Где летом холодно в пальто.. Глава 18

                                
                                 СТУДЕНТ


      У Андрея  по всему должно было быть блестящее будущее во всём, включая все аспекты взрослой жизни. Но Господь сделал нас свободными в принятии решений. И поговорка «каждый кузнец своего счастья и несчастья», актуальна на все сто. Господь даёт несколько путей, по которым может пойти твоя жизнь. Ты несёшься по жизни скорым поездом, но управление стрелками, которые переводят твой маршрут в те или иные стороны, в твоих руках.
      Господь дал тебе право быть машинистом и стрелочником одновременно. Но, к сожалению, мы этого зачастую не ценим, и в большинстве своём переводим стрелки в ту сторону, где в конце пути рельсы заканчиваются. И происходит авария, крушение всего того, что мы сами себе придумали. И всё из-за того, что вовремя не выбрали правильный путь. И тут приходят мысли, что, почему так судьба несправедлива ко мне?! Ведь рядом проносятся составы, красивые и стремительные. Вопрос только, а они то правильно едут?
      Но надо вспомнить, где была та развилка, на которой ты вместо невзрачного пейзажа, перевёл стрелки в направлении ласкающей взгляд картины. И вот, сидя на груде разбитого в хлам локомотива, понимаешь, что это была обманка. Ты поддался сиюминутной красивой обложке, за которой была пропасть. Но пока ты жив на этой земле, проси Господа о помощи, и Он откликнется. Ведь все мы дети неразумные, а Он Отец – добрый и мудрый.


      Андрей окончил десятилетку с золотой медалью. Блестящая голова, он  вникал  в школьную программу только на уроках. Что такое домашнее задание, он представлял смутно. Обожал математику и химию. Умножал в уме трёхзначные числа. Поступил, как медалист в ВУЗ, пройдя только собеседование.
      Первый курс, как один миг. Лучший на факультете. Капитан студенческой команды КВН. Развилка показалась вдали, когда он пришёл осенью в аудиторию. К ним на поток перевёлся с другого факультета чернокожий студент из далёкой, дружественной нам банановой республики. К сожалению, банановый аромат был с горечью героина.
      Команда КВНщиков не спала вторые сутки, репетировали, гнали, как сумашедшие. Скоро выступления, а программа ещё сырая. Плюс сессия на носу. У Андрюхи даже его светлая голова начала давать сбои. Кофе и чай уже давно не помогали. Под утро чернокожий предложил сварить лекарство для бодрости.
      Андрей везде был первый, но тут не хватило ума перевести стрелки на нормальный путь. Через месяц его команда выиграла с блеском турнир КВН и второй курс он закончил, как и подобает первому во всём. Всё шло как обычно, если бы не одно НО. 

      Героин стал вместо чая, доза была уже около грамма на день. Прогресс заканчивался, наступал необратимый регресс. На топливе из талантов, которые ему дал Господь, он забрался на очень крутую горку. Но героин превратил это топливо в обычную воду, октановое число-ноль.
      И жизнь понеслась вниз. С этой горы  падение было гораздо стремительней, чем подъём. В поведении появилась агрессия, амбиции остались прежними, но они уже не были подкреплены, как раньше. Он выжимал педаль газа до упора, а машина не ехала, мощности не те. И это его раздражало всё больше.
      Друзья и подруги исчезли очень быстро, ко второму семестру подняли вопрос об отчислении. Два месяца вообще не появлялся на учёбе. Несколько раз в ВУЗ приходили сигналы из милиции.
      Он был по жизни лидер. Если не капитан команды КВН, значит авторитет среди районных полукриминальных личностей-наркоманов. Он был слаб физически, но духа в нём было на десятерых.

      Как-то он сошёлся в  драке с цыганами, торговцами героином. Он дрался с ними на топорах. Довольно таки забава не для слабонервных. Все его дружки разбежались, а он бился до последнего. И самое удивительное, остался жив. Цыгане задавили его силой, но добивать не стали, зауважали. В драке он потерял практически все пальцы на левой руке, но это его мало волновало. Зачем нужны пальцы, когда вся жизнь летит в тартарары.
     Два раза родные спасали его уже от неминуемого срока. Не помогло, две клинические смерти. На одном из притонов остановилось сердце. Передозировка, рядом были опытные наркоманы, а они порой в таких случаях поэффективней врачей.
     Поняв, что обычным массажем сердце не завести, каблуком ботинок поломали рёбра, и пальцами, касаясь сердца только через кожу, завели его. 
     Гордыня... Он думал, что он сильный и всегда остановится. Самый страшный грех. Гордость - это устье реки пороков, из него вытекают остальные. Если сам не смиришься, Господь смирит тебя.
     Когда в очередной раз завели уголовное дело, родные решили ничего не предпринимать. Понадеялись, что в зоне героина не будет и поневоле прекратит употреблять. Их наивность была такая же, как и количество наркотиков, которые, преодолевая все решётки, и колючие проволоки,в итоге находят своих клиентов.Ему дали восемь лет. Приехав на зону, он стал её бессменным смотрящим на долгие годы…...

                             

     В разговоре между собой они решили на встречу заказать литровую банку мака сырца. В переводе на медицинский, это больше тысячи кубов наркотического зелья. Одному человеку достаточно двух кубиков и поэтому для зоны это было внушительное количество опиума. В колонии постоянно существует две - три «дороги». «Дороги» или как еще называют «ноги», представляют собой обычных контролеров, реже офицеров. За определенную денежную мзду, под страхом уголовной ответственности, они проносят в зону эту дрянь.
     В этот раз решили воспользоваться «ногами» смотрящего тринадцатого отряда по Бешенный,  был очень падок на наркотики, это его и погубило. Четырнадцатого с утра ко мне в гости зашел Валера Курский  с соседнего отряда,  и сообщил мне новость, которую я не сразу смог в себя вместить.
    -Брат, слушай, последний прикол. Пришел только что человек  от Боксёра и говорит, что Бешеного  ночью поломали и нарядили в крысу.


     Я слушал и не мог поверить в случившееся. Для меня «босяк» и «крыса» - это две паралельные, которые никогда не пересекаются. Но это был мой первый реальный опыт, что в этом лагерном мире, паралельные все-таки иногда пересекаются. Произошло следующее. На ночную  проверку контролер принес Бешеному банку с зельем. Тот, соответственно, не выдержал такого соблазна, изьял часть содержимого, а недостающее количество заменил водой. 
     Может это, где-то бы и пролезло, но только не среди отпетых наркоманов.
Студент ночью, как собака, чутьем почувствовал неладное. Взял с собой Слона и пошли проведать Зверя. Студент знал, что ночью должны принести, но точного времени не знал никто. «Шары» отмаячили Бешеному, что в локальный сектор вошел Студент. 
     Он быстро разделся и залез под одеяло. К тому времени Бешенный  уже был дико наколот. В те минуты он действительно напоминал «крысу». В любом случае, ему уже было не спастись, так как одного взгляда на него и Студенту было бы понятно, что тот уже принял дозу. 
     Студент, как только вошел в барак, сразу же спросил у шнырей, где Бешеный.  Они ответили, что спит. Для Студента всё стало понятно, как белый день. Никогда, ни один наркоман не ляжет спать, зная, что с минуты на минуту принесут их драгоценное счастье. И он, ещё не доходя до спального места Бешеного сказал Слону:
    -Зверь сто пудов скрысил наркотик, сейчас будем ломать…

     Сказано, сделано. Через пятнадцать минут уже бывший смотрящий лежал без сознания с  поломанными рёбрами на полу. Еще через полчаса на бараке был войсковой наряд. Без чувств отнесли его на санчасть. Положили в отдельную палату. Менты знали понятия не хуже блатных. «Получают» с провинившегося один раз, так что добивать никто не будет. Тем более все разборки на санчасти запрещены, за это наказывают очень строго. Вместо Бешеного смотрящим на тринадцатом стал заехавший в зону со мной одним этапом Киля...
     Встреча  моих семейников была в самом разгаре. Как обычно «левый» народ уже порасходился. Остались только   близкие и авторитетные зеки.  Тост за тостом, вроде бы всё было весело. Но происшествие с Бешеным накладывало особый отпечаток на веселье. С появлением Слона зона автоматичесуи вернулась в состояние «холодной войны».
     Вроде бы все друг другу улыбаются, но все напряжены до предела. В воздухе запахло переделом власти. У Боксёра с Гузей был авторитет только среди осужденных, а у Студента плюс к авторитету, были хорошие отношения с администрацией. Когда появился Слон, всем стало понятно, что Студент не упустит возможности закрепить свое лидерство.

     Ведь все эти братские отношения - это до поры, до времени. Не могут в одной берлоге зимовать несколько медведей. Пока в зоне было давление со стороны администрации, все держались вместе, чтобы хоть как-то противостоять и отстаивать свои интересы.
     Когда цель практически была достигнута и с голосами авторитетов стали считаться в штабе,тут-то толстый лед отношений превратился в зыбкую мартовскую наледь. Каждый стремился закрепить свои позиции и заполучить как можно больше благ. Для администрации выгоден единственный лидер и поэтому проигравший в этой схватке будет автоматически убран с шахматного поля. Алгоритм действия очень прост, за любые провинности - на «кичу», а там и до «крытой» рукой подать.

     Все присутствующие на встрече это прекрасно понимали, и с каждой рюмкой водки атмосфера становилась не веселей, а тяжелой и тягучей, как городской смог. Когда все порасходились Афган с Врачём решили пойти погулять по зоне. Я пытался их остановить, так как они были изрядно выпивши. Но для них это было маленькое освобождение и после камеры ноги сами тянули куда-либо прогуляться, тем более алкоголь в крови умножал это желание в несколько раз.
     Я остался один. Проконтролировал, чтобы шныри все убрали, разделся и лег спать. Просыпаясь несколько раз за ночь, я видел, что нары моих «хлебников» пусты. Найдут себе приключения на задницу, подумал я. Ведь у Врача это уже третий БУР, он фактически   одной ногой на этапе на «крытую». 
     Хотя, положа руку на сердце, меня это совершенно не расстраивало. Врач был для меня сильным раздражителем. Моя бы воля, при встрече на улице я бы перешел на другую сторону, лишь бы только не общаться с ним. Я это особо не скрывал, да и он особых симпатий ко мне не питал. Прошел уже тот переломный момент, когда я был просто этапник. С каждым днем по крупицам я набирал «лагерный вес» и для него было понятно, что он мне уже не соперник.

     Гуляки появились уже ближе к утренней проверке. Я толком ничего не успел распросить, так как они сразу повалились спать. Уже днем выйдя в лагерь, я от кого-то узнал, что они кого-то побили. Я нутром почувствовал, что не в самый подходящий момент все это произошло.
     Если раньше, в период становления «черного» движения братва мелкие грехи прощала друг другу, то сейчас, когда борьба за власть вышла на финишную прямую, будут цеплять за каждую мелочь. Ведь в зоне все очень тонко. Боксёр со Студентом сразу в открытую никогда не схлестнутся. Сначала пойдет артподготовка, будет пристальное внимание с обеих сторон к персонам, приближенным к двум авторитетам.
     Наш  отряд был ближе к Студенту и все это знали. И поэтому, когда я узнал, что ребята, выпивши, распускали руки, у меня засосало под ложечкой. Один из постулатов понятий гласит, что в пьяном и наркотическом опьянении никаких разборок быть не может. Наказывают очень жестко. Конечно, если ты не Боксёр.

     Вечером мы втроем сидели и пили чай. Слава понимал политическую обстановку не хуже меня, ведь он сам учил меня всем тонкостям лагерной политики. Мы молча пили крепкий чай и каждый думал о своем. Обидней всего должно было быть мне, так как я, тоже должен буду ответить за своих хлебников, таков закон.
     Был я там или не был, спрашивать будут со всех. Предьявить хотя бы могут то, что я был в нормальном состоянии и не проконтролировал выпивших «хлебников». Хотя какая уже разница, назад ничего не воротишь.
      У нас было ровно три дня, чтобы попытаться закрыть этот вопрос. По понятиям, тем, кто вышел с «кичи», не могут ничего предьявить в течение трех дней. Даже если ты натворил что-то страшное, тебя встретят, как полагается, как себе равного. Но по истечению трех суток те, кто с тобой пил и гулял, придут и хладнокровно отнимут у тебя здоровье. Это закон.

      На второй день после случившегося Слава пошел к Боксёру, так как было ясно, что тему поднимать будет он, дабы взрывной волной достать Студента. Слава пришел часа через два, вид у него был мрачнее тучи. Нам с Врачом все стало ясно без слов, никаких поблажек не будет.
      Физическая расправа особо не волновала, могли потерять статус  братвы. А это значит, раствориться в серой массе, что значительно уменьшает твои шансы на выживание в этой среде. Проблема сплотила нас как никогда. Даже мы с Врачём стали ближе друг к другу. 
      Сходняк назначили на пятницу. Вечером в четверг к нам зашел Студент. Отчитывал Славу как школьника. Тот сидел, опустив голову, а Студент, как сваи, вбивал слова:
     -Что ты творишь, Афган?!, Ведь Боксёр только этого и ждет. Ты же понимаешь, что я ничего не смогу сделать. Мало того, он настаивает, чтобы я с вас получал, и он прав. Я все понимаю, сам такой. Но надо же понимать ситуацию. Ладно, Врач придурок, но у тебя же котелок варит, куда ты лезешь.
      Не знаю, попробую еще пойти поговорить с Боксёром. Он хочет получать с вас по серьезному, со всеми вытекающими….

Уже выходя из нашего купе, он повернулся, и сказал:
     -Димону ни в коем случае не ходить. Это я возьму на себя. Ему там нечего делать, сами за свои косяки будете отвечать.
      Утром в пятницу как-то особо и просыпаться не хотелось. Я понимал, что Студент  сделает все возможное, но шансов было мало.  Даже не порадовало то,  что меня, практически, выгородили из этих разборок. Но я уважал и ценил Афгана и мне не хотелось бы видеть его не авторитетом.
      Все то время, пока шел сходняк, я ходил взад-вперёд по локальному сектору. Туман, мелкий дождь были моими спутниками. Настроение было под стать погоде. Часа через три, ближе к вечерней проверке, они вернулись. 
      Они вернулись с последним китайским проедупреждением. Все-таки Студент был дипломат. Уже на сходняке, когда Боксёр фактически вынес приговор, он  взял слово  и сумел таки переубедить братву, что такими, как Афган не разбрасываются. Он говорил:
      -Проще всего взять и оттолкнуть от себя, а ведь нас не так-то много. Я считаю, надо смотреть на два шага вперед. Да, совершён проступок, который должен наказываться по всей строгости. Но Слава сделал для зоны  больше, чем большинство  здесь присутствующие. Я считаю, что надо предупредить в последний раз. При повторении этого косяка, спросим, как с понимающих…