Юрзуфские воспоминания

               

    Чеховская  дача в  Гурзуфе, которую писатель приобрел в  январе  1900 года,  через девять десятилетий   перешла на баланс  Дома-музея  А.П.Чехова. В 1995 году  на  ней открылась постоянная  экспозиция, рассказывающая о  работе  Чехова над пьесой «Три сестры», о встречах на даче с видными деятелями искусства, литературы, театра. Я  собирал для книги материалы об истории дачи. Среди  них было немало занимательного, что  может представлять интерес и для нынешнего читателя.
 
                * * *
    Е.М.Сахарова, известный чеховед, сотрудница Российской  государственной библиотеки (тогда – Ленинка) привезла из Москвы машинописную копию  «Моих юрзуфских воспоминаний»  Н.В.Реформатской, которая  в 1949 году отдыхала на даче Б.В.Томашевского  в Гурзуфе.  Знаменитый  пушкинист  арендовал  так называемый «учительских домик» по соседству с  чеховской дачкой, где  летние месяцы обыкновенно проводила  О.Л.Книппер  с друзьями.  Реформатская   вспоминает несколько эпизодов  совместного отдыха.
    В июле  1949 года отмечали 45 лет со дня смерти Антона Павловича, и Ольга Леонардовна  проехала из Москвы прямо в Ялту. На гурзуфской дачке, тем не менее,  слышались  звуки. Вот что пишет Рефрматская:
    «Вдруг с соседней дачи донесся какой-то невнятный шум, негромкий, прерывающийся разговор.  Я поворачиваю туда голову и    сквозь ветвистую зелень вижу: перед самой оградой у морского обрыва  стоит высокий. статный молодой человек с чуть волнистыми,  светлыми, слегка  каштанового отлива волосами, с прекрасным лицом, в белых коротких бриджах  и рядом с ним пресимпатичный  мальчик лет десяти  в  черных трусиках.  Оба стоят у ограды  перед большой чашкой   с водой и  с увлечением пускают  в море мыльные пузыри. Ветра нет, и они изо всех сил надувают щеки,  стараясь струей воздуха  отогнать пузыри как можно дальше.
   Это было чудесное зрелище!
    Но я остолбенела от неожиданности: ведь этот молодой человек, с таким азартом пускающий пузыри – тот самый Рихтер, пианист, который с каждым своим  концертом все больше и больше поражал нас  тогда своей игрой.  Из памяти всплыла строка  из «Моцарта и Сальери»: «Играл я на полу  с моим мальчишкой. Кликнули меня…».
   Впервые  мы <…> слышали   его весной  1941 года, когда еще учеником консерватории, он играл в зале Чайковского «Пятый концерт» Прокофьева под управлением самого автора! <…> Так вот каких гостей  ждала к себе  Ольга Леонардовна – Святослава Рихтера и  Нину Дорлиак. Мальчик в трусиках  был ее племянником Митей»

                * * *
      В 1997 году  увидел  свет  первый выпуск  «Крымского альбома», в котором была большая подборка материалов об А.П.Чехове. Воспоминания Ирины Медведевой-Томашевской «Синяя калитка» - о встречах  с  О.Л.Книппер на ее даче. Вот что здесь  я прочитал:
        Дачная жизнь в Гурзуфе отличалась  веселым «обормотством», как сказал бы Максимилиан Волошин. Ольга Леонардовна предпочитала  определение: «Орден лентяев». Особенно  любили обитатели  Чеховской дачки  посидеть за дружеским столом. Вот как его описывает Ирина Медведева-Томашевская:
     «- Прошу, — сказала Ольга Леонардовна, пододвигаясь к столу. — Софа! –тихонько кликнула она.
     Из-за вьюнков возникло милейшее существо с круглым озабоченным личи¬ком и добрейшими глазами навыкате, которые, казалось, вопрошали: «Не обидел ли здесь кто-нибудь ее, позаботился ли о ней, не слишком ли утомил ее?» Это была София Ивановна Бакланова — друг, спутница, домоправительница. Тут совершенно само собой и как бы помимо ручек Софии Ивановны на столе яви¬лись: алая редиска подрезанными пучечками — стеблями вверх, масло на яркой терракоте, горка серого хлеба, запотевшие бутылки и звонкие рюмочки. Все это само собой легко и ловко расставилось и предоставилось каждому вместе с ломтями золотой ватрушки. Так толково действовала эта самобранка, что когда отставленные стулья придвинулись, каждый, несмотря на тесноту, оказался впри¬тык к своему ломтю, к тарелочке, к рюмочке и — рукой подать до всего, что было на столе.
-  Виват, Софа! — воскликнули завсегдатаи, и пошла застольная беседа».

                * * *
   В августе 1949 года в Крыму  случилось легкое землетрясение. Оно застало  Марию Павловну Чехову  в Гурзуфе, в гостях у Ольги Леонардовны. Вот как этот эпизод описывает И.Медведева-Томашевская:   
     «Калитка была открыта, и с галерейки слышались голоса Ольги Леонардовны и Марии Павловны. Они сидели на галерейке и играли в очко. У Марии Пав¬ловны, сидевшей пряменько и зорко оглядывавшей взятку, вид был очень сосре¬доточенный, а интонации немного сердитые. Ольга Леонардовна, напротив того, сидела свободно развалясь и выражение у нее было беззаботно-смешливое.
-  Простите, мы заволновались, как вы тут... Несколько раз тряхнуло, но землетрясение пустяковое, — проговорила я.
-  Мапочка! — сказала Ольга Леонардовна, — «позвольте присовокупить девяточку». Ты ужасно торопишься.
-  Ах, нет, — заволновалась Мария Павловна. — Вовсе не тороплюсь... с тобой невозможно... Прикупаю...
-  Вот извольте видеть, — развела руками Ольга Леонардовна. — Спаси¬бо, милый друг (мне)... Тебе же ходить, ну что ты мудришь, Мапочка? — а потом насмешливо: — Какое там землетрясение! Хоть десять баллов, а Марию Павловну не собьешь... Кажется, мои бубны... трефы... одиннадцать... — сказала Ольга Леонардовна, кивнув мне и мило улыбнувшись.
     Потом она утверждала, что сразу же заметила <…> что вильнул абажур и на потолке куда-то отошли балочки галерейки, на что Мария Павловна ска¬зала: «Ну и хорошо, сперва доиграем»...