Писательство на грани болезни

Есть мнение, что писательство – болезнь, вроде шизофрении – где попытка уйти от жестокой реальности трансформируется в бред. Неужели все писатели и поэты – люди больные?
«Все критяне – лжецы», – сказал Эпименид. Он знал, что говорил, поскольку сам был критянином. Выходит, что и он лжёт в таком случае? Или он – исключение, а лгут только все остальные?
Тут я попадаю в щекотливое положение. Ведь меня тоже сопричисляют к писателям. Хотя бы потому, что я что-то уже написал. И эти строки пишу. «Врач, исцели самого себя». Как избавиться от навязчивой идеи поделиться с читателями своими взглядами на истину?
Однако регулярное раскачивание подсознания и систематическая встряска лимбической системы гипоталамуса с целью создания зрительных образов, необходимых в литературных произведениях, даром не проходит.
Интенсивный творческий подъём потом всегда сопровождается эмоциональным спадом вплоть до депрессии. Это – принцип маятника. Как в сердце: за систолой должна быть диастола. За плюсовой температурой нередко следует минусовая – иногда переходящая в жестокие холода, в зону мерзлоты. Я не говорю пока о том, что писательство сродни наркомании. Кстати, графомания – скорее всего, подвид писательства, его мутированный вариант. "Зараза писать не у всех излечима", - говорил римский поэт Ювенал.
Писатель – аскет, сознательно обрекающий себя на муки творчества, на страдания, на подвиг самоотречения. В то время как зритель и читатель пользуется его продукцией, с наслаждением поглощая созданные им видеоконфеты, писатель эту вкуснятину – порой не без чувства отвращения – постоянно производит.
Разумеется, от этого страдает его семья, которой он не уделяет должного внимания. Если, конечно, она у него есть. Однако, несколько позже, повзрослев, его дети начинают почитывать и ценить его произведения. Но не сразу. «Лицом к лицу – лица не увидать, большое видится на расстоянии», –  верно сказал популярный русский поэт Сергей Есенин.
«Составлять много книг – конца не будет и много читать – утомительно для тела», – заметил древний мудрец Соломон. Для мозга интеллектуальные перегрузки очень губительны. Как, впрочем, и гипертрофия мышц для атлетов, поднимающих большие тяжести. К старости это сильно сказывается. Такие мышцы начинают жиреть, а мозги гипертрофированные – хиреть. Не удивительно, что многие писатели становились сумасшедшими. К примеру, Джонатан Свифт, Константин Батюшков или Фридрих Ницше. Как спастись от такой горькой перспективы? Какова профилактика такого переутомления, ведущего к истощению интеллекта? Как уйти от гиперинформации на фоне гиподинамии?
Ещё Артур Шопенгауэр заметил, что «оказывая больному телу или его части всяческую пощаду или заботу, мы вредим своему организму,  ибо органы, страдающие и ослабленные не способны закаляться. Головной мозг возбуждает нервы конечностей и тем их приводит в движение. Соответственно и утомление, ощущаемое в ногах или руках, подлинным своим местопребыванием имеет мозг. Поэтому утомляются именно те мышцы, движение которых произвольно, и исходит от мозга, а вовсе не те, которые работают без участия воли, например — сердце».
«Мускулы крепнут, – писал он, – когда ими много пользуются,— нервы, напротив, слабеют при этом. Поэтому следует упражнять свои мышцы всякой посильной для них работой, нервы же оберегать от всякого напряжения.
Так, мы должны охранять глаза от слишком яркого, особенно отраженного света, от всякого напряжения впотьмах, а также от продолжительного рассматривания слишком мелких предметов; уши — от слишком сильного шума; но самое главное мозг — от насильственного, слишком долгого или несвоевременного напряжения».
Артур Шопенгауэр утверждал, что мозг потерпит ущерб, если принуждать его к сильной мускульной работе и умственному напряжению в одно и то же время или хотя бы только без перерыва. В особенности мозгу для его обновления нужен сон, так как он имеет для человека такое же значение, как завод для часов.
Сон — частица смерти, которую мы занимаем авансом, чтобы за это вновь получить и восстановить жизнь, исчерпанную за день. Сон заимствуется у смерти для поддержания жизни. Иначе говоря, сон есть срочный процент смерти, которая сама и представляет собой уплату капитала. Эта уплата происходит тем позже, чем выше проценты и чем аккуратнее они вносятся».
Усвоив, что мышление есть органическая функция мозга, и что с ним, следовательно, по отношению к работе и отдыху, дело обстоит так же, как и со всякой другой деятельностью, нужно избегать чрезмерного перенапряжения,  которое вредит мозгу. Но при всем том мозг должен мыслить подобно тому, как желудок переваривает пищу. Иначе – наступает деградация…