных метров было не назвать. Там был и душ и джакузи, и унитаз и биде и огромное зеркало с тумбочками, шкафчиками, полочками. И даже два писсуара – большой и маленький, для сына. На вопрос, а что Василий будет делать, когда сын подрастет, тот невозмутимо отвечал: «А если у него будут малые пацаны?» - «А если не будут? Будут девки?» - «Но ведь и пацаны  когда-нибудь будут!»

     На сегодняшний день у них полностью была сделана только одна ванна. А во всей остальной квартире был полный бардак. Виталий с Еленой как-то к ним заезжал на неделе, так чуть там ноги не переломал.   Василий с женой отправили четырехлетнего сына теще, а сами жили в этом хаосе.

     В течение пяти минут стол четы Хомячковых был раскрыт на всю длину и пересервирован. По окончании этого действа незамедлительно  последовал первый тост от Василия:

     - Ну, за нашу стройку!!!!

*    *    *


     Гости разошлись ближе к 5 утра……    

     В восемь утра Виталий стоял у зеркала в прихожей, полностью готовый к входу на работу, и пытался расчесать неподдающийся волос. После каждого взмаха расческой, он неизменно начинал топорщиться в разные стороны.

     - Попробуй намочить, - посоветовала проходившая мимо жена, - должно получиться.

     - Да-а? – удивленно глянул на супругу новоиспеченный психиатр, и с трудом повернул голову обратно к зеркалу, - Милая, а кто это на меня смотрит из этого окна? У меня разве есть брат алкоголик?

     - Дорогой, это не окно, а зеркало, и это не твой брат - а ты собственной персоной, - она чмокнула его в щеку, - звони после 12 - я  сплю! – и убежала в спальню.

     - Да-а-а-а-а?? Вот не задача. А как же он, в смысле я, сегодня работать… И-ы-к… Буду? Во, блин….

     Состояние у Виталия было такое, будто бы они сегодня обмыли у Василия в ванной все уложенные там плитки. Причем с двух сторон и по два раза. Виталий глубоко вздохнул, подержал воздух в легких с полминуты и шумно выдохнул:

     - Пора!

     До работы он дошел пешком, благо это было в трех автобусных остановках от его дома, что привело его во вполне рабочее состояние.

     - Доброе утро, Николаич!- поздоровался он с дежурным.

     - Чё? – хрипло спросил тот и поморщился, - а, здорОво!  -  выглядел Николаич, мягко сказать – никак.

     Виталий прошел к себе в кабинет, разделся, сел за стол и тут же включил чайник. Из сумки он стал доставать пакетики и баночки, которые ему приготовила с собой жена. В животе урчало, так как позавтракать он не успел. Да и не похоже было это время на завтрак, если учитывать, что каких-то четыре часа назад он еще сидел за столом. Виталий раскрыл все запасы  и внимательно осмотрел.

     - Т-а-а-ак, что тут у нас? Хлебушек, оливки с анчоусом, два салатика, колбаска. О! Даже язык с хреном!

     Прозвенел звонок внутреннего телефона. Виталий бодро снял трубку:

     - Слушаю, Хомячков!

     - Что ж ты так орешь, раздался в наушнике хриплый голос Николаича, - зайди, - тут же послышались гудки.

     Виталий зашел в дежурку:

     - Есть работа?

     - Что? А, нет. Сегодня пока что вообще никакой работы нет, и до двух часов навряд ли будет. Держи, - он протянул ему небольшой целлофановый пакет с рисунком Деда Мороза, - у себя в кабинете раскроешь. Да, и все не пей, чтобы на своих ногах отсюда ушел.

     - Да я как бы и не….

     - Все, иди, - поморщился Николаич, и, не дожидаясь ухода Виталия, достал из-под стола начатую бутылку пива и смачно, небольшими глотками, зажмурившись от удовольствия, осушил ее до дна. Вытер губы носовым платком и громко рыгнул. Глазки Николаича довольно заблестели:

     - Господи, - он закатил глаза к потолку, - прими за лекарство!

     Виталий сел обратно за стол и заглянул в пакет, который вручил ему  Николаич. Там лежали пол литровая баночка спрайта и стеклянная плоская фляжка из-под спиртного, без этикетки. Он посмотрел ее на просвет – фляга была полной. Раздался звонок.

     - Слушаю, Хомячков!

    - Ты это, не забудь разбавить, - раздался повеселевший голос Николаича в трубке, - это спирт, - тут же раздались гудки.

     - Ну что ж, спирт, так спирт, - Виталий водрузил бутылку на стол и занялся закуской.
 
     Новоиспечённый психолог достал два куска черного бородинского хлеба. О представлял собой два ровных квадрата. Виталий достал раскладной нож, который хоть и был небольшой, но это был отличный японский, невероятно острый нож. Думается, что им даже при желании можно побриться. Юноша достал из ящика стола небольшую разделочную доску…

     А что  по вашему  должно быть в столе у психологических дел мастера? Умные книги и психологические привороты? Ну уж нет, там лежит исключительно то, что может пригодится во время постоянных дежурств. А из медицинского, в кабинете был только стеклянный шкаф, который содержал в себе минимальный набор медикаментов: две мензурки, железную коробочку с ватой и бинтами, большую круглую железную коробку со всякой всячиной, зеленку и упаковку со шприцами.

    И так я продолжаю: он достал небольшую разделочную доску и положил на нее один ломоть хлеба. Немножко подумал и положил на хлеб всю колбасу, которую нашел в первом бумажном свертке. Все 12 кусочков. Подравнял их с боков, чтобы они не свисали с хлеба.

     Достал из второго бумажного свертка сыр. Немного подумав, снял с хлеба колбасу и выстлал его четырьмя кусочками сыра.

     Подравнял.

     Положил обратно всю колбасу и накрыл ее оставшимся сыром.

     Подравнял получившийся бутерброд и положил сверху второй кусок хлеба.

     - Вот теперь хорошо! – Попробовал острие ножа на предмет остроты, - Класс!

     Достал из стола линейку и измерил получившийся продукт.

     - Так, получается шестнадцать!

     Он аккуратно разрезал свое произведение на шестнадцать одинаковых канапешек.

     - Теперь шпа-а-а-ажки, - он прошел к стеклянному шкафу и порылся на полках, - Иголки от шприцев – не пойдет! Та-а-ак, что это? Не пойдет! Во! Зубочистки! – он собрался было пойти обратно за стол, но взгляд зацепился за стоявшие на полке мензурки. Взял две штуки, - Пригодится!

     Виталий воткнул во все канапе зубочистки:

     - Чего-то не хватает!

     Он порылся в сумке и достал оливки:

     - О! То, что надо!

     Оливки аккуратно были нанизаны на все зубочистки.

     - Что бы еще?

     Он порылся в сумке и достал баночку с анчоусами. Достал одну «тушку» и разрезал на три части. Сложил их стопкой, поднял оливку, нанизал анчоусы на зубочистку и  опять нахлобучил сверху оливку. Понюхал:

     - Класс!

     Потом проделал эту операцию с каждой канапешкой.

     - Вот теперь порядок!

     Виталий взял мензурку и поставил перед собой. Открыл спрайт, поднес к мензурке, но передумал. Взял бутылку со спиртом. Открыл. Налил половинку мензурки. Подумал. Долил мензурку почти до краев.

     Поднес к мензурке спрайт, подумал, поставил банку обратно на стол и   бросил в мензурку оливку.

     Затем встал,   подошел к стеклянному шкафу, порылся в большой железной круглой коробке. Достал пипетку.    

     Сел обратно за стол, заполнил жидкостью из банки со спрайтом пипетку. Аккуратно капнул в мензурку три капли:

     - И так, дамы и господа, р-разрешите представить – кокте-е-е-е-ейль Первоянварский!

     Виталий взял одну канапешку, понюхал. Организм обильно выделил слюну. В правую руку взял мензурку и…

     Раздался телефонный звонок:

     - Леопольдыч, ножик есть?  Предыдущая смена куда-то наш нож затырила, тащи, - раздался взволнованный голос Николаича, - только бегом!

     Виталий положил все на стол, громко сглотнул, схватил нож и побежал в дежурку. Там он увидел интересную картину. В дежурке стояла перепуганная девушка, сотрудница одного из отделов. Он ее видел в тот день, когда приходил устраиваться на работу. За столом сидел пунцовый Николаич и крепко держал бутылку шампанского за пробку. Судя по всему та должна была вот-вот вылететь:

     - Быстро надрежь пробку!- просипел Николаич, освобождая место для надреза, - только не сильно, а то все зальет здесь.

     Виталий аккуратно, чтобы не поранить коллегу, надрезал пробку. Раздалось шипение. По мере выхода воздуха, спадала краска и напряжение с лица Николаича:

     - Фуф, думал, что взорвется, - проговорил Николаич,   открыв наконец бутылку, освобожденную от газов.

     Виталий вернулся в свой кабинет. Тут же раздался телефонный звонок.

     - Кто там опять? – снял трубку, - Слушаю, Хомячков!

     - Хи-хи, ты так смешно представляешься. Привет милый, как работается? – прозвучал в трубке голос жены.

     - Привет, какие новости?

     - Звонила моя мама, они нас приглашают в гости. Так что в 3 часа мы с дочуркой за тобой зайдем, ты не против?

     - Конечно нет, заходите.

     Они поговорили еще минут десять о разных разностях.

     Виталий положил трубку, посидел немного под впечатлением разговора.

     - И так, на чем мы остановились? Он опять поднял мензурку, левая рука потянулась к канапе и…

     В этот момент опять раздался телефонный звонок.

     - Та-а-ак, я сегодня пользуюсь популярностью! Алле!

     - Виталий Леопольдович, к вам посетитель, - раздался в телефонной трубке уже имеющий некоторые признаки «усталости» голос Николаича, - я направляю его к тебе?

     - Хорошо, я его жду.

     - Ну, уж нет! -   Он  резким движением влил в себя спирт, и забросил в себя канапе, выбросил в урну для бумаг зубочистку, увидел около урны крышку от торта, которой тут же накрыл свою импровизированную закуску, пустые мензурки и сдвинул все на край стола. В тот же момент открылась дверь:

     - П-простите, можно? – В кабинет вошел небольшого роста мужчина, лет сорока. Он был среднего телосложения, улыбающиеся лицо украшали голубые глаза, усы с проседью. Прическа имела признаки начинающейся лысины, которую обрамляли светлые, разбавленные сединой непослушные волосы.      

     Незнакомец прошел и сел на свободный стул у стола:

     - Гальцер!

      - Где?

     - Что, где? – переспросил удивленный посетитель.

     - Где Гальцер?

     - Здесь.

     - ?!

     - Это я Гальцер. Лев Гальцер, доктор физико-математических наук, профессор Кембриджского университета. Ну, лауреат там еще…

     - И?

     - Я хотел спросить, что вы сделали со страной.

     От неожиданного вопроса скоросъеденная канопешка незамедлительно плюхнулась в желудок, в лужицу спиртного. Брызги спирта обожгли внутренности и невероятно быстро достигли головного мозга. Под прической зашевелились мысли, в организме забурлило тепло и спокойствие:

     - Ч-что, простите?

     - Не лично вы, а вообще.

     Виталий внимательно осмотрел   ученого. Перед ним сидел совершенно нормального вида человек. Правда его внешность мало смахивала на ученого с такими степенями. Он больше был похож на мужичка, который только что отложил косу и присел на перекур. У него был вид эдакого простачка-крестьянина. Вот только легкий непослушный одуванчик разбавленных сединой волос на голове напоминал Виталию какого-то виденного когда-то или где-то ученого. 
    
     - Нет, не лично вы. П-понимаете. Я, сколько себя помню, занимаюсь наукой. У меня как-то не было времени смотреть по сторонам. Дни и ночи в институте, конференции, лекции перед студентами, научные работы. А тут вдруг наш институт, разогнали – видите ли, место, которое занимали здания нашего института, очень хорошо подходит для того, чтобы построить там целый микрорайон. Мы куда только не обращались, куда….

     - Так что вы от меня хотите, милейший? Я же психолог, а не бюрократ от строительства.

     - Я и хочу, чтобы вы мне помогли. Представляете мое состояние. Я после стольких лет напряженной работы, оказывается живу совсем в чуждом мне государстве. Оказывается у нас капитализм, ведь мы в институте проходили… - гость неожиданно замолчал, тупо уставившись на коробку из-под торта, - как же это?

     Виталий с сожалением смотрел на ученого. Он представил, каково ему. Он же всю свою жизнь ничего кроме работы и не видел. Отдавал ей всего себя без остатка. И вот.

    Все неурядицы, которые происходили с Виталием последние два года, были сущей ерундой по сравнению с тем, что в один момент произошло с этим человеком.

     - Понимаете, я как будто заново открыл свою страну, точнее то, что с ней стало. Все эти бюрократы, все эти «хозяева» жизни на дорогущих машинах. В людях не осталось ничего святого, только безудержная жажда наживы. А по телевизору что? Сплошная порнуха, реклама проституции, кровь и запугашки на тему конца света! Где человечность, где все то, что было для нас свято в той, старой стране с ее партократией и недостатками? Где человеческое отношение друг к другу. Да, буксовал тогда этот самый социализм, но люди были другие. Добрее они были, порядочнее.

     Виталий внимательно смотрел на профессора. Тот продолжал изливать на него все, что у него накопилось за эти несколько дней. Он как врач внимательно его слушал. Ну, если быть точным, делал вид, что слушает. Бедолаге надо было высказаться. Судя по всему, он хороший мужик, настоящий. Таких мало. Таких уже практически не осталось. Все таки он немного странен, этот профессор. Ведь Новый год в стране. Новый год! Похоже этот дяденька даже об этом и не знает. Он же, похоже, его даже и не отмечал!

     -  …у меня тоже денег хватает, я ими не кичусь. Я их трачу на науку, помогаю кому…
      Профессор приуныл

     - Ой, да бросьте вы, этих нуворишей уже не переделать, так что не берите все так близко к сердцу. Кстати, а вы в курсе, что уже Новый год наступил?

     Бедняга глубоко вздохнул и впал в подобие ступора:

     - Да, да, я слышал, - и посмотрел на Виталия, - а что?

     - Да нет, ничего, вы хоть отметили его?

     - А это как? – Доцент, профессор и кто он там еще, смотрел на нашего героя с неподдельным удивлением.

     - Послушайте профессор, а вы когда-нибудь, хоть один праздник отмечали?

     - В смысле? П-пил, что ли?

     - Да.

     - Не-е-ет…

     - Ну что ж. Тогда давайте с вами начнем лечить вашу ипохондрию и попробуем с вами абстрагироваться от внешних проявлений чуждой для вас реальности. Предупреждаю,  это не панацея. Это всего лишь одноразовая процедура, и то связанная с великим, я бы даже сказал всемирным праздником – Новым годом. А с завтрашнего дня просто попробуйте выделить в этой действительности какие-то приятные для вас черты. И так.

     Виталий аккуратно выдвинул коробку из-под торта со всем находящимся под ней содержимым на середину стола.

     - Вуаля! – и снял коробку.

     - Что это? - удивился гость.

     - Вы мензурки видите в этом натюрморте?

     - Вижу…

     - Сейчас будем пить лекарство!

     Наш чудо-психолог извлек из-под стола прозрачную фляжку со спиртом,  налил две мензурки, бросил туда по оливке. Подумал. Достал оливки, разрезал их пополам и забросил обратно:

     - Так будет лучше! – профессор удивленно следил за его манипуляциями.

     Затем Виталий достал пипетку и накапал по три капли спрайта в спирт.

     - А это зачем?

     - Милейший, мы же с вами не алкоголики, чтобы трескать чистый спирт? И все же, перед тем как пить задержите дыхание.

     Мусьё Хомячков торжественно вручил гостю сначала мензурку, потом канапе:

     - Ну, с Новым годом!

     Они чокнулись и выпили. Виталий закусил канапешкой, вытер губы рукавом и с удовольствием крякнул. Гость же выпил, закусил и замер. Он не мог ни вздохнуть, ни выдохнуть. Все его лицо выражало страдание, с левого глаза вытекла слеза. Вдруг он резко встал, подскочил к Виталию, взял его голову двумя руками и шумно занюхал   прической нашего растерявшегося юного психолога.

     - Э-э-э-х, хорошо! П-простите.

     Они поговорили о том, о сем, после чего профессор неожиданно для Виталия поднял мензурку и предложил:

     - Может п-перейдем на ты?

     После третей мензурки к ним заглянул начальник Виталия:

     - Я прибыл, можем меняться.

     - Хорошо, у меня п-пациент, я уже сейчас заканчиваю.

     - Нет проблем – я в дежурке, - и он скрылся за дверью.

     Через десять минут позвонила жена Виталия, он выпроводил профессора, попрощался в дежурке с Николаичем и начальником и вышел на улицу, где его ждали жена и дочь.

     Надо сказать, что профессора немного, видимо с непривычки, развезло. Он хоть и не был пьяным, но стал довольно забавен.   К своему удивлению Виталий увидел его через дорогу от офиса. Около профессора стояли два бугая и какой-то франт. Судя по прозрачным крученым трубкам, которые уходили в уши бугаев, это были охранники франта. Рядом стоял шикарный мерседес с открытыми дверями. Бугаи явно наезжали на профессора.

     - Что там случилось? – спросил Виталий  жену.

     - Эти идиоты чуть не сбили того мужчину на переходе. Видишь, какая дорога скользкая? Кто ж так гоняет на такой дороге? Это же сплошной каток. А ты его знаешь?

     - Некоторым образом. Это доктор наук. Он только что был у меня на приеме, - Виталий достал телефон, чтобы позвонить в полицию.

     Но дальнейшие события сделали этот позыв не нужным. Пока профессор препирался с франтом, бугаи обступили его с боков. Вот один бугай что-то грозно сказал профессору, на что тот стал в боксерскую стойку и попытался попрыгать как настоящий боксер. Дальнейшее оказалось   неожиданным. В тот момент, когда один бугай уже замахнулся для удара, наш господин Гальцер неожиданно поскользнулся и быстро-быстро, смешно засеменил ногами. Когда кулак бугая уже был около лица профессора, тот неожиданно упал. Удар, предназначавшийся ему, сбил с ног второго охранника. Профессор же при падении сбил первого бугая и   франта. Причем бугай так сильно приложился об землю, что остался лежать на асфальте без сознания. Второй охранник, сбитый ударом своего коллеги, тихо лежал рядом. Меньше всего пострадал франт, он стал оскорблять нашего ученого такими гадкими словами, что Виталию пришлось закрыть уши дочери ладонями.

     Оскорбленный профессор   повалил на землю, недавно поднявшегося франта, и с наслаждением стал лупцевать того по физиономии, пытаясь отомстить в лице этого щеголя  за свою поруганную, разворованную, измененную до неузнаваемости Родину.

     - Дорогой, так кто этот милейший человек, ты говоришь?

     - Доктор наук, профессор Кембриджского университета, и еще какой-то там лауреат…..

     - А-а-а-а, понима-а-аю……
      
     - И звать его - Гальцер. Лев Гальцер.

     - Тогда все понятно. Лев от науки! Каков, а?

     - Что поделать, родная, непредсказуема и сильна в своем гневе, доведенная до отчаяния   российская интеллигенция, - и обратился к своей дочери, - вот видишь милая, интеллект всегда побеждает грубую физическую силу!