Пролог

     До моего одиннадцатого дня рождения оставался еще долгий месяц, а я уже давно понимал, что живу в самом необычном городе на свете. Я, и мой бедный дед – очень добропорядочный мистер. Он много читал, курил, слушал радио и соглашался поиграть со мной только когда я доставал со шкафа запыленные шахматы. Он мне никогда не поддавался, поэтому я никогда и не выигрывал, зато в эти моменты он улыбался.
     Мы жили в неприметном изогнутом под прямым углом старом доме из красного кирпича. От времени и дождей стены дома так потускнели, что стали грязными, кроваво-красного цвета. Этот мрачный вид освежали пятна ковров плюща, которые уже не первый десяток лет облепляли дом с южной стороны. Один из них неустанно порывался вползти к нам в кухонное окно и, сколько я себя помню, мой дед так же без устали обрезал его, яростно хватая все наглые ветви в одну руку и резко обрубая их ножом для мяса в другой. В этом доме жили не только мы с дедом. Еще три приезжие семьи делили его с нами, но мой дед родился и жил здесь всю жизнь, поэтому у нас был самый лучший вид из окон: одно выходило на пруд, окружавший какие-то старинные руины, другое на новый красивый соседний дом с цветущим садом (не то что у нас – стоянка для соседских автомобилей), а третье – на двор, широкую дорогу и полицейский участок, видневшийся в дали. Прямо возле участка шел короткий брусчатый мост через пруд, а за ним, дальше по дороге, изрядно гудел морской порт.
     Как раз в тот день, когда оставался месяц до моего одиннадцатилетия, я решил узнать всю правду и неправду о городе в котором родился и жил по сей день.
     - Деда! – нарушил тишину я. Стоя у открытого окна и спрятавшись в длинных занавесках, я следил за проезжающими мимо участка автомобилями. Когда из-за облаков выглядывало солнце, я быстро напяливал кепку с козырьком, чтоб не слепило, а когда солнце вновь уходило за облака, резкий ветер срывал ее с головы на пол. – Деда! Расскажи мне те легенды. Ты обещал!
     - Обещал, - подтвердил он, входя в комнату с охапкой оборванного плюща. – И сдержу обещание. Вот одиннадцать тебе стукнет и обязательно сдержу!
     Прямо над окном, громко крича, пролетел большой черный ворон и отвлек мой взгляд от машин.
     - Нет, дед, расскажи сейчас! Остался всего месяц.
     - Вот именно. – Он швырнул плющ в холодный камин, включил радио и погрузился в свое излюбленное продавленное кресло, с широченными деревянными подлокотниками. – Всего лишь месяц.
     Выпутавшись из занавесок, я подскочил к креслу и сел рядом на полу.
     - Ну хоть одну расскажи, - скулил я, стараясь заглянуть деду в глаза.
     С чердака наверху послышались скрипы и шарканье огромных ног. Так иногда бывало. Не знаю почему, ведь ключи от чердака всегда хранились у моего деда и пробраться туда без его ведома никто не мог, но так случалось. Он поднял глаза к потолку но затем сразу, будто вспомнив мои мольбы, посуровел:
     - Нет! – рявкнул он. – Еще одно слово об этом и ты останешься без корабля на день рождение.
     Мой дед никогда не выполнял своих угроз, но я задумался.
     В комнате резко потемнело – солнце снова ушло за облака, а ветер холодом пронесся по полу, покрыв мое тело мурашками. Вдалеке раздался грохот. Наверное грузовой автомобиль наехал на кочку мостовой по пути с порта.
     - Хорошо, - согласился я, - давай без корабля… Но ты расскажешь мне одну, са-а-амую короткую сказочку! – я умиляющее пытался поймать серьезный взгляд деда.
     Теперь уже задумался и он, сделав радио тише. В этот момент я услышал как шуршит плющ под окном, а его ростки пытаются влезть в окно, словно чьи-то скрюченные тонкие цепкие пальцы хватаются за подоконник. При виде этого меня передернуло и я сильнее прижался к дедушкиному креслу.
     - Сказочку? – он наконец посмотрел на меня, но на его лице не было ни тени улыбки. – Короткую сказочку?.. Ни одна из них не имеет конца, внучок, а о правдивости этих историй можно только спорить, и уж тем более не называть их… сказочками!
     Мне уже хотелось отвести взгляд, но я впервые увидел в глазах деда затаенный страх.
     Вдалеке снова раздался грохот автомобилей – еще сильнее и раскатистей прежнего. По телу пробежала странная дрожь. Очередные чердачные скрипы прервало истошное карканье кружившего над домом воронья. В комнате стало еще темней. Солнце больше не выглядывало. Наоборот, прозрачные облака сменились одной большой тяжелой синей тучей. Ветер рывком влетел в приоткрытое окно, распахнув его настежь и поднимая в воздух пыльные занавеси.
     Я хотел подняться, чтобы закрыть окна, но дед остановил меня, схватив за плечо.
     - Стой! Ты же хотел историй…
     Он был по-прежнему невозмутим и серьезен, и говорил полушепотом.
     - Я только прикрою…
     Мои слова прервал оглушительный раскат грома. Казалось весь дом затрясся от него, а я подскочил на месте и поджал плечи.
     Ветер усилился до шторма. Сквозь летающие занавески я видел в окне, как гнуться деревья над мостом. Туче не было конца. Вороны орали на перебой так, что уже было не разобрать слов по радио. Вдруг к самому пруду опустился тонкий разряд молнии, мелькнув в комнате мгновенным светом и выбив лампочку из светильника. С новым порывом ветра занавески взмыли вверх, а пол затрясся под заливистым раскатом грома. Теперь я понял, что то были не грузовые машины, а приближающаяся стихия. Мне хотелось запереть все окна и забиться под кровать, но я стоял в оцепенении. Дед хладнокровно наблюдал за мной. Еще через секунду на улице забарабанил ливень. Он нещадно лупил по подоконнику, а с ураганными порывами влетал крупными каплями в комнату.
     Диктор на радио начал что-то мямлить о надвигающейся непогоде, но новый, оцепивший все небо разряд молний, превратил неразборчивые слова в один сплошной шум радиопомех. Мерзкое карканье начало приближаться и прямо на окно уселся пречерный ворон. Он искоса глядел на нас своими смоляными глазами, подставляя ливню клюв и хлопая мокрыми крыльями. Не отрывая взгляда, я спустился на пол и схватился рукой за брючину деда. Когда длинные промокшие занавеси вновь взмыли вверх, заполонив собой половину комнаты, ворон сорвался с места и полетел в небо, оставив после себя густое черное перо, которое прибило ветром к моим ногам. На кухне разбилось окно и я чуть не плача прокричал:
     - Деда, пожалуйста!
     Но он по-прежнему не двигался с места, словно знал, что так будет.
     - Ты же хотел историй, внук… Думаешь, это стихия? – он тихо и сипло ухмыльнулся. – Нет. Это лишь шепот. Шепот нашего забытого города.
     Я думал мой дед сошел с ума. Он глубоко вдохнул врывающийся в комнату ветер, закрыл глаза, и слушал все эти жуткие звуки, раздающиеся со всех сторон: чердачные скрипы и шорохи, душераздирающий гром, крики несчастных птиц, радиопомехи. Даже продирающийся плющ его словно радовал. Будто мой дед уже переживал такое когда-то.
     - Пойду вскипячу чайник, а ты пока приготовься узнать все тайны Дафиэлда!
     Я дрожал от холода и страха. В комнате было так темно, что лишь во время ярких молний я видел, как дед медленно выходит из комнаты. От холода и дождевых брызг я вжался в подлокотник кресла.
     - Я хочу узнать легенды Дафиэлда! Я хочу узнать прошлое Дафиэлда! – шептал я, закрыв глаза, чтобы побороть неминуемый страх.