Запомни меня красивой

      - Будь что будет! А попробовать всё-таки можно, - убеждала меня подруга Инна, раздобыв адрес надёжного зарубежного брачного агентства и предлагая обратиться туда вместе с ней.


      Первым пунктом её плана действий оказался художественный фотопортрет.

      - Главное, на жениха зарубежного впечатление произвести. Пусть он такой импульс получит, чтобы ему хотелось за тобой на крыльях нестись на край света! А ещё лучше, чтобы он тебя к себе в Соединённые Штаты вызвал и дорогу оплатил, - твердила она.

      - А когда он меня настоящую, а не в художественном изображении увидит?

      - Тогда ему нужно будет аккуратненько объяснить, что стоит тебя подкормить, приласкать и приодеть – именно так ты и будешь выглядеть.

      И что вы думаете? Убедила. Пока мы собирались к фотографу, родственники увлечённо обсуждали  мой грядущий отъезд за границу и то, куда я дену кошку Мурку. Не брать же её сразу с собой?
      
       Конец спорам положила маленькая племянница, игравшая в уголке:

      - Да что вы переживаете? Когда она в Америку поедет, Мурки уже не будет. Нам в садике говорили, что кошки недолго живут – лет 15-20. Вот если бы у неё крокодил был… Крокодилы могут и 150 лет прожить!

      Тут я рассердилась: Мурка, конечно, не крокодил, но и я тоже, поэтому ожидать личного счастья 150 лет не собираюсь.

      К фотографу Виолетте  отправились в самом боевом расположении духа. По дороге Инна предупредила, что характер у Виолетты сложный, клиентами она, как профессионал высокого класса, избалована.  Если, не дай Бог, ей с первого взгляда не понравишься, она тут же с порога выгоняет. Бывали случаи, когда она выгоняла клиентку раз пять, прежде чем, соглашалась её сфотографировать. Зато после шестого раза и  великолепных снимков та немедленно выходила замуж за миллиардера.

      Инна собрала в путь всех своих незамужних подруг, поэтому мы добрели до нужного адреса в качестве небольшого, но хорошо организованного стада. Дамы держались безукоризненно вежливо и выглядели, как претендентки на титул «Мисс Красота и Обаяние».
Двери нам открыла безрадостная Виолетта и с удивлением воззрилась на нас.

     - Что это вы мне привели? – обратилась она к Инне.
 
     - Мы пришли фотографироваться! – торжественно провозгласила я. Но Виолетте мой оптимизм не передался.

     - Мы с вами как договаривались? – наступала она на Инну. – Что придут девочки, мы сделаем пару снимков. Ничего себе девочки! Да им же за 40 с хвостом! Я, знаете ли, за качество своих работ отвечаю. А что я буду делать с этими физиономиями, как их маскировать?

     Тридцатилетние дамы несколько приувяли. Инна изменилась в лице.

     - Но мы вовсе не собираемся выглядеть, как двадцатилетние, - вступилась за нас Марина, ощущая приближение массовой истерии. – Пусть мы выглядим на 40 с хвостом, и даже больше. Но только немного посвежее и попривлекательнее. Ведь вы – такой замечательный мастер!

     - А снимков сколько будете заказывать? – всё ещё с подозрением поинтересовалась Виолетта.

     - Да сколько скажете! – наперебой загалдели потенциальные невесты. – Вы только начните, а там увидите, как всё замечательно получится.

     Немного поразмыслив, Виолетта согласилась впустить нас в дом. Для начала она провела курс обучения, как нужно правильно накладывать макияж для художественной цветной фотографии. Велела потренироваться, а потом по очереди подходить к ней для проверки усвоенного. Решив взять удар на себя, я первая уселась на контрольный стул под «юпитерами».

     Виолетта внимательно всмотрелась:

     - Так - так. Брови, брови… Что у вас с бровями?

     - Видите ли, - задушевно начала я. – Одна бровь мне досталась от мамы, другая – от папы. Они были разной конфигурации, поэтому я их выщипала. Но они всё равно были неровными, поэтому я их выщипала снова. После этого они у меня практически не растут, но в салоне красоты мне их заново нарисовали. Посмотрите, как аккуратно: вразлёт.

      Виолетта хмыкнула.

      - Какой-то грубый у вас макияж!

      - Это потому, что у меня короткие ресницы. Я подрисовываю стрелки, чтобы создать видимость густых ресниц и хорошо очерченных глаз. Глаза-то у меня маленькие. Пока их не нарисуешь, их, по существу, и не видно совсем. Зато зрение стопроцентное!   

      Виолетта поморщилась.

      - Но у вас губы кривые! – Виолетта рысью промчалась по комнате, вглядываясь в присутствующих. – Да они у вас у всех кривые! В вашем - то  возрасте вы до сих пор не научились проводить прямую линию! Вы что, геометрию никогда не изучали?

      - Ну, лично у меня по геометрии всегда была «тройка», - ласково проворковала Римма.- А по черчению и того хуже. Знаете, давайте не будем о школе, у нас сейчас совершенно другие перспективы…

      Наше печальное прошлое, видимо, слегка успокоило Виолетту и привело её в хорошее расположение духа. Все заново перерисовали себе губы, и фотосессия началась.

       Виолетта поставила у стены ширму в розовых тонах. Я подумала и подобрала к розовому фону серый кружевной костюм с минимумом украшений. Он должен был подчеркнуть мою скромность и непритязательность.

       Виолетта с подозрительным видом ходила вокруг меня:

       - Что у вас с боками? У вас кривой бок!

       - Неправда, бока у меня одинаковые, - запротестовала я.

       - Одна нога короче? – посочувствовала Виолетта.

       - Ноги раньше были нормальные, - не сдавалась я, запихивая их под стул на всякий случай.            

       -Но вас явно перекашивает! Может быть, у вас одно плечо ниже другого?

       - Не знаю, - ответила я. - Но если хотите, могу перекоситься в другую сторону. Так устроит?

       Тяжко вздохнув, Виолетта приготовилась снимать.  Нацелила на меня объектив… и вдруг отпрянула от него:

       - Стоп! Что у вас с волосами!

       - С волосами у меня проблема, - обрадовалась я заинтересованному слушателю.  – Они у меня растут в другую сторону.   

       - Как это «в другую»?

       - Ну, у всех, как положено по причёске: влево или вправо. А у меня сразу вверх - дыбом!

       - То-то я смотрю и удивляюсь, как это люди вроде вас на улице появляться не боятся?
 
       - Я тоже поначалу боялась, - успокоила я её. – Но потом в одном очень хорошем салоне красоты мне объяснили, что просто нужно пользоваться современными технологиями. Они с меня по-новому всё состригли, а оставшееся замазали гелем, чтобы оно лежало и не топорщилось. Знаете, такая красота этот гель! С тех пор, как я им стала пользоваться, волосы у меня не топорщатся, правда, и не растут почти… Кстати, чёлочка вас тоже пусть не смущает. Её стригли фигурными ножницами, поэтому у неё специально такой неровный,  будто обгрызанный вид. Это такая мода, только надо предварительно частично удалить подшёрсток… 

       - Ну, хорошо, - согласилась Виолетта. – По крайней мере, за ваш подшёрсток я могу быть спокойна. Улыбочку!
 
       Я жизнерадостно улыбнулась. Виолетта опустила фотоаппарат.

       - Подождите, - сказала она. – Не надо улыбочку. С зубами-то у вас, оказывается, тоже проблема.
 
       - В самом деле? – заинтересовалась я. – Зубы у нас фамильные. Передаются из поколения в поколение.

       - Неудивительно, что они так плохо сохранились, - прервала меня Виолетта. - Тоже, наверное, не в ту сторону растут? – сообразила она. – Тогда закройте рот и не открывайте даже под пытками. 

        Фон ширмы сменился, став небесно-голубым. Я ощутила насущную необходимость привнести в свой образ некую «изюминку».

        Голубой фон у меня ассоциировался с рекой, поэтому я достала «сеть». Ажурную шаль вязали мама и бабушка по очереди. Накинув шаль на обнажённые плечи, я унеслась в мир грёз, представляя себя золотой рыбкой, которую скоро выудит  зарубежный счастливец. По гороскопу, я – Рыба.  Углубить параллель с золотой рыбкой должен был платиновый парик с длинными волосами.   

        Виолетта тупо воззрилась на меня в «сети».

        - Это что? – хмуро вопросила она.         

        - «Рыбачка с Дона», - бодро отрапортовала я и быстренько обрисовала ей свою задумку: золотую рыбку.

        - А платиновый парик где? – без энтузиазма полюбопытствовала Виолетта.

        - Его я пока не купила, - безмятежно ответила я, смутно подозревая, что, пожалуй, так и не куплю из-за скудности финансов. – Поэтому композиция называется не «Золотая рыбка», а «Рыбачка с Дона».   
   
        - Композиция называется «Старуха в землянке», - мрачно заявила Виолетта, вытряхивая меня из «сети». – Переодеваться! Живо!

        Заполнить вынужденную паузу кинулась Татьяна  в чёрном вечернем платье. Виолетта отвлеклась от меня на мгновение, обдумывая, какие украшения ей стоило бы надеть.

        - Жемчуга! – отдала она приказ. - Душите её жемчугами! – это означало, что нитка жемчуга должна была быть туго натянута на самое горло. 

         Тем  временем мне в голову пришла новая мысль. Я достала из груды одежды белую блузку с синим в полосочку воротником. «Я – морячка!» - назвала я свой новый ансамбль одежды, немного посомневавшись, могу ли я назвать себя «морячкой с Дона», исходя из той версии, что Ростов называют портом семи морей? 
 
         Как только Татьяна соскочила с помоста, синея от душившего её жемчуга, я ринулась на её место. Виолетта проворно ухватила меня за воротник.

         - Я – морячка, - попыталась я отбиться от неё. - Белый цвет меня освежит.

         - Это не морячка, - внушительно заметила Виолетта, обращаясь ко всем окружающим, - А просто крейсер какой-то! Милая, ты у меня в объектив не въедешь с такой-то фигурой! Кстати, белое вам всем противопоказано. Уберите её. Следующая!

         Догадавшись, что с белым цветом Виолетта не в ладу, приятельницы затолкали меня в чёрную прозрачную блузку.

         - Лифчик снять и на помост! -  одобрительно кивнула  Виолетта.

         - А голая грудь? – окаменела я.

         - Какая там грудь! – пренебрежительно махнула рукой она. - И душить жемчугами, душить!

         Девчонки уже накинули на меня удавку из жемчугов, замотав её до ушей, чтобы я не могла вертеть головой.

         - Клонись на меня, клонись! – шептала Виолетта. И я клонилась. В последнее мгновение перед моим обрушением на пол она успела запечатлеть мои изумлённо вытаращенные глаза. Вот так, я поняла, ей и удаётся создать на снимках совершенно нестандартное  выражение лица.

         Уверенными штрихами Виолетта создавала наши  образы, что-то отсекая, а что-то добавляя. Мне хотелось помочь ей. Самым важным я считала простоту и естественность. К зелёному фону я подобрала простенькую вязаную кофточку цвета спелой пшеницы. На грудь я повесила маленький подсолнух, сплетённый из кожаных ремешков и бисера. Мне казалось, что именно так незатейливо просто должна выглядеть донская казачка.

         Пока Виолетта поправляла сместившиеся в сторону «юпитеры», я воздвиглась на помост, постаравшись совместить гордо, с достоинством приподнятый подбородок с лукавым задорным взглядом. Не моргая, я игриво смотрела на Виолетту. Она повернулась, увидела меня и побагровела…

         Перехватив её стекленеющий взгляд,  Марина немедленно сорвала с меня подсолнух. Виолетта щёлкнула фотокамерой:

         
         - Готово. Следующая.
 
         И тут нас постигла катастрофа. Следующей под объектив выходила Инна, напряжённо стиснув зубы, как на экзамене. Сначала Виолетта ловко содрала с неё все серебрянные цепочки с кулончиками, заметив, что они совершенно не подходят к её домашнему платьицу. «Домашнее» считалось одним из лучших в коллекции праздничных нарядов Инны, поэтому одновременно с щелчком фотоаппарата   Инна зажмурилась, не в силах сдержать брызнувшие слёзы. Повисла гробовая тишина.

        - Она моргнула, – зловещим шёпотом возвестила Виолетта. – Вы видели, она испортила мне кадр!

        - Я всё оплачу, в двойном размере оплачу, - пролепетала Инна. – Но тут свет прямо в глаза, а у меня потекла тушь…

        - Она оплатит! – прогремела Виолетта. – Да что вы понимаете в настроении художника? На черта мне сдалась ваша оплата, когда вы уже всё погубили?! Всё, понимаете? Вы знаете, что теперь будет с вашими фотографиями?

        Мы съёжились, как котята в углу, застигнутые за неприличным занятием.

        - Вы не получите их в среду, нет!

        Мы поняли, что зарубежные женихи, возможно, никогда уже не вступят в счастливый брак. Стоило Инне моргнуть – и, прощай, заграница!

        - Вы получите их только в четверг! – чеканила Виолетта. - Это вы понимаете?
 
        Мы понимали и наперебой кинулись утешать её, уверяя, что женихи подождут, как бы трудно им ни приходилось без нас. Инна рыдала взахлёб, размазывая остатки макияжа.   
Мы под руки повели её умываться и перекрашиваться.
       
        Татьяна стремглав заняла её место. Облачившись в роскошный, украшенный стразами и пайетками пеньюар, она строго, со всей ответственностью уставилась в объектив, демонстрируя, что не моргнёт даже под ударом молнии.

        Фотосессия закончилась. Утомлённые, но довольные мы отправились домой. На прощанье Виолетта сказала, что с нашими-то данными на приличные фотографии можно рассчитывать только с помощью редкостного мастера. К счастью, в Ростове они пока есть.

         На следующей неделе Инна ведёт нас к Валерию. Он будет снимать нас уже «с ногами», то есть, в полный рост. Говорят, характер у него тоже не сахар. Что ж, посмотрим…