Покойник

При рождении человек выходит из тьмы на свет.

Небо было бледно-голубое, одинокое, и даже солнышко не могло нарушить его одиночества и бледности голубой. Не летали ни птицы, ни самолёты, не зависали НЛО, только… небо бледно-голубое, без единого облачка, сияло всем, но совсем безрадостно. Солнце расплылось загадочной ухмылкой по всему небу, и не было возможности разобрать, в какой точке необъятного небосвода оно находится. Светило небесное ярко озаряло саму землю, а также всё, находящееся на оной. Контрастно на тверди земной выделялись из всего живого – тайга и снег. Как два ребёнка под присмотром батюшки-солнца, они затеяли между собой незатейливую игру на большой поляне. Снег по всей тайге лежал глубокими сугробами и искрился под лучами солнца цветами видимого спектра. Из сугробов, широко раскинув ветви, в небо тянулись вековые ели. Еловые лапы богатырской силушкой держали на себе глыбы снега. Снег изо всех сил пытался пригнуть лапы к земле, но ели, поскрипывая натужно, выдерживали натиск. Тогда, видя, что попытки напрасны, глыбы снега ослабляли свои потуги, лапы, не ожидая игры в поддавки, взмывали верх. То здесь, то там слышалось, как глыба снега с победным грохотом обрушивалась вниз, сметая всё ниже себя, а потом снова наступала тишина. Не видно было ни пешего, ни конного, ни зайца, ни лисы. Одна незатейливая игра природы.

В том же краю стоял неказистый дом в посёлке. Посёлок лесорубов соединялся с миром через железнодорожную станцию. От посёлка до станции в одну сторону тянулись следы от полозьев саней, а от станции на восток и запад разбегались железные рельсы. В любую другую сторону от посёлка начиналась хмурая тайга.

В упомянутом доме было темновато, окна, закрытые занавесками в зелёный цветочек на коричневом фоне, слабо пропускали свет даже в солнечный день. Посреди комнаты стояла большая железная кровать, над кроватью канцелярской кнопкой пришпилено фото писателя Михаила Булгакова, вырезанное из литературного журнала. На кровати, кроме подушек и одеяла с матрасом, покоился умирающий старик – почти покойник. Среди подушек проглядывались голова, узкие плечи и впалая грудь. Под одеялом еле прослеживались контуры остального тела. Седые редкие волосы длинненькими сосульками разметались вокруг лица, жёлтый профиль которого чётко выделялся на белой наволочке. Впалые губы в беззубом рту. Большие уши уловили легко узнаваемый топоток домашнего ежа. Резко очерченные скулы подались вперёд. Огромный нос ноздрями пещерами уставился в противоположную стену, к которой были прислонены гроб с крышкой и деревянный крест, ждущие своего звёздного часа. Всё было готово для погребения, но старик только ещё умирал, неделю находясь в постели – всё показывало, что жизненный финал близок.

Шестого ноября старик отметил своё девяностодвухлетие и сразу же слёг. «Юбилей» проходил в дружеской обстановке, собрались такие же древние ветераны труда, которые ещё остались в посёлке. По-быстрому сообразив выпивку на троих и закуски на четверых, как водится у россиян, выпили. Наладив таким образом мосты взаимопонимания, принялись вспоминать все подвиги юбиляра. Как он один нагружал машину пятиметровыми брёвнами. Как он один противостоял пяти сбежавшим заключённым, поймав и обезвредив этих рецидивистов, убийц и насильников. Как любил свою жену, хоть она и не родила ему детей. Подшучивали над его вдовством, предлагая завидных невест. В общем, всё было как всегда. А на следующее утро старик не смог найти в себе сил, подняться с кровати.

И вот неделю огонёк жизни постепенно угасал в глазах и душе умирающего. Мелкие глаза старика перевели задумчивый взгляд к потолку. О чём думал старик? О прожитой жизни, о потустороннем мире, или о родне, которая спешила на его похороны? Об этом знают только глаза старика и потолок, с которым старик вёл негласную беседу. А для нас это останется пока загадкой.

На крыльце послышался шум, ёжик шмыгнул под кровать. Это из областного города прибыли проститься младший брат старика, с женой, с дочкой, с внучкой, с зятьями, с правнучкой. В перечисленном порядке все подходили и скорбно целовали почти покойника. Последней была девятнадцатилетняя Вика. Красотка на выданье, кровь с молоком, грациозно подплыла к одру умирающего, изящно, как учили в институте благородных референтов, наклонилась так, что перед глазами старика заплясали две стянутые топом дыньки грудей, и хотела лишь наметить поцелуй в дюйме от ссохшегося лица. Слеза радости игривой искоркой блеснула у глаза двоюродного прадедушки. Губы старика вынырнули из полости рта, в которой пребывали последние годы, сложились в трубочку и по-родственному приложились к алым губкам молодушки.

Все вышли, оставив старика наедине со смертью. Он немного полежал, но так как со всеми жизненными коллизиями управлялся один, то и тут погрозил кулаком невидимой гостье, потом откинул одеяло и оказался в пижамном костюме. Старик опустил худые ноги на пол, в полумраке нащупал под кроватью огромные шлёпанцы, с тумбочки взял вставные челюсти и шаркающим шагом пошёл к двери.

Вся родня собралась у крыльца и оживлённо разговаривала, обсуждая занимающий всех вопрос: "Это случится ночью, или дед протянет ещё денёк"? Дверь открылась, на порог вышел умирающий старик. На мгновение ослепнув от яркого света, он улыбнулся вставными челюстями милому солнцу, и в воцарившейся тишине голос звонко спросил:

- Поисти бы … готово? У меня как бы день рождения….

16.11.1989г., 14.10.2012г.


Рецензии
Валерий,добрый день.
Прочитала с интересом.
Может, для оживления умирающего надо всего лишь навестить и приложиться к челу?
Солнца,ДИна

Дина Гаврилова   06.12.2012 12:21     Заявить о нарушении
Дина, доброй ночи!
Спасибо, но возможно, что это единичный случай.
Всех звёзд. Валерий.

Валерий Карелин   08.12.2012 03:40   Заявить о нарушении
На это произведение написаны 2 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.