Кем

                Генеральный мебельной фирмы был грозен. Небольшого роста, сухощавый, с густыми сросшимися бровями из под которых смотрели колкие, подозрительные глаза, пронзающие насквозь.
            По своей воле к нему редко приходили сотрудники, только по вызову или уж по крайней необходимости.
            Его вопрос: - Ну, и что? – Которым он всегда встречал посетителя, несмотря на предсказуемость, почему-то заставал врасплох, обескураживал, сбивал с толку, заставлял чувствовать себя неуютно и нести всякую чушь вместо заготовленного вопроса.
            В конце всегда краткой беседы или если, что-то «зацепит» по ходу разговора, генерал – так все его звали «за глаза», произносил, откидываясь в кресле:
                - Это надо расследовать!

            Владимир Иванович, недавно назначенный главным технологом из молодых специалистов был весел и деловит. Работал жадно и много. Кроме технологической службы в его обязанность входило руководство цехом нестандартной мебели – так назывался в советское время участок по изготовлению всякого блата. В годы производства шкафов, сервантов, тумбочек и прочего ширпотреба – то есть производство мелких изделий, все нестандартное было привилегией партийных, советских органов или просто «нужных людей» и имело простое название «спецзаказ».

           Во времена тотального дефицита, когда приличную мебель можно было только «достать», а не купить, спецзаказ оформлялся исключительно по указанию руководства фирмой. Такие указания производились в устной форме напрямую или  по внутренней связи. Заказы рангом пониже шли по заявлениям с резолюцией генерального директора.
           Владимир Иванович, получив такое заявление со сроками изготовления, созванивался с заявителем, посылал к нему своего конструктора, занимающегося проектированием спецзаказов, и спускал эскизы в цех.
           На одном из заявлений как обычно в левом углу наискось стояла непонятная для него резолюция:  «Кем» и подпись.
                Владимир Иванович покрутил ее, даже зачем-то понюхал, но раскрыть загадочное указание не смог и положил его в нижний ящик стола. Вскоре пришло еще одно такое же заявление. Когда их набралась целая стопка, он на всякий случай подшил эти заявления в скоросшиватель, назвал папку «Кем» и стал думать, что добром все это не кончится, хочешь, не хочешь,  а придется идти к генералу.
           Тяжело вздохнув, он вошел в приемную. Секретарь генерала Ирина Ивановна – пожилая, высокая сухая женщина со склочным, резким характером вопросительно посмотрела на Владимира Ивановича:
           -Что нужно?
           -Доложите.

                Ирина, - так ее все звали, бурча под нос, что, мол, шляются тут, делать нечего, скрылась за дверью. Выйдя, молча махнула рукой.
           Генерал быстро что-то писал в ежедневник. Владимир Иванович как бедный родственник сел на кончик стула у стола для посетителей.
           - Ну, и что? – Спросил генерал, кончив писать, подозрительно оглядывая его. Владимир Иванович раскрыл скоросшиватель и положил его на стол генералу.
           - Вот! – сказал он, показывая на верхнее заявление.
           - Что «вот»?
           - Папка однако!
           - Ну, и что? - Повторил вопрос генерал.
           - Я решил уточнить, - робко произнес Владимир Иванович.
           - Что тут уточнять?
           - А вдруг?
           - Чего вдруг? Умник, какой нашелся! – Генерал повысил голос и пробуравил его своими зелеными глазами.
           - А если… - Владимир Иванович пальцем показал на заявления.
           - Чего если! Исполнять надо, а не думать! Написал я тебе к еб… матери, значит к еб… матери и все тут! «Кем»,- одним словом.
                Умник! -  Повторил он, - Иди работать! Делать  нечего? Думает он! Философ!