Ах, почему ОН не один, или Испытание выбором. 19

   Часть девятнадцатая.

   - Извините, я пропустил мимо ушей, как вас зовут?
   Я смотрела, как он без излишних церемоний накладывает себе в тарелку картошку, капусту, грибы, селедку. В результате чего на небольшой по размеру тарелке образовалась внушительная гора продуктов, которые, на мой взгляд, не все сочетались друг с другом.
   - Грибы с селедкой – это вкусно? – поинтересовалась я, игнорируя его вопрос.
   - Что? – переспросил он, как и я недавно с набитым ртом.
   - Грибы с селедкой – это вкусно? – повторила я.
   - Ну…- неопределенно промычал он, покрутив вилкой в воздухе.
   – А чего спрашивать, попробуйте.
   Молодец. Быстро нашелся.
   - Так как вас зовут?
   - Аглая.
   Не отвечать на дважды заданный вопрос все-таки  невежливо.
   - Аглая. Да. Я еще вчера обратил внимание, что у вас редкое имя, но сегодня, извините, забыл. Ну а мне, я полагаю, представляться нет необходимости.
   Зря рисуешься, «звезда» ты наша угасающая.
   - Да, я вас помню. Кажется, года два назад вы выиграли Открытый Чемпионат в Австралии, так?
   Съел, красавчик?
   Он перестал жевать и посмотрел на меня.
   - И это все, что вы обо мне знаете? – после значительной паузы спросил он.
   - Вы уж извините.
   Вот и все. Сейчас он  обидится, и наше знакомство можно будет считать не состоявшимся. Кто меня за язык тянул?
   - А вы мне понравились. Вчера.
   Ну вот. Кажется, настал момент расплакаться и рассказать о том, как беззаветно я любила его эти два года. Другого случая теперь уж точно не представится. Хотя, хватит ерничать. Разве он виноват, что именно его я выбрала объектом воздыхания? Он вовсе не обязан соответствовать тому, что я о нем напридумывала.
   - Вы мне тоже. Только значительно раньше, - решив больше не хамить ни в чем неповинному передо мной человеку, ответила я.
   - А теперь?
   Глаза такие грустные-грустные… Господи, а ведь мне его жалко. Почему?
   - А что вам нужно сочувствие или восхищение?
   Вот уж сказанула так, сказанула. Балаболка.
   - Занятный разговор. Не ожидал. Хотите, чтобы я честно ответил?
   - Хотелось бы. Только я ведь не знаю, на сколько вам можно доверять.
   Он едва заметно усмехнулся.
   - Зачем же тогда спрашивать? Вы об этом подумали?
   - А и, правда, зачем?
    Я пожала плечами, пытаясь придать этому движению как можно больше неопределенности.
   - Не люблю праздного любопытства. А вы?
   - Тоже. Но порой это просто выглядит так.
   - Другими словами, если я правильно понял, вам зачем-то действительно нужно знать?
   Я кивнула головой.
   - А вы обещаете быть со мной столь же откровенной?
   Я снова кивнула.
   - Хорошо. Вот вы говорите сочувствие… Со – чувствие. Слышите? И как, по-вашему, я могу желать сочувствия от людей, которые понятия не имеют о моих чувствах? Или я должен перед каждым выворачивать душу наизнанку или не ждать от людей сочувствия. По-моему так.
   - Я вообще-то вкладывала в это слово другой смысл.
   - А другого смысла нет.
   - Но как же?..
   - Нет. Сочувствие, сопереживание, соучастие. Это все очень интимные слова. 
   - Вы публичный человек.
   - И что?
   - Вас многие знают.
   - Видят.
   - Хорошо. Им кажется, что они вас знают. Они наблюдают за тем, как вы ведете себя на корте, слушают, что вы говорите в интервью, что о вас говорят люди, которые вас знают. Мнение-то все равно  какое-то складывается. Ну, исходя, конечно, из личного опыта. Ну и те люди, которым вы симпатичны, наверняка переживают за вас. Я это имела в виду, когда говорила о сочувствии.
   - Вы говорите о себе?
   - Почему вы так решили?
   - Потому что брать на себя ответственность за переживания других, мягко говоря, глупо.
   В общем-то, он прав. Как же я сразу не сообразила, что выбрала очень «скользкую» тему для обсуждения. Или я решила, что он глупее меня? Нет. Глупым я его никогда не считала. Просто мне всегда казалось, что удачливый человек не стремиться понимать и анализировать. С чего бы задумываться о сути происходящего, когда и так все само плывет в руки? Так ведь в последнее время удача, похоже, отвернулась от него…
   - Что ж вы молчите? Откровенность за откровенность; мы же договаривались.

   - Заждались?
   Мы одновременно повернули головы к двери. Не знаю как он, а я совсем забыла, что старик ушел за наливкой.
   - Да уж…
   - Так я решил вам на дегустацию разных принести.
   Старик стал выставлять на стол бутылки.
   - Вот тут у меня сливовая, это черносмородиновая, есть ежевичная, малиновая, брусничная. А это вот настойка на травках; я ее как лекарство употребляю.
   - Ну и ну. Да тут, если только попробуешь и то пьяным будешь.
   - Зачем? Я пьянство не приветствую. Чтобы понять вкус, не нужно пить стаканами. Вот есть у меня для такого случая рюмочки.
   Старик открыл дверцы буфета и ловко, ухватив двумя пальцами, достал маленькие ликерные рюмки. Рюмки, безусловно, заслуживали внимания, но меня привлекли руки старика. Странно, что я не обратила на них внимания раньше. Конечно, такие руки могли быть только у очень пожилого человека, но все же они никак не вязались с привычным представлением о старческих руках. Чистая (без пигментных пятен) хоть и морщинистая, но производившая впечатление очень нежной кожа обтягивала длиннопалую кисть с очень аккуратными ногтями. Такими руками только кошек гладить или внуков по головке. Интересно, чем он раньше занимался? Не похоже, что крестьянствовал. Я покосилась на своего соседа, и спрашивать передумала.
   - Занятные у вас рюмки, дедушка. И лампа керосиновая. Старинная лампа, редкая.
   - Лампа-то… Я, почему лампой пользуюсь? Теперь вот газ у нас. Провели его недавно. А я запасливый. Керосина много у меня еще осталось. Так что ж, думаю, зря электричество жечь: денег ведь тоже стоит.
   - Так вы на керосинке готовили?
   - Так что ж? Готовил. Но больше печкой пользовались.
   - Я думала, что сейчас их уж и в природе не существует.
   - Про керосинки тоже от няньки слышала?
   - И от нее конечно. Но вообще-то у нас на даче в чулане три штуки стоят. Я хотела попробовать их как-то в деле, но дед сказал, что керосина нет.
   - У деда и керосина нет? Керосин при красках – первая вещь.
   - Да… Рюмки оригинальные.
   - Так чего ж их, парень, в руках вертеть. Давайте наливки пробовать. Тебя как зовут-то?
   - Дмитрием.
   - Митя, значит.
   - Можно и так.
   - Хорошее имя, гордое. Аглае под стать, хоть и из другого романа.
   - Дедушка! Что вы зря говорите. Так «за уши» кого угодно притянуть можно. Вон хоть вас.
   Старик весело рассмеялся.
   - Нет, милая, я по возрасту не гожусь.
   - О чем речь?
   - Так ведь Аглая имя свое получила в честь героини Достоевского, не знал разве?
   - Ну откуда ему знать, дедушка.
   - Так теперь знает. А мне как раз Митя Карамазов на ум пришел.
   - А… - протянул Дмитрий.
   - Неужто Достоевского не читал?
   - Читал, - ответ получился не очень убедительным.
   - Понятно, - кивнул старичок. – В рамках школьной программы, стало быть. Так там ни про Аглаю, ни про Митю нет.
   - Ну почему же? Я «Бесов» читал.
   - Хорошая книга. Только и там эти герои не фигурируют.
   Последняя реплика Дмитрия меня приятно удивила.


   Продолжение следует...http://proza.ru/2012/10/15/931